Кузены (джен)

* * *

— Девчонки, отвалите, а! Затискали! — ныл Гарольд, почти не надеясь отвязаться от девушек своего тайного клуба. Стоило ему только прийти в норму и вернуться к занятиям, как на кузенов буквально обрушилось внимание и любопытство студентов Хогвартса, да и не только их, а ещё и преподавателей, и даже министерских служащих. «Что с вами было?», «Что вы делали в карете Шармбатона?», «С вами всё в порядке?», «Гарри, как ты это сделал? Как ты вытащил со дна Дадли и Габриэль?», «Это было потрясающе, Поттер!», «Дадли, почему ты не сказал, что с Гарольдом?», «У вас с Флёр\Рионой серьёзные отношения?», «Мы с Форджем поспорили: ты спал в комнате малышки Флёр или нет?», «Мы с Дредом знали, что ты наш человек! Так искупать Дамблдора…» и так далее. Вопросов было сотни, если не тысячи. Среди прочих были и репортёрские. И Гарольд сумел отвязаться от внимания, только дав несколько интервью, в которых ответил на самые популярные вопросы. Ну, а после… просто сбежал в полюбившуюся Тайную Комнату. Вот только брошенный Дадли, тоже пострадавший от чрезмерного внимания, отомстил кузену, проведя Крысоловов в подземелья. А эти были более требовательны к ответам… Девчонки его чуть ли не ощупывали на наличие повреждений, чему нелюдимый Гарольд был крайне не рад. Особенно потому, что происходило это под смех Дадли. Настоящая знаменитость подумывал о новом побеге, на этот раз в Поттер-мэнор, а если и там не отстанут — в Салем, но… Попытался обойтись.

Успокоить друзей удалось не сразу, но удалось. И вот он уже лежал на любимом кожаном диване, наколдованным из чего-то, лениво разглядывая карту Хогвартса и окрестностей. Как вдруг одна точка, двигающаяся по странной траектории, привлекла его внимание. Бартемиус Крауч вроде бы бесцельно бродил по окраине запретного леса, будто бы в поисках чего-то. Гарольда это почему-то насторожило. Бартемиус во время войны с Волдемортом был главой Департамента Магического Правопорядка и метил в кресло министра, но после какой-то тёмной истории ушёл в другой отдел. Что он вынюхивал в Запретном лесу? Это было подозрительно и стоило проверки. А потому пока его друзья что-то обсуждали, он тихо позвал личного эльфа Ардо и попросил перенести его к границе леса…

* * *

— Где я? — первое, что спросил Бартемиус, когда очнулся в незнакомой обстановке. Шикарная кровать, большая комната, залитая светом, лепнина на потолке… Мужчина был напуган тем, к чему привело одно его решение, вызванное сердечной слабостью к умирающей любимой женщине, а потому безразлично отнёсся к смене обстановки, к отсутствию привычного в последний месяц Империуса и злобного домашнего эльфа в надзоре…

— В Поттер-Мэноре, мистер Крауч, — неожиданно его вопрос получил ответ. Крауч услышал шаги, а затем увидел зелёные глаза знакомого каждому волшебнику Британии подростка. — Я нашёл вас на границе Запретного Леса. Вы были… невменяемы, — осторожно пояснил Гарольд. — У кого-то просили прощения. А в следующий момент, будто были на работе. Потом узнавали меня и звали Дамблдора. И снова терялись. Прошу прощения, я не доверяю директору, поэтому я не стал сообщать ни ему, ни мадам Помфри. Немного самонадеянно, но посчитал, что и сам могу помочь вам. Вызвал личного эльфа и вот, мы здесь…

— Благодарю за помощь, — голос слушался плохо, но сиплая и искренняя благодарность у него получилась. Правда, это было не так важно, как то, почему он оказался на опушке Запретного Леса: — Но, Лорд Поттер, вы в опасности…

— Что, опять враги? Я всегда в опасности, мистер Крауч. Привык оглядываться, — усмехнулся Гарри горько.

