Много смертей Гарри Поттера (джен)

— Нам повезло, — заявил Сириус.

— Повезло? — сердито посмотрел Грюм. — Убиты десять сотрудников министерства, включая министра. Подданная Франции мертва.

— Могли потерять сотни людей, — пояснил Сириус. — Если бы не экраны…

Экраны, показывавшие продвижение чемпионов по лабиринту, находились с одной стороны, и никто не хотел сидеть там, где они не видели бы изображения, в результате аудитория сосредоточилась в другой части поля. Тут им повезло, так как благодаря этому большинство смертей свелось к тем сотрудникам министерства, что работали с экранами, ну, и личной охране Скримджера.

Гарри сидел в гостиной Сириуса, разглядывая свои руки. Занятия, конечно, отменили, и он находился в доме крестного до момента, когда будет готов вернуться к Дурслям.

— Дамблдор вроде бы говорил, что все проверят, — сказал Гарри.

Потеря Флёр все еще не ударила по нему. Гарри до сих пор ощущал лишь онемение, словно парил во сне. В голове его билась одна-единственная мысль, что все случившееся — его вина.

Волдеморт никогда раньше не использовал бомб. Бомбами пользовались магглы, тогда как чистокровные сходились в дуэлях лицом к лицу, даже когда действовали исподтишка. Именно Гарри применил взрывчатку в последней стычке с Волдемортом, и его не покидало тревожное чувство, что бомбы оказались посланием, предназначенным конкретно ему.

В прошлый раз поцелуй Гарри и Флёр попал в газеты, Волдеморт наверняка видел его и догадался, что убийство Делакур ранит Поттера. Угроза, что если Гарри слишком уж выйдет за рамки, то Волдеморт убьет других дорогих ему людей.

— Чего я не понял, так это того, почему диагностические заклинания не обнаружили чар на медалях, — продолжал Сириус.

— Не медали вызвали взрыв, — откликнулся Грюм. — Они лишь привели в действие нечто, заранее зарытое в землю под подиумом.

— Значит, заклинания должны были обнаружить и зарытое, — возразил Сириус. — Им полагается улавливать любые темные чары и заклинания, предназначенные для нападений.

Гарри прикрыл глаза. Он уже слышал о том, что случилось и именно поэтому знал, что все случившееся его вина.

— Не темные заклинания, — пояснил Грюм. — Простая трансфигурация, предназначенная для разбрызгивания воды. Авроры ошибочно приняли ее за одно из заклинаний, применявшихся для полива живой изгороди лабиринта.

— Вода? — изумился Сириус. — Как может вода взрываться?

— Есть вещи, взрывающиеся в воде, — сообщил Грюм. — Кто-то трансфигурировал яму под подиумом в полтонны этой штуки, из чего она там состояла.

Гарри не предполагал, что Волдеморт снизойдет до использования химии магглов, но именно это и произошло. Вне всякий сомнений, послание для Гарри, чтобы не занимался дальнейшей эскалацией. Если Гарри принесет нож, то Волдеморт возьмет пистолет. Если Гарри придет с пистолетом, то Волдеморт явится с пушкой.

Сириус покачал головой.

— Политических проблем теперь будет выше крыши, — заявил он. — Дамблдор пытается купировать наихудшие из последствий, но не думаю, что ему слишком уж повезет. Собираются избрать нового министра, и голосование пройдет так, как захотят чистокровные.

— Считаешь, что выберут Малфоя? — поинтересовался Грюм.

— Слишком очевидно, — ответил Сириус. — Скорее всего, выберут кого-то без очевидных связей с Волдемортом, пусть и находящегося у них в кармане.

Французы тоже орали благим матом из-за убийства француженки во время мероприятия, устроенного правительством магической Британии, и отношения между двумя странами, и без того хрупкие, не вынесли подобного напряжения.

