Параллели (гет)

Им удалось не задержать ни одной доставки, спасибо лихачествам Теда и невероятному везению Дэна (или судьба просто откупалась за смертельно опасное приключение). Команда довольно быстро перестала странно коситься на Станислава (хотя после каждого разговора по межпланетке он встречал искрящийся любопытством взгляд Полины, даже если это были очередные переговоры с заказчиком). Но если с тем, что у капитана может быть личная жизнь, команда быстро примирилась, то с переломом дело обстояло не так просто.

Забота была приятной, когда она исходила от заигрывающей с ним женщины после чересчур тяжелого дня. Но когда вся команда поглядывала на него, как на нечто хрупкое, стараясь уступать удобное место на диване, подавать любые вещи и вообще всячески помогать... Капитан остро сочувствовал Дэну, которому такое повышенное внимание доставалось часто. Сам он подобное не любил и честно пытался первое время пресекать, но, во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, обижать людей, которым он был настолько небезразличен, казалось ему довольно грубым. Поэтому он с нетерпением ждал, когда уже можно будет избавиться от фиксаторов, однако Вениамин лишь с улыбкой качал головой — всё-таки не киборг, да и годы не те, чтобы приключения на все части тела собирать бесследно. Части тела ему согласно вторили, отказываясь вести себя примерно и не болеть.

Дольше всего в трюме задержался тот самый «бонусный» груз, суливший команде премиальные. Мол, сами добыли — получайте вознаграждение. Поэтому, когда они вынырнули из червоточины около Айседоры, бледно-голубого спутника громадной Морены, настроение царило приподнятое и все наперебой обсуждали свои планы. Айседора, конечно, курортным местом никогда не была, да и достопримечательностями не могла похвастаться, но вместе с тем её города были достаточно развитыми, чтобы в них можно было развлечься, и достаточно провинциальными, чтобы не потеряться и не устать от шумной толпы.

Кроме того, был там бонус и для капитана.

«Значит, завтра на Айседоре»

«Двадцать девять часов»

«И часик на меня?»

«Часик на дела, остальное тебе»

«Так не бывает»

«Будет»

«Я же отпрошусь, и ты никуда не денешься»

Вопреки ожиданиям Полины, они с Мирандой не созванивались, не разговаривали голосовыми сообщениями, и даже почти не обменивались картинками, разве что она отправила ему несколько кадров с видами Каа-хем, а он — голографии с их стоянок, взятые у Дэна. Все общение сводилось к лаконичной переписке раз в несколько дней, но зато каждое сообщение, казалось, несло в себе частичку особенного тепла. Если перечитать историю переписки, то едва бы набралось несколько страниц, но Станиславу казалось, будто бы они уже знают друг друга целую вечность.

Сейчас он завис над клавиатурой, не зная что написать. Они не виделись почти полтора месяца, а первые их встречи были донельзя странными — как и положено, видимо, вождю мозгоедов. Фанатом переписок капитан, в принципе, не был, поэтому для него каждый ответ требовал определённых усилий и творческих потуг.

Наконец, отбросив лишние мысли, он быстро напечатал:

«Команда по тебе скучает. Полина хочет, чтобы ты сделала ей шикарную косу. Они заставили меня это написать!»

В ответ ему пришла смеющаяся рожица:

«Это мило. Я с радостью. Завтра»

«Завтра»

Из коридора донёсся истошный визг, а за ним последовал грохот. Капитан нащупал фуражку, поднялся с места, заготавливая наиболее суровый взгляд и отправился причинять дисциплину. Но где-то в глубине затаилось приятное ожидание. Завтра!

* * *

Айседора встретила их часовой очередью, небольшой дракой в магазине («Станислав Федотович, они Полину обижали!»), вредным таможенником, которому что-то не понравилось в документах на груз, и сообщением от Роджера, который очень уж хотел зайти в гости — что было не менее долгожданным, чем премиальные, потому что это было первым его ответом с момента происшествия на Каа-хем.

К обеду по местному времени, которое на этот раз практически совпало с корабельным, Станислав управился с большинством дел. Получив ещё пару бумаг от очередных проверяющих и с трудом втиснув их в уже и без того увесистую папку, он возвращался на корабль, мысленно ругая почем зря тех, кто ещё не докатился до такого простого блага цивилизации, как цифровые документы. Да, важные вещи всё равно приходилось хранить в бумаге — но обычно папки хотя бы были раз в пять меньше и легче! Тащить этот огромный кирпич, когда у тебя в распоряжении только одна здоровая рука, было жутко неудобно.

Зайдя в пультогостиную, старшина Петухов, переживший 27 боевых высадок и несколько лет управления кораблём «Космический мозгоед» (спросите его, что сложнее, и да, ответ будет не про высадки), почувствовал острое желание ретироваться подальше отсюда.

Одно дело — когда-ты постоянно с кем-то общаешься и видишься, поддерживаешь контакт. Другое — если ты редко видишься, и редко поддерживаешь контакт.

А вот когда вы были знакомы примерно пару суток, а затем полтора месяца переписывались, зачастую довольно открыто и откровенно (в мире капитана «откровенно» означало выслушать размышления о жизни и сочувственно ответить что-то вроде «да, это важно», а не то, что подумали бы многие), а потом ты видишь этого человека — живого, во плоти (и весьма симпатичной плоти), прямо на своем корабле, то ноги сами становятся ватными, и появляется такое ощущение незащищённости, что хочется скрыться.

Впрочем, космодесант научил его смело глядеть опасностям в лицо — или, в данном случае, в спину, склонившуюся над диваном. Да и остальные, а собралась в пультогостиной уже вся команда, не оценили бы позорного бегства.

Все занимались своими делами: кто-то заканчивал ранний обед, Тед, заручившись поддержкой Ланса, в очередной раз пытался убедить Дэна в прелестях пилотирования, а Миранда с собранными в высокую, спускающуюся ручейком с самой макушки косу волосами, в майке и шортах (эта женщина вообще знакома с тёплой одеждой?) возилась с каштановыми прядями Полины, сосредоточенно что-то колдуя над её головой. Стас позволил себе несколько мгновений полюбоваться процессом. Девушки вели тихий разговор, не обращая ни на кого внимания.

— Но он мне ничего практически не говорит! — грустно вздыхала Полина.

— Если бы много говорил, я бы первая посоветовала бежать от него. Не всегда надо слушать, что мужчины говорят, но обязательно смотри, как они поступают. Скажи мне, твой друг тебя чем-то обижал? По-настоящему? Делал что-то плохое?

— Нет, но…

— Этого уже достаточно, чтобы считать его хорошим человеком. Поверь, такие бывают не часто. Смотри на то, что мужчины делают, а не говорят.

— А что делает капитан?

Осознав, что его наблюдение рискует плавно перерасти в подслушивание, вышеупомянутый капитан кашлянул и бодрым шагом вошёл в гостиную. Миранда бросила на него взгляд из-под пушистых ресниц и продолжила заплетать Полину. Станислав подумал, что причёска уже выглядела вполне себе причёской, но, судя по количеству заколок и резиночек, это был только промежуточный этап.

— Существует, — коротко ответила Миранда. Станислав шлёпнул папку на свой пульт и с удовольствием размял руку. Хоть за месяц он уже научился почти всё делать левой, но она до сих пор довольно много болела с непривычки.

— Собираетесь прогуляться? — последний месяц капитан ко всем выходам команды относился максимально осторожно. Попыток напасть на них больше никто не предпринимал, но в безопасности они себя тоже не ощущали. Бластер перекочевал из сейфа в кобуру у пояса, а любой выход из корабля теперь согласовывался со Станиславом и вносился в расписание. Ребята тихо ворчали, но послушно отчитывались — попасть в столь опасное приключение снова никому не хотелось.

Дэн, который поддерживал Станислава в его паранойе, упрямо настаивая, чтобы гуляли они все вместе и неразлучно, а лучше бы вообще не выходили, пожал плечами, не отрываясь от окошка с трассой.

— Сначала надо поздороваться с Роджером.

Вряд ли Роджер сильно сейчас их успокоит, но само осознание, что проблемой наконец займётся полиция, было приятным.

— А потом — разведать местные пивные и борд… сувенирные лавки. — Тед поправился под строгим взглядом капитана, и ещё более строгим — Полины. Любой намёк на нечестное отношение к Кире та воспринимала в штыки — то ли из женской солидарности, то ли просто потому, что интрижки Теда её никогда не радовали. Впрочем, интрижек-то больше и не было, пилот дальше дружеских разговоров ни с кем не заходил — по крайней мере, насколько мог знать капитан.

— Если ты такой любитель… сувенирных лавок, то лучше наведайся в зеленый квартал, там самые приличные стриптиз-бары и женщины работают добровольно. — Миранда не отрывалась от волос Полины, но её голос прозвучал неожиданно сухо.

— А в других местах, можно подумать, нет? — усмехнулся Тед, но резко замолчал, наткнувшись на каменный взгляд женщины. Казалось, этим взглядом можно прорезать обшивку корабля.

