Как лягут кости (редакция 2019 г) (джен)

— Итак, что у нас есть? — произнес Шиповалов, устало обводя взглядом всех присутствующих.

Ответом ему была тишина. Никто не хотел начинать. Не потому, что никому из нас нечего было сказать, а потому, что никто из нас не был уверен в своих рассуждениях.

Саня понял наше смятение по-своему и, улыбнувшись, произнес:

— То, что у нас ни хрена нет, я без вас прекрасно знаю. Меня другое интересует. Что вы об этом думаете. Не стесняйтесь. Высказывайтесь. Пока я не высказался о вашей полной некомпетентности и не разогнал вас всех к чертям.

Первым все-таки решился я:

— У Шашлычника уже четыре трупа. Сегодня был найден последний из них. Программист, Вячеслав Сторожин, двадцати трех лет, ранее не привлекался. Именно он, судя по всему, повредил нашу базу данных, уничтожив карточки некоторых преступников.

Саня медленно повернулся к Васе, тот отреагировал мгновенно, несмотря даже на то, что вздрогнул от пронизывающего взгляда Шиповалова:

— База восстановлена, карточки всех восьмерых я распечатал и передал Томину, — на самом деле этого не было, но я все же согласно кивнул. — По остаточным следам мне удалось установить адрес преступника, — продолжил говорить Вася. — Я передал эту информацию Паше, он вместе с Ириной выдвинулся туда…

— Но было слишком поздно. Шашлычник на этот раз действовал не по своей собственной схеме…

— Сторожин был убит ударом спицы в шею. Спица пробила сонную артерию, — вступила в разговор Наташа. — Над телом была найдена надпись на стене. “2*7=2”. Других улик, хотя бы косвенно подтверждающих участие Шашлычника в этом убийстве, нет. Но наши следователи считают иначе.

— Почему же ты другого мнения?

— Не другого, а не вижу тому доказательств. Но не исключаю, что это все же Шашлычник. Остается вопрос: на кой хер ему это все?

— Вам не кажется, что что-то подобное уже было? — спросил я.

— Это когда? — удивленно взглянула на меня Ирина.

— Да в деле с моим отцом, к примеру. Он мне отправлял шифры и наказывал тех, кто был виновен в каких-то преступлениях. Очень похоже на Шашлычника. Конечно, он действует намного жестче, — намекнул я на “прожарку”, — но все же что-то похожее между этими делами есть…

— Федотыч там есть, — зло произнес Саня. — И Алиев, и Выропаев, и, наконец, Авоськин — подельники Федотыча. Как и твой отец.

— Кстати, по Авоськину! — воскликнул я. — Раз ты о нем напомнил, у нас с Ириной появилась одна версия… Что, если фото Авоськина из карточки в базе данных не просто стерли, но сначала подменили, а потом только стерли?

— Зачем? И вообще это возможно?

— Возможно, — кивнул Вася. — Замену логи базы не регистрируют.

— А вот это хуево… То есть у нас нет опять никаких доказательств, что в морге точно Авоськин?

— Хуже, мы уже точно знаем, что это не Авоськин, — взглянув в свой телефон, произнесла Ирина. — Витя Степанов только что отправил. Это не Авоськин…

— А Степанов тут каким боком?

— Когда Авоськина взяли по двести двадцатой, он работал здесь младшим следователем, пару раз он проводил его допрос по поручительству Федотыча.

— Федотыч вел дело Авоськина, — хоть и все это уже знали, но я решил еще раз об этом напомнить. Лишним, как говорится, не будет. — Выропаев и Алиев тоже были связаны с Федотычем.

— Это мы прекрасно знаем, но что это нам дает?

— Сторожин уничтожил дела еще восьмерых, но Вася их восстановил. Я посмотрел их…

— Паша, не тяни кота за хвост! Говори, что не так!

— Скажу, если не будешь перебивать!

— Да кто тебя перебивает? Ты сам мямлишь!

— Саня, твою нафиг! Все эти восьмеро были связаны с Федотычем, так или иначе! Вот что интересно.

