Дом, которого больше нет (гет)

— Может мне кто-нибудь объяснить, как они ухитрились войти в зону перехода? — спросил Дилан, переводя хмурый взгляд с одного офицера на другого.

Сегодня в зале совещаний собрались все — для внутрикорабельных распрей со старшим помощником было не время. Новые офицеры явно чувствовали себя неуютно. Одно дело присутствовать на подобных собраниях «для галочки» — а обычно их роль ограничивалась именно этим — и совсем другое, когда от вас требуют решений с учетом политических интересов Содружества, аномальных космических условий и ответственности за судьбы старших офицеров, бывших, к тому же, друзьями капитана. Расположившаяся за их спинами ницшеанская делегация уверенности в себе тоже не добавляла — солдат на Теразде муштровали строго, но рядом с идеальной военной выправкой ницшеанцев они выглядели кадетами, старательно напускающими на себя грозный вид. Те, кто уже имел опыт общения с ницшеанскими кланами, не подписавшими хартию Содружества Систем, соревноваться с ними по части воинственности не пытались — казалось, они и вовсе не замечали чужаков.

— Может, они попросту храбрее некоторых? — предположила Бека.

Капитан не разделял шутливого настроя помощницы, хотя и понимал — за внешней несерьезностью Бека прячет волнение с примесью страха. Призывы к серьезности сейчас скорее вредны, так как юмор — единственное, что помогает капитану Валентайн сохранять видимое спокойствие.

— Специфика данной местности не позволяет крупным кораблям входить в зону перехода, — сообщила появившаяся рядом с креслом капитана голографическая проекция Андромеды. — Однако существует вероятность, что небольшой и маневренный корабль может пройти относительно безопасно. Поскольку целостность потоков в этой части космоса нарушена, вероятность того, что корабль сможет выйти за пределы аномалии, равна нулю.

— Как насчет радиуса действия сенсоров?

— Выход за пределы сенсорного охвата «Андромеды» маловероятен.

— Значит, просто прячутся, — заключила Бека. — Есть идеи как их выманить, пока не удрали? Войдем в слип-стрим на «Эврике» в той же точке…

— Этот план малопригоден, — возразила голографический интерфейс корабля, — специфика местности свидетельствует, что туннели здесь перемещаются с некоторой периодичностью. У нас слишком мало данных для определения точки выхода вражеского корабля.

Дилан вновь поймал себя на мысли, что нападавший знали о системе Фирус куда больше, чем они. Он вперил внимательный взгляд в посла Нигоши — молодого мускулистого парня, походившего на ницшеанца куда больше своего вождя. Тот казался совершенно невозмутимым.

— Если у вас есть информация о нестабильности слип-стрима вблизи планеты, вам самое время ей поделиться.

— У нас нет флота, и в подобных исследованиях не было ни необходимости, ни возможности, — заверил его ницшеанец.

— Черт побери, Тутмос, это в ваших же интересах! — воскликнул Дилан, буравя посла взглядом.

— Вот именно, капитан! — в голосе Нигоши появилась гордость, смешанная с презрением, доселе успешно скрываемая за показным дружелюбием. — К тому же, даже если бы у нас имелись подобные карты, что мешало террористам пройти несколько отрезков? Точное время входа мы знаем лишь у одного, а значит, пользы от них все равно не было бы. Куда эффективнее потратить время на поиск более надежного решения.

— Но вы не отрицаете того факта, что такие карты имеются?

Нигоши вновь принял стойку смирно, всем видом показывая, что считает тему закрытой. Дилан еще несколько секунд смотрел на это стоявшее почти с каменной неподвижностью изваяние, и вновь повернулся к собственным офицерам. Он слишком хорошо знал ницшеанцев, чтобы надеяться на продолжение разговора — в упрямстве им равных не было. Разве что Бека, но с учетом их родства это не удивляло.

— Они захватили заложников, а значит скрываться не собираются, — заметил Дилан, возвращаясь к прежним размышлениям.

— Предлагаешь просто сидеть и ждать, когда они соизволят объявить свои требования? — Бека недовольно скрестила руки на груди.

