Консультант (джен)

Квиррелл сидел за преподавательским столом и нервно постукивал пальцами по гладкой поверхности. Ученики рассаживались по своим местам, здоровались, обнимались и без умолку болтали, обсуждая, кто, где и как провел лето. Шум стоял неимоверный.

Снейп сидел мрачнее тучи, и Роберт его прекрасно понимал. Очередной учебный год принесет новых учеников, непоседливых, ленивых, невнимательных, а чтобы обучить таких, нужно обладать поистине безграничными запасами терпения. И хотя декан Слизерина являлся самым молодым мастером зельеварения за последние сто лет и был настоящим гением, к сожалению, талантом преподавания не обладал. Одно дело обучить тайнам зельеварения ученика, который сам тянется к знаниям и будет терпеть все невзгоды, и совсем другое, когда нужно преподать материал толпе разновозрастных оболтусов, которые учатся только из-под палки.

Второй причиной был Гарри Поттер. Директор уже всем плешь проел, постоянно капая на мозг, как с мальчиком нужно обходиться. Быть снисходительными, терпеливыми и не наказывать слишком строго, если он где-то ошибется. Для Северуса, у которого даже на родном факультете не было любимчиков, такое заявление было подобно красной тряпке для быка. Стоило это помножить на то, что Гарри Поттер был сыном ненавистного школьного врага и, по мнению Снейпа, причиной гибели его возлюбленной, и зная, куда определят Поттера, Гримм прекрасно понимал, что их отношения никогда не будут хорошими. Северус уже заочно не любит Гарри, будет унижать его на каждом занятии, а герой, хоть и не будет дерзить, но всем своим молчаливым видом будет показывать свое отношение к зельевару, чем будет бесить его еще больше. Замкнутый круг. Снейп будет продолжать цепляться к Гарри по поводу и без, срывая на нем всю злобу, что накопилась еще со школьных времен, и горечь последних десяти лет. А Поттер будет обвинять Снейпа во всех злодеяниях, что будут твориться в Хогвартсе, и, как ни странно, Роберт вполне понимал его: если человек ведет себя как сволочь, то он, скорее всего, и есть сволочь.

Если бы в поттериану попал кто-то из студентов Санфронтьер, которых Гримм неплохо знал, развитие событий можно было бы предсказать в зависимости от категории фанатов. Модель поведения была определена штампами, отличались лишь детали и масштабность исполнения, в зависимости от креативности попавшего человека. В теории приверженцы Светлой стороны в основном пытаются по максимуму снизить количество смертей, убить или перевоспитать злодея, осчастливить всех вокруг. Приверженцы Темной стороны опять же хотят по максимуму уменьшить число погибших, перевоспитать Лорда, чтобы в итоге он стал во главе Министерства. Нейтралы в зависимости от активности либо стараются обновить магическую Великобританию, взяв дело в свои руки, либо пытаются остаться на плаву, добиваясь личного счастья, либо, вырываясь из мясорубки, бегут за рубеж и плевать им на кровавый спектакль, что творился на островах.

Кто-то считает, что сюжет невозможно изменить, и история будет идти своим чередом. Кто-то полагается на эффект бабочки, дабы столкнуть поезд с рельс. Третьи же пытается пересесть с танкера общего блага на маневренный катер блага личного, чтобы самому быть капитаном своей судьбы и не плясать под дудку сильных мира сего.

Гримм не собирался сломя голову спасать всех. Он филантропией не страдал. Но дать шанс изменить судьбу вполне мог. Тем более, это входило в его планы.

Распределение прошло как по нотам: несмотря на то, что будущие студенты, сидя под Шляпой, были обращены спиной к преподавательскому столу, Гримм легко мог прочитать эмоции каждого. Грейнджер дрожала от предвкушения и небольшой толики волнения. Лонгботтом лишний раз боялся пошевелиться, однако новость о факультете так обрадовала его, что он на всех парах бросился к столу, даже забыв снять Шляпу, и ему пришлось возвращаться. Прямая спина Малфоя напряжена до предела, но стоило только ему услышать имя факультета, нервы расслабляются, и возвращается естественность движений. А вот Поттера будто обухом по голове ударили, и он брел под алые знамена в состоянии шока. Уизли же трясся как осиновый лист и вжимал голову в плечи, когда ему одевали распределяющий артефакт. Да не укусит она тебя! Уходил представитель рыжего семейства на ватных ногах. Наконец все ученики расселись по местам, и пир начался.

