Прячься (джен)

— Ты что объелся в прошлый раз, а? — парень гремел ведром, но я упорно притворялся мертвым, а при зажмуренных глазах трудно что-либо различить. — Чего хлеб не подбираешь?

Он поперхнулся, прошло несколько томительных секунд. Я не дышал.

Сквозь прикрытые веки на меня упала тень и совсем рядом голос произнес:

— Ты чего откинулся, что ли, э?

Пора.

Он дышал мне в ухо, наверное, хотел проверить пульс, я потянул на себя, но он оказался проворнее, что-то сверкнуло в его руке… Я откатился в сторону, перевернулся и навалился на него сверху. В ответ он лягнулся коленом, опрокинув меня обратно на спину. Я попытался дотянуться до сонной артерии, не вышло. Парень начал душить меня, наручники как назло сковывали мои движения, но все-таки удалось поднырнуть под его руки достаточно близко к лицу...

Металлический штырь вошел ему прямо в глаз.

Он беззвучно задергался, и все-таки заехал мне по лицу, но потом осел, как подкошенный.

Опасаясь криков, я приготовился зажимать ему рот рукой, но он больше не боролся. Я скинул с себя его тело, и, опустив глаза чуть ниже, заметил рукоять ножа, торчавшую из моего живота. А я даже не заметил.

Око за око.

Зажимая рану в животе, я отполз подальше и, делая глубокие вдохи, наблюдал, как трясется его нога, а под головой растекается лужа крови.

Дождавшись, когда он затихнет, я подкрался к нему и пнул ногой. Потом обшарил карманы. И нашел ее.

Мою палочку.

Еще никогда в жизни я не был так рад, что я маг.

Первым делом избавиться от браслетов.

Металл звякнул, ударившись об пол. Мои опухшие запястья были свободны.

Теперь надо кое-куда заглянуть.

* * *

Лицо походило на кашу. Я отвернулся от зеркала. Хорошо, что оно было не волшебным, иначе не преминуло бы обратить на это внимание.

Для того, чтобы явиться на аудиенцию, может, и неплохо выглядеть слегка побитым. Впрочем, мне не хотелось просить о снисхождении. История вышла позорной. Я дал себе сутки, чтобы восстановить здоровье хотя бы минимально и не выглядеть развалиной.

Новый Штаб Лорда стоял в долине. Каменный двухэтажный дом на отшибе.

Сколько всего произошло в мое отсутствие. Наступило лето... Буйство красок и зелени делали меня пришельцем из загробного мира.

Два чертовых месяца вырезаны из жизни. Я даже рад буду, если он захочет меня казнить. Дела запущены, позиции утеряны.

Конечно, я сетовал на ставшее неясным теперь положение в кругу Пожирателей, но что-то исчезло, потеряло значимость. Я Пожиратель, да, но так ли это важно? Это ли определяет мою судьбу? Я словно оставил все свои честолюбивые мечтания в могиле, из которой чудом выбрался.

На первом этаже стоял полумрак, из-за закрытых ставень изредка пробегал луч-другой. Мебель покрывал тонкий слой пыли. Темному Лорда не хватает эльфов.

— Черт, что у тебя с лицом? — спросил Эйвери. Он и еще двое в масках сидели в креслах у обросшего паутиной камина.

— Упал с лестницы, — буркнул я. — Где Темный Лорд?

— Наверху, — Эйвери показал пальцем на потолок.

Двое других Пожирателей беззастенчиво разглядывали меня, а я не спохватился вовремя надеть маску.

Впрочем, плевать. Теперь мне вообще все равно. Я прошел прямиком на второй этаж, не осматриваясь. Надо покончить с этим неприятным делом поскорее.

— А вот и ты, Северус.

Таково было приветствие, я склонил голову, собираясь принести извинения, но Темный Лорд резко выдохнул:

— Ниже.