— Нет. Но мы должны действовать обдуманно. Что мы знаем о нападавших? Они люди, по крайней мере те, кто спускался на планету.

— Они выглядят, как люди, — поправила капитана Ромми.

— Не думаю, что в данном случае мы имеем дело с андроидами или маскировкой, — отмахнулся Дилан. — Они предпочитают затаиваться — мы не засекали инопланетных кораблей ни по пути сюда, ни сейчас — из чего следует, что они либо скрывают свою силу…

— Вот уж сомневаюсь, — усмехнулась Бека, — шаттлы, вроде того, на котором они поднимались, древнее «Андромеды». Не в лучшем смысле этого слова.

— Значит они уязвимы, и знают об этом… — Дилан замер на полуслове с видом человека, которого только что посетила гениальная мысль. — Скажите, Тутмос, — обратился он вновь к послу Нигоши, — насколько далеко от планеты находятся ваши спутники?

— Основные спутники сконцентрированы на высоте от 37 до 40 тысяч миль, — смысл подобного вопроса от ницшеанца явно ускользал. Впрочем, не только от него.

— Насколько я понял, за пределы магнитного поля они не выходят? — продолжил Дилан, потирая подбородок.

— Что-то мне не нравится начало, — Бека внимательно следила за лицом капитана, ловя на нем знакомое выражение, обещавшее команде много работы, а, зачастую, и неприятностей.

А вот аватара корабля, похоже, понимала в происходящем несколько больше.

— Мы не знаем тип их корабля, и рискуем повредить его слишком сильно.

— Нам и не нужна полная мощность.

— Мне нужно напоминать, что у них Раде и Харпер? — поинтересовалась Дойл.

— Значит у обеих сторон имеется сдерживающий фактор.

— Не хочу прерывать ваши изыскания в тактике, — Бека произнесла эти слова достаточно громко, чтобы перекричать и спор Ромми и капитана, и тут же стихнувший шепот в рядах молодых офицеров, — но может расскажете не таким продвинутым о чем, вообще, речь?

Дилан и Ромми виновато переглянулись, и капитан кивнул аватаре.

— Мы могли бы увеличить мощность системы глушения, чтобы вывести из строя их компьютер, — принялась разъяснять Ромми. — Такая практика уже применялась в старом Содружестве, но из-за большого риска случайных жертв от нее отказались.

— Сюда же корабли не летают, да и собственного флота у Нигоши нет, — закончила за аватару Бека. — Мы успеем засечь и добраться до них до того, как реактор корабля взорвется?

— Я не собираюсь полностью выводить из строя их системы, — возразил Дилан.

— Тогда какой от этого прок?

— Выбить из колеи. Злоумышленники чувствуют себя хозяевами положения. Пусть очень шаткими, но хозяевами. Непредвиденные препятствие заставит их совершить ошибку.

— Инстинкт самосохранения сделает их сговорчивее, — одобрительно кивнул посол Нигоши.

— Или заставит драться с ожесточенностью загнанных зверей, — подал голос Раймон, один из молодых офицеров.

— У загнанного зверя нет выхода, — возразил Дилан, — мы же предложим им встречу на наших условиях, с предупреждением, что если они не выдут на связь в течении двух часов, мы будем вынуждены перейти к более решительным мерам.

Бека поморщилась.

— Они распознают блеф. Не полные же они идиоты, чтобы поверить, что мы будем рисковать жизнью своих.

Лицо Дилана покрыла непроницаемая холодная маска.

— Стоп, ты же не хочешь сказать что мы и впрямь?..

Капитан только слегка поднял бровь, будто простодушие помощницы его оскорбляло.

Бека открыла рот, но тут же его закрыла. Она медленно поднялась, не сводя взгляда с капитана.

— Не знаю, что за дурь тебе в голову стукнула, Дилан, но ты же знаешь — этого я тебе не позволю.

Несколько секунд в зале царила полная тишина — никто, даже Нигоши, которого неожиданная затея капитана тоже не на шутку взволновала, не рискнул ввязываться в этот поединок взглядов. Бека буквально готова была взорваться, когда глаза Дилана внезапно ожили, а губы растянулись в улыбке.

