Темнее ночи (джен)

Привалившись плечом к стене, Драгнил спокойно посапывал, задремав от длительного ожидания врага. У его ног стояла банка со спящей некроманткой, которая то и дело хмурилась и вздрагивала от беспокойного сна. Неживой сидел в паре метров от них и задумчиво крутил между пальцев зажжённую сигарету. Эту человеческую привычку он получил еще пару тройку десятилетий назад у одного трактирщика. Мужик он был хороший, правда, умер рано, но сейчас эти воспоминания заботили Фуллбастера в последнюю очередь. Затянувшись, неживой не торопился выдохнуть горький дым, вместо этого он обратился в слух, насторожившись. В самом дальнем крыле замка послышались гулкие неторопливые шаги незваного гостя. Выдох — к потолку поднялась полупрозрачная струйка табачного дыма.

Прежде чем дым успел рассеяться, а выброшенная сигарета коснуться пола, Фуллбастер сорвался с места, преодолевая расстояние в считанные миллисекунды. Всё его тело стало одним мощным локатором, который улавливал малейшие колебания ауры, шорохи и звуки. За его спиной тянулся шлейф из магического тумана, оставляющего за собой иней и льдины, замораживая всё, чего касался. Глаза сверкнули голубым пламенем, а клыки клацнули от досады, когда, прибыв на место, неживой не обнаружил никого. Разозлившись, он выпустил туман из-под контроля, и тот растекся по всему этажу, покрывая коркой льда стены и зеркала. Рука, сжатая в кулак, со свистом влетела в покрытое инеем стекло, и то разлетелось на тысячи неровных сверкающих осколков, хрустя под ногами и застилая мелкой крошкой пол.

Где-то в глубине тёмного леса качнулись скрипучие голые ветви, едва слышно хрустнул отсыревший хворост, и в эту же секунду Грей исчез в воздухе, преследуя старого проходимца. Он ни капли не изменился.

Луна белоснежной тарелкой нависла над замком, укрывая его шелковым отсветом-вуалью. Обитатели тёмного леса были на удивление тихи, прохладный воздух пропитался сыростью, хвоей и мягкой тишиной. Низкоуровневые демоны затаились в траве и не смели поднять голов в страхе быть замеченными. Грей вошёл в лес беззвучно, его тело было всё так же объято сизым туманом, а глаза горели голубым огнём в поиске чего-то очень важного для него. Под ногами захрустела покрытая инеем трава, и он замер, оглядываясь. Ночь была безмолвна и прохладна. Не найдя того, что искал, Фуллбастер вновь раздосадовано клацнул зубами и растворился в тумане, оставляя демонят в беспомощном ужасе.

Когда неживой вернулся в тронный зал, он увидел проснувшегося Драгнила, стремительно направляющегося к выходу. Банки с Люси рядом не наблюдалось. Сжав кулаки, он проследил за уходящим перевёртышем взглядом и отвернулся. Нацу замер в дверях, оборачиваясь на сущность и посмотрев на его прямую спину и бездействие, хмыкнул.

— Ты так накурил, что с трудом удалось уловить запах этого... — парень замялся, подбирая слова, — этого существа.

— Будь осторожен с этим хитрым лисом, — голос Фуллбастера звучал ровно и твердо, исключая какой-либо эмоциональный подтекст. Черепушки, убирающие в это время комнату, задрожали, стуча костяшками.

— Не буду спрашивать, знаешь ли ты его, — напоследок сказал Драгнил, идя к двери, — спрошу только, пойдёшь ли ты со мной?

— Приведи её в целости и сохранности, — неживой обернулся вполоборота и оскалился, — иначе я убью тебя.

Закатив от раздражения глаза, саламандр перешёл на бег и стремительно понесся в сторону леса, куда уводил его запах незнакомца. Перевёртыша несказанно злило поведение неживого. С чего он вообще должен был слушать какого-то упыря? Вместо того чтобы последовать за ним и выручить свою принцессу, он трусил и отсиживался в безопасности. Под ногами хрустели ветки и мелкие демоны, что так не вовремя подвернулись... под ногу раздраконенному Драгнилу. Парень отмахивался от ночной живности, шипя и матеря всё на чём свет стоял. И вообще, что ему мешало плюнуть на всё и вернуться в деревню или отправиться вслед за братом? Если он оставил бы сейчас всё, как есть, не вызволяя Хартфилию из беды, то... То что? Дело в обещании? Или же в том, как она, пренебрегая собой, искала решение его проблемы? Или же в её добродушии к сущностям двух миров? На данный момент Нацу ответа не знал, и это злило, как ничто другое. Его собственная слабость — то, что парень ненавидел всем сердцем. Сомнения воину ни к чему.

Негодуя весь путь до обветшалой хижины, которая находилась прямо посреди болота русалок на востоке от замка, Нацу остановился у самой кромки позеленевшей воды. Добираться вплавь было очень плохой идеей, русалки существа ночные, а ноги и руки саламандру ещё ой как нужны. Идя по берегу в поисках плота или какой-нибудь несчастной переправы, он знатно разочаровался. Ничего похожего и в помине не было. С запада потянуло прохладой, и лодыжки обожгло холодом, посмотрев под ноги, Драгнил усмехнулся. Из леса медленно клубился непроглядный туман, замораживая всё на своём пути, он спустился к самой воде и, плывя над её мутной гладью, вымораживал путь для перевёртыша. Парень отпрыгнул и приземлился на нижнюю ветку дуба, смотря, как этот упырь прокладывал ему путь к хижине.

