Приключения пацанки в Хогвартсе (джен)

В школу нас доставили фестралы. Глядя на их откровенно страшные морды, ухмыльнулась, предвкушая реакцию друзей на мое превращение. Пока вся школа шушукалась за спиной, обсуждая мой новый облик, я успела сцепиться с Чжоу Чанг — ей явно не понравилось, что Седрик Диггори, на которого она, похоже, имела виды, подошел поздороваться к нашей троице. Откуда было ей знать, что отец Диггори ведет дела с Малфоем и Блэком? Там было что-то, связанное с метлами; подробностями не интересовалась, но теперь у меня, Драко и Седрика были профессиональные спортивные метлы «Молния».

Так вот, эта курица в окружении подпевал, презрительно скривившись, наговорила гадостей нам с Гермионой, щедро разбавив их угрозами. Не, я, конечно, знала, что она меня недолюбливает, после того, как в прошлом году я увела снитч у нее из-под носа. Но обвинять меня в том, что я на пару с подругой сохну по Диггори, было уже чересчур.

В большой зал она вошла с дыбом стоящими волосами малинового цвета и в мантии формата мини — хотя, как по мне, это было ближе к жесткому порно. Она ожидаемо завизжала, чем привлекла к себе внимание всего зала, и плача убежала, а вездесущий Снейп вкатил мне неделю отработок у себя, любимого, и снял пятьдесят еще несуществующих баллов. Выглядел профессор еще сволочнее и дерганней, чем обычно. Видимо, перспектива работать бок о бок с парочкой Мародеров его не прельщала, да еще и зелье одному из них надо варить. Короче, год сразу задался.

Распределение шло по известному сценарию, было откровенно скучно, пока мое внимание не привлек первокурсник.

— Том Келли, — выкрикнула Макгонагалл.

Худенький угловатый мальчик попал на Рейвенкло. Чем он меня привлек? На первый взгляд, он был копией Дадли, если бы тому вздумалось похудеть размеров на восемь, а при ближайшем рассмотрении был очень похож на Петунью — длинноватая шея, немного вытянутое лицо, то, как он поджимал губы, испытывая недовольство, да и прямые белые волосы были точь-в-точь как у тетки. «Вот ты и нашелся, мой теперь уже не кузен», — подумала я, только теперь до конца осознавая, что от Лили у меня осталось только тело, и с ее родней меня теперь ничего не связывает. Вечером поговорила с Луной через сквозные зеркала, попросила приглядывать за мальцом и разузнать о нем побольше, ну и снять с него пару волос для зелья родства, которые я потом переслала Лорду.

Первые два месяца прошли быстро и в суете. Сириус произвел в школе фурор. Все старшекурсницы были от него без ума, а он, зараза, усиливал эффект, проводя такие зрелищные бои, что даже парни не ревновали к нему своих пассий, а бегали за ним с просьбами об открытии клуба Боевой магии. (Забегая вперед, скажу, что своего они добились, и после Рождества клуб открыл двери всем желающим.) На этой волне, как по мне, больше всего пострадала я. Незнакомые девки со всех курсов и всех возрастов, разузнав, что он мой крестный, толпами бегали за мной и совали записки — кто с лаской, кто с угрозой — передать Сириусу послание. Это привело к разборкам как с самими дурами, так и с их кавалерами. Я раздражалась, дралась и, как итог, получила новый виток отработок.

Люпин не подвел: боггарт стал единственным интересным его проектом. Все остальное оказалось полным отстоем — красные колпаки, лукотросы и прочая мелочевка. Но после Квиррелла и Локхарта он пошел на ура. Мой боггарт превратился в серый туман, он заполнил весь кабинет, а луна Люпина в нем потерялась. Одноклассники ничего смешного в этом не нашли и просто, на ощупь выбрались из кабинета, я тоже смылась, оставив профессора разбираться с последствиями.

Дементоров не было, потому я уделала Чанг. Гриффиндор выиграл у Рейвенкло, а Чжоу обзавелась глубокими царапинами: я, поймав снитч у нее под носом, сделала сальто и проехалась метлой ей по лицу.

Снейп… Снейп — это отдельная тема. Он просек, что отработки с Филчем не оказывают на меня должного воспитательного эффекта, и все отработки назначал только у себя. Каждый раз, как я приходила к нему и мыла бесконечные котлы (которые размножались делением, не иначе, потому как во всем Хогвартсе не было столько учеников, сколько котлов я намывала), он кидал чары конфиденциальности и пилил меня, не жалея яду и нелестных эпитетов. Причем тот факт, что я теперь стала похожа на Блэка, его бесил еще больше, чем когда я была похожа на Джеймса. Я терпела долго, памятуя, что он дорог Луне, хотя очень хотелось настучать Тому, чтобы он снял со Снейпа башку — приколотить ее потом в зале трофеев. Я все-таки была подростком, и хоть сознание у меня взрослое, гормональный коктейль, текущий по моим венам, не добавлял мне спокойствия, а терпение никогда не было моей добродетелью.

— Поттер, — презрительно цедил он, — вы никчемная, не способная ни на что девчонка. Только потому, что директор с вами носится, вы возомнили, что вы особенная, что вам позволено больше, чем другим. Вы вся в вашего недалекого папашу: тот тоже считал, что правила не для него. И посмотрите, как он бездарно закончил. Он даже не смог защитить свою семью, жалкий неудачник с большим самомнением. Ни знаний, ни силы — один гонор.

«Ну все, ты нарвался, — подумала я. — Прости, Луна, но я больше не могу». Отбросила котел и нагло села напротив него.

