Дары Звезд (джен)

— Мы начнем варить зелье, — Цисси потянула Касси к лабораторному столу.

Ремус, насвистывая какую-то мелодию, пошел к столу Джеймса с какими-то листами бумаги, а Оля лишь теснее прижалась к Сириусу. Рядом с ним в ней всегда просыпалось что-то кошачье — она часто устраивалась у него под боком, или клала голову на колени, сворачиваясь компактным клубком. Сириус в эти моменты действительно боялся пошевелиться и нарушить покой девушки.

— Джим сказал, что есть способ поднять магический потенциал, но я никогда ничего подобного не встречала.

— Вовсе нет. Ты тоже знаешь об этом способе, — возразил Сириус, — просто нужно стать чистокровной.

— Что? И как же маглорожденная может стать чисто… Стоп. Перейти в семью… но…

— Я же говорил, ей не понравится, — ухмыльнулся Сириус.

— Да нет же! — возразила Лили, — Я думала, нужен какой-нибудь кровавый ритуал с плясками под полной луной.

Мародеры захохотали так, что стены дрогнули. А Лили, сердито махнув головой, продолжила:

— Но кто согласится принять в род маглорожденную?

— Кто сказал принять в род? — разом стал серьезным Сириус. — Этого будет недостаточно. Тебя должны удочерить. Лили Эванс больше не будет. Тебе придется отказаться от родителей и стать дочерью чистокровных магов.

Лили пораженно замерла. Войти в род — это лишь стать младшей ветвью, называть свою фамилию через дефис и стараться несильно отсвечивать. А удочерить — это совсем другое. Но… она любила своих родителей и отказываться от них… это как предать все то, что они сделали для дочери.

— Раньше так делали постоянно. Многих маглорожденных забирали сразу, как только их имя появится в книге Хогвартса, а раньше и вовсе специально искали. Особенно если учесть, что магам вечно катастрофически не хватает женщин.

— Но… разве это не предательство?

— Ты объяснишь им, для чего ты это делаешь.

— Предположим, у меня как такового выбора и нет. Но кто захочет удочерить шестнадцатилетнюю девушку?

— Нам совершенно случайно известна одна чистокровная ведьма крайне романтичного склада, мечтающая о дочери, — улыбнулся Сириус. — Девочки возьмут тебя с собой в воскресенье к нам на семейный междусобойчик и познакомят с Лу и ее мужем.

— Лу?

— Уже шестнадцать лет она известна как Лукреция Пруэтт, — спокойно ответил Сириус.

Лили откинулась на спинку кресла в полном непонимании происходящего. Пруэтты — одни из самых сильных магов Великобритании. И аристократы. Как они могут согласиться принять… да что там принять — удочерить! — совершенно незнакомую девушку.

— Не беспокойся о том, почему они на это могут согласиться, я сам займусь уговорами, — предупредил ее Сириус. — Если ты их устроишь, а в этом я уверен на девяносто девять процентов, то они сами все тебе расскажут.

В субботу после завтрака чистокровные старшекурсники стали отбывать по домам. Джеймс и Сириус были в их числе. По большому счету, никто и не знал, в честь чего Блэки устраивают прием, ведь обычно подобные сходки начинались с октября. Поэтому многие посматривали в сторону Сириуса и Андромеды с нескрываемым любопытством — уж они-то точно должны знать, что стало причиной внезапного бала.

Практически все приемы Блэков проводились в Блэк-парке. Это было поместье из белого камня, огромные окна первого этажа радовали глаз витражными стеклами, черепичная крыша блестела зеленым леденцом. А вокруг большого дома в стиле неоклассицизма был разбит ухоженный парк с фонтанами, беседками и ажурными мостиками над искусственным ручьем. Блэк-парк был идеален для приемов. И поэтому большинство аристократов Великобритании никогда и не были в Блэк-мэноре.

Гостей сегодня встречал Арктурус лично. Вальбурга с Орионом стояли чуть поодаль, а вместе с дедом в дверях скучал Сириус. Он всерьез размышлял, на кого бы потом спихнуть право принимать гостей, потому что торчать полтора часа в дверях, здороваясь и говоря о погоде с таким огромным количеством людей, было для него слишком утомительно. Арк вот принимал гостей сам крайне редко. Отчего все входящие прекрасно понимали, что сегодня будет объявлено что-то важное. Многие даже догадывались, что Сириус в дверях торчит не просто так. Поэтому все дружно выглядывали в толпе девушку в драгоценностях рода Блэк, ведь прекрасно известно, что невесте их отдают перед официальной помолвкой. Но знакомые украшения так и не находились.

