Дорога в ночь (джен)

Бой, всё смешал в душе моей тот бой.

Во сне я слышу голос твой: «Постой»…

И время шепчет, что лишь дождь всему виной,

Но в сердце, как проклятье, колокольный бой!

Когда Дезмонд вернулся в Энию, над землёй уже сгустились сумерки. По тосковавшей за влагой земле и всё равно зеленевшей, расцветавшей растительности уже начинали весело барабанить первые капли дождя. Всё, чего хотелось утомлённому долгим днём полуэльфу — уснуть прямо на месте и проспать как минимум до полудня. Кроме всего прочего, Дезмонда очень волновала та бесполезная ссора с Ирдисом: как бы то ни было, ему, в тот момент, следовало сдержаться. На магический барьер от Муто у энийского чародея также ушло достаточно сил, и он чувствовал, что всё его чары теперь так и норовили вырваться из-под контроля.

Уже пару месяцев как Дезмонд ощущал эту странную перемену в себе: если раньше его магия ощутимо слабела, если выматывался сам волшебник, то теперь она лишь разгоралась ярче, подобно пламени костра, куда подбрасывали ещё хворосту. Так что ему часто приходилось сдерживать её, усмиряя и договариваясь словно бы с самим собой, что оказывалось весьма непростым занятием. И Дезмонд безумно устал от всего этого. Он устал от неведения, которое ничуть не прояснялось с прошествием времени. И иногда казалось, что он устал верить даже в то, что сможет всё исправить.

Но сдаваться чародей был не намерен, решив во что ты то ни стало разобраться в собственных силах и способностях.

Сейчас, шагая по коридору родного эльфийского замка, Дезмонд вновь ощутил тот магический прилив, который всегда появлялся в минуты особо сильной усталости. Он тут же остановился. Лишь только звуки шагов направлявшегося в свои покои полуэльфа смолкли, вокруг воцарилась такая желанная для него тишина. Набрав в лёгкие побольше свежего вечернего воздуха, просачивавшегося из сетчатого овального окна, Дезмонд закрыл глаза и задержал дыхание. Магия, струившаяся по его жилам, словно начинала плавиться, обжигая хозяина. Стало уже привычно жарко. Снаружи послышался негромкий, но вполне различимый громовой раскат — гроза была близко.

«Я справлюсь», — маг сделал попытку убедить самого себя, одновременно стараясь мысленно прикоснуться к своим внутренним чарам. — «Всё в порядке», — продолжал он уверять то ли себя, то ли требовавшую свободы магию.

Подобную связь установить удавалось далеко не всем, но данный способ считался одним из лучших для желавших познать себя и свои силы более глубоко. А ещё он отлично подходил для влияния на эти самые силы.

Наконец, почувствовав, казалось, самой душой знакомый жар, Дезмонд чуть ослабил контроль над магией, позволяя ей заполнить собой всё его естество. Голова начинала кружиться от нехватки кислорода и заполнявшей сознание бушевавшей энергии. Ощутив в лёгких появившееся из ниоткуда напряжение, волшебник медленно, по мельчайшим частицам, стал выдыхать скопившийся воздух, едва не искрившийся от сильного магического заряда. Впрочем, снаружи тот быстро растворился, возвращаясь в свою исходную, природную, так сказать, форму.

— Милорд? — донёсся до отрешённого сознания Дезмонда далёкий, осторожный голос. — С Вами всё в порядке?

Вырвавшись из транса, он моргнул и осмотрелся вокруг — рядом стоял взволнованный юноша-слуга, внимательно наблюдавший за замершим посреди коридора монархом. Последний мягко усмехнулся и ответил, едва заметно кивнув:

— Всё хорошо — просто задумался. Можешь идти по своим делам.

Слуга осторожно улыбнулся, склонив голову, и с тихим «Благодарю, милорд» удалился. Но Дезмонд, посмотрев вслед юноше и отвернувшись, чтобы также продолжить свой путь, казалось, спиной почувствовал брошенный на него неуверенный, но внимательный взгляд. Возвратившись к собственным ощущениям, чародей окончательно расслабился — ему удалось купировать подступившую было вспышку. Тряхнув головой, он вздохнул и отправился на долгожданную встречу с таким необходимым для него сейчас Морфеем.