— Просто не могу представить, как они пробрались в то место, чтобы трансфигурировать его, и откуда вообще знали, где оно окажется, — лицо Грюма стало злым.

— Они аппарировали внутрь во время второго задания, когда Дамблдор отключил барьер, чтобы авроры смогли спасти меня и двух заложниц, — бесцветным голосом сообщил Гарри. — Все находились у озера, и никто не наблюдал за полем для квиддича.

— А тебе это откуда известно? — спросил Грюм, уставившись на него с подозрением.

— Я бы поступил именно так, — просто ответил Гарри. — Министерство держало там людей, наблюдавших за лабиринтом, пока тот рос, чтобы никто не установил в нем ловушек, стало быть, ловушку следовало разместить до того, как началось наблюдение.

Он мог бы просто использовать семикурсников Слизерина, но создание взрывающихся химикатов, скорее всего, оказалось бы им не по зубам и потребовало бы места для изучения и освоения, как и самому Гарри. Также подобное отвечало чувству иронии Волдеморта.

— И откуда они узнали, куда ее закапывать? — спросил Сириус.

— Заимперили кого-то в комитете, занимавшемся планированием Турнира, — ответил Гарри, пожимая плечами. — Авроры проверяли людей на месте, но кого-то, просто сочинявшего планы?

Гарри знал, что Волдеморт и его последователи окажутся беспомощны против маггловской химии. Но он не осознавал, что министерство и авроры точно также окажутся беспомощны в этом вопросе.

Гарри обмяк в кресле. Кого бы ни выбрали новым министром, ничего хорошего ждать не приходилось. Министр поведет министерство так, что это приведет к неизбежной победе Волдеморта.

Камин вспыхнул зеленоватым цветом. Мгновение спустя из него вышел Дамблдор. Бледный и осунувшийся.

— Визенгамот принял решение, — тяжело изрек Дамблдор. — Несмотря на все наши усилия.

— Кто? — спросил Гарри, ощущая себя так, словно ему набили желудок свинцом.

— Долорес Амбридж, — мрачно поведал Дамблдор.

Сириус заматерился себе под нос, а Дамблдор даже не посмотрел на него осуждающе, несмотря на присутствие Гарри.

Сам Гарри подозревал, что в последующие месяцы всем им придется немало поматериться.

* * *

Сон у Дурслей больше не приносил такого ощущения безопасности, как в прошлые годы. Теперь Гарри знал, сколько же существует способов обойти магические защиты, и осознал, что лишь вопрос времени, прежде чем здесь случится нечто неправильное и ужасное.

Никто в министерстве не знал, где он живет, единственная хорошая вещь в нынешней ситуации. Необходимая защита в то время, когда он родился, чтобы сторонники чистокровных не смогли бы просто узнать его адрес, после чего наняли бы магглов, дабы те вытащили его из дома.

Единственная его защита сейчас от того, что там задумала Амбридж. Пусть Гарри и не считал, что она немедленно что-то предпримет, но все равно знал — Долорес собиралась отомстить ему за обращение к СМИ и то, что ее едва не вышвырнули с работы.

Гермиона и Невилл согласились на избирательное стирание памяти, касающееся адреса его проживания. Тем не менее, Гарри все равно беспокоился. Стирание памяти поддавалось обращению при помощи пыток, и, как подозревал Гарри, Амбридж не остановилась бы перед их использованием.

За месяц, прошедший с момента катастрофы на Турнире Трех Волшебников, Долорес уже закрыла границы Британии, провозгласив, мол, Волдеморт получал помощь от иностранцев. Сириус заявил, что все это полная чушь, лишь считанные иностранцы захотели бы прибыть в Британию именно ради Волдеморта.

Пусть среди сил Темного Лорда и находилось несколько наемников, большинство являлись доморощенными британцами. Все, чего добилась Амбридж, закрыв границы, так это испортила отношения с остальным миром и отрезала возможную помощь.

