Побег (гет)

— Наследник Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк, — мягкий зеленый свет, обрамлявший до этого изображения всех Блэков на семейном гобелене, пропадает, погружая комнату в тревожную темноту. Молодой человек развалился в кресле напротив стены с портретами, досадливо поежился и цокнул языком. Бутылка, до этого едва удерживаемая в левой свисающей с кресла руке, опасно пошатнулась, и янтарная жидкость тонкой струей полилась на каменный пол, оставляя лужу рядом с ножкой дорогого кресла. Он даже не обратил на это внимание. К черту, Кричер принесет еще бутылку. Или две. А может больше. Сколько ему захочется.

Нет, не так.

— Младший Наследник Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк, — и снова ничего. Почесав давно небритый подбородок, Регулус хмыкает. Конечно, это же его бывший титул, не Сириуса. Хотя, может после смерти отца, когда Регулус получил его титул, Сириусу перешел титул Регулуса. Надеяться глупо было. Но Регулус надеялся. Ему не хотелось верить, что брат навсегда отречен от их семьи. Мать сожгла часть гобелена, но не могла же она и правда выкинуть своего сына их семьи. Но братец всегда был упертым гордецом, этого никогда не хватало ему — слабаку. А он ведь звал Регулуса с собой. Надо было идти с ним. Регулуса затошнило, то ли от выпитого, то ли от презрения к себе.

А если так?

— Сириус Орион Блэк, — жгучий красный свет от большого черного пятна ослепил ему глаза. Регулус хмурится и, пошатываясь, слезает с кресла. Забытая бутылка древнего огневиски вылетает у него из рук, и с громким звоном разбивается рядом с его голыми ногами. Мужчина неловко попытался увернуться от летящего вниз сосуда, но лишь пошатнулся еще раз и едва не свалился на пол. Осторожно обойдя разбитую бутылку, Регулус оперся о стену рукой, дотрагиваясь до гобелена, и присел на корточки рядом с выжженным пятном. Свет потух, и Регулус потер по выжженной части гобелена пальцами, надеясь стереть черное пятно, но, бесполезно, оно не поддалось.

Колени заныли и Регулус просто завалился назад, ложась на холодный пол. Сил удерживать себя в вертикальном состоянии у него больше не было, хотелось встать лишь ради того, чтобы выйти в окно. Больно ударившись головой об каменный пол, мужчина закрыл глаза.

Регулус ненавидел этот дом. Ненавидел его обитателей, ненавидел всё, что его окружает. Ненавидел себя. Его душу пожирало чувство ярости и злости на себя. Они уничтожили всё. Он сделал всё так, чтобы от его семьи остались руины, он помог разнести оставшиеся руины в щепки. Остались только головешки, которые не смогло съесть пламя всепоглощающей ненависти.

Древнейший и благороднейший род Блэк. Без наследника. С малолетним неженатым Лордом-алкоголиком, кучей денег, проклятой кровью и явными психами в нынешнем поколении. Превосходно.

Ах, и глава Рода является вот уже четыре долгих года рабом Темного Лорда Волдеморта. Прав был отец, когда говорил Регулусу не вмешиваться в это. Но он же наслушался мать с ее идеями чистокровности и решил ради ее похвалы пойти в это войско.

А в детстве все было проще.

— Кричер! — прикрикнул Лорд Блэк, — еще бутылку!

* * *

Он помнил, как когда-то в детстве Регулус и Сириус носились по всему замку, играя в прятки и салочки, пока матушка не видит. Регулус всегда был более болезненным и слабым, нежели брат, поэтому Сириус всегда быстро выигрывал. Малыш-Рег быстро уставал и падал, Сириус, сразу замечая это, тут же придумывал новую веселую игру, чтобы он не расплакался от обиды. В ответ Регулус читал ему книжки, потому что у старшего братца никогда не хватало усидчивости для чтения, и приносил ему еду, когда Сириуса запирали в комнате.