— Ну что, все еще думаешь, что они нам не поверят?

* * *

— Так что это, в конце-концов, было? — сигнал тревоги давно стих, но напряжение Викора не отпускало.

На мостике все еще царило оживление. Помещение это было рассчитано, максимум, человек на пять, так что сейчас напоминало банку консервов, с той лишь разницей, что людям приходилось здесь еще и перемещаться, ухитряясь не задевать свисающие тут и там петли кабелей. Все панели на стенах были открыты, проводку разметало по полу, как потроха гигантского зверя, что еще больше затрудняло движение, однако Кес в этом царстве хаоса чувствовала себя вполне комфортно. Она сидела на полу в центре комнаты и невольно напоминала отобедавшего и довольного собой паука.

— В нас угодил нехилый заряд, но теперь все в норме, Вик. Должно быть, очередной закидон этой системы. Знаешь, я ее уже ненавижу! От таких мест ничего хорошего не жди.

— Думаешь, оно естественное? — сдвинул брови старпом.

— Какое же еще? — удивилась Кес.

Викор нахмурился еще больше. Хорошего от этих мест ждать не приходилось, в этом он был с Кес совершенно согласен, но все же природа излучения, потрепавшего их системы, его здорово беспокоила.

— Не знаю даже, — подал голос Барри, — как-то слишком вовремя пришло то сообщение — как раз, когда внешние сенсоры заработали.

— Что еще за сообщение? — резко напрягся старпом.

— Та-ак… — Барри опешил. — Тут капитан был с Драйком, когда оно пришло, он велел к нему в каюте перевести. Прости, мы как-то думали, ты в курсе…

Дальше Викор слушать не стал. Уже на выходе с мостика он услышал скрежет передатчика и голос спрашивавшего о нем Машера. Ответ пилота он уже не слышал — снедаемый тупой злобой, он направился к жилой части корабля. Желание капитана единолично решить какой-то вопрос было обычным явлением, но чтобы узнавать обо всем последним… С каких пор он из второго человека на борту превратился в третьего? Или в пятого. Может, уже в десятого?

Каюта капитана была первой в ряде небольших комнаток, служивших личным пространством для экипажа «Лаберона». Изначально это была даже не каюта — в прошлой жизни корабля в этой комнате хранились неиспользуемые дройды; теперь же единственным искусственным интеллектом на борту была игрушка Кес, имитирующая поведение разных зверей под настроение хозяйки, а каморку приспособили для жизни. Удобством новоиспеченная каюта не отличалась, зато расположение ее позволяло капитану в чрезвычайной ситуации быстро попасть на мостик.

Первым, что бросилось в глаза Викору в тесной каютке капитан, был Лион Драйк, тихо, но оживленно говоривший что-то Машеру.

— Джеймс! — капитан даже не обернулся, будто спиной почувствовал присутствие старпома. — Тебе стоит кое-что увидеть.

Викор пересилил накатившее при виде Драйка раздражение и направил все внимание на миниатюрный монитор на противоположной стене комнаты. Там появилось изображение русоволосого мужчины средних лет в форме Звездной гвардии. Старпом не утруждал себя его изучением, отметив только то, что форму, судя по выправке, тот носит не за красивые глаза, а вот послание… Оно было лаконичным и подтверждало подозрения Викора — неполадки на корабле были не случайны.

— Он что, готов отправить к праотцам собственных людей, лишь бы мы составили им компанию? — старпом продолжал буравить взглядом погасший экран.

— Зелос бы не позволил, — послышался голос Драйка. — На людей из Содружества ему плевать, а вот сына своего он под удар не поставит.

— Тогда на кой им эта демонстрация силы? — огрызнулся Викор.

— Чтобы дать понять, что они вот такие сильные и маскировка наша им нипочем, — манерно отозвался собеседник.

Джеймсу страшно хотелось засунуть это «наша» Драйку в глотку — будь он хоть трижды другом капитана, считать себя членом команды он не имел никакого права!

