Тёмная сторона луны (джен)

Зарядивший с ночи мелкий нудный дождик так и сеял, и в пещере было сыро и от этого промозгло и довольно холодно. Снаружи висела какая-то серая хмарь, от которой настроение Хадрат, и так не слишком-то весёлое, становилось ещё хуже. Она убеждала себя, что её лихорадка, на самом деле, не усиливается, а так кажется просто по контрасту с сыростью и холодом, но прекрасно понимала, что сама же себе врёт. Рана воспалилась, и воспаление усиливалось быстро — слишком быстро. А до полнолуния ещё три дня… и кто знает, заживёт ли она после: в конце концов, трансформация же ведь не панацея. Что ей тогда делать?

И что делать во время полнолуния? Ей не то что было жалко магглов, что могли погибнуть — она о них вообще не думала. Но ведь её так поймают! И она — не Скабиор, за неё вступиться будет некому. И никому не будет интересно, что она просто не могла ничего сделать: в таком состоянии ей даже в лес подальше не уйти и не аппарировать куда-нибудь повыше в горы, как она сначала собиралась. Но какая уж теперь аппарация…

Рана дёргала и ныла, а порой стреляла болью так, что Хадрат выла — хотя уж что-что, а боль терпеть она умела. Но маггловские обезболивающие хоть и действовали, но не слишком долго, а пить их чаще, чем разрешала инструкция, Хадрат опасалась. Она вовсе не пила бы их — в конце концов, ну что случится? Ну сорвёт она голос от воплей, а станет слишком больно — потеряет сознание, вот тогда и отдохнёт. Но она боялась, что её услышат. Место здесь было, конечно, достаточно безлюдное, но ей никогда не везло — а значит, как раз сейчас сюда вполне занести кого-нибудь. И не важно, волшебника или маггла — хотя нет, пожалуй, маггла даже хуже. Без палочки и в нынешнем своём состоянии ей от них не отбиться — и с них станется «спасти» её и утащить к себе. И тогда ей один путь — в Азкабан. Потому что если она всё-таки надеялась что-нибудь придумать, или, может быть, не добежать в своём нынешнем состоянии до города, всё-таки он был довольно далеко, она могла и не почуять запах, то окажись она во время полной луны в городе…

Нидхёгг, как же больно! Она даже позволяла себе плакать: всё равно никто не видит, а от слёз почему-то становилось не то чтобы легче, но переносимей, что ли. Как вообще может быть так больно? Ей было страшно думать, что же там, внутри, творится — всё уже гниёт? Запах шёл от раны соответствующий, и никакие обработки не помогали. Если бы у неё была палочка! Хотя даже она, кажется, уже не помогла бы…

Как же холодно и сыро! Хадрат давно уже натянула на себя и украденный свитер, и оба халата, но этого было недостаточно, а тонкий коврик для душа и полотенца, что она стелила на него и которыми укрывалась, тоже согревали недостаточно. Хотя без них было совсем худо… Больше всего Хадрат не хватало простой питьевой воды, за которой приходилось выбираться к источнику — пусть не так и далеко, но ей с каждым днём всё труднее было это делать. Тем более что из подходящих ёмкостей у неё была одна кастрюля, потому что она, дура долбанная, почему-то забыла взять у тех магглов самое банальное ведро. Хорошо что хоть кастрюля была литров на пять — но как же неудобно было её таскать туда-сюда! А уж греть и вовсе. Что ж она за идиотка-то такая, а? Ведь наверняка же было там какое-нибудь ведро — вон хоть из-под мусора!