— Нет, вы не понимаете, — Бартемиус, будучи уже в возрасте, задумался о том, стоит ли пояснять или попросить связи с министерством, и… Но нет, это было бы позором, второго удара которого он не переживёт. А Поттер имел право знать, хотя бы за спасение: — Думаю, вы спасли мне жизнь, поэтому я вам расскажу. Только умоляю, не сдавайте его аврорату. Лучше убейте… — И глава Департамента Международного Магического Сотрудничества рассказал историю собственной семьи. О сыне, который предал идеалы отца, о любимой женщине, которая до последнего защищала сына и, даже смертельно заболев, предпочла отдать за него жизнь, и о её последней просьбе. А потом он пояснил то, что произошло в настоящем…

— Вот как, — Гарольд, однако, ничуть не удивился рассказу, будто подозревал подобное. В его глазах не было ни тени осуждения, но было что-то иное, не свойственное детям. — Значит, по просьбе вашей жены, вы спасли сына-Пожирателя, удерживая его под Империусом и мантией-невидимкой. На чемпионате по квиддичу, воспользовавшись шумихой, он сбежал и, вероятнее всего, создал метку в небе, которая и переполошила всех. О том, причастны ли лица, выдававшие себя за Пожирателей, к побегу Барти, вы не знаете. Но зато уверены теперь, что его побег связан со статьёй в газете о нападении на дом Грюма. Ныне вы узнали в лже-Грюме, по одной привычке — привычке облизываться — вашего сына. — Крауч уверенно кивнул. — Чтож, я не выдам его аврорату, министерству или директору, но если он выдаст себя сам — задержанию я препятствовать не стану. — Глава департамента международного сотрудничества кивнул снова: это было разумно, да и о большем он не мог просить.

— Вы не удивлены, — заметил он.

— Не раскрою источников, но я знал, что под личиной Грюма скрывается кто-то иной. Благодарю вас, вы помогли картинке в моей голове сложиться. Нам с кузеном не хватало всего одной детали: знания истинной личности Грюма, — пожал плечами Поттер. У Крауча чесался язык спросить о том, что же за картина получилась в итоге, но он понимал: доверия к нему нет, а потому ответа на вопрос он всё равно не получит. Вместо этого он решил поинтересоваться другим вопросом:

— В тот вечер, когда кубок выбрал чемпионов, вы говорили, что двое желают вашей смерти. Я понял, что вы имели в виду Дамблдора и Грюма, потому что Бэгмен не стал бы рисковать, ведь он сейчас неуклюж, и, скорее всего, попался бы дежурным профессорам. Но почему Дамблдор?

— Я отказался стать его марионеткой, даже под угрозой смерти кузена, — ухмыльнулся криво Гарольд. — Ему не нужен такой герой. Я — помеха каким-то его планам, — он вздохнул и сменил тему: — Но, это не важно. Вы — слабы из-за борьбы с Империусом, и я приглашаю вас погостить у меня, — слегка склонил голову Поттер в подобии уважения. — Думаю, вам не стоит показываться на глаза общественности до окончания турнира. Ваш сын содержал вас в таких же условиях, в каких вы содержали его и посылал письма вашему помощнику. Все думают, что у вас проблемы со здоровьем и, учитывая, сколько сил вы отдавали делу — никто не удивлён. Не думаю, что ваш сын вас подставит. А Перси Уизли справится. Вам я советую набраться сил и просто по-человечески отдохнуть, — Гарри улыбнулся, и Крауч увидел в пожелании искренность. Где-то глубоко внутри него давно зачерствевшее сердце вдруг прониклось к Поттеру глубокой благодарностью. Потому что так о нём заботилась только супруга. — Мои эльфы за вами приглядят, обеспечивая необходимым, и через них мы можем держать связь. Что-нибудь понадобится — просто сообщите. Торо! — позвал он эльфа среднего возраста, в красивой тунике с гербом семьи. Тот почтительно поклонился хозяину, а потом и Краучу, производя на мужчину до крайности благоприятное впечатление. — Позаботься о госте и проследи, чтобы он ни в чём не нуждался, — строго приказал Поттер. Эльф поклонился снова:

— Да, Лорд. — И обратился к Бартемиусу: — Зовите Торо, господин Крауч, если вам что-то нужно. — С этими словами он с хлопком исчез, и на тумбочке секундой позже появился стакан с водой. Крауч вдруг понял, как страшно ему хотелось пить. Но сил поднять руки едва хватило. А удержать стакан… Хорошо, что внимательный Поттер помог.

