Консультант (джен)

Нимфадора Тонкс сидела за письменным столом, сгорбившись над муторным отчетом. Тихий скрип пера и не менее тихие ругательства — все это говорило о крайней сосредоточенности, однако стоило теням в кабинете немного сдвинуться, как она вскинула палочку и скосила глаза в сторону гостя.

— Ни с места. Если из-за вас мне снова придется переписывать отчет, то… — она вернула взгляд на листок и успела отвести руку с пером до того, как большая чернильная капля отправилась в полет.

— Хорошая реакция, — похвалил посетитель, — но приоритеты, Тонкс, приоритеты. Аккуратно написанный отчет не стоит безопасности.

— Слушайте, если вы мне голову не открутите, то ее открутит Скримджер.

Она пробежалась глазами по свитку, проверяя текст на наличие помарок и, удовлетворенно кивнув, поставила немного скачущую подпись.

— Какими судьбами, учитель? — Тонкс широко улыбнулась.

Грюм — один из наиболее известных мракоборцев, сражавшихся против Пожирателей смерти, своеобразная легенда мракоборческого центра, стоял прямо перед ней, положив руки на посох и слегка нахмурившись.

— Не горбись и не склоняйся над столом, — проворчал он, — угол обзора сужаешь. Как работа?

— Без вас скучно, — пожаловалась Тонкс.

Даже по окончании Первой магической войны аврор не утратил боевого духа, хотя из-за многочисленных ран его хотели направить на заслуженную пенсию. Однако Аластор уперся как взрывопотам и не разнес Отдел только потому, что ему предложили неплохую альтернативу: тренерство вместо опасных миссий. А если учесть, что он и до этого всегда подтягивал молодняк, подобное не было для него в новинку. Все остались более-менее довольны: Глава Отдела тем, что с таким учителем можно не волноваться за грядущее поколение авроров, Аластор — что можно всласть погонять юнцов, а сами кадеты — тем, что их будет тренировать живая легенда.

Грюм лично натаскивал Тонкс и, по его словам, она была не такой безнадежной, как остальные «флоббер-черви» на курсе, что, зная Аластора, можно было принять за высшую форму похвалы. Когда Дамблдор начал активно расспрашивать про его ученицу, Грюм не мог ей не похвастаться. Однако дальнейшая просьба директора заставила призадуматься.

— Шпионаж, говоришь, — нахмурился Грюм. Нет, одно дело, когда нужно задержать какого-то правонарушителя, и если он окажет сопротивление, Аластор не сомневался — Тонкс скрутит его в два счета. Но совсем другое — вести длительное наблюдение и если придется — идти на контакт. Для этого требовались совершенно другие навыки, а, зная эмоциональность Тонкс, когда у нее буквально все на лице было написано, это могло быть очень опасно. Особенно если учесть, к кому Дамблдор хотел ее приставить.

— Не беспокойся, мой дорогой друг, девочка справится. Она у тебя очень талантливая, — улыбнулся в усы Дамблдор, потянувшись за лимонной долькой. — Тонкс живая, яркая, но ты сам говорил, что она слегка неуклюжа. — На этом моменте Грюм хмыкнул. — В ней трудно заподозрить мракоборца.

— Но заставлять ее следить за тем магом я бы не стал. Неизвестно, что это за тварь!

— Боюсь, другого выхода у нас нет, — развел руками Дамблдор, — тем более она хорошо общается с Сириусом и поможет нам разобраться с ситуацией изнутри.

Аластор нахмурился.

— А почему вы сами не можете обратиться к Блэку?

— К сожалению, друг мой, он игнорирует просьбы о встрече такого старика, как я. Он больше не верит мне, и я даже догадываюсь, с чьей подачи, — на лицо Альбуса набежала тень, когда он вспомнил о недавнем случае.

Намедни состоялся очередной матч по игре в квиддич среди студентов Хогвартса. Гарри, как обычно, блистал, гоняясь за золотым снитчем, но, видимо, в этот раз удача изменила ему, и за миг до того, как пальцы сомкнулись на шустром артефакте, Гарри в голову прилетел бладжер*, не вовремя срикошетивший от штанги кольца.

Удар был мощный, потому что и мяч, и игрок неслись на огромной скорости, поэтому Гарри потерял сознание и кулем свалился с метлы. Директор, присутствовавший на игре, быстро вскочил с места и бросился за устремившейся на поле мадам Помфри, взволновавшись не на шутку.

