Не в этот раз, Судьба (гет)

Такие простые слова, да еще и произнесенные совсем невысокой девушкой, обрушились на Жона с силой кувалды, выбив из легких воздух. Мир покачнулся перед его глазами, а может быть, как раз сами глаза и отказывались смотреть на этот мир.

Наверное, он бы упал, если бы та самая девушка его не удержала.

— Вайсс...

Она приложила палец к губам Жона, заставив его замолчать.

— Я знаю, что это совсем не просто, — прошептала Вайсс. — Что поступаю крайне эгоистично, требуя от тебя очень многое принести в жертву. Но я прошу лишь о том, чтобы ты меня выслушал. Мне нужно, чтобы ты попытался понять мои мотивы.

Она замолчала, ожидая от него каких-нибудь возражений.

Жон искренне желал произнести хотя бы слово, но в его голове путались мысли, и он начал сомневаться даже в том, что вообще сумел бы сейчас что-либо сказать.

— Я не хочу, чтобы моя жизнь оказалась абсолютно бессмысленной, а именно это и произойдет, если ты вернешься назад во времени. Мир обратится вспять, и моя нынешняя личность просто перестанет существовать. Всё будет выглядеть так, словно меня никогда и не было, — сказала Вайсс, слегка при этом поежившись. — Да, ты можешь встретить какую-то другую Вайсс Шни, но это окажусь уже не я. Возможно, Янг и Блейк будут с тобой в одной команде, но вас станут связывать совершенно другие отношения. Получится какая-то пародия на то, что я люблю и чем дорожу, и подобная мысль меня пугает. С самого детства я мечтала оставить в истории свой след. Изменить политику ПКШ, восстановить репутацию семьи и доказать всем, что Шни способны приносить не только боль и увеличение доходов.

— Ты всё еще можешь этим заняться, — выдохнул Жон.

Вайсс улыбнулась.

— Могу? Но зачем? Даже если я приложу все силы и исполню мою мечту, то это уже не будет иметь абсолютно никакого значения. Как только ты умрешь, никто и не вспомнит ни меня, ни мои деяния. Возможно, я останусь в твоей собственной памяти, но ни для ПКШ, ни для фавнов, ни даже для тебя самого так ничего и не изменится, — тяжело вздохнула она. — Всё мое существование окажется начисто лишено смысла. Я не принесу нашему миру совсем ничего, а все мои достижения попросту исчезнут. Но если ты послушаешься меня, то тогда от моей жизни останется хоть что-то.

— То есть ты хочешь сказать, что делаешь это только потому, что иначе почувствуешь себя бесполезной?

— Нет! — воскликнула Вайсс, сердито посмотрев на Жона. — Всё не так. Ты чересчур сильно упрощаешь то, что я говорю... Если твои слова окажутся правдой, то мне всё равно придется с ней встретиться. Ты можешь либо сражаться рядом, погибнуть и тем самым обречь меня на превращение в ничто, либо постараться не вмешиваться, выжить и создать мир, где останется память обо мне. Где Янг и Блейк смогут продолжить жить.

Она прикоснулась к его щеке.

— Где ты сумеешь наконец обрести покой...

— Но зачем?.. Для чего мне нужен этот мир?

— Потому что никакого другого у тебя нет, — пожала плечами Вайсс, убрав от его лица руку и отступив на шаг назад.

Она развернулась и двинулась по коридору, явно рассчитывая, что Жон последует за ней. Они вместе вышли наружу — в сад Бикона, где лунный свет пробивался сквозь переплетение многочисленных колонн, арок и переходов.

Воздух оказался прохладным, а ветерок — легким, но Жон сразу же замерз чуть ли не до самых костей.

— Наверное, я не такая, как ты, — произнесла Вайсс. — Когда я смотрю на это место, то понимаю, что до поступления в Бикон никогда здесь не бывала. Оно очень красивое, и мне тут нравится.

Она повернулась вокруг своей оси, блеснув белыми волосами в свете луны.

— Но для тебя всё иначе, не так ли? Тебе уже доводилось видеть раньше как его, так и много чего еще. Ты пережил практически всё.

Жон попытался улыбнуться, но вышло у него на редкость криво и безжизненно. Осторожно ступая по траве, он подошел к Вайсс, но все-таки не настолько близко, чтобы к ней прикоснуться.

— Это всё равно ничего не значит. Я называю Бикон своим домом, пусть даже гораздо лучше других вижу те трещины, что расползлись по его стенам. Я бы не стал за него биться, если бы он не был для меня дорог. Именно поэтому я сражаюсь и продолжу сражаться дальше.

— Именно поэтому ты продолжишь умирать.

Жон нервно сглотнул.

— Если понадобится...

— Не понадобится, — прошипела Вайсс. — Никому не нужны твои смерти, Жон, и потому тебе не стоит умирать. Ты и так находился здесь в течение тысячи лет и сам видел, какой эффект оказывали на события все твои усилия. Не ты ли совсем недавно говорил, что абсолютно ничего не менялось? Так пойми же наконец, что способ решения проблемы тобой был выбран совершенно неправильно. Всё не настолько просто.

— А если прав именно я?

— Тогда всё останется по-прежнему, а ты начнешь очередную жизнь. Случится ровно то же самое, как если бы тебе пришлось сражаться, так что мы ничего не потеряем. Считай это всего лишь еще одним экспериментом.

Жон с силой сжал ее руку.

— Я не стану ставить эксперименты на жизнях моих друзей...

— Я-я просто неудачно подобрала слова, — поморщилась Вайсс. — Жон, пожалуйста... Мне больно.

Она помассировала освобожденную им руку, уставившись в землю перед собой.

— Я... действительно выбрала не самую подходящую формулировку. Смысл тут вовсе не в том, чтобы позволить мне умереть и этим что-то там доказать.

— Тогда зачем ты говорила о собственной смерти?

— Потому что это оказалось единственной идеей, которая пришла мне в голову. Разумеется, я не собираюсь безропотно позволять себя прикончить и сделаю всё возможное, чтобы самой убить тех, кто на меня нападет.

— Но я-то почему не могу сражаться рядом с тобой?

— Жон, только не говори мне, что ты никогда не пытался победить ее в паре, например, с Пиррой. Наверняка в тех жизнях ты был гораздо сильнее, чем сейчас, да и сама Пирра куда опытнее меня. И как же у вас всё прошло?

Ну, не слишком хорошо, но и не очень плохо. Бой всегда оканчивался одинаково, даже если Жон каждый день тренировался чуть ли не до смерти в течение почти двух лет. Не имело особого значения, сражался ли он рядом с Пиррой. Она всё равно погибала, а Синдер побеждала, чтобы затем убить самого Жона.

Он ощутил, как на его плечи навалилась тяжесть всей этой ситуации.

Пусть Вайсс теперь знала правду, но это тоже ничего не меняло. Она не была Пиррой Никос, а он сам оказался совсем не тем сильным и тренированным Жоном Арком из прошлых жизней. А даже если бы и оказался, то на конечный результат данный факт всё равно никак бы не повлиял.

— Примерно так я и думала... — кивнула Вайсс, правильно интерпретировав его молчание.

Сама она сложившимися обстоятельствами довольна явно не была, но относилась к ним всё же относительно спокойно.

— Во всех твоих предыдущих жизнях неизменной оставалась лишь одна вещь.

— Победа Синдер?

— Падение Бикона... — покачала головой Вайсс. — Ты говорил, что сумел убить ее несколько раз, но атака всё равно состоялась. Я бы не назвала такой исход ее победой, если только Синдер не ненавидела нашу школу настолько, что была готова пожертвовать ради ее уничтожения своей жизнью.

Она улыбнулась собственной шутке, пусть даже ничего особенно смешного в ней не оказалось.

— Итак, падение Бикона случалось всегда. Ты когда-нибудь пытался его пережить и посмотреть на то, что следовало за ним?

— Да. Я пробовал протянуть как можно дольше, чтобы получить дополнительное время на тренировки и стать еще сильнее. Будущее после уничтожения Бикона действительно есть, но оно наполнено лишь войной и новыми смертями. Ничего хорошего я там не видел.

— Но это будущее хотя бы существует?

Жон кивнул.

— Разве это не является доказательством моей теории? Если Судьба возвращает тебя назад во времени, когда ты умираешь, и вынуждает вмешиваться во всю эту историю с Биконом и Синдер, то у нее имеется какая-то цель. Твоя роль связана с событиями в Биконе, но начинается уже после его уничтожения.

— Но дева-...

Вайсс заставила его замолчать, закрыв рот ладонью.

