Сиротка Джейн (джен)

Барти оказался довольно компанейским парнем, как ни странно. Скажем так, достаточно компанейским для нас со Снейпом. Сивилла тихонечко подбиралась все ближе и ближе, крутясь поблизости и иногда вставляя реплики в общий разговор. Не оказалась ли она на своем факультете в той же роли, что и Луна Лавгуд? Необычного, отличающегося от других ребенка вполне могли травить.

Что интересно, увлечение вязанием насмешек на Снейпа не навлекло. Среди своих, ясное дело. Барти тоже попросил дать ему пару уроков. И дословно повторил то же, что и Марта: сделанная своими руками одежда лучше и надежнее. Чего тогда дома не учился, непонятно, но у него точно особые отношения с родителями. Оставили же его на Рождество в школе, да еще в первый же год. А сами на какой-то курорт уехали. Да уж, в некоторых парах дети оказываются третьими лишними. Только вот наследники нужны. Проблема.

В любом случае, Барти на жизнь не жаловался и стойко переносил все лишения. И про родителей почти не говорил.

А вот Сивилла оказалась сиротой. Ее опекала какая-то дальняя родня, но ребенка они, похоже, посчитали обузой и радостно сплавили куда подальше. Что ж, и так бывает.

Домашнее задание мы делали вместе. Барти много знал — уже и в рунах разбирался. Под конец каникул мы совместными усилиями связали свитер для Сивиллы и забавную шапочку с лисьими ушками, которая ей очень шла. Меня к директору не вызывали. Других, насколько я знаю, тоже.

Передышка…

— Нужно обязательно узнать, какие тут чары! — сказал Барти, налюбовавшись напоследок на вертеп, в котором появились фигурки трех восточных королей с дарами.

— Барти, мы можем все испортить, — я подергала его за рукав, — не надо. Это же чудо.

— Сломаем еще что, — Сивилла кончиком пальца прикоснулась к фигурке одного из пастухов и испуганно отдернула руку. — Это кто-то очень-очень сильный делал. Тут, конечно, защита есть. Но все-таки…

— А ты эту защиту не чувствуешь? — спросила я. — Мне профессор Флитвик говорил, что у некоторых есть врожденная способность, они даже амулеты чувствуют. Ты тоже что-то чувствуешь?

Она замотала головой.

— Мне просто тут очень хорошо, — сказала Сивилла. — Вот и все.

— Такая способность, как ты говоришь, Джейн, — сказал Барти, — есть у тех, в ком сильна нечеловеческая кровь. Они все по-другому чувствуют, даже сама магия у них от нашей отличается.

— Они только человеческие амулеты чуют? — уточнила я.

— Нет, других магиков тоже. А тут люди все создавали, поэтому мы можем разобраться.

— Только жалко будет, если не получится, — вздохнул Северус, — или часовня закроется.

Барти упрямо набычился. Да, такой на многое способен.

— Послушай, — сказала я, — давай начнем с лестниц. Они точно не закроются.

Ребята рассмеялись.

— Это уж точно! Меня только вчера та лестница за ногу поймала, — сказал Северус, — вот бы кто исчезающую ступеньку починил. Давайте посмотрим, что там за чары.

Барти отвлекся от вертепа.

— Давайте, — согласился он.

А на следующий день вернулись остальные студенты. И снова стало шумно.

Исследование лестниц встретило неожиданное препятствие. Вот в голову бы не пришло такое! Ладно бы Филч нас гонял, или директор с МакГоннагал привязались. Тут хоть какую-то логику можно обнаружить. Хотя мы там просто искали руны, если честно. Барти был уверен, что без рун такое не получится. Так вот, на нашу компанию взъелись гриффиндорцы. В чью-то больную голову стрельнуло, что мы таким образом готовим диверсию и именно против Гриффиндора. А что? У меня и у Снейпа конфликт с Поттером и Блэком. Крауч тоже слизеринец, ему положено. Сивилла с Райвенкло, так они там все умные. Вот мы и сговорились. Поэтому и грифов в нашей компании нет. Бредятина полнейшая, но общественность обычно и верит сильнее всего именно в откровенную чушь. И чем бредовее чушь, тем быстрее в нее поверят.

Поттер и Блэк наехали на Снейпа и Крауча, тех голыми руками не возьмешь, к драке подключились другие студенты. Побоище вышло феерическое и с многочисленными пострадавшими. Даже удивительно, что меня в этот раз не побили. А спасло то, что мы в это время вместе с Сивиллой были в библиотеке.

