Сиротка Джейн (джен)

И Барти не подкачал.

— Это что-то невероятное! — отчитывался он на другой день. — И, похоже, что Джейн права, нам досталось нечто очень эксклюзивное и, возможно, недоработанное. Возможно.

— Давай по порядку, — строго сказал Северус, — что нарыл?

Барти выложил записи.

— Вот, — показал он, — мы искали все про Хогвартс, а это обучающие куклы. Только к ним добавили что-то еще, из-за чего у них появились черты Основателей, некоторые, по крайней мере. Плюс чары, которые накладывают на королевские регалии. Конкретно — на скипетр. Отсюда и статус с возможностями на территории Хогвартса. Штука очень сложная, и далеко не факт, что чары не конфликтуют.

— А что такое обучающие куклы? — спросила Сивилла.

— Полезная вещь на самом деле, — ответил Барти, — насколько я понял, раньше их часто делали, ну, чтобы заинтересовать детей учебой. Удовольствие не из дешевых, конечно, но раз зачаровал — и больше никаких затрат. Ребенок при деле, а потом можно уже и что-то более сложное показывать. Тем более что во времена Основателей пергамент очень дорого стоил, его было мало. Тут немного странно, что у нас работает только во сне. Сив, тебе что-нибудь сказали?

— Пока нет, — ответила она, — но теперь я буду знать, что искать.

Я вздохнула. Прямо пугающе интересно.

— А почему этот эксклюзивчик нам достался? — спросила я.

— Похоже, что пришел срок, — ответил Регулус. — Хотя мой рыцарь жил позже Основателей.

— Похоже, что ты прав, — согласилась я, — разве что еще и какие-нибудь условия добавились. Мы же от директора защиту просили.

Да уж, знали бы алчущие куколок, что к ним прилагается.

Между тем, они снова активизировались. Ведь получившие кукол ребята радостно делились со всеми, что им снятся замечательные сны. Да даже не делились, а откровенно хвастались. А это уже не только эксклюзивная фигурка и защита, но и… некие привилегии. К тому же достаточно легко выстраивалась логическая цепочка — раз даже более мелкие и одинаковые куклы дают такие бонусы, то что получают те, кому достались фигурки самих Основателей? К тому же выяснился интересный эффект: на образовательные способности кукол запреты министерства магии не действовали. А тут и учителя напряглись.

Первой задергалась МакКошка. Почуяла возможность учиться темной магии.

Отобрать кукол она не могла, потому привычно вызверилась на нашу компанию, а больше всех на меня. Даже пыталась поднять вопрос, чтобы мы поменьше с куклами контактировали. Ну не удержался Северус, поделился подробностями биографии Гриффиндора и его взглядами на жизнь.

Краснознамённый факультет единогласно решил, что это вранье. Райвенкловцы напомнили о разнице менталитетов сейчас и тысячу лет тому назад. А учитывая то обстоятельство, что сильные маги могли жить очень и очень долго, то и больше тысячи. То тут, то там завязывались дискуссии. В библиотеке бешеным спросом стали пользоваться исторические хроники, а на уроках Биннса перестали спать.

Шаблоны рвались с громким треском.

А нас стали отлавливать, требуя рассказать о жизни Основателей. И что было делать?

И ладно бы только просили рассказать. Все жаждали снов.

Знали бы они, что это за сны… Но дело в том, что пока сам не увидишь — не поймешь. И рассказ, даже самый подробный, всех нюансов не передает. К тому же речь шла о подростках. Это взрослые (хотя и не все) могут задуматься, хватит ли у них пороху спокойно созерцать те же пытки. Для подростка все легко. Уж он-то точно не испугается. Да и вообще, докажи, что все именно так и было. Врешь же!

Поттер и Блэк решили взять Северуса «на слабо». Их поддержала Лили Эванс. Судя по всему, девица очень уважала Вальтера Скотта и искренне верила в то, что в прежние времена по просторам Британии бродили целые стада рыцарей без страха и упрека, вроде того самого Айвенго, а Годрик Гриффиндор, как маг, даже превосходил литературного персонажа моральными качествами. Занятно, что Салазар Слизерин при этом был в ее глазах негодяем по определению. О Хельге и Ровене речь не шла. Хотя учитывая, что Основательница оказалась тезкой героини того самого романа, то, вероятно, Райвенкло представлялась Прекрасной Дамой, тем самым призом, который в эпилоге получал герой. О Хаффлпафф — фее с топором в буквальном смысле этого слова — деликатно умалчивалось.

