Чёрное или белое? (гет)

Я раскрыл себе грудь алмазным серпом

И подставил, бесстыдно смеясь и крича,

Обнажённого сердца стучащийся ком

Леденящим, невидимым чёрным лучам.

Ведь в этом мире мне нечего больше терять

Кроме мёртвого чувства предельной вины.

Мне осталось одно — это петь и плясать

В затопившем Вселенную пламени чёрной Луны!⁽¹⁾

Мёртвые давно хотели погубить Тёмного Лорда.

С тех самых пор, как в пыльной, мерзкой лачуге Гонтов он надел на палец чёрное кольцо старика Марволо, его мёртвые всегда были с ним. В юности, пока он ещё носил кольцо, — молчаливыми укоризненными тенями, не причиняющими практически никакого беспокойства, но с каждым новым крестражем (и убийством, соответственно) всё более агрессивными и неотступными. Когда он избавился от кольца, превратив его в хранилище осколка своей души, мёртвые ненадолго оставили его. Чтобы потом — после развоплощения, когда он стал так близко к потустороннему миру, — вернуться и быть с ним каждую минуту, каждую секунду. Дразня, забивая голову замогильной трескотнёй⁽²⁾, зля. Чаще всего они приходили, стоило ему только остаться одному. Но иногда они появлялись прямо посреди собраний Пожирателей смерти, или рейдов, или других важных встреч и бесед, угрожая пустить всё прахом, отвлекая его, выставляя в невыгодном свете.

...Заглянул отец. По обыкновению, стал орать на повышенных тонах, переходя на мерзкий ультразвук. Потом когда, видимо, устал орать, ходил вокруг Волдеморта, притопывая, прихлопывая и нервно потирая холёные руки. Бубнил, как ненавидит Лорда и всё его ведьминское племя, как с удовольствием лично сжёг бы и мага, и его мамашу.

— Мать давно мертва, радуйся, — нервно ответил ему Тёмный Лорд, потирая виски, которые пронзало невыносимой болью от крика Тома Реддла-старшего и его бормотания. Отца это ничуть не успокоило, он размахнулся, хотел было ударить Волдеморта, выбить из кресла, в котором тот утопал, но рука Реддла прошла сквозь сидящего, не оставляя даже сосущего холодного ощущения. Это окончательно убедило Лорда в том, что Реддл-старший — даже меньше, чем призрак. Впрочем, как и сам Волдеморт.

Когда голова Тёмного Лорда готова была совсем разорваться от отцовского скулежа, появилась мама. Он не заметил, откуда она материализовалась, но отец отшатнулся с гортанным криком:

— Ты!

Реддл выглядел так же, как Волдеморт запомнил его: около сорока, немного седых волосков в густой шевелюре. Мать же Тёмный Лорд никогда при жизни не видел.

— Надеюсь, ты горишь в аду, ведьма! — злобно выкрикнул отец и сделал пару стремительных шагов вперёд. Тёмный Лорд немного приподнялся в кресле, словно предчувствуя, что Реддл захочет ударить Меропу, а он сможет ему помешать (как, хотелось бы знать?). Отец быстро приближался к маленькой фигурке, затянутой в тёмный старый плащ. И Волдеморт уже хотел было приказать отцу или попросить (что возымело бы над тем эффект сильнее?), как Реддл-старший, так и не занеся руку, стремительно отступил в противоположный угол комнаты, нервозно поджимая пальцы.

Лорд устало вновь осел в кресле, разглядывая молчаливую женщину. Ей на вид было лет восемнадцать-двадцать — не больше. Большой круглый живот прикрывала мантия, словно ей уже никогда не избавиться от бремени.

— Знаешь, я мог бы выправить тебе глаз, — заметил он неожиданно для себя. Меропа была на редкость безобразна: скучное серое лицо, жидкие волосы, убранные в низкий хвост, косящий глаз. Но, как поговаривали его слизеринские одногруппницы, когда кого-то поносили: не бывает некрасивых женщин, но только равнодушные к себе. Немного ухода, хорошего питания, колдомедика, чтобы глаз не косил… Чёрт, и о чём он только думал... Волдеморт согнулся в кресле, опираясь головой на ладони. На почти прозрачной коже выступила испарина. Ещё немного, и маг бы вновь развоплотился, несмотря на яд Нагайны.

