Много смертей Гарри Поттера (джен)

Гарри торопливо мчался по вентиляции, припорошенной пылью. Министерство магии не само возводило себе здание, привлекли маггловских рабочих, строивших метро в одна тысяча восемьсот шестидесятых годах, и затем стерли им память, не заплатив. Примерно так же министерство украло Хогвартс-экспресс.

Как подозревал Гарри, если бы магглы строили тут все, как обычно, то они бы в ходе работы приделали к вентиляции отводящие воздуховоды, на случай гари и дыма. Волшебников все это, скорее всего, не волновало, так что они установили решетки на вентиляцию и выкинули ее из головы.

Лондон в любом случае пронизывали вентиляционные колодцы, и Гарри задумался, пришло ли в голову волшебникам блокировать шахты, ведущие к поверхности, или там имелся секретный проход для обладателей мелких размеров.

Только благодаря разгромной критике, с которой Гермиона обрушилась на историю магии, Гарри знал обо всем этом. Хотя обычно ему было плевать на историю магии, но Гермиона выступала с особой страстью. Для изложения своей точки зрения она обратилась к возведению, собственно, вот этого здания министерства.

Как доказывала Гермиона, несмотря на то, что волшебники считали себя выше магглов, но магический мир паразитировал на них. Волшебники, несмотря на изрядную самодостаточность, не могли создавать сами себе пищу. Гермиона считала, что большинство еды, потребляемой магами, доставлялось из мира магглов, несмотря на наличие нескольких волшебников, специализирующихся в фермерском хозяйстве.

Гарри ощутил вибрации трубопровода, в который скользнула змея Волдеморта, и содрогнулся. Осознал, что лучше бы ему сосредоточиться на текущей задаче или его схватят.

Проблема заключалась не в змеином яде. Будучи мангустом, Гарри обладал высокой сопротивляемостью к нему, пускай большое количество яда и убило бы его, как и любого другого. Все упиралось в вопрос размеров. Клыки змеи в длину превышали половину размера Гарри, и они наверняка производили огромное количество яда. Один хороший укус, и с ним будет покончено.

В тесных пределах трубы Гарри не сможет нормально уклоняться, пускай Нагини и окажется тоже ограничена в своих движениях. Проблема заключалась в следующем: Гарри инстинктивно знал, что ему надо добраться до затылка змеи, и в таком ограниченном пространстве задача становилась сложной.

Насколько знал Гарри, в форме мангуста он оставался неспособен нахмуриться, но если бы мог, то обязательно так и сделал бы. Туннель тянулся дальше, чем следовало бы, похоже, вентиляционные отверстия выходили не в каждую комнату. Хуже того, Нагини уже догоняла.

Гарри двигался быстрее змеи и знал о том, но все равно не мог избавиться от уверенности в том, что Нагини настигнет его посреди воздуховода и сожрет.

Впереди виднелся свет. Гарри помчался вперед, спеша найти отверстие на полу трубопровода. Бросил взгляд вниз и увидел, что ему пришлось бы долго падать на стол какого-то бюрократа. Два Пожирателя Смерти круциатили грузного, лысого волшебника.

Промчавшись мимо этого отверстия, Гарри продолжил поиски. Плохо оказаться схваченным Нагини, но еще хуже, если бы на помощь змее пришли два Пожирателя Смерти.

Гарри промчался мимо скелета мыши, покрытого паутиной. Дохлые насекомые, пыль и прочий мусор, скопившийся за сто пятьдесят лет отсутствия уборки. Несомненно, министерство не располагало домовиками, которые вычищали бы все, как Хогвартсе. Ни один домовик не проявил бы такой беспечности.

Следующий офис оказался пуст.

Гарри замер в нерешительности. Только заклинание Акцио он мог применять невербально и без палочки, и стало быть, только оно и оставалось доступно ему в форме мангуста.

Гарри закрыл глаза и наколдовал Акцио, зная, что если сработает, то результаты могут оказаться болезненными. Теперь он жалел, что не работал над Депульсо, заклинанием для отталкивания вещей прочь. Просто в тот момент оно показалось ему не столь важным.

Эту решетку прикрепили прочнее, чем предыдущую. Гарри еще раз наколдовал Акцио, и решетка затряслась. Он слышал, как приближается Нагини.

— Я иду за тобой, маленькая добыча, — сообщила Нагини. — От тебя вкусно пахнет.

Еще одна попытка, и решетка задребезжала. Гарри осознал, что решетка снаружи превосходила размерами вентиляционное отверстие, и выматерился. Большинство решеток, пожалуй, превосходили в размерах прикрываемые ими отверстия.