Да дело даже не в конкретных тараканах конкретных девиц. Вот как, как мы могли доказать, что не врем (если бы даже нам это понадобилось)? Уложить всех спать в Большом Зале и принести кукол?

Похоже, что этим все и кончится.

А тут и родители снова подключились. Детишки же с ними активно переписывались.

Все-таки зря Северус проболтался. Но глупо плакать над пролитым молоком.

Снейп искренне раскаивался в своей несдержанности, но поделать ничего не мог. Тем более что Эванс вновь начала на него охоту, требуя, чтобы он признался, что наврал и рассказал «правду» о Годрике.

— Лили, это ты хочешь, чтобы я врал, — отбивался Снейп, — а я рассказал правду.

К нему на помощь пришел Регулус.

— Кстати, Эванс, а ты знаешь, что если рыцарь встречал даму, которую сопровождал другой рыцарь, и не проходил или там проезжал мимо, а вызывал его на поединок, то в случае победы мог использовать даму по прямому назначению? — ехидно спросил он. — И никто не считал, что он ведет себя не по-рыцарски.

Лили зависла. Да, у сэра Вальтера Скотта такого точно не было.

— И это если речь шла о благородной леди, — продолжал ехидный Рег, — неблагородную мог прямо сразу использовать. Ты вот у нас совсем не благородная, так что радуйся, что рыцарей вокруг не наблюдается. А то…

— Это не может быть правдой! — наконец очухалась Лили.

— Правда это, правда, — Регулус издевательски улыбнулся, — ты хроники почитай. И не только про рыцарей. Узнаешь много интересного.

— Эванс, — не удержалась и я, — еще в XV веке была история, как некий лорд, приезжая в город, причем в Лондон, выгонял из дома мужа своей любовницы и ставил у дверей караул, чтобы развлекаться не мешали. И ничего ему за это безобразие не было. Муж ни слова поперек не сказал. А ведь вряд ли ему это нравилось. Так что действительно, радуйся, что нравы изменились.

Она стиснула кулаки и ушла, презрительно задрав нос. Северус выдохнул.

— Чтобы я еще что-нибудь кому-нибудь сказал, — пробормотал он, — даже под Круцио молчать буду.

— Интересно, — заметила я, — чего она так переживает-то?

— Не понимаешь? — хмыкнул Регулус. — У нее последний повод считать себя выше других отобрали. Сириус дома орал, что, дескать, не захотел учиться на факультете подлого Слизерина и ушел в дом благородного Годрика. Они все там так считают. А тут получается, что мало того, что магглокровка, так еще и факультет как у всех, никакого благородства. Обидно же.

Я задумалась. Что-то в этом определенно было. Наверное, Лили слишком привыкла к тому, что, будучи волшебницей, во многом превосходила свое привычное окружение. Дома, я имею в виду. Еще интересно, какие у нее были выбросы стихийной магии. Родичи наверняка относились к ней, как к бомбе с тикающим часовым механизмом. И старались лишний раз не пугать, не выводить из себя и не злить. Плюс вполне могли ее изолировать от других детей настолько, насколько это возможно. Чтобы не забрали в какую-нибудь секретную лабораторию для опытов. То есть девочка чувствовала свою исключительность. Была, так сказать, принцессой.

В Хогвартсе все это, естественно, закончилось, тут все такие. А многие еще и учились колдовать до школы, и имели доступ к далеко небезобидным знаниям.

Корона с рыжей головки слетела со скоростью света. А тут еще и Северус себе другую компанию нашел. Верный паж, на которого «принцесса» смотрела с пренебрежением, но само наличие которого так грело сердечко, нашел себе настоящих друзей. Очень распространенное явление, кстати. Мальчишка на фиг не нужен. Его считают навязчивым, стоящим намного ниже себя. Его стесняются и терпят. Очень снисходительно терпят. Если кто-то начинает интересоваться, почему «принцесса» еще не прогнала надоедливого «пажа», который компрометирует «ее высочество» самим фактом своего существования, следует объяснение, что сам липнет, пробовала намекать — не понимает. А вот напрямую послать не получается, но, видимо, придется. Этакое мученичество. При этом услуги, оказываемые «пажом», считаются сами собой разумеющимися и принимаются крайне снисходительно. Все это тянется и тянется, пока «паж» не попытается сорваться с крючка. А вот тут и начинается… Со стороны это выглядит самой настоящей ревностью, но если сказать об этом «принцессе», то «ее высочество» будет капитально шокировано. Она просто заботится об убогом, который не понимает собственной пользы. Он должен вернуться к ноге, чтобы «принцесса» могла снова и снова пользоваться услугами, часто весьма существенными, и ощущать свою собственную значимость.