— Нет. — Она опустила голову, и, как ни в чём не бывало, продолжила плести. — В мире есть разные способы принуждения. Сила, манипуляции… Самый искусный в том, чтобы заставить человека думать, что он делает то, что хочет. Никто бы добровольно не хотел оказаться в таком месте. — Полина тихо ойкнула, когда Миранда натянула прядку слишком сильно. — Но это всё лирика, — она снова подняла взгляд на Теда, но теперь выглядела куда более спокойно, разве что печально, — просто не ходи в местные бордели, полиция с ними воюет десятилетиями и закрыть не может.

Повисла неловкая тишина, и когда на голоплатформе появилась Маша, в своем привычном, почти отсутствующем бикини, извещая о посетителе, то Станиславу вдруг стало очень неловко, хотя это был всего лишь искин.

— Это Роджер, — охнула Полина, разом разрушая мрачную атмосферу. Миранда засуетилась, доделывая причёску, и, когда в гостиной появился Сакаи, Полина уже сидела с видом «ой, я тут просто так развалилась на диванчике в своих самых красивых кофточке и юбке, накрашенная и с прической, обычное дело». Её голову венчала тонкая коса, из которой выпадали длинные каштановые пряди, создавая будто полупрозрачную вуаль.

Полицейский смотрел на неё во все глаза — а затем, опомнившись, поздоровался уже со всеми. Полина буквально расцвела от такой реакции, сияя улыбкой.

— Переговорим? — взгляд Роджера говорил о том, что разговор их ожидает серьёзный, и Станислав кивнул, указывая на коридор — лучше уж спокойно побеседовать в каюте. — Дэн, ты с нами.

Рыжий послушно поднялся с места, не слишком удивившись, хотя Стасу в тоне полицейского почудилось некоторое недовольство.

Они расположились за столом в капитанской каюте. Команда на замену сломанному креслу притащила целых три новых, урвав их на какой-то распродаже. Теперь часть каюты вместе со столом образовывала практически рабочий кабинет — с двумя креслами для приёма гостей.

— Итак, товарищи мозгоеды, — начал Роджер, присаживаясь за стол. Полицейский больше не выглядел смущенным парнем, как было в пультогостиной. Теперь на капитана и навигатора он смотрел, как отец на нашкодивших детей, — давайте обсудим, как вы докатились до жизни такой.

— Ты так говоришь, как будто мы специально. — Станислав откинулся на спинку кресла. — Ничего необычного мы не делали.

— Ваше «ничего необычного» постоянно выливается в «мы тут случайно нашли древние сокровища/базу работорговцев/основу межгалактического конфликта», хоть подселяй к вам полицейского на постоянную ставку, — проворчал Роджер, облокачиваясь на стол, — впрочем, это уже вопросы к судьбе, и играть в гадалку я не буду, так что давайте сразу к делу, и по порядку. Дэн, ты нам ничего не хочешь рассказать?

Стас удивлённо глянул на навигатора. Тот сидел насупившись, как ребёнок, который знает, что его отчитают за драку, но не считает себя неправым.

— Мы не можем пробивать по базе всех подозрительных людей! — недовольно хлопнул рукой по столу полицейский. — И иногда достаточно спросить меня, а не просить Фрэнка или Винни нарушать закон ради того, чтобы ты что-то узнал.

— Это из-за Миранды? — поинтересовался Стас. Он знал, что Дэн запросил досье на его новую знакомую, и даже провёл с ним воспитательную беседу, но в чём-то понимал мнительного навигатора. Однако к досье пока сам не притрагивался (в основном — благодаря настоянию Вениамина).

— Это отдельный разговор, — отмахнулся Сакаи, — Дэн уже пару месяцев «незаметно» шарит по базе, пробивая остатки данных по DEX-компани, так что одним досье больше, одним меньше, уже не важно. Это привлекло внимание, и мне с трудом удалось объяснить своем начальству, почему я постоянно шарю по базе и с какой целью. Но Дэн как-то очень вовремя заинтересовался этим — спустя некоторое время на чёрном рынке появилось несколько заказов, связанных с ОЗК. Мы стараемся за ними приглядывать, но уже было несколько нападений — стиль очень похож на ваше. Кто-то подсылает новых, более умелых ликвидаторов, которые не оставляют следов. Вырубают киборга, вкалывают транквилизатор либо яд — кому как повезёт, и исчезают. Работают, судя по показаниям свидетелей, наёмники — даже если их и изловить, нас это не сильно продвинет. Они не парятся со скрытием следов или пропажей, но и за чем конкретно охотятся не понятно.

Повисла тишина. Стас нервно забарабанил пальцами по столу, косясь на Дэна. Тот смотрел на полицейского немигающим взглядом, но сейчас это не было похоже на его обычные шуточки, просто ушёл за программу, напряжённо о чём-то размышляя. Вести были недобрые: если кто-то снова взялся за ОЗК и киборгов в частности, то команда маленького транспортника имела много причин попасть под удар.

Да и кому могло понадобиться именно убивать киберов? Обычно если их уж кто-то и порывался убить, то заботился о том, чтобы уничтожить, а вот так, «по-человечески»… Это было довольно странно.

— Кира собирается выпускать вирус, — заговорил Дэн, — который может «пробудить» слишком много киборгов. Трикси заподозрила, что информация куда-то утекла, и попросила проверить несколько подозрительных личностей. Она ведёт какое-то расследование, — он виновато глянул на капитана и тут же отвёл взгляд. — Мы составили список потенциальных шпионов в ОЗК и передали Кире, после происшествия на Каа-хем я перестал участвовать в расследовании. — Взгляд Дэна упал на зажатую в фиксаторах руку капитана, и он опустил голову. За последние полтора месяца подобные взгляды Стаса уже порядком достали.

— То есть, спрашивать надо с ОЗК, — вздохнул Роджер, — хорошо, постараемся узнать, что сможем. А вам, — он строго погрозил пальцем обоим, как директор проштрафившимся школьникам, — никуда без спроса не лезть.

— А хорошие новости есть? — Станислав догадывался, что «долго и счастливо» с кучей киборгов на необитаемой планете не будет, особенно учитывая Кирино умение (точнее, неумение) ладить с людьми, её упёртость и грандиозные планы. Сам-то он понимал девушку прекрасно — тоже не умел вести себя тихо, соглашаться на полумеры, заискивать перед сильными мира сего, но если за ним всегда была небольшая группа верных ребят, то за Кирой — целый народ, существование которого не выгодно огромному количеству людей. Сказать, кто может иметь зуб на ОЗК, было несложно — мотив навредить этой организации был у такого большого количества людей и ксеносов, что представить страшно. Общество — это организм, измени один элемент и изменятся все. А перемены не любит никто.

Один Дэн уже изменил многое. Один Ланс поставил общество на уши.

А когда таких Дэнов и Лансов на каждом углу по десять штук…

Поэтому новость о недоброжелателях Станислава не удивила.

Роджер, так и оставив без внимания его вопрос, наконец снова заговорил, вклиниваясь в размышления капитана:

— Полиция Каа-хем нам ничего толком не передала, заявив, что дело глухое, и предоставив только запись бессмысленных допросов. Галаполиция подозревает наёмников Азора — средней руки преступная шишка, раньше развлекался контрабандой, последнее время перешёл на работу с наёмниками и подключился к работорговцам. Личного интереса, скорее всего, у этого товарища нету, — Сакаи постучал пальцами по столешнице, — но наёмников этих ещё никому не удавалось расколоть, поэтому мы не знаем, кто за этим стоит.

— Всё очень плохо? — Стас невесело улыбнулся. — Если Дэна хотели убрать, то значит, он напал на след, нельзя что-то получить из этого?

— Может быть, а может, это просто совпадение, если бы его хотели именно убрать, то вы бы нашли его мёртвым, а не без сознания. — Роджер поднялся с места. — Фрэнк пришлёт пару новых программ и хаков для защиты, пока что-то большее предложить сложно. Кира работает над обновлением, и теперь нам нужно будет подтянуть силы к её защите.

Станислав коротко поблагодарил полицейского — теперь он хотя бы знал, с чем они имеют дело. У выхода Роджер замешкался.

— Ещё одно. Дэн спросил меня по поводу вашей новой знакомой…

Станислав сурово посмотрел на рыжего, но тот встретил взгляд с видом: «я ни о чём не жалею».

Вот и как им объяснить?

— Спасибо, конечно, но я как-нибудь сам разберусь. — Станислав отказался даже выслушать Дэна, который напоминал ему про злосчастное досье, отказываясь его удалять. Он догадывался, что если попытается разузнать что-то за спиной Миранды, она разочаруется в нём. А этого не хотелось.

— Я её знал, когда-то давно. — Сакаи внимательно посмотрел на капитана, но тот никак особенно не отреагировал. — Вам и без неё проблем хватает, а с ней будет раза в два-три больше. Но дело твое, — он пожал плечами, и быстрым шагом удалился из каюты, насвистывая какую-то мелодию.

Рыжий, оставшись наедине с капитаном, смотрел на него непонимающе:

— С вами что-то не так! — смело заявил он, как только дверь закрылась за Роджером. — Вы ведь всегда были начеку! Как можно пускать на корабль человека, про которого ничего неизвестно!

