Нереальная реальность: Тайна треугольника (джен)

Мы были в нескольких десятках миль к востоку от Кингстона, когда Джек удосужился поделиться правдой — и это было явно не совпадение. Солнце клонилось к горизонту, когда вдалеке замаячили огни порта. Мне было одновременно и приятно, и странно вновь чувствовать запах приключений. Вглядываясь в очертания берегов, я невольно вспоминала всё произошедшее в прошлый раз. И теперь мне думалось: то была лишь сказка или сон. Это, наверное, потому, что вся та история была, некогда, в прошлом. А ныне меня окружало новое, более реальное настоящее, уже приобретшее кокон проблем. Хотя чего я ожидала, отправляясь в путешествие с известными пиратами? Уж явно у них дела посерьезней, чем в клубе домохозяек.

К вечеру ветер почти стих, и к острову суда ползли, как ленивые черепахи. В конце концов было решено бросить якорь в небольшой бухте, к северу от гавани. Ах, эта суета! Как же я жаждала этого — громогласных указаний старпомов, матросской беготни, извивающегося в мозолистых руках такелажа… Я стояла и смотрела, улыбалась и думала только о том, что — да, это всё сейчас, реально! Любопытнее всего было наблюдать за старпомами. Гиббс и Барто относились друг к другу со взаимным профессиональным недоверием. Поэтому каждый желал управиться со своей командой как можно быстрее и с наименьшим запасом слов. Матросам оставалось только подчиняться.

В капитанской каюте на «Призрачном Страннике» было светло, как днем. За дубовым столом состоялся малый тайный совет. Нагло взятую ранее роль парламентера я отложила и теперь молча наблюдала за тем, как Уитлокк внимательно изучал Джека, который в свою очередь внимательно изучал книги на полке.

— Так что, — наконец подал голос Воробей, — она убедила вас, кэп? — Джек обернулся через плечо и показал зубы.

— Нет, но будем так считать. — О да, Джеймс сама тактичность. — Рассказывай.

— Как вы уже знаете, мой компас у одного коллекционера, видный аристократ и торговец, насколько я знаю. Живет он в особняке на вершине холма к юго-востоку от порта. Даже несмотря на то что мне удалось проникнуть в дом, он хорошо охраняется. Сейчас, наверное, в два раза лучше. Вломиться туда будет нелегко.

— Вломиться? А как же обмен? Переговоры? — изумилась я, а заодно озвучила невысказанный вопрос Джеймса.

Джек обернулся, останавливаясь на мне взглядом, нахмурился, о чем-то глубоко задумываясь. Спустя пару секунду он словно пришел в себя, его лицо просветлело.

— Я думал об этом, — сказал пират, — да, так будет лучше поступить. — Мы с Джеймсом переглянулись. — Однако, — Джек поднял вверх указательный палец, — нужно иметь запасной план, вдруг какая напасть.

— Компас в обмен на пистолеты. Так? — Джек слегка кивнул. — Значит, ты пойдешь и обменяешь. А запасной план придумаем, если у тебя ничего не выйдет, — заключил Джеймс. Я в который раз поймала себя на мысли, что не узнаю его. Моментов, когда он казался совершенно другим человеком, становилось всё больше.

— Идет. Только сначала пошлем кого-нибудь разведать, что да как, — уточнил Джекки, перебирая пальцами.

Этой же ночью в город отправили пару юрких матросов — одного из команды капитана Воробья, другого — из команды капитана Уитлокка. Вернулись они к рассвету и сообщили довольно безрадостные новости: в порт прибыл гарнизон из двухсот солдат Империи, а кроме того в городе были замечены агенты Ост-Индской компании, довольно успешно маскирующиеся под праздную публику. И тем не менее вопрос об обмене оставался открытым.

— То есть ты так просто собираешься пройтись по городу, в котором полно солдат и твой портрет чуть ли не на каждом углу висит, где тебя каждая собака ищет? — с издевкой осведомился Уитлокк.

— Хорошо. Иди ты, — с легкостью уступил Джек.

Джеймс моментально потупил взгляд и тихо отозвался:

— Не могу. Меня они тоже ищут.

Я не удержалась и позволила себе короткую усмешку. Как вдруг две капитанские головы одновременно обернулись ко мне.

— Вы чего? Чего так смотрите? — Я сглотнула. — Я? Вы серьезно? Даже не думайте! Я не… не могу… Это… Ведь… — Достойных оправданий не находилось. Я оказалась тем человеком, кто идеально подходил на роль курьера-парламентера. Знали бы только они в тот момент, что я чертовски хорошо не умею вести переговоры…

Конечно же, вернувшись в пиратскую жизнь, я не собиралась отсиживаться за бочонком рома, пока вся команда шла на абордаж, но вот так сразу брать на себя значительные обязанности не вполне была готова. Пробыв несколько минут в своей каюте наедине со страхом и неуверенностью, я успела насмотреться на себя в зеркало и понять, что достаточно неплохо выгляжу для пиратки. Оставалось придать немного грозности. За этим я решила обратиться к кэпу.