Коридор на мгновение озарила яркая вспышка молнии: свет легко прорвался сквозь мудрёное витражное стекло. Новый, более мощный раскат грома прорезал ночное безмолвие.

* * *

Гроза разыгралась нешуточная. В такую погоду только безумец или полностью отчаявшийся мог выбраться из своего укрытия и отправиться куда бы то ни было: дождевые потоки низвергались с небес сплошной стеной, молнии сверкали каждые пару минут, если не чаще, а гром, видимо, решил расколоть мир на кусочки.

— Теперь мы хотя бы знаем, что ему нужен только этот паренёк.

Явно не слушавший мужчина медленно повернул голову в сторону говорившего и непонимающе взглянул на него.

— Ты меня слышишь, вообще? — недовольно осведомился тот, с беспокойством разглядывая «собеседника». — Торвальд.

— Я слушаю тебя очень внимательно.

— Отнюдь, — с укором сказал Амикус. — Ты сейчас явно очень далеко. И меня, как ни странно, беспокоит собственная уверенность в том, где именно.

— Прошу, не начинай сначала, — нахмурился Торвальд.

— А я и не заканчивал, — махнул рукой в привычном жесте Амикус, явно начиная нервничать.

Друг не ответил ему, молча отвернувшись к выходу из небольшой пещеры, где путешественники решили переждать непогоду. Выживших после жестокого нападения преследователей людей удалось разместить неподалёку в крытом овраге, а одного парнишку друзьям пришлось взять с собой: оказалось, что объектом «охоты» являлся, как раз, он. Если бы среди небольшого отряда не нашлось лекаря, кто знал, как бы всё обернулось.

— Колдун не примет тебя. Хватит уже доказывать обратное самому себе.

— Чародей, — вновь повернувшись к нежелавшему униматься товарищу, бросил Торвальд, чуть скривившись от прострелившей задетую вражеским мечом руку боли . — Или маг — как тебе больше нравится.

— Без разницы, — опять отмахнулся Амикус и добавил, прищурив пересечённый шрамом глаз: — Все они одинаковые. И этот твой полуэльф — или кто он там — не исключение.

Торвальд не стал разубеждать друга, ибо понимал, что это было бесполезно: Амикум не хотел признавать никакого другого варианта в тех суждениях, которые касались волшебников. Он не переваривал любых магов и даже упоминаний о них, а Торвальд лишь надеялся, что, когда придёт время, всё образуется. Ему безумно хотелось верить в это.

* * *

Дезмонд чувствовал стойкий запах гари, щипавший в носу. К горлу в очередной раз подступал ком от вони плавившейся под драконьим пламенем нежити. Дышать становилось всё тяжелее, а клубы копоти продолжали сгущаться, оседая на всём вокруг. Казалось, будто они срывались прямо с небес подобно дождю, застилая обзор и норовя забраться в лёгкие, исключая окончательно способность дышать. Со всех сторон воздух разрывали крики боли и отчаяния, однако видно никого не было — лишь кроваво-красный дым, плотным, тёмным облаком застилавший пейзаж, насколько хватало взгляда. И неясные, громкие звуки, будто где-то рядом что-то взрывали или же пытались раздробить на мелкие кусочки.

«Где все?» — от этой мысли всё внутри холодело, сворачиваясь в узел.

Это было невозможно. Абсолютно противоестественно. То не мог быть Ксентарон. То не могла быть давно кончившаяся Битва, унёсшая жизни сотен воинов и снова рассёкшая жизнь Дезмонда на «До» и «После». Среди предсмертных — он это чувствовал — криков закашлявшийся полуэльф различил один, который больше походил на полурык-полустон сквозь зубы. Повернув голову на голос, от звука которого у него болезненно сжалось сердце, Дезмонд сморгнул щипавшие чёрные частицы и упёрся взглядом в пару горевших недобрым огнём янтарных глаз. Сквозь дым проступала узкая морда, светлая шкура на которой собралась в складки от чудовищного оскала, искривившего губы существа. Ряды ровных, идеально белых зубов с чуть выступавшими острыми клыками обнажились. На окраплённую кровью землю капала слюна.

