Гарри Пэриш и пробуждение циклопа (джен)

День начался с храпа Пола Рэнделла, которого не заглушил даже тяжёлый бархатный полог, отлично запирающий в себе звуки. Сперва Гарри безуспешно пытался закрыться от храпа подушкой, но Крон и ещё один мальчик, имени которого он не запомнил, тоже проснулись и подняли такую возню, что сон будто сдуло холодным ветром.

— Доброе утро, — поприветствовал Гарри.

— Доброе, — улыбнулся Крон, а четвёртый мальчик проворчал что-то невнятное.

Гарри потянулся и принялся одеваться.

— Мерлинова борода! Этот громила всю ночь изображал бешеного медведя. Вставай, дубина!

От пинка Пол застонал, перевернулся на другой бок, но так и не проснулся.

— Ну зачем ты так? — укоризненно спросил Крон. — Ещё же совсем рано.

— Мы не спим, пусть и он не спит, — отрезал мальчик.

«Как же его зовут?» — пытался вспомнить Гарри, мысленно прокручивая вчерашнюю церемонию. Но тщетно — после своего распределения он уже не обращал ни малейшего внимания на происходящее вне стола.

Крон отдёрнул шторы, и яркий свет, полившийся из туманного окна, заполнил комнату. Это возымело на Пола куда больший эффект, чем оклики и пинки, он проснулся и протяжно зевнул.

— Крон, Гарри, Чарли, доброе утро, — полусонно пробормотал он.

«Ага, значит, Чарли», — обрадовался Гарри.

Тем временем обретший имя был не очень-то рад.

— Какое там доброе! Ты так храпел, что я ни на секунду глаз не сомкнул!

Пол выглядел очень смущенным.

— Не расстраивайся, — мягко сказал ему Крон, — просто загляни к мадам Помфри в больничное крыло и попроси зелье от храпа.

— Так и сделаю, — пообещал Рэнделл.

* * *

К завтраку первокурсники получили расписание и с любопытством принялись изучать листочки. Первым уроком у гриффиндорцев было зельеварение со Слизерином, затем защита от Тёмных искусств с Пуффендуем и наконец заклинания с Когтевраном.

— Первый день, а уже так много занятий, — вздохнула Джо.

Ребята с трудом нашли класс зельеварения. Пытаясь не забыть описание пути, наспех рассказанное старостой «Вниз, направо, снова направо, по второй лестнице слева, потом прямо, налево и опять по трём кривым лестницам», они сперва шли, внимательно осматривая коридоры и загибая пальцы по счёту поворотов, но вскоре поняли, что заблудились. Они обратились с вопросом к пролетающему мимо привидению (Гарри попятился подальше: привидения для него были слишком непривычны), которым, к несчастью, оказался Пивз — известный хулиган и балагур. В итоге первокурсники забрели в такую глубь, что если бы не встретившаяся им Макгоннагалл, они остались бы там плутать до самой смерти.

— И где же вас носило? — поинтересовалась профессор Гаовия Сейр, женщина средних лет с двумя глубокими складками на переносице. Её густые чёрные волосы были забраны большим гребнем, украшенным крупными изумрудами, а на полах широкой мантии красовалась едва заметная вышивка тёмно-зелеными шёлковыми нитками.

Не став слушать сбивчивые оправдания детей, она махнула рукой, приказывая им сесть.

— На первый раз прощаю. В дальнейшем за опоздание я буду снимать по пять баллов.

В Хогвартсе действовала система, по которой набравший больше очков всего за год факультет, становился победителем и получал кубок школы. Баллы начисляли за правильные ответы и прочие заслуги, а за проступки вычитали.

«Интересно, а количество баллов может стать отрицательным?» — подумал Гарри, глядя на Джо, которая так неосторожно открыла учебник, что разорвала пополам две страницы.

Профессор Сейр говорила очень быстро и монотонно, рассказывая о предмете, но когда она отступала от темы или обращалась к ученику, её голос становился выразительным. Гарри изо всех сил вслушивался, но не мог разобрать ни слова из повествования, зато узнал, что профессор как-то лечила колдуна, у которого от неправильно сваренного зелья уши поменялись местами, причём левое оказалось перевёрнутым.

К концу урока ребята чувствовали себя так, будто у них вот-вот вытекут мозги из ушей и ноздрей, расплавленные бесконечным бубнежом. Когда прозвенел колокол, полусонные ученики мигом ожили и повскакали с мест.

— К следующему уроку свиток о применении лунного камня! — крикнула вслед им Сейр.

За дверью кабинета зельеварения дышалось легче и больше не хотелось свалиться на пол и прямо там заснуть. Все разом вздохнули с облегчением.