— Она может оказаться всего лишь мелкой деталью. Ну, по крайней мере, если смотреть на общую картину. Это именно ты придаешь нынешним событиям такое огромное значение. Лишь ты тратишь время на попытки помешать плану Синдер и предотвратить падение Бикона. Но что, если ничего из этого остановить попросту невозможно? Что, если смысл всего происходящего заключается в чем-то еще?

Тогда получится, что Жон потратил все свои предыдущие жизни на безнадежную борьбу.

Его кулаки сжались, а поскольку аура никакой защиты по-прежнему не давала, то ногти до крови впились в ладони. Секундой позже Вайсс взяла его за руку и, мягко разжав пальцы, потерла пострадавшее место.

— Поэтому я думаю, что всё требуется прекратить именно сейчас, — сказала она, глядя на потекшую из ранок кровь. — Ты не сможешь ни закончить дело самостоятельно, ни воспользоваться чьей-либо помощью. Что случится, если ты сорвешься, Жон? Окончательно сломаешься и не сумеешь добиться своей цели? Можно ли назвать уже свершившимся концом света эти бесконечные повторы, где абсолютно все на Ремнанте постоянно теряют свои личности?

Вайсс посмотрела ему в глаза.

— Я не желаю подобной участи ни тебе, ни Янг с Блейк. Да и вообще никому: ни друзьям, ни дорогим мне людям, ни остальным жителям нашей планеты.

— И ты считаешь, что твоя смерть поможет им выжить?..

— Не знаю, — пожала она плечами. — Возможно, я ошибаюсь, но у меня есть такое чувство, что все-таки поможет. Наверняка мне известно лишь одно: если не остановлю тебя от попытки меня спасти, то все они совершенно точно погибнут. Впрочем, ты об этом знаешь гораздо лучше, чем я.

Ему действительно было обо всем известно, но это ничуть не меняло того факта, что Жон намеревался продолжать сражаться.

Вайсс называла свое желание эгоистичным, но эта черта характера была свойственна вообще всем людям. И самым эгоистичным человеком Ремнанта являлся именно Жон, раз уж он не стеснялся втягивать в бесконечную борьбу за собственное счастье сразу весь Ремнант.

— Мы оказались в таком положении, где просто нет никаких хороших выходов, — сказала Вайсс. — Ты не способен сорвать план Синдер и спасти меня. Нравится тебе это или нет, но она встретится со мной в бою. Разумеется, я сделаю всё возможное для того, чтобы ее победить, но если дела обстоят именно так, как мне кажется, то... ну, это уже не будет иметь абсолютно никакого значения.

Жон покачал головой.

— Как ты можешь оставаться настолько спокойной? Речь ведь идет о твоей жизни, Вайсс.

— Я действительно так выгляжу со стороны? — спросила она, практически прохрипев последние слова, а затем еще и отвернувшись.

Жон успел заметить на ее лице сверкнувшие в лунном свете слезы.

— Забавно. Как раз спокойной я себя и не чувствую.

— Вайсс...

— Мне страшно. Я не хочу умирать.

— И не надо. Я найду способ тебя спасти.

— Как?..

— Одержу победу над Синдер.

— Тебе это не по силам. Ты не мог победить ее раньше, так что не сможешь и сейчас.

Жон прикусил губу.

— Тогда мы ее перехитрим.

— И что же это изменит? Даже если Синдер попадется на нашу уловку, то всё равно уничтожит Бикон, а когда она придет за мной в следующий раз, то вокруг окажется гораздо меньше наших союзников.

— Мы можем убежать, — прошептал Жон. — Скроемся в диких землях и устроимся там.

Он ухватил Вайсс за плечи.

— Если уйдем прямо сейчас, то нас никто не найдет. Мы сможем прожить наши жизни где-нибудь вдали от всего этого.

— И обречь всех остальных на гибель? — печально улыбнулась она. — Я отказываюсь. Пусть мне очень страшно, но лучше уж я взгляну в лицо своей смерти, чем буду знать, что бросила умирать дорогих мне людей.

— Проклятье, Вайсс! Почему ты настолько упрямая?

— Потому что вы все мне не безразличны, — ответила она Жону. — Но разве мои мотивы хоть чем-то отличаются от твоих собственных?

— Да! Моя жизнь не имеет значения. Сколько бы раз я ни умирал, всё равно постоянно оживаю!

— Вот, — кивнула Вайсс, ткнув пальцем ему в грудь. — Именно в этом и заключается твоя проблема, Жон. Твоя жизнь имеет значение. Ты ничуть не менее важен, чем все остальные. Пожалуй, даже более. Если Судьбе что-то потребовалось, и она решила вернуть тебя назад во времени после твоей гибели, то стоит хотя бы попытаться дотянуть до того момента, когда ты узнаешь, что конкретно ей нужно.

— Ценой твоей жизни?..

— Ценой просто жизни, — ответила Вайсс, подойдя поближе к Жону, прижавшись лбом к его груди и тихо вздохнув. — Не моей, так Пирры. Может быть, даже Янг, если таким образом сложатся обстоятельства в каком-нибудь очередном повторе. Кто знает? Тебе хочется именно этого? Или есть кто-то еще, кого ты с куда большей готовностью обречешь на смерть?

Он обнял Вайсс за плечи и погладил ее по спине, ощутив упавшие на рубашку слезы.

Когда она подняла голову, то на ее лице оказалось заметно лишь спокойствие и сосредоточенность. Разумеется, это была всего лишь маска, но очень правдоподобная.

— Когда придет время, Синдер постарается меня разыскать. Судя по твоим словам, Янг с Блейк могут пострадать от действий членов Белого Клыка, — произнесла она, а ее взгляд стал гораздо жестче. — Я хочу, чтобы ты защитил их и ни в коем случае не дал им погибнуть.

— Вайсс...

— И еще я не желаю, чтобы наша семья оказалась расколота в случае моей смерти. Мне совсем не хочется, чтобы Блейк куда-то там убегала, а Янг теряла руку. Всего этого можно избежать, в отличие от моей схватки с Синдер. Тс-с, — добавила она, прижав палец к губам Жона, когда тот собрался ее прервать. — Ты и сам знаешь, что это правда. Аура тебя не защищает, так что твое присутствие где-то поблизости во время боя с Синдер способно лишь помешать мне с ней драться. Придется отвлекаться на то, чтобы не дать ей тебя убить.

Это действительно было так, как бы Жон ни относился к решению Вайсс. Он оказывался недостаточно силен для Синдер даже после двух лет упорных тренировок и с наличием защиты ауры.

— Зато ты можешь спасти Янг и Блейк. По крайней мере, тебе по силам не дать им встретиться с тем главарем Белого Клыка или хотя бы не позволить Янг броситься в атаку и пострадать. Именно этого мне сейчас хочется больше всего, — улыбнулась Вайсс, посмотрев ему прямо в глаза. — Пожалуйста, Жон, исполни мою просьбу. Позволь мне самой встретиться с Синдер и умереть, если понадобится, но не допусти их гибели.

Он закрыл глаза.

— Ты просишь слишком много.

— Тогда иди вместе со мной, — фыркнула Вайсс. — Обреки меня на неизбежную смерть и заставь смотреть на то, как она убивает тебя. Сделай так, чтобы я точно знала, что все мои поступки не имеют абсолютно никакого значения. Что никто из наших друзей не выживет, но и их смерти тоже будут уже не важны, потому что всех нас просто сотрет из реальности.

Она попыталась вырваться из его объятий, но Жон ее удержал.

— Может быть, этот вариант выглядит для тебя предпочтительней?! Ну же, скажи, что он тебе нравится гораздо больше моего!

— Нет.

— Тогда прекрати говорить всякие глупости! — воскликнула Вайсс, стукнув его кулаком в грудь, после чего всхлипнула и снова прижалась к нему, обхватив руками за шею. — У нас не осталось ни времени, ни каких-либо других выходов. Ты не способен ее победить, так что попробую я.

Она пожала плечами.

— Ты видел только то, как Пирра встречалась с Синдер. Может быть, у меня найдется перед ней какое-нибудь преимущество?

Никакого преимущества у Вайсс не имелось, и ей о том было прекрасно известно.

— Выбора у нас всё равно нет. Ты ничем не можешь мне помочь и станешь только мешать. Так что лучше постарайся спасти тех, кто очень дорог нам обоим.

Она прижалась к нему.

— Сделай это для меня, — прошептала Вайсс, — и тогда я стану самой счастливой женщиной в мире.

— Самой счастливой женщиной в мире, да? — печально улыбнулся Жон. — Разве тебе не стоит приберечь эти слова для свадьбы?

Вайсс удивленно моргнула, а затем хихикнула.

— Пожалуй, ты прав. Ладно, если я убью Синдер, то ты на мне женишься.

