Слепой сон (джен)

«В темноте ты можешь продвигаться только на ощупь и тогда мир складывается из обломков тактильных ощущений. Ты осознаёшь части, но не можешь определить целого».

© Илья Лавров «Научи меня жить»

По понятным причинам я не видела здание больницы собственными глазами, но мне вполне хватало комментариев Гленна и восторженных охов впечатленной И-Пин. Больница в маленьком городке Намимори поражала воображение своими размерами, начищенными до блеска полами, новенькой медицинской аппаратурой и кристальной белизной стен. Кёя рассказывал, что в инфраструктуру города вкладывались огромные деньги кланом Хибари, но я никогда бы не подумала, что настолько большие.

Больница в Намимори состояла из двух корпусов, один четырехэтажный корпус обслуживал несовершеннолетних посетителей, это было отреставрированное и обновленное здание старой больницы, новый же корпус в девять этажей обслуживал всех остальных. Если учесть, что функционировала вся эта махина по большей части благодаря благотворительности, это впечатляло. Я не могла себе представить, окупаются ли подобные траты? Хотя, если вспомнить, Гленн говорил, что лечение в Японии очень дорогое. Мне трудно было судить об этом, потому что наша семья редко пользовалась услугами чужих докторов.

Я осторожно ступала по скользкому полу, ухватившись за рукав Гленна, стараясь не поскользнуться. И-Пин ступала по другую сторону от опекуна, держась за его штанину. Картину мы, наверное, составляли уморительную, но на нас никто не обращал внимание, докторам и медсестрам, скорее всего, некогда было любопытствовать, а пациенты встречались нам слишком редко, ничьего направленного внимания я не чувствовала.

— Добрый день. Мы хотим навестить Хибари Кёю из двухсот двадцать четвертой палаты, это возможно? — спросил Гленн, вежливо улыбаясь. Я почувствовала направленное на нашу разношерстную компанию жгучее любопытство и, передернув плечами, взяла И-Пин на руки, стараясь оградить ее от чужого внимания. Из-за стойки отчетливо тянуло сладкими духами, нешуточным волнением и пробивающимся сквозь эту приторность запахом сигарет. Я поморщилась. Как могли кого-то подобного поставить на ресепшн? Разве человек за стойкой приемной не должен быть лицом больницы? Следует попенять Кёе за недосмотр, ему либо эта девушка не повстречалась, либо он пустил все на самотек.

— Я не думаю, что это возможно… — неуверенно прохрипела молодая медсестра, не зная, что делать. Я ее понимала, нелюдимый Кёя не создавал впечатление компанейского человека и вряд ли был бы рад внезапным нежеланным посетителям, он бы скорее разнес больницу по камешку и нарушающих его покой визитеров вместе с ней. Но девушка эта мне все равно не нравилась, и посочувствовать ей в силу своей предвзятости я не могла. — Давайте я позвоню директору и уточню этот вопрос?

Я вздохнула и присела вместе с И-Пин на скамейку, устраиваясь поудобнее, Гленн же остался стоять у стойки регистрации, ожидая разрешения ситуации. Внутри заворочалось глухое раздражение, я была готова прорываться к Кёе с боем, если понадобится. И-Пин в моих руках тоже напряглась, видимо, интуитивно уловив мое настроение.

— Все нормально, не волнуйся, — погладила я ее по голове, растрепав куцую косичку.

Надо будет заставить ее отрастить волосы, невпопад подумала я, а то это хлипкое безобразие на ее голове вводило меня в состояние ступора и неконтролируемой злости. Куда только смотрел этот мастер Фонг?! Впрочем, о чем это я? Мужчины! Едва ли они понимают, насколько важно для девушки иметь красивые волосы.

И, кстати, об И-Пин, раз уж мы в больнице…

— Простите покорнейше, Лоуман-сан, за задержку, если бы вы сразу сказали свою фамилию, вас без вопросов пропустили бы к Хибари-саме. Он уже давно отдал распоряжение на счет вашего прихода.

— Эм, прошу прощения, мы, кажется, незнакомы… — я встала, ссадив И-Пин на скамейку.

— Я Джун Ринтаро, директор этой больницы. Познакомиться с вами для меня большая честь.

Пожимая руку директору больницы, я отметила, что ладонь у него была сухой и мозолистой, видимо, он занимался каким-то спортом, которому уделял много свободного времени. От него совсем не пахло одеколоном, и это только добавило ему моей симпатии. Интересно, что такого наговорил ему Хибари, что директор искренне польщен знакомством со мной?

