Дары Звезд (джен)

Учеба в Хогвартсе мало походила на привычный для Оли уклад. Огромный замок, запутанные переходы, кабинеты на максимальном удалении друг от друга. Центральные коридоры и лестницы были заполнены спешащими школьниками: лениво шагающими старшекурсниками, веселыми младшими, между всего этого ходили старосты, стремясь навести хоть какой-то порядок. Факультеты между собой вяло общались, основные отношения складывались внутри общих гостиных, поэтому стайки учеников отличались еще и по цвету галстуков. Только мародеры умудрялись не только знать всех, но еще и знать все про всех. Они кричали, передавали приветы, разговаривали, перегнувшись через перила уезжающей лестницы, обменивались колкостями, с кем-то обнимались, кому-то дружно раскланивались, трансфигурировали букеты ромашек из листа пергамента и дарили девушкам, отправляли летающих журавликов и интересовались здоровьем кошки. Их знали все. Они знали всех.

Касси на удивление быстро влилась в здешний хаос. Они с Марлин уже неслись куда-то, весело хихикая, и Ольга на какой-то момент почувствовала себя брошенной. Касси обернулась, Даром почувствовав изменившееся настроение подруги, и послала ей умоляющий взгляд.

— Я провожу, — Сириус, еще секунду назад весело споривший с белобрысым семикурсником в зеленом галстуке, предложил ей опереться на руку, словно приглашая прогуляться.

— Спасибо.

И вот уже ее понесла круговерть школьной жизни.

— Знакомься, Найджел, эту очаровательную даму зовут Ольга, она скрашивает наше мужское общество, — представлял он ее высокому парню с красным галстуком. — Оля, это Найджел МакКиннон, старший брат Марлин.

Найджел целовал ручку девушке и добавлял:

— Не вздумайте верить ему, мисс, он вас обманет и затянет в пучину порока, как это случилось с моей бедной сестрой.

— Кто еще кого затянул? — возмущался Сириус и оба покатывались со смеху.

Джим осторожно высовывал палочку из рукава школьной мантии и направлял какое-то заклятие в сторону другого обладателя зеленого галстука. Тот вдруг начал подпрыгивать, забавно махать руками и кукарекать. Мародеры весело смеялись уже вместе с Найджелом. Ремус, в перерывах между смехом, демонстрировал поименное знание всех мелких школьников с красными галстуками:

— Оливер, не колдуй в коридоре! Симона, перестань бить Дина по голове! Осборн, отдай мне навозную бомбу, пока мы тут все не оказались в дерьме! Хватит смеяться, мистер Эрквуд, вы в дерьме окажетесь первым!

Пока они дошли до кабинета трансфигурации, у Оли возникло ощущение, что теперь и ее знает вся школа. Ей это было почти привычно.

С самого раннего детства она была красивой. И примерно с тех же лет начала осознавать, что быть слишком, без изъянов — это все же не так хорошо, как многие думают. Особенно когда строгая мама вбивала в голову правила поведения настоящей леди. Голову прямо, спину ровно, никогда не бежать. Говорить спокойно, быть одинаково приветливой со всеми, но никого не выделять. Есть аккуратно, двигаться грациозно, танцевать превосходно. Все это откладывалось в памяти Оли, она уже не могла отделаться от этих привычек. Просто потому что воспитание все же выковывает характер.

Только бесстрашная красавица Касси могла подойти к ней. Они вместе жили в одной комнате, вместе отдыхали на каникулах, вместе ходили по магазинам, ездили в магловское кино и учились печь торты. Непоседливая Блэк легко находила общий язык с сокурсниками. А Оле тяжело давалось впускать кого-то в свою жизнь. А еще она знала, что нуждается в Кассиопее гораздо больше, чем та в ней.

