Убей меня, если сможешь (джен)

20 октября 2013 года,

Центральная телестудия.

Будь Адриан в адекватном состоянии, с самого начала понял бы, что идея — дрянь, но он практически не спал последние… чёрт знает сколько дней и счёл её гениальной. Ему нужно было извиниться перед Ледибаг, вымолить прощение и снова попытаться всё исправить, а выловить её для разговора так и не получилось, так что выступление по телевидению показалось хорошим началом. Жаль, это ещё раньше не пришло в голову ему самому. Аля точно не отказалась бы помочь, а теперь придётся сочинять покаянную речь впопыхах: хоть объявление о вечернем спецвыпуске новостей, посвящённом Ледибаг (с просьбой Коту Нуару стать приглашённым экспертом), и крутили по всем рекламным экранам с самого утра, увидел его Адриан только днём.

Предположение, что телевизионщики знали куда больше, чем он думал, должно было посетить его голову ещё в тот момент, когда они не позвали на передачу о Ледибаг саму Ледибаг, но все мысли Адриана вращались вокруг одного.

Он сидел на знакомом по прежним интервью диванчике и пытался делать вид, что не нервничает. Получалось так себе: вазочка с пирожными для гостей опустела уже почти на половину, а ведь прошло всего минут десять. Табло, отсчитывавшее время до начала эфира, показывало, что маяться ему осталось недолго.

Прежде они с Ледибаг никогда не приходили заранее, но сил бродить по крышам в бесплодных поисках не осталось. Ледибаг, очевидно, не хотела его видеть и виртуозно избегала встреч.

Только сейчас Адриан заметил, что мадам Шамак, которая должна была вести передачу, выглядела не менее напряжённой, чем он сам.

— С вами всё хорошо?

Она посмотрела на него так, словно он был клиническим идиотом, и ничего не ответила. Продолжать расспросы стало как-то неловко, и Адриан принялся рассматривать «зрительный зал».

В первом ряду сидела Аля и активно пыталась о чём-то ему просигналить, вероятно, хотела узнать, как всё прошло. Это же надо было настолько уйти в себя, чтобы до сих пор её не заметить. Он покачал головой, и она с недовольным видом откинулась на спинку сидения, даже не попытавшись подскочить к нему и вытрясти все подробности.

Совершенно не в стиле Али.

Однако причину такой покладистости Адриан обнаружил всего несколько секунд спустя: помимо охранников в зале находились также и полицейские, а двое из них стояли неподалёку и не сводили с неё взгляда. Либо сталкивались с ней прежде, либо, что даже вероятнее, она уже пыталась сегодня проникнуть за разделяющее зал и съёмочную площадку ограждение.

— Внимание, прямой эфир через десять, девять…

Пока шёл отсчёт, Адриан попытался изобразить улыбку, чтобы подбодрить Алю — кто бы ещё подбодрил его самого, — и повернулся к табло, на котором как раз загорелся ноль.

— Добрый вечер, я Надя Шамак, с вами шоу «Лицом к лицу», специальный выпуск, посвящённый Ледибаг и последним событиям. В роли эксперта-консультанта согласился выступить Кот Нуар.

Адриан механически отсалютовал сторону камеры. Как бы сильно ему ни хотелось, лезть со своей речью, пока не дадут слово, и портить передачу он не собирался. В прошлый раз Королева прайм-тайма доставила массу хлопот, так что нарываться на повторение, да ещё с риском для её жизни, не было абсолютно никакого желания.

— Дорогие зрители, — тем временем продолжила мадам Шамак, — многие из вас наверняка видели бой героев с Инквизитором, его интервью и обращение Ледибаг к Бражнику. Всё это заставляет нас спрашивать, что же произошло на самом деле и чего ждать в будущем. Мы сегодня здесь для того, чтоб попытаться дать ответы на эти вопросы, но сначала вы должны кое-что увидеть. В нормальной ситуации я попросила бы детей, беременных, слабонервных и впечатлительных людей выключить телевизор на некоторое время или поменять канал, — она тяжело вздохнула, — но вы в группе риска. Вы должны знать. Быть может, однажды это спасёт вашу жизнь.

Удивлённый гомон зрителей, полностью созвучный мыслям ничего толком не понимающего Адриана, заставил её ненадолго прерваться.

