Загадочная история Кадмуса Певерелла (гет)

Гермиона сидела на мягком стуле в доме Андромеды и пробовала новый для неё сорт чая — "Снежный имбирь". Гермиона уважала традиционные чайные церемонии, которые до сих пор являлись оплотом вежливости и гостеприимства почти во всех английских домах. Ей нравилось все: от небольших чашечек различных сервизов до коричневых кубиков тростникового сахара. Она любила маленькие чайные ложки и красивые заварники, хранящие в себе миллион вкусов и приятных ароматов. Как рассказала миссис Тонкс, "Снежный имбирь" — купажированый чай: смесь белого и зеленого, мягкий травяно-цветочный вкус и сладкий аромат с выраженной нотой имбиря. Гермиона втянула носом запах и улыбнулась сидящей напротив Андромеде. Она, как и её сестра Нарцисса, восхитительно заваривала чай.

— Так Гарри не смог приехать? — спросила миссис Тонкс и поставила небольшую чайную чашку на стол.

— Незапланированные рейды, — ответила Гермиона. — Джинни противопоказано трансгрессировать, перемещаться через камин, поэтому Гарри попросил меня вернуть Теда.

— Как себя чувствует Джинни? — спросила Андромеда с доброй улыбкой. Ее каштановые с проседью волосы были заплетены в косу, а чёрные глаза лучились светом. Гермиона лишь спустя несколько лет поняла, насколько Андромеда внешне отличается от Беллатрисы, и сейчас смотрела в ее глаза без страха. Первая же их встреча, помнится, была весьма неуютной.

— Замечательно, — улыбнулась Гермиона. — Как обычно: рвётся в бой.

— Джинни сильная, — улыбнулась Андромеда. Где-то в гостиной зазвенел сервиз — Тедди упрямо звал бабушку в комнату. Андромеда поднялась со стула и грациозной походкой направилась в гостиную, где ее ждал внук. Гермиона услышала голоса и с удивлением прислушалась: в комнате был кто-то ещё. Она резко выхватила палочку, побежала с гостиную и столкнулась у входа с Андромедой. За ее спиной на полу сидел Драко Малфой и показывал пятилетнему Тедди свои волшебные наручные часы.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила Гермиона, когда Андромеда отошла чуть в сторону. Малфой лениво поднял взгляд, потом совсем тихо шепнул что-то Теду и поднялся с ковра, отряхивая свою чёрную мантию.

— Ищу тебя, — просто ответил он, взглянув в глаза Гермионе.

— Почему у вас открыт камин, миссис Тонкс? — обвинительно произнесла Гермиона, глядя на Андромеду. Та нахмурилась и взглянула на Драко, который явно испытывал удовольствие от ситуации.

— Я всегда рада членам семьи Малфой, — резко сказала Андромеда и строго взглянула на Гермиону. — Нарцисса — моя сестра.

Гермиона тут же виновато опустила глаза и взглянула на Теда. Мальчик продолжал с интересом рассматривать сложный механизм часов Малфоя, более того, они были знакомы. Драко Малфой был здесь раньше, и ни Гермиона, ни Гарри никогда не знали об этом.

— И все же это опасно, — сказала Гермиона и взглянула на Малфоя. — Что тебе нужно?

— Хотел сообщить, что у моей матери не сохранилось писем от Альфарда Блэка, — сказал Малфой, снова растягивая гласные. Гермиона нахмурилась и прищурила глаза:

— И для этого ты меня искал?

— Вам нужны письма Альфарда Блэка? — вдруг спросила Андромеда, и Драко с Гермионой синхронно кивнули. Миссис Тонкс улыбнулась и тут же вышла из гостиной. Гермиона обернулась к Малфою и со злостью посмотрела в его наглые серые глаза.

— Ты уже был здесь раньше? — требовательно спросила она. Малфой молчал. Он снова уселся на пол и обратился к Теду:

— Ну что, парень, вернёшь мне часы?

— Хочу себе такие, — сказал Тед, возвращая Драко его вещь. То, что произошло в следующую секунду, ввело Гермиону в ступор. Драко улыбнулся мальчику и застегнул часы на его руке. Они были слишком велики для маленькой ручки Теда, но его волосы тут же поменяли цвет на желтый — он был рад такому подарку. Гермиона все ещё пыталась прийти в себя и задать интересующие её вопросы, но в гостиную вернулась Андромеда с пачкой писем, перевязанных лентой.

— Что именно вас интересует? — спросила она.

— Нам нужен его адрес в Америке, — ответила Гермиона, и направилась за миссис Тонкс на кухню.