Северус и Барти загремели в Больничное Крыло, так что я с разрешения профессора Спраут сорвала немного фруктов со своих деревьев и кустов, чтобы угостить ребят. Сивилла принесла печенье с кухни.

Наши друзья лежали на соседних койках. У кровати Барти сидели двое взрослых магов. Ой…

— Девочки! — замахал нам приятель. — Спасибо, что зашли! Познакомьтесь! Мама и папа, это Джейн Эйр и Сивилла Трелони, мы подружились на каникулах. А это мистер и миссис Крауч, мои родители.

— Очень приятно, — пискнули мы с Сивиллой.

На тумбочке красовалась корзина с явно домашними вкусностями. Похоже, что от щедрот и Северусу перепало, он что-то жевал.

— Мы — вот! — я протянула корзиночку. — Угощайтесь, мальчики.

Сивилла тоже протянула тарелочку с печеньем. Наверное, мы смешно смотрелись, потому что мама Барти неожиданно тепло улыбнулась нам обеим.

— Какие у тебя подружки, сын!

Мистер Крауч смотрел на нас изучающе, но вроде без особого отвращения.

— Так значит, лестницу вы ломали вчетвером? — уточнил он.

— Мы не ломали, мы починить хотели, — возмутился Барти. — Это все гриффы! Надо же было такое выдумать!

— Там ступенька исчезает, очень больно, если нога провалится, сэр, — тихо напомнила я, — мы правда починить хотели.

— Посмотрим!

Почему-то мне показалось, что Крауч-старший верит нам. Но зачем тогда этот допрос? Боится показаться слишком мягким? «Железный Крауч» не только для подчиненных, но и для всех?

За ширмой в углу тоже слышались голоса. Еще к кому-то родители пришли?

— Это все эти гады, папа! Это же слизеринцы! Они хотели лестницу сломать, чтобы наши покалечились! Снейп и эта гадина Эйр. И еще двоих мелких привлекли.

Поттер…

— Сын, я, кажется, велел тебе держаться от этой девочки подальше. И когда она успела перевестись с Хаффлпаффа на Слизерин?

— Извините, мистер Крауч, — очень тихо сказала я, — мне лучше уйти. До свидания! Мальчики, поправляйтесь!

— Вот кретин! — проворчал Барти. — Да его проще с метлы сбить, чем всю лестницу ломать. Тоже придумал!

Северус только головой помотал. Сивилла ухватилась за мою руку. Точно пора ноги делать. Поздно…

Из-за ширмы показалась… Вальбурга Блэк. Значит, бравые гриффиндорцы тоже лежат вдвоем. Просто родительский день в Больничном Крыле Хогвартса. Все-таки хорошо, что тут Краучи. Ну и взглядик, Сивилла аж икнула.

— Так, ребята, — строго сказал мистер Крауч, — вы сейчас все дадите мне слово, что не будете ничего делать с лестницами. Ни ломать, ни чинить. И руны искать я тоже запрещаю. Я прекрасно понимаю, что это очень интересно и увлекательно, но, как оказалось, еще и травматично. А чтобы высвободить ногу из исчезающей ступеньки, достаточно начертить в воздухе волшебной палочкой вот такой знак. Запоминайте!

Косой крест. Как просто!

— А еще лучше запомнить, где эта ступенька расположена. Ясно?

— Спасибо, сэр! — слаженно поблагодарили мы.

— А теперь давайте слово.

Ну что ж, пусть лестницы продолжают дурить, раз уж гриффиндорцы так боятся. Будем отвлекать Барти от часовни чем-нибудь другим. У меня в запасе Выручай-Комната и тайные проходы. А если совсем ничего не останется, то и Тайная Комната. Вдруг туда можно и без парселтанга попасть?

Вальбурга сверлила нас злобным взглядом до тех пор, пока мы не попрощались и не покинули Больничное Крыло. Жуть какая! Главное, выбрала себе крутая ведьма врага — девчонку-второкурсницу. Другое дело, что вся их семейка из-за меня идиотами выглядит, особенно ее сыночки. Так воспитывать спиногрызов надо, а не только рожать. В смысле — нормально воспитывать, а не моральных уродов растить. Барти вон — чистокровнее некуда, а милый и славный парень. С ним интересно и весело, не то что…

Выписали наших рыцарей на другой день, и всю компанию вызвали к директору. Началось…

В сущности, нас даже не воспитывали особо. Так, пожурили мальчиков за драку. Да, Поттер и Блэк были тут же. Инициаторов конфликта всегда можно выявить: портреты, привидения, домовики в помощь.