Капитан сделал пару вдохов. Нужно было говорить спокойно, Дэн искренне не понимал. И, что не менее важно, искренне это высказывал.

— Дэн, — спокойно начал Станислав, глядя прямо в голубые глаза, — когда ты пришёл на корабль, как думаешь, мне стоило знать всё и сразу о тебе?

— Нет, но ситуация была…

— А когда Ланс у нас появился, нас волновало то, что было в его прошлом? — он не дал ему полноценно возразить.

— Мы — киборги, это другое дело! — уверенно заявил Дэн и в ответ получил усмешку:

— В чём именно другое?

Повисла тишина. Дэн явно пытался подобрать какие-то аргументы, но пока что просто молчал, упрямо поджав губы. Сейчас он, как никогда, напоминал ребёнка. Капитан откинулся на спинку кресла, вздыхая.

— Но как можно доверять людям, если ты ничего про них не знаешь? — Голубые глаза смотрели на него с непониманием.

И действительно, как? Космодесантник всегда придерживался позиции «доверяй, но проверяй», и она зачастую себя оправдывала. С другой стороны, мнительность и подозрительность тоже ничем хорошим не сказывались. Вон, пока Дэна пытался вычислить, тыкал бластером в каждого человека на корабле. Хотя это были больше доводы Веньки, чем его собственные, но Станислав их признал и принял, и сейчас пытался поступить так, как предлагал друг, потому что это казалось ему наиболее честным и правильным вариантом.

— Никто не просит тебя доверять, — пояснил Станислав то ли себе, то ли Дэну, — но и получать полное полицейское досье нет никакого смысла.

— Даже если…

— Даже если! — не выдержав, капитан хлопнул ладонью по столу, — нет, и точка. А если у кого-то найдётся лишнее время, чтобы шпионить за людьми. то у меня найдётся лишнее задание, которое уймёт даже твою прыть.

Угроза возымела эффект, и Дэн, хоть и очевидно не был согласен с положением вещей, принял его. Оставалось решить, как самому Станиславу успокоить собственную мнительность.

Корабль быстро опустел: Полину Роджер позвал прогуляться, а остальные разбежались по своим делам. Разве что Михалыч с чем-то возился в грузовом отсеке, да коты развалились на диване в отсутствие людей. Капитан, извинившись перед Мирандой, занялся разбором бумаг — он ещё не всё успел доделать. Она смотрела на его мучения минут пять, а потом присела рядом, забрала из рук толстенную пачку таможенных документов и оставила его заполнять посадочный лист. Через десяток минут он получил короткий список — за что деньги сняли, за что сделали скидки, сколько и куда ему ещё заплатить.

— Как это вообще возможно? — проворчал всё это время просидевший над одной формой Стас. В ответ он получил лишь пожимание плечами и с усмешкой выгнутую бровь.

Ещё за полчаса с её помощью он перебрал всё навалившееся. Его извечная мнительность говорила, что незнакомым людям давать документы от корабля не стоит, но ничего сверхсекретного в этих бумагах не было, а справлялась со всем этим Миранда на удивление легко.

— Я начинаю понимать, почему начальство тебя никуда не отпускает лишний раз, — заметил Стас, когда ворох бумаг превратился в несколько аккуратных папок с разноцветными закладками.

— У меня просто хорошая мотивация, — она подалась вперёд и легко коснулась губами его щеки. — Двадцать четыре с половиной часа мотивации.

Внутри виновато щёлкнуло — эту встречу они планировали больше месяца, и вместо того, чтобы отправиться на какое-нибудь увлекательное свидание, они предавались безудержной бюрократической страсти. Тоже мне, Казанова! Впрочем, некоторые планы у Стаса всё же были, оставалось до них дожить. Миранда, правда, не выказывала никакой обиды и раздражения — лишь подхватила папки и спросила, куда дальше.

А дальше был целый квест «оббеги пять терминалов космопорта». Существовали порты, в которых можно было сделать всё за четверть часа, но не на Айседоре. Станислав начал подозревать крамарские корни у местных бюрократов. Как назло, все затягивалось настолько, насколько могло затянуться. Когда они уже, казалось бы, освободились, выяснилось, что в третий терминал срочно нужно донести ещё пачку разрешений, и всё закрутилось по-новой. К тому моменту, как вся эта беготня закончилась, Станиславу хотелось две вещи — есть и убивать, но хотя бы насчёт первого пункта у него были планы.

На Айседоре, точнее на той части спутника, где сел «Космический мозгоед», светового дня, по сути, не бывало — спутник всегда был развёрнут одной стороной к планете, но там отражённый свет палил слишком ярко, создавая непригодные для жизни условия. Поэтому люди жили на стороне вечных сумерек, которые лишь немного разнообразились уличным освещением разной интенсивности — днём ярко-белым, а вечером тускло-желтоватым. «Жемчужина» располагалась на небольшом холме над городом, с которого открывался роскошный «ночной» пейзаж. Так как они добрались сюда уже во второй половине дня, да ещё и порядком уставшие, ощущение ночи было полноценным. Стас накинул свой китель на плечи Миранде, когда та начала зябко потирать руки от гуляющего на холме ветра. Ей, как ни странно, это очень шло, дополняя её чуть угловатый и небрежный образ.

— Извините, в таком виде нельзя, — охранник на входе, бритоголовый коренастый парень, посмотрел на них с нескрываемым презрением, — у нас приличное заведение и дресс-код, — он сделал ударение на слове «приличное».

— У меня бронь на весь вечер, — ни о каком дресс-коде его не предупреждали. Конечно, «Жемчужина» была довольно популярным рестораном, но выбрал его Стас не из-за этого, а ради наличия отдельных кабинок. Миранда очень просила его не выбирать людных мест. Сейчас она стояла, сложив руки на груди и глядя на охранника сверху вниз, пока тот с сальной ухмылкой пялился на её ноги.

— Дедуля, для таких вещей не ресторан, а гостиницу на ночь снимать надо. Или уже брать девочек «с местом». — Охранник осклабился, презрительно сверкая глазками-бусинами на красном лице.

Стас уже приготовился рассказать наглецу кое-что о дедулях и девочках, призывая свой богатый армейский словарный запас, но Миранда опередила его, залепив охраннику звонкую пощечину и отскочив назад прежде, чем тот успел перехватить её за руку. Мордоворот выхватил станнер и направил на неё. Губы женщины искривились в усмешке, и Стас в один шаг оказался между ней и дулом станнера, поднимая перед собой здоровую руку в успокаивающем жесте.

— Нападение на охрану! Я вызову полицию! — разнервничавшись, охранник перешёл почти на визг, разом утратив свою свирепость.

— Вызови, я уверен, они оценят, что на тебя напали женщина и человек со сломанной рукой, — сухо процедил Станислав, — менеджера заодно вызови, пускай узнает, как ты оскорбляешь клиентов.

Охранник убрал станнер, обиженно сопя. Угроза менеджером была весьма действенной — такие заведения очень заботились о своей репутации, а на них уже начали оглядываться посетители, расположившиеся на террасе.

— Водят сюда шлюх, а потом возникают, — сплюнул он себе под ноги.

Если бы не дернувшая его за плечо Миранда, Стас бы сломал хаму нос одной левой. С одной стороны, хорош был бы он, с утра отчитывающий ребят за драку и сам влезший в неё, с другой, таких ублюдков надо было ставить на место. Однако спутница утянула его за собой в сторону от ресторана, напоследок лишь отсалютовав охраннику весьма неприличным жестом.

Поглядев на переполненные (вечер неумолимо близился, и фонари начинали слабо желтеть) заведения общепита, они решили, что ларёк «Еда вставлять гуманоид наслаждение» — это не такой уж плохой вариант. Обтянутый сеточкой шоаррец радостно соорудил для них по коробочке еды загадочного происхождения. На вкус это было весьма неплохо, а о содержании просто не стоило задумываться.

— Надо было идти в платье. — Миранда еду больше ковыряла, чем ела, а потом и вовсе отставила в сторону.

Они устроились на склоне того же холма с другой от ресторана стороны, наслаждаясь видом. Сеть светильников могла порадовать даже самого строгого перфекциониста — даже все вывески и рекламы строго регулировались законом и входили в общую световую систему. Получалось нечто вроде строго упорядоченного звёздного неба, с точно выверенным узором звёзд.

— Глупости. — Стас совершенно точно успел заметить пару подростков в джинсах и шортах, поэтому был уверен, что дело не в одежде. — Наверное, просто дважды продали одну и ту же бронь. Или он хотел с нас денег содрать.

— Я думала, ты ему что-нибудь сломаешь. — Миранда с улыбкой поглядела на него, скидывая обувь и привычно подбирая ноги под себя. — А с виду вроде приличный человек.

— Это он-то приличный человек? Да такие… — Стас запнулся, увидев, что спутница засмеялась:

— Я про тебя вообще-то. — Она шутливо ткнула его пальцем в бок, точнее попыталась.

Станислав быстро перехватил её руку, уводя за свою спину, отчего Миранда чуть не потеряла равновесие и навалилась на него. В отместку последовал ощутимый укус в плечо.

