Крокодил Генма и его друзья (гет)

Страна Волн, Оканегакуре

— Спасите меня, — стонал Итачи, утирая кровавые слёзы, — я так больше не могу! Меня это лечение в гроб загонит!

— Лечись-лечись, — рассеянно посоветовал Какудзу, просматривая свиток с перечислением последних покупок Деревни, — для бизнеса полезно.

— Цу-чан помогла мне, помогает Яхико, — кротко заметил полностью здоровый Нагато, — почему ты думаешь, что она убьёт тебя?

— Так она смотрит на меня и Крокодила, как на отступников! И относится соответственно!

— Потому что вы и есть отступники, — сообщил Сасори.

Марионетка модели «Плотник» никак не желала собираться.

— А Крокодилу вообще обещает хвост оторвать по самые уши, если тот её Гадюку-ученицу чем-то обидит! — продолжал жаловаться Итачи. — А при попытке воспользоваться Шаринганом, пообещала, что натянет мне его на жопу. Буквально.

— Цу-чан может, — расплылся в улыбке Нагато.

— Э, так не пойдет, — встревожился Какудзу, у которого на Шаринган были планы.

Способность копировать движения до мельчайших подробностей! Кто сказал, что ей можно пользоваться только для драк? Какудзу рассчитывал, что Итачи поймает в гендзюцу бригаду строителей мостов, внушит им, что те строят мост, а потом скопирует и восстановит все движения, и поделится опытом с остальными Акацуки. Быстро, эффективно, качественно, три из трёх и совершенно бесплатно!

— И что ты предлагаешь? — спросил Нагато.

— Да послать Итачи куда подальше! — предложил Какудзу. — В Туман, например, они ближе всех к нам, живут на островах, у них точно должны быть строители мостов!

Остальные Акацуки, измученные не поддающимся их усилиям мостом, обрадованно загудели.

— Цу-чан прямо сказала: с такими глазами она его никуда не выпустит, — задумчиво изрек Нагато.

— У меня есть... запасной Шаринган, — прохрипел Итачи.

— И у тебя есть, — уличил Какудзу Нагато, — с Тоби снятый.

— Но напарник Итачи до сих пор ловит пиратов, с кем он пойдет? — спросил Нагато, приглаживая красные волосы.

Какудзу огляделся и палец его ткнул в Генму.

— С Крокодилом! С Хиданом ходил? Ходил!

— Заебательски сходили, порвали демона к хуям! — подтвердил Хидан.

— Тем более, что они оба — нукенины Конохи, вот пусть и не мозолят глаза твоей прекрасной Цу-чан! — припечатал Какудзу.

— Я поговорю с ней, — вздохнул Нагато.

— Нечего говорить! — чуть повысил голос Какудзу. — Никуда не пустит, шаринганы отберёт, поставит трехвёдерную клизму медицинской чакры, нехрен! Пусть так идут!

— А глаза? — сделал последнюю попытку Нагато.

— Крокодил, — нехорошо прищурился Какудзу.

— У нас ничего с Шизуне нет, — тут же открестился Генма. — Цунаде так и сказала, если хоть пальцем её кровиночку трону, кастрирует. А если поматрошу и брошу — голову мне открутит и поменяет местами с задницей. А она может! Хоть вешайся теперь…

— А мы сделаем ход свиньей! — зловеще прогудел из-под маски Какудзу. — Ведь Чебура дружит с Тонтон?

Генма, которому откровенно говоря, не хотелось идти в Киригакуре, кивнул с тяжелым вздохом.

— Погодите, разве не Пятая Мизукаге убила Тоби? — проскрипел Сасори два часа спустя.

Какудзу и Нагато переглянулись, осознавая размеры грядущей катастрофы. У Тоби был шаринган, он контролировал Ягуру, Мэй о том знает, и они послали Учиха на переговоры!

— Что же ты раньше молчал? — упрекнул его Какудзу.

— Я был занят, — Сасори продемонстрировал новую марионетку.

— Я отправлю сообщение Итачи, — сказал Нагато, сосредотачиваясь на технике.

Но Итачи даже слушать его не стал, заявил, что уже принял миссию и обязан её закончить, и вообще, глаза прижились, и ему уже намного лучше!

* * *

По дороге в Киригакуре

Большую часть дороги Итачи молчал. Генма, прекрасно знавший, кто такой Учиха Итачи, тоже молчал, пожевывая сенбон и прикидывая, успеет ли он им плюнуть Итачи в глаз, если что. По всему выходило, что не успеет. Обстановку разряжал только Чебураске, который носился по всему кораблю, пел песенку «Я был когда-то странным, Чебураске безымянным», разговаривал с Генмой, с матросами и пытался разговаривать с Итачи.

Как-то вечером Генма тихо рассказал ему историю Итачи.

— Бедняга, — посочувствовал Чебура. — Так у него совсем-совсем никого нет?