— Джек, у тебя есть… отрубленная засушенная голова? — спокойно спросила я. Он и Джеймс сосредоточенно сверлили друг друга взглядом, пока я пыталась «войти в роль». Едва слова выпорхнули из моих уст, как внимание капитанов целиком и полностью сосредоточилось на мне.

— Не припомню таких вещиц в трюме, — проговорил Джек, с опаской глядя на меня. — А тебе зачем?

Придав лицу самое наиспокойнейшее выражение, я лениво ответила:

— Чтоб страху нагнать.

Джек многозначительно кивнул. Затем встал, распахнул крышку столетнего рундука и начал там активно рыться. Буквально через минуту он вынырнул из облака пыли, держа что-то в руках, и заявил:

— Ты наденешь это!

— Корсет?! — Я удивленно изогнула бровь. — Это уже слишком! Я не…

— Не корсет, дорогуша, а платье. — В ту секунду мне пришлось на несколько мгновений выпасть из реальности. «Дорогуша»… Как давно я не слышала этих слов, как давно ко мне так никто не обращался. И Джек… Он сказал это так, как умел: щепотка обаяния, капля хитрецы, горстка шарма и частичка… рома.

— Ладно, — еле слышно проблеяла я.

Кингстон. Сходя в порт, я представляла себе галдящий город с каменными мостовыми, грузовые причалы, заполненные торговцами и носильщиками, рынки, лавки, кареты, запряженные тонконогими лошадьми, которых погоняют надменные кучера… Одним словом, Лондон карибского масштаба. На самом же деле всё оказалось куда интереснее.

Для переправки на сушу с «Призрачного Странника» снарядили лодочку с белоснежным парусом и экипажем из двух матросов. Многим членам команд обоих судов путь в порт был заказан. В гавань мы вошли в девять утра — как раз пробили часы на башне. Перед отходом меня снарядили таким объемом указаний, что чувствовала я себя ни больше ни меньше шпионом. Как оказалось, не зря. Едва наше минисудно пришвартовалось, и не успела я и пару шагов по пристани сделать, как ко мне подлетел мужчина в штатском, но с военной выправкой. В руках он держал толстенный журнал.

— Прошу прощения, мисс, — остановил он меня, оскаливаясь, как змея перед броском. Голос его был холоден, и говорил этот человек с напускной надменностью. Я остановилась, перекладывая веер из одной руки в другую. — С каким кораблем вы прибыли в порт?

— С чего такой вопрос? — возмутилась я.

— Это на благо Компании. Назовите судно, — требовательно повторил он.

Я приподняла брови и глянула на него со всевозможным равнодушием.

— «Георгиан», — произнесла я. Мужчина глянул в список, кивнул и пошел прочь. Иногда всё-таки полезно глядеть по сторонам.

Едва причал остался позади, как я оказалась в настоящем людском муравейнике. Масса людей кружила по узким улочкам, просачиваясь сквозь толпы друг друга и умудряясь не теряться в этом хаосе. Я тут же прижала покрепче к себе врученный мне ларец и, вдохнув поглубже, нырнула в толпу. Продвигаться было ужасно сложно. Наверное, я просто не знала каких-то негласных правил этого места, ведь местным, похоже, это не доставляло ни малейшего неудобства. Через пару минут был утерян счет тому, сколько раз по моим сапогам прошлись ногами и копытами. Дважды какие-то козлы зацепили меня рогами, трижды я была близка к тому, чтобы на меня не вылили пахнущую спиртным гадость, единожды кто-то, прикрикнув «Йу-ху», шлепнул меня… А прошла я всего-то десять ярдов. Любознатничать и осматриваться не получалось: надо было постоянно следить за дорогой, так что осмотр достопримечательностей несколько откладывался. Продираясь через толпу, я поняла, почему Джек дал пузырек с эфиром чайной розы с собой, не разрешив воспользоваться на судне. По выходу из этого столпотворения — если я его, конечно, найду, — меня будет окружать стойкое амбре. Мало по малу я отдалилась от порта, миновала торговые ряды и наконец вышла на небольшую площадь. Она была пустынна, за исключением нескольких попрошаек, ютившихся на пороге белой церквушки, и одного пропойцы, мирно отдыхающего на бордюре у импровизированного прудика. Я обернулась, оглядывая кишащие людьми улочки, посмотрела на одинокую церковь с облезлыми перекосившимися дверьми и поймала себя на мысли, что, похоже, зашла не туда. Меня снабдили лишь одним указанием дороги: «Иди к холму». Да, с моря это казалось плевым делом, но, блуждая по незнакомым улицам с толпами людей, трудно разглядеть за двух— или трехэтажными домами холм. И спросить дорогу не у кого.