— Снова ты, — прохрипел Дезмонд, горло и лёгкие которого нещадно жгло, лишая возможности нормально дышать и говорить.

«Это не я», — услышал он у себя в голове голос, от звука которого бросало в дрожь.

Задыхавшийся полуэльф мотнул головой, лихорадочно бегая взглядом по клубам дыма за спиной чудовища, словно выискивая кого-то. Сзади снова раздался раскатистый звук, и казалось, что-то рушилось какое-то древнее, мощное строение.

— Дезмонд! — услышал он другой отчаянный крик — осознание того, что и этот голос был ему хорошо знаком, заставило сердце, казалось, окончательно остановиться.

Он должен был найти их. Должен был помочь. Должен был… Но даже шаг вдруг показался недосягаемой роскошью.

— Я не такой, — бросил сквозь крепко стиснутые зубы Дезмонд, чувствуя, как чьи-то невидимые когти крепко держали его, не давая возможности пошевелиться. — Я не такой! — закричал он, глядя прямо в большие кошачьи глаза, смотревшие с насмешкой и злобным предвкушением.

Грудную клетку стиснуло словно в тисках. Лёгкие нещадно жгло.

Замерший на месте полуэльф уже было поднял руки к лицу, стремясь закрыть рот перед очередным приступом кашля… Но оцепенел, в ужасе глядя на собственные подрагивавшие ладони — они покраснели от крови. Не его крови.

Он оторвал взгляд от своих дрожавших рук и посмотрел на монстра, стоявшего напротив. Только вот увидел не золотистые глаза, а карие — на Дезмонда удовлетворённо смотрел он сам. И неужели он видел собственные губы, которые кривила злобная усмешка?

— Я. Не. Такой! — рвано прошелестел сжавший руки в кулаки полуэльф, несмотря на удушье, из последних сил уверенно глядя в торжествующе поблёскивавшие глаза и стараясь убедить… Самого себя?

* * *

Вокруг виднелись лишь поваленные, поломанные напополам деревья. Расплывавшаяся под ногами после недавнего дождя земля была усыпана обугленными сучками и щедро посыпана сероватым пеплом. Хоть после грозы меняло уже несколько дней, во многих местах ходить было ещё весьма затруднительно.

Лес затаился в напряжённой тишине. Ирдис, выглядевший весьма непривычно в походной эльфийской одежде, стоял посреди выжженной, разорённой поляны и оглядывался вокруг. Про себя он отметил, что смолкли даже птицы, но ничего не сказал: не хотел тревожить стоявшего рядом мальчика. Рунен [1] оказался очень старательным малым, и они быстро нашли общий язык. И пусть потрёпанный всеми последними событиями эльфийский чародей стал гораздо более подозрительным и осторожным, он проникся неким подобием доверия к парнишке, хоть и присматривался к нему до сих пор.

Ирдис вместе со своим новым подопечным как раз отправились на познавательную — как надеялся сам мудрый эльф — прогулку по асамонскому лесу. Несмотря на не самую приятную дорогу сквозь размокшую чащу, эльфы изменили свои привычкам ради Рунен восхищался всем новым и интересным, словно совсем маленький ребёнок, что невероятно трогало сердце его наставника.

— Учитель! — донёсся до слуха Ирдиса перепуганный голос. — Посмотрите туда, — Рунен смотрел на него широко распахнутыми глазами, указывая куда-то вбок.

Отвлёкшись от созерцания природы, расслабившийся было после всех сложностей и переживаний эльф взглянул в ту сторону, куда столь настойчиво указывал взволнованный юноша, и обомлел.

— Ты что-нибудь ощущаешь, Рунен? — спросил Ирдис, не глядя на юношу.