Оле завидовали, некоторые даже ненавидели ее. Несколько раз кольцо на ее пальце срабатывало — в напитки и еду подсыпали яд. Пробирались в комнату, посыпали простыни порошками, подливали в шампунь всякую гадость. Она вообще часто ревела навзрыд, закрывшись в их с Касси ванной. Та утешала подругу, но ничего исправить не могла. По мнению большинства, у Ольги Солоухиной было слишком много всего. Парни по ней вздыхали, присылали робкие букеты цветов, не подписывая открытки. Но эти скромняги все же были лучше тех, кто решался брать штурмом ее сердце. Ольга ненавидела школу.

Но в Хогварсте все было иначе. Во-первых, рядом с тремя девушками Блэк, которые также отличались яркой и заметной красотой, она уже не столь раздражала остальных. Во-вторых, была еще Лили — рыжеволосая староста может и не меняла парней как перчатки, но лишь потому что большинство чистокровных, но небогатых семей дожидались пока Джеймс заведет себе невесту своего уровня. Яркая и харизматичная Марлин вообще не задумывалась о морали. Говорили, что ее самые долгие отношения длились полгода. Они же были самыми длинными и для ее парня — они с Сириусом до сих пор сохранили хорошие отношения. Поэтому в чем-то ей здесь было даже уютнее.

А еще здесь был Сириус. Оля буквально сразу поняла, что он — тот самый парень, в которого она влюбится. Просто потому что по рассказам Касси он был каким-то шебутным подростком в пубертатный период, а на деле оказался молодым мужчиной, который просто насмешничал над всеми. Высокий, она едва доставала макушкой ему до подбородка, а ведь всегда считала себя высокой для девушки. Красивый, если так вообще можно говорить о парне. Аристократизм в каждой черте лица — от высоких скул и прямого тонкого носа, до глубоких темно-синих глаз. Он носил волосы до плеч, что часто встречалось среди магов. И они черными волнистыми прядями обрамляли его лицо. Оле почему-то казалось, что именно так должен выглядеть сказочный принц. С поправкой на брюнета, но она всегда ненавидела блондинов.

Она могла сама выбирать себе жениха. Иначе прервется женский род — только свободой в любви можно сохранить магию женского начала. Но правила этикета диктовали девушке, что это не от нее зависит. Прежде чем она кого-то выберет, этот кто-то должен выбрать Олю. И не было никаких гарантий, что она станет его выбором. Поэтому каждое утро она тщательно выбирала платья, заплетала тяжеленную косу, наносила на лицо все разнообразие зелий для ухода за кожей. И молила сама не знала кого, чтобы ее внешность, прежде приносящая ей лишь проблемы, впервые ей помогла.

Иногда ей казалось, что у нее что-то получается. Она ловила на себе взгляды, от которых хотелось то ли расплавится шоколадкой, то ли наоборот — вытянуться в струнку. Он был галантен, а Оля каждый раз боялась, что у нее будут дрожать руки, когда она протягивает ему ладонь перед очередным спуском с исчезнувшей ступенькой.

Между тем, дни проносились мимо. На пары она ходила преимущественно с мародерами и Марлин, а после уроков отправлялась с Касси в библиотеку, где судорожно догоняли своих однокурсников. И совершенно незаметно наступила суббота. Касси, в своих лучших традициях, потащила подругу на стадион, требуя принять участие в отборе.

Желающих вступить в команду было много. Даже больше, чем половина факультета. Собравшиеся нервно мялись у школьных метел, группы девушек весело хихикали, смотря в сторону Поттера и Блэка (чтобы всем было понятно, зачем они сюда пришли), третьи же были настроены наиболее серьезно — с собственными метлами, они деловито разминали связки. Чуть в стороне стояла еще и Марлин — все прекрасно знали, что пробоваться на загонщиков бесполезно, потому что Марлин с Сириусом в этом деле просто бесподобны.

Всех нервных и хихикающих посадили на метлы и заставили полетать. Поттер бегал внизу, изредка взлетая вверх, и орал на всю эту братию. Марлин ему охотно помогала. А вот Сириус подошел к скучающей Оле. Она стояла у самых трибун, облокотив на стену свою метлу, и смотрела на безоблачное небо.