Часа через полтора я наконец выбралась из джунглей, достаточно быстро взобравшись на холм по песчаной тропе. Белоснежный особняк с широким балконом с резными перилами, который поддерживали восемь колон, небольшой садик с идеально выстриженными кустами и серебрившимися галькой дорожками гордо возвышался за высокой зубчатой оградой из кованых чугунных прутьев. При взгляде на него я ещё несколько раз опрокинула на себя пузырек с чайной розой. Ворота мне распахнул черный мальчишка и попытался галантно указать на дверь. У него почти получилось. Мелкие камушки шуршали под подошвой, пока я направлялась к парадному входу. И с каждым шагом все толковые мысли и фразы, что я твердила всю дорогу, улетучивались из головы. Стук в дверь и стихнуть не успел, а она уже распахнулась. Слуга, напоминающий старого индюка, кашлянул и спросил, что мне угодно. Я даже не удивилась, что он заставил ждать меня на пороге, закрыв дверь перед носом — видимо, мое платье было слишком дешево для этого дома. Спустя пару минут дверь снова распахнулась, и передо мной возник мужчина в бордовом камзоле.

— Что вам угодно, мисс? — спросил он, задирая подбородок чуть ли не выше моего лица и прикрывая глаза.

— Передайте сэру Эглтону, что я пришла по поручению капитана Воробья.

— Прошу прощения, сэр Эглтон не принимает таких посетителей. Я попрошу вас уй…

— Стой, — донесся откуда-то сверху голос с легким присвистом. — Впусти её.

Смерив меня презрительным взглядом, слуга отошел в сторону, впуская внутрь. Дверь захлопнулась, я оказалась в затененном помещении, полная уверенности, что, скорее, попала в музей, нежели в дом.

— Поднимайтесь наверх, мисс, — потребовал всё тот же свистящий голос.

Я поднялась по овальной лестнице на второй этаж и вошла в единственную дверь, из которой проникал солнечный свет. Комнатка была небольшая, отделанная деревянными панелями цвета слоновой кости. Справа над камином висело круглое зеркало в тяжелой резной раме, в котором отражался портрет сурового худощавого мужчины. Хозяин кабинета стоял у окна, так что за светом его было трудно разглядеть.

— Я от капитана Воробья, — как можно увереннее заявила я, стараясь вести себя непринужденно.

— Превосходно! — радостно воскликнул мужчина, отошел от окна и направился к столу. Он был невысок, полноват, с жирными волосами до плеч и неумело постриженными бакенбардами. — Могу я узнать ваше имя?

— Это неважно, — отрезала я, ставя на стол шкатулку, и внезапно почувствовала прилив уверенности.

— Что ж… Вы принесли то, что мне необходимо?

Я молча повернула ключик и подняла крышку.

— Превосходно! О, они прекрасны, не правда ли? — заулыбался Эглтон, разглядывая покоящиеся на синей подушке пистолеты. Единственную ценность в них для меня состояло лишь то обстоятельство, что они менялись на компас. Он в нетерпение потер ладони и протянул руку вперед, как я тут же захлопнула крышку и повернула ключ.

— Условия обмена, сэр, — напомнила я.

— Ах, да! — спохватился Эглтон. Он поставил палец на шкатулку, надавил, бросил на меня взгляд и придвинул её к себе. Затем отпер ящик стола и достал оттуда ларчик, поставив его сверху. — Компас, — проговорил он, побарабанив по крышке. Я требовательно протянула руку вперед. — Видите ли, мисс, я не могу вам его отдать. Дело в том, что до меня дошли некие слухи о некоторых его полезных свойствах. Поэтому я не верну его.

Внутри у меня всё вскипело от гнева. Да как он мог! Столько усилий было потрачено, чтобы я сейчас стояла и выслушивала, как нужно ему то, чем он не умеет пользоваться!

— Но ваш договор, сэр…

— Бросьте. Обмануть бесчестного человека не худшее из преступлений. Не расстраивайтесь, мисс.

— У меня нет причин для расстройства. Я лишь парламентер.

— Превосходно. Тогда передайте Воробью, что компас останется у меня. И, если он попытается выкрасть, захватить или каким-либо ещё способом получить его обратно, пусть знает, что в форте несколько сотен британских солдат, а я старинный друг их командира.

— Все ясно, сэр. Я всё передам. — Эглтон улыбнулся, обнажая зубы, и убрал ларец с компасом обратно в стол.

— Не смею вас больше задерживать. Мисс.

Я нервно вымеряла шагами каюту капитана на «Черной Жемчужине». Моя длинная пляшущая тень металась по стенам. Внутри всё ещё горел огонь негодования: я злилась на себя — за то, что так неумело провела переговоры, на Эглтона — за то, что он оказался бесчестным человеком, даже несмотря на голубую кровь, и даже на неизвестную мне корову, наложившую фирменную лепешку именно там, где я умудрилась в неё вляпаться.

Уитлокк же был, напротив, спокоен, как удав в засаде. Он сидел, положив ноги на скамью, и задумчиво глядел на фонарь у двери. Весь его вид выражал некое довольство ситуацией. Наверно, подскочи я к нему с готовым идеальным планом, он посмотрит на меня из-под бровей и удостоит одним-единственным: «Неужели?». Уитлокк словно бы знал, что так получится. Когда я ступила на палубу, разражаясь гневными тирадами, Джек сразу же попытался меня утихомирить — он подступал ко мне медленно, шаг за шагом, выставив руки вперед, и всё повторял: «Тише, тише», так успокаивают перепуганных лошадей. Ну и пусть. Джеймс выслушал внимательно, у него на лице не дрогнул ни один мускул. И в ответ я услышала только: «Попытка не пытка».