Его внезапно накрыло паникой. Означало ли это, что он заперт здесь, неспособен сбежать? Все решетки, скорее всего, поставили таким же образом, то есть Акцио ему не помогло бы.

Гарри бросился бежать. В беге на расстояния он вдвое превосходил змею в скорости, знал о том инстинктивно, так что бегство помогло бы ему выиграть время. Гарри добрался до развилки и повернул направо. Он надеялся, что не упрется там в тупик.

Неудачный выбор, осознал Гарри, когда добрался до конца вентиляции. Одна решетка под ним и тупик впереди. Он слышал, что уже поздно поворачивать назад.

Гарри просунул лапу в решетку и начал ощупывать все вокруг. Решетку украшали узоры, ее создали в викторианскую эпоху, и будь он животным большего размера, то у него возникли бы проблемы с просовыванием в нее лапок.

Лапы его оказались более неуклюжими, чем того хотелось бы Гарри. Он нащупал болт и подцепил его одним из своих острых коготков. Ему повезло, что там оказался не современный болт, такой Гарри никогда не одолел бы своими лапками. Болт снаружи создавался для легкого откручивания при помощи пальцев, но к несчастью, им не пользовались сотню лет, и его заело. Гарри на мгновение пожелал превращения в кого-то с ловкими лапами, вроде американского енота, но приходилось работать с тем, что есть.

Нагини показалась из-за угла.

— Почти добралась, маленькая добыча, — прошептала она, и голос ее эхом отдавался в воздуховоде. — Я с нетерпением жду... встречи с тобой.

Болт заело. Гарри уже понял, что решетка целиком держалась всего лишь на двух болтах. Если бы он смог открутить хотя бы один из них...

Он отчаянно тянул болт, проклиная свои неуклюжие лапы. Звук, издаваемый змеей, становился громче.

Гарри увидел Нагини в конце туннеля и застыл на месте. Змея заскользила вперед и казалось, что она улыбается злорадно.

Отчаянно работая над болтом обеими лапами, Гарри увидел, что Нагини замедлилась. Уставилась на него, наслаждаясь исступленным страхом.

Наконец, Гарри ощутил, как что-то поддалось. Он лихорадочно начал вращать головку болта. Тот уступал его усилиям, но змея, увидев, что Гарри близок к свободе, снова ускорилась.

Он уперся спиной в верхушку туннеля и толкнул со всей силы, отдушина раскрылась наполовину. Огромная голова Нагини рванула к Гарри, и на мгновение ему показалось, что все кончено. Внезапно остальная решетка поддалась, и он оказался в воздухе, в свободном падении.

Человек оказался бы беспомощен в таком положении. Но Гарри-мангуст откуда-то знал, что нужно делать, скрутил тело так, чтобы приземлиться лапами на верхушку решетки, шлепнувшуюся с громким стуком на стол.

Гарри откатился в сторону, зная, что Нагини не собиралась его отпускать. Скатываясь со стола, он услышал громкий хлопок, с которым змея приземлилась вслед за ним.

— Где же ты, маленькая добыча? — Нагини заскользила прочь со стола. — Как только съем тебя, сразу займусь твоей самкой.

Нагини, пожалуй, знала, что Гарри нужен ее хозяину живым. Она или пыталась запугать его, или ее змеиная природа взяла верх. Да, угроза в адрес Гермионы разъярила его, но, к счастью, эмоции мангуста оказались притуплены в сравнении с человеческими.

— Я здесь, — откликнулся Гарри.

Строго говоря, не речь, даже не общение в том виде, который давало змееязычие. Тем не менее, анимаги в животной форме могли сделать так, чтобы их понимали другие животные.

Выход из комнаты отсутствовал, двери — плотно закрыты, и Гарри не ощущал запаха мышиных нор в стенах. Он мог бы превратиться обратно в человека, но без палочки оказался бы еще уязвимее для змеи, чем сейчас.

Или Нагини убьет его и тогда Гарри перезагрузится, или он прикончит ее, доберется, наконец, до завершения всей этой истории. Но Гарри точно не собирался позволять змее схватить себя.

Убей или умри, и Гарри твердо решил, что один из них погибнет.

— Взгляни на меня, маленькая добыча, — сказала Нагини.

Она свивалась кольцами, возносясь высоко над ним, готовая ударить и в то же время словно замершая в нерешительности.