Она также ввела несколько новых безжалостных законов против оборотней, которые и раньше с трудом находили себе работу, но теперь подобное стало для них практически невозможной задачей. Амбридж не смогла бы яснее заявить, что толкает их в ряды приспешников Волдеморта.

Законы против других не-людей находились на рассмотрении, и Амбридж не остановило даже то, что гоблины угрожали еще одним восстанием, если она продолжит свои выпады в их адрес.

Крайне немногие представляли, что эти законы разработали, дабы облегчить захват министерства. Большинство волшебников послушно принимали их, веря всему, что им сообщал "Ежедневный Пророк".

С трудом верилось в то, что взрослые волшебники настолько доверчивы, и Гарри приписывал все отсутствию настоящего образования в волшебном мире. Магия — прекрасно и хорошо, но политология и история из уст кого-то, не собирающегося убивать учеников скукой, помогли бы волшебникам научиться думать.

Гарри каждый день общался с Сириусом при помощи зеркала. Он не мог позволить себе доставку "Ежедневного Пророка" и полагался на Сириуса в плане информации о происходящем в волшебном мире.

Два месяца уже пролетели, приближался день рождения Гарри.

В идеальном мире он уже стал бы взрослым. Обладал бы разрешением на аппарацию и ходил на свидания с девчонками, скорее всего, не француженками, а обладательницами распушенных волос и прекрасных глаз.

Иногда во снах он находился рядом со сплавом Гермионы и Флёр, кем-то, кто не являлся ни одной из них. Иногда ему являлась Гермиона, говорившая с акцентом Флёр, а в другие разы Делакур улыбалась ему, демонстрируя зубы, как у Грейнджер в прошлом.

В общем, спал Гарри беспокойно.

* * *

Гарри разбудили тихие звуки аппарации прямо к нему в комнату, и он схватился за палочку.

Без очков ему потребовалось какое-то время, чтобы узнать Сириуса и Грюма, стоявших в центре комнаты. Сириус не достал палочку, но вот Грюм наставил ее на Гарри.

В других частях дома тоже раздавались звуки аппарации.

— Пора валить, — заявил Сириус. — Щиты пали, и министерство уже идет за тобой.

— Чег?.. — спросил растерянно Гарри.

— Амбридж убедила министерство, что именно ты убил Скримджера… сообщила, что есть свидетельства того, как ты упражнялся в создании вещества, использованного во время покушения. Нет времени объяснять… пора уносить ноги.

Только когда Гарри опустил палочку, Грюм убрал свою.

Возможно, что они не те, за кого себя выдавали, но будь они замаскированными Пожирателями Смерти, это означало бы, что щиты и правда исчезли. Если же они те, за кого себя выдавали, то, стало быть, щиты отключились.

В любом случае, щиты отсутствовали.

Гарри скатился с кровати, хватая очки.

— Что насчет моих тети и дяди? — спросил он.

— О них позаботятся другие, — заверил его Сириус.

Из других частей дома доносились разъяренные звуки. Дурслям не понравилось вторжение, но смерть или пытки оказались бы еще хуже.

— Уменьши мой сундук, — попросил Гарри.

Там он держал все магическое, отчасти из уважения к желаниям тети и дяди. Отсутствие напоминаний о том, кто он и на что способен, помогало им все эти годы сохранять своего рода холодное перемирие. Вне всяких сомнений, теперь данное перемирие разлетелось в клочья.

Гарри сомневался, что когда-либо снова будет жить с ними, и это навевало на него странную печаль.

— Не будешь брать одежду? — спросил Сириус.

— Времени нет, — ответил Гарри. — Поехали.

Сириус ухватил его, а Грюм подобрал уменьшенный сундук. Мгновение спустя Гарри испытал знакомое чувство протягивания через трубу и обнаружил, что оказался внутри дома Сириуса.

— Что с ними будет? — спросил Гарри.