Национального героя в срочном порядке доставили в медпункт, где колдоведьма диагностировала ему ушиб головного мозга, что было и немудрено. Более того, мадам Помфри пришлось заниматься и глазами Гарри, потому что при ударе очки Поттера разлетелись вдребезги, и многочисленные осколки вошли глубоко в кожу. Слава Мерлину и магии, помощь была оказана достаточно быстро, и зрение Гарри никак не пострадало, да и зелья работали как надо: раны заживали достаточно быстро, не оставляя даже намека на шрамы.

Когда директор пришел через пару дней навестить мальчика, медведьма уже разрешила снять повязку с глаз, и Гарри сидел в постели, читая книгу, но при виде директора нахмурился и поспешно убрал чтиво.

— Как ты себя чувствуешь, мальчик мой? — полюбопытствовал Дамблдор.

— Нормально, — Поттер прижал книгу к груди, будто выставляя защиту, и настороженно смотрел на него.

Такое поведение поразило Дамблдора, но он не подал виду. Вместо этого он продолжил дальнейшие расспросы о самочувствии Гарри и о его делах, получая лишь односложные ответы. Когда он спросил, как голова, не болит ли, не слышно ли посторонних звуков, Гарри как-то слишком сильно дернулся и резко заметил, что получить бладжером по голове вообще-то не очень приятно.

В данном вопросе Гарри был совершенно прав, и Альбус решил оставить вопросы подобного рода на Помфри. Его больше интересовало то, как живется Гарри у Сириуса, но и тут каждый ответ приходилось вытаскивать щипцами.

— Знаешь, ты как будто не рад, Гарри. Неужели тебе не нравится у твоего крестного?

— Очень даже нравится. Он меня любит, в отличие от Дурслей, — «у которых вы меня оставили» было ясно написано в глазах Поттера.

— Пойми, Гарри, несмотря на искренние стремления Сириуса, он не сможет защитить тебя так, как могут твои дядя и тетя. На их доме стоит кровная защита, которая убережет тебя…

— Мой крестный с другом так не считают, — прервал речь директора Поттер и раскрыл книгу, еще больше отгородившись от директора, — магический особняк намного лучше, чем простой дом в неволшебном мире. Тем более, «Дом там, куда тянутся и сердце, и душа». Поэтому дом Дурслей я никогда не считал родным, будь они хоть трижды родственниками.

— А сам Сириус считает особняк своим домом? — и когда получил подтверждающий кивок, лицо его вытянулось от изумления. Он-то помнил, как Сириус сбежал в шестнадцать лет, проклиная родителей и говоря, что ноги его не будет в отчем доме, поэтому большую часть времени он проводил в доме Поттеров. Что же могло его убедить не только вернуться, но и принять особняк, который был буквально пронизан Темной магией и идеями о чистоте крови? А точнее — кто? Ведь Блэк был до жути упрямым, и если ему что-то взбредет в голову, то это никаким заклятием не выбить. Среди знакомых Сириуса не нашлось бы таких. Разве что опять же Гримм, который, если анализировать его действия, был лоялен аристократии, а точнее ее определенной части.

Гарри погрузился в чтение, давая понять, что разговор ему не слишком приятен, и Дамблдору пришлось покинуть медпункт.

«Что же вы за человек, мистер Гримм?» — покачал головой он. Несмотря на все связи в Министерстве, Альбусу было предоставлено мало информации. Прискорбно мало. Ни одного документа, ни одной выписки, ни одной справки — ничего. Единственная зацепка — запись о регистрации волшебной палочки: ель и перо птицы-грома*, — датированная январем девяносто второго года. Это было самое раннее упоминание о Гримме. По дальнейшим заметкам можно было легко определить, в какие дни тот посещал ММВ.

Дамблдор вздохнул и в очередной раз посетовал на отсутствие единой системы регистрации волшебников. Конечно, существовала книга волшебства Хогвартс, куда заносились все маги, родившиеся в Великобритании. Но некоторые семьи все равно не отдавали детей в школу по тем или иным причинам: кто-то считал, что достаточно будет лишь домашнего обучения для ведения семейного дела, кто-то просто не мог оплатить обучение. В любом случае, для таких ММВ всегда оставляло возможность сдать экзамен по любому из предметов при условии оплаты госпошлины.