— Что?

— Дадим друг другу такое обещание.

— Эй, а разве не требуется сначала выслушать мое мнение на этот счет?

— Ты хочешь сказать, что не женишься на мне, даже если я сумею вырвать тебя из твоего кошмара?

— Ну, женюсь, конечно, — честно признался Жон.

А кто бы на его месте отказался?

— Значит, решено. Спаси Янг и Блейк, чтобы у меня были подружки невесты, да и сам тоже ни в коем случае не помирай, — ухмыльнулась Вайсс. — Когда я с победой вернусь из боя, то хочу, чтобы ты ждал меня на одном колене.

Жон знал, что это были пустые слова и невыполнимые обещания. Наверное, Вайсс тоже всё понимала. Но в минуту отчаяния хотелось цепляться хоть за что-то, лишь бы не испытывать боль от грядущей утраты.

Он наклонился вперед, прижав ее к себе.

— Я не слишком хорошо держу свое слово... но это обещание постараюсь выполнить.

— Забавно, — ответила ему Вайсс. — А я не слишком охотно позволяю другим людям нарушать данные мне слова. Если не выполнишь это обещание, то я лично притащу тебя к алтарю.

— Ты мне что, угрожаешь?..

— Предпочитаю называть это предупреждением. Но если тебе нравятся покорные женщины, то не стоило в меня влюбляться.

Жон рассмеялся.

— А мне кажется, что всё было несколько иначе.

— Неважно, — сказала Вайсс, состроив преувеличенно строгую физиономию. — Шни всегда получают то, чего хотят, так что я уже всё решила. Ты будешь моим.

Если только ей удастся победить Синдер.

Жон почувствовал, как пропала его улыбка.

— Вайсс...

— Тише... — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. — Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Уже слишком поздно что-либо менять, так что давай постараемся просто насладиться оставшимся у нас временем.

Жон переместил руки ей на талию.

— Лад-...

— ДА! ЦЕЛУЙТЕСЬ!

Находившаяся в его объятьях Вайсс моментально напряглась, а внезапно раздавшийся в тишине сада голос заставил их обоих вздрогнуть.

Вокруг них никого не оказалось, но тоже самое никак нельзя было сказать об одном из многочисленных переходов над ними. Жон вздохнул, заметив выглядывавших из окон Янг, Блейк, Нору и Руби. Судя по промелькнувшим там же красным волосам, Пирра тоже приняла посильное участие в импровизированном сражении за самое лучшее место.

— Янг, — прошипела Руби. — Ты слишком сильно шумишь.

— А они чересчур долго болтают. Целуйтесь уже!

— Нора тоже требует, чтобы они целовались! Меньше болтовни, больше поцелуйчиков!

Вайсс рассмеялась, уткнувшись в его рубашку и тем самым скрывая от друзей свои слезы. Впрочем, вряд ли они могли рассмотреть оттуда подобные подробности или хотя бы просто выражения лиц. И уж точно никто из их друзей даже не подозревал, о чем у Жона с Вайсс совсем недавно шел разговор.

— Вот ведь идиоты, — хихикнула она, ухватившись за его рубашку. — Пусть они — те еще придурки, но я всё равно их люблю.

— Ага, и я тоже...

— Присмотри за ними, Жон. Умоляю.

— ЦЕЛУЙТЕСЬ УЖЕ! — завопила Янг.

Вайсс вновь рассмеялась и немного отстранилась от него. В свете луны Жон увидел, как блеснули на ее лице слезы, а сверху тут же раздалось разочарованное бурчание друзей и членов команды.

Он смотрел, как Вайсс сделала сначала один шаг назад, а затем и второй. На третьем Жон ухватил ее за руку и, вызвав испуганный вскрик, подтащил к себе. Она не стала ни жаловаться, ни сопротивляться, лишь закрыв глаза.

Торчавшие из окон друзья радостно взревели.

* * *

Он всё еще ощущал вкус губ Вайсс, хотя она с красным лицом ушла в их комнату уже десять минут назад.

Жон думал последовать за ней, но понимал, что в таком состоянии был просто не способен уснуть. Сначала требовалось привести в порядок мысли, чтобы по возвращению в комнату не начинать этот спор заново, да еще и в присутствии остальных членов команды. Поэтому Жон продолжил гулять по саду.

Пусть прохладный воздух и не мог помочь ему придумать какой-либо выход из сложившейся ситуации, но хотя бы отлично остужал чуть ли не пылавшую кожу.

Позволить ей умереть...

Такой вариант казался ему совершенно неприемлемым. Да, Вайсс рассуждала весьма логично, а концепция того, что Судьба хотела от него достижения какой-то определенной цели, была чем-то новым и необычным. Но это всё равно ничего не меняло.

Когда-то Жон считал, что в кошмар его жизнь превратило его же собственное Проявление. Ни нынешнее отсутствие ауры, ни тот факт, что это самое Проявление как-то умудрялось сработать уже после его смерти, не играли абсолютно никакой роли. Термин "Судьба" появился относительно недавно, чтобы хоть как-то обозначить целую цепь совершенно нелепых событий и совпадений.

Позволившая ему встретиться с Вайсс победа в лотерее, о которой, по ее же собственным словам, она ничего не знала, требовала невероятного стечения обстоятельств. Кто вообще стал бы проворачивать подобные дела за спиной у наследницы ПКШ, даже не поинтересовавшись ее мнением на этот счет?

Блейк с Адамом выбрали своей целью поезд, который из чисто грузового зачем-то оказался превращен в грузопассажирский. Кто и для чего мог это сделать? Вряд ли им требовалось разгружать вагоны с Прахом прямо на перроне вокзала Вейла. Мало того, что это было неудобно и неэффективно, так еще и маневрирование с перестановкой вагонов превращалось в самый настоящий логистический кошмар.

Учитывая всё перечисленное, стоило ли удивляться тому, что Озпин внезапно пожелал загнать Жона в Бикон, практически шантажируя его дальнейшей участью Янг? Судьба всё же существовала, и именно ее невидимые щупальца контролировали его жизнь вот уже тысячу лет.

Означало ли это то, что Вайсс была права? Или ее смерть от рук Синдер тоже ничего не изменит, поскольку погибнуть должна была именно Пирра, а самой Вайсс отводилась какая-то своя роль в будущих событиях?

Обречет ли эта жертва их мир на новый откат в прошлое? Да и являлась ли ее идея вообще хоть сколько-нибудь стоящей?

Его сердце оказалось со всем этим категорически не согласно, а разум погрузился в сомнения, за что Жон сам себя просто ненавидел.

Вайсс ошибалась во многом, но кое в чем оказалась всё же права. В бою против Синдер он сейчас являлся всего лишь обузой, способной разве что стать причиной смерти напарницы. Учитывая данный факт, появляться рядом с ними ему было совершенно бессмысленно.

Итак, оставался только план Вайсс, верно? Если у нее получится, то будет просто замечательно, а если же нет... то они вернутся обратно в прошлое, и всё окажется точно так же, как и всегда. Она вновь оживет, но станет совсем другой — не его Вайсс. Возможно, ей удастся найти себе человека, который сумеет сделать ее счастливой. Скорее всего, им будет Нептун.

Ладони Жона сжались в кулаки.

— Проклятье...

Пусть Вайсс и нечего было терять, но для него всё оказалось совсем иначе. Жон рисковал никогда не увидеть не только ее, но и Янг с Блейк, а также свою семью. И это не говоря уже о пока еще не рожденном брате или сестре.

Всё исчезнет, когда он вернется обратно в прошлое. Необходимость в тренировках означала, что ему придется уйти из семьи, полностью позабыв о любви матери, отношениях с сестрами и уважении со стороны отца...

Это было невероятно жестоко и просто нечестно. Тот факт, что Вайсс нашла в себе силы спокойно попросить, чтобы Жон позволил ей умереть, заставлял его чувствовать себя лишь еще хуже.

Почему она не ценила собственную жизнь? Или брала пример именно с него?

Он знал, что являлся тем еще лицемером, но это его ничуть не заботило. Если ему удастся спасти их всех вместе с Биконом, то больше Жона ничто не волновало: ни гордость, ни слава, ни угрызения совести. Ему не было никакого дела до того, что кто-то там считал его идиотом, если имелась хоть какая-то возможность создать тот мир, где друзья оставались живы.

Позволить умереть всего лишь одной из них?..

Нет.

Никогда.

Это была слишком высокая цена.

Но если Жона так или иначе заставят ее заплатить? Что он станет делать тогда?

За все прошедшие повторы никто так и не поверил ему, а любая попытка справиться с Синдер собственными силами оборачивалась еще более кошмарными последствиями.