— Только младший брат, но Итачи нельзя появляться в Конохе, — честно ответил Генма.

— Это плохо, очень плохо, — вынес вердикт Чебураске, подумав. — Каждый должен быть кому-то нужен.

Генма лишь развел руками.

* * *

Киригакуре

Как ни странно, в Скрытый Туман они попали без проблем. Генма удивился, Итачи насторожился ещё сильнее, но разгадка была очень простой.

— Чебура! — воскликнула миловидная девушка.

— Хаку! — закричал Чебураске, и они обнялись.

— Спасибо, — сказал Момочи Забуза Чебуре, — ты был прав — путь дружбы привел нас всех к спасению.

— Ура-а! — закричал Чебура.

— Пятая Мизукаге Теруми Мэй готова принять вас, — сообщил Забуза Итачи и Генме, закидывая Кубикирибочо на плечо.

— Чебура, оставайся с Хаку, ладно? — попросил Генма.

О горячем нраве Мэй, владеющей двумя кеккей-генкай, он наслушался более чем достаточно.

— Нелегко им придется, — улыбнулась Хаку, глядя вслед Генме и Итачи, и обнимая Чебуру, тиская его за уши.

— Почему? — встревожился Чебураске. — Надо помочь моим друзьям!

— Эм-м-м, — замялась Хаку, — видишь ли, Чебура... наша новая Мизукаге — она женщина.

— Разве это плохо? Ты же женщина? И мой друг! Видишь, женщина — это не плохо!

— Нет-нет, — улыбнулась Хаку, — не в том дело. Она женщина и она одинока.

Тут Хаку на мгновение задумалась, что она тоже подходит под это определение: одинокая женщина. То, что Теруми Мэй больше не проявляла интереса к Забузе, не означало, что Момочи проявлял интерес к своей ученице Хаку.

— А вот это плохо, — согласился Чебура. — Каждый должен быть кому-то нужен. О, я придумал!

— Да?

За этим простым вопросом скрывалось больше, чем прозвучало. Чебураске помог Хаку и Забузе в момент нужды, направил на верный путь, так почему бы чуду не повториться?

— Учиха Итачи — мой друг и он очень одинок. Теруми Мэй — твой друг, и она очень одинока. Нам просто надо помочь своим друзьям, и тогда никто не будет одинок!

Хаку пару секунд моргала, а потом повалилась на землю с дружеским хохотом. Отсмеявшись, она поднялась и крепко обняла Чебуру, прошептав ему на ухо:

— Чебураске-кун, ты гений и самый лучший и добрый из всех зверей!

Ведь Хаку тоже дружила с Чебурой и была одинока... не совсем одинока, если так подумать, но главное, что помогая Итачи и Мэй, она могла помочь и самой себе!

— Ну, — немного смутился Чебураске.

— Теперь давай подумаем, как нам помочь нашим друзьям, — подмигнула Хаку.

После чего они сели на землю и придумали замечательный план.

* * *

Переговоры шли тяжело. Итачи никогда не был мастером говорить и сейчас цедил из себя слова по капле, в остальном ограничиваясь междометиями, цыками и хмыками. Генма, как младший (по силе), сидел в сторонке, задумчиво пожевывая сенбон и не вмешиваясь в переговоры.

Мэй было тяжело по другой причине: напротив нее сидел горячий, молодой и, главное, очень сильный шиноби. Но с шаринганом в глазах, тем самым шаринганом, которым контролировал Ягуру и сделал Туман кровавым. Долг Мизукаге и желания молодой (хотя и старше Итачи) и горячей женщины вступили в ожесточенную борьбу внутри Мэй.

— Оканегакуре? — переспросила она, желая выиграть время. — Никогда не слышала.

— Хн.

— И чего же вы хотите?

— Мост.

— Интересно, интересно, — Мэй подкрутила прядь рыжих волос, спадавших на лицо и закрывавших правый глаз. — Вы скрыты в деньгах и не можете построить мост?

— Хн.

И так оно продолжалось некоторое время. Следуя долгу Мизукаге, Мэй объявила, что в Тумане нет мастеров постройки мостов — мол, шиноби бегают по воде между островами, это развивает в них чакру и сродство к стихии Воды. Следуя желаниям одинокой женщины, Теруми сказала, что соберет информацию, и поэтому переговорщикам следует задержаться в Киригакуре.

* * *

Покидая резиденцию Мизукаге, на входе они опять столкнулись с Забузой и Хаку, на плече которой ехал довольный Чебураске. Перебравшись на плечо Генмы, он многозначительно кивнул Хаку, и та кивнула в ответ.

— Что это было? — тихо спросил немного озадаченный Генма.

— Мы договорились помочь нашим друзьям, — также тихо ответил Чебура. — Мы уже спасли Страну Волн и Страну Демонов, а теперь можем спасти Страну Воды! И двух прекрасных людей от одиночества.

