Огненная леди (гет)

— «Вероника — в переводе с греческого «несущая победу». Вероника сплетница, активная и общительная, может решиться на спонтанные и необычные поступки. Она способна найти самый лучший и правильный способ решения любой трудной ситуации. Из-за присущего ей самолюбия, работу Вероника старается выбрать лучше и престижней. Она способна построить неплохую карьеру в живописи, в медицине, может стать отличным педагогом, а также быть воспитателем в дошкольных учреждениях. Вероника влюбчива. В браке она стремится быть лидером и, если муж не смирится с таким положением Вероники, то семья может распасться. Вероника настоящий друг, который всегда придет на помощь», — прочитала «про себя» одиннадцатилетняя Алекто Кэрроу.

Девочка была слегка удивлена описанием имени «Вероника» в «Большой книге для девочек», которую ей подарили на Рождество родители, так как данное имя полностью описывало характер мисс Кэрроу. Сама Алекто представляла из себя невысокую огненно-рыжую девочку с кудряшками до лопаток и травянисто-зелеными глазами.

Был у нее и младший брат, Амикус, стройный и даже хрупкий мальчик. Прямые черные волосы чуть оттеняли бледную кожу. Во всем его облике было что-то, напоминающее ночь. Пронзительные карие глаза добавляли нечто трогательное из-за доверчивого выражения. Сейчас дети находились в комнате Алекто: хозяйка лежала на кровати, а Амикус занял уютное кресло.

Окна занавешены белоснежным тюлем в обрамлении портьер светлого коричневого оттенка. Обои, желтые с оранжевым, напоминают свет солнца, что всегда способствует хорошему настроению. В левом углу — письменный стол, а возле него — комод. Шкаф и кресло — справа, а возле двери стоит пуфик. Стены были увешаны разнообразными фото, на которых брат с сестрой находились в самых разных уголках мира. Красочные снимки рассказывали о спусках по рекам Карелии: потрясающие закаты и восходы, и пенные потоки, и радостные лица ребят.

Устало закрыв книгу, девочка перевела взгляд на усмехнувшегося брата.

— Что веселого произошло? — уточнила сестра, откинув с лица непослушную прядь волос. — Я в этой книге ничего смешного не увидела.

— Знаю. Ты вчера после прочтения эту книгу так об стол ударила, что маму чуть не разбудила, — пояснил с усмешкой собеседник. — Неужели этот Франц не мог понять сразу, что Стилла мертва? Как она могла воскреснуть? Такого заклинания-то нет!

— Так она стояла перед ним, живая и здоровая, говорила! И было вполне возможно, что она пробыла всё это время в заточении у барона, — продолжала вести свою линию Лекта. — И тебе весело от того что произошло в этом замке? Он ведь верил, что Стилла жива, любил ее!

— Но ведь всякое возможно, — предположил в ответ Амикус, покачав головой. — Нет, помчался в замок, даже головой не подумав! Мертвые не воскресают. То ли это какие-то чары, то ли обманный маневр: может, Стилла в самом деле была жива, но барон его обманул.

— И это сказал человек, который тоже иногда эту самую голову не включает, — усмехнулась собеседница. — Ладно, пойдем обедать.

Мальчик отложил книгу и быстро последовал за сестрой. Несмотря на разногласия в некоторых вещах, этих двоих, как говорится, водой не разольешь. Гулять ребята ходили вместе, играли вместе, и не было у Амикуса друзей, которых не знала бы Лекта, да и наоборот.

— Дети, где вы там? — раздался резкий голос матери.

— Сейчас! — откликнулась дочь. Алекто терпеть не могла, когда ее поторапливали в чем-то или ругали.

Сидящая за столом миссис Кэрроу усмехнулась, услышав ответ дочери.

Алекто с раннего детства была ходячим бедствием, как и ее брат. То эти двое едят зубную пасту, то решат приготовить пирог без эльфов, в тайне от родителей, и спрячут тесто ни куда-нибудь, а в чемодан. Хочешь ты собрать вещи перед поездкой, а он в тесте! И иногда не ясно, кого наказывать — то сестра заступается за брата, то брат за сестру! И стригли волосы самим себе, и кашу пытались варить на волшебном огне, да ладно бы варить нормально — то крупу насыпят, то воды когда надо и не надо. Каша уже из кастрюли лезет, а они еще и добавляют!