До меня не сразу дошло, что имеется ввиду. Я согнулся по пояс, будто на приеме у короля.

— Ниже, — повторил Лорд.

Ладно. Если таково наказание, то придется подчиниться. Я опустился на одно колено, покорно выгнув шею.

Цирк какой-то. Я ожидал, что Круциатус вонзится в мое тело тысячью кинжалами, но этого не произошло.

Тишина сгущалась.

Лучше молчать. Судя по настроению, он не склонен слушать излияния.

— Иди отсюда. Явишься, когда позову.

И это все?

На всякий случай я нарочно медленно вставал, изображая все смирение мира, но вряд ли кого-то этим обманул. Меня куда больше беспокоило не мое мнимое раскаяние, но то, что Темный Лорд не задавал вопросов.

Так ли он был уверен, что я рано или поздно вернусь? Его не беспокоило, что я мог переметнуться? Наверняка, проверки еще впереди, и все-таки я практически вышел сухим из воды. Кажется, я слегка переоценивал свою значимость для организации.

Но и мои приоритеты за последнее время изменились. Уважение Темного Лорда тешит самолюбие, но не несет в себе ничего ценного или выгодного.

* * *

Единственным, кто не подтрунил насчет моего разбитого лица, был Люциус. Во мне тут же взыграла паранойя. Он знает, что со мной случилось? Откуда, если не он это устроил?

Благодаря моим снадобьям и особенно настою бадьяна, следов избиений почти не осталось. Но я физически ощущал себя другим внешне, уж не знаю почему.

Вечеринка была в самом разгаре. Было довольно странным устраивать ее прямо в штабе, и первые полчаса я беспрестанно поглядывал на потолок, пытаясь уловить, не мешаем ли мы Темному Лорду. Но вскоре догадался, что этот дом предназначался именно для собраний и не является обиталищем Лорда. Только тогда удалось расслабиться.

Наши ряды пополнились. Регулус Блэк. Его пока не допустили за стол совещания, чему я был несказанно благодарен.

Да и меня не были рады видеть. Особенно братья Роули. К ним тоже стоит присмотреться.

Заживающие ребра постоянно напоминали мне, что я здесь не только затем, чтобы узнать последние новости, но и чтобы вычислить гниду, которая решила, что со мной можно так поступать.

— Я слышал, что ты сдох, — произнес Макнейр, незаметно подкравшись ко мне.

Надеясь, что он не заметит мой нервный тик, я повернулся к нему в профиль. К тому же я плохо слышал одним ухом.

— Твои информаторы тебя обманули, — констатировал я. — Стоит их заменить.

— Я этому рад, — побалтывая вином в своем кубке, загадочно сказал Макнейр. — Смутные слухи ходят. Навостри уши.

Что он хочет донести? Пустая болтовня или..?

Косой взгляд на его мрачную физиономию мне ничего не сказал.

— Без тебя знаю.

— К нам двигается новенький, — предупредил он, и быстро ретировался.

— Здравствуй, — поздоровался Блэк.

Обмен любезностями. Новичок пытается завести новые знакомства. Во мне снова взыграла подозрительность: зачем я ему сдался?

— Мне говорили, что ты вроде как пропал. А ты, гляжу, здесь.

Кто ему это сообщил? С какой целью?

— Здесь правило номер один — не лезь не в свое дело, — отрезал я, не готовый вступать в дискуссии, тем более с Блэком.

— Я всего лишь хотел справиться о твоем здоровье, — забормотал, немного сконфузясь, Блэк.

В любой другой день я принял бы это за насмешку, но я был слишком измотан, чтобы видеть в этом подтекст. Шумная компания немного помогала справиться с ужасным ощущением, что мои руки по-прежнему скованы. Я то и дело проверял запястья, чтобы удостовериться, что это не так.

Вечер близился к финалу. Мне нелегко было стоять, поэтому я потягивал вино в компании братьев Лестрейнджей и Эйвери, который часто их перебивал с единственной целью загоготать над собственной шуткой.

