Тот, кто ищет (джен)

Драко услышал, как мать ушла, оборвав спор: она редко опускалась до ссор. Отец, раздраженно хлопнув дверью, вышел следом.

Значит, сейчас отец готовит для него новую роль. Сойтись с Лонгботтомом вряд ли получится — даже Невилл не такой дурак, чтобы не понять, что Драко не испытывает к нему сильной симпатии. А вот Луна Лавгуд…

Девочка со странными сережками и подвесками, над которыми дружно ржала вся женская часть Слизерина. Девочка, выглядящая отстраненно и незаинтересованно даже тогда, когда Амикус и Алекто произносили очередную бредовую речь перед ужином или завтраком. (Когда Драко как-то сказал отцу, что речь «бредовая», отец поморщился и ответил, что Кэрроу не блистают интеллектом, но для режима полезны).

Драко их речи откровенно бесили — в них не чувствовалось ни следа той мощи, которая была в Волан-де-морте. И однажды он, кусая губы от непонятной злости, наткнулся взглядом на лицо Луны Лавгуд... Она сидела за столом Когтеврана, выпрямившись, спокойно сложив руки на коленях, и безмятежно смотрела куда-то мимо Драко — в окно, за которым хлестал дождь. Как может она быть столь спокойной? И его, и ее мир летит куда-то, непонятно куда (правда, по разным причинам) — а она выглядит так, будто... будто слушает скучную лекцию!

Драко глядел в окно, на туманный мокрый сад, на статуи, сгорбившиеся под снегом. В груди разрасталось что-то, чему он не мог дать названия — вой, которому никак нельзя дать выплеснуться.

Луна Лавгуд… Она видела Драко испуганным, слабым — и не стала смеяться.

* * *

Волшебная лодка не может утонуть. Это единственное, что немного успокаивало Драко, но не спасало от страшной качки. Лодка, на которой он плыл к Азкабану, головокружительно взлетала на волне, а потом страшно ухала вниз, так что сердце подпрыгивало к ушам. Было страшно даже смотреть на черную стену воды, на которую карабкалась лодка, и черную яму, куда они все падали, скатываясь с гребня волны.

Да, тот, кто решился бы сбежать из Азкабана, почти наверняка утонул бы в этом море, окружавшем тюремный остров.

Драко злился на отца, отправившего его сюда, "чтобы навестить заблудшую подругу" (многозначительный взгляд отца, его тихие инструкции, что нужно спросить, как себя вести), его бесила покорность матери, его пугал блеск в глазах тети Беллы, которая, видимо, поняла, что это прекрасный шанс реабилитироваться и доказать, что Малфои еще чего-то стоят и готовы на многое пойти ради службы Лорду. Именно поэтому Драко, кутаясь в дорогую зимнюю мантию, расшитую серебряными нитями (будет хорошо смотреться на фото, сказали ему) плыл сейчас в сопровождении трех авроров и фотографа на остров Азкабан.

У пристани (хлипкой, деревянной, освещенной несколькими волшебными фонарями) ветер и волны стихли, точно остановленные заклинанием. Драко, пошатываясь, выбрался из лодки на скрипящие деревянные мостки. Поежился, чувствуя, как тяжелый воздух давит на голову и плечи, заставляя сгорбиться. Наверху, в черном жутком, завораживающем небе парили дементоры.

Вспышка колдокамеры застала его врасплох. Он хотел прикрикнуть на Миранду, молодую, но талантливую ведьму-фотографа, однако сдержался: Миранда умудрялась на ходу делать потрясающие снимки, каким-то чудом (колдовством?) выхватывать нужный, чарующий ракурс, выражение лица, позу, и Драко на фотографиях выглядел мужественным, собранным, решительным, обаятельным — таким, каким должен был выглядеть наследник рода Малфоев.

Интересно, какой образ создаст она ему сейчас: молодой аристократ, достойное продолжение древнего магического рода, милосердно навещает подругу, которая (какая жалость!) оказалась в неправильной компании? И, конечно, Миранда сотрет те снимки, на которых истерзанный семикурсник, надежда своей долбанной семьи, напуган могильным островом и абсолютно растерян предстоящим свиданием с девчонкой, которая ему совсем не подруга.

Уходящая в небо витая решетка ворот распахнулась, пропуская их маленькую группу внутрь. Каждый шаг — как погружение в воду, несмотря на то, что авроры, бдительно поглядывая по сторонам, гонят перед собой светящихся нежно-голубым светом Патронусов.

Бедная дура Лавгуд, что же чувствует она, запертая в темной камере без волшебной палочки, без всякой возможности защититься?

Поделом ей, не надо было связываться с Поттером. Все у них какие-то игры: отряд Дамблдора, секретные тренировки, секретные встречи... Надо было понять, что игры закончились, надо было тихо остаться в стороне... За что Луну и этого придурка Лонгботтома отправили в Азкабан? Кэрроу не сказали. Лонгботтом, конечно, постоянно дерзил им, но это же не причина...