Вайсс сказала лишь то, что не будет бежать от битвы, но это никак не отменяло того факта, что Бикон падет, Янг потеряет руку, а то и что-нибудь еще. В горячке боя могло произойти что угодно.

Жон имел возможность послушаться Вайсс и спасти остальных...

Он закрыл глаза, ощутив головную боль.

Никаких хороших выходов из этой ситуации просто не существовало — лишь те, которые сулили ему еще больше проблем. Любая его идея оборачивалась сотнями повторов для ее воплощения в жизнь. Каждое достижение — а убеждение Вайсс в реальности существования путешествий во времени именно им и являлось — приносило ему только новые сложности.

Ее план оказался совершенно безумным... и всё же имел кое-какие шансы на успех. Но Жон всё равно не был с ним согласен. Требовалось найти какой-нибудь другой путь. Завтра им с Вайсс следовало об этом поговорить.

Пожалуй, ее решение выглядело излишне поспешным, и немного обдумав его за ночь, она вполне могла изменить свое мнение. Разумеется, Вайсс была очень храброй, но сейчас всё же действовала именно под влиянием момента.

У всех имелись свои пределы. Рассказанная Жоном правда должна была шокировать Вайсс. Его бы ничуть не удивило, если бы она вообще упала в обморок. Все-таки путешествия во времени проходили по тому же разряду, что единороги и феи. Если уж кто-то поверил в возможность существования одного, то ему следовало принять во внимание вероятность присутствия в реальном мире и другого.

Когда Вайсс немного успокоится, то наверняка передумает. Тогда-то Жон с ней и поговорит. Вместе они сумеют разработать какой-нибудь нормальный план и найти более-менее приемлемый выход из того положения, в котором оказались.

Ничего еще не было окончательно решено. Кое-какое время у них пока что имелось.

* * *

Его легкие горели, но он всё равно заставлял себя взбираться по бесконечной лестнице. Ночное небо снаружи башни было подсвечено ревущим пламенем, жар от которого грозил зажарить его до хрустящей корочки.

Сверху раздался взрыв, за которым последовал пронзительный крик и глухой удар.

Жон с трудом переставлял ноги по ступенькам, игнорируя боль и не сводя взгляда темно-синих глаз с дверного проема. Наконец добравшись до него, он с яростным рычанием выскочил на крышу.

Пирра шокировано посмотрела на него, а затем открыла рот, чтобы что-то сказать, но оттуда вырвался лишь сгусток крови. После этого она, пробитая попавшей в грудь стрелой, начала падать.

Жон рухнул на колени рядом с ней, успев ее подхватить, а затем аккуратно уложил на крышу. По его лицу потекли злые слезы.

— Прости, — прошептал он. — Я не позволю этому вновь произойти.

Его прекрасная напарница улыбнулась и притронулась к щеке, но кровь помешала ей что-либо сказать.

Каждая мышца в его теле буквально вопила от боли, но он заставлял себя карабкаться по бесконечной лестнице. За окнами яростно ревело пламя, грозя в любой момент сжечь его дотла.

Где-то вверху раздался взрыв, за которым последовал пронзительный крик.

Не в этот раз...

Не после всех его обещаний...

Жон Арк яростно зарычал, споткнувшись и упав, но продолжив ползти к уже видневшемуся дверному проему, который вел на крышу.

Пирра упала на колени со стрелой в груди. Ее рука схватилась за древко так, будто она надеялась эту проклятую стрелу вытащить.

Подхватив свою напарницу, Жон ощутил столь знакомое тепло, исходившее от ее тела. Его ладони сами собой попытались остановить кровь, которая лилась из раны, хотя он прекрасно понимал всю бессмысленность своих действий.

— Я не позволю этому вновь произойти, — всхлипнул Жон, прижавшись к ней лбом и глотая злые слезы.

Его прекрасная напарница улыбнулась и притронулась к щеке, но так и не смогла произнести ни слова.

Его тело едва слушалось, а разум был абсолютно пустым. Он шагал сразу через две, а то и три ступени. Боль уже не имела абсолютно никакого значения, пусть даже стонавшие мышцы чуть ли не умоляли его о смерти. Но умирать ему оказалось еще слишком рано.

Снаружи ревело пламя, как обычно угрожая поджарить Жона. Так было и так будет всегда...

Сверху прогремел взрыв.

Башня Бикона была вполне узнаваема, несмотря на раскиданные вокруг огромные шестерни и развороченную кладку стен.

Пирра повернулась к нему со спокойным выражением лица. Ни стекавшая по подбородку кровь, ни торчавшая из груди стрела ее, казалось, ничуть не удивляли.

Жон вновь успел подхватить свою напарницу, после чего положил ее на пол.

Слезы больше не текли, но внутри него что-то пылало, сжигая его сердце. Когда он посмотрел в ее изумрудные глаза, то дыхание оказалось сбитым и отрывистым.

— Я не позволю этому вновь произойти...

Его прекрасная напарница улыбнулась и притронулась к щеке. Жон сдул с ее лица прядь волос, но что-то в них показалось ему очень странным. Красными они выглядели лишь из-за пропитавшей их крови, а бледно-голубые глаза смотрели на него с болью и любовью.

— Тебе придется, — прошептала Вайсс. — Это то, чего я хочу.

Из ее рта полилась кровь, но улыбка так никуда и не исчезла.

— Пожалуйста, позволь мне умереть.

* * *

Жон распахнул глаза, вскочил и случайно опрокинул корги, до того стоявшего у него на груди и бившего лапами по лицу в отчаянной попытке прогнать кошмар. Сердце бешено колотилось, несмотря на оправившегося от неожиданности и теперь прижимавшегося к нему Цвая, который явно изо всех сил пытался отвлечь его от нехороших мыслей.

Тот сон... Он изменился.

Жон попробовал поднять руку, чтобы погладить Цвая, но что-то ее держало. Он едва не завопил от ужаса, заметив сбоку от кровати пару тускло светившихся в темноте золотистых глаз.

— Б-блейк? — прошептал Жон.

— У тебя опять был кошмар, — тихо произнесла та, стараясь не разбудить остальных членов их команды.

Впрочем, это было не так уж и необходимо, поскольку Янг храпела, а Вайсс слишком сильно устала, чтобы просыпаться из-за таких мелочей.

Блейк выглядела встревоженной, и Жон сумел различить это даже несмотря на то, что комнату освещал лишь пробивавшийся сквозь окно лунный свет.

— Цвай пытался тебя разбудить, но у него ничего не получалось. Сегодняшний кошмар оказался гораздо хуже предыдущих. Я не знала, что именно следовало делать, но подумала, что если побуду рядом с тобой, то тебе может стать хоть немного легче.

Жон посмотрел на всё еще удерживаемую ей руку. Он понятия не имел, откуда у нее появилась подобная идея, но почувствовал, как ее поступок согревал ему душу. Жон подтянул Блейк к себе, и она, к его немалому удивлению, так и не подумала сопротивляться, позволив усадить себя на кровать.

— Спасибо, Блейк.

— Что ты видел в своем сне?

Жон хотел было что-нибудь ей соврать, но в последний момент передумал. В конце концов, разве теперь всё это имело хоть какое-то значение?

— То, как погибла Вайсс, — произнес он. — Мне приснилось, что ее убили, а я оказался слишком слабым, чтобы этому помешать.

Блейк не стала отпускать его руку, а сжала ее еще сильнее. Жон улыбнулся, ответив ей тем же.

Возможно, это было мгновение слабости, но в темноте комнаты никто не мог их увидеть, и потому Блейк оказалась готова на многое, чтобы хоть как-то ему помочь. Если бы сейчас проснулся кто-нибудь из их товарищей по команде, то она наверняка почувствовала бы себя куда менее уверенно.

— Вайсс всё еще здесь, рядом с тобой. Как и все мы.

— Знаю. Прости, что разбудил.

— Не стоит извиняться за подобные вещи, — вздохнула Блейк, придвинувшись чуть ближе к нему. — Нет твоей вины в том, что так получилось. Да и не в первый раз я всё это вижу.

Под его взглядом она немного смутилась, после чего объяснила:

— Сразу же после начала учебного года я заметила, как ты ворочался во сне, но просто не поняла, с чем это могло оказаться связано. Тогда мы еще не были настолько близки. Я раздумывала над тем, чтобы спросить об этом у тебя, но... так ничего и не сделала.

— Я и понятия не имел, что мои кошмары оказались настолько очевидными, — признался Жон.

