Вероятность (джен)

После влажных, пропитанных тяжелым духом крови джунглей место, где они оказались, выглядело удивительно приятным и мирным.

Тони крепко держался за край мантии-невидимки и внимательно оглядывался по сторонам. Гарри крепко вцепился в волшебную палочку, готовясь к нападению в любой момент.

Впрочем, нападать на них никто не спешил.

Повсюду, насколько хватало взгляда, расстилались мирные зеленые поля. На западе постепенно садилось солнце.

 — Мы ошиблись? — тихо спросил Гарри. Тони покачал головой — их однозначно утащило вслед за Таносом, значит, он где-то рядом. От его пальцев потянулись тонкие золотистые нити — сначала почти незаметные, а потом все более яркие, и Тони кивком головы указал на них. Гарри неосознанно провел пальцами по черному камню на пальце и собрался спросить, чего они ждут, но внезапно тишину расколол шорох. Обернувшись на него, Гарри увидел раскрывающийся портал и едва удержал на кончике палочки опасное заклятие — это были свои.

«Гермиона?» — показал Тони.

 — Отстала где-то, — невнятно сказал Рон. И он, и Невилл были бледны, Джинни потряхивало. Луна выглядела невозмутимо, но крепко держалась за Драко.

 — Слышать рассказ — одно, а видеть… — прошептала Джинни. Казалось, она вот-вот расплачется. Гарри снял капюшон мантии и попытался ей ободряюще улыбнуться. Если они справятся, то все, кого сейчас распылило, вернутся. Нечего переживать — надо просто сделать то, за чем они пришли.

Его мысль прервалась. Джинни вздрогнула всем телом и сказала странным, задумчивым голосом:

 — Мне что-то-то нехорошо. Какая-то слабость во всем теле, и еще… — даже Тони, такой невозмутимый и спокойный, не смог удержать пусть немого, но судорожного, рвущего горло крика.

Безмолвно и без малейших на то причин Джинни потрескалась, как старая фарфоровая кукла, покачнулась и рассыпалась пеплом, который, не успев коснуться земли, уже оказался подхвачен порывом ветра и унесен куда-то в поля.

 — Джинни, — пробормотал Гарри, а Тони обернулся к нему и резко, без объяснений натянул обратно капюшон мантии. Трясущимися руками показал:

 — Не вздумай снять.

И Гарри все понял. Была причина, по которой Стивен настоял, чтобы он все время был в мантии — она берегла его от смерти. Он знал, что кто-то из них тоже попадет под действие разрушительного проклятия Таноса. Возможно, он даже видел, как Джинни рассыпается на мириады частиц.

 — Нам нужно, — глотнув, сказал Невилл, — двигаться вперед. Мы вернем ее, надо только найти Таноса. Тони, где он?

Тони снова сотворил заклинание, и оно указало куда-то вдаль, в долину. Стараясь не наступить, даже случайно, на прах, в который обратилась Джинни, они молча последовали вперед и шли около минуты, не замечая ни полей, но ставшего розово-алым закатного неба.

Заклинание Тони оборвалось внезапно, просто погасло. Гарри обернулся и успел увидеть немое удивление на лице друга, успел заметить, как тот задрожал и помотал головой, словно не мог поверить своим же глазам, и все кончилось.

Тони обратился в пепел.

 — Половина, — сказала Луна тихо, напевно.

 — Что? — переспросил Рон.

 — Половина, — повторила она. — Идеальный баланс, — улыбнулась — и Драко взвыл раненым зверем, попытался удержать ее, подхватить. В его ладонях осталась только горсть черно-серого праха.

Они остались вчетвером. Невпопад Рон сказал:

 — Гермиона, может, в порядке?

Невилл ответил негромко и глухо:

 — Нас тут четверо. Из восьми.

Драко нервно, потерянно принялся ломать пальцы, а Гарри чувствовал, что ему трудно вдохнуть. Он не стал говорить этого, но догадался: Стивен знал. И, скорее всего, знал Тони. И они промолчали намеренно, опасаясь, что кто-то может отказаться. Драко наверняка отказался бы — не потому что трусил, а из-за Луны.

Путеводные огоньки Тони еще мерцали в воздухе, и Гарри первым пошел за ними, больше не оглядываясь. Кажется, остальные последовали за ним, и их шаги глушила сочная густая трава.

