Узы, что нас связывают (джен)

Она неслась сквозь лес, стремительная и невидимая, хищник в полной мере. Она была главным кормильцем своей стаи. Они смотрели на нее снизу вверх и зависели от нее. Жители леса боялись и уважали ее, ну, может быть, кроме белого медведя. Но остальные, большинство — несомненно.

Это ее жизнь, какой она должна была быть. Азарт охоты был сильнее ее, с момента когда она уловила запах мелких грызунов. Легкая добыча. Щелк! Что это было? Клетка! В гневе она обрушилась всем телом на прутья клетки, в то время как человек в белом халате поднял ее вверх.

— Похоже, в этот раз мы поймали полярную лису.

* * *

Боль ушла окончательно, но она была сильной. Она пережила ее. Так же, как переживет этот плен и вернется домой, к своей стае. Морщась, когда тело ее отозвалось отголоском прошедшей боли, она вскочила, но ее передние и задние конечности теперь были не в той пропорции друг относительно друга. Она смогла устоять, но уже была не так совершенна, как раньше. Что с ней случилось?

* * *

Она с досадой припала к полу клетки. Она не была уверена, как долго находится здесь, требовало немалых усилий понять то, что люди называли временем. Они называли ее Алопекс, своего рода их успех. Они звали ее так настолько долго, что ко времени, когда она начала понимать их язык, это имя уже прижилось в ней.

Это не имело значения. Она по-прежнему ненавидела людей, заточивших ее здесь. За время нахождения тут она наблюдала, как изменялись другие пленники, все превращались либо в бесполезные кучи слизи, либо в кровожадных монстров, которые должны быть уничтожены. Она была единственной, чье изменение содержало какое-то подобие смысла, но она не позволит им приручить себя. Очевидно, в этом их цель, и она не даст им такого удовольствия.

Пристально глядя на ученых своими золотистыми глазами, она наблюдала за ними из-за границы клетки. Мужчина-ученый ругал женщину-ученого, держа в руках какое-то светящееся, причиняющее боль вещество.

— Будь осторожна с химикатом. Штаб лишь сейчас прислал его достаточно много. Мы должны использовать его умеренно.

— Почему? Не похоже, что мы достигли прогресса.

— Что насчет Алопекс?

— Проект называется «усовершенствованное одомашнивание животных». Она похожа на прирученную? Если она когда-нибудь выберется оттуда, она сожрет нас всех.

— Очевидно, самой сложной частью стала действенная трансформация. С тренировками она придет в лучшее расположение духа.

— Я не уверена.

— Просто позаботься об этом, ведь тебе заплатили достаточно, не так ли?

— Да, хотя охота на испытуемых в заповедных землях не совсем законна, что-то типа того, что я ожидала.

Он пожал плечами.

— Просто будь благодарна тому, что это твоя работа, вместо того, чтобы пробиваться за свой счет.

— Почему они не вовлекли в это своих людей? Я имею в виду, помимо очевидного языкового барьера. Серьезно, с их деньгами можно подумать, они могли бы сделать чуть лучшие программы-переводчики для их инструкции. Разве они никогда не слышали о произношении?

— Я думаю, они причинят тем самым неудобство местным жителям Фэрбенкса, так что нам повезло. Просто получать деньги и работать посредством их. Потом откроешь свою лабораторию где-нибудь еще.

Она вздохнула и приняла его совет. Алопекс же продолжала молча обдумывать их убийство.

Неожиданно появилось больше людей, чем Алопекс когда-либо видела, рассекая ненавистных ученых острыми кусками металла. Их лица и тела были полностью закрыты, но каждый имел свой уникальный запах. Один из них, отличавшийся от остальных, вышел из толпы и подошел к одному из компьютеров. Он, точнее, она была одета в другую одежду, и, хотя лицо ее тоже было закрыто, маска ее отличалась от остальных. Ее длинные волосы волочились по полу, когда она шла.

— Не скачивать это все. Только предварительные данные.

— Но, Кицуне, мистер Говард нанял нас, чтобы…

— Мистер Говард нанял вас, чтобы закрыть это заведение. Сбор данных является второстепенной задачей.

— Которую мы легко можем выполнить. Почему мы должны предавать нашего клиента?

Эта Кицуне проигнорировала его и подошла к клетке с Алопекс.

— Потому что первым делом вы верны клану, — она заглянула в глаза Алопекс и удержала взгляд, заворожив ее.

— Ты все понимаешь, не так ли?

Она кивнула.

— Ты охотница, не пленница. Если я тебя освобожу, ты будешь охотиться ради нас?

Алопекс немного обдумала это. Она хотела вернуться домой, но к этому времени поняла, что ей не будут рады в ее нынешнем виде. Для нее нигде не было места. Но она все еще была охотницей. Если ее спасители позволят ей быть такой, что может быть плохого в том, чтобы помочь им?

— Да. Я буду охотиться для вас. А теперь освободи меня.