И не заставишь ведь их что-то сделать чего родителям хочется, а им нет! Женщина слегка улыбнулась. Когда Алекто поедет в Хогвартс то они с мужем смогут хоть немного отдохнуть. Она была веселой, с хорошим чувством юмора, уже в три года читала гостям стихи, быстро научилась танцевать, однако она очень не любила учиться тому, чему не хотелось. Когда мать в прошлом году усердно пыталась разучить с дочкой сложную музыкальную пьесу Лекта поднялась со стула и уверенно заявила, что заниматься не будет.

В общем, милый ребенок, но весьма проблемный, как, впрочем, и ее брат.

Едва семья села обедать, в окно влетела серая сова, бросившая юной Кэрроу письмо. Лекта быстро разорвала конверт, скорее желая узнать, что это за послание.

Дорогая мисс Кэрроу,

Мы с радостью сообщаем Вам, что Вы приняты в школу волшебства и колдовства Хогвартс. Занятия начнутся 1 сентября 1981 года. Экспресс до Хогвартса отходит в 11:00 с платформы 9 и ¾ с вокзала Кингс-Кросс в этот же день. Список школьных принадлежностей прилагается.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл

Заместитель директора

Девочка гордо улыбнулась. Да! Да! Да!

— Меня приняли! — радостно воскликнула она.

Алекто знала, что иначе быть просто не могло, но всё-же была рада.

Она отправится в школу!

— А мне еще два года ждать!

На эти слова Амикуса девочка ответила дерзкой улыбкой и тут же обратилась к родителям.

— Мы купим принадлежности?

— После еды, — мягко улыбнулась мама. Однако садиться за стол Лекта не собиралась, весело напевая что-то звонким голоском.

* * *

В Косом переулке Лекта хотела купить самого лучшего начиная от учебников и заканчивая мантией и получила это, благо состояние родителей позволяло некоторую роскошь, но если миссис Кэрроу весьма устала после походов в магазины с дочерью, то дочь была просто счастлива. Вообще это место ей понравилось — оживленная магистраль, наполненная магией и жизнью. Хоть она и не раз была в Косом переулке, каждый поход сюда вызывал восторг. Когда Алекто с матерью вошли в книжный магазин девочка усмехнулась, замечая, что книги занимали все пространство помещения от пола до потолка, не оставалось ни одной свободной полки.

После посещения банка и покупок, Лекта с матерью отправились в магазин волшебных палочек. Помещение оказалось довольно маленьким и пустым, исключая стул, на который и уселась миссис Кэрроу.

Начинающая волшебница слегка улыбнулась уголками губ. Она чувствовала, будто находится в библиотеке. Такая странная тишина…

— Здравствуйте! — раздался хриплый голос и девочка резко обернулась. Хозяином магазина оказался невысокий седой мужчина с серыми, похожими на металл, глазами.

Лекта кивнул в ответ.

— О, здравствуйте, миссис Кэрроу, — протянул старик. — Вы с дочкой!

Казалось бы, совсем недавно вы с мужем приходили сюда, чтобы приобрести свои первые волшебные палочки.

— Я это помню, — улыбнулась мягко женщина.

— Как вас зовут? — обратился продавец к Лекте.

— Алекто Кэрроу, — быстро отозвалась девочка.

— Какой рукой вы предпочитаете держать какой-либо предмет?

— Я…Я правша.

— Так-так… Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Ничего не произошло.

— Хм… Может, береза и перо Феникса? Она говорит о справедливости и доброте своих обладателей…

Ваза, одиноко стоящая у окна, резко раскололась на несколько мелких частиц.

— Опять нет? — всплеснул продавец руками. Лекта устало прикрыла глаза.

Еще несколько волшебных палочек отвергли нового хозяина. Лекта никак не могла понять, чего добивается мистер Олливандер. Прошел час, но волшебница так и не получила элементарной вещи — волшебной, черт возьми, палочки!

Наконец ей протянули долгожданный предмет для совершения заклинаний и как только Лекта взяла ее в руку то почувствовала необычное тепло.

— Осина и сердечная жила дракона, — проговорил хозяин магазина. — Человек, обладающий такой палочкой, искусный дуэлянт (или ему суждено стать таковым), потому что осиновая палочка особенно хороша для боевой магии. Такой выбор говорит о том, что вы, Алекто, решительны и любопытны, вас больше остальных привлекают поиски и новые порядки; это палочка для революционеров. Сердечная жила дракона добавляет амбиций и властолюбия. Судя по всему вы любите командовать, — улыбнулся он.