А в самый веселый момент игры мать приходила и устраивала скандал из-за подранных штанов или еще чего-то столь же не существенного. Маленький Регулус боялся того, что кричала мать. После такого он вечно не мог спать и тихо плакал в подушку, боясь разбудить Сириуса. Брат все равно слышал и приходил каждый раз, ложась с ним рядом и рассказывая придуманные им истории о их веселом будущем. А утром Сириус дерзил в ответ на резкие слова матери, устраивал карательные акции в виде дурацких шуток и порчи имущества. Регулус любил мать, но и брата тоже, и в результате от их постоянных ссор больше всех доставалось ему. В какой-то момент он начал думать о том, что само существование Сириуса является для матери моветоном. Потому что из-за обычной неловкости, на которую другие взрослые чаще всего не обращали внимание, от их матери Сириус получал волну презрения и резкостей о собственной несостоятельности как наследник Древнейшего и Благороднейшего Рода.

Отец никогда не вмешивался в их воспитание, поэтому был как-то слишком далеко для Регулуса все детство. Регулус всю жизнь называл его Орионом, язык не поворачивался назвать его папой.

Сириус с детства был с каким-то ярким и точным моральным компасом, который заставлял его подвергать критике любые действия матери и отца. На его фоне Регулус, который был более тихим и спокойным, казался родителям идеальным. Он стал для них любимым сыном. Сириуса наказывали за проделки, а Регулусу давали конфеты или же наглядно при Сириусе демонстрировали большую благосклонность к младшему сыну. Сначала Регулус чувствовал стыд и смущение перед братом, но было так приятно чувствовать себя чуть более любимым, что мальчик быстро привык к этому и стал поддаваться влиянию родителей. Где-то ябедничал, где-то дрался с ним. Мать улыбалась и хвалила его. А он, дурак, наслаждался подобным вниманием.

Наверное, именно тогда, в детстве он выбрал неправильную сторону. Брат, казалось, прощал его первое время, но потом устал вдалбливать упертому Регулусу прописные истины.

Сириус злился, язвил, а потом на одном из приемов подружился с Джеймсом. Еще немного времени, и он выпросил себе отдельную комнату. Потом он уехал в Хогвартс, пообещав писать Регу, но написал лишь одно письмо.

«Привет, Рег

Я и Джеймс поступили на Гриффиндор. Тебе очень понравится Хогвартс, Реги, мы с Джеймсом…»

Дальше он не читал.

Джеймс, Джеймс, Джеймс.

Регулус ненавидел его, ведь он украл его брата. Гриффиндор. Как Сириус смел? Они же давно решили, что поступят на Рейвенкло, чтобы не ссориться с семьей, но при этом быть вместе и иметь возможность надрать задницу заносчивому Люциусу Малфою, которого братья не любили.

Регулус не ответил брату на письмо. А Сириус и не написал больше.

Регулус ненавидел Слизерин. Нет, над ним не издевались и не унижались. Он даже смог подружиться с тем самым так горячо ненавидимым Люциусом, который позже стал мужем так же горячо любимой Регом кузиной Нарси, и занудой-Северусом, над которым часто зло шутил Сириус с его компанией. Просто, там было холодно и одиноко. Как и дома.

Вся жизнь Регулуса была похожа на одно большое кладбище. Такое одинокое и пустое, и он не понимал, чем заслужил это. Подросток Рег хотел доказать родителям, что он лучший сын, и все сильнее терял то, что когда-то было важно для него настоящего. Он был начитанным, чистокровным, спортивным и популярным среди факультета. Но внутри было так пусто, все училось и делалось ради того, чтобы ему сказали, как он хорош.

На этом и сыграл Темный Лорд, запудрив ему мозги. Регулус принял метку.

И горько пожалел об этом.