По словам многих волшебников, почему-то испокон так сложилось, что зелья всегда оказывались одним из любимых предметов слизеринцев — то ли потому, что кабинет в подземельях был сыр и мрачен, как и их гостиная, то ли из-за того, что зелья часто применяются для всевозможных хитростей и увёрток. Преподаватели, в большинстве своём, тоже были выпускниками этого факультета.

Однако теперь слизеринцы пребывали не в большем восторге, чем гриффиндорцы — им тоже наскучила нудная лекция и они с радостью покинули тёмное помещение.

— О Мерлин, я чуть не заснул, — зевнул один из них и по-братски закинул руку на плечо Теодора, идущего рядом с нечитаемым выражением лица.

— Попрошу без фамильярства, — рявкнул Леон, сбрасывая его руку с плеча приятеля. Теодор будто ничего и не заметил — его лицо осталось таким же отстранённым.

Гарри заметил, что Джо снова поглядывает на него с восхищением.

— Я знал профессора Сейр, — сказал вдруг Крон, — она лечила моего дедушку несколько лет назад в госпитале святого Мунго. Тогда она не была ещё такой нудной…

Джо хихикнула.

— Так она бывшая целительница? Это объясняет её почерк.

Гарри осознал, что ненавидит зельеварение, занимающее по паре часов однообразным рокотом голоса преподавательницы, который сливался в низкое, негромкое, но крайне въедливое жужжание.

— Надеюсь, следующие уроки будут повеселее, — вздохнул Пол, будто прочитав его мысли.

О профессоре Джоне Смите до его поступления на должность преподавателя защиты от Тёмных искусств никто никогда не слышал, поведал Чарли. Этот мальчишка говорил о Хогвартсе и его персонале с видом величайшего знатока — он увлекался историей и родословными, которые любил изучать с самого детства.

— Вы знаете, что все волшебники в некоторой степени в родстве друг с другом? — воодушевлённо спросил он.

— Знаем, — буркнул Гарри, — как и все потомки первого хомо сапиенса.

Чарли пропустил его слова мимо ушей.

— Вот, Крон, ты происходишь из старинного дома Бёрков и имеешь в третьем колене предка среди Лавгудов. Но тебе известно что Лавгуды когда-то отделились от Бёрков, века так три назад? А вот у Джо такая запутанная родословная, что сам чёрт ногу сломит! Но я на все сто уверен, что ты в родстве с Уизли. А ты, Гарри…

Слушать было неинтересно. Какая разница, кто кому кем приходится? Волшебники слишком зациклены на происхождении, думал Гарри. Не один раз уже это сыграло с ними злую шутку — мама рассказывала в двух словах про Магические войны, Волан-де-Морта и Пожирателей Смерти. «Слишком чёткое разделение к добру не приводит», — задумчиво сказала тогда она, и Гарри с ней согласился.

Чарли болтал и болтал, описывая степень родства Дамблдоров и Мраксов. К счастью, его словесные излияния были прерваны звоном колокола.

Двери кабинета защиты от Тёмных искусств распахнулись, и ученики вошли внутрь.

За столом сидел человек неопределённого возраста, довольно худощавый, но с расплывчатыми чертами лица. У него почти не было морщин, но волосы уже затронула седина, поджатые губы были белым-белы от напряжения, с которым человек вчитывался в лежащий перед ним пергамент.

— А, вот и вы! — воскликнул он, увидев столпившихся у входа.— Входите, входите!

Профессор Смит казался очень живым и энергичным. Его глаза забегали по лицам студентов, а стремительно розовеющие губы расплылись в широкой улыбке.

Дождавшись, пока дети расселись по местам, он одёрнул мантию и заговорил.

— Тёмные искусства — одно из опаснейших проявлений волшебства. Чёрной магией владеют не только люди, ею могут обладать и различные существа, растения, предметы. Чтобы избежать неприятных столкновений с магией нечеловеческого происхождения, достаточно хорошо прочитать учебники и запомнить, чего делать и куда ходить не надо. Это несложно, и здесь не нужна направляющая рука учителя.

Совсем другое дело — это тёмные заклинания. Человеческий фактор! — он поднял палец и застыл, видимо, ожидая бурной реакции, но её не последовало. — Учитесь вы хоть сотню лет, но противник всегда может выкинуть что-нибудь этакое и пробить всю вашу защиту из идеального знания всех двухсот десяти томов, посвящённых Тёмным искусствам. Поэтому мало одной только зубрёжки. Навыки! Подготовка! Вот что вам необходимо, вот чего мы будем добиваться.

Глаза его загорелись, и возбуждение начало передаваться ученикам. Многие заёрзали на местах — им не терпелось взяться за палочки.