Когда основной поток гостей иссяк, дед и внук вошли в зал. Для сегодняшнего вечера был выбран фуршетный стол. В конце концов, сегодняшний день стал открытием осеннего сезона приемов, а аристократы давно не виделись. Традиционно было принято, что лето — пора свадеб и отдыха с детьми. Но молодоженов в этом году не было. Все соскучились по крупным сплетням и уже подзабыли, что хотели разгадать личность невесты Сириуса.

В магической Англии наследником рода традиционно становился старший сын, если, конечно, он сам не отказывался от этой чести в пользу брата. Обычно еще до смерти главы проводилась официальная церемония назначения наследования и с этого момента начиналось обучение. Очень редко, но все же допускалось, что наследником становился не сын, а кто-то другой. Но кто мог бы себе представить, что Арктурус сделает преемником своего беспутного внука?

Лорд Блэк постучал вилочкой по бокалу с шампанским и гости почтительно замолчали, подходя поближе к постаменту.

— Сегодня знаменательный день для нашей семьи. Мы пригласили вас отпраздновать это событие. Мой внук, Сириус Орион Блэк, согласился принять на себя обязанности наследника и уже доказал свое право перед Родом.

Альфард поднес к Лорду небольшую шкатулку, в которой на зеленом бархате мирно покоился перстень. Из темного металла, который в магических кругах называли звездным, со старинным гербом рода. Те, кто стоял ближе всех, пораженно зашептались. Блэки редко пользовались тем, что имело первый герб. Украшения из звездного металла использовались редко, ведь давно были изготовлены золотые регалии наследников и Лордов с новым гербом. Старый, как и многие старинные герба, не соблюдал никаких геральдических правил, поэтому и был изменен лет шестьсот назад. И его уже никто толком и не помнил. Кроме того, что он красуется на перстнях из самого редкого магического металла.

— Будь достоин, — Арк взял в руки шкатулку и протянул ее внуку.

Сириус с усмешкой взял в руки старинный перстень и надел на левую руку. В прошлую пятницу он расплавил золотой перстень, чем поверг деда в шок. Сила рода настолько сильно проявилась в нем, что гоблинский артефакт не выдержал такого напора. А вот старинное кольцо лишь влажно блеснуло в свете магических светильников и село как влитое. Присутствующие несколько пораженно подняли бокалы, выпив по такому знаменательному случаю.

Из дальнего угла Сириусу подмигнул Рем. Его семья была не из этого круга, но, по настоянию Сириуса, он все же пришел на этот вечер. Сириус сказал ему, что просто примет его, как вассала. Вот и таскался бедняга Ремус, еще не отошедший после недавнего полнолуния, на аристократические приемы.

Прием шел своим чередом, когда в одном из закрытых кабинетов Сириус собрал нескольких Пруэттов. Старый Лорд Пруэтт, отец двух сыновей, которые так же присутствовали здесь, а еще жена старшего — Лукреция, в девичестве Блэк.

— Мне нужна ваша услуга, — Сириус внимательно посмотрел на главу и на любимую тетушку Лу.

— Что же тебе так могло понадобиться от всех нас разом? — Лорд Пруэтт устраивался в глубоком кресле.

— Есть одна маглорожденная. Мне бы очень хотелось, чтобы она стала чистокровной.

Старый лорд чуть не поперхнулся своим напитком, а Лу, напротив, посмотрела на Сириуса крайне заинтересовано.

— И с чего бы это? — старик был так удивлен, что даже забыл рассердиться наглостью Блэка.

— Скажем так. Этим вы окажите неоценимую услугу роду Поттеров, потому что Джеймс твердо намерен жениться именно на ней. К тому же — девушка и так выглядит вполне как Пруэтт. Отличница, староста, талантливый зельевар.

— Как ее зовут? — улыбнулась Лу, прекрасно понимая, на кого в первую очередь был рассчитан этот разговор.

— Лили Эванс. Наша однокурсница. Семнадцать исполнится в самом конце января.