— Сэр, — сказал Барти, — вы же понимаете, что лестницу мы ломать не собирались. Это же глупо. Какой дурак это выдумал только?

— Сам ты дурак! — прошипел Поттер.

Мы со Снейпом понимающе хмыкнули. А вот и автор идеи. Сам сознался.

Хмыкнули и присутствующие здесь же деканы, даже МакГоннагал.

— И что же вы планировали, молодые люди? — сверкнул очками Дамблдор.

Барти уже в который раз озвучил наши планы и сказал, что мы искали руны. Потому что без рун такую сложную и интересную конструкцию, по его мнению, не сделать. Флитвик задумчиво кивал, а мне очень не понравился блеск глаз Поттера. Да, это с нас мистер Крауч слово взял, что мы от лестниц отвяжемся, а Поттер и Блэк дураки только в плане нормального общения с окружающими. Учатся неплохо, да и маги сильные. Вот чует мое сердце, что лестницы пострадают. А свалят все на нас.

— Видите ли, дети, — сказал Дамблдор, — я как никто понимаю вашу жажду знаний и желание помочь своим друзьям. Это прекрасно. Только вот начинать стоит с чего-то простого и неопасного. И потом, неужели вы думаете, что до вас никто не пытался разобраться с этими ступеньками?

Он прав и с этим не поспоришь. Но я не удивлюсь, если гадские ступеньки все-таки чинили отдельные энтузиасты. А потом все возвращали к прежнему состоянию. Потому что Хогвартс — это полигон. Может именно эти ступеньки и должны стимулировать пытливые юные умы на изучение тех же рун? Надо будет потом об этом с ребятами поговорить.

— Мы уже дали слово моему отцу, что не будет трогать лестницы, — сказал Барти, который тоже явно заметил интерес Поттера.

— Все четверо? — уточнил Дамблдор.

— Да, сэр!

— Ну что ж, думаю, что отработка не повредит всем драчунам.

— Снейпа и Крауча отдайте мне, — подала голос профессор Спраут, — в теплицах полно работы.

— Вот и славно, — закончил беседу директор, — а мистер Поттер и мистер Блэк отправятся к мистеру Филчу.

Я только за, если что. В теплицах и так торчу постоянно, поговорим нормально. И, похоже, что Сивилла тоже придет.

Разумеется, она пришла. Я помогла мальчишкам раскидать драконий навоз с помощью заклинаний, а потом мы с комфортом устроились рядом с моими растениями.

— Ты настоящий друг, Джейн, — сказал Северус, очищая мандарин. — Ненавижу драконий навоз.

— Как удобрение он весьма хорош, — заметила я, — и потом — в твоих любимых зельях тоже вонючих ингредиентов хватает.

— Вам тоже показалось, что гриффы теперь не успокоятся, пока лестницы не переломают? — спросил Барти. Он предпочел гранат.

— Все? — испуганно спросила Сивилла.

— Вряд ли все, но несколько штук точно, — согласилась я, — так что стараемся обходить те, где есть исчезающие и проваливающиеся ступеньки. С них и начнут. Знаете, я не думаю, что их совсем нельзя починить. Их могут потом снова, ну, не ломать, а возвращать к тому, что было. Традиция, например. Или чтобы на учебу стимулировать.

— Согласен, — кивнул Барти.

Северус задумчиво почесал кончик носа.

— Обидно, — сказал он, — но теперь, если кто с лестницы свалится, тут же скажут, что это мы что-то сделали. Даже если мы близко не подходили. Вот ведь… так ненавидеть слизеринцев. Даже Джейн к нам записали, хотя она с Хаффлпаффа. Теперь и Сивиллу к нам определят.

— У нас репутация темных магов, — заметил Барти, — знаешь, это на самом деле дорогого стоит. Нас боятся.

— Того, кого боятся и не понимают, хотят убить, — сказала на это я, — не забудь об этом. А власть сейчас у тех, кто может это сделать.

— Во-во, — согласился Северус, — Джейн в прошлом году чуть не убили. А сейчас младший Блэк про нее всякие гадости говорит.

Я вздохнула.