Пусть Дурсли и относились к нему не слишком хорошо, но они не заслуживали потери дома и источников существования.

— Их переместят, — сообщил Сириус. — Возможно, сотрут память. Если сделать все, как надо, они даже не вспомнят о твоем существовании.

Гарри кивнул. Пожалуй, так они станут счастливее. Пусть Дурсли и окажутся немного уязвимее для Пожирателей Смерти, но они все равно не смогли бы защитить самих себя.

Раздался стук в дверь, и Гарри оцепенел. Сириус помчался открывать.

В дверях стояли Гермиона, Невилл и Дамблдор.

— Кажется, я теперь беглец от правосудия, — мягко заметил Дамблдор. — Долорес не теряет времени.

Он переступил через порог, и за ним последовали Гермиона и Невилл. Оба выглядели потрясенными до глубины души. Совсем неудивительно, учитывая пижамы на них.

— Что случилось со щитами? — требовательно спросил Грюм. — Амбридж не занялась бы всем этим, не будь она уверена, что сможет найти Поттера.

Дамблдор бросил взгляд Гарри, словно предупреждая его, чтобы он молчал.

Гарри подозревал, что знает истинную причину. Щитам предстояло исчезнуть в тот момент, когда ему исполнилось бы семнадцать. Пускай физически ему оставалось четырнадцать, несколько недель до того, как стукнуло бы пятнадцать, но с учетом всего времени в перезагрузках, Гарри уже прожил семнадцать лет.

Он задумался, остался ли на нем Надзор. Если нет, то хоть что-то хорошее вышло бы из всего этого разгрома.

— Важно лишь заявление Долорес о заговоре с целью убийства прошлого министра и что я помогал Гарри в его осуществлении.

— Гарри — избранный, — заговорил Невилл. — Как он сможет сражаться с Волдемортом, будучи запертым в Азкабане или где-то еще?

— Амбридж провозгласила, что Сивилла Трелони солгала тогда, в прошлом, и Гарри не избранный, и министерство разберется с Волдемортом без чужой помощи.

— И люди поверят? — спросила Гермиона.

Она лучше, чем большинство, знала, что Гарри на самом деле избранный, пусть он и не показывал ей воспоминаний о своих смертях. Сомневался, что вообще когда-либо покажет.

— Достаточное количество поверит, — ответил Сириус. — Люди ищут, кого бы обвинить, и покушение выглядело, как дело рук Гарри.

Даже Дамблдор не смог бы спланировать использование младенца так, чтобы пятнадцать лет спустя убить министра, о личности которого он тогда не имел ни малейшего представления. Скримджер не всегда встречался с глазу на глаз с Дамблдором, но они по крайней мере в целом находились на одной стороне.

Проблема заключалась в том, что продалась Амбридж Волдеморту или нет, но она, скорее всего, в любом случае совершила бы тоже самое. Возможно, что ее избрали, как раз исходя из точного знания, какого рода министром она окажется, и Амбридж никогда не вступала в контакт с людьми Волдеморта.

Все знали о ее предрассудках в отношении полукровок и, особенно, против магглорожденных и других рас.

— В Ордене состоят авроры, — заметил Сириус. — Можно ли им доверять, выступят ли они против Амбридж и министерства?

— Есть причина, по которой я держал Орден втайне, — серьезным тоном ответил Дамблдор. Румянец возвращался на его лицо. — И члены Ордена не знали друг о друге. Как раз на такой вот случай.

А также потому, что Пожиратели Смерти могли заимперить их, заставив выдать личности других орденцев, которые, вместе со своими семьями, оказались бы уязвимы для нападений.

— Найдут ли нас здесь? — спросил Гарри.

Дамблдор покачал головой.

— Чары Фиделиуса нерушимы. Пока я жив, никто, кроме тех, кого лично выберу для раскрытия тайны, не сможет найти это место.