— Это не так. Остальные ведь их не замечали. Наверное, мое зрение дало здесь некоторое преимущество. Но я всё равно ничего не могла им рассказать, иначе они узнали бы о моей способности видеть в темноте, — еще раз вздохнула Блейк. — Да и ты вел себя очень тихо: не шумел и не вскакивал с криками. Если бы не участившееся дыхание и не короткие судороги, то я бы так ничего и не поняла. Хотя, пожалуй, больше всего тебя выдавало именно твое лицо. На нем всегда оказывалось написано то, о чем ты думал.

Она печально улыбнулась.

— И счастья там я еще ни разу не видела.

— Не так уж и часто у меня бывают хорошие сновидения, — пожал плечами Жон, но заметив, что Блейк явно начала его жалеть, стукнул ее по ноге. — Эй, перестань. Не нужно страдать из-за подобных мелочей. Это всего лишь сны.

— Дело совсем в другом. Просто мне очень стыдно за то, что я ничем тебе не помогла.

— Ты мне ни капельки не доверяла, и как уже упоминалось, мы с тобой не были настолько близки.

— Нет, не тогда — позже, — покачала головой Блейк. — Этим можно было бы объяснить мое первоначальное бездействие, но потом ты спас мне жизнь в порту, а я так и не помогла тебе с твоими кошмарами... Просто сидела и ничего не делала, желая, чтобы они как-нибудь сами исчезли. Иногда накрывала голову подушкой, когда не хотела слушать твои болезненные стоны.

Ее кошачьи уши поникли.

— Я понимала, что тебе требовалась помощь, но не знала, какая именно. И потому... просто бездействовала. Лежала и старалась притвориться, что ничего не видела и не слышала.

— Блейк, всё в порядке.

— Нет, не в порядке! — сердито воскликнула она, но ее гнев оказался направлен вовсе не на Жона, а на саму себя. — Когда я присоединилась к Белому Клыку, то больше всего ненавидела то, как люди осуждали жестокое отношение к фавнам, но ничего не предпринимали, заметив какие-либо его проявления. То ли боялись вмешиваться, то ли не считали себя достаточно сильными, чтобы хоть что-то изменить. Как бы то ни было, они просто продолжали стоять и смотреть на то, как это происходило. Типичное поведение зевак. Тогда я поклялась, что никогда не стану такой же. Что не пройду мимо и помогу, если это окажется в моих силах. И вот чего стоила моя клятва.

Блейк опустила голову.

— Прости.

Жон вздохнул, одной рукой обняв ее, а другой погладив Цвая. Блейк сердито посмотрела на пса, но что-либо возражать все-таки не стала.

— Ты слишком строго себя судишь, — сказал Жон. — А может быть, просто чересчур много требуешь. Тебе почему-то кажется, что это именно ты обязана принести фавнам равенство или остановить Белый Клык. Вот сейчас, например, тебе пришло в голову, что только ты должна решить все мои проблемы и прекратить эти кошмары.

Он улыбнулся.

— Не стоит так сильно давить на саму себя. Тебе совсем не обязательно исправлять вообще всё, что происходит в мире.

— А разве о тебе того же сказать нельзя? Любые проблемы, которые хоть как-то касались нас, ты неизменно взваливал на собственные плечи. Так было в порту и с теми складами Белого Клыка, — произнесла Блейк, слегка при этом прищурившись. — Да-да, я уже обо всем догадалась, Сильвер. Твое устройство слежения нарисовало довольно интересную картину.

— И что, ты так никому об этом и не рассказала?

— Чтобы поставить твою жизнь под угрозу? — со вздохом спросила она. — Уверена, что директору и без меня обо всем известно. А если и нет, то пусть ему сообщает кто-нибудь другой. Лучше скажи, зачем ты это сделал?

— Тебе действительно нужен мой ответ?

Блейк закатила глаза.

— Нет, не нужен. Ты поступил так только потому, что счел это правильным. Или просто захотел в очередной раз рискнуть своей жизнью, чтобы не подвергать опасности меня. Но в том-то всё и дело. Если ты не желаешь остановиться и начать доверять окружающим, то почему требуешь этого от нас? Нельзя говорить одно, а делать прямо противоположное.

— Разве? И вообще, не должна ли хорошая дочь слушаться своего отца?

— Только если отец подает ей хороший пример.

— Делай так, как я говорю. И ни в коем случае не бери с меня пример.

— Отказываюсь, — улыбнулась Блейк, ткнув его локтем в бок. — К тому же ты мне вовсе не отец. У меня уже есть один.

— А кто же я тогда? — с любопытством поинтересовался Жон.

— Мой товарищ по команде и лидер, — ответила Блейк, посмотрев на него. — Может быть, кто-нибудь еще, но... это очень сложно объяснить. Янг является моей лучшей подругой, но ты и Вайсс выходите за эти рамки. Как будто вы — мои старшие брат и сестра или кто-то еще, на кого я всегда могу положиться. Это довольно странное чувство, хотя ничего плохого я в нем не вижу. Просто мне сложно подобрать какое-нибудь подходящее слово. Но как бы то ни было, вы — моя команда, пусть и не совсем в привычном понимании этого термина. Ты — лидер команды, которую я никогда не пожелала бы покинуть. Даже через пару десятков лет я легко могу представить нас всех вместе.

Жон закрыл глаза.

— Надеюсь, что так и будет, Блейк.

— Ничего другого мне и не нужно, — улыбнулась она, обняв Жона. — Это моя семья, и я не хочу думать о том, что из-за какой-то случайности могла не стать членом команды "Джазберняк".

"Янг — это не наша Янг, а Блейк тоже какая-то другая..."

Если Жон пойдет против воли Вайсс и погибнет рядом с ней, то мир откатится в прошлое. Блейк окажется совсем иной, будет по-прежнему состоять в Белом Клыке, а чуть позже присоединится к RWBY. О команде "Джазберняк" она так никогда и не узнает. Для нее их название окажется всего лишь пустым звуком.

Являлось ли сохранение всего этого более важной задачей, чем спасение жизней друзей?

Жон покрепче обнял Блейк, постаравшись не показать ей ту боль, которую сейчас ощущал.

— Я тоже, — прошептал он. — Не могу представить себе, что возглавил бы какую-нибудь другую команду.

Жон сделал глубокий вдох.

— Спасибо за помощь. Иди поспи, пока еще есть время.

— Ты тоже, — произнесла Блейк, улыбнувшись и отстранившись от него. — В конце концов, завтра будет длинный день.

* * *

Утром лучше вовсе не стало — лишь немного поменялся оттенок плохого.

Жон понятия не имел, как Вайсс вообще умудрялась продолжать удерживать на лице спокойное выражение. Он сам начинал чувствовать себя гораздо хуже, когда повтор постепенно приближался к своему завершению. Даже руки иногда дрожали. Вайсс же без каких-либо видимых усилий улыбнулась Янг и похлопала ее по плечу.

— Ты справишься, — сказала она. — Я в тебя верю.

— Знаю. Просто немного нервничаю, — ответила ей Янг, и в самом деле едва заметно ерзавшая на своем месте, периодически облизывавшая губы, вытиравшая пот со лба и украдкой поглядывавшая на арену. — Если это окажется Пирра, то мне конец.

— Ничего подобного! Даже если против тебя выйдет Пирра, то мы всё равно верим в твою победу. Правда, Жон?

Тот вздрогнул от того, что все посмотрели в его сторону, но в дело тут же вступили выработанные им рефлексы.

— Конечно, — сказал он. — Ты отлично справишься, Янг. Просто у тебя сейчас мандраж перед боем. Это совершенно нормально, хотя должен признать, что как раз от тебя какого-либо волнения по столь незначительному поводу я совсем не ожидал.

— Ха! Ну, обычно я и не волнуюсь. Но ведь здесь совершенно другой уровень, понимаешь?

Жон ее и в самом деле понимал.

Начинался первый день одиночных матчей. Трибуны оказались полностью забиты людьми, которые даже не подозревали о том, что тут будет всего лишь через сутки. Сегодняшнее соревнование действительно имело огромное значение, и Янг просто не знала, какая ей в нем обычно была отведена роль. А если всё пройдет более-менее хорошо, то и не узнает.

Синдер с командой тоже находились на трибуне — сидели вчетвером на своем привычном месте. На ее лице была заметна спокойная и уверенная улыбка.

Сегодня Меркури должен был подставить Янг, но поскольку он вылетел из турнира, то его участие отпадало.

Впрочем, опасность так никуда и не исчезла.

Они легко могли заставить Янг покалечить кого-нибудь еще или попытаться вынудить ее противника попробовать проделать то же самое с ней.

— Готов поспорить, что нервничаешь далеко не ты одна, — произнес Жон. — Будь осторожна. Люди идут на различные безумства, если считают, что обязаны любой ценой победить. Не дай застать себя врасплох и ни в коем случае не недооценивай своего противника.