— Спасибо, сынок, — ответила тихо мама и сделала робкий шаг к нему, поднимая руки, словно хотела дотронуться до лба Тёмного Лорда.

— Сынок, — передразнил её Реддл-старший тонким издевающимся голосом и вновь заорал: — Чёртов ведьминский ублюдок — вот он кто, а не сынок!

— Заткнись, — озверела вдруг мать, выходя из своего молчаливого созерцания.

— У меня сейчас от вас голова взорвётся, — простонал Волдеморт своим мучителям.

— Что вы сказали, милорд? — вдруг спросил восторженный мальчишка, появившийся на пороге.

— А-а-а. Это ты, Барти, — Лорд перевёл взгляд на визитёра, а потом вновь в угол, откуда только что кричала мама.

Ожидаемо, там никого не было...

* * *

Прыг-скок. Прыг-скок.

— Поиграй со мной, Том. Том.

Миртл прыгала по расчерченным на тёмном паркетном полу мелом белым квадратикам. Бесило, что это маггловская игра. А еще: что Волдеморт знал её название.

— Том, попрыгай со мной.

— Как ты себе это представляешь? Мне уже давно не четырнадцать. Я не буду играть в классики.

— Ну, не знаю. Я же не виновата, что ты вырос, а я — нет, — протянула Миртл вновь после недолгого молчания.

— А кто виноват? — бездумно спросил он, смотря, как по окну кабинета сплошным потоком стекает дождевая вода, заслоняя вид чудесного сада Нарциссы Малфой.

— Ты, — Миртл расхохоталась и немедленно вылетела за пределы мелового контура. — Ну вот! Сначала начинать!

Она вновь кинула камушек на «единицу», и тот запрыгал по лакированному дереву. По крайней мере, ей теперь было весело. Не то, что в Хогвартсе. Весело потешаться над ним.

— Мне говорили: ты стала призраком в школе. Тогда почему ты здесь?

— Пф-ф. Ну что ты, как маленький, Том? — визгливым детским голоском, но отнюдь не с детской интонацией произнесла Миртл. — Ты столько всего прочёл, а простых вещей так и не понял. Душа — это нечто побольше призрачного отпечатка.

— Так кто ты? Душа?

— Откуда мне знать, Том. Я всего лишь ребёнок, — Миртл вновь засмеялась высоким смехом. — Поиграй со мной.

* * *

Мёртвые вознамерились непременно убить Тёмного Лорда. Свести с ума, довести до ручки, опозорить перед слугами...

— Том, ты больше не так хорош, как раньше.

Он ненавидел Хэпзибу за то, что она всегда появлялась именно в спальне. Даже ночью от мёртвых не было покоя. Особенно ночью. Он уже почти перестал спать. Даже в его отчасти магическом теле отсутствие сна тормозило реакции. Он постоянно срывался в истерики, выглядя из-за этого нелепым и смешным. Всё вокруг выплывало, словно из белесого тумана. Иногда Смит являлась одна, что было во много раз хуже. Но сегодня, как обычно, на пару с молчаливым Томасом Реддлом — скрюченным и совсем седым — важным деревенским богатеем.

Они устроились за маленьким колченогим столиком и играли в шахматы, обычные, не магические. Лорд приказал убрать всю мебель из своей спальни: тумбы, столы, комод, — всё, кроме кровати. Но тени теперь появлялись прямо вместе со столом и стульями. Им это ничего не стоило.

— Это неважно. Я что, по-твоему, девица на выданье? — без эмоций ответил Волдеморт. Вероятно, он уже сдавал свои позиции. Начал отвечать им.

Чтобы не смотреть на расплывшуюся фигуру Хэпзибы Смит, Тёмный Лорд лёг на кровать, подумав, что надо было приказать убрать и полог тоже. Он натурально задыхался в этих апартаментах.

— Том, жалкий недоносок, сиди нормально, когда взрослые с тобой разговаривают, — дед запустил в Лорда конём. Фигура полетела прямо в Тома, и тот уже совсем зажмурился, ожидая удар, но призрачный конь пошёл сквозь него.

Тёмный Лорд резко и зло поднялся с постели. Если бы он только мог, убил бы деда снова.