— Здесь есть его адрес, — кивнула Андромеда, — Отдать письма я вам не могу, но предоставлю всю информацию. Для чего вы ищете Альфарда?

— Это связано с расследованием пропажи одного артефакта, — сказала Гермиона, а Андромеда заинтересовано кивнула. — Мы думаем, что он мог быть у мистера Блэка. Он был близок с Регулусом?

— Ох, я не знаю, милая, — разочарованно произнесла Андромеда. — Я не общалась с Регулусом много лет, да и мы не были особенно дружны. Больше с Сириусом.

— А Альфард?

— Он всегда любил Сириуса и Регулуса, — сказала Андромеда, — правда, в Регулусе он разочаровался, когда тот вступил в ряды Пожирателей Смерти.

— Он не писал вам ни о чём, что он мог получить от Регулуса до того, как связь у них оборвалась? — продолжила допрос Гермиона. Из гостиной послышался детский смех.

— Он был отшельником, — сказала Андромеда. — Одиночкой. Не любил моих родителей и родителей Сириуса тоже не жаловал. Он оплатил мою свадьбу с Тедом, а потом уехал в Америку навсегда. Мы переписывались несколько месяцев, после чего я больше ничего о нем не слышала. Он никогда не писал о круге знакомств и ни разу не рассказывал о семье. Думаю, у него её и не было.

— Он где-нибудь работал? — спросила Гермиона.

— Да, Альфард был целителем, — кивнула Андромеда и задумалась на мгновение: — Кажется, он был частным целителем в Америке.

— Я запишу его адрес, — сказала Гермиона и принялась записывать данные. Спустя пару минут она закончила и поднялась со стула. Поблагодарила Андромеду и направилась в гостиную. Малфой все еще сидел на полу и учил Теда играть в волшебные шахматы.

— Нам пора, Малфой, — сказала Гермиона резко и направилась к камину. Она подозвала к себе Тедди.

— Будь хорошим парнем и слушай свою бабушку, — сказала Гермиона, и Тед послушно кивнул. Она крепко обняла мальчика и взяла в руку горсть Летучего пороха.

— Рад был встрече, миссис Тонкс, — сказал Драко, а Андромеда сердечно ему улыбнулась. — Пока, Тедди.

Они исчезли в камине и уже через секунду стояли в кабинете Гермионы. Она быстро направилась к своему столу, а Малфой молча уселся в свое кресло. Снова. На этот раз он взял со стола "Ежедневный Пророк" и стал без интереса листать его.

Гермиона отправила запрос на портал мистеру Диппету и взглянула на Драко, тут же почувствовав, что их вылазка в Запретный лес навсегда что-то сломала в их отношениях. С того момента, как Гермиона позволила себе минутную слабость, они не общались. Не сговариваясь, замолчали на долгие пять дней.

Драко, сидящий в кресле, едва заметно улыбнулся чему-то прочитанному в "Пророке", и Гермиона вдруг подумала, что они вели себя в присутствии друг друга уже более раскрепощенно. С Майклом же все было не так. Стоило только подумать о профессоре из Хогвартса, так у Гермионы мгновенно порозовели щеки. Она так ужасно повела себя в тот субботний вечер в ресторане "Гиппогриф".

Он выглядел потрясающе в темно-синей шелковой мантии. Майкл постоянно улыбался Гермионе самой красивой улыбкой на планете (Локонсу с ним не тягаться) и шутил так остроумно, что Гермиона не переставала смеяться. Они пили эльфийское вино из Абердина и разговаривали обо всем на свете, начиная от министерских законов и заканчивая существованием морщерогих кизляков. Они были родственными душами, хотя Гермиона все же испытывала некоторую неловкость, когда он случайно касался ее руки или улыбался ей и смотрел на нее с большой нежностью, но несколько смущенно. Всё шло идеально, пока в конце вечера, когда они вышли из ресторана и Майкл опустил какую-то шутку по поводу обслуживания в "Гиппогрифе", Гермиона не допустила оплошность. Она назвала Майкла "Малфоем", а потом с полными ужаса глазами трансгрессировала в свою квартиру. Конечно, она написала ему письмо, где приносила свои извинения, но ответа так и не поступило. Гермиона каждый вечер корила себя за то, что так ужасно сглупила. Нет, не за ошибку, а за то, что сбежала и устыдилась — даже сама не знала, чего. Того, что весь вечер, несмотря на непринужденную атмосферу, она думала о Малфое и его странном поведении в Запретном лесу? Ей так хотелось не думать о том, что он спас ее, его обеспокоенный взгляд и дрожащие пальцы вспоминались слишком часто.