Отодвигаться обратно, впрочем, она не спешила, наоборот, опустила голову на его плечо и подобралась поближе, запуская пальцы в коротко остриженные волосы и чуть сбивая фуражку. От этого по коже пробежались мурашки, и сложно было понять, приятное ли это ощущение, но уворачиваться все же не хотелось.

Стас переключил внимание на свой обед, но тут была совершена новая атака — ноготки прошлись прямо по его груди и скользнули к животу. Конечно, он оставался в рубашке, но через неё все отлично ощущалось, даже слишком. Миранда словно не заметила его смущения, просто водя кончиками пальцев по телу и уютно устроившись сбоку. Она глядела куда-то в пустоту, словно думая о чём-то своем. Есть в таком состоянии не очень-то и хотелось, отгонять Миранду не было и в мыслях, поэтому он замер, покачивая в пальцах сломанной руки коробочку с едой и прислушиваясь к своим ощущениям. В обозримой округе никого не было, и хотя бы за это можно было не так сильно беспокоиться.

К счастью (или сожалению?) иных посягательств совершено не было, но, когда Стас уже хотел вернуться к своему обеду, раздалась трель видеофона.

Отключать звук после произошедшего на Каа-хем Стас и не думал, и тут же принял звонок, тихо извинившись перед спутницей. На экране раскрасневшийся Михалыч что-то оживлённо бубнил:

— Стблзтр пдх пр прврк, нжнвй, ндт н склд…— за этим следовала ещё череда каких-то неразборчивых (даже по меркам техника) слов. С трудом Станислав сумел понять, что кораблю срочно нужен какой-то важный компонент.

— Купи по спецсчёту, — предложил он, виновато поглядывая на Миранду. Она вернулась к ковырянию своей еды, что немного портило настроение. Как оказалось, с ней под боком он ощущал себя куда лучше, даже несмотря на мурашки по всему телу.

— Тк блш смы бз кпитн низ, — судя по раскрасневшимся щекам, техник долго ругался с работниками склада. Станислав действительно завёл спецсчёт для закупок на корабельные нужды и оформил доверенность на пользование им для Вениамина и Михалыча — вот только крупные покупки без визы хозяина корабля банк всё равно не позволял проводить (вообще-то это было к лучшему, ибо техник и доктор могли увлекаться. Но прямо сейчас весьма сильно мешало).

Вылет был через двадцать с небольшим часов. Миранда сжала его руку, глубже кутаясь в китель. Взгляд её говорил то ли «я ведь так и знала!», то ли вообще что-то нецензурное, пойди этих женщин разбери. Предложить подождать его язык как-то не повернулся, поэтому такси он вызвал для них обоих.

Со складом разобрались быстро — механик убежал оттуда практически вприпрыжку, радостно прижимая к груди здоровенный ящик, но тут же потребовалось ехать к клиенту — доставленные ящики были поцарапаны и он требовал компенсации.

Можно было, конечно, жестко осадить его, ткнув носом в контракт, чего Станиславу очень хотелось, но за несколько лет работы космическим дальнобойщиком он осознал, что человеческая глупость перманентна и бесконечна, а клиентов мало, да и репутация — дело важное. Конечно, до откровенного малодушного заискивания он бы никогда не скатился, но определённый философский подход выработал. Сошлись на отсутствии компенсации, но скидке на следующий заказ, что стоило Стасу всех навыков убеждения и немного стёртых зубов. Обиднее всего было то, что он был уверен в состоянии ящиков при выгрузке, но теперь на боках красовались тёмные царапины.

Проблема была улажена, вечер, казалось бы, должен был продолжиться, но, едва Стас успел снова вызвать такси и сжать горячие пальцы притихшей рядом Миранды, как видеофон издал новую трель.

Ему всегда казалось, что он практически не работает. Да, иногда было немного заморочек с бумагами, но большую часть времени, по мнению Стаса, он занимался примерно ничем: ходил туда-сюда, почитывал иронические детективы и поглядывал, чтобы мозгоеды не слишком мозгоедничали. Однако на практике оказалось, что свободного времени у него остаётся… да, в общем-то, не остаётся. Долгожданное свидание никак не могло начаться. Миранда, то ли из большой вежливости, то ли по доброте душевной, ничего не говорила по этому поводу, только хитро щурила глаза, но Станиславу чудилось, как она коварно повторяет: «а я же говорила», и совесть красноречиво подсказывала, что так не поступают. Всё шло совершенно не так. Внутри ничего не пело и не трепетало, они постоянно метались по делам, и когда казалось что все закончилось, выяснялось, что кому-то ещё срочно требуется какая-то помощь. На свидание это не походило совсем, на романтическую прогулку тоже. Скорее на то, что он обучал нового ассистента. От этого на душе становилось как-то тоскливо.

Когда все дела были переделаны, заказчики довольны, а грузы погружены, привязаны, отвязаны и привязаны обратно, уличное освещение стало тускло-жёлтым, напоминая жителям, что близится ночь. Наконец-то видеофон перестал разрываться от звонков, и можно было прогуляться и отдохнуть.

Однако Айседора — не Каа-хем. Парками для вечерних прогулок она не очень богата, да и сил уже не осталось, поэтому они просто вернулись на корабль, пользуясь тем, что вместо обычного оживления там царила тишина. Конечно, как показывал опыт, уединения таким образом не добиться, но внутри было тепло, и даже присутствовал чай с печеньем. Гостья, правда, последнее не оценила, тоскливо повертев в пальцах обсыпанный сахаром кусочек теста.

— Хочешь, за шоколадкой схожу? — свидание пошло настолько не так, что, по сути, провалилось, и Стасу хотелось хоть немного порадовать Миранду, которая до сих пор умудрилась не сбежать от него прочь. Ответом ему стали заблестевшие надеждой глаза, и сразу захотелось притащить сюда целую корзину сладостей. Оставив женщину на корабле (как раз подоспел Вениамин, и они о чём-то разговорились), он направился на поиски шоколада. Конечно, при желании у него в заначке всегда лежала плитка армейского, но сладости в ней было крайне мало, что и помогало заначке оставаться заначкой.

Почти все магазины в порту уже закрылись, и только один призывно мигал покосившейся вывеской. Но и там Стаса ждала неудача:

— Закрыто! — грозно заявила пожилая альфианка, внешне напоминавшая мешок картошки, на который надели очки-половинки.

— Так ещё полчаса до закрытия, — попытался настоять на своём капитан. Никакие полчища киборгов-убийц по своей жуткости не смогли бы затмить эти блеснувшие стальным холодом глазки за стёклышками очков.

— Закрыто! — дверь захлопнулась прямо перед его носом.

Пришлось искать выход из порта — круглосуточный магазин наверняка где-то поблизости, за такие позиции у местного предпринимательства обычно шло целое сражение, поэтому получивший заветный пятачок территории старался извлечь из него максимум. Магазинчики нашлись быстро, но лавочка под названием «Сладкая жизнь» продавала, как оказалось, вовсе не шоколад.

Раскрасневшийся Стас выскочил из магазина, стараясь отпрыгнуть от заведения как можно дальше и оглядываясь в поисках нормального ларька, когда услышал тихий всхлип.

Около линии магазинчиков, продающих всё, от сувениров до нижнего белья, стоял заплаканный ребенок, горестно всхлипывая, закрыв лицо руками. Станислав оглянулся. Никого в обозримом радиусе не было, только некоторые продавцы недовольно косились на мальчика.

— Что случилось? — он присел на корточки, разглядывая малыша. С детьми Стас дела почти не имел, его педагогический опыт охватывал только тех, кто уже способен держать оружие, и что делать, он не представлял.

— Мамааааа, — плакал мальчик с искренней самоотдачей, дрожа и всхлипывая.

— Пойдём к директору порта, он тебе поможет, — Станислав протянул руку, но ребенок боязливо отдёрнулся:

— Он обещал посадить нас в тюрьму, если ещё раз увидит!

Сразу стало понятно, почему никто из продавцов не пришёл на помощь.

Айседора была довольно тёплым спутником с дефицитом рабочей силы и отсутствием гонений на попрошаек и лиц без определённого места жительства, для них даже были возведены «муравейники» — огромные кварталы, дома в которых представляли конструкцию, чуть более сложную, чем куча железных ящиков, которые можно было занимать бесплатно. В тёплом климате спутника это жильё было хоть каким-то выходом для тех, кому некуда было податься. Они часто прибывали сюда, отдав последние копейки за самый дешевый билет. Эта толпа людей и прочих ксеносов местным властям была только на руку, потому что соглашалась на работу за копейки, без каких-либо страховок и гарантий.

Общество Айседоры бедняков, естественно, презирало, не пренебрегая при этом плодами их трудов. Вот и сейчас на ревущего потерянного ребенка никто не обратил внимания.

— Ты знаешь, куда пошла мама? — ребенок, всхлипывая, махнул рукой в сторону технической зоны порта, которая сейчас была погружена в темноту, — ты уверен?

— Её увели злые дяди, — в голосе малыша слышалось отчаяние. — Они сказали, что она должна им денег.