— Не думал, что ты играешь, — лениво заметил он.

— Никто так не думает. Я и сама не уверена, что хочу в команду.

— Тогда почему пришла?

— Касси заставила. Сказала, что будет классно.

— И ты ей поверила?

— Боюсь как бы мне не стало скучно после того, как мы освоим пропущенные темы. Поэтому лучше позаботится о досуге заранее.

— Тогда, может, и в дуэльный клуб пойдешь? Мы договорились с Флитвиком.

— Нет, — рассмеялась она, — Даже у меня есть пределы допустимого.

— Ты похожа на Цисси, — внезапно заявил он, — Она тоже… вся такая истинная леди. Хотя все Блэки знают, что она играет лучше Регулуса.

— Но квиддич — не женское занятие?

— Да. И дуэли. Вот Белле и Меди на это плевать, они дуэлянтки настолько хорошие, что многих парней заткнут за пояс, но Цисси — мамина радость. Она настоящая леди, и поэтому палочкой колдует только огромное множество косметических заклинаний.

— Слышала, она староста и лучшая ученица курса.

— Леди должна быть совершенна, — пожал плечами он.

В команду Оля все же попала. Летала она действительно лучше всех, не зря же считалась лучшим ловцом в Колдостворце. Тут она даже не была единственной девушкой — была еще Марлин. Отбор еще не закончился, потому что Джеймс последними принимал вратарей, и Оля залезла на самый верх трибун. Она свесила ноги за край, облокотившись на широкую балку и теперь сидела спиной к летающим. Зато лицом к Запретному лесу. Было немножко страшно — от ощущения высоты всегда несколько замирал дух, но она любила это ощущение.

Здесь было приятно думать. О чем-то своем, важном и не очень. Вот и болтала она ногами в спортивных кроссовках над пропастью. Мотала и размышляла о том, что же ей делать. Отъезд из дома словно встряхнул ее. Всю свою жизнь, пусть в этой жизни и всего 15 лет, она мало задумывалась о своем месте в мире. Ей всегда казалось, что оно как-то само решится. Как в книгах, которые она читала в огромных количествах. Вроде как явится принц на белом коне, завоюет ее, увезет в свой замок, придумает чем ей заняться, а заодно поможет в этом нелегком деле. Но ведь так не бывает. Наверное. Мама Оли всегда была лишь женой — она вела хозяйство, устраивала приемы, заботилась об удобстве мужа. Но Оля не была уверена, что ей этого хватит.

Вот Касси займется тем же, что и ее мама — будет изготавливать косметические зелья. Поэтому на большинство уроков Оля и ходила с Марлин — Касси и Лили взялись за более углубленное изучение зельеделия. А вот Оля зелья недолюбливала. Чем еще занимаются девушки из благородных семей? Открывают свои ателье. Но Оля предпочитала платья носить, а не шить. Еще учат детей. Что тоже спорно, потому что особой тяге к этому у нее не было. Вот и остается только выходить замуж, а потом заниматься управлением домовиками и воспитанием детей. Вот только Оля была на сто процентов уверена, что Сириус в спутнице жизни ищет что-то другое.

Мысли крутились вокруг несбыточных мечтаний и дурацких идей. А небо, между тем, уже темнело. Вот только философский настрой все не желал оставлять ее.

— Ты в курсе, что сидишь здесь целый день и уже пропустила обед? — рядом сел Сириус.

— Да? Почему-то не голодна…

— А я так не думаю, — он протянул ей бутерброд, а в другой руке держал фляжку. — Тут чай. Я заметил, что ты не любишь тыквенный сок.

— Спасибо.

— И почему грустим?

— Задумалась, что я абсолютная посредственность и ждет меня жизнь серая и скучная.