А вернувшись домой и продемонстрировав родителям метку, он узнал, что теперь он единственный ребенок в семье. Сириус сбежал из дома. Мать выжгла своего старшего сына с семейного древа. Регулус кричал в бешенстве на нее, даже не зная, что заставляло его так ненавидеть ее.

Эти четыре года слились в одну непрерывную цепь разочарований в себе. Собрания Пожирателей и, наконец, понимание, куда конкретно он попал.

Его новый хозяин был психом-террористом с манией величия, его кузина Белла — мучительницей и истеричкой, спящей не только с мужем, но и с деверем, позоря всю семью. Старая гвардия была оголтелыми консерваторами, которые ненавидели не только магглокровок, но и любые научные подвижки, объявляя их отступлением от традиций. Одногодки Регулуса — идиотами, как и он сам, которые повелись на слова о власти и могуществе. На потоке Регулуса не было грязнокровок, но некоторых с курса брата он знал и они, обычно гриффиндорцы, весьма его раздражали своей тупостью и незнанием традиций чистокровного магического. Однако откровенной смерти он им не желал. Все высказываемые старой гвардией Пожирателей Смерти идеи шокировали и даже пугали Регулуса, который молча наблюдал и никогда ничего не высказывал. Его считали задумчивым и перспективным молодым человеком, набирающимся ума от старших. Подросток Регулус старательно анализировал все, что происходит, пытаясь просчитать, как выйти из сложившейся ситуации. Родители помогать ему не собирались, а к брату Регулусу идти было стыдно.

Через год таких собраний Регулус попытался уничтожить метку, но не нашел ничего, а лишь разозлил Беллу. Она тогда посмеялась над попытками кузена, обозвав его трусом и слабаком. Со временем он научился терпеть боль при вызове и не дергаться при виде яростно мучающего собственных соратников Лорда.

А дальше произошло то, что Регулус запомнит на всю свою жизнь. Его первый рейд в какой-то маггловский район близ Лондона. Он слегка опоздал на призыв из-за подготовки к похоронам отца, поэтому, аппарировав к месту встречи, он увидел догорающие дома и вытащенных на улицу семерых магглов, которых окружили Пожиратели, мучая разными заклинаниями. К несчастью, именно в этот раз Лорд заметил его отсутствие и в наказание заставил убить двух взрослых магглов. На большее его не хватило. Он просто свалился в обморок под громкий смех остальных Пожирателей. Северус доставил его к отчему дому, но Регулус был не в силах туда зайти.

Он не помнил их лиц. Боялся вообще об этом думать. Той ночью, страшной, кровавой ночью, которую Регулус помнил, как вчера, он первый раз напился. Напился так, чтобы забыть все. Но ничего не забыл.

Потом еще и еще. И так каждый вечер. Отец умер. Регулус запивал и это. Он так и не узнал собственного отца. Они жили как незнакомцы. Мать пыталась вбить ему в голову, что это уму непостижимо — Наследник Рода пьющий, как какой-то бедняк из Лютного, — но тогда он просто надел кольцо отца на палец и приказал ей заткнуться, не желая слушать ее нравоучения. У нее было два сына, одного она выжгла, другого поставила одной ногой в могилу, так что пускай пожинает плоды своего выбора.

Мать замолчала, но все еще продолжала смотреть на него этим прожигающим взглядом. Тогда Регулус переехал в старый дом Сигнуса и Друэллы. Он кое-как научился готовить, чтобы не вызывать шпиона-Кричера. Работал над отцовскими бумагами, жил уединённо, даже углубился в изучение Чар и Защиты, ради получения Мастерства и возможной стажировки у гоблинов, которые знали толк в Защите. В тот год, его даже почти не призывали. Видимо, Лорд понял, что Регулус ничем ему не пригодится. Как боевик, он слабоват и неопытен, хотя знает много, деньги тоже особо не используешь — отец подстраховался, чтобы у них были деньги на жизнь, но сумму, большую, чем пять тысяч галлеонов, Регулус не смог бы вынести из бизнеса, особо высокого положения в обществе Регулус тоже не имел.

