Версия 2.0 (джен)

Тот судьбоносный разговор с Дамблдором поначалу крутился вокруг ничего не значащих мелочей.

Почему-то Дамблдор заговорил о друзьях Гарри, о его успехах в Аврорате, о неприятностях с коллегами. Они перебрасывались пустыми фразами над чашкой с чаем — после прохладного приветствия бывшего директора Гарри уже не тянуло на откровенность.

Он думал рассказать все, как есть — и хорошее, и плохое. Думал просить помощи и совета — формально, Бруствер ведь возглавлял их Отдел. Протекция Дамблдора могла бы помочь Гарри подняться выше.

Они могли бы объединить силы и выступить против Скримджера сообща.

Каким-то чутьем он понял, что ничего из этого уже не будет. Дамблдор не был рад ему, как раньше. Но все равно Гарри был ошарашен, когда в ответ на слова, что он был бы не прочь однажды выступить в дискуссионном клубе для старших курсов, Дамблдор лишь покачал головой.

— Я не думаю, что это хорошая идея, Гарри, — сказал он прямо. — Твои идеи и взгляды… Не стоит вносить смущение в неокрепшие умы.

Гари едва не подавился чаем.

— Наше общество еще не пришло в себя после войны с Лордом Волдемортом и его сторонниками. Не все раны еще затянулись, — веско произнес Дамблдор, наклонившись к нему через стол. — Нам не нужны беспокойства и смута. Только не сейчас.

— Мои взгляды? — недоверчиво повторил Гарри. — Серьезно, мои? Да ладно, вы ведь не можете считать мои слова в последних интервью чем-то… рискованным и опасным?

Он уставился на Дамблдора, но тот спокойно смотрел в ответ.

Видимо, это означало «да». Против воли Гарри вскипел.

— Да ведь Скримджер совсем заигрался, профессор! — воскликнул он резко. За спиной недовольно зашептались портреты. — Он жжет книги на главной площади, ведет суды над журналистами! Закручивает гайки все сильнее — и считает, что так и должно быть! Вводит свои дурацкие акты и декреты один за другим!.. Вы ведь не можете... — Гарри наконец выдохся и взглянул на Дамблдора. Потом продолжил совсем другим тоном: — Неужели вы и правда поддерживаете все эти глупые запреты, профессор?

Дамблдор остался все так же спокоен. Между его бровей пролегла еще одна морщинка, но в остальном его лицо оставалось пустым и бесстрастным.

— Хватит, Гарри, — произнес он негромко. — Пожалуйста, сядь.

Гарри только сейчас понял, что во время своей эмоциональной речи вскочил на ноги, и нехотя опустился обратно в кресло. Дамблдор сложил руки домиком и какое-то время молчал, словно не мог подобрать слова.

— Руфус, — сказал он наконец, — порой перегибает палку, Гарри. Я не поддерживаю текущую политику — но могу понять, почему он выбрал именно этот путь. И сейчас совсем не то время, чтобы открыто выступать против. Наша страна не переживет еще одной войны. Ты можешь переживать за одногруппников, ты можешь быть не согласен с Министром… и это твое право. Но прямо сейчас нужно, чтобы все мы объединились и стояли за одно. Не стоит делить территорию в это непростое время. Поверь, никому не станет от этого легче.

Гарри непочтительно хмыкнул.

— То, что делает Скримджер, расколет общество быстрее, чем любая речь. Разве вы не видите, ведь это уже происходит? А обучение? Хогвартс, профессор, — сказал он сердито. — Они собираются урезать курс Защиты, ввести своих людей в школу… Вы ведь никогда не шли на поводу у Фаджа — неужели позволите Скримджеру вмешиваться и сюда?

Дамблдор какое-то время молчал, задумчиво глядя на Гарри — и благополучно пропуская мимо ушей все его слова. Изменился даже его взгляд — он вдруг стал сканирующим, проницательным, словно бывший наставник решал в уме непростую задачу.

— Слышал, ты собираешь вокруг старых друзей, — сменил он тему, заставив Гарри вновь подавиться заготовленными словами.

Гарри фыркнул.

— Отличное начало, профессор, — ответил он ядовито. — Еще скажите, что я становлюсь похожим на Тома Риддла!

— Том Риддл тоже начинал с малого, — деликатно заметил Дамблдор.

Гарри не поверил своим ушам.

— Вы же не серьезно?.. Черт, да вы и вправду серьезно! Думаете, я становлюсь новым Темным Лордом, профессор? А на моих друзьях уже стоят новые метки, стало быть? — он презрительно усмехнулся. — Да, у нас есть общие дела и идеи… Да, мы планируем выпуск газеты…

По взгляду Дамблдора Гарри понял, что тот знал и об этом.