— О-о-о, какие упаднические настроения. Где та девушка, что ходила со мной ночью в лес и смеялась над нами на уроках?

— Ее взяли в плен демоны самоедства.

— Это я должен этим страдать. Заперт в школе, хотя у меня куча дел вне ее стен. И ничего, панике не поддаюсь, в пучину депрессии не скатываюсь.

— Может просто у тебя есть цель?

— А у тебя нет?

— Нет. Все мои цели разбиваются о критическое «зачем тебе это нужно?».

— Ну… можешь помочь мне в деле спасения старушки-Англии.

— А ты нуждаешься в помощи?

— Да. Не могу понять, кому это вообще нужно. Если брать начальный уровень, то Волдеморт хочет получить власть, а Дамблдор хочет ему помешать. Но какие-то странные у них способы.

— Объясни мне, я никогда не интересовалась политикой Англии, но хорошо играю в шахматы и люблю детективы, — улыбнулась Оля.

— Да без проблем, — Сириус так же перекинул ноги через стенку трибун и облокотился о соседнюю балку. Между ними был метр пустого пространства, на который Сириус деловито выложил еще несколько бутербродов в бумажном пакете.

— Смотри. Все началось лет пять назад. Может, конечно, и пораньше, но известность Волдеморт приобрел именно пять с небольшим лет назад. Тогда Малфой-старший привел его на прием к себе домой. Меня там, разумеется, не было, но по рассказам деда, этот парень весьма неплохо вещал о необходимости перемен. Связывал он это с тем, что за последние лет двести министерство спустило на тормозах обучение маглорожденных и они начали угрожать укладу магического мира. Говорил он складно и именно то, что и так некоторых беспокоило. Никаких призывов действовать и объединяться тогда не звучало.

— Просто разговор?

— Да. Но там он уже представился Лордом Волдемортом. Через год он начал собирать молодежь. Ты же знаешь, в богатых семьях не принято наследников сразу привлекать к семейному делу. Год молодой человек путешествует, лет пять, а то и десять, ищет себя в разных делах. Попутно, конечно, женится и заводит детей, но в семейные дела сует свой нос хорошо если годам к тридцати. И вот этих вот ищущих Волдеморт начал собирать. Сначала скучающих богачей, затем просто чистокровных. Выбирает в основном слизеринцев, при приеме давит на честолюбие и необходимость занять главенствующее положение над маглами и маглорожденными. А три года назад они назвали себя Пожирателями Смерти. Иногда они устраивают нападения на маглов.

— Это ведь наказывается по закону?

— Мы ведь имеем дело с волшебниками. Богатеньких сынков от суда откупают, поэтому эти дела так и остаются неразгаданными, вызывая у Аластора Грюма приступы ненависти. Когда я поступил в аврорат, там говорили, что именно из-за этого он стал таким… неуравновешенным.

— А Аластор — это?

— Ой, прости, просто здесь сложно найти того, кто бы его не знал. Это глава аврората, один из самых сильных боевых магов мира.

— Так значит, богатенькие изверги избивают маглов и им за это ничего не делается?

— Ага. С год назад начались первые исчезновения — стали пропадать видные общественные деятели, из тех, кто занимался интеграцией с маглами. Скоро война войдет в открытую фазу — Волдеморт еще до Нового года объявит, что пришло время показать истинную силу чистокровных.

— И смертей станет больше… Я, кстати, уже сейчас заметила, что к маглорожденным относятся… несколько грубо.

— Я, кстати, раньше не обращал на это внимание. Но ведь действительно — в школе за подобное толком и не наказывают. Грязнокровка считается оскорбительным, но наказание за это не назначают, что порождает шутки слизеринцев, что за правду не наказывают.

— Словно кто-то старательно стравливает стороны.

— Еще и увеличивает разрыв между ними. Понимаешь, большинству магических семей в Англии глубоко плевать на маглорожденных и их проблемы. Они все еще дуются, что им запретили забирать маглорожденных волшебников на воспитание. Но при этом словно создается некая линия, которая так или иначе подталкивает всех нейтральных магов в ту или иную сторону. Как Гриффиндор против Слизерина, например.