— Приятно познакомиться, — доброжелательно улыбнулась я, расправляя складки на пышной юбке. — И ничего страшного, все, что ни делается, все к лучшему, директор Джун. Я как раз хотела спросить у вас, к какому офтальмологу отправить мою подопечную. Вы же понимаете, что он должен быть лучшим.

— Конечно, конечно! Можете быть уверены, в нашей больнице работают только профессионалы своего дела, но я направлю вашу подопечную к лучшему из них. Медсестра вас проводит.

Я присела на корточки перед И-Пин и отчетливо почувствовала, насколько она была растеряна. Но я была твердо убеждена в том, что ей нужна помощь высококлассного специалиста. И готова была стоять на своем. Мне совсем не нравилось то, что уже в пять лет у маленькой И-Пин было настолько плохое зрение. Не хотелось бы мне, чтобы этой девочке была уготована та же участь, что и мне. Никому, даже заклятому врагу, подобного не пожелаешь.

— Только не спорь, пожалуйста. Я в ответе за тебя перед твоим мастером и Хибари и буду выполнять свои обязанности со всем усердием.

— Спорить бесполезно, да? — тяжело вздохнула И-Пин. — Хорошо. И спасибо, Лоуман-нюйши.

— Пока не за что. Гленн, присмотришь?..

Гленн был недоволен, но не сказал и слова поперек, взяв И-Пин на руки и направившись за медсестрой. Я вздохнула свободнее, встала с корточек и вдруг осознала, что проводить меня теперь некому.

— Если вы не против, я проведу вас, Лоуман-сан.

— С удовольствием приму вашу помощь, директор Джун.

Я протянула руку Джуну Ринтаро напротив меня, он осторожно подтянул меня к себе, положив мою руку на сгиб своего локтя, и мы чинно, никуда не торопясь, двинулись в сторону двести двадцать четвертой палаты, ведя неспешный разговор.

— У вас всегда так шумно? — поинтересовалась я, когда услышала грохот непонятного происхождения. Это же не был взрыв? Не был же?..

— О, простите, сегодня к нам поступил очень беспокойный пациент, — смущенно закашлялся директор Джун, затянув меня в кабину лифта и нажав нужный этаж. — Все никак не можем его утихомирить, он целый день продолжает создавать нам проблемы.

Я невольно задумалась, как на подобный шум мог отреагировать Хибари, фанатично любящий тишину. Бедные сотрудники больницы. Бедный пациент. Не из-за этого ли стоял такой грохот?.. Хибари Кёя в обычном своем состоянии не отличался особым человеколюбием, а уж в простуженном…

И да. Хибари Кёя действительно заболел.

Это казалось невероятным. Все то время, пока мы с Гленном и И-Пин добирались до больницы, эта новость вводила меня в когнитивный диссонанс. К тому же, Хибари Кёю свалил не какой-нибудь смертельный вирус, токсичный яд, введенный в кровь, или порция радиации, а совершенно банальная простуда. Я чувствовала, как мой мир трещит по швам, ведь Хибари Кёя простудился! Такое вообще возможно?

Наверное, у меня были слишком странные представления о том, что из себя представлял наследник Хибари, но он всегда мне казался тем человеком, которому все по плечу. И которого едва ли может подкосить банальная простуда. Я бы скорее поверила в то, что Хибари таким образом решил себе устроить отпуск после двух ужасно напряженных недель, а простуда была скорее предлогом. Верилось в это больше.

— Ну вот и палата двести двадцать четыре. Присаживайтесь, Лоуман-сан, — усаживая меня на удобный мягкий стул, шепотом произнес директор Джун. Похоже, Хибари спал, дыхание его было размеренным, словно он находился в глубоком сне. Удивительно, как мы его не разбудили.

— Огромное спасибо, директор Джун. Вы мне очень помогли, — также шепотом поблагодарила Джуна Ринтаро я.

— О, не стоит, Лоуман-сан. И да, по окончанию осмотра медсестра отведет вашу подопечную и ее сопровождающего к вам. Можете не беспокоиться.

Когда шаги директора больницы затихли вдали, я смахнула челку с глаз, наощупь нашла вместительную тумбочку около койки Кёи и поставила пакет с фруктами на нее. Сок же запихнула внутрь тумбы, чтобы он не мешался и, не дай бог, не упал, я вполне могла совершенно случайно смахнуть его локтем, забывшись.

— Терпеть не могу грейпфруты.