— Мы сражались за мир, профессор, — холодно сказал Гарри. — Каждый из нас что-то или кого-либо потерял. И мы готовы сражаться и дальше, если это потребуется… если Скримджер вынудит нас действовать, продолжая превращать всю Британию в одну большую тюрьму. Я думал, что уж вы-то должны это понимать, — добавил он тихо. — Видимо, я ошибался.

Слизеринцы действительно понемногу вылезали из нор.

В первые послевоенные годы к ним относились настороженно. Тех, кого можно было заподозрить в малейших связях с Пожирателями, неохотно принимали на работу, ставили на учет и обкладывали запретами... Многим пришлось затаиться, а те, что имели такую возможность, на время уехали из страны.

Но четыре года спустя общее напряжение стало снижаться.

Бывшие соратники по факультету понемногу готовились к борьбе за свое место под солнцем.

Эдриан отлично зарекомендовал себя в Министерстве магии Франции — и не так давно смог получить перевод в британский Отдел международного магического сотрудничества. Новый проект по обмену опыта, который помог протолкнуть Гарри, осторожно задействовав нужных людей, пришелся в этом как нельзя кстати.

Грег пару месяцев назад пополнил ряды новобранцев Аврората — Гарри даже не пришлось надавить на Брукса, чтобы тот подписал все необходимые бумаги.

В некоторых кругах ходили слухи, что Драко завербовал к себе Отдел тайн.

Панси пока не удавалось найти подходящую должность — но она не теряла надежды и с энтузиазмом участвовала в общественной жизни. Начав с мелких поручений под руководством выскочки Грейнджер, она отлично зарекомендовала себя — и дошла до того, чтобы взять в свои руки большую часть организации благотворительной выставки, посвященной жертвам войны. Выставка состоялась буквально на днях, о ней хорошо отзывались журналисты, и Гарри видел, что на паре газетных страниц мелькнуло имя подруги.

Панси стоически терпела речи Грейнджер, мило улыбалась в ответ на ее благодарности — и Гарри был уверен, что не за горами тот день, когда бывшая гриффиндорская староста начнет вступаться за его подругу перед недоброжелателями, помогать ей в поисках работы и всячески бороться за справедливость… За справедливость в понимании Панси, конечно. Та была на диво целеустремленной девушкой, а еще — достойной выпускницей славного факультета Слизерин.

Нотт в последние годы писал заметки в «Волшебный вестник», а после скандала с лондонским Авроратом и нашумевшего интервью, его пригласили и в «Магия сегодня», где он теперь с успехом вел одну из новостных колонок.

Забини окончил университет в Италии, вернулся домой и активно налаживал старые связи, став частым гостем светской хроники и помогая матери в семейных делах.

Что касается других выпускников их факультета…

Они понемногу выходили на связь, осторожно интересуясь у Гарри планами и текущей ситуацией.

Его начали останавливать в коридорах. К нему снова стали стекаться письма… Многие старые знакомые дали понять, что их бывшие договоренности в силе. Ему организовали несколько полезных знакомств. Трейси через брата помогала налаживать связи с бывшими рэйвенкловцами, которые заслуживали внимания.

Сам Гарри устроил масштабную встречу, куда наконец смог позвать большую часть факультетских приятелей и знакомых. Это был долгий вечер с алкоголем, смехом, танцами и разговорами, где все они наконец смогли забыть обо всем и просто хорошо провести время, как в старые добрые времена.

Позже он нашел пару приличных маггловских баров — и теперь по пятницам после работы не аппарировал в пустую квартиру, а скидывал мантию, брал потертую кожаную куртку Сириуса и перемещался в маггловский мир, где их компания могла собираться, не привлекая внимания.

Их собрания пока не выходили за рамки обычных дружеских встреч. Тем не менее, первые изменения были уже на подходе. Его соратники по факультету хотели перемен не меньше, чем сам Гарри. Они готовы были действовать сообща — и бороться за свой кусок пирога.

План Гарри, который пришлось отложить в первые послевоенные годы, наконец начинал понемногу воплощаться в жизнь.

— Вот это-то меня и беспокоит, Гарри, — мягко сказал Дамблдор, взглянув на него поверх очков. — Сражаться… Ты все еще хочешь сражаться. Но твой враг уже повержен. Позволь более опытным магам решить, что будет лучше для нашей страны. Позволь Министерству делать свою работу, как бы непросто порой это ни было…

— Я готов сражаться и с Министерством, если оно не видит границ, — сухо ответил Гарри.

