Загадочная история Кадмуса Певерелла (гет)

— Не нужно меня хватать за руку, с камином я справлюсь, — резко сказал Малфой, когда они стояли в кабинете Гермионы и уже были готовы к перемещению с помощью Летучего пороха. Припомнив ее бесцеремонность, когда она схватила Малфоя за предплечье перед перемещением в кабинет Гарри, он заставил ее отчаянно покраснеть.

С тех пор, как Гермиона вернулась из Хогвартса, прошли сутки, и ей абсолютно не хватало этих двадцати четырёх часов. Она пропустила кучу недельных отчетов (пасхальных каникул в ее отделе не существовало) и корпела все праздники над особо непонятными делами, опасливо проверяя гадкие артефакты. Красный шарик, сильно похожий на напоминалку Невилла, но меньше по размерам, чуть не убил Гермиону вчера вечером. Он разбомбил все стеклянные полки и дверцы шкафов, после чего Гермиона весь вечер приводила в порядок кабинет и только после конца рабочего дня смогла связаться с Малфоем. Он снова вальяжно развалился в "его" кресле, и Гермиона поведала ему историю своего визита в Хогвартс. Малфой не носил бы свою фамилию, если бы не прокомментировал ее неудачу, отчего Гермиона расстроилась ещё больше. Поэтому сейчас она не обратила внимания на его выпад и молча протянула Малфою ладонь. Он с прищуром взглянул на нее.

— Я должна привести тебя в дом, чтобы открыть тайну.

— Почему просто не снять с дома чары? — недовольно произнёс Малфой, медленно протягивая руку Гермионе, словно стараясь отсрочить момент соприкосновения. Гермиона раздраженно фыркнула и зачерпнула пороха, вошла в камин и дождалась, пока Малфой сделает то же самое. После этого она взяла его за руку, отчего тот слегка дернулся в сторону, но не освободил руку. Ладонь у него была почти ледяной.

— Площадь Гриммо, 12, — четко произнесла Гермиона, и вокруг них вспыхнуло зеленое пламя.

Они оказались в жутко пыльном камине особняка Блэков и тут же синхронно закашлялись. Гермиона быстро выпустила ладонь Малфоя из своей и буквально вылетела из камина, запнувшись о не менее пыльный ковёр.

— Господи, что за мерзость! — откашлявшись, воскликнул Малфой. Он оглядел свою мантию и протяжно застонал: на мантии не осталось чистого места. Гермиона невозмутимо направила на него свою палочку.

— Экскуро.

Мантия Малфоя вновь приобрела первоначальный вид. Он сглотнул и хотел было поблагодарить Грейнджер, но слова застряли в горле, и вместо этого он снова закашлялся. Гермиона тем же способом очистила свою мантию и огляделась. В доме было темно и жутко, уже несколько месяцев здесь никто не жил, и дом медленно приходил в запустение. Он и без того был мрачным, но сейчас и вовсе походил на Визжащую хижину.

— Люмос, — произнесла Гермиона и выставила палочку вперёд. Огонёк едва освещал потертые кресла у камина и старые обои. Малфой, глядя прямо перед собой, сделал шаг вперед и со всей силы ударился коленом об угол кофейного столика.

— Блядь, — констатировал он, едва сдержав крик боли и негодования. Вместо этого он резко взмахнул палочкой, из которой выскочило сразу несколько светящихся огоньков, осветивших комнату ярким светом.

— Нокс, — неслышно прошептала Гермиона и огляделась. Гостиная была такой, какой Гарри и Джинни оставили ее при переезде. Толстый слой пыли уже покрыл все поверхности: некому было следить за особняком Блэков.

— Ты кажется спрашивал, почему не снять с особняка чары, — вспомнила Гермиона и направилась на кухню. Пара светлячков, витающих над потолком, последовала за ней. Гермиона незаметно для Малфоя улыбнулась. У него была красивая магия.

— Гарри всегда в первую очередь за безопасность, — продолжила она, убедившись, что Малфой следует за ней. Гермиона оглядела помещение, ища глазами в первую очередь комнатушку Кричера. — Этот дом во времена войны был штаб-квартирой Ордена Феникса. Сириус всегда относился к Кричеру слишком строго, вот и поплатился за свою ненависть.

— Говоришь о нем так, будто он не был одним из вас, — сказал Малфой, брезгливо оглядывая кухню.

— Одним из нас? — переспросила Гермиона, остановившись у маленькой дверцы прямо за шкафом с посудой.

