Крокодил Генма и его друзья (гет)

Конохагакуре, Страна Огня

Третий Хокаге Сарутоби Хирузен не торопясь, тщательно набил трубку, раскурил, выпустил к потолку несколько клубов дыма и только потом ещё раз оглядел документы, разложенные на столе. Донесение Ширануи Генмы, вынужденно внедрившегося в банду отступников «Акацуки», тех самых Акацуки, о которых недавно предупреждала Мизукаге. Протокол разговора с архитектором Тадзуной из Страны Волн, которого всё те же Акацуки гнали по Стране Огня, взрывая всё на своем пути (список разрушений прилагается).

Сообщение о похищении джинчурики Шестихвостого и внучки главы клана Тсучигумо, свиток с контрактом на защиту клана прилагается. Аакацуки, переключившиеся со взрывов на похищения, причем прямо в Стране Огня. Донесение из Сунагакуре — подмена Казекаге, кто бы мог подумать? Да ещё не абы кем, а нукенином Конохи, учеником самого Хирузена, саннином Орочимару.

Хокаге крякнул досадливо, выпустил особо большой клуб дыма и подошёл к окну.

Ещё один нукенин Конохи, Учиха Итачи, радостно скалился там на Хокаге с рекламного плаката нового фильма о Принцессе Фуун. Название фильма привлекло внимание Хирузена.

— «Рассвет надежды». Рассвет. Акацуки, — выдохнул он вместе со струей дыма. — Неслыханная наглость.

Хокаге ещё попыхал трубкой и вернулся к столу, обратившись к следующему донесению, связанному с Учиха Итачи, а значит и с бандой Акацуки. Вторжение в Страну Снега и свержение правителя, под видом съёмок фильма. Хирузен опять посмотрел на плакат за окном, потом пожал плечами. Съёмки или нет, но лидер Страны Снега убит, страна полыхает пожарами, повсюду бедствия и наводнения.

Дальше, опять Учиха, но в этот раз младший брат Итачи, Саске. Побег из Конохи, и не просто так, а в сопровождении сокомандников, Харуно Сакуры и Узумаки Наруто. Сообщение из Такигакуре — наглое похищение джинчурики Семихвостого среди бела дня, похитители были в плащах Акацуки. Двое джинчурики похищены, и джинчурики Девятихвостого сам бежит в лапы Акацуки!

— Разыщите Джирайю и пригласите ко мне, — распорядился Хокаге.

* * *

— Я уже не мальчик, учитель, — говорил Джирайя, — гоняться за молодежью.

— В составе этой молодежи Узумаки Наруто, а бегут они, чтобы найти одного из членов Акацуки. Тех самых Акацуки, в которых состоит некий Орочимару, — усмехнулся Хирузен.

— Гм, я слышал, что пляжи и горничные Страны Волн отменно хороши в это время года! — закричал Джирайя, и немедленно выпрыгнул в окно.

Он едва не задавил какого-то генина в очках, и тот, возмущенно заорав, попробовал гнаться за Джирайей, видимо не узнав знаменитого саннина. Хирузен уже хотел заглянуть в шар, чтобы узнать, что это за генин, но тут его отвлекли.

— Хокаге-сама! Хокаге-сама! — ворвался гонец. — Срочное сообщение из Кусагакуре! Кровавая Тюрьма разгромлена до основания, заключенные и шиноби охраны жестоко перебиты!

— Дай угадаю, — повернулся Хирузен, — на нападавших были широкие чёрные плащи с красными облаками?

Изумленный вид гонца был приятен, но Хокаге думал о том, что Акацуки окончательно обнаглели и что с этим надо что-то делать.

* * *

Оканегакуре

Дейдара сидел на берегу белоснежного пляжа, и бездумно кидал взрыв-камушки в волны. Голову его так и выворачивало вправо, туда, откуда доносился заливистый хохот Хотару. Увы. Искусство — это взрыв, и Какудзу явил выдающийся образчик Искусства, когда Дейдара сообщил ему об обещанной оплате убытков.