— Выбирали ли вы кого-то из авроров? — поинтересовался Гарри и бросил взгляд на Грюма. — За исключением присутствующих, конечно.

— Учитывая тот факт, что все эти годы продолжалась война, я очень строго подходил к отбору тех, кто может прийти сюда.

— Снейп? — спросил Гарри.

— К сожалению, я подозревал, что Северуса призовут на сторону Тома. Я не хотел давать Тому причин допрашивать Снейпа об этом месте.

— Достаточно заимперить лишь одного человека из вашего списка, — сказал Гарри. — И они смогут оглушить меня и вытащить отсюда.

Грюм хохотнул.

— Если ты такое допустишь, значит, ты не тот, кого я тренировал весь прошлый год.

О, если бы только Грюм знал, что обучал Гарри намного дольше. Правда заключалась в том, что Грюм тренировал его дольше, чем кто-либо еще, и Гарри привязался к Аластору. В конце концов, их взгляды на мир во многом совпадали.

— И все же лучше не вводить членов Ордена в искушение. Количество тех, кому позволено находиться под этой крышей, будет строго ограничено.

— Зачем забирать нас? — спросил Невилл. — Но не мою Ба?

— Боюсь, Долорес без колебаний навредила бы даже ребенку, и вы двое известные товарищи Гарри. Уже отданы приказы доставить вас обоих для допроса.

— А что насчет моих родителей? — спросила Гермиона.

— Сейчас они находятся за пределами страны в оплачиваемом отпуске, — легко отозвался Дамблдор. — А бабушка Невилла политически неуязвима.

Дамблдору, скорее всего, требовалось оставить ее на месте, чтобы Визенгамот не оказался полностью захвачен сторонниками Пожирателей Смерти. Факт присутствия Дамблдора здесь означал, что свою позицию он потерял и теперь не мог явно влиять на политику.

— Так что, чем займемся теперь? — спросил Гарри. — Не знаю, что мы сможем предпринять теперь, когда на нас охотятся как Пожиратели Смерти, так и министерство.

Дамблдор улыбнулся, и в кои-то веки выражение лица его стало отнюдь не приятным.

— За прошедшие годы мне пришлось заниматься массой вещей для массы людей. Можно даже сказать, что я постоянно занимался кучей дел одновременно.

Политика, управление школой, руководство тайной операцией и сражениями с магическим террористом, и все это одновременно с консультацией настоящих правоохранительных органов, как именно следует сражаться с этим самым террористом. Гарри подозревал, что на плите Дамблдора побулькивали горшочки, о которых он никогда и не слышал, и, разумеется, директор допускал ошибки.

Он не мог заниматься всем и сразу, даже с маховиком времени ему не хватало бы времени в сутках.

Дамблдор продолжил:

— Но теперь, когда меня… освободили от части обязанностей, подозреваю, что смогу эффективнее заниматься тем, что осталось.

Дамблдор намекал на охоту за крестражами.

Посмотрев на Невилла, Сириуса и Грюма, Гарри спросил:

— Вы намекаете на тот проект, над которым мы работали?

Дамблдор кивнул.

— Есть многообещающий след, и полагаю, тебе следует отправиться туда со мной.

Остальные немедленно запротестовали, мол, глупо, практически самоубийственно демонстрировать Гарри на публике. Никакого смысла в том, когда ему требовалось лишь залечь на дно.

Никто из них не знал, что Дамблдор брал с собой Гарри как страховку, ведь даже если бы ловушки Волдеморта убили их, у них оставался еще один шанс.

В конечном итоге, Дамблдор настоял на своем, как и всегда.

Волдеморт загнал их в угол, даже не осознавая, что нет никого более опасного, чем тот, у кого не осталось другого пути для бегства.

Он оставил им только один способ освободиться, а именно — сокрушить его и все, что относилось к Волдеморту.

Гарри намеревался проследить за тем, чтобы Волдеморт осознал, какую же ошибку совершил.