— Почему ты с ним? Он же просто маггл, — ядовито спросил Волдеморт у Хэпзибы, желая задеть Реддла посильнее.

— Невоспитанный жалкий кусок дерьма! — пробубнил себе под нос дед.

А Хэпзиба захихикала, сквозь вульгарно напомаженные губы:

— Том, Том… — с притворным сожалением она покачала головой. — Маги, магглы... Сколько можно уже носиться с этой чушью? Ты себя вообще слышишь? Кроме того, в смерти все равны. Благодаря тебе, между прочим. Да, Томас? — она повернула голову к своему соучастнику и скривила ярко-малиновые губы. Лорд пытался понять, лукавит она о своём отношении к магглам, чтобы потрепать ему нервы, или наследница Пуффендуй и правда такая неразборчивая.

— Почему ты без жены? Разве ей не хочется сказать, какой я урод? — спросил Волдеморт деда как можно более цинично. Может, они, наконец, разозлятся и оставят его в покое.

— Сил её нет смотреть на этакую образину, — грубо ответил Реддл. Хэпзиба хихикала, а деревянные фигурки глухо ударялись о доску.

— Убирайтесь, — Волдеморт кинул в них кочергой от камина, и призраки растворились в воздухе с мерзким смехом и отчётливым запахом озона и серы.

* * *

— ...А я ему торт шоколадный испекла на его тридцатишестилетие. А он мне что? Говорит, не люблю бисквитов, Чарити. И, извините, дверь, мол, там, а у меня работы много. И торт свой заберите, Чарити.

— Грубиян, — худая темноволосая женщина с ехидным лицом сделала страшные глаза.

— И это ведь не самое худшее. Хуже было попасть на этого — безносого — вечеринку и понимать, что никуда тебе отсюда не деться. И...

— Я вам не мешаю, дамы? — возмутился Тёмный Лорд, наконец, чуть не давясь кофе. На маленьком столике перед ним стоял обед, а пока маг сидел в кресле в отдалении от своего рабочего стола, там расположились две женщины: одна, плотная — профессор маггловедения в Хогвартсе, скормленная им Нагайне, а вторая — глупая и пустая Берта Джоркинс, заплутавшая в Албании.

— И он там был? — продолжила допрос Берта, даже не потрудившись повернуть голову в сторону Лорда Волдеморта. Женщина сидела на краю шикарного стола красного дерева и болтала ногой, облаченной в ботинок на толстой подошве. Какая безвкусица.

— Да был, конечно, сидел себе, как ни в чём не бывало. Даже бровью не повёл, когда меня решили убить.

— Сволочь!

— Ну, не то слово! Разве так себя можно вести — по-человечески?

— А по-человечески вдалбливать детям в головы всякую чушь?

— Чушь, это как заплатить за метро, если вдруг останешься посреди маггловсого города? — профессор Бербридж возмущённо повернула голову в его сторону. Её короткие перманентно завитые кудри бодро всколыхнулись.

— Какой маг в здравом уме окажется среди магглов — раз, и не надо врать — два. Я смотрел конспекты Драко за все годы. История, литература, обществознание. Хотели бы научить чему-то хорошему, преподали бы генетику. Или вон физику, к примеру. Пригодилась бы. Но не художественная литература, Мерлин прости.

— А чего ж ты, если такой умный, сам не предложил? По горло уже все твоими методами сыты, — Берта старалась скрыть за наглостью и развязностью свою обескураженность.

— А что, меня хоть кто-то стал бы слушать? Видишь, как получается: тебя начинают внимательно слушать, только когда ты наставляешь палочку прямо в грудь. Новый мир не построить, не разрушив старый. Стал бы я Министром Магии, и что? Подо мной всё так же продолжилась бы подколодная грызня, взяточничество, полное загнивание инертной массы. Этих никудышных традиционалистов просто необходимо было встряхнуть...

— Встряхнуть? — переспросила Берта с совершенно круглыми изумлёнными глазами. И расхохотавшись, добавила: — Какое хорошее слово!

* * *

— Итак, первое, Том: гнев.

Волдеморт закатил глаза. Нет ничего удивительного, что появления Дамблдора он любил меньше всего. Оставалось только порадоваться, что его тёмный маг приберёг напоследок. Каково будет с этаким занудой коротать Вечность?