-У вас полчаса, — сказал комендант тюрьмы, провожая Драко по винтовой лестнице, мимо этажей, тонувших во мраке и холоде. Авроры и фотограф остались внизу, поскольку беседа должна была быть «конфиденциальной»: на этом особо настаивал Люциус. Девочка не должна заподозрить какую-то игру, ты уж постарайся, Драко.

Комендант, свиноподобный мужчина с неожиданно тоненькими изящными усиками, сильно волновался, и Драко понимал, почему. Предыдущего коменданта, как он догадался, сейчас допрашивали, и явно без всякого уважения, по поводу побега Поттера, и новый комендант боялся вляпаться во что-то опасное.

— Камера триста двадцать пять... да, вот она. Заключенная Лавгуд! — рявкнул он так, что Драко, шедший следом, отшатнулся. — В Азкабане запрещено вставать на кровать! Немедленно на пол!

Дверей в камерах на этом этаже почему-то не было, дверные проемы были закрыты толстыми решетками. Неужели для того, чтобы лучше контролировать особо опасных преступников? Какой бред... Сквозь решетку Драко увидел худую фигурку, балансировавшую на носочках на кровати, тянувшуюся к маленькому оконному проему под сводом камеры. Оконце было с ладонь величиной — чуть светящийся четырехугольник на фоне грубых мокрых камней стены.

— Заключенная Лавгуд!

Фигурка спрыгнула с кровати (узенького ложа, заправленного каким-то тряпьем, наверняка мертвенно холодного, не согревавшегося никогда, подумал Драко с мгновенной дрожью отвращения) и подошла к решетке. Острое лицо-треугольник, запавшие глаза, плотно сжатые белые губы. Светло-желтое платье в мелкий цветочек, поверх толстый грубый свитер явно с чужого плеча. Луна обхватила себя руками, точно желая согреться, и из-под широкого рукава свитера выполз разорванный рукав платья. Неужели она сопротивлялась при задержании? Ее хоть не пытали?

У Драко снова, как уже было многажды, сбилось дыхание, когда он увидел ее глаза — в них не было страха, не было отчаяния, только отстраненная вежливость.

— Простите, мистер Паркер. Я забыла.

— Запомни, Лавгуд: в моих силах устроить тебе здесь сладкую жизнь, — прошипел комендант, наклоняясь к решетке. — Сову отсюда не отправить, и учителей, как видишь, здесь нет. А папочка твой..

— Я поняла, спасибо, — ответила Луна спокойно, глядя на коменданта так, будто он только что объяснял, что она может заказать в номер чай или кофе.

Комендант хотел сказать что-то еще, но, кинув взгляд на Драко, остановился. Гадает, что связывает семейство Малфой и дочку оппозиционного издания "Придира", чья редакция была сожжена в начале августа Упивающимися, подметил Драко про себя. Думает, не нажалуется ли на него Драко? Из непонятного злорадства Драко помахал Луне и улыбнулся. Пусть комендант поостережется в следующий раз изображать здесь из себя невесть что. Мелкие людишки.

Когда комендант ушел, Луна прислонилась к решетке. Ей, очевидно, было тяжело стоять, холодная тяжесть уже давила и на Драко. А Луна провела здесь полторы недели...

— Я очень рада, что ты приехал, — сказала Луна певуче, точно он навестил ее в загородном летнем домике.

— Лавгуд... Ты как?

Слова идиота. Но Луну они не разозлили.

— Вполне терпимо, Драко, спасибо.

— Здесь холодно, — промямлил Драко. Холод был самым терпимым здесь, а вот остальное... Но не мог же он спросить: «Как ты справляешься? Ведь рядом дементоры?»

Луна кивнула.

— Да, холодно, но Невилл отдал мне свой свитер, спасибо ему огромное... Я теперь должна что-то сделать для тебя? Что-то сказать журналистам?

Луна уточнила так спокойно, будто это было в порядке вещей, и от этого Драко почувствовал себя еще гаже.

— Нет, я... не за этим... — вытолкнул он из себя. — Луна, я... могу помочь. Тебя могут отпустить.

— Если для этого нужно сделать интервью с Волан-де-Мортом, то я откажусь, — ответила Луна невозмутимо.

Драко оглянулся: камеры на этаже пустовали. Можно рискнуть. Надо только убедить ее.

— Луна, — зашептал он торопливо, прижимаясь лбом к решетке, — Поттер сбежал.

Тонкие пальцы Луны стиснули решетку. Ее лицо засияло — тем светом, который он видел однажды, тогда, в Запретном лесу...

— Я догадалась, — тихо ответила она. — Они не разрешили бы тебе прийти просто так. Я очень нужна твоей семье, Драко?

Эта девчонка сразу просчитала прекрасный план Малфоев.

— Ты не понимаешь, — Драко проглотил раздражение — не сейчас, не сейчас. — Луна... Они думают, вы с Лонгботтомом можете знать, где скрывается Поттер. Вы же его друзья. Какое-то тайное укрытие вашего отряда Дамблдора, важное место...

— Увы, я не знаю, Драко, — она покачала головой. — Ничем не могу помочь.

— Луна, — почти прошипел Драко, — Поттер может попробовать связаться с кем-то из ваших. Подумай, что изменится, если ты скажешь, что это так? Тайный пароль, способ связи...