— Пусть джинчурики тогда нам мост построит! — орал Какудзу так, что было слышно на соседнем острове. — И бесплатно, так как денег у нас нет!

Пришлось ему плестись обратно, объяснять, Хотару обиделась, что деревню её клана не будут восстанавливать и больше с Дейдарой не разговаривала. Богиня в купальнике... Дейдара отвел взгляд, и захватил новую порцию прибрежной глины с песком, печально захрустел ей.

— Не мучайся, взорви их обоих к хуям, Джашин-сама не против, — посоветовал Хидан.

Он возился неподалеку, строил макет храма Джашина из песка, потому что Какудзу так и заявил, что без макета может дать Хидану только пиздюлей в товарных количествах.

— О, бля, смотри! — жизнерадостно заржал Хидан, тыкая пальцем в небо. — Моста нет, так туристы по воздуху к нам летят! Щас нас завалят баблом!

— Это не деньги! — заорал Дейдара, глядя на летящие вниз бомбы. — Берегись!

На какое-то время мир превратился в картину Искусства, холст, разукрашенный взрывами. Затем видение рая исчезло, и рядом обнаружился Хидан. Он сплевывал песок, отряхивался и ругался.

— Это не буристы! — Хидан выплюнул шмат песка. — Не туристы! Тьфу, блядь, обосрали с ног до головы, ёбаные птицы счастья! И плащ, смотри, у меня опять дырка в плаще! Какудзу меня убьет!

— Дейдара-а-а-а-а-а!!! — донесся рёв Какудзу.

— Хуяр-р-ра-а-а-а!!! — заорал Дейдара в ответ. — Это не я!

— Знаю, что не ты! — Какудзу стремительно приближался.

Из рук его то и дело вылетали верёвки, в попытках захватить нападавших, маски со спины изрыгали техники. Неизвестные «туристы» ловко крутились, метали бомбы, целясь в различные постройки.

— Ты смотри, что творят, что творят! — горестно заорал Какудзу. — Гостиница, кафе, аттракционы! Всё, всё что построено непосильным трудом, это ж всё пропало!

— Ай-яй-яй, — покачал головой Дейдара, — какая неприятность.

Разумеется, никакого сочувствия к бедам Какудзу он не испытывал.

— Сбрось их с неба, утопи, взорви, делай с ними, что хочешь, но останови их, пока они не уничтожили весь мой... наш бизнес! — заорал Какудзу Дейдаре. — Я оплачу все долги, только останови их!

Оплата долгов позволит... и тут Дейдара услышал крик Хотару.

— Спасите!

После чего увидел, как ее и Утакату утаскивают налетевшие «туристы». Из руки Дейдары немедлено вылетел комок глины, превратившийся в быструю четырехкрылую птицу.

— Еретики! Богохульники! — раздался полный ярости и боли крик Хидана. — Как посмели вы разрушить мой макет храма Джашина-самы?!

Он запрыгнул на спину птицы одновременно с Дейдарой, и они взмыли в небо, оглашая его яростными воплями. Дейдара взрывал и метал, бомбы и взрыв-кирпичи летели направо и налево, Хидан швырял свою косу, рубил, резал и колол, выкрикивая угрозы пополам с матюгами и молитвами Джашину. Едва ли не в мгновение ока шиноби Неба оказались рассеянны, разбиты и сброшены с неба, прямо на испорченные ими золотые пляжи, где их уже поджидал разъярённый Какудзу.

— Вы мне за всё заплатите, — ворчал Какудзу, пеленая их веревками из собственного тела. — Будете работать отсюда и до следующего столетия, пока долги не отработаете, а потом я вас в поликлинку сдам, на опыты, чтобы знали, как чужие пляжи портить!

В панике шиноби Неба бросились наутек, причем в сторону противоположную той, с которой прилетели, но они совершили одну роковую ошибку: забыли отпустить заложников. Дейдара и Хидан устремились следом за ними, изрыгая угрозы и взрывчатку.