— Есть такое, Дамблдор. Не поспоришь, — Лорд ухмыльнулся, надеясь, что профессор выйдет из себя. Но это, конечно, были напрасные ожидания. Альбус-то и при жизни был невозмутим, как сфинкс, а уж после смерти — и подавно.

— Не перебивай, Том, я только начал, — Дамблдор уселся в появившееся ниоткуда кресло-качалку и начал раскачиваться с раздражающим скрипом.

— Думаешь, я не знаю про смертные грехи? — продолжал улыбаться Волдеморт, зная, как людей дезориентирует его нынешняя улыбка. Только Дамблдору было всё нипочем, знай, прихлёбывал себе чаёк из цветастой, колотой с краю кружки.

— И про ад тоже знаешь?

— Да вся моя жизнь сплошной ад, Дамблдор! Сын волшебницы — оказался в маггловском приюте. Потомок маггла — угодил на Слизерин. А ты можешь представить, каково полукровке на Слизерине? Ты только поступил в школу, а на тебя уже навесили кучу ярлыков. Кстати, надо бы уже упразднить эту никчёмную систему факультетов. Что думаешь, если будет единый факультет имени моего великого предка?

— Чепуха.

— Вот, и мне кажется это прекрасной идей! А к старшим классам можно ввести факультеты по специализации... — Лорд наслаждался даже мельчайшей тенью недовольства, скользнувшей по лицу Дамблдора. И продолжил: — Хотел добиться признания — получил только... чёрт знает, что получил!

— Кстати, гордыня там тоже имеется, — перебил бывший учитель Волдеморта.

— Дамблдор...

— Перестань, Том. Не пытайся заставить меня жалеть тебя. Мы — продукт собственного выбора, ты ведь знаешь!

— Думаешь, у меня был выбор? Выбор, когда война всегда была моим первейшим спутником, разворачиваясь и в душе, и за окнами чёртового приюта…

— У тебя и сейчас есть выбор. Иначе зачем я здесь? — Дамблдор с преувеличенным вниманием разглядывал свою лимонную мантию, вышитую по подолу узором из причудливо-изогнутых павлиньих перьев. Люциус удавился бы от зависти.

— Я предпочитаю думать, что вы все — плод параноидной шизофрении.

— А что такое шизофрения, Том? Ты знаешь, я не особенно силён в маггловской культуре…

— Дамблдор, мантикора тебя побери!

— Вот о том и речь: не кипятись, Том, спокойнее. Ты даже не представляешь, как смешно выглядишь, когда злишься. И, может, тогда протянешь до весны.

— Почему до весны?

— А по весне у нас традиция: ты вновь будешь битым.

Лорд в приступе гнева схватил серебряный трехрожковый подсвечник и бросил в мёртвого профессора трансфигурации. Подсвечник пролетел через призрачную фигуру и затормозил о красивый трёхцветный паркет, оставляя вмятины.

— Ну-ну, мальчик мой. Будешь так себя вести, я обижусь и...

— Уйдёшь?

— ...буду приходить чаще обычного, — закончил Дамблдор и с отвратительным хлюпающим звуком отпил чай. Горячий и сладкий, судя по всему. Волдеморта передёрнуло от отвращения.

* * *

Где-то там, за пределами Визжащей хижины, шла его битва. А здесь, внутри, где до тошнотворного кашля пахло пылью, Волдеморт упал прямо на грязный дощатый пол от ослепляющей боли. Терять куски души было так больно. Привыкнуть к этому решительно не получалось. Который из них теперь? Неужели чаша? Почему он не убил Беллатрису за её промах?

...На вокзале Кингс-Кросс было белым-бело. Не наблюдалось ни мусора на платформах, ни вездесущих людей. Впервые он приехал сюда один. Хорошо, что Дамблдор прислал письмо с инструкцией. От ненавистного имени Лорд заскрежетал зубами. Вдруг на дальнем конце платформы появилась крошечная фигура. Она приближалась довольно быстро, но всё равно Волдеморт уже заметно нервничал от неизвестности. За первой тёмной фигурой пристальным взглядом он рассмотрел другую. Они всё приближались, и пустой вокзал разносил топот их ног.

— Сынок, я вымолила, вымолила тебе...

