Дары Звезд (джен)

После смерти Уизли Сириуса часто мучали кошмары. Нет, он не просыпался в криках и поту. И даже не разговаривал во сне. Но просыпался он с памятью о том, что ему снилось. И совесть, которая никогда не спит, грызла его снова и снова.

Он не мог простить себе смерть Уизли. Почему не подумал об этом раньше? Почему опоздал? Умерли его родственники. Пусть и не слишком близкие, пусть он не был обязан их защищать, но совесть ведь не уговоришь. Она знала, что позаботиться и защитить можно было. Хотя бы попробовать. При воспоминании о друге Гарри, Сириус возвращался и к воспоминаниям о самом крестнике. И о том, что и ему он тогда не слишком помог. Да, сам был глуп и почти ничего не знал. Но кто мешал как минимум выслушать? Узнать, спросить? Подсказать, утешить. Вот тут совесть особенно отыгрывалась на нем.

Наверное поэтому он решил разыскать Гермиону Грейнджер. И это оказалось гораздо проще, чем он думал. Грейнджеров в стране было немало. Но вот имя у нее для мира маглов было редкое. Сириус просил адвокатов проследить за семьей, только магловскими способами. Никто в мире магов не должен узнать о том, что эта девочка — маглорожденная волшебница. Чистокровные маги гораздо раньше проявляют магические способности, а вот маглорожденные могут и лет до семи не проявлять магии. Поэтому их и сложно найти. Книга Хогвартса тщательно записывает всех, чей уровень магии достаточно высок для обучения, но книга находится в запертой комнате и посмотреть список маглорожденных просто невозможно.

Сегодня в письме от адвокатской конторы Адамс и Цверк пришло уведомление, что миссис Грейнджер с дочерью находились в больнице, которую разграбили пожиратели. Девочка осталась жива, но вот ее мать погибла. И расти ей теперь наполовину сиротой.

Сириус много раз слышал, что титул Лорда накладывает определенный отпечаток на своего носителя. Наверное поэтому он в такие моменты и приходил в зал к родовому камню. Ему казалось, что здесь легче думается. Близость магического источника немного успокаивала несколько несдержанный нрав Блэков. Сириус сел на огромный алтарь, коснулся всегда немного теплой поверхности камня, все это не прекращая заниматься самобичеванием.

— Обычно Лорды думают только о своей семье, а не обо всех сразу.

Сириус и сам не заметил, как он, вместе с алтарем, оказался в знакомом зале, где стены скрывались где-то в тумане. Перед ним стояла все та же женская фигура, в ее голосе слышалась явная усмешка.

— Чем обязан такой чести? — поинтересовался Сириус. — Я был уверен, что в следующий раз увижу тебя, когда окончательно умру.

— Зачем же? Мне тоже не чуждо одиночество и любопытство.

Сириус посмотрел на фигуру с нескрываемым скепсисом. Разве сущность, то есть нечто бессмертное, может испытывать эмоции?

— Но раз ты здесь, то, может быть, и на вопросы ответишь? — все же поинтересовался он.

— Может быть. Смотря что ты будешь спрашивать. По крайней мере, Певереллы вновь обрели полноценного наследника, и в этом есть твоя заслуга, могу и пойти на некоторые уступки.

Сириус опять с недоверием осмотрел фигуру. Уступки. От самой Судьбы. Как-то слабо верится.

— Я так понимаю, что спрашивать о будущем и прошлом абсолютно бесполезно?

— Всегда знала, что ты догадливый.

— Ты ведь все про всех должна знать?

— Увы, нет такого разума, который мог бы выдержать абсолютное всезнание. У меня тоже есть память и она далеко не безгранична. Как и мои возможности. И они не настолько велики, чтобы знать о тебе абсолютно все.

— Если я уничтожу проклятые рода, то что будет с моим Родом? Будет ли это преступлением против магии?

— Нет. При некоторых условиях. Ты и сам знаешь, каких.

— Кровная месть? Но ведь они никого не убили?

— Напрямую — нет. Но ведь у тебя есть косвенные доказательства, для магии этого достаточно. Ее не обманешь. Она знает, что ты в своем праве.

Сириус замолчал, рассматривая узоры на камне. Уничтожить сразу несколько семей? Не слишком ли это круто?

— Не назовут ли меня после этого новым Темным Лордом?

Теперь он услышал тихий смех Судьбы. Он с удивлением уставился на нее, не понимая причину ее веселья.

— Знаешь, а ведь когда-то твои предки славились как самые лучшие наемные убийцы.

— Технически, не предки. Главная ветвь подобным никогда не занималась. Хотя… если учесть количество внутриклановых браков… Ты хочешь сказать, что мне не стоит думать о таких мелочах?

— Ты идеалист. Это меня больше всего в тебе удивляет. Блэк-идеалист. Вы всегда уничтожали противников, убирали любые препятствия, если они вам мешались, пока не появился ты. Стремишься всех защитить, бросаешься спасать чужих тебе людей, а потом страдаешь, что не успел. Не убиваешь, не разоряешь соперников… Может быть, тебе все же стоит обратиться к воспоминаниям предков?