Не обычная змея, такие или ядовитые, или удавы. Нагини же взяла немного и от тех, и от других. Он не мог распознать ее разновидность, но в общем-то и не являлся экспертом в таких вещах. Тем не менее, мангуст в нем знал, что в Нагини что-то неправильно.

— Ты боишься? — подколол ее Гарри на том языке, что не являлся языком. — Боишься такой крохотной добычи?

Голова Нагини устремилась к нему, но она словно бы двигалась в замедленном показе. Гарри знал, что делать, изогнулся, уходя в сторону и злобно куснул Нагини за глаз, когда тот проносился мимо.

— Именно я высосу мозг из твоих костей, — продолжал дразнить ее Гарри, отпрыгивая назад во время очередного выпада Нагини.

Она была огромна в сравнении с ним. У змеи меньшего размера не оказалось бы и шанса против мангуста с разумом человека, но Нагини не уступала ему в интеллекте.

Рана на ее глазу — лишь царапина, но все же теперь она двигалась осторожнее.

— Именно мне судьбой предназначено убить твоего хозяина, — подкалывал Гарри. — Только я и он сойдемся в финальной схватке. Я рядом с ним, и, стало быть, тебя там не будет.

Гарри не знал наверняка, что именно Нагини знала о пророчестве и насколько оно ее заботило. Змеи казались ему в высшей степени практичными, сосредоточенными только на том, что требовалось для выживания.

Нагини ударила хвостом по стене, и картина свалилась оттуда, едва не подрезав Гарри в падении.

— Я — мой хозяин, и он — это я, — прошипела Нагини. — Я — его рука и клыки. Если я убью тебя, то это будет равносильно тому, что он убьет тебя. Пророчество исполнится.

Договаривая последние слова, змея ринулась вперед, и Гарри прыгнул прямо ей на голову. Нагини попыталась развернуться посреди броска, но двигалась слишком медленно. Гарри ударил ее задней лапой, вонзив когти в тот же глаз, что и в прошлый раз.

После этого не осталось времени для разговоров. Убей или умри, бросок, уклонение, ответный выпад.

Затылок Нагини — ее уязвимая точка, но Гарри бил также и по глазам. Змеи пользовались не только глазами, они ощущали тепло языками. Будь у него палочка, то Гарри смог бы кое-что предпринять на этот счет, но при сложившихся обстоятельствах ему осталось только полагаться на чисто физические способы возмездия.

Каждый из них ждал, пока другой совершит ошибку. Одной ошибки окажется достаточно, и кто-то из них умрет.

Огромная и молниеносно быстрая для своих размеров змея. Тем не менее, она не могла сравниться с ним в маневренности, да и двигался Гарри все же быстрее Нагини.

Он танцевал вокруг змеи, производя выпады, и отскакивал, когда та пыталась ударить в ответ. Нагини начала замедляться, утомленная движением огромного тела. Гарри знал, что перед ним умная змея, которая, скорее всего, симулировала усталость, пытаясь вынудить его совершить ту самую, единственную ошибку.

Из обоих глаз Нагини теперь вытекала жидкость.

Гарри пританцовывал, нарезая круги возле змеи; повороты обременяли ее, и бывали моменты, когда ему удавалось провести выпад в слепом пятне, покусывая ее чешуйки. Там он мало что мог поделать, по крайней мере, без сильного захвата зубами. Но вгрызаться ей в бок означало бы погибнуть, ведь Нагини дотянулась бы до него.

Затылок, вот она цель. Главная уязвимость Нагини, у которой отсутствовали руки и ноги, точка, в которой он смог бы зарыться и прогрызть себе дорогу к одной из главных артерий, залегающей не слишком глубоко внутри тела.

Затяжные битвы — не для змей, и Нагини замедлялась. Гарри видел в ее глазах осознание данного факта.

— Я сгрызу кости твоего хозяина, — подколол ее Гарри. — И все узнают, что именно он добыча.

Змея произвела выпад, но в этот раз без прежней скорости. Гарри приземлился на нее, и мгновение спустя его острые зубы впились ей в затылок.

Нагини начала биться о стены в надежде раздавить Гарри. Обычная змея не прибегла бы к такому, но Нагини не являлась обычной.

Гарри кусал и грыз, жевал, отчаянно вонзая когти, словно якорь, пока змея металась по комнате.

Дверь открылась и Гарри увидел, как внутрь заглядывают два Пожирателя Смерти.

Нагини, ослепшая от боли, набросилась на них, и один из Пожирателей взвизгнул, а второй наставил палочку.

Змея снова набросилась на них, и мгновение спустя оба Пожирателя погибли.