— Значит так, у нас есть двенадцать человек, четверо из которых мертвы, — произнес Саня после довольно продолжительной паузы. — Все они некогда были на крючке у “преступного гения” Федотыча…

— Тринадцать, — перебила Саню Ирина. — Сторожин не вписывается в схему. Его устранили как свидетеля. Он был опасен для Шашлычника. Если бы мы успели, то Сторожин сдал бы нам Шашлычника, это как пить дать.

— Тогда уж четырнадцать, — произнесла Наташа. — Авоськин тоже плохо вписывается. Если, конечно, не предположить, что он и есть Шашлычник. Но в это мало верится…

— Если он Шашлычник, то он прекрасно запутал нас своей смертью…

— Он не мертв, в морге лежит труп безвестного нам старика. Поэтому отыскать настоящего Авоськина нам нужно обязательно.

— Слушайте, а давайте допросим Федотыча? Что мы ходим вокруг да около?

— Думаешь, он что-нибудь скажет?

— Это в его интересах.

— С какого перепугу? Шашлычник вряд ли является поклонником Федотыча.

— Почему ты так решила?

— С того, что Шашлычник убивает тех, кто когда-то проштрафился перед Федотычем.

— Не вижу логики. Наоборот, Федотыч может быть заказчиком. Он обрывает все нити, чтобы меньше было его в чем обвинить. Блять, а это что такое?

Наш все больше и больше разгорающийся спор неожиданно прервал вежливый стук в дверь, который заставил нас вздрогнуть, а Саню еще и выматериться.

— Войдите! — воскликнул он.

Дверь открылась, и на пороге кабинета появилась девушка, смутно мне знакомая. Где-то я уже ее видел, но где именно — не помнил. Саня же при виде ее мягко улыбнулся и произнес, обращаясь ко всем присутствующим:

— А, Лена! Заходите, присаживайтесь! Товарищи, знакомьтесь, это Лена Сагдуллаева, наш новый инспектор пдн.

— Спасибо, — голос Лены был тихим и спокойным, она быстрым шагом прошла к столу и уселась рядом с Наташей. А я неожиданно вспомнил, где я ее видел. Сагдуллаева Лена училась вместе со мной в Академии, а после выпуска по распределению уехала на службу инспектором пдн в Якутию, где даже смогла немного прославиться, раскрыв какое-то серьезное дело. А теперь ее, видимо, перевели к нам. Наш последний инспектор пдн, Катя Томилина, уволилась незадолго до истории с Некрасовым.

— Лена, у тебя есть какие-нибудь вопросы? Или позволишь мне представить тебе все присутствующих?

— Вопросы есть, но давайте сначала познакомимся, — улыбнулась Лена. — Я понимаю, что я немного не вовремя, но лучше так, чем вообще никак.

— Хорошо, — кивнул Саня. — Рядом с тобой Наташа Томина, наш эксперт-криминалист…

— Привет, — улыбнулась Наташка, слегка повернувшись к Лене.

— Далее, — продолжил Саня. — Ирина Кожемяка, следователь по особо важным делам СУ СК нашей области.

Ирина кивнула Лене, решив, наверное, обойтись без слов. Ее внимание сейчас было больше завлечено ее блокнотом, чем новыми лицами.

— Вася, программист. Анастасия, следователь. И, наконец, Паша Томин, следователь…

— А я тебя помню… — вдруг произнесла Лена, обращаясь ко мне. — Ты мне списывать давал на криминалистике…

— Интересные подробности, — усмехнулась Наташа. — Никогда бы не подумала, чтобы Паша давал кому-нибудь списывать. И еще по криминалистике!

— Это намек, что я дуб дубом? — улыбнулся я.

— Нет, почему же. Просто я не думала, что ты уже тогда увлекался криминалистикой.

— Ну… Как тебе сказать. В параллельной группе училась одна девушка… И я хотел привлечь ее внимание. Так как в криминалистике она была непревзойденной.

— Удалось? — включилась в разговор Настя.

— Не так, как хотелось, но… Она теперь моя жена.