Я остановилась, снаружи донеслись шаги. В следующий момент дверь открылась, и вошел Джек. Его взгляд скользнул по мне и задержался чуть дольше на капитане Уитлокке. По искоркам в шоколадно-карей радужке я смекнула — у кэпа есть план. Другой вопрос, собирался ли он им делиться. Ни капитан Феникс, ни я не пользовались доверием капитана Воробья. И он этого не скрывал.

— Есть план? — без обиняков высказалась я.

Джек помедлил долю секунды и покачал головой. Его рука взмыла вверх, призывая к вниманию.

— Есть кое-что другое. — Ладонь с перстнями скрылась под рубашкой, и затем Джек извлек скомканный клочок бумаги и гордо продемонстрировал его, положив на ладонь.

— И? Что это? — Уитлокка вся затея интересовала с каждой минутой все меньше, поэтому вопросы пришлось задавать мне.

Когда не без трудов мне удалось-таки разгладить бумагу на столе, прояснился и будущий план.

— Да вы с ума посходили! — возмущенно вскрикнула я. В порыве гнева пришлось даже вскочить с кресла, для пущей наглядности. Опять же — меня не услышали. Я никогда не сомневалась в искренней вере Джека во все его «импровизированные планы». Но Джеймс, как он — судя по всему заядлый скептик — мог повестись на такую авантюру! — Вас схватят! Или того хуже — пристрелят!

— Мы потому и идем сейчас, чтобы этого не случилось, — улыбнулся Джек, запихивая кинжал в сапог.

Я фыркнула и опять посмотрела на чертеж. Удалой капитан Воробей смог в Кингстоне, точнее, даже за его пределами, найти человека, который смог найти другого человека, который уже в свою очередь раздобыл подробнейший план дома сэра Эглтона.

— Мне нужен пистолет, — потребовала я, обращаясь к Джеймсу. Он одарил меня снисходительным взглядом и, отведя взгляд, ответил:

— Ты не пойдешь. — Не успели с моих губ сорваться праведные возмущения, а объяснение уже последовало: — Предоставь это дело нам. Не такое уж оно и сложное. — Уитлокк мягко улыбнулся. — Да и мне будет спокойней.

— Да я!..

— На моем судне. Я капитан, а потому, будь добра слушать мои указания.

Меня распирало от злости. Я больше походила на молодого рысака, рысью пронесшегося по бескрайним холмам. Рысака, пышущего энергией. Рысака, которого запирают в стойле, не дав насладиться волей. Перечить не стала, ведь Джеймс высказал отнюдь не просьбу. Это был прямой приказ. Резко выдохнув и кивнув пару раз, я пожелала удачи самыми сухими словами и поспешила уйти.

На палубе «Жемчужины» расползалась непроглядная тьма. Гиббс, как путеводный маяк, с фонарем бродил по капитанскому мостику, вглядываясь в очертания берега.

Суша была совсем близко. Раз уж путь в порт пиратам был заказан, «Черная Жемчужина» и «Призрачный Странник» укрылись в малой бухте, откуда можно было за ночь добраться к дому на холме. Взгляд скользнул по разбросанным на диком пляже обломкам деревьев: шрамы на белеющем в лунном свете песке. Движимые легким бризом волны несмело набегали на берег и тут же резво уносились в море. Кое-где на мелководье поблескивала чешуей рыба. Так странно — два грациозных судна вторглись в эти одичавшие места и все же сумели не потревожить обитателей. Быть может, Джеку и Уитлокку удастся так же незаметно проникнуть и во владения Эглтона. Если, конечно, по дороге друг друга не придушат…

Из-за дверей капитанской каюты послышались голоса, я отошла к штормтрапу. На губах появилась улыбка. Да, как же я была довольна! Вокруг меня как раз кружит все то, о чем я просила — приключения! Признаться, все мои восклицания про опасность, боязнь за собственную жизнь и жизнь друзей — все это большей частью привычка. Девушке положено переживать. И, конечно же, я переживала, но в десять раз меньше, чем говорила. С Джеком я прошла достаточно, чтобы быть уверенной — уж он-то сможет добыть компас. Совсем другое дело, что я хотела быть причастной к этому.

На воду стали спускать шлюпку. Бросив взгляд на мостик, а затем на берег, я забралась на фальшборт. Глянув вниз и толком не подумав, я прыгнула в воду. Море оказалось не таким ласковым, как хотелось бы. Грести пришлось быстро, иначе бы меня выловили крюком, как русалку. Я немного переоценила свои возможности, силы стали кончаться ещё до того, как можно было достать дна. Сцепив зубы и периодически скрываясь под водой с головой, я все же сумела добраться до мелководья. Выбравшись на берег, я распласталась на песке, дыша так, будто только пробежала марафон.