Взгляд Дамблдора стал острее.

— И это довольно опасно, — негромко заметил он. — Ты еще молод, чтобы понимать всю ситуацию, мальчик мой… Прошу тебя, оставь политику тем, кто…

— Я уже не ребенок, профессор, — непочтительно перебил его Гарри, поднимаясь на ноги. Слушать это и дальше было выше его сил. — Почему вы молчали о возрасте, когда мне было семнадцать — но вспомнили об этом теперь?

Дамблдор вздохнул.

— Для политики, — ответил он мягко, — нужны опыт и тонкость — помимо всех тех неоспоримых достоинств, которых достаточно для хорошей драки… и которыми ты обладаешь сполна. Ты храбрый мальчик, Гарри, и я воистину горжусь тем, что ты сделал… Но тебе стоит набраться опыта. Оставь политику и Министерство. Попутешествуй, посмотри мир…

— Посмотри мир? — расхохотался Гарри. — Попутешествуй? На прошлой неделе Лавгуда арестовали за последний тираж его глупого журнала! Скоро СМИ ни слова не смогут напечатать без высочайшего повеления Скримджера… А вы предлагаете мне… просто уехать? Вам самому все это ничего не напоминает, профессор? Как думаете, скоро у нас соберется какая-нибудь комиссия по учету пожирательских выродков?

Портреты за его спиной зашептались громче.

Дамблдор тоже встал — и оперся руками на стол.

— Скримджер может быть жестким человеком — произнес он твердо, — но он никогда не превратится в подобие Волдеморта. Я лично прослежу за тем, чтобы он не перегибал палку.

— Ну, может быть, вы проследите и не допустите худшего. Но после вас? Вы никогда не задумывались, что будет со всем этим потом? Что вы оставите нам — и нашим детям?

— Боюсь, ты совсем не слышишь меня, Гарри, — вздохнул Дамблдора.

— Боюсь, что нет, — в тон ему ответил Гарри. — Не стоило мне приходить. Всего доброго, профессор, и спасибо за чай.

Ему потребовалась вся выдержка, чтобы по-детски не хлопнуть дверью.

* * *

Их следующая встреча с Дамблдором была в разы холоднее.

Но до этого момента прошел почти год — и произошло множество судьбоносных событий.

На время Гарри затаился, занимаясь своей работой, готовя к печати первый тираж газеты, собирая и сплачивая вокруг себя нужных людей.

Год спустя на Долиша напали уцелевшие Пожиратели смерти, пустившиеся в бега после смерти Темного Лорда. Среди них была даже печально известная Беллатрикс Лестрейндж, залегшая на дно после победы. Поговаривали, что ее давно уже нет в стране, ходили слухи, что она не уцелела в Последней битве… Но Гарри было известно, что это не так.

Он знал: Беллатрикс нашла Драко после победы. А вот почему она его пощадила, не знал никто. Сам Гарри думал, что все-таки не смогла поднять палочку на сестру, которая наверняка закрыла сына собой. Драко отделался неделей в Мунго, Нарциссу вскоре задержали за содействие Пожирателям, Беллатрикс удалось скрыться и на время пропасть.

В конце концов, она должна была вернуться — и Гарри знал, что это произойдет на его условиях. Так и случилось.

Драко отправил тетке письмо, Гарри для надежности слил некоторые данные через бывших одногруппников тем, чьи родственники, по его сведениям, тоже были в бегах. В нужный день его человек в Отделе магического транспорта испортил портал, предназначавшийся Главе Аврората.

Тело Долиша нашли на следующий день, и эта картинка навсегда запечатлелась у Гарри в памяти.

Он помнил, что Долиш был одним из тех, кто в свое время арестовал Нарциссу. Он знал, что тот был неприятным и склочным человеком, совершившим по воле Скримджера множество грязных дел — и только в последние годы задержавшим множество ни в чем не повинных людей, которые пошли против произвола Министра. И, разумеется, никто не забывал, что Беллатрикс была жестокой и беспощадной ведьмой, склонной к зрелищным жестам. Не в ее характере было бы просто пустить Аваду из-за угла.

И все же… и все же…

Одно дело — сомневаться, спорить, планировать и отдавать команды… и другое — своими глазами увидеть, к чему это все привело. Смерть Долиша не была легкой.

В тот день Гарри напился до невменяемого состояния в компании друзей и соратников — которые выглядели не лучше, чем он сам. Они пили в мрачном, тяжелом молчании. Каждый знал, чем все это закончится, и все-таки знать и увидеть — совершенно разные вещи.