— С этим ничего нельзя поделать, Северус. Я не подчинилась сразу, поэтому меня стали ломать. А когда не сломалась, то попытались уничтожить.

— Было что-то еще? — все-таки Снейп чертовски проницателен. — В самом конце года?

— Было, — не стала скрывать я, — только вот мне никто не поверит. Про это тоже Блэк говорил?

— Он сказал кузине, что ты — Зло, — Северус закусил нижнюю губу, — я случайно услышал еще тогда, когда он на тебя в зельеварне наехал. Она требовала от него, чтобы он к тебе не лез, а он заявил, что их семье из-за тебя плохо.

— Мне сказали привидения, что Поттерам и Блэкам пришлось расстаться с кое-какими артефактами, чтобы замять дело, — тихо сказала я. — Понятно, что они злы, кому охота отдавать достояние семьи. Но тут уж сами виноваты.

— Еще бы, — фыркнул Барти, — но ты расскажи, что случилось в прошлом году.

— Только никому, — выдохнула я, — ладно? А то у всех неприятности будут.

— Никому, — кивнули друзья.

— В школе есть оборотень. Это Ремус Люпин с Гриффиндора. И Поттер с Блэком чуть меня ему не скормили. Его по полнолуниям запирали в том доме, где теперь Хагрид живет. Я молилась тогда, и Господь меня спас. Но мне потом сказали, что там просто привидение живет, а мне никто не поверит. Но я точно знаю, что Люпин оборотень. Его отец работает на министерство магии и сдает аврорам тех оборотней, которые нарушают закон.

— Ах! — Сивилла стиснула кулачки. — Теперь… теперь понятно! Я… немного чувствую иногда. И я его боюсь!

Северус прищурился.

— Ну да, — сказал он, — желтые глаза, принюхивается все время. Двигается по-другому. И «болеет» по полнолуниям.

Барти покрутил головой.

— Отцу написать? — предложил он.

— Не надо, — сказала я, — я целителям сказала. Они считают, что это может быть как-то оформлено в том же министерстве. Твой отец, конечно, многое может, но если директору зачем-то нужен оборотень в школе, то он найдет способ его здесь оставить. Просто стоит быть осторожными.

Барти хитро улыбнулся. И что задумал только?

— Оборотни не любят заговоренного серебра, — сказал Северус, — они вообще серебро не переносят, но самородное и заговоренное для них смертельно.

— У меня амулет есть, — призналась я.

— Аконит еще помогает, — сказала Сивилла, — я читала. Но это очень опасно.

— Посади аконит в саду своем, — нараспев проговорил Северус, — и оборотень не войдет в дом твой. А если силен и сможет ворваться, то сумей ткнуть его в морду корнем и цветом. Тогда убежит и путь в твой дом забудет. Но нет ничего надежнее самородного серебра, выкованного в полнолуние и освященного на алтаре. Оно убьет любую темную тварь.

— Северус, но это же… — потрясенно проговорила я, — это же…

— Алтари у старых семей есть, — сказал Барти, — только вот редко у кого получается. Говорят, что-то утратили. Ритуал какой.

— Алтарь у нас в часовне, — я даже сжалась, но не смогла промолчать, — там можно все освятить. Но… я не хочу вредить всем оборотням. Они … их тоже Господь создал.

— Нормальных оборотней намного больше, чем преступников, — сказал Барти, — это все знают. Только вот на них не написано, нормальные они или нет. Поэтому нужны амулеты. И припугнуть можно серебром тем же.

— Ты собираешься Люпина пугать? — широко распахнула глаза Сивилла. — Да? Барти, это опасно! Он же точно пожалуется.

— Не пожалуется, — хмыкнул Барти.

— Я тоже так считаю, — кивнул Северус, — это как с Джейн — все ясно, а доказательств нет.

— На него Поттер и Блэк как-то давили, — сказала я, — я тогда слышала, что они не только от меня хотели избавиться, но и его подставить. За то, что не хочет с ними дружить.

Мои друзья задумались.

— Я могу погадать, — предложила Сивилла, — выйдет дело или нет. У меня… получается гадать. Хорошо получается. У меня прабабушка пророчица. И вообще, это семейный дар.

— Ты только об этом никому не говори, — сказала я, — а то в беду можешь попасть. Про твою прабабушку, конечно, знать многие могут.

— Джейн, а почему ты так считаешь? — Сивилла вдруг как-то сжалась. — Ну, что я могу в беду попасть?