— Что же вы Поттера так глазами пожираете, Северус, бросьте. А то парень едой подавится, задохнется и умрет, будет очень неловко. Или вы этого как раз и добиваетесь?

Декан Слизерина перевел убийственный взгляд на профессора ЗоТИ, но на того это не подействовало.

— У меня складывается впечатление, что вы не просто так отправились в кругосветное путешествие, а к Гудвину за остроумием ездили.

— К сожалению, страну Оз я не успел посетить. Но и в других странах нашлось очень много интересного. Например, в Альбе я встретил одного мага. Лорда, если быть точным. И он выразил желание встретиться с Принцем-полукровкой, которого не видел почти десять лет.

Лицо Снейпа заледенело. Роберт хмыкнул: подобной выдержке можно было позавидовать.

— Где и когда?

— Встретимся в среду после ужина в моем кабинете. Главное: никому ни слова.

Северус мрачно кивнул, и Роберт переключил свое внимание на сидящих в зале учеников. Поймав чей-то пристальный взгляд, он пересекся глазами с Поттером и, мягко улыбнувшись, отсалютовал ему бокалом.

Вскоре пир кончился, Дамблдор поднялся со своего трона и сделал небольшое сообщение. В очередной раз напомнив ученикам о запрете посещения леса за школой и нежелательности магии на переменах, директор не забыл упомянуть и тренировки по квиддичу.

— И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью, — закинул удочку Альбус.

Несколько младшекурсников рассмеялись, но остальной зал хранил молчание. Старосты вопросительно смотрели на директора, ожидая объяснений, но Дамблдор хитро молчал.

—А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал директор.

«Гимн?» — Роберт заметил, как Северус закатил глаза, да и Помона, что сидела от них по левую руку, выглядела так, будто ей защемило лицевой нерв. Роберт перевел взгляд на Дамблдора, что взмахнул палочкой, как дирижер, и что-то на задворках сознания закричало: сейчас будет гадость.

Гримм стал вслушиваться в слова и мысленно застонал. В фильме этого момента, слава Мерлину, не было, а при чтении книги гимн вылетел из головы так же быстро, как и влетел. Не желая больше терпеть подобное насилие над своим музыкальным слухом, он незаметно наколдовал чары приглушения шума на себя, а затем и на соседей, за что получил благодарный взгляд от Спраут и немного удивленный от Снейпа. Весь его вид прямо говорил: «А разве так можно было?»

* * *

После путешествия Квиринус сильно изменился, это заметили все. Куда делся робкий и застенчивый волшебник с немного наивным взглядом на жизнь? Вместо него в Хогвартс вернулся мужчина с ледяным взором и острым языком.

Когда профессор МакГонагалл спросила, что же послужило причиной такой разительной перемены в характере, Квиррелл лишь печально тряхнул головой.

— Когда я очутился на юге Африки, местные жители попросили меня разобраться с группой зомби, напавших на одну из деревень. Я согласился и с несколькими шаманами отправился спасать людей. Вот только жертв все равно избежать не удалось. Мы перебили всех мертвецов, но они успели заразить несколько деревенских. И когда на твоих глазах медленно умирает двенадцатилетняя девочка, и ты видишь, как постепенно из ее глаз уходит сознание, вытесняемое диким животным голодом, это не может не оставить след. И в этот момент имеется четкое понимание того, как же бедна наша магия, раз в этой ситуации мы ничего не можем сделать.

Вот только природное чутье Снейпа шептало, что в этой истории не все гладко. Поведение Квиррелла не подходило под признаки человека, чьи розовые очки разбились. Скорее это был маг, полный уверенности в своих силах и независимости. Будто за ним стояла неведомая сила.

И когда Квиринус намекнул на праздничном пиру на Лорда, все встало на свои места. Но откуда он узнал про Принца-полукровку? Несмотря на то, что они были ровесниками, будучи студентами, они ни разу не пересекались. Тогда как? Северус попытался проникнуть в сознание профессора ЗоТИ, но его мягко оттолкнули.