Шлюпка быстро приближалась. Когда капитаны ступили на берег, моя физиономия скрывалась в зарослях кучерявого кустарника, воняющего протухшим мясом. Времени на отдых мне не дали. Снабдив гребцов указаниями, капитаны Воробей и Уитлокк быстрым шагом направились в джунгли. Дорога уверенно шла на подъем, становясь все круче. Невысокие кустарники сменялись колючками и липкими лианами, то и дело спутывающими ноги. Идти было сложно. В кромешной тьме — ведь факелы маячили впереди — ноги то и дело цеплялись за коряги, проваливались в ямки; за руки хватались острыми стеблями тонкие ветви растений. И постоянно приходилось быть начеку, чтобы не чертыхнуться, запнувшись в сотый раз, или не грохнуться на землю, разрушив всю конспирацию. Мужчины же себя этим не утруждали, наоборот, похоже, с каждой минутой шли все быстрее и быстрее. Я не поспевала. Яркий огонек факела петлял меж деревьев, исчезал на время, вновь объявлялся вдалеке, а затем путеводный свет исчез. Я остановилась, отчаянно вглядываясь в темноту. С трудом угадывался силуэт деревьев, по которым скользил лунный диск. Только сейчас я заметила, что в джунглях повисла абсолютная тишина. Не слышно ни ночных птиц, ни шороха листвы. А весь тот, как я полагала, ночной шум, потрескивание веток — от меня. Делать было нечего. Да и ничего страшного не произошло, подумаешь, потеряла проводников. Направление задано верное, да и мимо дома на холме не пройдешь. Обернувшись и подтянув перевязь, я двинулась дальше, старательно отвлекаясь от мысли об ужасах ночных джунглей.

Не прошла я и пару сотен шагов, как со стороны затрещали ветки. Я замерла. На мгновение все смолкло, затем треск возобновился вновь. Он все нарастал, так, словно кто-то или что-то приближалось ко мне. Быстро. Я бросилась бежать. Этот бег походил на соревнование в олимпийской дисциплине. Я перепрыгивала упавшие стволы, пригибалась под провисшими лианами, чуть не падала, пытаясь свернуть и не врезаться в пальмы. Страх подгонял. Джунгли становились все гуще. Я обернулась, ища глазами преследователя. Держать глаза на затылке, когда несешься сквозь джунгли, самое наиглупейшее занятие. От резкого толчка в грудь я полетела на землю, почувствовав затылком прогнившее древко пальмы. Кто-то приблизился, зажегся фонарь, и в его свете обрисовались две склонившиеся надо мной фигуры.

Богатое воображение, сдобренное жутким уханьем ночной птицы, заключило, что меня съест местный тропический йети. Воображение ошиблось. Хотя трудно сказать, была ли реальность лучше.

— В какой момент ты пропустила приказ «остаться» мимо ушей? — рассерженно просил Уитлокк, подавая руку.

— Приказ? — фыркнула я, сверкнув глазами. — Я не часть твоей команды! Я не обязана тебя слушаться! Да и вообще! Я имею право гулять, где вздумается! — Скрестив руки, я задрала подбородок, всем видом желая показать свою независимость.

— Не лучшее место и время для прогулок, — холодно ответил Джеймс. Я опять фыркнула. — Теперь возвращайся на судно.

— И не подумаю! — воскликнула я. Случайно глаза встретились с улыбающимся взглядом Джека, и все желание строить из себя капризную девочку отпало. — Во-первых, — рассудительно начала я, загибая пальцы, — идти вперед ближе, чем возвращаться назад. Во-вторых, в этой вылазке нет ничего опасного. Следовательно, я не помешаю. В-третьих, даже не собираюсь покушаться на всю вашу капитанскую удаль и право первыми ворваться в горящие здание, а значит…

— Довольно, — прервал Уитлокк. — Времени мало. Пошли.

Он решительно двинулся дальше, забирая кружок света. Я вздохнула, примиряясь с внутренними демонами. Джек одарил меня странным взглядом и жестом предложил идти вперед.

Оставшийся путь на вершину холма не занял много времени. Как раз хватило на размышления, как глупо я выглядела. Каждую секунду рядом с Джеком я желала «быть пираткой»: острой на язык, чуток язвительной, но в целом доброй, не безрассудной, но храброй. А на деле… Удирала со всех ног, услышав шорох в джунглях, а потом умоляла «старшего брата» взять с собой на прогулку. В итоге выглядела, скорее, жалко, чем грозно.

Луна поднялась высоко. В такое время ночи я обычно сладко посапывала в обнимку с подушкой. Бледный силуэт двухэтажного особняка внезапно выплыл из-за крон кучерявых деревьев. Ночью все видится иначе, более странно, причудливо. Но «дом на холме» — даже звучало жутковато. Он мрачно нависал над невысокими кустарниками и резной кованой оградой. Темные окна жадно вбирали в себя лунный свет. У парадного входа слегка поскрипывал фонарь на растянутом тенью крюке. Теплая желтая трапеция света выскользнула из полуподвального помещения и замерла на ступенях. В дверном проеме виднелась приземистая фигура служанки, выметающей мусор.