— Удобная вещица, — Рабастан продемонстрировал нам нож с изогнутым лезвием.

Родольфус взял в руку и сделал пару пробных взмахов.

— Зацепишь и требуха полезет наружу, — нахваливал свое приобретение Рабастан.

От его живописного описания я уже не сомневался, что он пускал в ход свое новое оружие.

— Где приобрел? — спросил Эйвери, пробуя пальцем острие.

— Новая лавочка в Лютном, — Рабастан забрал обратно клинок и залюбовался его зазубренным лезвием.

Видно, так внутренности и вылезают из человека, если им распороть живот.

— Да, слышал там полно всякого добра, — согласился его брат.

— А самый смак в том, что жертва остается жива после этой маленькой экзекуции, — Рабастан вдруг посмотрел мне прямо в глаза, мои пальцы непроизвольно дернулись и чтобы это скрыть, я сжал кулак. — Запираешь ее в подвале и ждешь, пока дозреет... А ты, Снейп, что сделал с тем, кто на тебя напал?

Так они в курсе? Сколько им известно? Или только то, что я побывал в передряге? Без подробностей? С секунду я боролся с дрожью.

О, я отлично знал, что ответить.

— Скажем так, в моем доме тоже есть подвал.

Рабастан всмотрелся в меня, а потом закинул голову назад и совершенно искренне расхохотался. Родольфус и Эйвери подхватили. Даже я ухмыльнулся собственному остроумию.

— Я всегда знал, что у тебя есть чувство юмора, — отсмеявшись, добавил он.

Еще какое.

Полчаса спустя я отпирал калитку своего дома в Тупике Прядильщиков. Двор зарос, и дом казался нежилым. Что, конечно, к лучшему.

Дверь покачивалась на легком ветру, размеренно постанывала.

На кухне я зажарил стейк.

Сочный, с острым перцем.

Снизу, из под пола, доносился скрип металлических петель, которые пытались расшатать. Я покачал головой и положил в рот очередной кусок мяса. Изумительно вкусно. Жаль, что я раньше не находил в этом удовольствия.

А вот и крик. Ну, конечно, “спасите-помогите”, как же иначе. Я пожал плечами и отлеветировал тарелку в раковину.

Теперь можно выпить чаю.

Дымок над кружкой затейливо клубился, и я вдыхал аромат. Пальцы подергивались, на вечеринке мне с трудом удавалось скрывать тремор, но наедине с собой он снова вылезал. Делая глоток, я ударился передним зубами о край чашки — так задрожала рука.

Успокоительные, которые я сварил в первый же вечер, не были способны побороть некоторые вещи. Они не могли излечить мысли. И лишить памяти.

На соседнем стуле лежали коробки, изъятые из тайника Торговца. Надо бы их перепрятать понадежнее. Может, лучше взять с собой и сбыть? Заодно заработаю, и оставлю кое-кого без прибыли.

Нет-нет, они придут за своим товаром. Самый короткий способ найти их — вынудить явиться к тебе самим.

Наверняка, среди товаров есть сильные наркотические ингредиенты. Они могут помочь снять дрожь. Ночью я проснулся с твердым ощущением, что на мне все еще наручники. Пора с этим кончать.

Опять крики. Да что же такое!

Допив остатки чая, я отнес чашку на кухню и пошел к заднему крыльцу.

В полу было вделано кольцо, предполагалось, что если его дернуть, то можно открыть люк, но я был еще слишком слаб для таких усилий, поэтому воспользовался магией.

Крышка плавно отъехала в сторону. Мне открылось тесное пространство.

— Люмос.

Торговец, прижатый к стене окровавленным трупом, из глаза которого по-прежнему торчал металлический штырь, прищурившись, обратил ко мне свое побитое лицо. Я невозмутимо обратился к нему:

— Не шуми.