— Я смотрю, сэр, вы хотите поговорить об этом, — сказала я, не отрывая от него взгляда. Господи, да я просто мечтала, чтобы он влез мне в голову и спалил себе мозг на фиг, но не судьба.

— Двадцать баллов с Гриффиндора и еще неделю отработок, разумеется, у меня, — злорадно усмехнулся Снейп. — Я открою вам глаза на ваше убожество, бездарность и тупость.

— Не надорвитесь, сэр, — ответила я. — И мой вам совет, выбирайте себе задачи по силам, вы, жалкий, никчемный сальноволосый ублюдок.

— Да ты, — вскричал он, побелев и вскочив с места. — Я убью тебя, дьявольское отродье! — и в его руку скользнула палочка.

Я почувствовала азарт. Плавным движением поднялась с места и медленно пошла на Снейпа. По мере того, как я шла, мои глаза сменили цвет на зеленый, коса сама собой расплелась и превратилась в рыжую гриву длинных кудрявых волос. Может, поначалу взбешенный Снейп и планировал меня проклясть в назидание, но сейчас он просто замер, как сурикат, застыл, как соляной столб, а его зрачки расширились и затопили всю радужку, став поистине черными туннелями.

— Сев, как ты мог, Сев? — вопрошала я. — Ты меня предал, а я тебе верила. Ты же говорил, что Темные искусства — только знания, и ничего больше. А ведь я предупреждала тебя про Мальсибера и его шайку, но ты меня не послушал. Посмотри, чем все закончилось: я в могиле, а ты влачишь жалкую жизнь, унижая ребенка — моего ребенка, которого ты поклялся защищать! А кто защитит ее от тебя, Северус?

Снейп покачнулся и закрыл глаза, но тут же их распахнул, боясь прогнать видение.

— Оставь Гарри в покое, — продолжила я, медленно кружа вокруг него и нашептовая ему на ухо для достоверности происходящего. — Она не виновата в грехах родителей. Ты же знаешь, как она жила. Где твое сострадание? Ты ведь сам жил так же, но ты хотя бы знал любовь матери, а Гарри никогда этого не знала. В кого ты превратился? Ты стал Мародером, нет, ты много хуже. Ты принес пророчество Лорду, приговорил всю семью, а теперь глумишься над сиротой, в чьем сиротстве виноват ты.

— Да… Да, я виноват, — отмер Снейп и упал на колени, закрыв ладонями лицо и рыча, как безумный. — Прости, прости, Лили… Лили…

Снейп рванулся и вцепился мне в ноги сильным захватом, без конца извиняясь и бормоча что-то, периодически шаря по мне руками и притягивая к себе, словно проверяя, что я настоящая, а не плод его воображения. Его так пробрало, что я реально испугалась за свою жизнь. Ведь я хотела над ним посмеяться побольнее. Отомстить за все унижения. Теперь, если поймет, что я его разыграла, то не простит мне насмешки и своего позора и отомстит, а зная его натуру, на легкую смерть мне можно не рассчитывать.

Надо было придумать, как выйти из игры без потерь. Мне пришла идея достаточно безумная, чтобы в нее поверил волшебник, и вполне правдоподобная, чтобы он в ней усомнился.

— Северус, — ласково сказала я, погладив его по щеке. — Мне пора, я заняла тело моей дочери на время, чтобы поговорить с тобой.

— Нет, — вскинулся Снейп и вцепился в меня еще крепче. — Останься со мной, Лили, прошу тебя.

— Прости, Сев, но мертвым не место среди живых, — возразила я. — Я больше не принадлежу этому миру, и теперь уйду в свет спокойно. Знай, я не держу на тебя зла. Я знаю, что ты не виноват. Ты не знал, что в пророчестве говорится обо мне. Оставь прошлое и будь счастлив… Вот, возьми на память.

Я трансфигурировала чье-то эссе в цветок и положила его в его протянутую, подрагивающую от напряжения ладонь. Цветок лежал на его ладони и шевелил лепестками. Не знаю, было ли все так на самом деле, в прошлом, но Снейп впечатлился.

— Прощай, мой Сев, будь счастлив, — сказала я, после чего мои черты поплыли, настоящий облик вернулся, а я сползла на пол и закрыла глаза.

Сознание не теряла, но реально чувствовала слабость — слишком долгая концентрация, да и цветок я зарядила на совесть. Надеюсь, Снейп догадается чары обновлять. Потом послышались шаги, звякнул флакон, и в меня влили зелье, судя по вкусу — от истощения.

— Вставайте, мисс Поттер, — сказал мне мужчина спокойным, хоть слегка и дрожащим голосом. — Вам пора, на сегодня ваша отработка закончена.

— Что случилось, профессор? — спросила актриса внутри меня. — Я ничего не помню.

— Я не знаю, мисс, я ненадолго вышел, а вы, похоже уснули, — ответил он, внимательно глядя на меня.

Растерянно похлопала глазами, медленно поднялась на ноги и вышла. Лежа в кровати, тихо радовалась, что выжила. Дразнить тигра подобным образом было опасно, от Снейпа меня бы не спас даже Темный Лорд. Но дело того стоило. Снейп поверил, маги всегда верят в подобное — одержимые, призраки, пророчества, — с этой стороны мне ничего не грозит, особенно если хоть пара слов о прошлом оказалось правдой. Даже если профессор не проникнется ко мне добрыми чувствами, то, по крайней мере, от меня отстанет, да и для Луны лучше, если он со своей черепушкой разберется. А завтра меня еще директор вызывает, неймется ему. Хотя правильно, чего год ждать, начну воплощать свой план заранее.