Слепой сон (джен)

«Что такое слепота? Там, где должна быть стена, руки проваливаются в пустоту. Там, где должна быть пустота, ударяешься ногой о ножку стола. На улицах рычат машины, листья шелестят в небе, кровь стучит в ушах».

© Энтони Дорр «Весь невидимый нам свет»

Чен И-Пин была очаровательным пятилетним ребенком родом из Шанхая. К сожалению, она очень плохо знала японский язык и едва знала парочку разговорных предложений на английском, потому пришлось приставить к ней служанку, разговаривающую на китайском языке в качестве няньки и переводчика по совместительству. Очень повезло, что у нас был такой человек, иначе пришлось бы объясняться с девочкой на пальцах.

И-Пин была скромной и вежливой до одури, по ней сразу было понятно, что её обучением занимались, её воспитывали, более того, она неплохо владела боевыми искусствами для своего пятилетнего возраста. Потому я совсем не понимала того, почему ее одну без всякого сопровождения отправили в чужую страну, туда, где о ней почти некому было позаботиться? Если не считать Хибари Кёи, конечно, что было довольно условно, потому что Хибари в силу своего характера и нежелания подставлять девочку под разборки якудза мог и отказать в помощи. На что рассчитывал этот неведомый мастер Фонг, о чем он думал, когда отправлял маленькую несчастную И-Пин в чужую страну без денег и поддержки? Когда Хибари говорил о том, что И-Пин девочка самостоятельная, я думала, что он имел ввиду подростка примерно моего возраста, может, на пару лет младше. Но не пятилетнего ребенка!

Я жаждала увидеть этого неведомого мастера не только, чтобы поговорить с человеком, который учил Хибари, но и для того, чтобы высказать ему все, что думаю о нем. И я не собиралась выбирать выражения, потому что внутри меня с самого приезда девочки буквально кипел разъяренный проснувшийся вулкан. Я не могла в полной мере вылить все на Хибари, потому что он не совсем был виноват, но даже он не избежал суровой отповеди. Если его мастер был настолько безответственен, Хибари следовало самому позаботиться о девочке!

Вот только на Кёю едва ли это подействовало, с каменным лицом он выслушал высказанное мной недовольство и единственным его ответом было:

— Мастер знает, что делает.

После этого моя злость только возросла и все копилась и копилась, лавой грозя перелиться через вулканический кратер негодования. Но Хибари я больше ничего не высказывала, понимала, что бесполезно. И в принципе, с ним с того момента не разговаривала. Опять боялась наговорить лишнего.

Вообще, напряжение в усадьбе можно было потрогать рукой: постоянно раздраженный Хибари, рычавший на всех и каждого и зашивавшийся с бумагами, раздраженный ситуацией Гленн, которого нервировало нахождение стольких чужих людей на территории усадьбы, и недовольная я.

С Гленном же был отдельный разговор, он долго не соглашался приютить девочку, пока я не поставила его перед фактом, потому его настроение тоже было где-то на дне. Следовало извиниться за такое неблагодарное поведение перед человеком, который искренне за меня беспокоился, но я была пока слишком поглощена другими своими мыслями. И не могла найти подходящих слов, потому что была уверена, что в этот раз Гленн точно на меня обиделся.

Единственным человеком, кто вносил гармонию в атмосферу нашего дома, была И-Пин. Когда Хибари мне только рассказал о девочке, я подумала, что это будет кто-то очень сильно похожий на Хибари: со вспыльчивым характером, со своими тараканами в голове, с чудовищной силой. Уже строила планы по укрощению еще одного «хищника», но реальность превзошла все мои ожидания: как у одного человека может быть два таких непохожих друг на друга ученика?

После этого мне еще больше захотелось встретиться с мастером Фонгом.

И-Пин мысленно у меня ассоциировалась со спокойной степной рекой, в ней не было речных порогов, но в ней было довольно сильное течение, которое любого человека утягивало за собой. Это и привлекало меня в ней: крепкий внутренний стержень и твердый взгляд на жизнь. Она крепко стояла на ногах, и это поражало больше всего, как может быть маленькая пятилетняя девочка быть такой независимой и в чем-то мудрой? Она мне очень нравилась и что бы там ни думал Гленн, я не жалела, что впустила И-Пин в свой дом.