Станислав попросил ребёнка рассказать, как выглядит его мама, и ещё раз точно показать, куда именно её увели. Найдя в длинной череде разномастных ларьков что-то похожее на общепит, он завёл малыша туда. Продавщица скривилась, увидев пацана, но Станислав заказал у неё горячей еды и расплатился с щедрыми чаевыми, пообещав столько же за то, чтобы мальчик посидел здесь.

Долго искать не потребовалось — далеко в техническую зону уйти было нельзя, а стоило ему приблизиться к силовому полю, закрывающему запретную зону, как послышалась возня и женские всхлипы.

Двое мужчин зажали в образованной зданием нише бледную женщину. Она вяло отбивалась, но сделать ничего не могла — один держал её за горло, вжав в стену, а другой запустил руки под длинную юбку.

Бластер, который после Каа-хема Станислав держал всегда на поясе, быстро оказался в руке.

— Оставьте её в покое, — ему не пришлось повышать голос, чтобы его заметили. Мужики обернулись на смелого гостя, и заржали — видимо, с висящей на перевязи рукой он не выглядел угрожающе. Пара предупредительных выстрелов на малой мощности и красноречиво оплавленная стена быстро успокоили нападавших — космодесантники умели стрелять и правой, и левой рукой (случалось даже ногой, но это отдельная история).

— Тебе-то какое дело? — горло женщины, наконец, выпустили, и она сползла по стене на землю, хватая воздух. — Она нам денег должна.

— Сколько?

— Пятьдесят единиц.

Стас, переложив бластер в висящую на перевязи руку, достал видеофон и вызвал меню оплат.

— Счёт?

Мужчины мигом оживились:

— С тебя будет семьдесят. За моральный ущерб, — хищно осклабился один из них, более коренастый. Они медленно двинулись к нему, но бластер предупредительно качнулся (пальцы-то у него не были сломаны), и им пришлось остановиться.

В вирт-окне появился значок чужого счёта, и Стас перевел необходимую сумму.

— Прочь, — сухо процедил он, и бандиты довольно усмехнулись в ответ:

— С вами приятно иметь дело! — обойдя все ещё держащего бластер Стаса по дуге, они удалились прочь.

На душе было мерзко — лучше было бы вызвать патруль полиции или просто подстрелить обоих подонков, вот только полиция вряд ли бы встала на сторону бедной женщины, которая сейчас тяжело дышала, ощупывая своё горло. Не все были такими, как Роджер — готовыми понять людей, помочь им. Скорее всего, полиция сделала бы только хуже. Убивать каждую мразь в подворотне Стас тоже не мог, хотя иногда хотелось. До бедняков дела никому не было, как и до их проблем, а так хотя бы был шанс, что её оставят в покое.

Он приблизился к испуганной женщине, и она, завидев его, выставила руки в защитном жесте:

— Я сделаю, что хотите, только не бейте! — Она была немногим старше Полины, с длинными светлыми волосами и правильными чертами лица. Если бы не общая нездоровая худоба, её можно было бы назвать красивой. Станислав убрал бластер в кобуру, искренне желая бандитам провалиться под землю или попасть под сопло какого-нибудь корабля.

— Это ваш сын остался около магазинов? — он подал ей руку, — он перепугался.

Блондинка несколько мгновений непонимающе смотрела на руку, но затем осторожно на неё оперлась. Её пальцы были ледяными и мелко подрагивали. Он отвёл её к мальчику, закупил пакет различных пирожков у продавщицы, которая после второй порции чаевых стала смотреть на него куда благосклоннее, и проводил воссоединившуюся семью до хаба, оплатив небольшой номер на несколько дней. Увидев маму, мальчик успокоился и всю дорогу расспрашивал Станислава про его корабль и космические приключения. Его мать же шла молча, невидящим взглядом уставившись перед собой, и вздрагивая от любого движения Стаса. Когда он оплатил номер, то заметил, как женщина побелела. От этого стало тошно — мир этой одинокой матери был настолько жесток, что ничего хорошего от людей она просто не ожидала. Представить, что именно она ожидала от него, Стас боялся, поэтому молча довёл их до двери и отдал ключ.

— Отдыхайте и больше не берите у подозрительных типов в долг. — Он чувствовал себя невероятно уставшим. Хотелось помочь маленькой семье чем-то ещё, но чем он даже не мог представить. Глаза блондинки удивлённо расширились, когда он кивнул ей, собираясь уходить.

— Вы не вернётесь? — это была вторая фраза, которую она произнесла за всё их недолгое знакомство. Станислав покачал головой и пожелал ей доброй ночи. Плечи женщины расслабились, и она, наконец, улыбнулась.

Глянув на часы, Стас чертыхнулся и быстрым шагом направился к ларькам. Драгоценное время не просто уходило — улетало. Денег на счёте-кошельке оставалось совсем немного, поэтому пришлось ограничиться одной плиткой шоколада и надеждой, что Миранда ещё ждёт его.

Она действительно ещё была в пультогостиной — всклокоченная, и с ярко-алыми полосами на руках. Вениамин как раз колдовал над её рукой, залепляя царапины.

— Тебе нужен знак на корабль: «Осторожно! Злая кошка!» — Миранда зашипела, когда на рану попал антисептик.

Из-под дивана пулей выскочила Котька, и, орудуя когтями, забралась на плечо своего капитана, как пиратский попугай. Если бы не плотный материал одежды, то Станиславу пришлось бы вставать в очередь на лечение. Вцепившись в плечо, она угрожающе мяункула в сторону сидящей на диване женщины.

— А мне казалось, вы поладили, — Стас за шкирку стащил кошку с плеча. Почувствовав, что хозяин ей не очень доволен, Котька издала жалобный мявк, но послушно повисла, не пытаясь вывернуться.

— Мне тоже, но судьба изменчива, — Миранда подставила Вене вторую руку, — я просто ее на руки взять хотела.

Котька издала ещё одно недовольное «мяу», будто бы обещая, что одними царапинами дело не ограничится. Станислав, перехватив поудобнее вредное животное, утащил её в свою каюту, где и запер — во избежание рецидива, так сказать.

Шоколадка, оказывается, успела в нагрудном кармане помяться и растаять, поэтому Стас украдкой спрятал ее в холодильник, грустно рассматривая свою пустую кружку чая. Вениамин, закончив с царапинами, пожелал всем спокойной ночи, и деликатно удалился, оставляя их наедине.

— Один час на дела, говоришь? — Миранда смотрела на него с улыбкой, и не выглядела сердитой, но Станислав все равно чувствовал себя виноватым — она говорила, что отпроситься у начальства было довольно сложно, и такие усилия явно не стоили дня невероятно интересных поездок по его делам. — Все в порядке, — продолжила она, заметив его молчание. — Хотя без царапин во все руки я бы прекрасно обошлась.

Стас налил горячего чаю, достал хоть немного застывшую шоколадку и притащил это всё на диван. Теперь, когда они, наконец-то, остались наедине (или почти наедине — разве можно на их то корабле остаться одному?), он решительно не представлял, на что потратить этот момент. То ли говорить какие-то причитающиеся случаю слова, то ли красиво молчать. Тишина не напрягала (хотя без отдалённых завываний Котьки напрягала бы ещё меньше). Никакого приличествующего случаю волнения не ощущалось, скорее мысль, что надо что-то делать, но что именно — не понятно. Миранда забралась к нему под бок, и он ощутил исходящее от неё тепло, отчего стало немного приятнее, но понятнее — ни на йоту.

— Роджер сказал что-нибудь полезное? — Миранда заговорила так, будто продолжала прерванный недавно диалог, не глядя на Стаса.

— Мы знаем, что ничего не знаем, — вздохнул капитан, — я не представляю пока, что произошло.

— А про меня? — зелёные глаза обратились на него. Захотелось погладить её по волосам, но единственная здоровая рука была занята кружкой чая, — Сакаи наверняка не удержался, чтобы тебя предостеречь.

Стас помедлил с ответом. Он так и не стал узнавать ни у Дэна ни у Роджера, почему они так косятся на Миранду, и что такого о ней хотят рассказать. Обижать женщину ему не хотелось, но и оставаться в незнании было как-то, мягко говоря, неразумно.

— Если есть что рассказать, лучше расскажи сама, — наконец, предложил он, — хочется узнать твою версию, а не версию полиции.

Миранда отстранилась, разглядывая его, а затем развернулась и устроила голову у него на коленях, рассматривая потолок. Она вытянула ноги, складывая их на подлокотник дивана, и потерла расцарапанные руки.

— Я из преступного района Каа-хем, откуда улетела примерно в двадцать. Потом нас захватили пираты, и за оставшееся время я повидала много бандитов, работорговцев, убийц. Сначала было страшно, потом… привыкаешь. Вот и я привыкла.

Станислав отставил кружку и освободившейся рукой убрал выбившиеся из косы пряди с её лица. Миранда выглядела грустно и он ощутил укол совести за то, что попросил её это вспомнить.

— Полиция до сих пор считает, что я какая-то крупная шишка в мафии, — женщина усмехнулась, — но у них на меня ничего нет, потому что ничего и не может быть. Просто так сложилась жизнь.

— Поэтому они считают, что ты опасна? — осторожно спросил Стас.