— Надо отдать им должное, — продолжал тем временем фирусинец, в упор не замечая прищур старпома, — они знали, как это преподнести. Вздернули нас, дали паузу, чтоб мы вышли из состояния аффекта, но недостаточную, чтобы успокоиться. Неплохо, а?

— По-ницшеански, — сухо ответил Викор.

Сам он предпочитал действовать прямо и ненавидел изворотливость, так и сквозящую в словах и действиях многих псевдочеловеческих рас. Человек, восхищающийся подобной тактикой, для него немногим отличался от ницшеанца.

— Возможности лучше нам не выпадет, — слова эти настолько не соответствовали направлению мыслей старпома, что ему понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, о чем говорит Машер.

— Я бы не назвал это возможностью, скорее принуждением. По старинке, с ножом у горла.

— Ты будешь вести переговоры со стороны «Лаберона».

— Прошу прощения?

— Я достаточно трезво смотрю на вещи, Джеймс. Старик, рискующий в любой момент грохнуться в обморок — не самая представительная персона, так что придется вам с Лионом отдуваться вдвоем.

Викор бросил на Драйка испепеляющий взгляд и вновь посмотрел на капитана.

— Как старший помощник должен заметить, что подобное сообщение не дает никаких официальных гарантий безопасности, — подчеркнуто-отстраненным голосом заметил Джеймс.

Машер ответил теплой, почти отеческой улыбкой.

— Раз уж нам все равно придется говорить с Нигоши, так лучше делать это на нейтральной территории — меньше шансов на нечестную игру с их стороны.

— Плюс люди из Содружества могут стать неплохими союзниками, — продолжал гнуть свою линию Драйк.

Викор в ответ только закатил глаза — спорить с этим сгустком идеализма не было никакого смысла. Если этому парню не терпится захлебнуться в собственных иллюзиях, Джеймс ему мешать не собирается.

За спиной раздался знакомый металлический скрежет, и Викор посторонился, попутно оглядываясь, кого еще занесла нелегкая.

Дверь Мира по обыкновению не закрыла, что было даже кстати — система жизнеобеспечения хозяйственного в прошлом отсека вряд ли выдержала бы присутствия четырех взрослых людей.

— Вы хотели меня видеть, капитан? — в голосе судового врача звучало удивление — Машер скорей бы умер, чем сам вызвал ее.

— Техника из Содружества можно транспортировать?

— Думаю, да. Если его не заставят бежать марафон и обеспечат приток кислорода — вполне.

Машер кивнул собственным мыслям. Голос его преобразился, стал тверже.

— Займись этим. Он должен благополучно долететь до своего корабля, а жизнеобеспечение шатла оставляет желать лучшего. Джеймс, — обратился он к Викору, — организуй перевод пленных офицеров Содружества на шатл.

— Если отдадим их, останемся перед «Андромедой» голыми…

— Э-эй, у нас еще есть мальчишка, — вмешался Драйк.

Викор вновь испытал жгучее желание разъяснить Драйку, что в число «нас» он не входит, но Машер не дал ему такой возможности.

— Я не хочу ссориться с Содружеством, Джеймс. Капитан Хант должен понять, что захват его людей был случайностью, и мы возвращаем их при первой возможности.

— Его люди на нас напали, — зло возразил Викор. — Куда логичнее было убить их на месте.

— И вместо возможного союзника получить стопроцентного врага, — с издевкой парировал Драйк.

— Довольно, — прервал ссору Машер, хмуро глядя то на одного, то на другого. — Готовьтесь к вылету. Чтобы пройти все отрезки слип-стрима до «Андромеды» и уложиться в назначенное время, вы должны стартовать через девятнадцать минут.

Он махнул головой в сторону двери, давая понять, что дискуссия окончена. Викор и Драйк обменялись одинаково хмурыми взглядами и вышли, не рискнув спорить. В каюте повисло тяжелое молчание.

— Не думаю, что от меня будет много пользы, — очень тихо произнесла Мира, — баллон с кислородом и маска справятся не хуже.

— Они не слишком-то ладят, — Машер смотрел в след двум своим близким друзьям и, казалось, не расслышал обращенных к нему слов.