Занятая своими мыслями, внезапно я услышала грохот вдалеке. Коротая время до прихода репетитора, я решила провести этот теплый день на улице вместе с Бетси, в том месте, где Хибари обычно проводил свои тренировки. Место было уединенное, совсем недалеко от усадьбы, к тому же все домашние знали: если они не смогли найти меня в поместье, значит, я нахожусь на тренировочной полянке и наслаждаюсь солнечными ванными, книгой и нежащейся под боком собакой. Хибари сейчас был в городе, разбираясь с делами Дисциплинарного комитета, потому я могла быть уверена, что никто меня здесь не потревожит хотя бы до обеда. Хотелось побыть одной и немного поразмыслить.

Вдали опять послышался грохот. Бетси возмущенно гавкнула, я же настороженно замерла, чутко прислушиваясь к необычному в этих местах звуку: это было похоже на взрыв?.. Я в замешательстве помотала головой, недоумевая, откуда в такой глуши могли ни с того ни с сего что-то взрывать. Я точно знала, что никаких строительств вдали от Намимори не затевалось. Гленн дотошно отслеживал любую информацию, потому это не мог быть звук бурения скалы или скважины, к примеру. Может, простой оползень? Вот только едва ли в это верилось — звук был коротким и резким, к тому же последний дождь был две недели назад.

Мысли были где-то далеко, вместо того, чтобы наслаждаться психологической литературой, я бездумно водила пальцами по шрифту Брайля, неспособная сосредоточиться ни на одном предложении. Нужно было возвращаться, найти Гленна и попросить прощения, но шевелиться совсем не хотелось. И просить прощения тоже не хотелось.

Рассеянно зарываясь рукой в длинную собачью шерсть, я упустила момент, когда Бетси напряглась, привстала на все четыре лапы, ощерилась и начала яростно предупреждающе рычать в ту сторону леса, откуда слышны были взрывы. Живот сжался в маленький тугой комок, я обмерла от страха, не зная, что делать.

С тех пор, как я осознала себя как Зои Лоуман, я всегда находилась в тепличных условиях. Гленн, Кёя, родители, чета Хибари — все они, родные мне люди, создали для меня отдельный мир, огражденный от реального, в нем я жила, как в пузыре. В нем я могла не беспокоиться о том, что кто-то может меня обидеть, в нем не было неприятных шепотков за спиной, в нем я могла повернуться спиной и быть уверена, что в нем не окажется предательского ножа. Это был купол, в котором Гленн и Кёя прятали тепличный цветок — меня. Прислуга тщательно проверялась, все работники усадьбы находились под неусыпным контролем.

Было несколько правил в усадьбе, которые работники обязаны были соблюдать. Первое: все, что происходило за дверьми усадьбы, оставалось там же. Работник был обязан держать язык за зубами и не распространять информацию о том, чем живет усадьба на Песчаных холмах. Второе: работникам запрещалось сплетничать, а, особенно, обсуждать меня. Возможно, Гленн думал, что я ничего не вижу и не слышу, но я ведь знала, что за месяц, прошедший с моего пробуждения, было уволено целых три служанки, не считая ту, из-за ребенка которой я свалилась с лестницы. Вообще, служанки в усадьбе никогда не задерживались надолго, потому я старалась к ним не привязываться и их имен не запоминать.

Потому, когда я натолкнулась на мамино равнодушие, меня это настолько ошеломило. И потому сейчас я не могла пошевелиться, у меня совсем не было опыта в реагировании на чрезвычайные ситуации. Что я должна была сделать? Бежать скорее к усадьбе? Или остаться на месте, надеясь, что меня обойдут стороной все проблемы? Протяжное рычание Бетси на одной ноте только усугубляло ситуацию, действуя на нервы и усиливая панику.