— Пляжи с золотым песком, импортным, — продолжал перечислять убытки и упаковывать пленников Какудзу. — Три. Пляжа.

* * *

Оканегакуре

— Это всё ты виноват, что Итачи заболел, — сказал Кисаме.

— Почему это я? — удивился Какудзу.

— Почему, почему. Ты же всё экономил на наших фирменных плащах, да ещё хвастался, вот мол, какие они универсальные, тёплую одежду покупать не надо!

Итачи, красный и опухший от соплей, слёз и температуры, лежал на футоне, распространяя отчётливые волны жара. Какудзу хотел возразить, но тут в ворота Деревни постучали.

— Кто там?

— Свои! — донесся щебечущий девичий голосок.

— Все свои дома сидят, только чужие бомбисты по небу шляются, — проворчал в ответ Какудзу.

Над воротами взлетела улыбающаяся девушка с бирюзовыми волосами. Какудзу уже собирался плюнуть огнём — с недавних пор у него развилась острая аллергия на всё летающее — но тут он заметил на плече девушки Чебураске-куна.

— Ты кто? — спросил он.

— Я Фуу, джинчурики Нанаби, друг Чебураске и Крокодила! — жизнерадостно объявила девушка.

Какудзу нахмурился на мгновение — ведь отказались же от плана «Глаз Луны», зачем тащить джинчурики в деревню? — но тут же его взор прояснился. Крокодил и остальные вернулись, значит будет, кому приглядеть за косорукими пленниками из числа шиноби Неба и будет кому помогать восстанавливать Страну Волну! А летающая девушка, хм-м, это может стать отличным аттракционом для дополнительного привлечения туристов, так-так, одеваться откровенно она уже любит, прицепить фартучек, шапочку и вуаля! Единственная в мире летающая официантка!

— Раз ты друг Чебураске-куна, то тогда заходи, — ухмыльнулся Какудзу.

* * *

— Учиха Мадара, кто бы мог подумать, — потёр руки Какудзу. — Отлично, под этот труп нам в банке дадут огромный кредит, и мы успеем всё исправить, прежде чем сюда хлынут туристы! Теперь ещё нужно вылечить Итачи...

— Цу-чан отправилась в путешествие со старым другом, — покачал головой Нагато.

— Мне узе уцше! — донесся страдающий голос Итачи.

— Лежи-лежи, не вставай, — крикнул Какудзу, — тебе ещё в пяти фильмах сниматься!

В ответ донесся страдальческий стон.

— Значит, Цунаде-сан в ближайшее время не вернется?

— Нет, — опять покачал головой Нагато, — но она подумывала об открытии клиники по возвращении.

— Клиника — это хорошо, — радостно согласился Какудзу и ещё раз потёр руки.

Жизнь определенно налаживалась!

* * *

По дороге в Отогакуре

— Хороший Каге должен заботиться о своих подчинённых, как о детях, и о детях, как о подчинённых, понимаешь? — размахивал руками Орочимару.

— Возможно, — честно ответила Цунаде, поглядывая на Шизуне и Тон-Тон.

Те грустно вздыхали про себя о Генме и Чебуре, соответственно.

— Поэтому я и прошу тебя вылечить одного из моих подчинённых, потому что я понял, что о них надо заботиться!

— Как о детях, — поддела его Цунаде.

— Да, только их у меня нет, поэтому я заменяю детей подчинёнными.

В другое время, в другом месте, настроение у Цунаде упало бы куда-то под землю, от мыслей о детях, ведущих к мыслям о Дане, но теперь у неё был Нагато. Поэтому она спросила ехидно:

— А ты не думал завести детей?

— У вас не будет детей!!! — неожиданно провозгласил громовой голос откуда-то сверху.

Цунаде подняла голову, там стоял почти ребенок, в странной одежде с широкими рукавами.

— Ты знаешь, кто мы? — лениво поинтересовалась она.

— Да! Знаю! — неожиданно вспылил ребенок. — Вы никогда не обращали на меня внимания! Но теперь, когда мой проект близок к завершению....