Алекто усмехнулась. Это точно, любила.

* * *

На следующий день ей предстояло отправиться в Хогвартс.

Вокзал встретил семейство Кэрроу проливным дождем, но делать было нечего, поезд ждать не будет. Алекто улыбнулась. Школа! Ей предстояло обучение волшебству, новая жизнь, новые друзья! Отлично!

— До встречи, — пожелал Амикус после объятий с сестрой. — Ты будешь мне писать?

— Размечтался, — ехидно протянула собеседница. Брат скрестил руки на груди.

Ссоры этих двоих даже на ссоры не были похожи.

— Учись хорошо, — с мягкой улыбкой добавила мать. — И не озорничай.

— Заведи друзей, но будь осторожна в их выборе, — завершил ее мысль отец.

Попрощавшись с родителями, девочка двинулась по коридору поезда, волоча за собой чемодан, неприятно бивший по ногам. Как назло, практически все купе были заняты! Однако ей повезло уже в конце подъезда. Забросив чемодан на верхнюю полку с помощью левитации, Алекто присела. Ливень за окном так и не прекращался, но можно было разглядеть природу.

Внезапно дверь распахнулась. Неожиданной гостьей оказалась высокая стройная брюнетка. Изогнутые брови придавали нежному, лилейно — белому, лицу доверчивое выражение.

Роскошные черные волосы спускались чуть ниже плеч, а «небесные» глаза словно изучали Лекту. Невозможно было лгать этой девочке, сталкиваясь с этим внимательным взором. При всем при этом, в тонкой девочке, держащей спину так прямо, словно к ней приставлен стержень, в лёгкой улыбке, было нечто милое.

— Привет, — ее голос оказался высоким и мелодичным. — Ты не против соседки?

Алекто махнула рукой. Садись, мол. Собеседница отправила чемодан на другую полку с помощью магии и присела напротив Лекты.

— Анна Макмиллан, — равнодушно представилась она.

— Алекто Кэрроу. Можно просто Лекта. Макмиллан? Получается, ты в родстве с Блэками! Самый известный род магической Британии!

— Редкое у тебя имя, — протянула задумчиво Анна. — Но красивое. Что касается моей фамилии то да, — кивнула девочка гордо. — На какой факультет собираешься?

— Хотелось бы на Слизерин, — признала Алекто. С Анной она чувствовала себя легко и могла свободно говорить на любые темы. Что-то подсказывало Кэрроу, что они могут стать неплохими подругами. — А ты?

— Тоже, — покачала ножкой Анна. — В Гриффиндоре одни шумные дураки, а в Пуффендуе много умственно отсталых, Когтевранцы мнят себя самыми умными. Мне хотелось бы чего-то добиться в этом мире.

— Не одной тебе, — уверенно вставила Лекта.

Макмиллан мягко улыбнулась уголками тонких губ. Заводить друзей не так уж сложно.

Алекто посмотрела в окно. Ливень все еще не прекращался. Убегал пейзаж. Кэрроу видела огромное невспаханное поле, изрядно выгоревшее из-за летней жары; вьющийся ручеек у опушки соснового бора; последние жилые домики лондонских пригородов. Из этих домиков иногда выбегали люди: кто-то изумленно смотрел в сторону, не понимая, откуда исходит звук, а кто-то махал руками, вспоминая те времена, когда сам ехал первый раз в Хогвартс.

Пухлая женщина как раз привезла тележку с многочисленными сладостями, и Анна с Лектой закупили всего понемногу. Деваться было некуда — общие сладости придают любому разговору приятельский характер, особенно, когда едешь в школу первый раз. Лекта даже улыбнулась, глядя, как покачивается ее черный чемодан: самой себе она казалась сейчас ужасно взрослой.

— Привет, — неожиданно раздался низкий, немного надменный, голос.

Это оказалась высокая смуглая девочка, чьи прямые смоляные волосы были заплетены в пучок, а темно-карие глаза пристально взирали из-под прямоугольных очков. — Могу я войти?

Девочки кивнули.

Незнакомка в очках чем-то напоминала леди — присела осторожно, после чего пригладила юбку. Знакомиться она, видимо, не собиралась, так что инициативу взяла Лекта.

— Как тебя зовут?

— Элеонора Флинт, — без эмоций в голосе отозвалась собеседница, однако в ее больших темных глазах мелькнул интерес.

— Алекто Кэрроу, можно просто Лекта, — весело отозвалась рыжая. Вслед за ней представилась и Анна.