— Стой, дура несчастная... — за первой фигурой, оказавшейся на поверку его матерью, поспешал Том Реддл-старший, пытающийся схватить её за руки. Но Меропа со всей девичьей прытью, даже несмотря на большой живот, всё-таки добралась до Лорда первой.

— Что вымолила? — спросил Волдеморт тревожно, смотря, как мама согнулась со счастливой улыбкой, стараясь отдышаться.

— Разве ты не понимаешь, что нужно это ему теперь, как собаке пятая нога? — отчаянно воскликнул отец, обеспокоенно хватая мать за плечи и разворачивая к себе лицом.

— Всем нужна любовь! Ты просто не понимаешь! Тебе не дано этого понять, а он, — она ткнула указательным пальцем в сторону Тёмного Лорда, а затем повернулась к нему и проговорила: — Он теперь поймет. Я так виновата перед тобой, сынок. Ты не представляешь, как мне жаль...

— Так что ты вымолила? Любовь? — хрипло и изумлённо спросил Волдеморт. — Но зачем?

— Да-да, я так долго, так долго просила их... — Меропа счастливо рассмеялась, и из её глаз полились слезы.

— Кого? — только и смог он вымолвить.

— Не важно. Разве ты не понимаешь, что уже поздно что-то менять? — продолжал кипятиться отец.

— Как же вы с ним похожи! — мать топнула ногой. И тёмные брови её сошлись на переносице.

— Я бы всё узнал, если бы не ты, — в гневе перебил отец. А потом сам себя одёрнул: — Плевать! Теперь она будет страдать, как и должна! — Том Реддл-старший яростно посмотрел на сына.

— Что он имеет в виду? — спросил Тёмный Лорд, игнорируя отцовский взгляд, а в груди начал разливаться замогильный холод.

— Да всё равно, Том, — уверенно ответила Меропа, улыбаясь и вновь поворачиваясь к отцу.

— Ты что, совсем безмозглая? — отец сжал руки в кулаки. Разжал. Вновь взял её за плечи и отчаянно встряхнул. Рядом с ним она выглядела совсем крошечной и хрупкой.

— И что теперь? — это был просто дурной сон. Сейчас Волдеморт проснётся и всё останется по-прежнему.

— Надеюсь, ты повстречаешь кого-нибудь хорошего.

— Но я ведь и так не одинок, — это было смешно, право слово. Лорд чувствовал себя совершенно беспомощно, и оттого невероятно злился. - У меня есть Нагайна и… Беллатриса.

Да, точно! Лестрейндж верна, умна и всё ещё достаточно красива. Ему нечего бояться. Если чему-то такому было суждено случиться — то это будет Беллатриса.

— Нет, Том, это всё не то, — Меропа пренебрежительно махнула рукой. — Но ты поймёшь...

Завертевшись, белый мир исчез, а Лорд поднялся с пола. Конечно, ему всё только привиделось. Маг отряхнул свою чёрную мантию дрожащими руками и мгновенно решил, что с него хватит этого унылого пыльного сарая. Пора было отозвать Пожирателей Смерти в Лес (да, пусть в Лес, там хотя бы легче дышать) и выслушать доклады. Хорошо всё-таки, что Волдеморт успел перепрятать диадему…

...Странно, девчонка в руках Люциуса казалась ему смутно знакомой. Всего один миг — и он перед мятежным взглядом карих глаз. Цвета горчичного мёда, янтаря и виски.

Шаг.

Он больно сжал хрупкое женское плечо, услышал сдавленный вздох. О, как хотелось скользнуть рукой вниз: по плечу, талии, манящему изгибу бедра.

"Я её знаю", — мелькнула отчётливая мысль.

Вдох.

Лёгкие наполнились цветочным запахом растрепавшихся в битве волос. Медно-кровавые пряди легко коснулись его подбородка, щекоча.

Сердце будто пронзилось запредельно-острой иглой. Укол продлился не больше мгновения, но оставил после себя сосущее ощущение.

Жадное, алчущее.

Закружилась голова.

Он должен был уже давно закончить эту битву. Или хотя бы прямо сейчас. У него больше не было сил.

Мёртвые хотели погубить Тёмного Лорда, и, кажется, у них начало это получаться.

1) (с) Оргия праведников

Вернуться к тексту

2) (с) «Бойцовский клуб»

Вернуться к тексту