Гарри не думал, что все обернется именно так, что это будет так тяжело… но он и правда не видел другого выхода. В какой-то момент он почувствовал жгучую вину за то, что даже не пытался искать.

На следующий день ему пришлось встать, стиснуть зубы, надеть перед зеркалом красную аврорскую мантию и сказать себе, что сделанного не воротишь — и что, какой бы гадкий поступок они не совершили, с этим нужно жить дальше.

* * *

Коридоры Аврората были пусты. Гарри пришел за час до начала рабочего дня — и безошибочно нашел Брукса за широким столом в кабинете, где прежде восседал Долиш. Тот с задумчивым видом крутил на ладони новенький блестящий значок.

Стол был завален бумагами и папками, среди которых угадывались личные дела работников Аврората.

Гарри вдохнул, выдохнул и собрался с силами. В следующую секунду его лицо разгладилось, и он сделал уверенный шаг через порог.

— Поздравляю с повышением, Брукс, — мягко сказал он, прислонившись к двери. — Обживаешься?

Брукс даже не поднял голову — только скривился

— Чего тебе, Поттер? Я не в настроении для болтовни.

— О, я займу лишь пару минут твоего времени, — пообещал Гарри. — Скажи-ка, ты ведь еще не выбрал себе заместителя, верно?

Не заметить намек в этой фразе мог только тупой. Брук дураком никогда не был.

— Даже не думай, Поттер, — отрезал он, наконец вскинув взгляд. Его глаза просверлили Гарри, но тот и бровью не повел. — Скримджер уволит меня, даже если я лишь заикнусь об этом. Те проблемы, которые ты можешь мне устроить, и рядом не стояли с тем, что устроит он.

— На твоем месте, я бы не был так уверен, — приятно улыбнулся Гарри. — Долиш, к примеру, был недальновиден — и посмотри, к чему это его привело...

Брукс дернулся — и уставился на него, словно впервые видел.

Гарри продолжил приятно улыбаться, хотя все его внутренности скрутило от отвращения.

— Ты… Поттер… — у Брукса даже голос сел. — Долиша ведь… Это ведь были Пожиратели смерти…

Он отложил значок, бездумно сдвинул в сторону папки и, кажется, пытался нащупать палочку среди бумаг на столе. Гарри подошел ближе и наклонился к нему — уже без улыбки, заставив своего фактического начальника отдернуть руку и инстинктивно сдвинуться в кресле.

— Долиш был глуп и недальновиден, — повторил он мягко. — Как и Маклагген, и Таулер, и множество других наших общих… друзей. Знаешь, одно время «Пожиратели смерти» удивительным образом умудрялись совершать на меня покушения прямо в этих стенах… Так что я как никто другой знаю, какие проблемы может устроить наш Министр и его люди… — он склонился еще ближе к лицу побледневшего Брукса. — Но посмотри, вот он я, Эдди… А вот Маклаггену или Долишу далеко не так повезло. Как думаешь, Скримджеру повезет? — спросил он тихо.

Брукс тяжело сглотнул.

— Поттер, — сказал он на удивление твердо, — я не могу…

— Ты можешь, Брукс, — резко возразил Гарри и пристально взглянул ему в глаза. — Можешь — и сделаешь это. Однажды я стану Министром — и поставлю тебя во главе Отдела...

— Отдела? — нервно хохотнул Брукс. — Министром, Поттер?

Гарри отстранился и улыбнулся, хотя все внутри дрожало от напряжения.

— Всему свое время. Сейчас ты встанешь, приведешь себя в руки и подпишешь чертов приказ, — велел он. — После этого мы дадим пресс-конференцию, где ты объявишь о моем назначении — и Скримджер уже не сможет ничего изменить. Через два года ты станешь главой Отдела — и сможешь не бояться Министра. Я никогда не забываю друзей, — добавил он мягко, — как и врагов.

Он не думал, что все и правда пройдет так легко — и все же, Брукс так и не решился спорить.

Они действительно провели пресс-конференцию, а сразу после нее Гарри при первой же возможности сбежал домой, опрокинул пузырек снотворного и провалился в сон. Он еще долго не засыпал без Зелья сна без сновидений. Но, в конце концов, новые дела и обязанности поглотили его, и даже произошедшее с Долишем постепенно отошло на задний план.

* * *

От следующей встречи с Дамблдором Гарри не ждал ничего хорошего.