— Мне вот до сих пор не понятна причина этой вражды. И эти утверждения, что на Слизерине не учатся маглорожденные.

— Действительно не учатся. Шляпа ведь имеет разум, и она старается сохранить несчастному жизнь. Но полукровок там предостаточно. Вражда возникла относительно недавно, еще при Арктурусе все находилось в пределах нормы. Понимаешь, факультеты у нас ведь чаще выбирали вслед за родителями, лишь изредка меняя традицию. А среди чистокровных семей осталось мало гриффиндорцев.

— Почему, кстати?

— Какая основная черта гриффиндора?

— Храбрость.

— Вот и ответ на вопрос. Ведь именно безрассудно-смелые гриффиндорцы первые неслись на все войны.

— А насколько сильным считается род Блэков?

— В Англии, пожалуй, потенциально самый сильный. Хотя если Поттеры расчехлят наследство Певереллов, то не факт. Но на самом деле, большинство родов уже не разгадаешь. Столько лет прошло, одни наследия потеряны, другие приобретены. Это ведь не контролируют уже лет пятьсот.

— То есть Блэки и Поттеры официально известные сильные маги?

— Ммм… да. Ты намекаешь, что уничтожили именно нас?

— Да. Что, если пытались ослабить… страну, получается. Добиться, чтобы наследия были окончательно забыты. Ведь хватит трех-четырех Высших Лордов, чтобы начать возрождать старинные традиции.

— Это интересно. Тогда вся эта война затеяна для геноцида внутри страны. А не слишком ли это масштабно? Не проще ли просто поубивать и тех и других?

— И это бы осталось незамеченным? Видимо, те, кто это затеял, не отличаются силой и влиянием. Наверное, они действуют хитрее, поэтому и не на виду.

— Поискать тех, кто мог желать гибели рода? Но их там дофига наберется.

— Подожди, с чего ты взял, что это личное? Возможно, дело не в личной мести к роду, а в желании ослабить Англию.

Сириус перекинул ноги обратно и начал ходить из стороны в сторону по трибунам. У него не было никаких зацепок, чтобы пытаться раскрутить цепочку событий, но даже без этого он не мог придумать объяснения происходящему. Но если так? Если кто-то решил…

— В хрониках сказано, что из Атлан вместе с фейри ушли пять сильнейших родов. Три известны — Певереллы, сыны Смерти, Блэки, сыны Звезд, Рослиры, повелители Времени. Рослиры были убиты еще во времена друидов. Но четыре сильнейших семейства должны были остаться здесь, в Англии.

— А еще два? Что про них известно?

— Одни назывались Хозяевами Лугов. Уж не знаю как это расшифровывать. Они упомянуты в хрониках Блэков. Там говорится, что наследник рода покинул Атланы вместе со своим другом. Вроде как две семьи дружили чуть ли не веками, но никогда не роднились. Как-то не получалось у них. А последние были названы Сынами Ветров. Что это может значить, я тоже не знаю.

— Если четыре рода все еще здесь, то может именно от них и стараются отделаться? Причем так, чтобы Верховный Ковен об этом не заподозрил?

— Типа у них там война, все в порядке, поэтому они массово умерли? В этом что-то есть. Но кому это может понадобиться?

— Кому-то еще более сумасшедшему, чем этот ваш Волдеморт?

— И очень живучему. Это ведь каким долгожителем нужно быть, чтобы начать такую долгую игру? Воспитать сумасшедшего Волдеморта, подготовить страну к войне, причем как раз тогда, когда Европа еще не отошла от войны с Гриндевальдом и поэтому не полезет сюда разбираться. А потом еще ждать всю войну и еще черт знает сколько лет, потому что теоретически я даже после Азкабана мог бы начать тренировки для Верховного.