Он не выходил из её головы все пять дней, и теперь она смотрела на него и размышляла: "может, заколдовал? Подлил какую-нибудь амортенцию замедленного действия? Вот только зачем? Поиздеваться? Бред", — подумала Гермиона и вдруг встретила пронзительный взгляд серых глаз. Гермиона запретила себе думать о нем, анализировать его поступки, наблюдать, но сейчас чувствовала себя словно в ловушке, потому что нарушила запрет.

— Узнала адрес мистера Блэка? — спросил Малфой, вновь вернувшись к чтению газеты.

— Он жил в Нью-Йорке, — ответила Гермиона. Голос её был уставшим. Она откинулась на спинку своего стула, но дурацкое сидение было настолько неудобным, что стало ещё хуже. — Я уже отправила запрос на международный портал.

— Никогда не был в Америке, — зачем-то произнес Малфой, лениво листая страницы.

— Как часто ты бываешь у миссис Тонкс? — спросила Гермиона. Не удержалась. Малфой молчал около минуты, и эта пауза начала раздражать Гермиону. Если он думал, что избежит ответов, то очень сильно ошибался. С другой стороны, Гермиона вдруг задумалась: с каких пор её интересует жизнь Драко Малфоя?

— Бывал несколько раз, — сказал Драко, поднимая глаза. — Моя мама заглядывает к ней чаще.

— Я знаю, — кивнула Гермиона и продолжила допрос: — А твой отец? Тоже там был?

Малфой вдруг рассмеялся, а после на его лице снова появился тот самый оскал. Издевался, определенно.

— Мой отец уже третий год не выходит из своего кабинета, — сказал Драко и закрыл газету. Он вдруг уселся прямо и взглянул Гермионе в глаза. Он был настроен весьма враждебно, это можно было понять по выражению его лица. Если он думал, что Гермиона испугается или смутится, то он ошибался.

— Почему? Он там работает над чем-то?

— В твоей сумочке не припрятан Веритасерум? — вдруг спросил Малфой совершенно ровным тоном. Гермиона нахмурилась. — Или допрос официальный?

— Это не допрос, — отрезала Гермиона и прервала зрительный контакт. Конечно, отношение могло измениться, но ведь это был Драко Малфой, такие, как он, не меняются. Да, могут стать мягче, менее колючими, злыми, но суть та же: кактус.

Почему-то Малфой все-таки ответил:

— Понятия не имею, чем он занимается. Скорее всего, пьёт.

— Почему ты расторг помолвку с одной из сестер Гринграсс?

Малфой в удивлении приподнял одну белесую бровь. Гермиона не ожидала от себя такой прямолинейности, но отступать не собиралась: хватит уже саму себя в краску вгонять. Да, это было невежливо, абсолютно бесцеремонно, но у Гермионы был миллион вопросов к этому человеку-загадке.

— Отец настоял, — сказал Драко. Он удивлял ее каждым словом, произнесенным в этом кабинете, словно изводил. Злился, а потом снова отвечал на вопросы. — Астория была слишком терпима к магглам и магглорожденным и высказала свою позицию при первой же встрече. О, отец был в ярости.

— С тех пор он пьёт?

— Да, — кивнул Драко равнодушно. — Девушки не встают в очередь для помолвки с Пожирателем Смерти.

— А тебе это нравится, да? — вдруг зло произнесла Гермиона и тут же состроила непонимающий взгляд: — Нравится чувствовать себя частью чего-то большего, хоть это и в прошлом?

— Нравится? — выплюнул он, и тут же его зрачки снова стали расширяться, а на щеках заиграли желваки. Гермиона вдруг поняла, что она переступила запретную черту. Ту, которую, Малфой не позволял себе переходить. — Думаешь, мне это нравится? Видеть каждое утро Метку?

— Я не это имела в виду, — вдруг устало произнесла Гермиона. Она прикрыла глаза ладонью и глубоко вздохнула. С ним было тяжело. Как-то даже больно. — Извини.

— Извини, — повторил Малфой с усмешкой. — Брось, вы всегда были горазды судить.

— Мы помогли тебе, — тихо сказала Гермиона, а Малфой хотел было что-то ответить, но тут в дверь постучали. Через секунду она распахнулась, и на пороге появился Доусон собственной персоной. Он на минуту замешкался на пороге и с интересом взглянул на Малфоя. Зрительный контакт продолжался слишком долго, поэтому Гермиона прокашлялась.

— Может, закроешь дверь? — недовольно произнесла она, и Доусон, спохватившись, тут же повиновался.

— Джон, — обратилась она к невыразимцу, — это Малфой. Ну, и соответственно…

— Почему ты называешь его по фамилии? — Джон уселся на диван, абсолютно не обращая внимания на слова Гермионы и внимательно, словно экспонат в музее, оглядывал Драко.