— Совершенно зря. Грейпфруты укрепляют иммунную систему, обладают жаропонижающим и бактерицидным действием. Тебе сейчас не помешало бы, — наставительно произнесла я, повернувшись к Кёе. — Хотя по тебе не скажешь, что ты болеешь. Голос совсем не простуженный.

Я положила руку на свой лоб и, запоминая уровень температуры, быстро приложила руку ко лбу Хибари. Я была права! Не было у Кёи никакой простуды!

— Как не стыдно главе дисциплинарного комитета отлынивать от своих обязанностей, — ехидно пропела я, торжествуя в душе. Ох, я этот случай надолго запомню и буду каждый раз Кёе о нем напоминать. Я не злая, просто память у меня хорошая!

— Вообще-то, температура была, — невозмутимо, не обращая внимания на мои язвительные обвинения, сказал Хибари. — Просто ее уже сбили.

Самое интересное, что он даже не пытался оправдываться, видимо, действительно решил себе устроить небольшой отдых. Удобно, когда директор больницы у тебя на коротком поводке. Я хмыкнула, пошарила рукой по поверхности тумбы, нащупала нож (чуть об него не порезалась!) и мстительно сцапала грейпфрут из пакета, намереваясь его почистить.

— Дай сюда, — недовольно приказал Хибари, выхватывая у меня из рук фрукт и нож.

— Эй!

— Все пальцы себе отрежешь, — ворчливо отозвался он, сосредоточенно чистя фрукт. Я чуть не расплылась в умилении, растроганная его заботой. Какой же все-таки Кёя бывает лапушкой! Ладно, не буду ему ничего припоминать.

— Ты же не любишь грейпфруты, — заметила я, довольно улыбаясь.

— Тебе его скормлю, а то лицо больно довольное.

Я хихикнула, ничего не ответив. Похоже, пребывание в больнице пошло ему на пользу. Он перестал бросаться на людей, а ворчливым он был всегда, от природы, я уже к этому привыкла. И как мне этого не хватало в последнее время! Общаясь подобным образом, перебрасываясь колкостями, я чувствовала какое-то невероятное единение душ и уют между нами. Осталось еще с Гленном помириться, и жизнь станет прекрасней во сто крат.

— О, кстати, я тебе несколько книг принесла. Подумала, что тебе здесь скучно, — из того же пакета с фруктами я вытащила парочку книг в мягкой обложке. На свой вкус пришлось выбирать, но Хибари настолько заядлый книгоман, что для него любая книга в радость, только если это не какой-нибудь типичный женский роман. Пожалуй, в этом мы с ним были очень похожи.

— Хм, — довольно хмыкнул Хибари, беря у меня книги из рук и положив их под подушку (по крайней мере, так я мысленно расшифровала те шорохи, которые слышала с больничной койки). — Они очень кстати. Я, конечно, нашел себе какое-никакое развлечение, но надолго его не хватит.

— Развлечение? — подозрительно переспросила я, чувствуя подвох. Теперь, когда Хибари сказал, разве это не чье-то прерывистое дыхание раздается в противоположном углу? При чем, кажется, человек там не один. То есть, когда я думала о том, что Хибари разнесет больницу по камешку, я была недалека от правды, что ли?!

— Хибари, — убийственно спокойным тоном произнесла я. — Только не говори мне, что здесь в углу валяется груда бессознательных избитых мужиков.

Этот поганец только хмыкнул и продолжил чистить грейпфрут дальше. У меня от злости аж сознание помутилось, я готова была взорваться в любой момент. Хибари, конечно, своеобразный человек и у него есть некоторые… потребности, я это понимаю, но всему же, черт побери, должен быть предел?!! И директор был здесь! Был! Его тоже все устраивает?!

— Хибари.

Кажется, мой серьезный тон Хибари очень не понравился. Наверное, понял, что запахло жареным. Хотя не жареным скорее, кажется, что запахло озоном.

— Успокойся. Они сами нарвались.

Я принялась дышать на счет. Раз, два, три, на какую там цифру вдыхать надо?! Если я сейчас задохнусь, это все будет вина Хибари. Четыре. Глубокий вдох. Этот Хибари Кёя меня в могилу сведет! Раз, два, три, четыре, длинный выдох. И опять глубокий вдох на четыре счета.

После трижды повторенного этого упражнения я чувствовала себя относительно спокойной и способной и дальше встречать удары судьбы, преподнесенные мне Хибари Кёей. Хибари все это время насмешливо изучал меня, но я старалась не обращать на это внимание, иначе вся дыхательная гимнастика полетела бы коту под хвост.