Все эти телодвижения с вываливанием обывательских сплетен и непроверенной информации окружающим, в частности Поттеру и Блэку, всего лишь попытка сохранить иллюзию собственной значимости.

А тут еще и последнее отобрали.

И все это усугублялось отсутствием нормальных социальных навыков в мире простецов из-за своей необычности и подростковым максимализмом.

А все-таки интересно, сколько «интересных» предложений она получила? Пардон за тавтологию.

Долго продолжаться все это просто не могло. Что-то должно было произойти. Северуса попытались поймать и прижать к стенке Поттер и Блэк, а кое у кого из самых младших в наглую попытались отобрать кукол.

Мисс Кеннеди, которая так переживала, что ей не досталась фигурка Хельги, чуть не стала жертвой желающих приобрести фигурку, не проходя ритуал. Кому родители запретили, кому декан, не суть. Главное, тебе не надо — отдай другим.

Вмешался Флитвик. Вообще, давно пора было вмешаться.

— Господа студенты, — строго сказал директор Хогвартса, — вы переходите все границы. Следующий ритуал проведут на Имболк. Возможно, что будут и другие подарки. Но не забывайте, что это именно подарки. Нельзя отбирать артефакты у других. Далеко не факт, что они будут работать у вас. Это не считая того, то брать чужое, да еще силой — плохо.

— А пусть Снейп не врет про Годрика! — заорал Сириус Блэк.

— Господа студенты! — Флитвик покачал головой. — Вам не стоит спать на уроках истории. Маги прошлого от нас сильно отличались. То, что считалось достойным тогда, сейчас осуждается.

— Сириус, ты бабских романов обчитался! — неожиданно выдал Регулус.

Большой зал грохнул.

— Заткнись, придурок! — ожидаемо ответил Сириус.

— Чего заткнись-то? — Регулус встал. — Это в романах принцессы, злодеи и рыцари, а настоящие ведьмы и маги могли и тех, и других уделать. И уделывали. Чем тебе реальный Годрик Гриффиндор не угодил? Он был очень сильным магом, но при этом умел воевать. И считал, что врагов в живых оставлять глупо. Кого вы себе придумали? Придурка с картинки? А реальный Основатель был из плоти и крови. И думал, и поступал так, как было принято в его время. За что вы его так ненавидите и презираете, что готовы лишить всего? Придумали не пойми что… Сюсю какого-то. Да он бы на вас и плюнуть побрезговал.

— Мистер Блэк! — взвилась МакГоннагал.

— И на вас тоже, — достаточно тихо, но чтобы услышали соседи по столу, сказал Рег, садясь на место.

— Интересно, — заметила я, — что Хельга Хаффлпафф лихо боевым топором орудовала и в битвах участвовала, да еще при пытках присутствовала и сама врагов пытала, никого не возмущает. Ей, значит, можно, а Гриффиндору нельзя? Что за дискриминация?

— Твоя Хельга дикая была, — не выдержала Эванс, — и ты тоже врешь!

— А Годрик — домашний, что ли? — парировала я. — Или одомашненный? И кто его так?

Зал грохнул.

— Ой, не могу! — неслось со всех сторон. — Дикая Хельга и домашний Годрик! Эванс, Годрик бы тебя за такое выпороть приказал! Ты его только что оскорбила!

— Хорошо Ровене с Салазаром, про них забыли! — ехидно крикнули из-за стола Райвенкло.

— И ничего я не оскорбила! — Эванс просто так не заткнешь, а тут она чувствовала поддержку своих и декана. — Это вам лишь бы гадости придумать! Он рыцарем был!

— В X веке это были просто вояки в тяжелом вооружении! — крикнул Регулус. — Даже после того, как появились кодексы, рыцарские ордена и прочее, идеальных рыцарей не существовало! Эванс, ты неграмотная? Или тебя в библиотеку не пускают?

— Прекратите немедленно! — призвал всех к порядку Флитвик. — Мисс Эванс, вам дело говорят. Хватит уже!