— Она красивая? — по прежнему улыбалась Лу, отчего мужчины Пруэтт горестно вздохнули, прекрасно зная, что Лу бы с удовольствием кого-нибудь удочерила.

Сириус достал обычную магловскую фотографию. Там Лили мягко улыбалась в камеру.

— Она действительно похожа на вас, — умилилась Лу, протягивая фотографию Лорду, — только глаза у Пруэттов карие.

Лорд с некоторым удивлением отметил, что девушку действительно можно принять за их родственницу. Рыжая, со светлой кожей, но без веснушек. Немного вздернутый нос и даже ямочки на щеках — все было вполне в духе семейства Пруэттов.

— Красивая, — согласился Лорд, — но меня все же поражает твоя наглость.

— Особого выбора нет, — улыбнулся Сириус, — у нее средний уровень силы, а Джеймс, как всем известно, очень сильный маг. Она, конечно, не в восторге от того, что придется отказаться от своей семьи, но согласна быть хорошей дочерью для вас. И она не совсем безнадежна в плане знаний магического мира. Она дружит с Марлин МакКиннон и часто гостила у нее в доме. А если вы согласитесь, то Нарцисса согласилась всерьез заняться ее воспитанием.

— О, Эндрюс, — Лу подскочила к свекру, — я всегда мечтала о дочке, а вы знаете, что я… И она точно не сбежит, как Молли. У нее уже есть прекрасный жених. А я два года побуду самой счастливой женщиной. И у вас будет прекрасный повод выводить в свет внучку. Прошу вас.

— Я пригласил ее завтра на семейное празднование. Вы тоже приходите, — улыбнулся Сириус. — Познакомитесь лично, поболтаете.

— Да, — улыбнулся Лорд, — и после у нас не останется ни одного шанса противостоять напору одной особы. Но в чем-то ты прав. От подобного даже в наше время не отказываются. Мы познакомимся с девушкой завтра.

— Спасибо.

Посреди бального зала в быстром танце кружились три пары. Неуемная Беллатрикс поддалась напору старшего Лестрейнджа, не уступала им другая пара — Дорея Поттер с мужем, а Меди, смеясь, смотрела на напряженного Ремуса, который успевал за быстрой музыкой лишь благодаря скорости оборотня.

Рудольфус исполнял волю строгого отца — старшая Блэк должна войти в их семью, вот и приходилось известному великосветскому ловеласу напрягать все свои таланты для ухаживания за взрывной Беллой. Та ухаживаниям поддавалась неохотно, но все же Рудольфус ей нравился больше остальных поклонников.

Дорея Поттер до замужества слыла главной светской красавицей и, как и Белла сейчас, женихов к себе близко не подпускала. Пока на один из приемов не заглянул Карлус Поттер, в которого Дорея влюбилась сразу и безоглядно. Поэтому на том же приеме она затащила вяло сопротивляющегося мужчину в одну из спален. Дорея всегда рассказывала, что ее буквально обухом по голове ударило. Она , впервые в своей жизни, решила заняться соблазнением мужчины, причем конкретно и наверняка, хоть и было чертовски страшно, а этот мало эмоциональный наглец сказал: «Ну уж нет, ты сначала за меня замуж выйдешь». И теперь уже он тащил слабо сопротивляющуюся Дорею к ее строгому отцу — тому самому легендарному Поллуксу. С тех пор на многих приемах все наблюдали эту невозможную пару. Довольно спокойный, даже несколько медлительный Карлус и его живая, непоседливая супруга. Дорея танцевала без устали, а вот Лорд Поттер обычно избегал появляться рядом с танцующими.

А Андромеда просто хотела расшевелить меланхоличного гриффиндорца. Который, на самом деле, тоже был весьма неусидчивым, но недавнее полнолуние и постоянные занятия порядком его вымотали. Но отказать напористой Блэк он не мог и послушно пригласил ее на танец. Кто же знал, что мелодия сменится и начнется один из самых сложных танцев, который только играли на подобных мероприятиях.

В остальном присутствующие все больше располагались около фуршетных столов, мужчины пили коньяк в одной из гостиных, женщины с удовольствием устроились на открытой террасе, где мирно беседовали, сидя в светлых креслах. Сириус немного поплутал между гостями, отсалютовал Джеймсу, увлеченно о чем-то говорящему с Лордом Гринграсс, перекинулся парой фраз с отцом, поблагодарил тех, кто пожелал его поздравить, мягко отделался от решительно настроенных мисс и наконец добрался до дяди Альфарда.