— Да, — Мира оглянулась на переборку, за которой только что скрылись их собеседники. — Джеймс делит мир на своих и чужих, и ваш знакомый явно попал в число вторых.

— Они бы нашли общий язык, будь у нас время. Время, время… — продолжил капитан, и только тут Мира поняла, что слова ее он прекрасно слышал. — Им нужен кто-то третий, чтобы поддерживать нейтралитет.

— На корабле достаточно людей, которые могли бы…

— Разнять их, если случиться драка? — Машер горько усмехнулся. — Может быть. Как бы цивилизация не устанавливала равенства, присутствие женщины само по себе вменяет некоторые нормы поведения, а значит, и шансов избежать драки куда больше. У Кес сейчас много работы, так что сама понимаешь, выбор не велик.

— У меня тоже есть работа, — возразила Мира, глядя капитану прямо в глаза.

— Барри достаточно ошивался в медотсеке, чтобы нахвататься кое-чего, — отмахнулся Машер, — да и умирать в ближайшие пять-десять часов я не собирался.

Мира сделала попытку улыбнуться, не очень, впрочем, удачную.

— Вы ведь просто хотите избавиться от меня на время, верно?

— Это ближе к концу списка причин, — заверил ее Машер. — Мне нужен кто-то здравомыслящий, и желательно — женщина. К тому же, твое присутствие можно оправдать состоянием нашего пленника, а зачем на переговорах сдался тот же Рансу еще придумать надо!..

На сей раз оба улыбнулись совершенно искренне.

— Время, — напомнил капитан, слегка кивнув Мире, и она выскользнула за дверь, оставив Филиппа Машера наедине со своими мыслями.

На первый взгляд все казалось не таким уж и сложным, но Миру все равно била легкая дрожь. Дело было даже не в вынужденном обществе ницшеанцев или необходимости усмирять чрезмерную вспыльчивость Викора — куда больше пугал сам полет на чужой корабль. За последний год она очень редко покидала «Лаберон», он стал ей родным и понятным, и его узкие коридоры почти не давили на нее. Каждый закуток был знаком, как знакомы был любой, кто мог встретиться в нем. Она знала вентиляционную нишу, которую Кес в тайне ото всех, кроме нее и Барри, ухитрилась освободить от оборудования и устроить себе укромный уголок; она знала, что Юхим частенько умудряется засыпать возле переборки запасного командного отсека, и если кому-то взбредет в голову заглянуть туда в неурочный час, увесистая туша второго пилота вполне может рухнуть на несчастного; она знала, что капитан может часами стоять на смотровой палубе, почти не меняя позы, а Викора, изредка присоединяющийся к нему, хватало минут на пятнадцать, после чего он принимался как коршун кружить по палубе. Даже появление пленных и недавние неполадки не изменили внутреннего ритма корабля, а лишь сказались легкой аритмией.

Чужой же корабль был для Миры сродни инопланетному организму. Здесь, на «Лабероне», она элемент, необходимый для поддержания жизни всей системы. Там же — чужеродное вкрапление, а каждый организм пытается избавиться от подобного вкрапления как можно скорее.

Лейкоциты мало волнуют душевные метания бактерий.

Мира скорее почувствовала, чем заметила движение, и чудом не столкнулась с Викором, выходившим из медотсека. Она мысленно обругала себя за медлительность — Джеймс даже пришлось самому явиться, чтобы поторопить ее.

— Извини, — Мира потерла лоб, пытаясь собрать рассеивающиеся мысли. — Я быстро, только закину пару препаратов в аптечку.

Старпом выглядел слегка смущенно — состояние, для Викора крайне необычное. Он слегка кивнул и сделал уже несколько шагов, но остановился.

— Знаешь, тебе ведь не обязательно лететь, — он казался совершенно спокойным, но в голосе все же проскальзывали следы недавнего раздражения, смешанные с толикой сочувствия, — время у нас ограничено, и если ты случайно опоздаешь на шатл, мы вынуждены будем взлететь без тебя. Капитану не к чему будет придраться.