Изредка его вызывали, просто ради того, чтобы напомнить, кому он служит, но больше ничего серьезного. А потом на одном из подобных собраний им объявили о появлении Ордена Феникса. Лорд не преминул посмеяться над Регулусом за его брата, вступившего в Дамблдоровское объединение. Белла во всеуслышание пообещала убить его, а Регулус за своими оклюминационными щитами пообещал, что убьет ее в этом случаи сам. Рег уважал Сириуса за его верность собственным принципам. К тому же кто-то должен был продолжать род Блэков после того, как его либо убьют, либо посадят в Азкабан. А после собрания Лорд попросил, конечно же без права отказать, у него эльфа для какого-то поручения.

Вернувшийся Кричер доложил о странной пещере, амулете Слизерина и том, как сильно его прячет Лорд. После долгих поисков и логических размышлений, Регулус понял, что это мордредов крестраж.

Он и не мог предполагать, что Лорд настолько безумен в своем желании достигнуть бессмертия. И сейчас, найдя его Ахиллесову пяту Регулус хотел из мести надавить на нее побольнее. Крестраж это не только якорь, который удержит его хозяина между жизнью и смертью, но и часть души самого мага-создателя. Часть его магии, его сознания, воспоминаний. Его часть. Уничтожение хотя бы одной из частей не даст человеку возможности собрать свою душу обратно. Не то, чтобы Регулус считал, что Лорд захочет это сделать.

По воспоминаниям Кричера Регулус смог создать копию медальона. Завтра он хотел пойти в пещеру и подменить медальон, а потом уничтожить его.

Не только у Сириуса есть принципы.

* * *

Регулус чувствовал, что должен поделиться с кем-то своей находкой, но встречаться с матерью он не желал. А вот Малфой на роль слушателя вполне подходил. Регулуса абсолютно не волновал третий час ночи, пробивший на часах всего пару минут назад.

Выйдя из камина почему-то в слабоосвещённом пустом парадном зале, Регулус зашагал к кабинету Люциуса, делая медленные пьяные шаги босыми заплетающимися ногами, громко крича и размахивая недопитой бутылкой:

— Малфой! — наверху послышался хлопок двери, плач маленького ребенка, быстрые шаги и наконец разъяренный крик самого Малфоя:

— Я убью тебя, Блэк!

— Я сам завтра справлюсь! — Регулус издевательски поклонился спускающемуся по лестнице вниз в халате Люциусу, и уронил еще одну бутылку огневиски. Та со звоном раскололась, Малфой прикрыл глаза и зло выдохнул.

— Я заставлю тебя мыть тут полы! Это четвертая бутылка за месяц, при том, что декабрь начался неделю назад! Я надеюсь, это что-то важное! — подойдя поближе, он едва слышно прошептал, — Белла здесь. Драко бегает от нее, постоянно плачет и плохо спит, она пугает его. Ни я, ни Нарцисса не можем справиться с ней. Заклинаю тебя, Блэк, свали отсюда, только тебя мне здесь для полного комплекта не хватает.

Люциус устало провел рукой по лицу, осматривая лестницу и прислушиваясь не идет ли кто.

— Малфой, не поверишь, что я знаю, — Рег приблизился к Люциусу, переступая через лужу огневиски, — Я знаю Его секрет.

Регулус удовлетворенно улыбнулся. Малфой запахнул халат посильнее и осмотрелся по сторонам.

— Что за бред ты несешь?

— Я знаю его секрет. Его бессмертие, Люциус, — глаза его слушателя расширились до невероятных размеров, — Он до сих пор жив благодаря чертовым крестражам, — Малфой отступил назад то ли от удивления, то ли от перегара, которым так и несло от Блэка.