— Я проверил. В ваш разум действительно пытались проникнуть. Кстати, неплохие амулеты. И еще: и на тебе, и на Джеймсе, и даже на Ремусе были слабые ментальные закладки.

— Что? И что же нам пытались внушить?

— Тебе — недовольство семьей, Джеймсу пытались внушить чувство превосходства.

— А Рем?

— Сири, — Альфард нагнулся к самому уху племянника, — он — оборотень?

— Как ты узнал?

— Ему внушали отчуждение второй сущности, — все так же тихо ответил Альфард.

Пару минут постояли в молчании, а потом Сириус все же решился:

— У Блэков ведь дети только в браке?

— Ты имеешь в виду, есть ли у нас бастарды? Сложный вопрос. Бастарды тоже были, но не совсем бастарды. Бывало, что дети рождались вне брака… вот только у тех пар, которые и так хотели быть вместе.

— Тогда вспоминай, от кого ты мог нагулять моего ровесника.

Альфард закашлялся, через кашель сипло спрашивая у племянника:

— С чего это?

— Все Блэки — в браке, либо никак не могли завести в качестве ребенка моего одногодку… ну ладно, пусть даже он родился в другом году. Значит, только твой.

— Мальчик? — вид Альфарда был даже забавен.

— Понимаешь, я начал осваивать свой дар. И теперь Блэков чую за версту. Как и ваши дары. Вот и получается, что один слизеринец с даром легилимента, хоть и мало похож на Блэка, но все же наш родственник. Причем близкий мне.

— Как его зовут? — Сириус вдруг показалось, что дядю попросту хватит удар. — А лучше — как зовут его мать?

— Его зовут Северус Снейп. И все считают его полукровкой, но он не распространяется об имени матери.

Альфард как-то невидяще дошел до кресла, практически упал в него и залпом выпил свой бокал с коллекционным коньяком. Сириус сел напротив.

— Видимо, ребенок одного со мной возраста все же может быть твоим… И кто же та женщина?

— Эйлин Принц. Мы… мы встречались, перед тем как погиб мой отец.

— Видимо, не только встречались. К тому же у него наш дар.

— Нужно сказать Арку, — внезапно встал Альфард. — Я должен признать его.

— Сначала лучше познакомься с ним. Вряд ли он желает узнать, кто его отец. Он вообще-то далеко не милашка. И мне бы и в голову не пришло, что он может быть с нами в родстве, если бы не мой дар. Да и отношения с Блэками… он вообще не обрадуется моей персоне в качестве родственника.

— Подожди… Северус?

— Мы чаще употребляли Нюниус… Прости, я жестоко издевался над твоим сыном пять долгих лет в школе.

Альфард устало вздохнул. Вид у него был неважный.

— Подожди… то есть она сбежала с маглом не из-за беременности? — вслух спросил Альфард. А Сириус не удержался от смеха:

— Она бросила тебя из-за магла? Серьезно?

— Я так думал, но если это мой ребенок… Сири, мне нужно уйти.

— Ал, на дворе поздний вечер.

— Ничего, она поздно ложится. А я и так долго тянул с разъяснениями.

— Он живет где-то в Коукворте, — уже кричал ему в след Сириус.

Теперь, по крайней мере, становится понятным одиночество Альфарда. Ведь Блэки обычно влюбляются лишь раз.

Между тем, Альфард уже успел телепортироваться в маленький городок и теперь запустил поисковое заклинание. Он шел за ним, а дома становились все беднее, участки при них все меньше, пока он не вышел к совсем уж трущобам. Поисковик привел его к обшарпанной двери в грязном тупиковом отростке улицы. На стук дверь открыл огромный детина с черными волосами и серыми глазами. Эйлин все же выбрала мужа, немного похожего на отца ребенка. Альфард был самым крупным даже среди высоких Блэков. Вот только у него точно нет и не появится пивное брюшко.

— Эйлин Принц здесь живет?

— Принц? У нее другая фамилия. А ты кто такой? Из этих, — мужчина прогундосил по слогам, — а-рис-ток-ра-тов? Иди отсюда.