— Сегодня утром в студию доставили посылку на моё имя, — повысила голос мадам Шамак, так и не дождавшись, пока все угомонятся. — Это ещё одно обращение Ледбаг, на этот раз — к жителям Парижа.

В павильоне воцарилась настороженная тишина.

— В приложенной записке она выразила надежду на то, что мы сочтём возможным продемонстрировать эту запись нашим зрителям. Прошу внимание на экран.

Первым, что все увидели, было испуганное размалёванное лицо акуманизированного с влажными дорожками слёз на щеках. Затем камера отдалилась, и стало понятно, что он сидит, почти сплошь обмотанный цепями; только локти торчали наружу под неестественным углом, словно его руки переломаны в нескольких местах. Адриана прошиб холодный пот от уверенности в том, что будет дальше, и он бросил яростный взгляд на мадам Шамак — они должны были его предупредить! — но та неотрывно смотрела на экран и больше походила на собственный призрак, чем на живого человека.

— Приветствую вас, жители Парижа, — неестественно спокойный голос Ледибаг заставил его, как и всех находившихся в зале, обратить всё своё внимание на неё. — На этот раз я обращаюсь к вам, к каждому из вас. Борьба со злом — удел героев, но в то же время — это долг каждого. Я не требую невозможного: просто перестаньте помогать злу. Перестаньте говорить «да» Бражнику.

Она стояла позади акуманизированного, и её ладони обхватывали его голову с двух боков, а кончики пальцев легонько, словно бы в задумчивости, поглаживали линию челюсти. Адриан не мог отделаться от мысли что Ледибаг достаточно одного лёгкого движения, чтобы сломать её — или шею, — он фактически ждал, когда она это сделает, в любой момент, но даже так был бы не против поменяться с пленником местами, лишь бы иметь возможность поговорить с ней.

— Я точно знаю, что вы можете себя контролировать, но банально не хотите. Намного проще разрушить половину города, вымещая обиду и дурное настроение, и плевать, сколько людей пострадает, ведь придёт Ледибаг и приберёт за вами. Я не нянька и не служанка, так что потрудитесь держать себя в руках, если вам не два года, — Ледибаг с экрана сверлила его, их всех, пронзительным бескомпромиссным взглядом. — Хлоя Буржуа смогла. И вы сможете. Я узнаю, поверьте мне, пытались ли вы. А если по вашей вине кто-то погибнет, как по вине этого… человека погибло два десятка людей, пока я до него не добралась, с вами произойдёт то же, что и с любым другим убийцей в моём городе.

После этих слов она крепко сжала руками голову акуманизированного и потянула вверх. Тот заголосил от боли, но уже через долю секунды замолк. Чудовищная сила Ледибаг преодолела сопротивление не таких уж крепких человеческих костей и мышц, и голова просто оторвалась от тела, а вырвавшийся из шеи фонтан крови окатил всё вокруг, в том числе её саму и объектив камеры.

— Я уничтожу всех, кто несёт зло, одного за другим, пока никого из них не останется. Потому что могу, потому что должна. Ведите себя хорошо, жители Парижа, или разделите его незавидную судьбу, — с прежним ненормальным спокойствием подвела итог покрытая кровью Ледибаг, за волосы подняв перед собой оторванную голову акуманизированного, и экран погас.

Это словно бы послужило сигналом ко всеобщей панике, сменившей прежнюю шокированную мёртвую тишину. Люди кричали, спорили, возмущались, кто-то лежал без сознания, некоторые пытались вломиться на площадку, но охрана пока справлялась; и каждый второй хотел, чтобы Кот Нуар всё им объяснил. Мадам Шамак была с ними солидарна.

— Давайте узнаем мнение нашего эксперта, — объявила она, выбрав момент, когда шум немного поутих.

Теперь на него — с ожиданием, готовым перерасти в негодование — смотрел каждый первый, но Адриан их не боялся, и ему было, что им сказать.

— У меня тоже есть для вас объявление: Ледибаг находится под действием сил акуманизированного, — уверенно объявил он. — Она не отвечает за свои действия, как не отвечали другие жертвы Бражника. Вы не имеете права винить её, как она не винила всех тех, кого мы освобождали от чар, — предупреждающий взгляд в сторону мадам Шамак заставил ту закрыть уже открытый было для возражения рот. — Мы всё исправим. Я всё исправлю. Но упаси вас боже встать у неё на пути до того, как это случится, или обвинять её — после. Взять хотя бы нашу уважаемую мадам ведущую. Она похитила и пыталась убить несколько человек, шантажируя нас с Ледибаг их смертью. Ей просто повезло, что её вовремя остановили, вот и вся разница. То же самое я могу сказать про других акуманизированных. Не смейте обвинять Ледибаг, ясно? Хотите винить кого-то — вините меня. Именно я не справился, я допустил, значит, мне и исправлять. И я сделаю для этого абсолютно всё, возможное и невозможное.