— Все в порядке, Джеймс, — Мира постаралась улыбнуться как можно беззаботнее, — малоприятность задания — еще не повод от него отлынивать. На вашу долю проблем выпадает куда больше.

Викор оскалился.

— Иногда мне начинает казаться, что Машера за компанию с дряблостью посетило старческое слабоумие. Интересно, отправить тебя на новую встречу с ницшеанцами — следствие маразма или склероза?

Лицо Миры разом посерьезнело. Она уже привыкла к тому, что в приступах злости Джеймс порой говорил много гадостей, но слушать их от этого приятнее не становилось.

— Не стоит бросаться такими словами, особенно когда сам знаешь, что они ошибочны.

Викор горько усмехнулся, и размашистыми шагами направился к ангару, не удостоив собеседницу ответом. Мира тяжело вздохнула — ярость старпома окончательно убедила ее в том, что опасения капитана не напрасны.

Аптечка лежала на столе, где судовой врач ее и оставила. Мира на скоро закинула в нее средства первой помощи — не то, что бы технику из Содружества они были нужны, просто она предпочитала быть готовой ко всему — и последовала за Викором. В одном она была с ним согласна — времени у них мало.

* * *

— Мы дали им два часа, — сообщил с экрана капитан Хант. — Если они надеялись потянуть время, у них такой возможности не будет. Мы постараемся информировать вас как можно оперативнее.

— Благодарю вас, капитан. Человек с вашими генетическими данными просто обязан однажды стать отцом, и тогда вы поймете, сколь мучительно неведение о судьбе собственного ребенка. Как вы полагаете, есть шанс, что они возьмут заложников с собой?

Вопрос был адресован не столько Ханту, сколько стоявшему рядом с ним Тутмосу, в чье задание также входило убедит капитана «Андромеды» потребовать у похитителей присутствия мальчика на переговорах и заставить всех — и террористов, и гостей из Содружества — поверить, что благополучие остальных пленных волнуют либерального правителя Фируса‑4 не меньше судьбы сына. Посол чуть заметно сжал губы, что означало — увещевания не дали толку. Вождь Нигоши с трудом сдержал досаду — эта оплошность Тутмоса могла погубить уже сложившийся план. Однако, капитану Ханту об этом знать не обязательно.

— Маловероятно, — капитан даже не пытался выглядеть сочувственно. — Мы не стали выдвигать подобных требований ни относительно своих, ни относительно ваших людей. Предыдущие действия захватчиков показывают, что они пытаются избежать жертв, так что разумнее будет сначала выслушать их.

— Я не разделяю ваших иллюзий, капитан, — вздохнул Зелос, — но, в любом случае, рассчитываю на вас.

— Сделаю все, что в моих силах.

Изображение на экране исчезло, и лицо вождя исказилось почти до неузнаваемости. Теперь на нем читалась немая злоба. Еще на планете, узнав, что сына его увезли на чужой корабль, он уже знал, как это корабль уничтожит. Главное, чтобы его сына в тот момент не было на борту. Ждать Зелос не любил, в этом он перед Хантом не лукавил, ему было просто необходимо как можно быстрее разделаться с врагами. Такова уж была его жизнь — чем дальше от совершенства ницшеанец, тем быстрее и безжалостнее он должен действовать, чтобы остаться у власти. Это уже вошло в привычку.

Он краем глаза глянул на другой экран, разделенный координатной сеткой. Может, у Нигоши и не было своего флота, уничтожить врага они могли и без него — они знали этот космос. На карте мелькало несколько сигналов: пара спутников, светившихся тусклым светом, большая яркая точка — «Андромеда», — и слабый, еле заметный сигнал в нескольких делениях от внешних границ системы. Этот последний сигнал в данный момент решал все.

— Все готово, — отрапортовал возникший перед Зелосом высокий ницшеанец. — Пилоту сказали, что он должен доставить на корабль террористов послание. Автоматическая программа возьмет под контроль управление и взрывчатку сразу после последнего выхода из слип-стрима.

Зелос кивнул.

— Следите за передатчиком, — глухим голосом приказал он, так и не взглянув на докладчика. — Если сигнал переместится на «Андромеду», высылайте курьера.