Под действием адреналина пришло осознание того, насколько я беспомощна. И это было самое страшное в моей слепоте. Да, я не могла видеть лица моих родных и мне было очень трудно представить, как они выглядят на самом деле. Да, я не могла полно ощущать мир, как другие, нормальные, люди, в какой-то мере я была ущербной. И это было грустно, но не смертельно. Но беспомощность была моей ахиллесовой пятой. Что бы было со мной, не будь я дочерью богатых родителей, не будь Гленна рядом со мной? И что со мной может случиться сейчас, когда я в полной мере не могу осознать и проанализировать ситуацию?

— Хи-и-и! — протянул кто-то в испуге. Внутри меня с резким звуком лопнула туго натянутая пружина, все тело настолько резко затопило облегчение, что даже закружилась голова. Ноги превратились в вязкое желе, и я плюхнулась на пятую точку, на автомате держась за собачью шерсть. Бетси даже перестала рычать, озадаченная моим поведением.

В голове был вакуум, но главное я для себя все же извлекла: голос был подростковый, мальчишеский, испуганный, и это был не медведь и не какой-нибудь якудза. Опасности на самом деле не было, просто Бетси защищала хозяйку от человека, которого не знала. Бетси осторожно лизнула мою руку, пытаясь достучаться до впавшей в ступор меня. Я встряхнулась и, пытаясь взять себя в руки, осторожно встала. Нужно было проверить, кто забрел на территорию нашей усадьбы и, если он заблудился, помочь ему.

— Тише, тише, девочка, — я успокаивающе погладила Бетси по голове. — Все хорошо, не рычи только. Проведешь меня?

— Эй! Тут кто-то есть? — послышался неуверенный голос. Доносился он откуда-то из леса, потому я осторожно двинулась вдоль кромки поляны, цепляясь одной рукой за шершавые стволы деревьев, другой рукой за мягкую собачью холку. Бетси глухо ворчала, но все равно вела меня к насторожившему ее незнакомцу, как будто на своем собачьем выговаривала хозяйке за опрометчивость и неосмотрительность, мало ли кем мог оказаться незнакомый человек. Вот только я не могла иначе: в голосе незнакомого парня я отчетливо услышала боль. Ему нужна была помощь.

Чуть углубившись в лес, я услышала чужой стон, человек был уже совсем близко. Ноги сами ускорили шаг, но вскоре я за это поплатилась, носком зацепившись за выпирающий из земли корень дерева и чуть не пропахав носом землю. Едва успела уцепиться за рядом стоящее дерево. Повезло.

— Как бы Чип и Дейл по дороге не убились, — себе под нос проворчала я. Стоило, наверное, все же вернуться в поместье и прийти сюда уже вместе с Гленном, но такое простое решение, к сожалению, не родилось в моей голове на пять минут раньше. Мозг отказал, видимо.

— Эм, — протянул незнакомец, и я почувствовала, как он уставился на меня. Наверное, не ожидал, что встретит кого-то в глухом лесу. Бетси звонко тявкнула, послышался треск веток, видимо, мальчик собаку боялся и непроизвольно отпрянул назад.

— Бетси, тише! — строго приказала я. — Ты его пугаешь. Не бойся, она не злая, просто настороженно относится к чужим людям. Я Зои, Зои Лоуман. Удивительно встретить человека так глубоко в лесу, полном диких животных. Я слышала про случаи, когда люди, выбираясь в лес в летний сезон в этих местах, натыкались на медведей.

— В этом лесу есть вещи и пострашнее, — упавшим голосом, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес парень. Я недоуменно приподняла брови, не понимая, что он имел ввиду, но продолжать свою мысль он не стал. — Меня зовут Савада Тсунаеши, мы с ребятами решили пойти в поход и вот…

— Вы забрались слишком глубоко в лес, Савада Тсунаеши. Это опасно. Тебе очень повезло, что ты наткнулся на нашу усадьбу.

— Усадьбу?.. — переспросил Савада. За густым лесом усадьбу на Песчаных холмах наверняка не было видно, потому мне было понятно его сомнение.

— Да, усадьбу. Невероятное везение, — усмехнулась я. — Ты поранился, блуждая по лесу? Что болит?

— Я, кажется, вывихнул ногу.

— Вот как… — я потеребила тонкую косичку у виска, не зная, что делать. Вернуться в поместье за помощью, оставив Саваду здесь? Или побыть рядом с ним, пока меня не хватятся в поместье? Долго придется ждать, аж до вечера.