Альфард огляделся по сторонам, убедился, что никто не торчит из окон других домов и направил в мужчину простенькое Остолбеней. Вошел в дом, даже закрыл ее за собой, брезгливо подвинув хозяина. По узкой лестнице спустилась Эйлин. Усталая, под глазами залегли глубокие тени, она еще больше похудела, но оставалась все такой же.

У нее было узкое лицо, очень светлая кожа, словно прозрачная, крупные печальные глаза черного цвета, зрачок можно было рассмотреть лишь на свету, да и то, если как следует присмотреться. Тонкий нос имел едва заметную горбинку, а черные волосы по-прежнему были длинными и прямыми. Эйлин Принц никогда не была красавицей в общепринятом смысле, но она была из тех, вслед кому хотелось обернуться, на кого приятно смотреть.

— Альфард? — она смотрела на него с испугом, с недоверием.

В застиранном халате, с заметными синяками на тонких руках. И волосы заплетены в простую косу. А напротив Альфард — в дорогом костюме, полный сил и жизни.

— Почему ты ушла тогда?

— Я? Это ты не писал мне.

— И поэтому ты не сказала мне про сына?

Женщина интуитивно отступила назад, но споткнулась о ступеньку и полетела бы вниз, если бы Альфард не подхватил ее. Подхватил и не думал отпускать.

— Я думал, ты… думал, что мои чувства не взаимны, что ты полюбила… этого… каково мне было узнать подобное сразу после смерти отца? И от кого? От твоего же отца, когда я пришел просить твоей руки. Лин… Зачем?

А женщина вдруг разрыдалась, выплескивая наружу все слезы за шестнадцать безрадостных лет с нелюбимым мужчиной. Лет, когда ее гордость не давала признаться отцу в своей истинной слабости — что когда-то, семнадцатилетней девчонкой, не устояла перед очарованием Альфарда Блэка.

В воскресенье к обеду в Блэк-мэноре было людно. Приглашены были лишь самые близкие, но и их набралось предостаточно. Арктурус тихо разговаривал с сыновьями — Орион и Сигнус вели финансовые дела семьи. Чуть в стороне стоял Альфард с Эйлин. Женщина выглядела испуганной, попеременно краснела и все теснее жалась к Альфарду. Он не позволил ей остаться в том доме. А Эйлин была слишком истощена работой, чтобы смочь по-настоящему противостоять. Вот и стояла она в платье Андромеды, которое все равно было ей не по размеру. Чуть в стороне неверяще качал головой Сириус. Джим стоял возле него и все еще переваривал тот факт, что Нюниус — тот самый Нюниус — является сыном Альфарда. То есть его, Джеймса, двоюродным племянником. Вот уж какой родне Джеймс был не рад.

Друэлла и Вальбурга сидели в креслах и неторопливо обсуждали вчерашний вечер — сплетни, наряды, разговоры. Чуть в стороне заметно нервничала Лукреция. Ее муж сторожил жену, а Дорея все пыталась рассмешить родственницу. Лорд Пруэтт с сыном разговаривали в тесном мужском кругу — вместе с Карлусом Поттером и Лайнелом Розье обсуждали артефакторику. У самого входа весело щебетали Меда, Белла и близнецы Пруэтт. Младший из двух сыновей Розье — старший не пришел — скучал в одиночестве. На балконе тихо переговаривались лорды, старые друзья Арктуруса. МакКинтон, Адамс, Мальсибер и Селфин. Их жены гуляли по саду, а многочисленные дети так и остались дома. Вскоре из камина пришли оставшиеся в Хогвартсе. Ольга, Цисси, Лили и Касси, держащая за руку Калеба Пруэтта. За ними вышел Регулус и София Розье — пятнадцатилетняя внучка лорда.

— Ну наконец-то! — Арктурус потер руки. — Мы вас уже заждались.

И он ловко выцепил из толпы пришедших Ольгу. Сириус с Джеймсом тоже разом активизировались. Первый поспешил за дедом, потому что тот явно направлялся в сторону Вальбурги, а второй за Лили. Пруэтты-старшие с интересом наблюдали за девушкой. Она несколько неуверенно улыбалась, позволив Джеймсу себя обнять, но потом стыдливо отстранилась. Они вместе подошли к Дорее и Лу. Обе бывшие Блэк рассматривали девушку с нескрываемым любопытством. Одна — как потенциальную дочь, вторая — как невестку.

— Мам, миссис Пруэтт, это Лили, самая потрясающая девушка на свете.