— Что это? — спросил он, хотя уже знал об ответе на этот вопрос. В хранилище у них была книга об этой запрещенной практике. Именно он переместил ее туда, на самое дно, чтобы никто и никогда ее не нашел. Малфои за свое хранилище готовы убивать и травить людей подходящих на расстояние проклятья. И плевать, что он понятия не имеет о хотя бы половине из всего, что там есть. Драко будет знать меньше и, возможно, никогда не найдет эту книгу. Соответственно столь древнее знание будет утеряно без уничтожения книги.

— Это кусок души, который Лорд от себя оторвал. Представляешь, насколько он психбольной ублюдок? — Регулус громко и заливисто рассмеялся.

Сверху послышался стук дамских каблучков, Люциус знал, что это точно не Нарцисса. Ведь она скорее всего останется в детской с малышом, значит…

— Люциус, кто-то пришел? — визгливый голос Беллы раздался наверху.

О, нет, Блэк. Если Белла увидит его в таком состоянии, да еще и с такими словами на языке, Нарцисса лишится еще одного кузена-Блэка. С одной стороны, жена будет долго плакать. Но с практической точки зрения… Ну поплачет. Иногда полезно. А горбатого могила исправит. Люциус обвел странным взглядом абсолютно пьяного и босого Блэка.

— О шлюха, пардон, кузина. Давай расскажем ей о, ик, моей идее?

— И она тут же убьет тебя, — «а мне достанется от Лорда, что не уследил за тобой, » — додумал уже у себя в голове Люциус и тяжело вздохнул.

В голове Люциуса тут же созрел план. Можно отправить его к Северусу. Северус поймет и разберется. Сильным ударом в живот заставив Блэка согнуться напополам и задохнуться, Люциус схватил алкоголика за шкирку одной рукой, а другой сыпанув горсть дымолетного пороха в камин, быстро проговорив:

— Тупик Прядильщиков, — зашвырнул его в камин, запечатав за ним проход.

— Добби, прибери здесь, — домовик тут же убрал лужу и осколки и исчез. А сам пошел вверх по лестнице.

— Белла, это всего лишь Блэк с очередным бредом. Иди спать, — Белла недоверчиво посмотрела на него, но развернулась и ушла в другую сторону.

Малфой зло сверкнул глазами, прожигая ее удаляющуюся спину взглядом, а когда она свернула, прошел в свои покои.

Оставалось лишь надеяться, что Северус сможет его успокоить и правильно поймет поступок Люциуса.

* * *

Новый отель в новом городе, чистая одежда, горячий душ и спокойный сон не дали никакого результата для Лили. Рана внизу живота не поддавалась ни маггловским, ни известным Лили магическим способам лечения. Она игнорировала все, гноясь сильнее и отравляя Лили жизнь. Северуса не хотелось беспокоить, но еще немного бесплодных попыток и она точно обратится к нему. При ходьбе Лили начала прихрамывать и медленнее двигаться. Гарри молча плакал ночью, прижимаясь к ней, будто чувствуя ее боль. Он вообще в последнее время не очень хотел с кем-либо разговаривать, в ответ кивал или качал головой, Лили не могла понять почему и начинала бояться, что это останется навсегда. Гарри любил играть в разные игрушки, мог тыкать пальцем на предмет, чтобы узнать его название, но он молчал. Отвечал он редко, причем только ей, чаще стараясь справляться знаками.

Они оба были сильно травмированы этими месяцами в бегах. Месяцами? Лили вспомнила, что уже прошло больше, чем полгода и ничего не заканчивалось. Только обе стороны искали ее активнее, чем раньше, Северус писал, что Дамблдор и Джеймс накладывали новые поисковые на нее и Гарри, но медальон работал безотказно, пожирая ее магию. Что мудрил Темный Лорд Северус не мог точно сказать, но явно занимался этим вопросом усиленно, потому что заказывал Севу все новые поисковые зелья. Снейп их послушно готовил, не забывая слегка поправить рецептуру так, чтобы никто этого не заметил, но зелье было чуть слабее, чем нужно. Пока это срабатывало, но Лили боялась, что Лорд поймет, что делает его слуга и устранит помеху.