— Они так считают, потому что я и правда опасна, — грустно проговорила женщина, — но я постараюсь сделать так, чтобы вас это не задело. Если конечно, ты захочешь оставаться рядом.

Она перевернулась на бок, пряча лицо, помолчала, а потом неторопливо села, потягиваясь.

— Наверное, мне пора, — она отломила ещё маленький кусочек от шоколадки и съела его, прикрывая глаза от удовольствия, — спать хочется, да и вообще, — взгляд она старательно прятала.

Станиславу показалось, что он сделал или сказал что-то не так, но что именно, он не представлял. Да и Миранда обиженной не выглядела. Только избегала смотреть в глаза. Быстро собралась и почти добежала до шлюза, но тот не открылся, и пришлось нервно топтаться на месте.

— Может быть, проводить тебя? — предложил Стас, догоняя её. «Я ухожу, а ты догони» становилось их традиционной игрой. Миранда неопределённо повела плечами, и он почувствовал себя немного беспомощно. Вот надо было ему лезть в её прошлое! — Если хочешь.

Миранда, наконец, встретилась с ним взглядом, который было очень сложно прочитать, сложила руки на груди, и прислонилась спиной к стене.

— А не боишься? — она с усмешкой выгнула бровь, и достала видеофон, что-то на нём нажимая, — знаешь, у меня есть более полный файл. Досье, собирала одна частная компания, независимо от ментов, — она перебросила ему файл, и Стасу оставалось только поместить виртуальный документ в свой видеофон, — главное не показывай его своим друзьям из полиции, а то они от меня не отстанут.

Она снова попыталась выйти, но створки шлюза не шелохнулись. Она сердито посмотрела на дверь, потом на Стаса. Её искреннее негодование почему-то выглядело довольно забавно, она напоминала нахохлившуюся птичку, поэтому он не удержался и улыбнулся, на что Миранда недовольно прищурила глаза, а потом попыталась ткнуть его кулачком, но её рука тут же была перехвачена.

Стас притянул женщину к себе, подхватывая под талию, и провел носом по открытому участку шеи. Он не очень умел ругаться с женщинами, но ещё прекрасно помнил, как стоит заканчивать все попытки поссориться. Миранда скривила лицо и показала ему язык, а после этого крепко обняла, устраивая голову на плече.

— Можешь и проводить, если хочешь.

Как назло, именно в этот момент раздался сигнал искина — кто-то пытался «постучаться» к ним. Миранда подняла голову, но не отстранилась.

Стасу не хотелось её отпускать. Она выглядела как испуганный котёнок, и казалось, что если она сейчас уйдёт, то больше они не встретятся.

— К тебе пришли. Я могу подождать, если хочешь, — Миранда потянулась и красноречиво зевнула.

— Оставь мне адрес, я приеду.

— Точно приедешь? — она сложила руки на груди, и выгнула бровь в своей излюбленной манере.

— Обещаю, — он наклонился и быстрым движением поцеловал её в щеку, чуть не промахнувшись и чувствуя себя жутко неловко.

— Я буду ждать, — Миранда ещё раз обняла его, стараясь не задеть больную руку, чиркнула пальцем по экрану видеофона, отправляя адрес, и через несколько мгновений шлюз перед ними всё-таки изволил открыться (Маша явно была на его стороне в этой небольшой игре).

У трапа ожидал пожилой крамарец.

— Удачи, — с улыбкой пожелала женщина, и быстро исчезла где-то в ночном порту. Станислав, натянув дежурную улыбку, приготовился к долгим переговорам с нетерпеливым клиентом.

Договаривались около часа. Крамарец и не отпускал Стаса, заверяя его, что другого корабля, идущего в удобное ему время нет, и никак не хотел соглашаться. Главным предметом торга стали отнюдь не деньги, а количество документов, которые придётся капитану оформлять собственноручно.

Сойдясь на более-менее пристойной цене и относительно пристойном количестве бумажной работы (груз, к счастью, нужно было сгружать в человеческом, а не крамарском порту), они подписали контракт, и Станислав получил на руки здоровый ящик, оказавшийся на удивление лёгким. Уже отнеся его в грузовой отсек, и закрепив в самом дальнем углу (от греха подальше), капитан заметил какое-то движение на трапе соседнего корабля. Присмотревшись, он различил мужскую фигуру. Мужчина, когда его заметили, провёл рукой по горлу в интернациональном жесте «тебе хана!» и скрылся в потёмках корабля. Станислав пожал плечами — подобных недовольных конкурентов они встречали регулярно, и ничего необычного в этом не было.

В голове закрутилась назойливая мысль, что надо сделать что-то ещё. Он достал комм и проверил членов команды — за время его переговоров они уже успели вернуться на корабль, разбежаться по каютам и уснуть, поэтому с чистой совестью капитан последовал их примеру, упал на кровать, даже не раздеваясь, и мигом отключился, не обращая внимания на обиженно вздёрнувшую хвост Котьку, недовольную вечерним заключением.

Словно дождавшись, когда сны приобретут наиболее насыщенные цвета, а тело — хоть какое-то расслабление, Маша бесцеремонно разбудила Стаса томным:

— Котик, подъём!

Первой мыслью Стаса при виде очередного образа Маши было «так же и простудиться можно». Второй «почему меня будят так рано?». Котька, устроившаяся на его спине, вторила ему недовольным ворчанием. Взгляд, брошенный на часы, подтвердил его опасения — проспал он едва ли больше пары часов. На резонный и не совсем цензурный вопрос, чего ради его так рано подняли, голограмма сменилась таймером. До отлёта было около десяти часов. Конечно, вылететь при желании они могли хоть сейчас, хоть послезавтра, но утром должны были довезти ещё один пакет со срочной доставкой (Тед уже радостно потирал руки по этому поводу), а дольше засиживаться смысла не было. Поэтому вылет планировался на конкретное время.

Понять, что общего у времени вылета и раннего подъема, Стас смог далеко не сразу, а когда понял, мигом подскочил с кровати, собрался и переоделся. Через десять минут он уже пытался поймать такси, но на улице стояла мёртвая тишина, и даже на стоянке все будто вымерли. Брать корабельный флайер не хотелось, и здраво рассудив, что идти всего полчаса, а проветрить мозги не помешает, Станислав загрузил программу навигатора, и вырулил за космопорт. Привычным движением он выдернул из видеофона последний текстовый файл, намереваясь по ходу дела почитать книжку, чтобы хоть как-то успокоить мечущиеся в голове мысли, вот только последним активным файлом была вовсе не «Смерть на Альфа Центавра», а «Объект #220311», хотя по содержанию он отличил не сразу.

Таким образом, он всё-таки добрался до злополучного досье, причём до куда более яркой и подробной версии, судя по всему. Увидь это Дэн — переходил бы в боевой режим при одном появлении Миранды.

С первой страницы его встретила небольшая видео-вставка с визора одного из военных. Стас быстро узнал позывные — это был отряд, который вместе с ним работал во время штурма базы на Каа-хеме. К тому моменту, когда хозяин визора вломился в одну из комнат «гостиницы», где бандиты держали похищенных девушек и парней для известных целей, хрупкая девушка лет двадцати добивала пластиковой имитацией вазы нечто, уже больше напоминающее кучку мяса, чем человека.

Далее в досье нашлись отметки о разбирательствах и принудительном лечении у психиатров, и еще пара занимательных видео — с оружием Миранда обращалась может и не очень умело, но весьма креативно. Известных жертв четверо: все воры, убийцы и насильники. У Миранды либо было алиби, либо — самозащита. Предполагаемых же — больше десятка. Связи с крупными пиратскими шайками; в контактах бизнесмены, наркоторговцы, политики. На глаза попался даже Казак — здесь Миранда проходила пострадавшей по делу.

Он не заметил, как дошёл до нужного адреса, и остановился у подъезда, пробегая глазами бездушные строчки информации, скрывавшие за собой целую жизнь. Миранду похищали, продавали, перепродавали… Некоторые страницы Станислав малодушно пролистывал. Таких историй ему за годы службы хватило. Однако, досье никак не походило на досье жертвы. Со своими обидчиками женщина довольно жёстко расквиталась своими или чужими руками. Проходила по базам и как двойной агент полиции, но то ли полиция её обманула, то ли она их — дружба не сложилась. Видимо, оттуда её и знал Роджер.

Наскоро пролистав последние страницы и не вчитываясь в них, капитан свернул досье, и судорожно втянул ночной воздух. Он чувствовал себя так, будто нагло залез в чужое нижнее бельё, подсмотрел что-то, ему не предназначенное. Прав был Веня — безопасность-безопасностью, но оттого, что он узнал, насколько потрепала жизнь его новую знакомую, ему не стало ни легче, ни спокойнее, ни безопаснее. Осталось только мерзкое чувство на языке.

— Мужчина, вы тут долго ошиваться собираетесь? — раздался недовольный женский голос. — Ходят тут алкаши всякие! — в одно из окон здания, около которого он уже стоял добрый десяток минут высунулась женщина средних лет с накрученными на голову бигуди и кислой миной на лице. Опомнившись, Станислав быстро набрал нужный код в домофоне, и под недовольным (или заинтересованным — что ещё хуже!) взглядом женщины скрылся в подъезде.