— Ага. Спасибо, папочка, — закатила глаза Янг. — И еще я не должна смотреть вниз, если мне скажут, что у меня развязались шнурки.

— Жон у нас мастер давать очевидные советы, — рассмеялась Вайсс. — Но это не значит, что он не прав. Будь настороже и береги себя.

— Ох... Вы оба сегодня ведете себя очень странно. Блейк, помоги мне! Мама с папой не дают мне и шагу ступить!

Последний член их странной семьи слегка приподняла бровь, не сделав ни единой попытки оказать помощь своей пострадавшей от излишней родительской опеки как бы сестре.

— Никто не собирается на тебя давить, Янг, — улыбнулась Блейк. — Просто мы будем всю жизнь припоминать тебе сегодняшний день, если ты посмеешь проиграть.

— Это... совсем не похоже на помощь!

Жон рассмеялся, а затем вернулся к своим мыслям, не став слушать их дальнейший разговор.

Чуть позже Пирра выиграла собственный бой, но во время него не случилось ничего такого, что бы отличалось от привычного Жону сценария.

За нее пока можно было не волноваться.

Противники выбирались случайно — по крайней мере, ни он, ни Синдер в процесс их назначения сейчас не вмешивались — так что нельзя было сказать, кто именно попадется Янг. Наверное, тот, кто останется, когда всех прочих разберут.

Жон продолжал следить за Синдер и ее подручными, но те не предпринимали абсолютно никаких подозрительных действий. Каких-либо ускользнувших от его внимания попыток вмешаться, судя по тому, что ничего необычного на арене не происходило, тоже не было, а Синдер по-прежнему оставалась спокойной и расслабленной.

Сегодня по их плану следовало вызвать у зрителей как можно больше негативных эмоций. Взломанная система международной связи должна была отсечь трансляцию "выходки" Янг от других стран, сконцентрировав весь негатив именно в Вейле, а заодно создав недопонимание в международных отношениях, что посеяло бы первые ростки разногласий с Атласом.

Синдер была обязана сделать хоть что-нибудь, иначе завтра вторжение могло сорваться из-за недостатка привлеченных Гриммов. Пусть это будет что-то не настолько трагическое, как покалечившая Меркури Янг, но ей требовалось нечто не менее внезапное и шокирующее.

В конце концов, это был один из ключевых моментов ее плана.

Синдер следовало тщательно подобрать время, чтобы люди успели возмутиться, обсудить произошедшее и накрутить себя, но еще не начали остывать. А уже после убийства Пенни руками Пирры у нее появится возможность воспользоваться всеми этими чувствами, чтобы окончательно подорвать доверие людей к студентам Бикона и их директору.

Жители Вейла вовсе не были тупыми. Они ни за что бы не поверили обвинениям Синдер, если бы та не предоставила никаких доказательств. Одно происшествие легко можно было списать на случайность, но сразу два, следовавших друг за другом, вызывали вполне обоснованные подозрения.

Как там звучала старая поговорка? Один раз — случайность, два — совпадение, три — уже закономерность.

Третьим разом и стала сама Пенни, доказав всем, что правителям нельзя было верить. В конце концов, эти люди зачем-то притащили на Фестиваль Вайтела супероружие и заставили его сражаться против детей.

Даже сейчас Жон не мог понять мотивов Айронвуда.

Обретение боевого опыта было, конечно же, очень хорошим и полезным делом, но использование Пенни в турнире являлось самым настоящим жульничеством со стороны Атласа. К тому же о ее истинной сути не знал даже Озпин. Неужели всё это оказалось сделано только ради славы победителя?

Никакого иного объяснения Жон придумать просто не смог.

Он тихо хмыкнул, не забывая краем глаза следить за Эмеральд.

Пусть у ее Проявления и не имелось каких-либо внешних признаков, но о его действии можно будет понять, если бой примет какой-нибудь неожиданный оборот. В конце концов, целью не обязательно окажется именно Янг, особенно если Синдер действительно опасалась вмешательства со стороны Жона. Она могла выбрать жертвой и того, кто никак не был с ним связан.

Разумеется, он всё равно собирался вмешаться, но это никак не меняло того факта, что ей сегодня требовалось вызвать как можно больше негативных эмоций у зрителей.

Честно говоря, больше всего Жон сейчас восхищался самообладанием Вайсс. Она осматривала стадион, не задерживая на Синдер взгляд ни на мгновение дольше, чем это было необходимо, и спокойно разговаривала с Янг и Блейк о предстоящем бое.

То ли Вайсс пыталась таким образом отвлечь себя от мыслей о будущем, то ли решила насладиться последним спокойным днем вместе с ними. Так или иначе, но Жон ее за это очень сильно уважал.

Еще бы у них появился шанс поговорить наедине...

С самого момента их пробуждения он так и не сумел застать Вайсс одну. И вовсе не потому, что не старался. Жон пробовал отманить ее в сторону для разговора, да и Янг с Блейк полностью поддерживали его попытки, наверняка думая при этом о какой-нибудь романтической ерунде. Но Вайсс отказалась куда-либо с ним уходить, да еще и ухитрилась каким-то образом убедить остальных в том, что просто не поняла его намерений.

Как ей вообще удавалось настолько хорошо имитировать поведение Руби?!

Впрочем, это было неважно. Похоже, для разговора с ней ему придется подождать до самого вечера. Возможно, Вайсс всё еще требовалось некоторое время на дополнительные размышления, но как только они все вернутся обратно в Бикон, Жон тут же прямо попросит о том, чтобы остаться с ней наедине. А даже если Вайсс откажется, то имелась возможность проскользнуть следом за ней в душ, быстро намекнув остальным, чтобы они освободили комнату.

Вчера вечером Янг была совершенно невыносимой, и тот факт, что ни Жон, ни Вайсс не спешили отвечать на ее вопросы, лишь ухудшал эту ситуацию. Впрочем, Блейк, несмотря на не столь бурную реакцию, тоже выглядела очень довольной его отношениями с Вайсс. У этой парочки имелось куда больше общего, чем они сами желали признавать.

Пусть утро так и не принесло Жону ответы на мучившие его вопросы, но всё же немного приглушило беспокойство. Вайсс по-прежнему была жива, да и другие члены команды тоже оставались целыми и невредимыми. Это означало, что у него всё еще имелся шанс избежать самого плохого варианта развития событий.

С другой стороны, сейчас гораздо важнее оказалось не позволить чему-либо случиться во время схватки Янг. Кроме того, что ему совсем не хотелось видеть ее расстроенной и униженной, подобное происшествие легко могло отвлечь Вайсс от их основной проблемы и не дать им чуть позже поговорить.

Жон посмотрел на ту часть трибун, где сидели гражданские, и вскоре все-таки сумел отыскать скопление блондинок. Одна из них — вроде бы Амбер, хотя на таком расстоянии сложно было сказать наверняка — махнула ему рукой, на что он помахал ей в ответ.

Вряд ли им что-либо грозило в такой толпе. К тому же они держались вместе и, если верить Кроу, за ними постоянно присматривали несколько человек. Для Жона этого оказалось вполне достаточно. В конце концов, сейчас он сам был куда слабее профессиональных Охотников, да и рядом с семьей всегда находился его отец.

Как же быстро промелькнуло время...

Казалось, еще только вчера они с Амбер отправились в зал игровых автоматов, а затем столкнулись с Реном и Норой.

Воспоминание о тех событиях вызвало у Жона едва заметную улыбку, которая стала гораздо шире, когда он припомнил о встрече с Саном и Нептуном на пляже, шутках над Вайсс и играх с именем Блейк. О множестве тех мелочей, которые отличали его нынешнюю жизнь от любой другой.

Жон жалел именно о ее скором завершении, а вовсе не о том, что ему довелось такую жизнь прожить. Боль от расставания с ними всеми наверняка окажется просто невыносимой, но уж к ней-то ему точно было не привыкать.

Очередной матч завершился.

Барабан начал вращаться, тем самым заставив Янг от волнения вцепиться в поручень. Когда он остановился, то на экране появилось лицо какого-то едва знакомого Жону парня.

Его кожа была загорелой, а на щеке виднелся крестообразный шрам. Одежда оказалась кожаной, а внешний вид — довольно впечатляющим и даже внушавшим некоторое уважение.

Вторая часть барабана остановилась, продемонстрировав всем лицо Янг.

Та нервно сглотнула.

— Ну, похоже, наступил мой черед. Пожелаете мне удачи?