Больше Квиррелл не напоминал Снейпу о том разговоре, общаясь с ним только по делу.

Все три дня до встречи Снейп размышлял, как пройдет встреча с Лордом. С одной стороны он был рад, что у него было время привести в порядок свои мысли после новости о том, что Лорд жив. С другой стороны, ожидание было хуже смерти.

Наступил вечер среды, и как только Квиринус покинул преподавательский стол, Снейп выждал немного и последовал за ним. Войдя в кабинет профессора ЗоТИ, Снейп ожидал увидеть что угодно, но не сидящего за столом мага, тщательно проверяющего пергаменты.

— Где он?

— Так жаждете встречи, Северус? — Квиррелл даже головы не поднял. — По вам и не скажешь.

Снейп напрягся, заметив, что голос изменился, а когда на него посмотрели алые глаза с вертикальными зрачками, то и вовсе перестал дышать.

— М-милорд, — с трудом выдавил из себя он, — вы…

— Не в лучшей форме, знаю. Но в данный момент это неважно. Присядь.

Хоть это и было произнесено спокойным тоном, Северуса не обманула подобная мягкость.

— А теперь ты снимешь свои ментальные щиты и дашь мне заглянуть в твое сознание.

— Что вы хотите узнать, милорд? — спросил Снейп, в панике пытаясь задвинуть самые важные и драгоценные воспоминания подальше.

— Все, что мне нужно. И не пытайся что-либо прятать.

Он почувствовал холодную незримую руку на затылке и понял, что пропал.

— Я жду, — давление на затылок слегка усилилось, и Снейп, на секунду прикрыв глаза, снял защиту.

Что значит для менталиста остаться без окклюминационных щитов? То же самое, что для обычного человека оказаться без одежды, даже не имея возможности прикрыться руками. Каждый может разглядеть в подробностях все твои недостатки, шрамы, изъяны, и от этих взглядов становится противно. Липко. Неприятно. И ты начинаешь стыдиться самого себя и злиться на окружающих.

— Вот значит как.

Голосом Лорда можно было заморозить лаву. Северус заметил, что взор Волдеморта стал очень похож на тот, который бывал у него за миг до того, как наградить жертву Круциатусом или Авадой. Он видел, как побелели костяшки пальцев, сжимающих палочку, и пытался в панике понять, что же так взбесило Лорда. Тот продолжал прожигать Снейпа взглядом, полным ненависти, но роковое заклинание так и не сорвалось с губ. Тишина, повисшая в кабинете, угнетала. Наконец Лорд тряхнул головой, будто отгоняя назойливую муху.

— Руку с Меткой. Живо!

Снейп быстро закатал рукав мантии, не понимая, что происходит. Волшебник приставил палочку к едва видимой татуировке, и Северус почувствовал невыносимое жжение. Ему стоило невероятных усилий не закричать. Однако то, что происходило с Меткой, пугало. Змея, выползающая из черепа, медленно сгорала, оставляя на желтой коже след ожога. Когда ядовитая тварь исчезла, темное пламя перекинулось на череп. Северус зашипел, но Волдеморт лишь крепче вцепился в бледное предплечье. Когда метка полностью исчезла, Лорд отпустил руку мага.

— Пшел вон отсюда, — прошипел Волдеморт. — Не хочу руки о тебя марать.

— Что? — Снейп подумал, что ослышался.

— С глаз убрался, предатель. Пока я не передумал.

Снейп открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но взорвавшаяся лампа на столе красочно намекнула — терпение Лорда кончается очень быстро. Северус, не отрывая взгляда от повернувшегося к нему боком Волдеморта, пробрался спиной к двери и быстро покинул кабинет.

Добежав до своих подземелий, Снейп запер дверь кабинета и рухнул в кресло. Он не заметил, как бутылка Огденского оказалась у него в руке.

«Сон. Это всего лишь сон. Такого просто не может быть», — пульсировали мысли в голове. Лорд жив. Лорд узнал о его предательстве. Лорд оставил его в живых.

«Невозможно», — подумал Северус и отпил огневиски прямо из горла. «Это просто невозможно!»