Сириус встряхнул волосами, будто сбрасывая тяжелые думы. Память предков. Вот уж что он точно не желает бередить. Многие Блэки оставляли кристаллы со своими воспоминаниями. Их можно просмотреть, вот только это не обычные воспоминания. Это слепок, слепок мыслей в том числе. Они не в омуте памяти считываются. Эти кристаллы переносят тебя в разум умершего предка и ты уже слышишь его мысли, знаешь его судьбу, понимаешь зачем он поступает именно так. Кристаллы хранились в Гринготтсе и уже поколений семь, если не больше, никто к ним не притрагивался. Хотя Поллукс все же дополнил коллекцию своими воспоминаниями. Подобная практика есть у многих магических семей. Считается, что таким образом наследник может взглянуть на ситуацию с другой стороны, лучше узнать жизнь и историю. А главное — научиться чему-то. Не навыкам, этому невозможно обучиться через воспоминания. Речь идет именно о жизненных уроках.

— Я бы посоветовала кристалл с воспоминаниями Сигнуса Сириуса Деметрия Эстер, Лорда Блэк. По-моему, девятисотые года нашей эры, — посоветовала Судьба.

— Почему он?

— Он был главой огромного клана. А из-за некоторой мягкости стал главой семьи. Понимаешь, о чем я?

Сириус кивнул. Значит, один из тех Лордов, при котором клан Блэков потерял почти всех своих родичей, сохранив лишь главную ветвь.

— Ты намекаешь, что моя мягкость может стать причиной смерти моих близких?

Фигура повела плечами, словно предлагая расценивать фразу как ему угодно.

— А еще ты говорила, что Блэки и Поттеры… — начал было Сириус.

— Не зазнавайся. В этом времени мне интересен ты. Через десять лет — кто-то другой. Главное же здесь то, что Блэки и Поттеры всегда развлекают меня своими выходками. Вам даже помогать приятно. Всегда знаешь, что не зря.

— Неужели настолько неусидчивы? — хмыкнул Сириус.

— Ни одна заварушка на этом острове не обошлась без вашего вмешательства. Но я заболталась. Тебе пора, здесь нельзя долго находиться даже Магистрам.

— Подожди. А что с Волдемортом? Если я его убью, то будет ли это преступлением против магии, ведь он последний в роду Гонтов?

— Время покажет, последний ли он, — в голосе Судьбы послышался смех, после чего она исчезла вместе с залом.

А Сириус вновь оказался в Блэк-мэноре. Еще раз проведя рукой по теплому камню, он направился наверх. Все же титул Лорда накладывает определенные черты характера. Сама магия несколько изменяет характер. Разумеется, если можно его изменить. И иногда Сириус сам удивлялся, насколько быстро он привык распоряжаться равными себе людьми, как легко ему дается управление поместья и как хорошо он ориентируется в мотивах поступков своей родни. А еще Лорды не сидят без дела.

Нужно зайти в адвокатскую контору. Поговорить с папой маленькой Гермионы. Может будет лучше воспитывать ребенка на два дома, ведь в среде магов ее потенциал раскроется в полную силу. Убедиться, что есть кому позаботиться обо всех сиротах, что остались в этой больнице. Проверить пострадавших, может среди них есть дремлющие рода и маглорожденные волшебники, позаботиться о месте в магическом мире для всех этих людей, при этом не забыть подать в газету, чтобы бескорыстную помощь Блэков непременно подали как можно жалостливее. Разработать план тренировок с молодыми, проверить как дела в Хогвартсе, то есть побесить Дамблдора. Еще нужно выследить квартиру Оза в городе…

Пока Сириус разбирался с миллионом планов и дел, Андромеда с грустью смотрела на расписание Хогвартса. Она отправилась работать в Министерство после рождения второго ребенка. И напросилась в отдел образования, пользуясь своими связями в лице самого Министра. Теперь она вынуждена разбираться с предметами, о которых сама имела весьма посредственное представление. А еще пыталась разобраться в заметках Сириуса, Ольги и Поллукса, написанных на сборнике учебных программ Хогвартса с момента его основания. Количество заклинаний, которые учили дети на уроках трансфигурации и чар во времена основателей было значительно меньше того списка, который необходим детям сейчас. Поэтому некоторые предметы и были убраны. Но сегодняшняя ситуация показывает, что их нужно вернуть, но как?

"Перевести детей на профильное образование и давать предметы дозированно, по семестрам и годам" — прочитала она аккуратную резолюцию Ольги. Действительно, в Колдотворце многие предметы давались не на протяжении всех лет, а всего в течение года. Тогда можно поставить уроки этикета обязательными для второго и третьего курсов, а для четвертого и пятого по выбору. Уход за магическими существами можно вернуть в список предметов для первых курсов. Андромеда в очередной раз устало потерла лоб и посмотрела на колдографию мужа и детей. Улыбнулась, провела пальцем по стеклу и снова вернулась к работе. К моменту, когда Дора отправится в Хогвартс, все должно быть готово. Как бы ее маме не было сложно придумать решение.