— Читать вы сможете и без меня, поэтому спрячьте книги в сумки, — воодушевлённо продолжал Смит.

Класс одобрительно загудел, и раздался шорох поспешно убираемых учебников.

— Я основательно займусь вашей практической подготовкой. Приступим! Встаньте и отложите палочки.

Гарри немного завис. Практика — и отложить палочки? Растерянно оглянувшись по сторонам, он с облегчением обнаружил, что не до него одного не дошёл смысл слов преподавателя. Ученики, все как один, раскрыли рты и непонимающе хлопали глазами.

— Давайте же, — нетерпеливо поторопил профессор Смит, — и отойдите от парт, я уберу их, чтобы не мешали.

Он взмахнул палочкой, и столы со стульями взлетели к потолку. Ребята пригнулись, глядя, как они медленно кружатся над их головами, направляясь к дальней стене, где постепенно выстраиваются друг на друге аккуратными рядами.

— Вот так, — удовлетворённо потёр руки профессор, — теперь встаньте в два ряда на расстоянии двух шагов друг от друга. Вот так, вот так, ко мне лицом. Ноги на ширине плеч… И-и-и начали! Взмахи руками, раз-два, раз-два!

И он заскакал на месте, вращая руками. Студенты же не двигались с места, потрясённо уставившись на преподавателя круглыми глазами.

— Э-эм, профессор… — робко нарушил тишину пуффендуец Энди Аддерли.— Что вы делаете?

Смит остановился.

— Я? Я делаю упражнения. А вы должны повторять за мной, а не стоять, как горгульи!

— Но… зачем?

Профессор устало потёр лоб и принялся объяснять таким тоном, будто в сотый раз говорит очевидную истину безнадёжно тупым людям.

— Что позволит вам сохранять силы в битве? Что спасёт вас при бегстве, при нападении, при уворачивании? Конечно же, хорошая физическая подготовка. Имея сильные ноги вы без труда убежите от горного тролля, а молниеносным броском при наличии хороших мускулов сможете отобрать палочку в рукопашном бою. Ваша реакция в сражении должна быть отличной, а это достигается путём тренировок. Поэтому не задавайте глупых вопросов и повторяйте за мной: раз-два, раз-два!

И он снова заскакал, поднимая руками ветер. Растерянным студентам ничего не оставалось, как подчиниться.

Гарри почувствовал себя крайне неловко, когда дело дошло до взмахов ногами. И не только он — мантии его одноклассников нелепо взметались, и на сконфуженных лицах отчётливо проступало желание наложить заклятие окаменения на чудака-преподавателя. Их останавливало только то, что колдовать они ещё не умели.

Когда все покраснели под стать знамени Гриффиндора и пропотели так, что мантии прилипли к телу, Смит, казалось, наконец удовлетворился и перестал приплясывать, показывая свои дурацкие упражнения. Но, как вскоре выяснилось, это был далеко не конец.

— А теперь кружком, — весело сказал он задыхающимся ученикам, — и бегите вдоль стен. Двадцать кругов.

— Чего-о-о-о? — взвыл Чарли. — Да вы шутите!

— Нет, мистер Кроуфорд, не шучу. Сомневаюсь, что табун озлобленных кентавров будет волноваться о том, устали вы или нет.

— Поэтому просто не надо злить кентавров, — проворчал Крон, но его слова утонули в громком топоте одной лишь пары ног — Смит принялся подпрыгивать на месте, изображая спортивный бег.

— Давайте, давайте. Тем, кто справится с двадцатью кругами, начислю по пять баллов.

И все побежали.

* * *

С урока выходили, пребывая в некотором шоке, и даже болтливая Джо молчала до самого класса заклинаний.

Профессора Флитвика ещё не было, и какое-то время ребята просто осознавали произошедшее.

— Да-а, — протянул наконец Крон, — познавательный урок, ничего не скажешь.

— А я-то думала, что в маггловской школе набегалась на физкультуре!

Джо была явно разочарована, да и сам Гарри был не в восторге от внеплановой «разминки», как назвал это издевательство профессор Смит. Ноги болели и подгибались от непомерной нагрузки, а руки дрожали так, что он с трудом расстегнул портфель. Со всего курса только Джо и Пол казались более-менее живыми, остальные же походили на как следует выжатые тряпки. Чарли и вовсе устал так, что не пошёл на заклинания.

«Ну ничего, — утешил себя Гарри, — это же заклинания, уж тут-то обязательно поколдуем».

Он любовно потёр чёрную волшебную палочку, когда-то принадлежащую одному аврору. Рекомендованную Олливандером он даже не вынул из чемодана, уверенный, что в кои веки-то раз его выбор оказался правильным.