Когда разговор зашел на тему факультетов Флинт покачала головой, услышав о предпочтениях в этом вопросе Лекты и Анны.

— Сейчас не самое лучшее отношение к Слизерину. Я бы предпочла, к примеру, Гриффиндор.

— Гриффиндор? — вскинула брови Анна. Алекто понимала свою подругу. Родители самой Лекты недолюбливали этот колледж, говорили, что попавшие в Гриффиндор студенты, чаще всего, люди ограниченные, глупые, но тотально уверенные в своей правоте и превосходстве над миром, считающие, что имеют право поучать других. Лекта с детства терпеть не могла контроль, а также ей казалось несправедливым, что одни могли учить других жизни, будучи и сами далеко не идеальными, однако она не считала, что абсолютно все гриффиндорцы именно такие — одинаковые, это ведь невозможно!

— Да, Гриффиндор, — кивнула уверенно Элеонора. — Плюс не слишком люблю Слизерин, за, например, их отношение к маглорожденным — они ведь такие же, как и мы, им тоже пришли письма.

— А почему ты так за них волнуешься? — смерила ее удивленным взглядом Анна. — Ты же чистокровная!

— А откуда мы это знаем? Из списка «Священные двадцать восемь»? Но ведь раньше его не было, — развела Флинт смуглыми руками. — Просто я не считаю, что это справедливо — судить по фамилии.

Анна, казалось, о чем-то задумалась. Лекта хмыкнула. Как-то раз она слышала разговор отца с коллегами, когда те пришли к нему домой. Отец заявил, что грязнокровки достали и с этим нужно что-то делать. Сейчас Элеонора Флинт заступалась за этих самых грязнокровок, однако среди них явно бывают и неприятные люди.

— Но слышала, что, на Гриффиндоре часто головой не думают, одни эмоции и порывы. По крайней мере у большинства, — не сдержалась Анна, но тут же смутилась. — Прости.

— Не нужно извинений, — махнула рукой Элеонора. — Но совсем не нужно обвинять людей, которых ты даже не знаешь. И, думаю, нужно переодеться. Скоро уже Хогвартс, — после этих слов девочка медленно поднялась и, держа спину прямой, как струна, удалилась из купе, оставив компанию в недоумении.

— Где я их обвинила? — пожала плечами Анна, когда дверь за Флинт закрылась. — Это ведь общеизвестно.

Алекто кивнула. Флинт, возможно, была права, но почему-то вызывала легкую неприязнь.

* * *

Поезд подъехал к Хогсмиду, когда за окном сгустилась тьма и девчонки уверенно вышли на платформу. Неподалеку от них прошел высокий платиновый блондин. Сочетание карих глаз и белокурых, чуть вьющихся волос, придавало его облику нечто трогательное и нежное вкупе с тонкими чертами лица. Отыскав в толпе учеников вихрастого кареглазого друга с курносым носом, он погрузился в разговор.

В конце платформы стоял громадный человек с бородой среднего размера. Это, как Лекта прочитала из книг, был настоящий великан, но от него не веяло ужасом. Напротив, огромный человек казался скорее забавным, чем страшным.

— Это Хагрид, — шепнула приятельнице Анна. — Он лесник. Говорят, его исключили из школы за убийство ученицы и он часто ищет каких-то монстров в Запретном лесу.

Алекто усмехнулась. Сначала ведь и не скажешь, что это настоящий преступник. И как этому Хагриду позволяют встречать детей, если именно по его вине умерла невинная девочка? Ответа на вопрос Лекта не знала, разве что лесничий был невиновен, но Кэрроу, откинувшая с лица непослушную прядь волос, сомневалась, что дело обстояло именно так. Не тупицы ведь учителя — могут виновного от невиновного отличить. Точно, пожалуй, Хагрид пытается завоевать доверие!

— Первогодки, ко мне! Первогодки! — громовым голосом позвал великан. В руках у него был огромный фонарь с белой свечой, которым он отчаянно махал во все стороны.

Вокруг него быстро собралась толпа.

— Привет. Все собрались? Тогда вперед! — махнул рукой Хагрид.

Алекто села в лодку вместе с Анной и незнакомой огненно-рыжей пухлой девочкой, которую, как она узнала, звали Виктория Альто. Как только в лодку сел последний из учеников, флотилия дружно двинулась от берега. Холодный ветер усиливался, и девочки, несмотря на болтовню, стали кутаться сильнее от дождя. Во время поездки Алекто показалось, что она видела сквозь толщу мутной воды огромное щупальце кальмара, но, возможно, это была только фантазия.