Правда, в книге Хогвартса Гримма не обнаружилось, значит, тот не был уроженцем Альбиона. Палочка была американской, хотя фамилия имела чисто немецкое происхождение. Связываться с иностранными Министерствами для разрешения возникших по поводу этого мага вопросов, не имея на то веских оснований, было себе дороже — могут и послать. Но как он попал в Англию? Незарегистрированным порт-ключом — так ведь это доказать надо. Маггловским методом? Замучаешься проверять, хоть фамилия и редкая. В мире волшебников, где все всё про всех знают хотя бы косвенно или понаслышке, могло сложиться впечатление, что Гримм возник будто из воздуха. Хотя сменить имя с фамилией было не так уж трудно, а купить палочку — и того проще.

Но то, что происходило — совершенно не нравилось Дамблдору. Он привык быть осведомленным по поводу своих противников, и такой информационный вакуум немного раздражал. Нужно было хоть что-то сделать. И способности Тонкс как нельзя пригодятся.

* * *

Долохов с интересом смотрел на полуподвальную дверь спрятанную в неприметном переулке, над которой слегка криво была прибита вывеска «Грызущие кости».

— Ты уверен, что нам сюда? — спросил он у стоящего рядом Гримма. Хотя это была маггловская часть Лондона, место чем-то напоминало подворотни Лютного. Но Лютный был ему хорошо знаком, а эта подворотня — отнюдь. Тем более, глядя на довольно расслабленную позу напарника, Долохов понимал, что помощи от него, как боевой единицы, ждать не стоит. Нет, Антонин считал себя сильным и талантливым дуэлянтом, но одно дело, если переговоры пойдут не по плану, сражаться с тем, с кем уже ходил в боевые рейды, и совсем другое — с тем, кого даже на тренировках ни разу не видели.

— Другого адреса у нас нет, — пожал плечами Гримм и бодрым шагом спустился по лестнице. Долохов чертыхнулся и двинулся следом, чтобы если что, вовремя выдернуть того в нужный миг за шкирку. За себя он не беспокоился: под наглухо застегнутой мантией был скрыт жилет из драконьей кожи, что и от проклятья и от когтей оборотня сбережет. А вот впопыхах накинутое пальто, из-под которого торчала обычная рубашка, заставляли мысленно костерить напарника за безалаберность. Хотя оставался небольшой шанс, что одежда зачарована.

Звякнул дверной колокольчик, и двое мужчин вошли внутрь. Их взору предстал самый обычный паб, не такой занюханный как «Дырявый котел», хотя, по мнению Гримма, хуже «Котла» места не найти, но и не такой, куда ходят приличные джентльмены.

Гримм быстро окинул полупустое помещение взглядом и направился к барной стойке, за которой стояла грузная дама и не отводила хмурого взгляда от вошедших.

— Здесь не рады магам, проваливайте.

— Прошу прощения за вторжение, — Гримм улыбнулся самой обворожительной улыбкой, на которую был способен, — но у нас здесь назначена встреча. Нальете Jameson?

— Принимаем только фунты…

На стойку легка десятка.

Барменша недовольно поджала губы и, достав откуда-то зеленую бутылку, плеснула на палец.

— А второму?

Долохов фыркнул и демонстративно отвернулся от стойки, оглядывая зал. Гримм лишь развел руками.

— Простите моего хмурого друга.

— Мы вообще-то сюда не веселиться пришли. Где этого блоха… — маг не успел закончить слово, когда его пнули в ногу. Антонин дернулся и не выдернул палочку лишь потому, что удар прилетел от напарника, а на зверский взгляд тот лишь покачал головой, показывая, что не стоит так себя вести.

Будто в подтверждение его слов откуда-то из темного угла бесшумно вышел Сивый, за спиной которого маячили еще два оборотня.

— Мистер Грейбек, — Гримм отсалютовал бокалом, — рад вас видеть!

— Сивый, собака, ты их сюда пригласил! — взвилась барменша.

— Спокуха, — главарь оборотней махнул рукой, — это мое дело. А ты молчи и не лезь. Я знаю, что делаю.

Грейбек перевел взгляд янтарных глаз со спокойно улыбающегося Гримма на стоящего рядом подобно мрачной скале мага, в котором он признал Долохова, и жестом показал им следовать за собой.

Очутившись в небольшом закутке, который не просматривался со стороны входа, однако, сидя в нем, можно было обозревать большую часть зала, оставаясь незаметным, оборотни сразу перешли в атаку, не став ходить вокруг да около. Долохов отпираться не стал и показал руку с угольно-черной Меткой.

— И что же в этот раз от нас нужно Лорду?

— Союз. Мы с вами не друзья, но у нас общий враг.