— На светлой стороне, — объяснил Малфой.

— Я не делю людей на плохих и хороших, — просто ответила Гермиона и распахнула дверцу. Несмотря на перемены в настроении Кричера в последние годы, небольшая клетушка осталась такой, какой Гермиона ее помнила, когда они оказались на Гриммо в ночь побега со свадьбы Флёр и Билла. По-прежнему там можно было увидеть "Природную знать" и прочие безделушки, которые Кричер собирал, когда они проводили уборку в доме на ее далеком пятом курсе.

Гермиона сглотнула. Воспоминания захлестнули с головой, и она поспешила отвернуться и быстрым шагом, не глядя на Малфоя, вышла из комнаты. Здесь они последний раз ужинали с Сириусом на Рождество. Здесь был Люпин, разговаривал с Гарри в том самом кресле, и Грозный Глаз тяжело ступал по этим ступеням. Как Гарри мог так долго жить в этом доме, в котором был в заточении Сириус, из-за чего и погиб.

— Я кое-что нашёл! — громко возвестил Малфой со второго этажа, и Гермиона очнулась. Она стерла слезу со щеки и поспешила наверх. Над ней вовсю кружили светлячки.

— Где ты? — спросила она, оказавшись наверху, и тут же наткнулась на Малфоя. Он выглянул из-за двери в комнату Регулуса Блэка и снова скрылся за ней. Гермиона медленно вошла внутрь, стараясь не впускать воспоминания в свою голову.

— Это дневник брата Сириуса, — сказал Малфой и перелистал страницы чёрной книжонки, исписанной корявым почерком мальчишки. Гермионе всегда было трудно находится на площади Гриммо, поэтому она старалась не появляться здесь одна и без повода. Сейчас она почувствовала, как стены давят и сжимаются, и придвинулась ближе к Малфою в надежде, что он не заметит. — Здесь ему шестнадцать. Он пишет, что, шатаясь по чердаку, он наступил на скрипящую половицу, она провалилась вниз и утащила его с собой. И там он нашёл старую пыльную шкатулку с непонятным символом, нарисованным на крышке. Он спрятал ее — передал Кикимеру, которому доверял больше всего, и заставил его забыть о том, что хранится внутри. Регулус нашёл в ней записи древними рунами и неизвестными символами, некоторые записи были на французском и валлийском. Тогда он подумал, что это записи Фламеля, потому что ходили легенды, что они хранятся у Блэков...

Голос Малфоя доносился до Гермионы словно из-под толщи воды. Она никогда такого не чувствовала. Реальность становилась все дальше, голова шла кругом, и Гермиона резко схватила Малфоя за руку. Он испуганно обернулся, его лицо побледнело, после чего Гермиона почувствовала, как закладывает уши и закрываются глаза. Ее лица коснулись жутко холодные руки, и Гермиона резко распахнула глаза.

Она стояла посреди этой самой комнаты, вот только здесь было чисто, в комнате горели лампы, а кровать была аккуратно застелена. Гермиона испуганно огляделась. В комнате не было никого. Здесь был большой книжный шкаф, письменный стол — обычная комната чистокровного волшебника. Дверь резко распахнулась, и Гермиона испуганно попятилась. В комнату ворвался симпатичный худощавый юноша с коротко остриженными кудрявыми волосами и бледной, почти больной кожей. У него были глубокие чёрные глаза, и он быстрым хлёстким взглядом оглядел комнату.

— Привет, — Гермиона постаралась улыбнуться, но Регулус ее будто не слышал. Более того, он ее даже не видел!

Мальчишка с силой захлопнул дверь и подбежал к своему письменному столу. Только сейчас в свете лампы Гермиона заметила, что в его руках была какая-то шкатулка. Сколько тайн хранил младший из сыновей Блэк? Когда Гермиона подошла к мальчику, который вовсе ее не замечал, она поняла, что находится в воспоминаниях. Гермиона приблизилась к столу и склонилась над Регулусом. У него нервно дрожали руки, когда он открывал чёрную шкатулку. Регулус быстрыми движениями вытащил из неё кучу свитков и какой-то странный черный камешек. Он развернул один из пергаментов и вытащил свою волшебную палочку, пока Гермиона старалась разглядеть предмет. Неужели ему удалось создать второй Философский камень? Гермиона склонилась ещё ниже над свитками, но тут в дверь раздался громкий стук, после чего она распахнулась. На пороге стояла Вальбурга Блэк — мать Регулуса и Сириуса. Регулус быстро поднялся из за стола и подошёл к матери, сказал ей что-то совсем тихо, так, что Гермиона не услышала, и Вальбурга улыбнулась. Но тут ее лицо вновь приняло жесткое выражение.