— К вечеру вам станет лучше, мистер Крауч, и вы сможете делать всё сами, — пообещал он. — Тогда можете прогуляться по дому и саду. Торо проведёт вам экскурсию…

— Поттер, — перебил хозяина дома Крауч, напоминая о том, что волновало его самого, — мой сын — Пожиратель. И неизвестно какие у него планы на уме. Вы слишком самоуверенны, если думаете, что сможете справиться с этим в одиночку.

— Я не один, Мистер Крауч, — тонко улыбнулся Гарольд. — У меня есть брат, девушка, целая команда друзей, крёстные. — Крауч даже усмехнулся, понимая, что о крёстных парень упомянул не просто так. Значит, он скрывал безумную Беллу. Но раз она больше не творила страшных злодеяний как в прошлом — Бартемиусу на это было плевать. Да и с его стороны было бы слишком лицемерным обвинять в укрытии беглых преступников. — А бороться со злом — моя миссия, которую мне когда-то, когда мне был год от рождения, назначили, в том числе и вы… — Мужчина прикрыл глаза, думая о том, что ошибки свойственны человеческому существу, и что сильные мира сего (в число которых невольно попал и молодой человек с удивительными зелёными глазами) ещё совершат массу ошибок…

И как хорошо, что ему, наконец-то, можно было отдохнуть и подумать о них…

* * *

— Мистер Дурсль, мистер Поттер, что вы здесь делаете? — строго спросила Минерва МакГонагл, обнаружив двух своих студентов там, где им быть не положено.

— Пришли на уроки аппарации, очевидно, — дёрнул уголком губ Гарольд, недовольный задержкой. Декан факультета Гриффиндор, насторожилась:

— Вам нет семнадцати.

— Но когда-нибудь исполнится, — отрезал Поттер. — Нам пришли приглашения на уроки, подписанные министром. — Минерва сразу ухватила суть: Гарольд, наверняка воспользовавшись статусом лорда и своей славой надавил на министра, выбив себе и брату эти приглашения. Дадли, к слову, их показал, и она убедилась в их подлинности. Но Фадж, ради какой-то цели, например, чтобы подкупить доверие и поддержку родовитого героя, проявлял редкостное безразличие к чужим жизням, готовый идти по головам. А ведь аппарация даже взрослых, опытных в этом деле волшебников, нередко заканчивалась плачевно.

Нет, она понимала, что мальчикам хотелось быстрее научиться. Этому особенно сильно желают научиться дети, выросшие у маглов, для которых мгновенно перемещение в пространстве — мечта. Для них это всегда было проблемой, иначе они не изобрели бы огромные страшные штуки само-лёты.

Минерва постаралась смягчить тон и как можно спокойнее и обстоятельнее объяснить, почему учиться аппарировать сейчас, детям, ставящим всё общепринятое под сомнения, Поттеру и его кузену, не стоит:

— Гарольд, Дадли, вы ведь понимаете, что эти уроки не проводятся для младших курсов не из-за статуса несовершеннолетних. Аппарация — это весьма специфический процесс и детский организм не готов к нему. Он может нарушить рост и…

— Уважаемая декан! — перебил её Дурсль, заставляя недовольно поджать губы. Впрочем, к повадкам этих двоих за четыре года она привыкла и прислушалась: — Мы вас очень уважаем, ценим, любим. Это — правда. — Кошка МакГи чувствовала искренность и была польщена, но понимала, что это очередная попытка ей возразить и не купилась: — Мы понимаем, что вы хотите нас уберечь. Но — я хочу, чтобы вы поверили — мы идём на эти уроки не для того, чтобы научиться выполнять аппарацию как все.