— Нет, — удивлённо покачал головой Рунен, который не мог понять, что от него хотел его наставник. — А что я должен почувствовать? — растерянно уточнил он.

— Я не требую от тебя невозможного, — снисходительно ответил Ирдис, чуть повернув голову. — Постарайся просто довериться своим ощущениям.

Тот послушно зажмурился, по обыкновению, смешно морщя нос, чем вызвал невольную улыбку на лице всегда серьёзного и достаточно строгого учителя. Рунен всегда, изо всех сил, старался выполнять все поручения в лучшем виде, чем довольно ощутимо отличался от шаловливого в детстве полуэльфа. И, в данный момент, добросовестный юноша даже дышать стал напряжённее, пытаясь настроиться на нужный лад.

— Спокойнее, Рунен, — он услышал тихий голос Ирдиса. — Чем больше ты напрягаешься, тем меньше шансов оставляешь самому себе. Расслабься. А после мы внимательно осмотрим землю на предмет следов.

Тот лишь дёрнул плечом и замолк на пару минут, внимательно вслушиваясь в собственные ощущения. Внезапно ему почудилось чьё-то присутствие неподалёку от них и мгновенно насторожился.

— Учитель, — шепнул Рунен, привлекая внимание стоявшего рядом наставника.

— Слышу, — также шёпотом отозвался Ирдис. — Почувствовал, да? Молодец, — с едва различимой гордостью в голосе добавил он.

Тут же до чуткого эльфийского слуха донестись едва различимые шаги, которые лишь подтвердили догадки и ощущения магов. Рунен сразу распахнул глаза и начал всматриваться в лесную чащу, стараясь приметить даже малейшее движение. Ирдис тоже насторожился, но оставался спокоен. Он методично осматривал небольшой участок чуть правее того места, где они стояли — кем бы ни был неизвестный, он шёл как раз оттуда.

Внезапно Рунен произнёс несколько коротких слов, выбрасывая руку перед собой пальцами вперёд, и с них сорвалось несколько небольших молний.

— Что ты делаешь? — отрывисто прошипел Ирдис, хватая ученика за плечо и дёргая на себя.

Тот обернулся, устремив непонимающий взгляд светло-голубых глаз на наставника:

— А что?..

— Вот так, значит, эльфы относятся дружелюбно к представителям других рас? — донёсся из-за зарослей можжевельника отнюдь не дружелюбный мужской голос. — А мне казалось, что вы собирались сотрудничать с ними, — продолжил говоривший, выходя, наконец, на поляну.

Ирдис сохранил абсолютно хладнокровное выражение лица, с достоинством глядя на незнакомца. Рунен же хотел было возмутиться, но по-прежнему державшие его плечо сильные пальцы сжались чуть сильнее, и он ограничился лишь недовольным сопением, предоставив своему учителю возможность разобраться самому.

— И собираемся впредь, — сказал Ирдис, смело встретившись глазами с вышедшим из чащи мужчиной. — Однако, если Вы случайно не заметили, здесь стало неспокойно, так что мой ученик просто проявил излишнюю предосторожность.

— Предосторожность, значит? — сощурился незнакомец, в упор глядя на энийцев.

Ирдис отчётливо понимал, что в той части леса мало кто бывал, и, хоть и простую случайность он со счетов не сбрасывал, практически профессиональное предчувствие подсказывало, что что-то было не так.

— Точно, — спокойно подтвердил он, и на утончённом эльфийском лице не дрогнул ни один мускул.

За спиной мужчины зашуршали поваленные ветром ветки, и, совершенно не таясь, спокойно и уверенно, на поляну вышел ещё один человек. Он без страха смотрел на обоих эльфов и явно был просто несколько заинтригован.

— Вот так встреча, — проговорил подошедший, становясь рядом с товарищем.

Ирдис, если и был сколько-нибудь удивлён, веду не подал. Чуть слышно выдохнув, он твёрдо взглянул на мужчину и ровным голосом произнёс:

— Здравствуй, Торвальд.

Когда дождь гасит свет,

Забываю про покой,

И голос в темноте

Зовёт, словно живой…