Легко перебравшись через забор, — со стороны дворового фасада изящную изгородь покрыла тропическая растительность — мы скрылись за хозяйственными постройками. Раз уж я пообещала не вмешиваться, пришлось помалкивать. Мне было сказано «сидеть здесь тихо и наблюдать за выходом для прислуги, не высовываться и, если что, возвращаться на судно». Капитаны же, внимательно проследив за служанкой, спустившейся в подвал, скрылись за углом. Я бы могла долго возмущаться их безрассудству — отправиться через парадный ход! Не проще ли спуститься в город и постучаться в кабинет губернатора с веревкой и мылом в руках?! Но поразмыслив, я поняла, что план не так уж и безнадежен. Если поджидают воров, — а их здесь ждут — вряд ли предположат, что тем самым ворам хватит ума идти в главную дверь.

Я уселась на тюк травы, и взгляд лениво уперся в единственные освещенные окна кухни. Даже недолгое пребывание в доме Эглтона позволило мне сделать определенные выводы. Этот сэр — исключительно брезгливый человек. В господском доме он позволит находиться самому малому и самому необходимому количеству прислуги. А чернокожих рабов — даже близко не подпустит. Нам это на руку.

Сидеть и ждать — наискучнейшая забава. Заскучав и досконально изучив все в пределах обзора, я прокралась к черному выходу и заглянула за угол. Крохотная надежда, что я увижу несущихся навстречу капитанов, не оправдалась. Воздух холодел с каждой минутой, близился рассвет. Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока не обратила внимания на незакрытую дверь кухни. Около минуты ушло на внутреннюю борьбу. Оглядевшись по сторонам, я потянула ручку на себя и просунула голову в проем. Никого. Со стороны парадного двора донеслись крики и разъяренный лай собак. Я проскользнула внутрь и прикрыла дверь. В большой, наполненной запахом пряностей кухне куда теплее, и все же задерживаться я не собиралась. Наугад открыв одну из трех дверей, я юркнула в проем и оказалась в кромешной темноте. Сначала подумала, что это кладовка, но потом глаза привыкли, удалось различить силуэты окон и поблескивающие ребра ступеней. Преодолевая марш, с каждым скрипом я все больше вжимала голову в плечи. Будто бы это могло помочь. Неведомыми путями я оказалась на той самой площадке, откуда Эглтон дал великодушное разрешение войти. Не так уж дом на холме и огромен. Прижавшись к стене и шаря по ней руками, я продвигалась вперед, больше полагаясь на удачу, чем на собственную осторожность. В особняке стояла пугающая тишина, и каждый шаг походил на прыжок мамонта. Наконец, потеряв не один десяток калорий и нервов, я достигла нужной двери. Створ отошел без единого звука. Шагнув в кабинет, я тут же кинулась к столу. За это пришлось заплатить синяком на колене. Внутри бурлил адреналин вкупе с чувством непреодолимого восторга, вот только нужный ларец никак не хотел находиться. Наконец пальцы нащупали ящик, и восторг сменился стократ большим разочарованием. Как можно было забыть, что ящик заперт! Неестественно тараща глаза — словно бы это могло помочь, я судорожно искала ключи. Наивность — главное свойство идиотов. Вот так запросто Эглтон, великий сэр коллекционер, оставит ключ от ящика с главным сокровищем! Конечно, нет. На книжной полке вместо изящного пера обнаружился тонкий кинжал. В голове мелькнула идея, но клинок не подчинился и даже на миллиметр не вошел в скважину. Потерпев поражение и потеряв терпение, я пошла грубым путем. Вставив клинок в щель между ящиком и стенкой стола, я решила его нагло выломать. Поначалу ничего не получалось, клинок намертво застрял. Но затем подался вперед, ящик ответил скрипом, затрещал замок. Почувствовав запах победы, я надавила сильнее — как оказалось слишком. Ящик дрогнул, неестественно подпрыгнул, замок перекосился, и пальцы скользнули внутрь. Приложив ещё чуток усилий, я наконец смогла выдвинуть его. Не мешкая, рывком распахнула ларец, сунула компас в карман и бросилась прочь. И в дверях нос к носу столкнулась с Эглтоном.

Да, видимо, вела я себя не так тихо, как думала. Да и ящик не щелкнул вопреки ожиданиям, а громыхнул, как полагается. Да и все мои взломщические попытки произвели гораздо больше шума, чем думалось.