— Потому что будущее многие хотят знать, — ответила я, — а еще… Знаешь, если люди верят в пророчества, то его можно попытаться подделать, чтобы добиться своего. Представь только, распустят слухи про что-нибудь и добавят, мол, это не просто ведьма сказала, а правнучка той самой пророчицы.

— Думаешь? — Сивилла даже поежилась. — Знаешь, меня опекуны иногда спрашивают и просят гадать, но я почему-то боюсь им что-то говорить. А вот для вас погадать могу.

— Интуиция, — сказал Барти, — твои опекуны хотят выгоду получить. Тебе точно затихариться надо. И гадать только для тех, кому доверяешь. Знаешь что, я поговорю с отцом и мамой, чтобы тебя к нам на лето пригласили. А если не получится… Ну, что-нибудь придумаем.

— Я буду про Северуса договариваться, — сказала я, — но может и с тобой что получится. Там работать надо, конечно.

— Ничего страшного, — Сивилла распрямила плечи, — мне, знаете, как одной плохо! Лучше уж работать.

Да, такими темпами на огороды переедет половина Хогвартса. Но друзей надо спасать. Если что, напишу лично Фенриру.

— Ага, работу сделали и лакомитесь, — послышался голос профессора Спраут.

— Мы немного взяли, мэм, — ответила я.

— Вот и славно.

Ребят из теплиц как ветром сдуло. Профессор Спраут покачала головой.

— Не можешь ты без приключений, да, Джейн? И друзья у тебя такие же.

— Мэм, но мы не делали ничего плохого, — сказала я, — и потом, это же действительно так интересно. Может быть, и важных открытий давно не было потому, что все запрещают? Вот все и привыкают, что все запрещено. А потом неинтересно делается.

Она добродушно улыбнулась.

— Очень может быть, Джейн, но тебе такое не грозит. Я принесла персиковые косточки, давай попробуем посадить.

О, персики — это тоже очень вкусно и полезно. Я только за. Может вновь что-то интересное получится.

Удобрения тут требовались стандартные, их у нас хватало. Так что скоро мы все устроили наилучшим образом. Ростки появились на третий день.

Надо заметить, что Поттер с Блэком оправдали наши ожидания. Их все чаще стали замечать лазающими и ползающими по лестницам. Они их только что на зуб не пробовали и не облизывали. Точно сломают.

И не только мы так считали. Филч, преподаватели и старосты получили дополнительную головную боль — гонять буйную парочку от лестниц. Студенты уже побаивались просто ходить по этим конструкциям. В ход шли заклинания и всевозможные проверки. Райвенкловцы пристали к своему декану, чтобы он научил их чарам самолевитации. Интересно, чем все это закончится.

Пока же случился очередной грандиозный скандал. Только что прошло полнолуние, и жители Хогсмита услышали вой оборотня на улочках родной деревушки. Вот это да! И как это понимать? У Хагрида Люпин сбежал? Или его куда-то в другое место заперли, откуда он выбрался? Ничего себе… По идее, у местных какая-то защита должна быть. Оборотни обретались в Запретном лесу, так что могли забрести в окрестности деревни, мало ли что. Но мне все это ужасно не понравилось, и я написала очередной отчет своим целителям, попросив предупредить Фенрира. Вдруг какие репрессии начнутся?

Что показательно, морда у Люпина стала еще более виноватой, чем раньше. Значит, сбежал. И все, все он отлично помнит, скотина. Понять-то его можно, сидеть взаперти никому не понравится, особенно зверю, который чувствует зов полной луны. Я прекрасно помню, какую гулянку закатывали в Кенте. Но не по деревне же гулять, мало ли кто ночью на улицу выйдет. Свидание там или дела какие. Чего в лес не побежал? Боится, что ли?

А может и боится. Оборотни существа стайные, чужаков не любят. А Люпин уже не щенок по их меркам. Вполне могут порвать. Хм… Интересно, как он до Хогвартса обходился? С родителями бегал? Так почему бы родителям не забирать его на эти три дня? Наверняка у них там и лес какой рядом, и защита окружающих предусмотрена. Значит, действительно личный оборотень нужен Дамблдору, и он может шантажировать Люпина-старшего. Власти у старичка сейчас не так много, но собирать информацию он точно давно начал. А если Люпин сдает своих собратьев аврорам, то вполне мог и счеты свести. Очень уж соблазн большой. Моуди вроде бы сейчас в аврорате, ему далеко до отставки. Вполне мог информацию Дамблдору слить.