Тяжелым движением руки великан открыл ворота и продрогшие от холода дети вошли в огромный вестибюль. Девочке казалось, что более красивого места она еще не видела, но не успела она осмотреться, как к ребятам подошла темноволосая женщина в изумрудного цвета мантии. Она казалась очень строгой, и Лекта поняла, что эту женщину лучше не злить.

— Это первокурсники, профессор МакГонагалл, — гордо пояснил великан.

— Спасибо, Хагрид, — мягко кивнула собеседница. — Что же, постройтесь в шеренгу и следуйте за мной!

Будущие ученики пошли по мраморной лестнице. Ближе ко второму этажу стали мелькать призраки, приветствуя новичков.

Остановившись, профессор МакГонагалл выдержала паузу, чтобы произнести приветственную речь.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — начала она. — Скоро начнется пир в честь начала учебного года. Однако перед этим вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам известно, в нашей школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин.

Лекта задумчиво нахмурила брови, задумавшись над тем, что в любом списке Гриффиндор всегда первый, а Слизерин — последний.

— Каждый колледж имеет свою древнюю историю и выпустил достойных волшебников. После распределения один из колледжей станет для вас второй семьей. Я глава Дома Гриффиндор, Минерва МакГонагалл, но это ничего не значит по отношению к другим колледжам. Идемте.

В огромном зале стояли четыре стола, накрытые новыми скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. На них стояла золотая посуда, а напротив сидели учителя с директором Альбусом Дамблдором в ярко-оранжевой мантии. Самым необычным был потолок — на нем открывалось небо, озаренное звездами.

Профессор МакГонагалл тем временем поставила перед учениками табурет, а на него — старую остроконечную шляпу, которая начала петь о факультетах Хогвартса и по каким чертам характера определяют, в какой из них попадет ребенок.

Кажусь я не самой прекрасной на свете,

Не стоит решать всё по краю полей.

Я съем себя сразу, как только найдёте

Находчивей шляпу чем я и модней.

Вы ваш котелок начерните до блеска,

Избавьте от складок высокий колпак,

Я — Шляпа из Хогвартса, молвлю я веско

И я превзойти их могу просто так.

Не спрячете вы в голове своей место,

Что мудрая шляпа не сможет найти.

Примерьте меня, и скажу я вам честно,

В какой из колледжей вам стоит пойти.

А может быть вам Пуффендуй предначертан —

Для верности и справедливости дом.

Готов Пуффендуец учиться усердно,

Терпением брать и тяжелым трудом.

Вас ждёт Когтевран, весёлый и мудрый,

Здесь самый смекалистый собран народ,

Проворный, находчивый и остроумный

Хорошего друга в любом тут найдёт.

Быть может вам стоит пойти в Слизерин,

И там обучаясь, науки постичь,

Его ловкачи найдут сотню причин

Любыми из средств своих целей достичь.

Быть может для вас Гриффиндор предназначен,

В стенах его храбрые сердцем живут,

Он рыцарством, мужеством, силой означен,

И все Гриффиндорцы отвагой слывут.

Давай же, дружок, скорей на коня,

Не бойся и колебания оставь,

В надёжных руках (хоть их нет у меня)

Ты будешь, лишь голову Шляпе подставь.

Алекто слегка волновалась. Вдруг она вообще не пройдет распределения? Что, если шляпа прямым текстом скажет ей: «Ты не подходишь ни к одному колледжу!». Нет, нет, это невозможно! Она все равно останется в школе магии и не опозорится. А куда же эта шляпа определит ее?

Девочка чувствовала в груди тревожный холодок. Ей хотелось бы попасть на Слизерин, как родители.

Распределение тем временем шло своим чередом. Профессор Макгонагалл сухо читала список, и радостные ученики тотчас бежали к своему столу и у каждого из детей по пути от шляпы до стола сам собой появлялся значок колледжа и галстук соответствующей расцветки.

— Аберкромби, Эдвард!

— Гриффиндор!

— Аббот, Паулина!

— Пуффендуй!

— Голдштейн, Анастейша!

— Слизерин!

— Булстроуд, Кристиан!

— Слизерин!

— Вэнс, Беатриса!

— Гриффиндор!

— Смит, Фредерик!

— Пуффендуй!