Северус, привычно сбежавший от Поттеров при первой же возможности, уже копался в старинных свитках. Недавно он перенес их из хранилища Гринготтса и теперь пытался найти в них Идею. По сути, он искал вдохновение, какой-то свежий взгляд, возможность по-другому подойти к варке зелья. Пыль его мало смущала, как и довольно сомнительная полезность свитков. Здесь были зелья для удаления волос со лба, например. Видимо, с тех времен, когда женщины считали высокий лоб красивым. А еще различные яды, которые наносятся на оружие. Было и что-то совсем веселое. Зелье, которое пускало мыльные пузыри. Северус любовно отложил его в сторонку. Его сын уже сейчас интересовался зельеварением и попросил у папы на день рождения котел, а не детскую метлу, как его друзья. Это зелье он вполне сможет в нем сварить сам. Воспоминание о сыновьях всегда заставляло Северуса улыбаться. Мальчишки у него были достаточно неусидчивыми, как и многие счастливые дети, но Северус этому был только рад. Ему нравилось смотреть, насколько другое у его детей детство. С игрушками, веселыми забавами и целой оравой друзей.

Северус понимал, что он невероятно счастлив. Иногда его грызла совесть. В такие моменты ему казалось, что он по-прежнему любит Лили. И он знал, что именно поэтому их прежняя дружба никогда не возродится. Они не смогут забыть о том, что он когда-то был в нее влюблен, а она не знала. Неловкость не проходила. Как только неловкость возникала, ему казалось, что он ее любит. Но потом его старший сын с серьезным видом рассказывал о том, как прошел день, а Софи легко целовала его в висок, подавая его любимый чай с молоком… и он понимал, что вообще-то любит свою жену и детей. Не так, как когда-то любил Лили. Но гораздо сильнее. И больше всего он боялся, что Софи когда-нибудь сможет узнать его мысли о юношеской влюбленности, не узнав, насколько она дорога ему сейчас.

В доме у Поттеров же было по-прежнему шумно и весело. Дети часто собирались в каком-нибудь поместье все вместе, но чаще всего это было у Блэков, чуть реже — у Пруэттов, поэтому Дом-на-костях был им любопытен чуть более, чем остальные. Но Лу больше всего внимания обращала на мальчиков Уизли. Старший Билл, лишь на пару лет старше Доры, был уже достаточно серьезным мальчиком, повсюду ходил с книгой. Первое время без родителей было особенно тяжело, а Билл старший, поэтому он привык отвечать за братьев. Первоначально братьев хотели забрать Уизли. Но ни у одного из членов клана не было возможности забрать всех братьев сразу, к тому же Лорд Пруэтт особенно бушевал по поводу Билла: снятие клейма предателей делало Билла наследником чистокровной семьи. А в будущем — Лордом Уизли. К тому же все пятеро были его внуками, а Молли в семье любили, хотя она и была проблемным ребенком. Поэтому Уизли жили в Пруэтт-мэноре. Билл любил читать, считать и слушать магловскую музыку. Сириус был тем, кому удалось пробиться через стену недоверия мальчика. Он просто принес ему свои пластинки. Наверное поэтому Билл очень хотел стать как Сириус. Еще одна пойманная душа — говорила Ольга.

Чарли, погодка брата, отчаянно сопротивлялся напору двух Блэк. Дора и Иса вошли в тот возраст, когда сказки читаются взахлеб и девочки любят играть в принцесс. Нужен был жених, а Чарли сопротивлялся. А вот Перси, хоть и был младше двух непосед, участвовал в их играх с едва скрываемым удовольствием. Самыми беззаботными были близнецы. Смерть родителей коснулась их меньше всего, они самые младшие. Они жили с братьями в большом доме, могли позволить себе дурачиться и уже сейчас разыгрывали детей. Лорд Пруэтт посмеивался. Среди магов до сих пор были популярны договорные браки, а дети из многодетной семьи привлекали их особенно сильно. Как и Блэки, Уизли никогда не имели проблем с детьми, поэтому новость о появлении пяти мальчиков, лишенных клейма предателей, особенно будоражила общественность. Особенно настойчивым был Лорд Гринграсс. У него не было внуков, только внучки. С просьбой о заключении предварительной помолвки он появлялся на пороге Пруэтт-мэнора как минимум раз в полгода. Ведь роду Уизли ничего не стоит передать одного мальчика Гринграссам, тогда у рода будет Лорд. И он был не единственным.

То положение, в котором оказалась семья Блэк, особенно нравилось Поллуксу. Он иногда покидал свой уединенный дом, с интересом наблюдал за возней праправнуков, с одобрением на внуков, не переставал наслаждаться этой атмосферой. Контраст того, что творилось в мире, того, о чем беспокоились взрослые, и того, что творилось внутри охраняемых домов, был особенно приятен.