Конечно, ничто не указывало на него в деле с Долишем… и все же, сам Гарри мучился от чувства вины — и знал, что Дамблдору, чтобы понять это, достаточно будет лишь взгляда в его лицо.

Да и потом, еще в их прошлую беседу Дамблдор уже подозревал его во всех смертных грехах — пожалуй, дальше все могло быть только хуже.

Так и вышло. Дамблдор смотрел на него уже не изучающе — а настороженно, без доли прежнего участия и теплоты.

Под его взглядом Гарри спокойно опустился в кресло и развел руками.

— Как получилось, что вы были моим наставником — а теперь между нами такая огромная пропасть? — спросил он с горьковатой усмешкой.

— Как так вышло, что ты, Гарри, пал до убийства? — ответил Дамблдор ему в тон.

Месяц назад эти слова погрузили бы Гарри в уныние и угрызения совести — теперь же он смог удержать лицо.

— Я никого не убивал, — сообщил он спокойно. — На этот раз. Долиш — просто самонадеянный придурок — и я удивлен, что он протянул в этой должности так долго. А что касается убийств… К тому единственному, что я совершил, вы готовили меня с самого рождения, не так ли? — он холодно улыбнулся. — Или же умирать можно лишь тем, чью кандидатуру одобрите вы, профессор?

Удар был рассчитан правильно и попал в цель. Лицо Дамблдора не дрогнуло, но глаза стали темнее. Какое-то время в кабинете стояла неуютная тишина.

— В прошлую нашу встречу ты говорил о своих опасениях… Но расчищать себе дорогу такими методами, Гарри… — он покачал головой. — Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я. Разве я не дал понять, что тебе лучше остаться на своем месте?.. Не лезть в те дела, которые могут….

— Это угроза? — холодно уточнил Гарри.

Дамблдор остро взглянул в ответ. Потом его взгляд изменился, он снял очки и устало провел по глазам рукой.

— Почему я тебя потерял, Гарри?

— Может, просто не стоило смотреть на меня, как на врага, и видеть худшее? — предположил Гарри. Он хотел сказать это ядовито, но получилось — горько. — Вы всегда видели лучшее в людях… Во мне. Это правда помогало мне, когда я боролся с Волдемортом. Помогало… — он запнулся, — принимать… правильные решения. Так что изменилось? Почему у вас ничего не нашлось для меня сейчас? Почему вы…

Он помолчал. Повертел в руках чашку, к которой так и не притронулся, и отставил ее в сторону.

— К моему глубочайшему сожалению, я увидел, как легко ты пользуешься наследием Тома, — тихо ответил Дамблдор. Он выглядел постаревшим, и глаза его уже не мерцали, как раньше. — Пожиратели смерти, Гарри? Сопутствующие жертвы? Стоит ли цель того, если путь к ней ты будешь расчищать так?

Раньше эти слова задели бы Гарри. Сейчас он почти ничего не почувствовал.

Он мог бы сказать, что не он начал первым, припомнить все неудавшиеся покушения, провальные операции — десятки раз, когда сам он чудом остался жив… В самом деле, разве следовало подставить вторую щеку, а не ответить ударом на удар?

Но Дамблдор ведь наверняка знал обо всем — и не считал это достаточным оправданием. Гарри с содроганием подумал, что, возможно, в этом деле Дамблдора устроил бы любой исход. Может, Гарри и правда причинял всем вокруг слишком много неудобств своей возросшей политической активностью…

Может, не только Скримджеру был бы невыгоден пришедший к власти герой.

— Я ждал чего угодно после победы, — произнес он наконец, — но только не того, что война вас ничему не научит. Вы со Скримджером бросились делить власть между собой, пытаясь не допустить к ней никого лишнего… Вместо того, чтобы искоренить все то, что нас отравляет. Исправить то, что сделал Волдеморт… — он встал. — Знаете, не стоило мне приходить сюда снова.

Дамблдор смотрел на него с неясным выражением. На миг его лицо будто бы смягчилось — и все же, он так ничего и не сказал, когда Гарри повернулся, чтобы уйти.

* * *

P.S. В фике уже были Сириус, Дамблдор, Рон и многие другие из канонных друзей и врагов Гарри — а теперь впервые появляется и Гермиона. В этом мире они с Гарри далеко не друзья, но впереди — канонный мир, так что у него еще будет возможность узнать ее поближе и изменить свое мнение (или нет).

А еще ничего не могу с собой поделать — пыталась делать главы в этом фике чуть короче, чем обычно, но постепенно выезжаю на свой привычный размер. Так что эта глава вышла уже длиннее.