— Вряд ли она тебе понадобится, но почему бы и нет, — пожала плечами Вайсс, прикоснувшись к ее руке. — Внизу ты наверняка сумеешь немного расслабиться. Просто представь себе, что никакой толпы вокруг нет.

— Ага, знаю. Я ведь как-то справлялась с волнением, когда мы выступали вдвоем. Не понимаю, что вообще на меня сейчас нашло.

Нервозность.

Она поражала даже самых сильных и умелых, поскольку существовала огромная разница между выступлением перед пятидесятитысячной толпой в группе и в одиночку. Как только Янг начнет бой, то позабудет обо всех зрителях.

Жон проследил за тем, как Блейк похлопала ее по плечу и что-то прошептала на ухо. Янг кивнула, а затем встрепенулась и подскочила к нему.

— Папочка, поцелуешь меня на удачу?

Он слегка приподнял бровь, а потом пожал плечами и наклонился к ней. Глаза Янг расширились от ужаса, а она сама попыталась уклониться, но Жон успел поймать ее за плечи.

Янг испуганно вскрикнула и зажмурилась, осмелившись вновь открыть глаза лишь после того, как Жон всего лишь целомудренно поцеловал ее в щечку.

Вайсс хихикнула.

— Похоже, Янг ожидала от тебя чего-то большего, — протянула Блейк. — Даже и не подозревала, что ты относишься к "папочке" именно так.

— Заткнись, Блейк, — проворчала Янг, покраснев и вытерев ладонью то место, где к ней прикоснулись губы Жона, а затем сердито на него посмотрев. — На секунду мне показалось, что ты действительно задумал нечто большее.

— Ты попросила поцеловать тебя на удачу. Что еще я должен был сделать?

— Покраснеть, начать запинаться и отводить взгляд... Ох, я совершенно позабыла о том, с кем вообще говорю. Даже и не думай ни о чем таком!

— И не пытался, — ухмыльнулся Жон. — Именно тебе пришло в голову, что я попробую сделать нечто нехорошее. Интересно, что конкретно это говорит о твоем характере?

— Наверное, то, что у нее завышенное самомнение, — усмехнулась Вайсс. — Представлять себе, что любой мужчина поддастся ее чарам... Это подразумевает определенный уровень уверенности в себе. Я бы даже сказала — самоуверенности.

— Или она хочет тебя, но скрывает свои желания, — добавила Блейк, постаравшись не ухмыляться слишком уж открыто.

— Итак, Янг. Что именно из этого правда? — поинтересовался Жон. — Ты у нас чересчур самоуверенная или просто извращенка?

— Эм... — отозвалась та, обведя их всех взглядом круглых глаз.

Разумеется, Жон был бы не против того, чтобы всё это увидела еще и Руби, но Янг, похоже, и их троих оказалось более чем достаточно.

Она тряхнула головой и оглянулась на арену.

— Ой, у меня же бой! Извините, ребята, увидимся позже. Пока!

— Это было жестоко, — сказала Вайсс, когда Янг убежала.

— Но ты ведь улыбалась. Как, к слову, и Блейк.

— А я и не говорила, что это не было забавно, — покачала головой Вайсс.

Блейк уселась на свое место и рассмеялась.

— По крайней мере, она перестала волноваться о зрителях. Ты ведь именно поэтому решил подшутить над Янг, правда?

— Конечно, почему бы и нет...

На самом деле, Жон желал именно смутить Янг. Не так уж и много в его жизни оставалось того, что еще приносило радость. И пожалуй, следовало признать тот факт, что своим поведением он действительно напоминал отца Янг куда сильнее, чем сам от себя ожидал.

— О ее противнике ничего не известно, — заметила Вайсс, внимательно посмотрев на Жона. — Нам следует ожидать каких-нибудь сюрпризов?

Разумеется, следовало, но он как раз собирался всё это предотвратить.

Вайсс спрашивала у него вовсе не о каком-то там противнике, а о возможном будущем. Жон пару секунд раздумывал над тем, чтобы намекнуть ей о плане Эмеральд, но в итоге лишь покачал головой. С этим он и сам был способен разобраться.

Убедившись в том, что Синдер и ее подручные по-прежнему сидели на трибуне, Жон на всякий случай взял в руку банку с соком. Если что-то пойдет не так, то он просто швырнет ее в Эмеральд, сбив той концентрацию.

Разумеется, подобный поступок моментально подтвердит все подозрения Синдер, но после атаки Нео на его семью они уже не имели абсолютно никакого значения.

— Если Янг будет вести себя осторожно, то всё пройдет хорошо. Ее противник — это не какой-то там замаскированный убийца.

Вайсс выслушала его практически не скрытое сообщение и кивнула, с облегчением опустившись на свое место. Блейк недоуменно посмотрела на них, слегка прищурилась, но не стала ни о чем спрашивать, вновь повернувшись к арене.

Янг и ее противник заняли позиции друг напротив друга.

В отличие от групповых и парных боев, в одиночных матчах не имелось каких-либо специальных арен. Жон не понимал, почему так получилось, но поле боя никогда не менялось. Возможно, организаторы считали, что студентам требовалось показать именно свое мастерство, а, к примеру, покрывавший пол лед мог дать огромное преимущество той же команде RWBY.

Как бы там ни было, Эмеральд это оказывалось на руку. Слишком уж много препятствий для применения ее Проявления могло возникнуть на различных ландшафтах. Сейчас она наклонилась чуть вперед, оперлась на перила и зевнула — не слишком открыто, но и не так уж незаметно.

Жон оглянулся на Вайсс. Она в сторону Синдер даже не смотрела, оказавшись то ли невероятно храброй, то ли просто глупой. А может быть, в данный момент ей и вовсе было как-то не до того.

— Начали! — крикнул Порт.

Янг и ее противник бросились друг на друга. Первая уклонилась от взмаха тонкого клинка второго, после чего нанесла ему удар в живот. Впрочем, парень оправился от него практически моментально, отразив еще одну атаку и отскочив в сторону от пинка. Он даже умудрился стукнуть Янг локтем по затылку, чтобы затем разорвать дистанцию.

Они вдвоем начали кружить друг напротив друга.

Янг воспринимала своего противника всерьез, и это было очень хорошо.

Их схватка продолжалась еще около пяти минут — вроде бы и немного, но для самих бойцов это оказалась целая вечность.

Их лица заливал пот.

Пусть у Янг имелось заметное преимущество, но ее соперник выкладывался по полной, успевая наносить легкие удары превосходившей его и в скорости, и силе противнице.

Впрочем, ни один, ни другая не выходили за определенные рамки. Они не теряли себя в битве, как это делала Пирра, и не взвинчивали темп боя куда выше того, который ожидался от соревнования среди студентов.

Ничего необычного так и не произошло.

Скорее всего, Синдер решила остановиться на вполне привычном для Жона подходе. Как только Янг победит, Эмеральд попытается спровоцировать ее на атаку в рамках, как той будет казаться, самообороны.

И этот момент постепенно приближался.

Янг перехватила парня за запястье, вывернув из его руки меч. Противник сумел освободиться от ее захвата, после чего перекатился, попытавшись вернуть себе оружие, но Янг выстрелом отбросила клинок в сторону, выбив его за пределы арены. Если бы парень попробовал его оттуда достать, то оказался бы тут же дисквалифицирован.

Толпа зрителей радостно взревела. Вайсс с Блейк тоже выкрикнули слова поддержки, а Эмеральд наклонилась вперед.

Жон стиснул банку с соком, постаравшись медленно и незаметно подняться со своего места и приготовиться к броску.

После этого никаких сомнений у Синдер уже не останется. Такой поступок никак нельзя было принять за случайность. Но Жон не собирался отступать, если для того, чтобы не видеть отчаяние на лице у подруги, ему придется сделать именно это.

— Победила Янг Сяо-Лонг! — объявил Порт.

Зрители взревели, заглушая объяснения Ублека насчет того, почему матч выиграла именно она.

Янг радостно оглянулась на толпу, после чего направилась к своему стоявшему на одном колене сопернику, на ходу переводя Эмбер Селику в не боевой режим. Она остановилась рядом с ним и с улыбкой протянула ему руку, чтобы помочь подняться. Ее бывший противник поморщился, но принял эту помощь и что-то ей сказал. Янг в ответ кивнула.

Жон напрягся, ожидая дальнейшего развития событий, но ничего так и не произошло.

Янг и стоявший рядом с ней парень помахали зрителям, а затем последний поплелся в раздевалку, явно уже выбившись из сил. Никаких признаков того, что он мог внезапно вернуться, не имелось. Да и сама Янг, похоже, не видела ничего такого, чего не существовало бы для всех остальных.