К сожалению Гримма, он знал об оборотнях прискорбно мало, причем не только про местных, но и про перевертышей своего мира. Его знания в этой области были слишком отрывочны или разбросанными, чтобы ими можно было поделиться, рассчитывая получить что-то взамен.

— И кто же?

— Магглы. Будучи не волшебными созданиями, они видят в нас лишь зло.

— Ваша война нас не касается, — огрызнулся Грейбек, но Гримм лишь покачал головой.

— Бросьте, во времена инквизиции процессов над оборотнями было столько же, сколько над ведьмами. Колесование, «волчья шерсть под кожей», дары от сатаны — магия идет кровавой нитью сквозь века. Зная о нас, люди объединились ради нашего истребления. К сожалению, волшебные народы не сделали того же самого для выживания, из-за чего мы сейчас все и расплачиваемся.

— И чего же вы хотите?

— Объединения магического мира.

Маги долго говорили о своих целях, и Грейбеку приходилось периодически встряхивать головой, проверяя, не послышалось ли ему. В конце тирады он все же не удержался и, запрокинув голову вверх и оскалив зубы, громко рассмеялся, однако волшебники перед ним выглядели более чем серьезно.

— Это невозможно.

— В одиночку — нет. Поэтому нам и нужна ваша помощь. Вы тот, кто поможет нам связаться с другими оборотнями, не важно, в стае они или нет, а также с прочими перевертышами.

— Прочими? — глаза Грейбека подозрительно сузились.

— Да, прочими. Любой, кто имеет вторую ипостась, — пожал плечами Роберт. — Ни за что не поверю, что по Альбиону бродят лишь волки. К сожалению, маги не обладают ни виденьем, ни чутьем на подобные вещи.

— Предположим, а что мы получим взамен?

— А что вы хотите? — оборотни задумались, впрочем, как и маги.

Действительно, что можно предложить оборотням, да и всем им подобным. Равные с волшебниками права? Для этого нужно изменять общественное мнение годами, если не десятилетиями, чтобы пропихнуть нужные законы и люди восприняли их благополучно. Улучшенные аконитовые зелья? Так ведь еще вопрос со Снейпом не решился, да и подопытные для этого нужны. Надежда на избавление от проклятия? А считают ли сами оборотни это проклятием? Может, для них это дар: сверхъестественная сила, скорость, реакция, обостренные многократно чувства, пониженная восприимчивость к заклятиям; а цена — кровожадность да волчье обличие под полной Луной.

Долохов нахмурился. В прошлый раз было проще: вервольфам был поставлен ультиматум — либо они присоединятся к Темному Лорду, либо погибнут. Грейбек тогда выбрал выживание стаи. А тут… переговоры…

— В принципе, у меня есть кое-что, что может вас заинтересовать, — медленно, будто раздумывая, произнес Гримм. — То, что английские маги не могли предложить оборотням, начиная с 17 века. Но надо ли вам это?

— Что? — нахмурился Грейбек.

— Призыв. Возможность задать вопрос или попросить об услуге. Гея, Селена, Лилит, Енойа, — на последнем имени уши главаря дернулись, и он резко наклонился к Гримму.

— Не шути подобным, маг! — прорычал главарь так, что Долохов подумал о том, чтобы достать палочку. — Ты хоть знаешь, о ком говоришь?

— Знаю. И оттого не разбрасываюсь словами, — бесстрастно произнес Роберт.

Оборотень вперил взгляд желтых глаз в его лицо, пытаясь уловить хоть малейший намек на ложь или издевку, чтобы с полным правом впиться тому в горло, однако Гримм был абсолютно серьезен.

Грейбек медленно откинулся на спинку стула, отчего та жалобно заскрипела.

— Что ж, я думал, вы начнете покупать нашу верность Круциатусами или галлеонами, но подобное предложение… — Грейбек пощелкал зубами и повернулся к Долохову. — Передайте Лорду, что мы согласны на сотрудничество, но не смейте нас обманывать. А теперь уходите.

Маги коротко кивнули и аппарировали.

На стол перед оборотнем опустилась бутылка, и Грейбек увидел подошедшую к ним барменшу.

— Зачем эти приходили?

— Звали на службу к Темному.

— Опять! — поднос в руках женщины жалобно заскрипел, раздираемый выскочившими когтями.

— Успокойся, мать. Не пропадем. Тем более Лорд, кажется, сменил тактику. Да и его новый слуга — сговорчивый малый. Чую, ждут нас веселые времена.