Интересно, чем все это закончится? И закончится ли вообще? И чего Эванс так колбасит-то? Влюбилась в выдуманного персонажа, которого назвала Годриком Гриффиндором? Бывает, конечно… Но как-то все это странно.

Короче, наступила вторая часть Марлезонского балета в исполнении факультета Гриффиндор. Раньше они из-за львов бесились, а теперь из-за рыцарей. Не могут пережить, что с уходом Дамблдора закончился период, когда у них было привилегированное положение. Не хотят быть наравне со всеми, видят везде происки врагов. Впрочем, хватало и вменяемых ребят, но на фоне крикунов их было банально не видно. А крикунов еще и подначивали, потому что это так весело, когда противник садится в лужу.

Главный удар принял на себя Северус, а у меня продолжились сны с Хельгой. Она больше не разговаривала со мной, но продолжала подсовывать жуткие картинки. При этом наконец стала поступать информация о практических вещах. Хоть и понемногу.

А еще я разговаривала с Джейн. И в какой-то момент мне показалось, что девочка немного подросла. С одной стороны — это было неплохо. А вот с другой… Как бы меня не попросили на выход. Собственно, это изначально и было ее тело, а я его специально не захватывала, если что. И формально Джейн могла меня выгнать. Но я тут как-то прижилась. Да и деваться мне некуда. Но уничтожать малышку я не хотела. Хм… А может Хельга пока просто ждет, кто кого? И учить по-настоящему будет того, кто выживет конкурента? Кстати, вполне возможно, но мне это не нравится.

В любом случае действовать стоило крайне осторожно, чтобы ничего не испортить. Информации мало, все очень зыбко. И я просто не могу ни с кем посоветоваться. Пришлось отправляться ночью в Выручай-Комнату.

— Мне нужны книги про тех, кого называли двоедушниками, — попросила я.

Осчастливили меня славянской мифологией, но ответа я так и не получила. Вроде как одна душа у такого человеческая, а другая сатанинская, то есть — нечистая сила. Во сне нечеловеческая часть души идет гулять в виде животного. После смерти человеческая часть отправляется в ад, а нечеловеческая становится упырем.

Жуть какая…

Нечистой силой я точно не была. Другое дело, что притянуть к Джейн меня могла именно темная магия. Девочка, конечно, стала «чистым листом», но ритуал-то над ней проводили темно-магический. Могло как-то сказаться. Остальное в мифах можно отнести к наивной вере простецов, что нечто необычное и опасное можно вычислить по внешним признакам и как-то победить. А делать что?

Хельга в очередном сне ехидно рассмеялась.

— Это другое, — сказала она, — те, про кого ты читала, могли пострадать от колдунов, а могли просто в беду попасть. Сама понимаешь, магия или есть, или нет. Что-то усилить можно. Ритуалы, там, зелья, но для этого должно быть хоть что-то. У тебя ведь тоже были способности, хоть и небольшие. А вот если их нет, но очень хочется…

— Одержимость, — сказала я.

— Правильно понимаешь, — похвалили меня. — Хватает неупокоенных душ. Да и не только душ, сущностей всяких. Снова получить тело — их заветнейшая мечта. Они что угодно за это пообещают. Причем душа, скорее всего, тело будет беречь, а вот сущность все просто-напросто выжрет.

— Но ты ведь и меня назвала двоедушницей, — сказала я, — а ни я, ни Джейн ритуалов не проводили. И знаешь, я не буду ее уничтожать. Помоги, если можешь. Я рожу потом ребенка, пусть живет. Могу клятву дать.

— Хитрая какая! — проворчала Хельга. — А может… Ладно, посмотрим. А что касается вашего объединения, то думаю, что дело в том, что вы обе умерли насильственной смертью. И обе хотели жить. С остальным нужно разбираться. Но ты точно хитрая.

— Я не хитрая, — вздохнула я, — просто хочу по справедливости.

Она не ответила.

Хитрая — не хитрая… Честно говоря, мне вспомнились сказки. Выбираешь простое решение — проигрываешь. А вот если чем-то готов поступиться, то получаешь награду. Дело в этом? Сказки-то не на пустом месте появились.

Для Хельги простые решения ближе, насколько я понимаю. Да и представления о жизни средневековых норманнов к альтруизму не располагали. Но и меня не награда интересовала. Я просто не смогла бы уничтожить маленькую Джейн. А она меня?