Эглтон, в ночной сорочке, кружевном чепчике, явно не ждал таких наглых гостей. В руке у него подрагивал подсвечник. Он стал медленно поднимать его к моему лицу. Действуя быстро, я саданула его коленкой и без оглядки бросилась наутек. Беру свои слова назад: дом на холме огромен! И запутан, как лабиринт Минотавра! Как мотылек, я носилась от одной дверь к другой, пытаясь найти выход. Наконец, сбив с ног слугу-индюка, чуть ли не кубарем вывалилась из парадных дверей. Не заметив, как преодолела центральную аллею, я влетела в заросли кустарника и распласталась на земле. Позади слышались крики. Думать было некогда. Хлопнув по карману и убедившись, что компас со мной, я выскочила на тропинку и припустила по ней без оглядки. Бежать с горы, бесспорно, было легче, ровно до тех пор, пока легкие не начали гореть: воздух поступал с трудом, я походила на бьющуюся о палубу рыбешку. Силы окончательно растворились, едва перед взором расплывчато заплясали очертания домов, уже не похожие на макеты архитектора. Ноги отказывались подчиняться, неся меня прямиком к деревянной стенке домика. Упала я прежде, чем впечаталась бы в бревна. Горло хрипело, сердце стучало бешено, везде — и в груди, и в висках, и даже в коленной чашечке. Даже показалось, что сознание ненадолго покинуло меня. А может, и не показалось.

Мышление вернулось быстро. Уже рассвело, но солнце ещё не перебралось через невысокие крыши. Та тропинка, по которой я якобы бежала, исчезла, словно её и не было. Не удивительно. Зато испробовала на собственной шкуре отличный фразеологизм: «куда глаза глядят». Быть может, это сыграет против преследователей. Но не успела я достаточно собраться с силами, как услышала в джунглях собачий лай. На долю секунды каждую клеточку сковал страх. Затем я вскочила и, мечась от стены к стене, продолжила бег. В голове смутно всплывали обрывки пути, повороты, знакомые лавчонки. Наконец я оказалась в людской толчее, посреди огромной площади, совершенно дезориентированная и без единой толики сил. Я не имела понятия, где порт, где гавань, где та бухта… Захотелось упасть на колени и разрыдаться. Или просто упасть…

Словно волчок я вертелась из стороны в сторону, пытаясь угадать направление. Не сразу до слуха донесся громкий и хлесткий крик: «И-и-и-и-х-х-а-а-а-а!». Так погоняют экипажи. Народ резво разбегался в стороны, и только я стояла как истукан. Зацокали копыта, послышалось возбужденное ржание, особый перезвон упряжи. Из переулка вылетела карета с парой гнедых и понеслась на меня. Я отпрыгнула в сторону, пошатнулась и почувствовала, как меня обхватывают за талию и тащат назад. Все смешалось. Включилось обостренное желание обороняться. Я завизжала. Чья-то рука властно закрыла мне рот. Взгляд уперся в обитый бархатом потолок, а затем надо мной нависла физиономия Джека Воробья.

— Мммм! — закричала я, яростно вращая глазами.

— Оу, прости. — Джек тут же убрал руку.

Я поняла, что полулежу на нём. Попыталась встать. Получилось похоже на тщетные попытки букашки перевернуться со спины. Развалившись на сидении и облегченно выдохнув, я, наконец, решилась посмотреть на Джека. Вид у него был жутко недовольный, а в правом рукаве рубахи не хватало большого лоскута.

— Спасибо, — просвистела я, желая хоть как-то прервать молчание. Джек одарил меня рассеянным «угум». Глянув в окошко за спиной, я увидела на козлах Джеймса. Само собой назрел вопрос. — Где вы были?

Джек нервно хохотнул и зыркнул на меня безумным взглядом.

— Испытывали гончих.

— Ааа, так это они за вами… — Слова застыли на языке под грозным взглядом кэпа. Спустя несколько минут, три раза подпрыгнув на кочках, я вновь заговорила. — Тебе не стоит расстраиваться. Не так уж все плохо кончилось. — Джек вновь посмотрел на меня. Его левая бровь недовольно изогнулась. О, как же я знала этот взгляд! И как я по нему скучала! Я позволила себе говорить несерьезно. — Знаешь, даже в наших марафонских забегах есть один исключительно полезный итог. — Рука в кармане сжала компас. — Я бы даже сказала, что все было не напрасно. — В глазах Джека сверкнула искра заинтересованности. — Не требую оваций, — проговорила я, доставая из кармана компас и демонстрируя его капитану Воробью.

Несколько секунд Джек сверлил взглядом вещицу, затем заулыбался и откинулся на спинку сидения. Его довольная физиономия заставила меня радоваться вдвойне.

— Ах, — сверкнули карие глаза, — добыла компас. Впечатляет. Любопытно, как?

Положив компас рядом на сидение, я только хохотнула и отвернулась к окну. В голове кружили веселые и не во всем адекватные мысли. Было радостно просто от того, что у меня все получилось. И получилось без проблем. Почти. По сути, я лишь воспользовалась ситуацией, но даже этого хватило, чтобы задрать нос чуть ли не до потолка. И пусть ещё совсем недавно я со всех ног удирала от проходимца на Тортуге, теперь же внутри меня расправляла плечи будущая гроза морей.

Чувствовать заинтересованный взгляд Джека безумно приятно. Внезапно на меня напало игривое настроение. Захотелось потянуть интригу, заставить кэпа придумывать самому, догадываться, каким таким немыслимым способом женщина сумела раздобыть столь нужный компас. Поэтому, напустив на себя несколько скучающий вид, я решила дать исчерпывающее объяснение: «Это было легко». Вряд ли Джек в это действительно поверил. Уж наверняка он видел мою раскрасневшуюся перепуганную физиономию с раздувающимися ноздрями и ручьями пота. По ней ясно видно, насколько все было легко.