Начался пологий длинный склон, и в долине у подножия холма что-то мелькнуло на солнце. Гарри потер очки, прищурился, но ничего не увидел. Еще десяток метров — он поднял руку, показывая, что надо остановиться.

 — Я спущусь, — сказал он тихо и снова завернулся в мантию-невидимку.

Блестел огромный, наверное, подошедший бы Хагриду золоченый нагрудник от доспеха. Он был пробит — в том месте, куда вонзилась секира, зияла громадная дыра. Рядом в кучу были свалены наручи, пояс и шлем.

Гарри прислушался. Было совершенно тихо — только пчелы где-то жужжали. Танос снял доспех, думая, что он ему больше не понадобится. Еще метрах в ста начинался небольшой лесок, и Гарри поспешил к нему.

Танос не таился — поломанные ветки и растоптанные кустики травы отмечали его путь через рощу. Гарри не знал, чем бы он занялся, уничтожив половину вселенной, но сомневался, что стал бы разводить костер. Перчатка все еще была на руке титана, но рука эта выглядела ужасно — обугленная, почерневшая, безжизненная. Камни сияли на ней слишком ярко — неестественно. Таких цветов не бывает в реальном мире, они были как бы гипер-цветом. Только отсвет Камня времени напоминал луч «Авады».

Гарри не знал, где остальные — последовал ли за ним хоть кто-то, или же он здесь один. Он крепче сжал в руке Бузинную палочку и почувствовал, как она отозвалась странным трепетом. Капюшон мантии-невидимки упал, и Танос увидел его. Фиолетово-синие глубокие глаза титана остановились на нем со спокойным любопытством, без капли ненависти.

 — Хочешь выпить чайку? — спросил Гарри зло. Танос кивнул и спросил:

 — Желаешь присоединиться?

 — Что-то не тянет.

 — Тогда зачем ты пришел? — он говорил удивительно мирно для того, кто уничтожил половину вселенной. — А… — кивнул, — понимаю. Убить меня. Придется подождать — дело еще не завершено. Но когда я его закончу, то ты можешь попытаться — я не боюсь смерти.

Он был безумен. Как Волдеморт, только в другом роде. Тот хохотал, швырялся налево и направо убивающими проклятиями, а этот спокоен и благодушен, только такая же одержимость целью и бесспорная вера в свою правоту.

Гарри поднял палочку и очертил в воздухе круг — их накрыли щитовые чары, которые могли бы, наверное, сдержать титана, реши он сбежать. Правда, Гарри не был уверен, что от силы любого из Камней эти чары не лопнут как мыльный пузырь.

 — Маг? — Танос даже бровью не повел.

 — С приветом от доктора Стрэнджа, — ответил Гарри.

 — Верховный маг Земли удивил меня. Достойный противник и достойный воин. Надеюсь, он продолжит жить.

 — Он… — Гарри сам не знал, почему говорит это, — мертв. По твоей вине.

 — Я никого не убивал… Кроме дочери. Всех остальных скосила рука судьбы, от нее не уйдешь. Я стал ее орудием, но разве может колос обвинять серп в том, что тот его скосил?

 — Колосья — вот кто мы для тебя, да?

 — Не более. Что же, нападай. Как твое имя, маг?

 — Гарри…

 — Нападай, Гарри. Ты пришел достойно встретить смерть.

И Гарри напал. Бузинная палочка задрожала, когда из ее кончика вырвался огненный феникс и с воплем обрушился на Таноса. Одно движение покалеченной рукой — и феникс опал золой. Гарри провел рукой с двойным кольцом. И вот уже Таноса окружило двадцать Гарри, и каждый колдовал с яростью, как в последний раз. Котелок опрокинулся, костер потух, а Танос встал на ноги и отмахнулся от двойников — они исчезли, и Гарри не смог их удержать.

«Черт бы побрал тебя, Стивен!» — почти с отчаяньем подумал он. Почему наставник не сказал ему точно, какие чары использовать? Почему дал только смутные указания? И почему бросил наедине со своим врагом?

Гарри бросил взгляд на черный Камень Смерти и подумал, что знает ответ: потому что они со Стивеном квиты теперь. Стрэндж принял на себя удар его заклятого врага, забрал ношу, которая предназначалась судьбой ему, Гарри, и только ему. Теперь пришло время платить по счету.

Камни Бесконечности были страшны. Они буквально комкали реальность вокруг, изменяли пространство, но Танос не мог даже с ними добраться до Гарри. Камень на его руке темно мерцал, вбирая в себя свет, но оставался неподвижен, будто чего-то ждал.