Гарри припечатало о стену, и он едва не слетел с Нагини, но все же она слабела, так как Поттер наконец-то добрался до артерии и оттуда хлынула кровь. Отвратительно, по идее, но для Гарри-мангуста кровь змеи показалась сладкой амброзией.

Словно прошла вечность, прежде чем Нагини прекратила двигаться, но Гарри не прекратил зарываться в нее. Змее хватило бы мозгов прикинуться мертвой и затем броситься, схватить и убить его. Гарри совершенно не хотелось погибнуть уже после того, как он победил.

Слагхорн поведал им, что перед высвобождением крестража следует уничтожить его вместилище. Гарри не знал, что именно следует делать в случае живого крестража, но понимал — просто убийства змеи может оказаться недостаточно.

Пожирание плоти живого, мыслящего создания должно было вызвать у него омерзение, но эмоции Гарри-мангуста оказались проще и даже практичнее его самого, но в форме человека.

К тому же, он дал обещание.

Он раскусил особенно сочный позвонок, когда ощутил, как змея содрогнулась в последний раз и затем где-то глубоко в душе услышал крик, полный ужаса. Крестраж, как и прочие его собратья, попытался соединиться с Гарри, только теперь вместо видений показывал бесконечную, вечную пустоту.

Гарри осознал, что стоять над трупами двух Пожирателей Смерти и змеи Волдеморта — не самая умная в мире вещь.

Взгляд его остановился на телах Пожирателей, у которых имелись палочки.

Гарри перекинулся обратно в человека, и дотянулся, схватил их палочки. Совсем не похожие на его палочку, Гарри держал их, ощущая тошноту и неправильность, но даже так это было лучше, чем ничего.

Пошарив по карманам лежащих перед ним Пожирателей, Гарри с удовлетворением отыскал собственное зеркальце. Похоже, его обворовали, пускай он и сомневался, что Волдеморту бы такое понравилось. Темный Лорд хотел, чтобы все выглядело, как обычно, дабы план по заимпериванию всего правительства сработал.

Гарри быстро поднялся и прикрыл за собой дверь.

— Сириус, — тихим голосом произнес он в зеркало.

Только заговорив, он осознал, как выглядит со стороны. Весь рот в крови, дикий, практически нечеловеческий вид.

Зеркало завибрировало в его руке, и секунду спустя в нем появилось лицо крестного.

— Бог мой, Гарри! Где ты?

— В министерстве, — тихо ответил Гарри. — Волдеморт привел сюда Пожирателей Смерти, чтобы заимперить находившийся на местах минимальный состав сотрудников, которые завтра подчинят себе оставшееся правительство.

Сириус побледнел.

— Скажи Дамблдору, что дело сделано, — добавил Гарри. — Осталось разобраться с еще одним крестражем, и затем все будет закончено.

Чего он не рассказал Сириусу, Гермионе и всем остальным, так это того, что последний крестраж находился у него в голове.

Единственный способ освободиться — умереть еще один, последний раз.

— Веди сюда всех, — продолжал Гарри. — Если потребуется, расскажи министерству, что я здесь. Это наш шанс оттяпать голову змее и покончить со всем разом.

С невеселой улыбкой он оглянулся на труп Нагини.

— Сделаю, что в моих силах, и убью столько, сколько смогу, — сказал Гарри. — Но тебе нужно поторопиться. Возможности мои не слишком велики.

Теперь, с уничтожением остальных крестражей, вполне возможно, что он и не перезагрузится даже после убийства обычным Пожирателем Смерти. Возможно, что Дамблдор ошибался и сам Гарри не считался последним крестражем.

Единственное его преимущество то, что Волдеморт без сомнений приказал своим людям схватить Гарри живым, чтобы он не перезагрузился и не отменил все, чего добился Темный Лорд.

Битва Гарри продолжалась последние семь лет, и теперь, на последнем ее отрезке, до того как все закончится, он хотел лишь нанести максимально возможное количество ущерба.

Даже в случае проигрыша Гарри намеревался так изранить Волдеморта, чтобы Дамблдор смог закончить дело. Все, что требовалось — пустить первую кровь, и затем природа довершила бы остальное. В то мгновение, когда Пожиратели Смерти узнали бы, что Волдеморт более не бессмертен, как минимум часть из них начала бы строить заговоры.

В конечном итоге он пал бы, отравленный или зарезанный во сне, как и прочие деспоты. Гарри просто следовало убедиться перед смертью, что он действительно ранил его так сильно, как только смог.

Глубоко вдохнув, Гарри медленно открыл дверь. Настало время повоевать.