Она вскинула кулак вверх, заставив зрителей еще раз взреветь, а затем нашла взглядом свою команду и помахала им рукой.

Ничего?

Синдер действительно решила вообще ничего не делать?

Вайсс прикоснулась к его руке.

— Что-нибудь не так? Ты весь бой смотрел куда-то в толпу. Что-то случилось?

— Я наблюдал за Синдер, — прошептал Жон. — На тот случай, если бы она решила что-нибудь выкинуть.

— О чем ты вообще говоришь? Я ее сегодня еще ни разу не видела.

Что? Но она же-...

Жон поспешно нашел взглядом Синдер и ее подручных. Те спокойно сидели на своих местах.

Ощутив приступ страха, он метнул банку прямо в лицо Эмеральд.

Та пролетела насквозь, заставив силуэт вздрогнуть. Так же, как и сидевшего рядом Меркури. Прямо на глазах Жона они оба исчезли.

Нет...

Нет-нет-нет!

Эмеральд использовала свое Проявление не на Янг и не на ее противнике. Жон совершенно позабыл об еще одном варианте, когда в иллюзию оказывался погружен именно он сам.

Его взгляд прошелся по толпе, довольно быстро отыскав зеленые волосы. Эмеральд стояла у выхода с трибуны для участников турнира. Заметив его внимание, она посмотрела прямо ему в глаза, мерзко ухмыльнулась и покинула стадион.

Жон вскочил со своего места, собравшись последовать за ней.

Колизей Согласия сотряс взрыв.

Стоявшая рядом Вайсс пошатнулась, так что Жон чисто автоматически ее поддержал, не дав упасть. Толпа зрителей замолчала, а все взгляды скрестились на столбе черного дыма, поднимавшегося с одной из трибун.

Людям понадобилась пара секунд на то, чтобы понять, что именно сейчас произошло, после чего крики и вопли возобновились с новой силой, но уже безо всякой радости.

Бомба? Но откуда? Что тут вообще происходило?

— Жители Вейла, — прогремел голос.

Огромные экраны мигнули и продемонстрировали шахматную фигурку, которую Жону доводилось видеть уже бессчетное количество раз. А вот этот голос оказался чем-то новым. Нет, он, конечно же, узнал его владельца, но выступать сейчас должна была именно Синдер, а вовсе не Адам Таурус.

— Слишком долго человечество угнетало фавнов. Слишком много лет мы терпели жизнь в рабстве. Больше этого не будет. Наша война начнется прямо здесь и сейчас. Сегодня мы нанесем наш первый удар.

— Адам, — выдохнула Блейк.

Вайсс вцепилась в руку Жона.

— Что происходит? — прошипела она. — Ты же сказал, что всё должно начаться завтра! И ничего не упоминал о терактах Белого Клыка!

— Потому что такого обычно не происходило. Только в тех повторах, где Синдер оказывалась мертва. Она всегда предпочитала настраивать людей против директора в течение пары дней...

Глаза Жона внезапно округлились, когда он всё понял.

Жители Вейла не доверяли Озпину из-за целого ряда неудач и провалов. В них входило и нападение Белого Клыка в порту, и Прорыв, и много чего еще. Руководство безопасностью Фестиваля Вайтела отдавали Атласу как раз из-за отсутствия веры в способность Бикона ее обеспечить.

Но в нынешней жизни во все эти события вмешался Жон. Он обманом заставил Кроу сорвать несколько операций Белого Клыка и сделал так, чтобы Прорыв обошелся без жертв среди гражданских. Именно благодаря ему Озпин встал во главе сил безопасности Вейла.

Всё это означало, что у Синдер просто не имелось шансов настроить против него жителей города. Озпин выглядел слишком хорошим руководителем, уже успевшим сорвать несколько террористических атак. Людям он нравился, и Синдер об этом было прекрасно известно.

Но она всегда умела приспосабливаться.

Если оказалось невозможно получить достаточное количество негативных эмоций при помощи возмущения, ярости, злости и ненависти, то оставался и более прямой подход. Стоило всего лишь вызвать у собравшихся в Колизее Согласия зрителей панику. Если сразу пятьдесят тысяч человек испытают ужас, то их эмоций должно было более чем хватить на пробуждение спавшего в горе дракона.

Ей оказалось незачем пытаться вызвать ненависть, когда страх работал ничуть не хуже.

— Прячьтесь, как овцы, которыми вы и являетесь, — закончил свою речь Адам. — И знайте, что когда наша война завершится, то вас всех просто не станет. А теперь... СДОХНИТЕ!

Еще один взрыв сотряс стадион. Около сотни человек моментально лишились своих жизней, а количество раненых и вовсе не поддавалось никакому подсчету. Экран на мгновение потемнел, после чего на нем появились желтые строки предупреждения:

"ТРЕВОГА ДЕВЯТОГО УРОВНЯ!"

— Успокойтесь! — крикнул Жон. — Все успокойтесь!

Разумеется, это было совершенно безнадежным делом. Даже если бы толпа его услышала и послушалась, то справиться с естественной реакцией человеческого организма оказалось бы невероятно сложно.

На трибунах царила паника, но новых взрывов так и не последовало. В конце концов, Синдер требовалась вовсе не куча мертвых людей, а как раз визжащая от ужаса толпа.

Сверху раздался нечеловеческий крик.

— Неверморы!

— Жон, — выдохнула Вайсс. — Это же?..

— Да... Похоже, я умудрился спровоцировать их начать действовать раньше обычного...

Этого просто не могло быть.

Не сейчас.

Не настолько рано...

Наверное, Синдер стала нервничать, столкнувшись с тем, что каждому ее шагу кто-то активно противодействовал. И она сделала именно то, что ей оставалось — полностью поменяла сценарий атаки.

Всё это началось только потому, что Синдер подозревала Жона в наличие у него знаний о ее настоящем плане. Она решила застать его врасплох, специально отрядив Эмеральд для создания у него ощущения, будто всё шло по старому сценарию. Словно ее план так и не изменился.

В это же время сама Синдер вместе с Меркури и Нео получила полную свободу действий, заложив взрывчатку там, где посчитала необходимым, и подтянув поближе силы Белого Клыка.

Возможно, устранение Жона тоже оказалось запланировано. Ну, или месть. Наверняка они хоть что-то для него уже успели подготовить.

Вайсс хлопнула его по лицу.

— Очнись! — прошипела она. — Жон, ты нужен нам здесь и сейчас!

В ее глазах тоже были видны страх и паника. Вайсс схватила его за воротник и потрясла.

— Что мы должны теперь делать? Что вообще произойдет дальше?

— Н-на Бикон нападут.

— Как ты об этом узнал? — спросила Блейк.

— Нет времени на объяснения! Жон, каким будет наш следующий шаг?

— Мы... мы должны эвакуировать гражданских с Колизея Согласия в Вейл.

С громким треском один из Грифонов пробился сквозь ограждающий барьер и приземлился на арену. Перед ним оказалась Янг с уже приведенным в боевую готовность оружием, но всё еще не до конца оправившаяся после схватки.

— Янг! — крикнула Блейк, перемахнув через ограждение и спрыгнув вниз.

Чуть в стороне Руби и ее команда сделали то же самое, бросившись ей на помощь.

Вайсс посмотрела в глаза Жону.

— Всё действительно так? Это ведь конец?

— Прости. В случившимся виноват именно я.

— Нет, всё в порядке, — улыбнулась она. — Это должно было произойти и без твоего вмешательства. Нам остается лишь разобраться со всеми проблемами, верно?

— Вайсс...

— На споры тоже нет времени, — произнесла она, сжав его ладонь. — Просто верь в меня.

Жон хотел было ей ответить, но Вайсс уже перебралась через ограждение и бросилась ко всем остальным. Он сжал кулаки, подумав о том, что требовалось делать дальше.

Синдер уже ушла по своим делам, и Жон просто не знал, где конкретно ее следовало искать. Могла ли она отправиться в Бикон, чтобы попытаться выследить деву? Или же устроила где-нибудь засаду?

Он прошелся взглядом по толпе, но так ее и не обнаружил. Зато сражавшиеся с Гриммами Охотники и Охотницы, помогавшие гражданским эвакуироваться, оказались на самом виду. Сейчас против них не выступали Паладины Атласа, а ни Гриммы, ни члены Белого Клыка не были им соперниками.

Мог ли данный факт всё изменить? Позволить им победить саму Судьбу?

У Жона не имелось ответа на этот вопрос. Да и не только на него.

Когда он перемахнул через ограждение, чтобы присоединиться к остальным своим друзьям, то понял кое-что еще.

Битва за Бикон уже началась, а Жон так и не решил, как ему следовало поступить с просьбой Вайсс.