Мы все вместе засмеялись. Лена Сагдуллаева с интересом взглянула сначала на меня, потом на слегка покрасневшую Наташу, потом произнесла:

— Ту контрольную, что ты мне дал списать, я сдала на двойку, — чем вызвала еще больший смех всех присутствующих.

— Я же не сказал, что у меня сильно тогда получалось, — пожал плечами я.

— Ладно, Лена, как я понял, у тебя есть вопросы, а мы тут слегка дурью маемся… — прекратил смех Саня.

— Да, есть, но немного. Я так понимаю, что я прервала совещание по какому-то серьезному делу… Может быть, я тогда потом зайду?

— Да нет, спрашивай. Все равно у нас голяк.

— Я ознакомилась с делом Олега Некрасова и хотела бы вызвать его на допрос. Мне его показания как-то сомнительными кажутся.

— А что не так с его показаниями? — нахмурился я. Дело Некрасова для меня было хуже, чем ножом по сердцу. Неправильное какое-то… Не так было нужно с ним поступить. Совсем не так. Хотя черт его знает, что в этой истории было неправильно, а что нет.

— Как я понимаю, ты вел дело? — посмотрела на меня Лена.

— Да, я.

— Очень хорошо. Можешь мне пояснить некоторые вопросы?

— Конечно. Ты говори, я поясню.

— В протоколе допроса Некрасова говорится, зачем и почему он совершал эти преступления. Я правильно поняла, что катализатором послужил спор с девушкой?

— Все верно. В это с трудом верится, но Анна, его девушка, с которой у него уже были интимные отношения, поспорила с ним. Суть спора была в том, что Некрасов или поцелует ее, или принесет сто тысяч рублей. Целовать Некрасов не стал и не воспринял спор как шутку…

— Я знаю, что было дальше, спасибо. Из показаний Анны то, что ты, Павел, сказал, подтверждается. Только мне непонятно одно. Анна пишет, что не думала, что Некрасов будет воровать деньги. Она восприняла спор как шутку. Но когда Некрасов все же принес деньги, от них не отказалась.

— Да кто же откажется, — проворчала Наташа.

— Понимаешь, Лена, — произнес я, почесывая затылок, — в этом деле не все так просто. Некрасов — идиот, у которого бушуют гормоны. Я вообще не понимаю, почему он просто ее не поцеловал. Я Некрасова немного знаю, конечно. Он тихий, стеснительный парень. Но чтоб такое вытворить… У меня в голове не укладывается.

— Не у тебя одного, — с грустью усмехнулся Саня.

На миг в кабинете повисла тишина. Каждый из нас наверняка думал о судьбе в общем-то хорошего мальчика Некрасова. Вновь. И каждый из нас в этот миг признавал, что он должен сидеть в тюрьме за содеянное, но в то же время не хотел этого.

— Лена, думаю, тебе нужно поговорить с самим Некрасовым. Мне сложно понять его мотивы. Это же полная глупость, а не мотивы!

— Мне так кажется, но вы жалеете этого паренька, — обвела нас взглядом Лена.

— Врать не будем, жалеем. А ты нет? — спросил Саня.

— Я не скажу определенно. Я пока еще не разобралась…

— Да в чем тут разбираться? — спросила Ирина. — Дело закрыто и передано по инстанции. Некрасов ждет суда.

— Простите, Ирина, но я не привыкла судить людей лишь по бумажкам. Возможно, вы правы, но все же мне хотелось бы самой разобраться в этой истории.

— Ладно, ладно, дело ваше, — усмехнулась Ирина и повернулась к Сане: — Продолжим?

— Зачем? У нас ничего нет, — развел руками Саня. — Ищите Авоськина. Он ключ. Я усилю патрули. Быть может, нам удастся предотвратить дальнейшие убийства. Наружку ко всем оставшимся восьмерым в списке мы не сможем поставить. Но поглядывать за ними будем. Ничего другого я предложить не могу. Просто не в силах. Все свободны. Вы, Лена, если у вас есть вопросы, можете остаться.

— Вопросы еще есть, но я думаю, что мне проще будет все выяснить у Павла. Именно он занимался этими делами.