— Я не люблю лгать.

— Луна... Скажи им, что он может связаться с тобой, что ты знаешь... Тогда я смогу тебе помочь

— Спасибо, Драко, — вот теперь Луна тепло улыбалась ему, а не сбежавшему Поттеру у нее в голове. — Но обман быстро раскроется, и я все равно вернусь сюда. Я все понимаю — они не отпустят меня просто так, а сотрудничать с Упивающимися я не стану. Извини, пожалуйста.

Ей что, не хочется жить?!

Драко вцепился в ее тонкое запястье.

— Луна... Сидя здесь, ты никому не поможешь. Я... постараюсь тебе помочь. Как Поттеру, — произнес он одними губами.

Это было в октябре, когда Драко сбежал с уроков в Запретный лес.

Лес дышал туманом, сухие листья шуршали под ногами. Драко шел, вспоминая, как сегодня утром, на уроке Темных Искусств, Амикус заставлял их использовать Круциатус на заплаканном второкурснике. Драко знал это ощущение — темная клокочущая ярость словно бы вливается в палочку, накачивает заклинание своей силой — но он не мог использовать Круциатус просто так. Ни отец, ни мать бы не смогли. Они сочли бы это чем-то… недостойным аристократа. Жестокие плебейские игры.

Драко взбежал на холм. Перед ним раскинулась долина, озеро тумана, из которого выныривали деревья. Так далеко он никогда не заходил. Это Поттер с друзьями вечно шлялся не пойми где, а Драко к опасностям никогда не тянуло. Но теперь дом был опаснее всего, а в Запретном лесу, среди волн тумана, он был одинок и почти счастлив.

Вдруг туман немного расступился, обнажив что-то безобразное, тонкое, острое, с кожистыми крыльями, двигавшееся рывками к нему навстречу.

У Драко ослабели ноги. Господи, я же забрался в такую глушь — меня и не сразу найдут, если… Это Запретный лес, черт знает, кто тут может быть… Он побежал, не глядя, спотыкаясь о камни, на ходу пытаясь достать палочку из кармана.

Чудовище издало пронзительный, скрипучий крик, расправило крылья и взмыло в воздух. Драко присел, готовясь выпалить заклинанием. Это что, дракон? Какой-то странный вид?

- Стой! Он не опасен!

Драко повернул голову… Через кусты к нему пробиралась Луна.

Она нисколько не была напугана — и на чудовище не особо обращала внимание.

- Стой! Это фестрал! — Она вырвала у него палочку.

Драко сел на землю. Его немного потряхивало.

- К-кто?

- Неужели? — у Драко вырвался истеричный смешок. — А я думал, Лавгуд, ты всему веришь.

Он сгорал от стыда, что так испугался, а эта девчонка стала свидетельницей его позора. Но Луна, казалось, этого и не заметила: ее куда больше волновал фестрал, к которому она и направилась, доставая яблоко из кармана. Чудище сложило крылья и, покачиваясь на тонких длинных лапах, ждало ее. Она приподнялась на цыпочки, погладила его по голове, скормила ему яблоко. Она не смотрела на Драко, вообще не обращала внимания — и после всех тех взглядов, преследовавших его и в Хогвартсе, и на встречах Лорда с прессой, и в Малфой-Мэноре — он ощутил облегчение. Для Луны он был никем — хотя она, безусловно, помнила, что он совершил.

* * *

Отец и мать ждали его в малой гостиной. Туда подали чай, его любимое печенье, фрукты, шоколад — мать понимала, что после Азкабана нужно восстановить силы. Отец был любезен, но нетерпелив, и Драко, отпив немного горячего чая с какой-то целебной настойкой, решил не медлить.

— Лавгуд надо вытащить из Азкабана.

— Она что-то знает? — мгновенно подобрался Люциус.

Драко скривился:

— Я не знаю, пап! Это же компания Поттера, они там все играют в доблесть. Нам Лавгуд ничего и под пытками не расскажет. — Фраза, брошенная просто так, вдруг повисла в тишине гостиной, и Драко осознал, что такой вариант тоже реален — если Лорд вдруг разозлится. — Я хотел сказать... Она пыталась наладить связь с Поттером, еще когда он был в Учреждении для неполноценных...

У Люциуса заблестели глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Она мне сказала сегодня, — соврал Драко. Тот факт, что единственную записку от Луны Поттеру передал он сам, он решил пока не раскрывать. — В прошлом году Поттер ходил с Луной на вечеринку к профессору Слизнорту.

— Ты думаешь, между Лавгуд и Поттером что-то есть? — спросила Нарцисса, внимательно посмотрев на сына.

Драко пожал плечами:

— Даже если нет, они все равно близкие друзья. Если она будет на свободе, он может попробовать с ней связаться. Или она попытается связаться с кем-то из Ордена Феникса.

Луна не будет действовать так прямолинейно. Она умна и осторожна. А еще — она очень сильная, ей хватит характера не броситься сразу разыскивать хоть кого-то, кто может ей помочь... Но этого он родителям не сказал. Луну надо было вытащить из Азкабана даже ценой его опасной лжи.