— Никогда не умел правильно представлять людей, — притворно возмутилась Дорея, — Можешь звать меня по имени, я сторонница демократии.

Но милую беседу прервал грозный вопль Вальбурги, после которого Сириус с Арком вывели гневную женщину из зала, а за ними спешил Орион.

— Что такого ужасного сказали Вальбурге? — удивилась Лу.

— Арктурус представил ей невесту сына. Кажется, Сириус не успел его остановить, — ухмыльнулся Джеймс.

— Невесту? — в один голос переспросили Лу и Лили.

— Эммм… Да, — ответил Джеймс.

— Мир содрогнулся, — коварно улыбнулась Дорея. — Сейчас моя племянница будет плеваться ядом и пытаться выцарапать глаза бедной девочке. Может пойти туда?

— Нет! — в этот раз хором заговорили Джеймс и Лу. — Только драки нам не хватало.

Дорея обиженно дернула плечом. Вальбурга действительно была ее племянницей. Просто между ними была разница всего в девять лет — ровно тот срок, который кажется слишком большим для дружбы, но достаточным для вражды. Они даже замуж вышли с разницей всего в два года. И их сыновья были ровесниками. И именно из-за взаимной нелюбви двух женщин Джеймс и Сириус познакомились лишь в шесть лет.

Вальбурга и сама не могла определить свое отношение к сыну. Его своеволие, наглость — это раздражало ее, ведь мальчишка не просто не желал ее слушаться, он вообще приказы матери ни в грош не ставил. Но при этом ее еще больше раздражало, что какая-то девчонка захомутает ее сына. Ее талантливого, красивого и успешного сына! Но Оля смотрела на недовольную, пышущую яростью Вальбургу спокойно и даже безмятежно. Ее собственная мать тоже часто прессовала ее именно так — поднимала голос лишь на некоторых словах, начинала говорить о ней, будто ее нет в комнате, или брезгливо морщила нос. Но Сириус держал ее за руку. И она твердо знала, что он ее не оставит. И что знакомство с матерью — лишь дань традиции.

А в это время Лили в другую комнату увели Пруэтты. Они о чем-то говорили за закрытой дверью, а Джеймс нервно топтался рядом с матерью.

— Что ты так нервничаешь? — поинтересовалась Дорея. — Лучше расскажи любопытной матери, что объединяет твою драгоценную Лили и Пруэттов?

— Сириус вчера попросил их удочерить ее, — просто ответил ей сын.

— Что, прости?

— Для меня. Он попросил Лу удочерить Лили.

Дорея замолчала, переваривая услышанное. Что эти мальчишки творят? И зачем? Ведь Поттерам всегда было плевать с высокой колокольни на происхождение невесты. К ним подошел ее муж, нежно обнимая ее за талию — неформальная обстановка сегодняшнего собрания это позволяла — и поинтересовался у сына:

— Ты мне так и не сказал: шкатулки-то сделал?

— Мелкие и одноразовые уже получились. Сейчас доделываю большую. Почему нигде не сказано, что подготовка материала занимает больше времени, чем сами чары?

— О чем вы? — требовательно спросила Дорея.

— Наш сын взялся изучать родовые секреты. Пытается сделать шкатулки перемещения. Думаю, после Хэллоуина и нам нужно будет устроить прием. Пора объявить его наследником.

Джеймс состроил отцу рожицу и оба засмеялись.

— Прием? То есть ты откроешь Дом-на-костях?

— Думаю, настало время признаться тебе, — Карлус горестно вздохнул. — У нас есть загородное поместье.

— Загородное поместье? — тихо переспросила Дорея. — Оно существует?

— Прошу, не убивай меня сразу, — состроил умильную рожицу Поттер-старший, — я так не люблю всю эту великосветскую чепуху, что после свадьбы не сказал тебе о нем, а потом было стыдно, но наш сын больше похож на тебя и вряд ли он будет прятаться в старинном поместье Певереллов…

— То есть все это время у Поттеров был большой загородный дом, о котором никто не знал?

— На юге страны. Мой прадед строил для прабабки, — все еще виновато улыбался Карлус, — мы им не пользовались, потому что в нашей семье чаще встречаются убежденные затворники…

— Ты сегодня же отвезешь меня туда, — Дорея пылала праведным гневом.

А Джеймс не мог сдерживать смех, смотря на родителей.