— Что вы имеете в виду? — недоумённо спросила она. Дадли пожал плечами и принялся объяснять, попутно пиная кузена, чтобы молчал и сдерживал раздражение:

— Бем рассказывал нам — он нигериец, вы знаете — что в его стране, племена, которые стараются сохранить традиции и избегают цивилизации, перемещаются в пространстве иначе. От этого не тошнит, не кружится голова и… не происходит ужасных вещей. — МакГонагл скептично вздёрнула бровь (неосознанно копируя Снейпа), ведь если бы это было так, все бы так и перемещались. — Технологии Бем, к сожалению, не знает, только смутно. И мы решили поэкспериментировать. Согласитесь, лучше это делать под присмотром опытных волшебников. — Минерва хмыкнула: этот мальчишка знал правильный подход к ней, определённо. — Если не получится в этом году — мы затем же придём в следующем. И так до тех пор, пока на седьмом курсе мы не научимся аппарировать как все.

— Эксперименты могут быть опасны, — покачала головой она.

— Да ладно, профессор, не делайте вид, что не заметили, что я колдую не так, как все, — вставил Поттер насмешливо, что возмущало неуважением. Впрочем, несколько раз она действительно видела, как Поттер колдовал, думая, что она не видит. Без палочки, без заклинаний, словно маг древности интуитивно чувствуя, как управлять даром. Она заметила это давно, в тайне следила и надеялась, что усреднённая образовательная программа, рассчитанная на средних и слабых волшебников, не задавит это умение. И не зря: в последнее время ей казалось, что с каждым месяцем Гарольд всё неохотнее использует палочку. В конце концов, чего только стоила его демонстрация голой силы без проводников во втором туре Турнира!

Почему-то ей казалось, что эти двое кузенов, могут сильно продвинуть магический мир, непременно вместе. Так что, несмотря на ответственность за их жизни, она готова была закрывать глаза на все их нарушения правил, прогулки и такие вот эксперименты.

Пропуская детей на уроки, она и подумать не могла, что уже на пятом занятии оба кузена переместятся в начерченные круги без палочки, без заклинаний, без вращения вокруг своей оси, целые, невредимые, без признаков головокружения или тошноты и вообще изменений в организме. Ещё более она не рассчитывала на то, что оба ни словом не обмолвятся о том, как это сделали…

* * *

— Гарри, ты запомнил? — наверное в сотый раз переспросил Дадли, направляясь к бывшему стадиону по квиддичу, ныне превращённому в гигантский лабиринт — испытание третьего и последнего этапа Турнира Трёх Волшебников.

— Да, Дад, — в сотый раз повторил Гарольд, обнимая кузена чуть подрагивающими руками. — Не буду просить тебя не волноваться, но попрошу верить в меня.

— Хорошо, — кивнул тот. — Будь осторожен и помни, ты обещал вернуться живым…

* * *

— Гарри, мы гордимся тобой! Но помни, никакая победа в турнире не заменит нам тебя, — наставлял Сириус, обнимая и хлопая по плечу. — Поэтому в первую очередь защищай свою шкуру, а уж потом можешь подумать о победе…

— Удачи, сынок. Я в тебя верю, — шептала Белла на ухо, целуя в щёку.

— Мы всё подготовили по твоей просьбе, Гарольд, — подмигивал Николас, игнорируя журналистов, пытающихся прояснить, как национальный герой Британии связан с французским алхимиком средневековья.

— Спасибо, — искренне благодарил Поттер. — Присмотрите за Дадли, если… задержусь…

* * *

— Флёр, не забудь о том, что мы задумали на конец этого чёртового турнира, — напомнил Гарольд, стоя на старте с соперниками и друзьями. — Ты же не хочешь это пропустить?

— Это ты не забудь, — одёрнула его француженка. — Я — всего лишь вейла. А ты — тот самый Мальчик-Который-Выжил. Я тебя не прощу, если ты меня бросишь! И ты ещё выиграй, для начала!

— Спорить с тобой одно удовольствие, дорогая, — хмыкнул Гарольд.

— Психи! — скрывая улыбку, прокомментировал этот диалог Крам. Он один из шестерых знал, что задумала эта парочка…

* * *

Примечания:

Как и обещала...