— Сириус, а ведь это может быть целая организация.

На темнеющем небе уже начали появляться первые звезды, когда они закончили в общем-то бесполезный разговор. Обсуждали кому это надо и как их можно достать. Ничего путного в голову не приходило, отчего вскоре начали и вовсе выдумывать глупости и смеяться. Бутерброды были съедены, чай выпит, ужин в Хогвартсе уже тоже закончился.

— Пойдем, я провожу тебя на кухню. Бутерброды, конечно, хорошо, но как ты без нормального ужина?

Когда они были в кухне, перед Сириусом появился домовик с гербом Поттеров, передал Сириусу карту и мантию и с громким хлопком исчез.

— О, Джим нас нашел и заботится о моей светлой репутации, — хохотнул Сириус.

В гостиной на удивление никого не было. Впрочем, уже давно пробило полночь — они долго смеялись еще и на кухне, пока поедали свой королевский ужин.

— Это забавно, что у вас мальчикам нельзя подниматься в комнаты девочек, — сказала Оля, стоя уже у самого входа на ступени.

— Мы как-то пытались.

— Да?

— Это была тщательно продуманная операция, о которой до сих пор вспоминают со смехом. В общем, мне и Марлин было жутко любопытно — возможно ли подняться в комнаты девочек. Не то чтобы нам прямо так было нужно туда зайти, но попробовать хотелось. Поттера втянули легко — Марлин сказала, что пригласила бы нас в комнату, где тогда она жила вдвоем с Лили. В общем, Джим уже рвался в бой. Ремуса тоже взяли любопытством.

— И как всегда, тщательно подготовились?

— Конечно. Когда все разошлись, Марлин спустилась из комнаты. Мы пробовали кучу заклинаний, но все без толку.

— И вы сдались? Где же тогда смешное?

— Мародеры всегда добиваются своего, — гордо ответил Сириус, — Марлин привязала веревку к своей кровати, а Джим по ней полез. И, в принципе, вполне успешно дополз до верха. И там, на площадке, исполнил свой излюбленный танец победителя. Примерно на предпоследнем движении его буквально выплюнуло из коридора и он со всей дури врезался вон в ту стену, — Сириус показал на противоположную лестнице стену, — И ка-а-ак заорет сирена. Марлин сверху ржет, девушки в пижамах выбежали из комнат, мы достаем Джима из обломков мебели, и тут появляется МакГонагалл…

— Но вас не исключили? — смеялась Оля.

— С нами пошла каяться Марлин… ну, после того, как Джима в больничное крыло перенесли… рассказали все как есть — что просто лезли из любопытства, грабить и насиловать никого не собирались, максимум планировали разбудить Лили Эванс своим внезапным появлением. МакГонагалл сняла с нас пятьдесят баллов. Зла была неимоверно. А Дамблдор добавил шестьдесят за упорство в исследованиях.

Оля еще раз покачала головой, отгоняя картинки: она явственно видела и победный танец Джеймса (она видела его пару раз, когда он заканчивал что-то особенно сложное) и его быстрый полет с задеванием мебели. И ярче всего — МакГонагалл в гневе.

— Спокойной ночи, Сириус, — уходить не хотелось, но одновременно она невероятно устала и от долгого дня и от частого смеха. И еще от того, что ей еще сильнее хотелось… хотелось, чтобы их шутки не были просто шутками.

Она развернулась к лестнице, как Сириус мягко взял ее за руку, развернул обратно к себе, одной рукой прижал к себе за талию, а другой поднял ее лицо верх. И поцеловал. Совершенно неожиданно. И Оля, совершенно инстинктивно, ответила на поцелуй. Неумело, но пламенно.

— Не скучай, — тихо прошептал он ей, поцеловал еще раз и разжал объятия.

А Оля, не сказав ничего, убежала наверх. Чтобы в комнате упасть на кровать и минут пятнадцать смотреть в потолок, мало понимая что сейчас произошло.