Щитовые чары прогнулись, впуская под себя почти незаметных, воспринимаемых только краем сознания Невилла, Рона и Драко, и тут же стало жарче. Впрочем, Таносу было все равно, один волшебник или четверо — он раскидал друзей одним движением, а потом повернулся к Гарри и начал наступать. Щиты ломались с почти различимым хрустом. Гарри сделал шаг назад, еще один — титан возвышался над ним во весь свой исполинский рост.

 — Не дождешься, — прошипел Гарри и ударил сырой магией, подсекая. Кажется, он сумел застать Таноса врасплох, его колено подогнулось, но он тут же встал, куда быстрее, чем можно было вообразить, и только по зеленому отсвету Гарри понял, что тот повернул вспять время.

Гарри поднял руку с Камнем Смерти и впустил его мощь. Потянуло холодом, невидимое, но вязкое и ощутимое наощупь нечто ударило титану в грудь — и потонуло.

 — Ты силен, Гарри, — сказал Танос, все также без капли злобы. — Но не сильнее меня. Я — неотвратимость и судьба.

 — А я… — Гарри не знал, что он хотел сказать, потому что Танос обрушил на него громадный кулак. И стало тихо.

И темно.

И пусто.

А потом засветился Камень. Даже странно, как он мог светиться черным в непроглядной темноте, но глаза Гарри различали его сияние вполне отчетливо. Сначала оно было просто огоньком, бесплотным и легким, но потом сделалось крепче, обрело форму, правда, непонятно, какую именно.

Темнота рассеивалась, и в ней стал виден не то тоннель, не то проход. Вел он в глубокое и черное никуда. Гарри растерянно всматривался в него. Возможно, это смерть, и ему туда? Но он не хотел умирать — только не теперь, когда половина вселенной уничтожена, а Танос жив. Он просто не имел права умереть сейчас!

Но потом он заметил в проходе движение. Кто-то шел к нему, неторопливо, но уверенно. Гулко застучали каблуки по камню, и Гарри разглядел высокую, выше него, наверное, на полголовы, женщину. Она была одета в черное, голову украшала высокая корона с чем-то вроде рогов. В руках у нее был простой белый скипетр. А глаза были пустые и жуткие.

Гарри хотел спросить, кто она, но понял, что в этом нет никакой необходимости. Камень на его пальце подсказал, как и палочка, и мантия, так и не снятая с плеч. Они чувствовали свою создательницу и приветствовали ее.

 — Смерть, — прошептал Гарри севшим голосом (или здесь у него вовсе не могло быть никакого голоса?)

 — Можно и так, — у нее голос был: высокий, режущий по ушам. — Ты долго раздумывал, прежде чем позвать меня, дитя, — сказала она раздраженно.

 — Позвать?

 — Ты мог сделать это уже много раз. Ты мог не дожидаться, пока этот безумец отправит в мой приемный покой триллионы душ. Но во всяком случае, ты здесь.

 — Я умер?

Она посмотрела на него как на кретина.

 — А похоже?

Гарри осмотрел себя, потрогал лицо, голову и убедился, что весьма осязаем, даже очки на месте.

 — Не особо.

 — Если мы это выяснили, — она поджала темные губы, — то, может, уже вытянешь нас отсюда? Я вечность проторчала в Хельхейме с тех пор, как дражайший братец перекрыл мне все выходы.

До того, чтобы задать очередной глупый вопрос, Гарри не дошел — он почувствовал тонкую нить, связывающую его с реальным миром, и просто потянул за нее. Смерть сжала его ладонь своими холодными тонкими пальцами, и в то же мгновение они вернулись на опушку. Танос вздрогнул всем телом, отступил.

Смерть вскинула голову, оскалилась в жуткой ухмылке и хотела было протянуть вперед скипетр. Но ее опередили. Раздался гул, задрожала земля, разверзлись небеса, и Гарри во второй раз увидел бога грома. С ревом он упал вниз, и голова титана поскакала по земле. Тело еще стояло — долгую секунду покачивалось на ногах-колоннах, пальцы дрожали, но секира взлетела снова, и рука с перчаткой грохнулась. Отрубленная. Тело пошатнулось и осело бесформенным кулем.

 — Братец, — Смерть повернулась к богу и хищно облизнула губы. — Я скучала.