Рана снова заныла, и девушка постаралась лечь так, чтобы не травмировать себя еще сильнее. Северус прислал ей пару зелий и мазей, но это не помогало, а лишь ухудшало процесс. Мази создавали грязную пленку над раной, которая через сутки гноилась, а потом ее приходилось с болью сдирать с кожи под горячей водой. Зелья лишь шипели, расширяя травму.

Спала Лили только под снотворным. Снотворное у нее закончилось уже двое суток тому назад, поэтому вот уже третьи сутки Лили спала по часу-полтора в день. Ее паранойя дошла до высшей точки, Лили слышался стук в дверь номера, когда она никого не вызывала. Ей постоянно казалось, что за ними снова придет Долохов. Он придет если не за Гарри, то за своей палочкой. Палочка Лили окончательно перестала ее слушать, показывая этим, что методы хозяйки ей не подходят. Ничего умнее не придумав, Лили сломала свою палочку и выкинула ее. Потом пожалела, но делать что-либо было поздно. Тем более для себя Лили уже решила, что не хочет оставаться в магическом мире, если война вдруг кончится. Он не для нее и показал ей это. Кажется, в министерстве есть отдел, который может помочь магам с аттестатом о окончании школы. Получит аттестат, походит на курсы, пойдет работать на что-то хоть немного более прибыльное, чем официантка.

Боль в ране с каждым часом увеличивалась в разы, обезумев от боли в третьем часу ночи Лили вспомнила о своем преподавателе на курсах в Святом Мунго. Сметвик был главным врачом больницы, соответственно мог знать, что посоветовать. Быстро описав травму, проклятие и реакцию раны на лечение, Лили аппарировала из ванной к ближайшей совятне, и через десять минут вернулась домой, с надеждой ожидая ответа от колдомедика. Спать она не могла, поэтому, проверив спит ли сын, залезла на подоконник, наблюдая из окна за улицей, и сама не заметила, как задремала.

Разбудил ее большой светящийся ворон, который отчитал ее голосом Северуса:

— Лили, как ты до этого додумалась вообще? Сметвик принесся к Поттеру, тот перебудил весь Орден, они уже идут к тебе! Убирайся оттуда! Немедленно.

Взмахнув палочкой, Лили собрала все их вещи в сумку и укутав, спящего Гарри в одеяло, попыталась аппарировать, но было уже поздно. На улице послышались хлопки, Лили вылетела из номера и посмотрела вниз из-за лестничного пролета. Орденцы вскрывали нижние номера, проверяя комнаты.

Оставалось спрятаться здесь, Гарри проснулся и расплакался. Лили наложила на него Силенцио и спряталась с ним в шкафу, молясь, что она сможет пробиться хотя бы с помощью эффекта неожиданности. Послышались шаги на их этаже, девушка прижала к себе крепче сына, успокаивая его. Гарри пытался выбраться и кричать, Лили пыталась его успокоить и гладила по голове.

Щелкнул замок входной двери и человек шагнул в номер. Потянулись тяжелые секунды. Гарри замолчал под заклятием и остановился, чувствуя, что что-то очень страшное происходит.

— Чисто, — произнес Сириус, — тут вообще похоже давно никто не жил. Джеймс, иди вперед, я допроверю этот этаж.

— Как скажешь, — послышался голос Джеймса.

Прождав еще пару секунд Сириус сказал:

— Только вот не смей швыряться заклятьями сейчас, когда я открою дверцы шкафа, не устраивай тут панику. Я и так с трудом заставил их пойти вперед. Но аппарировать прямо из номера сюда это нужно додуматься, Эванс.

Сириус распахнул дверцу шкафа и ухмыльнулся, увидев их внутри, Лили наставила на него палочку.

— Только пикни, — как можно угрожающе произнесла она.