Думаю, что тоже нет. Она нуждалась в ком-то, кто мог решать проблемы, разруливать ситуации. Ее долго и упорно дрессировали, чтобы она привыкла беспрекословно слушаться и быть ведомой. И она была мне благодарна. В том… мире… поле… реальности, уж не знаю, как правильно назвать, где мы с ней встречались, как мне казалось, врать было нельзя. Да, Джейн испытывала ко мне любовь и благодарность. И если я сумею сохранить все в тайне, а затем родить тело для малышки, то смогу и развить ее во взрослую личность. Оптимальный вариант, если мне не помешают. Надеюсь, что до Хельги это дойдет. Она сейчас мой основной враг, если захочет помешать.

Но оставалась опасность, что другие пронюхают что-то. А вот тогда мне не поздоровится. И оставались Олливандер с Принцем. Ну и вся компания в Хогвартсе.

Эванс немного утихла, но остальные, которым было просто интересно узнать про Основателей, меня теребили. Ну, про Ивара Рагнарсона я рассказать могла. Даже не стала скрывать, что он мой очень дальний предок.

Вокруг меня начала барражировать мисс Кеннеди. Не знаю почему, но мне она была неприятна. Вроде ничего такого, гордиться своими предками нормально, но вот не лежала у меня душа к этой девочке. У других членов компании она, кстати, тоже симпатии не вызывала. А наша компания теперь очень даже котировалась. Даже смешно, если честно.

Скорее бы прошел ритуал на Имболк, честное слово. Пусть еще что-нибудь этим обалдуям подарят, будет им занятие, хоть немного от нас отвлекутся.

Подарили бы Эванс фигурку какой-нибудь леди тех времен. Узнала бы, ослица гриффиндорская, какова истинная тяжесть короны — хоть графской, хоть баронской. И про рыцарей до кучи.

Преподаватели тоже пощады не знали. Рисуй им рунные цепочки и показывай заклинания. И, по-моему, они прекрасно понимали, что мы многое не показывали, но не выдавали нас. Запрещено, так лучше и не трогать, и всуе не поминать.

Письмо от Олливандера мне ужасно не понравилось. Вот почему этот старый хрен не может оставить меня в покое, а? Столько гадости сделал, и все мало? Да и само письмо было… Ну как, я не ждала покаяния и признания ошибок. Тот, кто способен что-то подобное сотворить даже не со своей плотью и кровью, а просто с людьми, симпатии, мягко говоря, не вызывает. А тут дочь погубил и внучку почти угробил. Так вот, этот тип написал, что понимает, что я чувствую обиду и не смогу понять, что им двигало. Но не преминул напомнить, что безродным в мире магов очень и очень непросто. «Чистый лист» — это замечательно, но для других волшебников я всего лишь добыча. Так что не стоит отказываться от родни. Те, за кем стоит род, защищены намного лучше. Гарантии, что со мной больше не сотворят ничего непотребного, я получу. А взамен…

Я вспомнила все нехорошие выражения из своей прошлой жизни и присовокупила к ним, что слышала от убийц Джейн и прочих обитательниц прачечной. Даже Северус заслушался, а он, благодаря мистеру Снейпу и его приятелям, много чего знал.

— Не-на-ви-жу! — закончила матерную тираду я.

Барти внимательно перечитывал письмо. Сив качала головой. Регулус чесал в затылке. Близнецы Кэрроу переглянулись и вздохнули.

— С этим нужно что-то делать, — был всеобщий вердикт.

Знать бы еще, что именно. А то мне на ум только методы Хельги и приходят.

— Я уже устала ото всего этого, — пожаловалась я друзьям, — и мне уже кажется, что я просто-напросто озверею. И пойду крушить все и всех, что и кто под руку попадется. Доведут, что я с секирой или еще с чем за врагами и неприятелями гоняться буду. И это еще самый безопасный для окружающих вариант, потому что скрутить можно. А так — потравлю всех, как крыс. Или проклятьями позаковыристей озабочусь.

— Секирой или еще чем ты скорее себя покалечишь, чем окружающих, — заметил Регулус, тесно общающийся с рыцарем. — С зельями и проклятьями может лучше получиться. Хотя деда Северуса ты вряд ли отравишь. Там поколения специалистов именно в этой области. Но я тебя понимаю, меня тоже достают.

— Но дело в том, что мне всего этого не хочется, — я тяжело вздохнула и даже помотала головой, — а такое впечатление, что все только и ждут, когда я сорвусь. У вас таких ощущений нет?

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Барти.