Забытое ведро было первым, за что Хадрат ела себя поедом. Вторым было мыло — банальнейшее мыло, о котором она даже и не вспомнила, обдумывая список. Правда, ей в кои-то веки повезло, и в аптечке обнаружилось четыре крохотных кусочка в — два квадратных и два круглых, чьим запахом провоняли все лекарства — но что бы она делала, если б их там не было? Чем бы рану промывала? Виски? Так, конечно, тоже было можно — да и, честно говоря, привычней — но куда больнее, да и, как она подозревала, не так действенно. Изначально Хадрат собиралась набрать трав и листьев, но так и не нашла в себе на это сил — оставалось мыло, виски и маленький… слишком маленький пузырёк с резким запахом, на котором было написано «антисептик». Его было очень мало, так что им она пропитывала куски полотенец (вновь себя ругая за то, что забыла прихватить к ножам и ножницы) и приматывала к ране. Остальные порезы она не бинтовала, только промывала мылом и капала совсем немного антисептика на палец и так их обмазывала — это помогало, и они хотя и доставляли неудобство, но тихонько подживали. Вот они-то точно после трансформации сойдут, так что Хадрат мало обращала на них внимания — лишь следила, чтоб они не воспалились тоже.

Вот за что она себя не то чтобы хвалила, но, по крайней мере, признавала, что сделала всё правильно, так это за продукты, что взяла из того дома. Сил охотиться у неё не было, так же как и аппетита, но есть было нужно, чтоб совсем не ослабеть, и она ела — выпивала ежедневно по яйцу и съедала немного ветчины и сыра. Булочки уже закончились — их она съела первыми, пока не успели заплесневеть — но остались крекеры с шотландским масляным печеньем. Добавляя к этому ненавистный шоколад, от которого потом во рту долго сохранялась противная какая-то крупитчатая сладость, и который она заедала яблоками или огурцами, она вполне наедалась и совсем не чувствовала голода, лишь отчаянно страдая по чашке горячего кофе или чая. Да хотя бы просто кипятка! Но набрать дров для того, чтобы согреть воду, Хадрат была не в силах. Ничего… Если ей повезёт и рана после трансформации всё-таки затянется, будут ей и дрова, и чай, и кофе, ну а если нет, какая уже разница? Так она и сдохнет тут, а потом однажды кто-нибудь наткнётся на её обглоданный скелет, и будет забавно, если это окажется владелец стащенных ею вещей.

Хадрат попыталась повернуться поудобнее, но только взвыла: словно раскалённая игла ввинтилась в её внутренности и запульсировала там, словно живое существо. Пришлось замереть и ждать — а потом можно было уже взять одну из тех маленьких пилюль и проглотить, и надеяться, что она подействует хотя бы ненадолго. Впрочем, Хадрат в последнее время всё чаще казалось, что они почти что не работают — может, потому, что не были рассчитаны на подобное. Хель, как же ей всё это надоело! Почему, ну почему её не могло задеть чуть-чуть поменьше?!

— Эй! — прозвучало вдруг от входа, и Хадрат от неожиданности подпрыгнула. Сердце бешено забилось, и даже боль не перебила охватившей её паники. — Привет, — произнёс мужской голос, и Хадрат торопливо заогядывалась и, до крови кусая губы, чтоб не заорать от боли, потащилась так быстро, как только могла, к тому месту в пещере, где валялись относительно некрупные камни, которыми можно было запустить в неожиданного гостя. — Я слышу, что вы там, — проговорил мужчина. — Я войду?

— Входи, если надоело жить! — хрипло крикнула Хадрат, садясь на пол и примериваясь. Если бы она была здорова, она без проблем попала бы отсюда в голову любому, кто имел бы глупость сунуться в узкий проход — а так… Надо подойти поближе — чтобы уж наверняка. Однако боль была настолько сильной, что Хадрат побоялась просто грохнуться тут в обморок — тогда, не слыша её больше, этот урод наверняка войдёт.

— Ладно, — отозвались снаружи. — Ты живёшь тут?

— Да, — чуть успокаиваясь, ответила Хадрат. Мало ли… может, правда не полезет? Вдруг турист какой, который просто ищет место, где можно укрыться и переждать дождь? Как будто такой дождь можно переждать. — И я не люблю гостей, — мрачно предупредила она.

— Помощь нужна? — мирно поинтересовался незнакомец.

Хадрат открыла было рот, чтобы сказать «Нет», но промолчала. Это же шанс! Только как его использовать? Знать бы, кто это — волшебник или маггл? Хотя откуда тут взяться волшебнику? Значит, маггл. Так. Если б как-то вынудить его принести сюда лекарства!