— Протяни мне руку, — приняв, наконец, решение, приказала я, протягивая свою. По голосу Савада был совсем близко, удивительно, как я умудрилась не наткнуться на него. Я почувствовала зависшее в воздухе замешательство и, кажется, смущение чуть-чуть? Но заострять на этом внимание было некогда.

Дрожащая рука Савады Тсунаеши вся была в порезах, пластырях и мелких ранках, это говорило о нем, как о человеке неуклюжем и невезучем. Неудивительно, что он заблудился в лесу, к тому же еще так далеко от Намимори, потому что я точно знала, что наша усадьба находится в сорока километрах от города.

Я осторожно, опираясь на чужую руку, села рядом, устраиваясь поудобнее.

— Сейчас ты покажешь мне, где у тебя вывих.

Савада кивнул, я почувствовала только резкое колыхание воздуха.

— Кажется, ты совсем не удивлен, — заметила очевидное я, и, кажется, очередной раз ввела своего собеседника в состояние ступора. Сначала он не понял, о чем я говорю.

— Я видел тебя… вас в школе Мидори недавно.

— О, в тот раз.

Это когда мы с директором Ли разговаривали? Так вот, кто был тем человеком, что чуть не просверлил во мне дыру. Мир тесен, что ни говори. Какова вероятность того, что я встречу глубоко в лесу знакомого незнакомца? Хибари, наверное, будет в ярости. После недавнего разговора об опасности и осмотрительности я в очередной раз влезла в какую-то непонятную историю.

— Обращайся ко мне на «ты». И называй меня лучше по имени или фамилии, без этих ваших суффиксов. Не очень люблю всю эту японскую официальщину.

Я сосредоточилась на прощупывании опухшей ноги. Савада ойкал и айкал, но едва ли это было похоже на смещение кости в суставе. За то время, что доктор Милтон лечил меня и проводил реабилитацию, он также немного подтянул меня в оказании первой помощи. Я, конечно, нахваталась поверхностных знаний, но отличить растяжение от вывиха я вполне могла.

— Это не вывих, это больше похоже на растяжение. Если бы это был вывих или перелом, боль была бы адская. Может, ты чувствуешь тошноту? Голова не кружится?

— Да ничего та… Хи-и?!!

Я приложила руку ко лбу Савады, но день был настолько жарким, что едва ли я что-то почувствовала. Потому я приблизилась к Саваде и приложила губы к его лбу, пытаясь определить, нет ли температуры. Навскидку вроде не было.

— Температуры нет, жить будешь, — кивнув своим мыслям, провозгласила я.

— Лоуман-нюйши⁽¹⁾!!! — послышался знакомый голос со стороны полянки. — Лоуман-нюйши, где вы?

Я скривилась, но, к сожалению, отучить скромную и очень вежливую И-Пин от японских и китайских суффиксов было также невозможно, как отучить Хибари от высокомерия и снисходительности. Этот диагноз был неизлечим. Меня, конечно, корежило, но маленькой милой И-Пин это было простительно. Да и в чужой монастырь со своим уставом… Приходилось мириться.

— Я здесь! — крикнула я. И-Пин была, пожалуй, моим спасением, очень удачно, что она решила меня найти. Можно было послать ее в поместье за аптечкой и Гленном.

— И-Пин? — удивился Савада.

— Вы знакомы? — склонила голову к плечу я. Похоже, Хибари убьет меня, если узнает.

— Тсуна-сан! Лоуман-нюйши! Что здесь произошло? Что вы здесь делаете, Тсуна-сан?

Я звонко хлопнула рукой себе по лбу в приступе злого обреченного веселья. Хибари убьет меня, точно убьет. Я никогда не перестану находить себе приключения на пятую точку на ровном месте. Надеюсь, мне удастся уговорить Гленна и И-Пин не говорить Хибари об этом досадном инциденте.

1) «госпожа», вежливое обращение в китайском языке. Также в дальнейшем будет использоваться «лаоши» применительно к Фонгу: дословно это «мастер Фонг»

Вернуться к тексту