Генма задумчиво покатал сенбон во рту, поглядывая в спину идущему впереди Итачи. Переговоры закончатся провалом, можно не сомневаться, как и в том, что Мизукаге будет в гневе. Если же свести Итачи и Мэй, то что-то может и получиться. Или не получиться. Но шанс выжить точно был выше, чем если сидеть и ничего не делать.

— Хорошо, я в деле, — сказал он Чебуре. — Что требуется?

— Немного поработать по специальности! — радостно объявил Чебура. — Ты же крокодил? Крокодилы плавают в воде! Вот, надо будет поплавать в горячих источниках на краю Киригакуре, а остальное Хаку берет на себя.

Генма задумчиво хмыкнул, потом сказал громко:

— Итачи-сан, не желаете отметить начало переговоров чашечкой сакэ и посещением горячих источников, полезных для здоровья?

Пускай Итачи и сбежал от лечения Цунаде, но все же, за здоровьем-то он должен был следить? Легкое расслабление от сакэ, ну а дальше пусть уже у Хаку голова болит.

* * *

Немного позднее, онсен «Подводный Грот»

Хаку подала знак Мизукаге и та проследовала вглубь комплекса. Выждав немного, дабы Мэй успела приготовиться, Хаку применила технику Льда, после чего вернулась к барной стойке, придавленной Кубикирибочо. Сам Забуза, сидел на табурете, привалившись к стойке и с отсутствующим видом созерцал пустой бар. Такова была официальная причина его присутствия здесь: охрана онсена, пока Пятая Мизукаге и Учиха Итачи ведут «переговоры» в неформальной обстановке.

По факту же, к официальной причине добавлялся еще и хитрый план Чебураске-Хаку: остаться наедине с Момочи — для начала. Затем, используя необходимость носить сакэ в онсен, облить кимоно, переодеться пару раз, а также завязать дружеский разговор об одиночестве — ведь это самое естественное дело, когда ученица спрашивает совета у сенсея, не так ли?

* * *

На следующее утро

Итачи проснулся от сильной головной боли и чего-то тяжелого, навалившегося ему на грудь. Скосив взгляд, он увидел, что грудь его придавлена грудью Пятой Мизукаге. Сама Мизукаге тоже присутствовала, ничем не прикрытая, кроме копны рыжих волос, разметавшихся вокруг и лезущих Итачи в нос. Не выдержав, он чихнул, ощущая, как в голове взрываются фейерверки.

— Будь здоров, — пожелала ему Мэй, приоткрывая один глаз и хихикнула. — Уж я за этим, как верная жена, прослежу обязательно!

— Жена?

— После того, что между нами было, ты, как честный шиноби, обязан на мне жениться!

Вот тут Итачи вспомнил, что между ними было, и глаза его покраснели от воспоминаний. Вода онсена, в котором он лежал расслабленно (определенно, последняя стопка сакэ была лишней), неожиданно превратилась в лёд, и затем появилась горячая и обнаженная Мизукаге. Она растопила лед, во всех смыслах, и потом зажгла Итачи, снаружи и внутри. Нет, определенно последняя стопка сакэ была лишней.

Они пили и любили друг друга, жаловались на жизнь и одиночество, и снова любили друг друга, а потом перебрались в покои Мизукаге, где все повторилось ещё раз, и… тут Итачи остановился. В голове было ясно, как никогда за последние годы, а на душе спокойно, и он неожиданно увидел Правду. Мадара-Тоби мертв, Акацуки отказались от плана «Глаз Луны» и значит, Конохе ничто не угрожает. Значит, любимому младшему брату Саске больше не надо растить в себе ненависть, и даже более того, Итачи, как старший брат, должен вернуться, прикрыть и защитить. Нет, вернуться не получится, но вот всё остальное ему вполне по силам.

Он дернулся и обнаружил, что Мизукаге не просто так прижимает его своей грудью.

— Мне нужно идти, — сообщил Итачи.

— Все вы, мужики, одинаковы! — обиделась Мэй и тут же расплылась в улыбке. — Но в этот раз фокус не пройдет!

Итачи лишь вздохнул. Наклонившись, он поцеловал Мэй в губы. Поцелуй длился и длился, пока им, двум тренированным шиноби не стало не хватать воздуха, и на мгновенье Итачи переполнило желание забыть обо всём и никуда не ходить. Но в который раз долг помог ему справиться с чувствами, и Учиха отстранился от Мэй. После чего применил технику Мангекё из глаза Тоби. Он стал бестелесным и переместился прочь, к Генме и Чебураске. Итачи разгадал их нехитрый заговор, но не испытывал зла, даже наоборот — они помогли ему увидеть новый путь, выйти из ступора.

— Нам нужно бежать, — бесстрастно заявил он Генме.

* * *

— Ах, какой был мужчина, но ничего. Никуда ты от меня не сбежишь, — заявила Мэй, вдыхая аромат подушки, на которой лежал Итачи.