— Какая? — она больше ничего так и не придумала.

— Что «какая»? — удивился незнакомец. — Помощь-то? Какая-нибудь.

Что ж, логично.

— Нужна, — осторожно ответила она. — Какая-нибудь.

— Принести чего-нибудь? — спросил он.

— Давай, — согласилась Хадрат, изумляясь идиотизму этой беседы.

— А что? — вполне предсказуемо поинтересовался незнакомец.

— Что не жалко, — хмыкнула она.

— Ладно, — неожиданно покладисто согласился он и пообещал: — Я вечером приду.

И замолчал. Запах тоже почти сразу же пропал — но это ни о чём не говорило: шёл дождь, и тут что аппарировать, что быстро уходить… хотя она не слышала же аппарационного хлопка. Значит, или правда маггл, или попросту ушёл…

Хадрат похолодела, сообразив, что это значит. Если дождь не смоет его след, она и через две оставшиеся ночи выйдет по нему туда, где он живёт — то есть, к людям. Дура! Идиотка! Слабоумная кретинка! Хадрат с размаха несколько раз стукнула себя раскрытой ладонью по голове. Да как можно быть такой вот слабоумной?! Зачем было звать его сюда?! Сейчас дождь — а если к вечеру он всё же перестанет? И больше не пойдёт до полнолуния? Что она наделала? Своими собственными руками, языком своим дурным подписала себе смертный приговор!

Может быть, его убить? Да… подкараулить — и убить. Дать по голове камнем — или вот ножом ударить. Да… да — больше ничего не остаётся. Надо подождать, покуда он придёт, позвать его сюда — и подкараулить. Там такой вход узкий, а внутри темно — он не увидит ничего и сделать ничего не сможет.

Только надо получше себя перевязать и выпить две маггловских пилюли. Знать бы только, когда он придёт! Вечером… поди пойми тут, когда вечер: часов у Хадрат не было, а по нынешнему блёклому освещению догадаться о времени было невозможно. Тогда так: она сейчас… или нет — чуть позже сделает себе перевязку, потом достанет пилюли и, как только он придёт, разжуёт их и попробует с ним поболтать, покуда они не подействуют. Можно даже выпить сразу три — чтобы уж наверняка. Правда, их осталось мало, но тут уж не до комфорта.

Она медленно приступила к перевязке — сперва всё приготовила, отрезав очередной кусок от полотенца и поставив рядом уже наполовину опустевший флакончик с антисептиком. Затем разделась, очень медленно и очень аккуратно — и вдруг замерла.

А если этот мужик кому-то про неё расскажет? И если вообще придёт не один? Ладно — это-то она почует, но вот как бы ей узнать, рассказал он про неё кому-то или нет? Можно, например, его поймать и допросить — у неё, пожалуй, хватит сил. Но что она будет делать, выяснив, что он кому-то рассказал? Отпускать его будет нельзя, убивать — тем более…

Это был тупик. В бессильной ярости Хадрат закричала, и хотя практически это, разумеется, ничем не помогло, всё-таки ей стало легче. Нидхёгг, она правда идиотка! Это ж просто: раз он маггл, у него есть автомобиль. Раз есть автомобиль — он сможет отвезти её куда-нибудь подальше. Так далеко, чтобы невозможно было бы добраться до людей. Куда-то в горы. Только как его заставить? Надо… надо что-нибудь соврать. Например, что она тут заблудилась, а они договорились с… кем-то встретиться там, высоко в горах. Главное — не показать ему, что она серьёзно ранена, а то потащит к каким-нибудь целителям.

Да. Отлично. Но тогда… нет, наверно, ночью он не поедет — значит, надо с ним договориться встретиться с утра. Как раз у неё будет время собраться и пилюли эти съесть.

Хадрат повеселела — ей даже показалось, что боль слегка уменьшилась. Перевязку она всё-таки закончила — раз уж начала, не останавливаться же на середине — и на сей раз даже не очень сильно расстроилась от отвратительного вида и запаха гноя и воспалённой плоти. Ничего. Раз уж ей действительно стало везти, значит, трансформация наверняка поможет.