Квартира была на шестнадцатом этаже, а лифт, по какой-то причуде, останавливался либо на двенадцатом, либо на двадцать третьем. Между спуском и подъемом выбрав подъём (от спуска по лестницам начинали предательски ныть колени), Станислав прибыл к нужной двери чуть запыхавшимся, и основательно обдумавшим своё поведение. Настолько основательно, что хотелось ретироваться с этого поля боя, и не понятно, что больше останавливало — совесть, или лестница. Переборов сомнения, он осторожно постучал.

Дверь распахнулась не сразу. Тренированный слух ухватил крадущиеся шаги с той стороны двери, затем повисла недолгая тишина, и только после этого щёлкнул замок.

За дверью стояла Миранда. Заспанная, с растрепавшейся косой, и увесистым ломиком, который она уверенно держала на изготовку. Воображение услужливо наложило эту картинку на информацию из досье, и остро захотелось сделать шаг назад. Грозное оружие женщина опустила, увидев Станислава, но лёгкая перемена в его лице от неё не укрылась.

— Я смотрю, ты всё это время провел за чтением? Я надеялась, хоть до отлёта подождешь, — невесело улыбнулась она, и капитан почувствовал себя ещё более пристыженным. Надо было свернуть досье и не читать дальше, когда оно открылось.

— Можно зайти? — она выглядела удивлённой его вопросом, но кивнула, и отступила назад. Судя по терминалу на входе, квартира была посуточная. Миранда перехватила его взгляд, и пожала плечами, будто извиняясь:

— Мы стоим тут уже пару недель. На долгие стоянки я снимаю номер или квартиру. Люблю переставлять всё, или прибраться, люблю чтобы была кухня, — напряжение чуть спало, и она мечтательно улыбнулась, — можно представить, что на самом деле это моя жизнь, что я и правда тут живу, и работаю, как местная.

Станислав понимал такие мысли. Когда-то в юности ему и самому нравилось узнавать новые места, и сливаться с ними, чтобы не выглядеть приезжим, но после более чем двадцати лет метаний по вселенной эта страсть немного угасла.

Они прошли в просторную комнатку, и Станислав обнаружил, что квартира действительно ощущается как дом — и не столько даже из-за обстановки или милых шторок на границе кухни и основной комнаты, сколько из-за того, что вещи были разбросаны и разложены в хаотичном порядке: стопка одежды почему-то жила на подоконнике, кружки стояли на комоде для одежды, а около зеркала расположилась пара коробок и лежала какая-то невообразимая куча косметики. Он обнаружил, что на него смотрят с любопытством и опасением.

— Ты сейчас работаешь в чём-то легальном? — следовало спросить вовсе не то, и вовсе не сейчас, но этот вопрос крутился на языке. Он так и не понял, с какой она стороны закона.

— А ты? — Миранда облокотилась на стену, складывая руки на груди, — я, конечно, в личное дело не лазила, но слухи про тебя ходят будь здоров, — Станислав смутился, но она тут же продолжила, не давая ему времени на ответ, — я очень стараюсь поступать правильно, но не всегда могу, понимаешь?

Он не понимал. Были правильные и неправильные поступки, и ты делаешь либо так, либо иначе. Видимо, его лицо снова ответило за него, потому что Миранда усмехнулась, и покачала головой, отворачиваясь.

— У тебя случайно нет какой-нибудь особой награды за освобождение Каа-хема от злых бандитов? Было бы иронично, — её голос стал звучать резко, — красавцы-военные, пришли, всех спасли, удалились в закат. Подумаешь, вы убили и арестовали половину местного населения. Подумаешь, все имеющиеся связи были порушены, экономика на планете загибалась, и никакие Альянсы помогать не собирались. Подумаешь, после вас осталась пустые, нищие и никому не нужные города. — её голос повышался, но оставался холодным и спокойным. Она снова обернулась, глядя ему прямо в глаза, — легко с такой позиции судить людей, вы ведь безупречные герои. А проблемы бедняков это только наши проблемы, верно? Пираты и работорговцы налетели на нас, как на лёгкую добычу. Позже, конечно, военные прислали патруль и охрану для сектора, но тогда уже половина наших познакомились с Казаком и получили увлекательную путёвку в его владения. Ты хоть представляешь, каково это?

— Немного, — честно признался Станислав, дослушав отповедь, — тоже довелось получить «путёвку».

Миранда замерла, внимательно рассматривая его, и кусая губу. Станиславу показалось, что воздуха в квартире резко стало как-то мало. Надо было что-то сказать или сделать, но что?

— У него была каюта с крюком под потолком, — наконец, проговорила Миранда, обнимая себя руками. — Я говорила себе, что обязательно потом подвешу его на этот крюк за одно место.

— Довелось там побывать, — Станислав, наконец, позволил себе приблизиться к расстроенной женщине, прикидывая в голове, разрешит ли она ему это, или треснет чем-нибудь тяжелым. — К счастью, ненадолго. Теперь он получил по заслугам.

Тяжелым его не треснули, но Миранда как-то ещё больше сжалась, а на губах заиграла кривая ухмылка.

— По заслугам? Он живёт на казённые харчи, гнёт пальцы, а иногда ещё и приказы подручным пересылает. Да он там весьма неплохо устроился, чего не скажешь о всех людях, которым он жизни сломал, — она посмотрела прямо в глаза Стасу, и опустила голову, — вот видишь, я же говорила, не надо тебе со мной связываться. Мы из параллельных миров, которые пересекаться не должны. Я ненормальная, и если бы мне предоставилась возможность пришибить эту тварь, я бы покончила с ним.

Она нервно топталась на месте, нервно щёлкая ногтями. Станислав был во многом согласен с Мирандой, но знал, что когда люди читают такие большие и пространные монологи, рассуждая о жизни и справедливости, их обычно беспокоит что-то мелкое и куда более «близкое к телу». Что именно — он пока не знал, поэтому просто покорно выслушал, и лаконично ответил:

— И правильно бы сделала, — его ответ вызвал удивлённый взгляд. Миранда покачала головой:

— Ты невозможный! — она сердито топнула ногой.

— Почему?

Повисла небольшая пауза. Миранда приблизилась так, что он ощутил тепло её тела, и, скользнув руками по плечам, поцеловала. Мир не закачался и не зашатался, как было рядом с ней до этого, но по телу разлилось приятное тепло. Впрочем, она быстро разорвала поцелуй, проводя рукой по его щеке, а потом опустила голову на его плечо.

— Я думала, ты не придёшь, — её голос звучал виновато, а волосы едва заметно пахли цветами. Станислав опустил здоровую руку на талию женщины, подтягивая её ещё ближе. Он осторожно поцеловал её в висок, утыкаясь носом в волосы.

— Я заснул, — честно признался он, — если бы не искин, проспал бы до утра.

Миранда у него на плече хихикнула.

— Хороший у тебя искин. Как живая, — она чуть повернула голову, украдкой рассматривая Стаса, — и что, я тебя совсем не пугаю?

Стасу хотелось ей объяснить, что после двадцати лет военной карьеры, и нескольких — транспортной, его нервы стали настолько закалёнными, что одной испуганной девочке (а после всего, что он узнал, она казалась ему именно такой) их ничем не прошибить, но удачный подбор слов ему хорошо удавался с подчинёнными (и то не всегда!), а никак не с женщинами, поэтому в ответ он просто отрицательно покачал головой, и погладил Миранду по спине. Она была привычно горячей — даже через китель ощущалось исходящее от неё тепло. Нащупав кончик косы, он стянул с неё резинку, распутывая волосы, пока Миранда с улыбкой не вывернулась, украдкой вытирая глаза.

— Ты чего? — она перекинула через плечо кончик косы, и вздёрнула бровь.

— Тебе идут распущенные, — пожал плечами Станислав, — коса всё равно уже растрёпанная.

— Ну хорошо, — она запустила пальцы в волосы, и быстро разобрала косичку. Волосы окружили её пушистыми волнами, словно обрадовавшись долгожданной свободе. — Доволен?

Капитан снова притянул её к себе, зарылся пальцами в волосы, отодвигая их от аккуратного ушка, наклонился к нему, обдавая дыханием, и прошептал «Да». Миранда со смешком оттолкнула его, снова освобождаясь и отступая назад, уперев руки в бока.

— Ты что это, собрался ко мне приставать? — бровь изогнулась в усмешке, и, судя по улыбке, женщина надеялась на положительный ответ. Станислав же сделал совершенно невинный вид, пожал плечами, и присел на диван, поглядывая на кружку из-под чая, стоящую прямо у его ноги.

Миранда ни за каким чаем не пошла, присаживаясь на диван рядом с ним, привычно сбрасывая обувь и подбирая ноги, отфыркиваясь от попавших в лицо волос.

— Кто-то обещал мне двадцать девять часов! — лукаво усмехнулась она, чуть толкая его в здоровое плечо, — и что ты теперь будешь делать, космодесант?