— Приехал твой дядя Альфард. Спускайся к ужину, — сказала она строго и вышла из комнаты.

Регулус обернулся, и Гермиона заметила на его лице радостную улыбку. Он вернулся на своё место, и Гермиона вновь смогла разглядывать свитки. Воспоминания были поразительными — она не могла здесь действовать самостоятельно.

Гермиона и Регулус склонились над записями — они действительно были написаны древними рунами, но Гермиона не смогла разобрать и половины и снова взглянула на камень. Тогда ей показалось, что она где-то его уже видела. Воспоминания волнами ударили Гермиону и буквально сбили ее с ног. Стены вновь поплыли, и Гермиона отключилась.

— Грейнджер!

Громкий, полный отчаяния голос сквозь пелену звуков ворвался в сознание Гермионы. На самом деле в комнате было тихо, но в ушах без остановки звенело, и Гермиона еле открыла глаза. Мутное пятно перед ней стало прорисовываться, и она увидела смертельно бледного Малфоя. Он сидел на коленях рядом, склонившись к ней, и держал свои пальцы на ее пульсе. Гермиона облизала пересохшие губы и снова на мгновение закрыла глаза.

— Грейнджер, твою мать, не закрывай глаза! Смотри на меня! — снова повысил голос Малфой, а в ушах Гермионы это отдалось жутким звоном.

— Тише, — прохрипела она и начала медленно подниматься с пола. Малфой помог ей усесться, опираясь о стену, после чего сел рядом, опасливо вглядываясь в ее лицо.

— Я уже хотел было вызывать Поттера, — сказал Малфой и поморщился.

Гермиона открыла глаза и вновь оглядела комнату Регулуса. Там, в воспоминаниях все было как наяву, так, словно она присутствовала при этом лично. В голове мелькали многочисленные образы: Регулус, его мать, аккуратно выведенные руны и камень. Камень, который Гермиона никогда на самом деле не видела.

— Мне нужно поговорить с Гарри, — резко сказала она и попыталась подняться, но голова все еще шла кругом. Ее попытки не увенчались успехом. Малфой удивленно смотрел на неё, даже не насмехаясь. Сейчас ему явно было не до шуток, она его, наверное, жутко напугала. "Учитывая то, каким он всегда был трусом", — промелькнуло в голове Гермионы, и в этот момент Малфой резко поднялся с места.

— Вставай, — грубо сказал он, брезгливо перешагнул через ноги Гермионы и вышел из комнаты. Та непонимающе поглядела ему вслед, но потом лишь устало вздохнула и направилась за ним. Она спустилась вниз и увидела, что Малфой стоит у камина и выуживает со дна чаши остатки Летучего пороха.

— Не хочешь узнать, что произошло? — спросила Гермиона.

— Будто мне есть до этого дело, — грубо отозвался он, даже не обернувшись. Сердце неприятно кольнуло, совсем как тогда, когда Джинни сказала, что у Рона появилась девушка. Гермиона с обидой буравила идеально прямую спину Малфоя. Конечно, как она могла подумать, что ему не плевать на все это? Он получил дневник Регулуса, что еще требуется знать?

Малфой обернулся и с презрением в серых глазах посмотрел на Гермиону. Казалось, сейчас воздух начнёт искрится, Гермиона почувствовала потоки какой-то тёмной энергетики, которая впитывалась прямо в кожу. Подступили слезы обиды, но Малфой уже исчез в камине в вихре зеленого пламени.

Гермиона огляделась. Оставаться в этом доме сейчас хотелось меньше всего. Она направилась из гостиной в коридор, где по-прежнему валялась старая подставка для зонтов в виде ноги тролля, и вышла на свежий воздух, на ночную площадь Гриммо. Свернув в ближайший переулок, Гермиона трансгрессировала.

Уже в своей квартире она первым делом покормила Живоглота, после чего собиралась написать письмо Гарри, но решила, что вопрос подождёт до утра. К тому же не хотелось лишний раз беспокоить Джинни. Она снова подумала об уютном доме в Годриковой Впадине и теплом камине — мысли о странном поведении Малфоя тут же исчезли. К тому же появилась проблема поинтереснее.