— Школьная привычка, — объяснил Малфой и неожиданно для всех протянул Джону руку. Тот секунд тридцать смотрел на протянутую ему ладонь, но после все же пожал. — Драко Малфой.

— Джон Доусон, очень приятно.

— Что ты хотел, Джон? — прервала их обмен любезностями Гермиона.

— Хотел узнать, как там дела с мистером Блэком, — сказал Джон, но не дождался ответа и продолжил: — Мне стало интересно, и я попросил дневник Регулуса у Гарри Поттера.

— Зачем? — тут же насторожилась Гермиона.

— Потому что никто из вас не додумался прочитать его до конца, — самодовольно и обвиняюще сообщил Джон, а Малфой тут же подался вперёд.

— Перед вами сидит человек, который именно это и сделал, — сказал он, а Джон улыбнулся.

— Не удивило, что дневник не был дописан до конца?

— Регулус погиб в возрасте восемнадцати лет, — сказала Гермиона.

— Оставалась всего одна страница, — вдруг задумчиво произнёс Драко, а Гермиона метнула в его сторону испепеляющий взгляд и, не обращая внимания на внутренний голосок, который укорил ее в том, что и она сама так и не добралась до изучения дневника, повысив, голос не преминула упрекнуть Малфоя в том же:

— И ты не сообщил?!

— Послушайте, но страницы не были вырваны, они все на месте, — Джон прервал разгорающийся скандал: — Все дело в невидимых чернилах.

— Идиот, — пробурчала Гермиона так, чтобы Малфой не услышал. Внутренний голос, отвечающий за совесть едва удалось заглушить.

— Что ты нашёл? — требовательно спросила Гермиона, а Джон быстро достал из кармана своей мантии дневник Регулуса, положил его перед Гермионой на стол и раскрыл на последней странице. Малфой поднялся из кресла, и они окружили стол. Последняя запись была датирована июлем 1978 года — за год до смерти Регулуса и кражи найденного крестража. Последняя страница была чистым двусторонним листом. Гермиона вытащила волшебную палочку и произнесла заклинание:

— Апарекиум!

Тут же на пергаменте стали проявляться строчки, выведенные почерком Регулуса. Некоторые буквы были более размашистыми, будто Регулус торопился, а в одном из мест он даже продырявил пергамент, что могло означать одно: он был очень зол. Джон стал читать вслух:

— Он забрал её у меня. Забрал, прежде, чем я успел передать её дяде Альфарду. Украл, недостойный вор. Он был здесь, пробрался в мою комнату. Ничтожный, мерзкий, грязный воришка. Теперь она у него. Но он не сумеет воспользоваться ей. И не сумеет найти то, что я спрятал глубоко под толщей воды, там, куда не доберется никто. А записи мистера Певерелла он может оставить себе — его разочарует то, что он там найдёт.

— Блядь, да какого хрена?! — вдруг взорвался Малфой и резко отвернулся. Он сделал несколько шагов к двери, а потом обратно к столу, пока Гермиона снова и снова вчитывалась в строчки.

— Ни хрена не понятно! Просто ни хрена! — продолжал злиться Малфой. — Глупый мальчишка, что он о себе возомнил?

— Драко, успокойся, — вдруг сказала Гермиона, и это словно привело его в чувство. Она взглянула на Джона, а тот задумчиво уставился на неё в ответ. Затем спросил:

— Что думаешь об этой загадке?

— Регулус выкинул камень в озеро или реку, так же, как и Гарри оставил его в лесу, — сказала Гермиона. — Значит, он за пределами досягаемости. А вот записи Кадмуса — его дневник — до сих пор хранятся у того, кто украл шкатулку.

— Кто мог украсть шкатулку из дома Блэков? Какой вор мог пробраться в дом чистокровной семьи, любителей темной магии? Почему Регулус не назвал его имя? — спросил Малфой.

— Вот вы и подумайте об этом, — сказал Джон и забрал дневник. Он направился к выходу из кабинета. — Будут новости, сообщайте!

Когда за ним захлопнулась дверь, Гермиона и Малфой переглянулись.

— Не хочешь выпить? — вдруг спросила она, а Малфой и не подал виду, что удивился. Он молча смотрел Гермионе в глаза, после чего равнодушно пожал плечами. — Меня тошнит от загадок.

— Только не "Дырявый котёл", — вдруг сказал Малфой, а Гермиона кивнула и подошла к камину. Она дождалась Малфоя, они зашли в камин, и Гермиона, бросив под ноги летучий порох, четко произнесла:

— "Кабанья голова".