— Навёрстывать, — одной рукой ему удалось подтянуть Миранду ближе к себе, достаточно, чтобы разглядеть, как пульсирует жилка на шее и ощутить цветочный запах. Она смело запустила руку в его коротко остриженые волосы, проводя ноготками по затылку, отчего по телу будто разошлись электрические разряды. Ему сейчас остро хотелось освободить вторую руку из фиксаторов, потому что одной можно было либо перебирать рассыпающиеся волосы, либо гладить различные соблазнительные изгибы тела, но не то и другое одновременно. Однако, он упорно пытался управиться с обоими задачами.

Миранду это забавляло. Она ловко уворачивалась от него, хихикая, и время от времени шлёпала по руке, но тут же прижималась к нему обратно, дразня своими касаниями. Свобода действий у нее была куда больше, и женщина этим нагло пользовалась. Она то кусала его за мочку уха, то проводила мягкими губами по шее, то дразнила его, не давая себя поцеловать или коснуться. От этого становилось не просто тепло, а жарко, и он даже не заметил, как с помощью цепких пальцев Миранды избавился от кителя и рубашки, а затем и от майки. Следующим шагом её было покушение на фуражку, которую она нагло сорвала с его головы, водружая на свою, и отказалась отдавать, задорно смеясь, и выкручиваясь из его объятий. Станислав всё же преуспел, поймав её, и впившись в шею поцелуем, от которого жертва расслабилась и с тихим вздохом уцепилась за его плечи, чем он и воспользовался, возвращая фуражку на место.

Сомнения и перипетии прошедшего дня отошли на второй план — особенно, когда Миранда нахально забралась к нему на колени, толкая его на спинку дивана. Станиславу открылся отличный вид на вырез майки, из-под которого кокетливо выглядывал край бюстгальтера, и он тут же воспользовался столь удобным положением, припадая губами к нежной коже. В ответ её пальцы снова скользнули по затылку, в особо волнующие моменты легонько царапая ноготками.

Он аккуратно завел руку под её майку, медленно прослеживая ладонью изгиб талии и поднимаясь к груди. Миранда замерла, и он ощутил, как она ожидаемо напряглась.

— Да не съем я тебя, — он медленно повёл рукой вверх, задирая одежду. Ее пальцы резко впились в плечи, и пришлось остановиться. — Может быть совсем чуть-чуть.

Миранда чуть отстранилась, глубоко дыша. Грудь поднималась и опадала прямо перед его глазами. Затем она одним движением стянула с себя майку и снова поцеловала Стаса, прижимая его руку к своей груди.

Она была мягкой, тёплой и хорошо ощущалась через тонкую полоску ткани. Их взгляды пересеклись и Миранда как-то смущённо улыбнулась, целуя его в губы.

— Не хочу, чтобы это заканчивалось, — прошептала она ему на ухо, когда через несколько минут он скользнул губами к её шее, пока рука ласкала грудь через тонкую ткань. Стас был с ней отчасти солидарен, потому что ему было хорошо как никогда, но другая его часть требовала желанное тело, подбрасывая сразу десяток мыслей, что именно нужно сделать.

— Будет ещё, — попытался он её успокоить, перебираясь к выступающим ключицам, когда рука скользнула к застежке белья. Миранда вздрогнула, и крепче вцепилась в его плечи.

— Ловлю на слове, — она хихикнула, и терпеливо дождалась, когда закончится великая и древняя битва мужчины против злодейских крючков. Наконец, предпоследний рубеж защиты был повержен, и Стас развернулся, заваливая Миранду на спину, и наслаждаясь открывшимся видом и возможностями. Она прикрыла глаза, и он наконец заметил, как плечи чуть расслабились, и женщина перестала вздрагивать от каждого касания. Под ложечкой приятно потянуло — наконец-то она была полностью с ним. Он осторожно касался её, стараясь не напугать, не навредить. На теле обнаружилось ещё больше шрамов — все они были тщательно сведены, оставались лишь белёсые, едва заметные следы, но он отыскал и поцеловал каждый. Осторожно коснулся свежих царапин на руках, нашел след от ссадины на плече с их прошлого приключения и заметил довольно говорящие следы порезов на бёдрах, однако ничего не сказал и никак не отреагировал, за что был вознаграждён тихими стонами.

Ему нравилось, как она поддаётся ему, расслабляется, это затягивало, туманило рассудок и казалось, что весь остальной мир куда-то уплывает. Он продолжал целовать и ласкать её, пока она требовательно не прошептала тихое «хочу тебя» на ухо. После этого в голове образовалась пустота, и словно обдало жаром. Все потеряло значение, кроме них двоих, и того, как оба без слов друг друга понимали. Это было ни на что не похоже, как будто их особая, только для них придуманная игра, с их особенными правилами, судорожно хватающими его за ухо острыми зубами, то резкими, то медленными движениями, и даже лёгким счастливым смехом где-то в процессе, который тут же прекращался от горячих поцелуев. Казалось, это целая новая жизнь, которая захватила обоих, но в какой-то момент всё кончилось, сначала для неё, затем и для него тоже, и Стас позволил себе развалиться на диване, раскинув руки. Миранда подобралась к нему под сломанную руку, устраивая голову на груди, накрывая его копной тёмных волос, которые он рассеянно перебирал, глядя в потолок.

Говорить не особо хотелось, да и без слов всё было понятно и хорошо. Наконец, Миранда, потянувшись, отправилась ставить чайник, посылая его в душ.

Это была небольшая комнатка с большим зеркалом и кучей загадочных баночек и тюбиков. Его втолкнули туда с хитрым смехом, покрутившись около него, Миранда показала ему полотенца, тюбики, которые можно использовать, не упуская возможности прижаться все ещё обнажённым телом, пока он не поймал её, и не расцеловал, усадив на угрожающе заскрипевший край ванны. Со смехом женщина оттолкнула его и наказала мыться, исчезая в дверном проёме. Призадумавшись, Стас включил тёплую, почти горячую воду, и замер, вспоминая полученные инструкции. Наконец, выбрав из предложенных тюбиков один, на котором в куче текста угадывалось «мыло», он решил, что этого ему будет достаточно от макушки до пяток, тем более пахло оно наиболее прилично — скорее, чем-то вроде лимона, а не розами. Запах цветов ему нравился именно на Миранде, а не на себе. В запасе ещё было несколько часов, и он замер под горячими струями душа, думая о том, как именно хочет их использовать. В конце-концов, он же обещал «наверстать»!

Однако, одиночество долго не длилось — вскоре Миранда нахально проникла к нему в душ, заставляя потесниться в узкой кабинке. Когда уже почти домывшийся Стас наскоро смыл мыло с головы и уступил ей место, она почему-то засмеялась, но, поцеловав его в щёку, поблагодарила, меняя температуру воды на более холодную.

В комнате его ждал не только чай, но и разогретая, пахнущая на всю квартиру, пицца. Аппетит проснулся хороший, и он едва уговорил себя оставить пару кусочков Миранде, которая надолго пропала в ванной (ещё бы, пока она выльет на себя содержимое каждого тюбика, целая вечность пройдёт!). Он собрал разбросанную одежду, сложив её в ровную стопку, покрутил пару загадочных предметов в косметической куче у зеркала, чуть не сломал один, и поспешно отложил, посмотрел через окно на стоящий напротив мусоросжигательный завод (теперь ясно, зачем тут шторки с имитацией ночного города!), и снова устроился на диване, отчаянно стараясь не уснуть.

На самом деле, Миранда управилась относительно быстро — Станислав хорошо знал по Полине и Лике, насколько долго женщины могут занимать санузел, но ему хватило этого времени, чтобы задремать, лежа на спине, закрыв глаза фуражкой, а тело — пледом, и вытянув ноги на диванчике. Сквозь сон он расслышал босые шлёпающие шаги и щелчок раскладывающегося дивана. Это его разбудило, но вставать не хотелось, поэтому он продолжил лежать со сложенными на груди руками, украдкой поглядывая за Мирандой. Она была в какой-то тонкой длинной майке, что ему не очень нравилось, хотя иногда майка всё же выгодно облегала её фигуру. Он понаблюдал, как она сушит волосы, крутится у зеркала, рассматривая себя, закрыл глаза, когда она приблизилась к дивану, бросая на него одеяло, и подобралась к нему под бок, целуя в щеку. Он старательно не подавал виду, что проснулся, даже когда она, покрутившись рядом, поцеловала его ещё пару раз, но когда Миранда стащила фуражку, улыбка всё-таки выдала его.

Она игриво укусила его за кончик носа, и перекатилась вбок, накрываясь одеялом. Стас повернулся за ней, убирая от её лица темные пряди, норовящие заполнить собой всё. Не успел он что-то ещё сделать, или сказать, как Миранда, прикрыв глаза, ровно и размеренно задышала. Ему, напротив, больше никак не хотелось спать. Он просто поправил на ней одеяло и осторожно устроился рядом, наслаждаясь её теплом и свежим запахом. В голове всплыли строчки прочитанного досье, и он осознал, что они не имеют никакого значения. Ему казалось, что он наконец-то увидел Миранду такой, какая она есть на самом деле, и остальное его не волновало. На душе разливалось приятное тепло, и он был уверен, что дальше все обязательно будет хорошо.