Кэп удовольствовался моим объяснением и не без радости прицепил компас обратно на пояс. Я проводила его движения долгим взглядом. Что, если капитан Воробей решит испариться, получив компас? Мне очень хотелось безоговорочно доверять Джеку, да я и доверяла. Но постоянные подозрения со стороны Джеймса заставляли настораживаться и меня. Что поделать, его логические выводы трудно оспорить.

Джек вальяжно развалился на сидении, щурясь, как сытый кот. За окном серо-коричневый пейзаж городских улочек сменился сочной зеленью джунглей. Дорога то и дело давала карете смачный пинок, отчего приходилось подпрыгивать и судорожно хвататься за ручку на дверце. Лошади пошли быстрее, карета раскачивалась из стороны в сторону и противно дребезжала. Тропическая зелень подступала всё ближе, порой длинные ветки со смачными шлепками проваливались в окошко. Мы ехали не меньше получаса, но ещё столько же времени в тряской карете, боюсь, я бы не выдержала.

— Можно спросить? — заулыбалась я, обращая на себя внимание Джека. — Слыхала, тебя повесили. Правда?

— Да, — не задумываясь, кивнул Воробей. Затем добавил, слегка наклонившись: — Формально.

— О-о-о, — многозначительно протянула я. — И как же тебе удалось сбежать де факто?

Лицо пирата осветилось золотозубой улыбкой.

— Я же капитан Джек Воробей! Само собой это было легко. Я убедил палача отказаться от этой гнусной затеи.

— Мягко? — Я придвинулась ближе к краю, изображая наивного ребенка.

— Хм, — Джекки задумался, прикладывая палец к бороде, — вполне. Пинком попросил его нажать на рычаг и открыть люк прежде, чем надеть петлю на шею. Мне трудно отказать, — ехидно улыбнулся кэп. — А дальше пробиться сквозь толпу балбесов в форме и праздных гуляк — плевое дело! — Джек заулыбался ещё больше, видя мою реакцию. Я буквально открыла рот от изумления. В голове издохла последняя адекватная мысль. — Как видишь, — кэп развел ладони в стороны, — всё просто.

Я захотела ответить, что это, мол, чистой воды вранье, но тут карета высоко подпрыгнула, заржали лошади, и экипаж остановился. Немыслимыми тропами мы добрались до утеса, с которого как на ладони были видны наши суда. Набрав в легкие как можно больше свежего воздуха, я позволила себе замереть на краю и блаженно прикрыть глаза. Долго медитировать не пришлось. Уитлокк быстро освободил коней и звонким шлепком отправил их обратно в город. Мой непонимающий и расстроенный взгляд так и не удостоили ответом.

В бухту спускались молча. Как говорится, каждый молчал о своем. Мои мысли погрузились полностью в контроль над телом, чтобы коленки вдруг не выгнулись в обратную сторону и не заставили меня катиться по каменистым склонам. Джеймс был так увлечен командованием нашим маленьким отрядом, что даже не удосужился выслушать сказание о моих подвигах. Торжественное сообщение об обретении компаса обошло его стороной. Похоже, поэтому он так угрюмо маршировал далеко впереди. Джек Воробей, напротив, буквально искрился от радости, ловко маневрировал между деревьями и что-то мурлыкал себе под нос. Я старалась держаться как можно ближе, но давалось это с трудом. Причем, требовалось ещё сохранять беззаботный вид, мол, мне всё равно, сижу ли я в садовых качелях под опахалом или прыгаю через коряги в жарких лесах.

Выбравшись на пляж, я осознала, что сил осталось только на самый короткий путь — до кровати. Пока мы ждали шлюпку, я решила поговорить с Джеймсом. Уж больно не нравился мне его настрой. Капитан держался поодаль, хмурый взгляд буравил линию горизонта.

— Эй, — тихо окликнула я, — кэп, улыбнитесь. — Он обернулся, и его глаза слегка посветлели. — Ты не дал нам сказать, что компас снова у нас.

— Я заметил.

— А… Как… Поч… — Все заготовленные фразы пали прахом. Пришлось взять тайм-аут и отбиться ото всех догадок, чтобы спросить напрямую: — Тогда что произошло?

Уитлокк долго смотрел на меня, словно взвешивал — говорить или нет. Я не настаивала, но неприятное чувство позволило себе расправить плечи. Снова он секретничает. Ответ я так и не получила. Пришла шлюпка, и не хотелось ждать ни секунды, чтобы без сил грохнуться на мягкую постель. Мне было всё равно, когда я перебросила свое изнуренное тело через перила фальшборта и поплелась в каюту на «Страннике». Сбросив сапоги с истертых в кровь ног, я рухнула лицом в подушку и отключилась. Но за миг до того, как разум провалился в сонное небытие, в голове успела промелькнуть тщедушная мыслишка: что, если Джек, получив компас, просто исчезнет?