В общем, дела директора меня не касаются, конечно, но если Люпин кого покусает или порвет, то на волне общего возмущения могут и законы ужесточить. Или еще что. А стая Фенрира для меня уже не чужая.

— Надо его к стенке прижать и стребовать Непреложный Обет, чтобы в полнолуние держался подальше от школы и деревни, — сказал Северус, — раз уж выгнать мы его не можем.

— Он нас директору сдаст, — сказала я, — тот тоже быстренько Обетов навешает. И портреты тут шпионят.

— Значит, ловим у теплиц, — предложил Барти, — эх, жалко, что мы на разных курсах. Хотя я могу прогулять историю магии.

— Я погадаю, — тут же предложила Сивилла, — выйдет или нет.

У нее получилось, что удача нас не оставит. И мы пошли на дело…

Прижать Люпина оказалось не так уж и сложно. Он запутался с поливкой мандрагор, неверно ответил на вопросы профессора Спраут и листал на ходу учебник. И не заметил, как отстал от основной группы гриффиндорцев. Барти сидел в засаде, а Северус сумел как-то удрать с зельеварения. Парни подошли к оборотню, а я, проверив, что нас никто не видит, достала из-под одежды амулет.

— Мы все знаем, — сказал Северус.

— Чего вы знаете? — а глаза так и забегали.

— Не придуривайся, — сказал Барти, — мы знаем, что ты оборотень. Ты в прошлом году чуть не сожрал Джейн, а теперь удрал и бегал по деревне. Ты вообще хоть немного думаешь, Люпин? Или тебе так хочется убийцей стать?

— Я ничего не помню, — быстро проговорил Ремус, — совсем ничего. Не понимаю, о чем вы говорите.

— Ты врешь, — сказала я, — оборотни в полнолуние разум не теряют, хотя жажда крови у них очень сильна, убить они могут легко. Думаешь, я после того, как два придурка меня в Хижину притащили, информацию не искала?

— Ты дашь Непреложный Обет, что не будешь в полнолуние бегать рядом со школой и деревней, — сказал Барти, — иначе в Хогсмите все узнают, кто так громко воет по ночам. Знаешь, что они с тобой сделают? И никакой директор тебя не спасет, деревенские в своем праве будут.

— Я… я не могу дать Обет, — а глаза злые-злые и уже не бегают, — вы… вы ничего мне не сделаете.

— Мы — нет, — хмыкнул Барти, — тебя будут убивать деревенские. Я прямо сейчас записку передам.

— И Обет ты дать можешь, — сказала я, — чего уперся-то? Мы просто хотим жить в безопасности.

— Вот-вот, — Северус поигрывал волшебной палочкой, — так что давай.

— Гады вы! — выдохнул Люпин. — Сами бы взаперти посидели. Чтоб вас так, как меня!

— А тебя — как меня, — напомнила я, — за тобой должок, Люпин, и я его требую.

— Сука! Что бы ты понимала! Я уже письмо в Хогвартс получил, когда меня укусили. Что теперь, вся жизнь пикси под хвост?!

— Расскажи это своему папаше, который на министерство работает, — Барти презрительно ухмыльнулся, — укусили его. Ага, за задницу. Ты — урожденный оборотень, хватит врать. И мы хотим только одного: чтобы ты стал безопасным.

Из Люпина словно воздух выпустили. Он весь сжался и замер. Ого, как тут все занятно! Похоже, его отец что-то феерическое отмочил.

— Ну, — поторопил его Северус.

И Люпин повторил клятву, написанную для него на пергаменте. Обет принимал Барти, мы с Северусом были свидетелями. Текст включал запрет рассказывать кому бы то ни было про то, что клятву взяли мы. А легиллименция оборотней не берет, точно знаю. У Фенрира спрашивала.

— Я вам это запомню, — прошипел Люпин.

— Все-таки хочешь убить кого-нибудь? — не выдержала я.

Он не ответил.

Чувства победы не было. Понятно, что мы поступили правильно, но нажили себе врага. Да фиг с ним, напасть он не сможет — Обет не позволит, но нагадить постарается. Да дело даже не в этом. Мы с ребятами прекрасно понимали, что теперь окончательно и бесповоротно влезли в директорские игры. И от этого было очень неуютно.