Адриан обвёл зрительный зал решительным взглядом, который должен был продемонстрировать серьёзность его слов и внушить надежду хотя бы им, раз у него самого её почти не осталось. Впервые за всё время при мысли о выдающихся способностях Ледибаг его переполнял не восторг, а острая досада. На Але он споткнулся: та смотрела с болью и сочувствием. Слишком понимающе.

— Полагаю, на этом всё? — каким-то чудом ему удалось не расплакаться, голос даже не дрогнул и вышел по-геройски суровым, даже холодным.

— Увы, нет, — мадам Шамак смотрела на Адриана твёрдо и говорила уверенно. — Это не всё, о чём я должна рассказать нашим зрителям и всему Парижу. Второй специальный гость сегодняшней передачи «Лицом к лицу» — офицер полиции Роджер Ренкомпри. Прошу.

Вот же чёрт, стоило сообразить раньше: то, что делала Ледибаг, было преступлением, и никому не важно, может ли она это исправить. Вряд ли они действительно поверили его словам. Честно говоря, Адриан настолько растерялся, тем более из-за того, что это не кто-то посторонний, а отец Сабрины, который к тому же и сам однажды был акуманизирован, что просто ждал развития событий. Может быть, он призовёт всех соблюдать осторожность, что очень даже неплохо, или перечислит статьи, которые успела нарушить Ледибаг? Это вообще будет уже неважно, когда всё встанет на свои места.

— Вечер, дамы и господа. Назвать его добрым у меня не повернётся язык. Не вижу смысла ходить вокруг да около, потому ограничусь кратким изложением, — проговорил офицер Ренкомпри каким-то усталым, почти бесцветным тоном, словно тоже не спал по меньшей мере неделю. — Многим из вас, если не всем, наверняка известно о новом серийном маньяке по прозвищу Бельвильская дробилка, который уже некоторое время терроризирует криминалитет того района. Нам стало доподлинно известно, что это Ледибаг, — зал ахнул, но как-то вяло, без души, словно по инерции. После увиденного ими совершённого ей зверского убийства вряд ли что-то могло поразить их сильнее. — Во время своего очередного нападения она пощадила нового члена одной из банд, которого туда заманили обманом и шантажом. Он ещё не успел ничего совершить, и Ледибаг, едва схватив его за горло, как-то узнала об этом, сказала парнишке, что тот невиновен, а невиновных она не трогает, и отпустила. Увидев, что она сделала с остальными, он в истерике прибежал к нам. Кот Нуар, — офицер Ренкомпри перевёл на него красные от полопавшихся капилляров глаза, — пройдёт со мной в участок для дачи показаний по этому делу, чтобы доказать свою непричастность. Хиханьки в песочнице закончились, мальчик, это ещё не арест, но ты опасно близко.

Зал согласно загудел.

— Хиханьки в песочнице? Хиханьки в песочнице?! — если бы человек физически мог взорваться от возмущения, Адриан это сделал бы сию же секунду. — Так вот что вы думаете?!

— А что ещё мы должны думать? — офицер Ренкомпри пожал плечами с прежней усталостью на грани равнодушия.

— Что Ледибаг много раз спасала этот проклятый город и его неблагодарных жителей! Что без неё тут были бы покрытые трупами руины! — от переполнявших его чувств Адриан кричал всё громче с каждым словом. Они действительно не понимали, насколько опасен Бражник, не хотели понять. — Хиханьки в песочнице! Боже, как же она была права! — с этими словами он в ярости подпрыгнул с гостевого диванчика и, одним движением достав и раскрыв свой жезл, унёсся к потолочным балкам, а уже через пять минут нервно мерил шагами крышу в нескольких кварталах от телестудии. В его голову, хоть и с опозданием, добралось понимание того, что психовать во время прямого эфира, словно он истеричка какая-то, всё же не стоило. Что о нём теперь думали миллионы людей? А полиция? Но главное: что думала Ледибаг?