— Я надеюсь, что трупов здесь нет, — я намотала прядь волос на руку, таким образом пытаясь унять нервозность.

— Если бы были, дисциплинарный комитет давно бы от них избавился.

Я звонко шлепнула себя по лбу, пытаясь сильно не вникать в слова Хибари, хотя говорил он серьезно, без намека на улыбку. То есть, если понадобится, если подобная ситуация случится…

— Не хочу об этом говорить. И думать об этом тоже не хочу, — пробурчала себе под нос я, принимая половинку грейпфрута и сосредоточившись только на ней. Между нами ненадолго повисла напряженная тишина, но внезапно за окнами больницы послышался еще один взрыв. Причем слышался он как-то приглушенно, но я была уверена, что произошел он совсем близко.

— Что за черт?.. Эм, Хибари, это что, окна со звукоизоляцией? — с недоверием в голосе пораженно спросила я. Господи, да сколько же денег они вбухали в эту больницу?

— Вообще-то, да. Сиди тут.

Уже совсем спокойно я отметила, что кого-то будут бить. И, вполне возможно, не бить, а забивать до смерти. Хибари не терпел, когда кто-то пытался нарушать дисциплину на его территории, а уж тем более он не будет терпеть попытки кого бы то ни было разрушить больницу, когда в нее было вложено столько денег и сил. Неудивительно, что он так привязался к Намимори. Вполне возможно, что поначалу для него это был один из многих городков, что находился под его юрисдикцией, но теперь, когда он собственноручно многое изменил здесь, для него целый Намимори воспринимался как дом, как собственная крепость, созданная потом и кровью. Именно поэтому ему было не все равно.

— Хи-и-и! — вот только это разве не голос Савады сейчас был?

Я рванула на выход, чуть не вписавшись в дверной косяк. Не упала и ни в кого не врезалась я, наверное, только чудом. Хотя, если подумать, чудо это наверняка звали «Хибари Кёей», потому что, я уверена, едва Хибари показался в коридоре, все посетители, пациенты и медсестры попрятались по кабинетам и палатам. Он иногда своей аурой пугал даже меня.

— Я тебя предупреждал, травоядное!

— Успокойся, Хибари, ничего же не случилось, — успокаивающе произнесла я, по стеночке приближаясь к двум парням.

— Я тебе приказал сидеть в палате, — прорычал Хибари, повернувшись уже в мою сторону, надвигаясь с неизбежностью айсберга. Он бы мне, конечно, ничего не сделал, но я все равно отступила на шаг назад. Это, наверное, его и отрезвило, потому что его пугающая аура уже не давила так сильно, но я все равно ее чувствовала где-то на периферии.

— Зои-сан! Бегите!

Идио-о-от. Я застыла, не зная, как на всю эту ситуацию реагировать, бежать сейчас или ждать смерти, которая настигла бы меня неизбежно? В любом случае, слепая я далеко не убегу. Сначала Хибари побьет Саваду, потом доберется до меня, потом добьет Саваду и в чем-то даже будет прав. Я в отчаянии побилась головой об стенку, благо, она была совсем близко. Я всей кожей чувствовала, как Хибари ощерился, он в этот момент мне казался гончей, вышедшей на след.

— Лоуман, это как понимать? — совершенно спокойно поинтересовался Хибари, хотя я была уверена, что он совсем не был спокоен, потому что аура вновь распространилась по всему коридору и начала давить. Пожалуй, мне было бы гораздо легче, если бы он в ярости крушил все вокруг, чем говорил этим пугающим спокойным тоном.

— Так получилось, — пискнула я, закашлявшись. Этот жалобный голос мне совсем не понравился, потому я прочистила горло и продолжила:

— На самом деле, это все случайно произошло. Честно. Здесь нет моей вины или вины Савады.

— Это ты так думаешь, — припечатал Хибари, со свистом отворачиваясь от меня. Это что там просвистело? Тонфа? Откуда он их достал и когда успел?

Савада, видимо, настолько был испуган, ошеломлен и не понимал, что происходит, что стоял молча и ничего не предпринимал. И это было гораздо лучше. Если бы он начал говорить и сболтнул что-нибудь лишнее, что могло вывести Кёю из себя еще сильнее, не знаю, как могло бы все обернуться.

— Хибари, — у меня была всего одна попытка. — Если ты сейчас разрушишь больницу, потом будешь жалеть.