— Смит, Элизабет!

— Слизерин!

— Грин, Джессика!

— Когтевран!

— Грейд, Брендон!

— Гриффиндор!

Следующий, следующий, еще несколько человек… Элеонору Флинт, сдержанную, как Снежная Королева, шляпа отправила на Слизерин.

Ждать было просто невозможно — Алекто уже стало надоедать всё это, так как нетерпение и желание узнать факультет неумолимо росло.

— Кэрроу, Алекто!

Ура! Наконец-то!

Ноги, казалось, замерли, и пришлось напрячься, чтобы шагнуть вперед. Главное — не струсить, не споткнуться у всех на глазах. Да и чего бояться? Девочка ускорила шаг.

— Так, — раздался скрипучий голос в голове первокурсницы. — Снова Кэрроу. Ты умна, артистична, находчива и отважна, хочешь показать себя и достичь чего-то стоящего в этой жизни! Без сомнения — Слизерин!

Аплодисменты становились громче. Алекто отчетливо видела, что ей радостно хлопали многие ребята. На шее сам собой появился зеленый галстук и значок с изображением змеи. Настроение девочки быстро повысилось.

Бросив взгляд на соседние столы, Лекта обнаружила странную неприязнь к себе от гриффиндорцев. Они корчили рожи и показывали языки, пухлая староста глянула на Кэрроу так, будто у нее шла паста из ушей. Фыркнув, Алекто показала ей язык и развернулась. Теперь она точно понимала, почему ее родители относились к этому факультету с неприязнью.

— Не обращай ты внимания, — махнула тонкой рукой высокая Анастейша Голдштейн — серые, похожие на металл, глаза, резко контрастировали с черными длинными кудряшками. Во всём ее облике было что-то дерзкое, хотя бы легкая улыбка на пухлых губах, некий огонек в светлых глазах и вздернутый носик, но в то же время этот самый нос добавлял оттенок надменности.

— Я и не обращаю, — усмехнулась в ответ Лекта. — Если честно, не понимаю, почему они так ненавидят слизеринцев уже столько лет.

— Мол они хорошие, — скривила Стейси губы презрительно. — А мы, видите ли, расисты, издеваемся над ними, несчастными и справедливыми.

— Но даже если это и так, не верю, что они невинные ангелы, — пожала плечами Алекто.

— И у тебя есть единомышленники, — протянул незнакомый тенор. Это оказался тот самый блондин, которого Лекта видела на платформе. Как девочка слышала на распределении, его звали Аластор Яксли.

Анастейша ехидно улыбнулась.

— И всё-таки вряд ли все они одинаковые, — заметила Лекта, тихо постукивая по столу короткими пальцами.

— Разумеется, — спокойно ответил Ал. — Просто, согласись, весьма странно, когда тебя считают тварью только лишь из-за твоего колледжа. Вэнс в поезде говорила, что если ты попадаешь на, как она выразилась, факультет лжи, то заслуживаешь презрения, кем бы ты ни был. Она ведь даже не знает ни меня, как человека, ни, к примеру, Анну, а уже готова судить.

— Вправду странно, — вставила свои пять копеек Лекта. — Ещё и глупо. Знать не знаю, осуждать осуждаю. И, главное, за что? За факультет, который, между прочим, определяет шляпа!

— Именно, — прыснул Ал. — Но что поделать: Вэнс этого не понять, — развел он руками.

— В Гриффиндоре подобных типов очень много, — презрительно фыркнула Анна. — Однако хорошо, что мы в Хогвартсе, — улыбнулась она. — Я немного волновалась, но, объективно говоря, не было причин.

— Скорпионши любят контролировать каждый шаг, — тепло улыбнулся Ал. Они, похоже, и раньше были знакомы, как показалось Лекте. Неужели кто-то кроме нее интересуется гороскопами?

— Вам бы тоже не помешало, — шутливо погрозила пальчиком Анна.

— Стараемся, — прыснул Ал. — В конце концов, у нас итак достаточно тем для разговора. У нас с кошками еще и совместных занятий даже не было.

— Вот — вот, — засмеялась Анна. — Не многовато ли чести?

Анастейша тем временем уже о чём-то трещала с другими девчонками, хихикая при этом, а Лекта поймала себя на мысли, что очень хотела есть.

— Да начнется пир! — объявил директор Дамблдор.

Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Алекто никогда не видела на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.

Радостно улыбнувшись, Кэрроу, как и остальные ребята, прн