— Ты его знаешь? — спросила Цунаде у Орочимару.

Тот пожал плечами.

— А ты? — спросила она у Шизуне.

Та пожала Тон-Тон и ответила

— Нет, но...

— Договаривай!

Ребенок продолжал разоряться о своем проекте, бессмертии и захвате мира. Все как всегда.

— Очевидно, что он знает вас, — ответила Шизуне, — и что ему не хватало вашей дружбы.

Близкое общение с Чебурой и Крокодилом явно не прошло даром для неё, подумала Цунаде. Но всё же, стоило ли драться, когда можно было попробовать фирменный прием Аски Чебуры?

— Эй! Ты! — заорала она, снова подняв голову. — Давай дружить!

— …и тогда обо мне заговорят, и я... что?!

— Давай дружить, говорю! — заорала ещё сильнее Цунаде, и по ущелью загуляло эхо: «Дружить, дружить, ружить, жить».

Возникла пауза, затем ребенок спрыгнул вниз, приземлившись, словно глыба металла, метнулся вперёд с необычайной скоростью и крепко обнял Цунаде. Лицо его оказалось как раз где-то на уровне ее знаменитой груди, в которой ребенок и утонул. Орочимару слегка приподнял брови, выпятил нижнюю губу и покачал головой.

— Надо будет посоветовать способ Джирайе, — философским тоном прокомментировал он.

* * *

По дороге в Страну Волн

— Эй, да это же это мелкое ссыкло из клана Учиха! — заорала Таюя, указывая вперед.

— И что? — нахмурился Джиробо.

— Ей завидно, что Орочимару-сама хотел его тела, а не её, — хихикнул Укон.

— Идиоты! — крикнула Таюя. — Орочимару-сама собирался его захватить, но сам пропал! Этот мелкий пиздюк может знать что-то об Орочимару-сама! Или о своём старшем брате, который знает об Орочимару-сама!

— А даже если и не знает, то Орочимару-сама обрадуется такому подарку, когда вернется в Отогакуре! — добавил Кидомару.

Потом они все вчетвером повернулись и посмотрели на Кагую.

— Желания Орочимару-сама — закон, — сплюнул тот шматок крови. — Ради этого я преодолею свою слабость!

— Готовьте бо-о-о-очку! — взвыла радостно Таюя, кидаясь вперёд.

* * *

— Кажется, там кто-то бежит, — заметила Сакура, указывая назад.

— Хн, — Саске оглянулся и посмотрел в сторону бегущих шиноби.

Тем временем те приблизились и стали слышны крики:

— Учиха! Схватить!

— О нет, они охотятся за Саске-куном! — прижала руки к щекам в панике Сакура.

— Или за его старшим братом, — ухмыльнулся Наруто, — чтобы взять автограф!

— Дурак, — нахмурилась Сакура и отвернулась.

Конечно, Итачи — красавчик, и она хотела бы взять его автограф, но сердце её принадлежало Саске и только ему!

— Сакура — ты самое слабое звено! — нахмурился Саске.

— А-а-а... — мечты Сакуры разлетелись вдребезги, а сама она застыла с открытым ртом.

— Поэтому, Наруто — сажай её себе на спину и бежим изо всех сил! Если мы оторвемся от погони и добежим до Итачи первыми, то я месяц буду кормить тебя раменом!

Радостный вопль «Я понесу Сакуру-чан!» огласил округу.

* * *

— Все Учиха — ёбаные читеры! — сплюнула Таюя.

Несколько мелких пиздюков неожиданно превратились в целую оранжевую толпу, и та подняла такое облако пыли, что преследование оказалось невозможным. Только невнятные вопли из-за горизонта, нечто вроде «Сакура и рамен!» ещё позволяли хоть как-то ориентироваться.

— Мы не можем проиграть какой-то мелочи! — возмущенно крикнул Укон.

— Судьба Орочимару-сама на кону! — поддержал Джиробо.

— Давайте активируем печати! — внёс свою лепту Кидомару. — А Кимимару просто понесём!