Повисла пауза. Мы с Савадой стояли, почти не дыша, стараясь лишний раз Кёю не провоцировать, Хибари же пытался успокоиться, хотя я уверена, что смысл моих слов дошел до него не сразу.

— В палату. Оба, — приказным тоном заявил Хибари. Мы с Савадой, не сговариваясь и даже не думая спорить (в том состоянии, в котором находился Хибари, с ним спорить было чревато), просочились внутрь и уселись на койке Хибари. Не знаю, как Савада, а я чувствовала себя застигнутой врасплох за совершением чего-то непотребного, будто Хибари мой строгий отец, а я его нерадивая дочь. Я бы, наверное, посмеялась над этой ситуацией, если бы не убийственное настроение моего друга детства. Неужели у него братский комплекс?..

— Итак. Говори, травоядное, по существу.

— Я н-н-не п-понимаю, Хи-и-и… — видимо, последнее было фамилией Кёи, но Савада настолько разволновался, что превратил «Хибари» в свое коронное «Хи-и-и».

— Лоуман.

— Вчера мы встретились. Я отдыхала на поляне, когда услышала подозрительный звук. Мы с Бетси пошли посмотреть, что там. Оказалось, что Савада со своими друзьями пошел в горы в поход, но он случайно свалился в обрыв, заработал растяжение и заблудился. Ему очень повезло, что он наткнулся на нашу усадьбу. Мы с доктором Милтоном оказали ему первую помощь, и Гленн отвез его в больницу.

— Только это было не растяжение, — подал, наконец, голос Савада. — Меня с переломом положили в больницу.

— Не может быть! — возмущенно воскликнула я, поворачивая голову в сторону Савады. — Я, может, и не гений медицины, но уверена, что перелом от растяжения отличить могу!

— Молчать! — рыкнул Хибари. В палате наступила идеальная тишина, только избитые мужчины посапывали в углу, чем, похоже, очень нервировали Саваду. — Так. О соблюдении мер безопасности мы поговорим с тобой, Лоуман, позже. Оставлять тебя на целый день одну было очень опрометчиво с моей стороны, ты даже за несчастных двенадцать часов успела найти себе приключений и совсем позабыла о нашем разговоре. Теперь ты, травоядное.

Внезапно послышался громкий треск, я вздрогнула, но так и не поняла, что это было. Кажется, Хибари своими тонфами что-то сломал, но я так и не поняла, что.

— Если еще раз увижу тебя рядом с Лоуман…

— Стоп! — возмущенно вскочила я, надвинувшись на Кёю. — Давай я сама решу, с кем мне общаться, а с кем нет. Хибари, это уже переходит все границы. Я все-таки не неразумное дитя.

— Ты просто не понимаешь, насколько это опасно.

— Опасно что? Общение с ним? — ткнула пальцем я в Саваду, который только недоуменно переводил взгляд с меня на Кёю и обратно, его внимание было легко ощутимо.

— У тебя недостаточно информации. Ты не осознаешь всей ситуации. И лучше бы тебе ее в полной мере не осознавать, чтобы не впутаться в неприятности.

— Что-то ты темнишь, Хибари… — подозрительно протянула я, скрестив руки на груди.

— Хибари-сан прав, — убито произнес Савада. Мне поначалу показалось, что я ослышалась, но нет. — Вам действительно опасно со мной общаться, Зои-сан.

— Называй меня «Зои» или «Лоуман», я же просила, — машинально поправила Саваду я, даже не задумываясь о своих словах. — И знаете что, вы, оба? Катитесь к черту со своими предостережениями! Уж тебе ли не знать, Хибари, что едва ли меня остановит какая-то мнимая опасность, когда я общаюсь с тобой и прекращать дружбу не собираюсь. Поэтому заруби себе на носу, Савада, меня мало что может действительно испугать. Я ясно объясняю?

Хибари тяжело вздохнул, и я даже мысленно посочувствовала ему, что у него такая упрямая подруга детства. Но только мысленно. Может Савада и хотел что-то возразить, но Кёя не дал ему этого сделать:

— Травоядное, малышу ни слова.

Малышу? Какому еще малышу? Я склонила голову набок, не улавливая смысла.

— Я понял, — ответил Савада, и я подивилась тому, насколько серьезно звучал его голос. Эти двое еще и без уточнений поняли друг друга. И что-то подсказывало мне, что даже если я начну расспрашивать их, мне никто ничего не ответит.

Ну и ладно. Я все равно докопаюсь до правды своими силами. Я упорная.