— Понимаешь, — медленно начала я, — это все не на поверхности, мне сложно объяснить. Это скорее ощущения и интуиция. Но мне иногда кажется, что от нас просто ждут чего-то странного, необычного, скандального даже. Взрослые не знают природы этих кукол и фигурок. Формально отобрать они их не могут, но им нужен повод для того, чтобы начать что-то делать. Ведь в магии очень большое значение имеет именно намерение. Если некто просто начнет отбирать подарки самого Хогвартса и, возможно, Основателей, то это будет наглым самоуправством и неуважением к памяти великих магов. А вот если под воздействием этих кукол мы сорвемся с катушек, то тут уже можно себя убедить, что не кукол у детей отбирают и защиты лишают, а спасают этих самых детей от страшных и опасных артефактов непонятного назначения. Ну… может все и не так, но что-то такое вполне подразумевается. Или вы не согласны?

Северус задумчиво водил указательным пальцем по нижней губе. Барти несколько раз кивнул.

— Ты права, что-то в этом точно есть.

— А что делать? — задала вопрос по существу Сив.

— Пользу найти, — предположил Рег, — хотя польза уже есть. Надо друг друга страховать, чтобы срывов не было. А то действительно, как бы чего не вышло…

И я решила все высказать Хельге. И про то, что если мы слишком сильно изменимся, то у нас кукол отберут, и про запрещенные знания, за которые в Азкабан угодить можно.

— Ты так ничего не получишь, — пояснила я, — если от меня что-то имеешь, ну не знаю, магию, жизненные силы, еще что-то, то канал тебе точно обрежут. И начнут исследовать.

Она ничего на это не ответила. Даже обидно как-то.

А тут и Имболк как-то незаметно подобрался… МакГоннагал почему-то вдруг внезапно заболела, а на ритуал приперся почти весь факультет Гриффиндор. Интересно, это кто-то из них своего декана траванул, что ли? Понять где-то можно. Тут у всех сплошной эксклюзив, возможности обучаться, узнавать что-то новое, а кошка костьми ложится, чтобы не пустить. Но как-то уж очень радикально…

Даже Лили Эванс получила свою куколку. Может быть угомонится? Или как мисс Кеннеди захочет кого-то покруче? Своего Годрика? По крайней мере, вопить об этом не стала.

Собственно, теперь в Хогвартсе почти не осталось никого, кто не получил бы артефакта. Оставалось надеяться, что обучение пойдет впрок.

В любом случае, всем было очень интересно. Старшекурсники Райвенкло затеяли какой-то проект, расспрашивая всех о том, какие сны кому снятся. В библиотеке огромным спросом стали пользоваться старые учебники. Студенты сравнивали разные программы.

Надо сказать, что много чего усложнили примерно веке в XVIII. До этого больше внимания уделяли практическим вещам. Нет, со времен Основателей все менялось. Просто тут произошел качественный скачок. И не сказать, что в лучшую сторону. Именно тогда появился довольно большой перекос в сторону изучения этикета, танцев и прочего. И стали меньше внимания уделять самообеспечению. Похоже, что некоторое пренебрежение к Хаффлпаффу появилось именно тогда. Раньше даже очень знатные дамы не брезговали лично заниматься своими травяными садиками, а тут как-то резко пошла мода на все привозное. Тот же чай прочно входил в обиход как у магглов, так и у магов. Галантный век диктовал свои условия. Все больше внимания стали уделять манерам. Отсюда увлечения изысканностью и вычурностью в ущерб практическим знаниям. Занятно, что на этом сказался и Статут Секретности. «Низкие» занятия оставляли магглам и сквибам. Потом началась естественная реакция. От чисто декоративных предметов стали постепенно избавляться. Вот только многое оказалось уже недоступным. Да и взгляды на «копание в земле» и тому подобное не менялись. А в XX веке все довершили «реформы» Дамблдора. В школьной программе остался минимум. И это нам еще объясняли про связь отдельных предметов. Ко времени, описанному в романах про Гарри Поттера, все стало еще хуже.

Все это живо обсуждалось в факультетских гостиных и в Большом Зале. Мнения, понятное дело, разделились. Кто-то хотел больше вычурности, танцев и прочего. Другие ратовали за боевку. А были и те, кто планировал поступить как предки: построить дом, защитить его и обеспечивать себя и своих близких всем необходимым. К обсуждениям подключались профессора. Кое-кто был готов вести дополнительные занятия.

Все-таки интересно, во что это выльется.