— О, так ты не такой уж и бесполезный, — улыбнулся саламандр, почему-то точно зная, что его услышат и иронично оскалятся в ответ.

Дождавшись, когда плотная корка льда покроет болото, Драгнил спрыгнул с дерева и побежал в сторону хижины. Поскальзываясь и чуть не падая в руки к выползающим разозленным русалкам, парень кое-как добрался до места, но в последний момент, не удержавшись, влетел прямо в дверь, снося её с петель и вваливаясь внутрь. Перекатившись через голову, он присел на ноги и, вытащив свой меч из ножен за спиной, с прыжка ринулся в сторону врага. Прежде чем саламандр успел заметить расслабленно попивающую чай Хартфилию, сидевшую за небольшим круглым столом, он разрубил его, метя в улыбающуюся сущность. Рыжее существо в очках подскочило и весело расхохоталось, уклоняясь от рубящего удара обоюдоострого меча. Колящий удар пришелся прямиком ему в грудь и тот, не переставая веселиться, обратился в зелёный марок и растворился в воздухе, оставляя разъяренного и готового к бою Драгнила ни с чем. Люси сидела на стуле, перекинув одну ногу на другую, попивая чай и с завидным спокойствием наблюдая за тяжело дышащим перевёртышем.

— Да чтоб тебя! — в сердцах воскликнул он, убирая меч в ножны. Переведя взгляд на чаевничающую некромантку, Нацу вновь выругался сквозь зубы и, потирая уставшие от недосыпа глаза пальцами, с силой сжал переносицу, стараясь сдержаться от рукоприкладства. — Почему ты тут просто сидишь?

— Ты прав, — подтверждая свои слова, девушка кивнула и, посмотрев вглубь полупустой чашки, поставила её обратно на блюдце и отставила на пол, вставая, — погостили, пора и честь знать.

Встав, она пошла к выходу, шлёпая босыми ногами по скрипучим половицам. Нацу задохнулся возмущенными возгласами и, не найдя цензурных высказываний, молча последовал за ней. Переступив порог, Хартфилия, как пингвинёнок, неуклюже скользила по льду, то и дело наступая на когтисные руки русалок, что шипя, старались ухватить её за лодыжки. Расчищая путь и отпинывая особо наглых особей обратно в болото, перевёртыш следил, чтобы Люси не упала, но некромантка опасно балансировала, скользя, заставляя волноваться за своё состояние. Выглядела, она к слову, куда лучше. Несколько часов сна дали свои плоды, но тёмные круги и бледность никуда не делись, да, стали чуть менее заметны, но не более. Когда они ступили на берег, Нацу подал ей руку, но она проигнорировала его жест доброй воли, пройдя мимо. Драгнила это задело, Хартфилия в последнее время стала держаться от него на значительном расстоянии, словно он был ей противен и неприятен. К моменту, когда они вошли в лес, дым Фуллбастера уже рассеялся, но иней и промерзшие до основания корни да ветви деревьев всё ещё хрустели под ногами.

— Да что с тобой такое? — не выдержал саламандр, когда некромантка покачнулась, наколовшись голой ступней на очередной камень. Он давно уловил слабый запах ржавчины и соли, пеняя на себя, что забыл взять хоть какую-то обувку.

— Ты о чём, — прикрывая от боли глаза, она упрямо продолжила идти вперёд, но Драгнил схватил её за запястье и развернул к себе лицом.

— Я с упырем места себе не находил, не зная, что с тобой и как тебя вызволить из беды, а ты спокойно сидела и пила с ним чай! Ты в своём уме? — закричал ей в лицо раздраконенный саламандр, на что девушка только удивленно распахнула глаза.

— Эм, — его лицо было всего в паре сантиметров от её, это причиняло ей некий дискомфорт, — а что я по-твоему должна была сделать?

— Что? — голос Люси был серьезным и вразумительным, Драгнил растерялся, она не злилась, только искренне недоумевала и ждала от него ответа. — Дать ему отпор.

— Нацу, — она потянула на себя руку и он отпустил её запястье, девушка отошла на шаг назад, — я не знаю какой ты видишь меня, но... я не бессмертная и не всесильная.

Она говорила это с едва уловимой горечью в голосе, и перевертыш замялся, не зная, что сказать. В свете непропорционально большой луны она казалась куда бледнее, тоньше и беззащитней. Её едва ли можно было назвать человеком, скорее неизвестной миру сущностью. Скорбным ангелом, возвышающимся над могилами усопших, дарующим им покой в загробной жизни. То ли дело в отблеске света, то ли в воображении Драгнила, но ему казалось, что она вот-вот заплачет, но в её больших карих глазах не было и намека на это. Люси не заплачет. Она этого попросту этого не умеет.

— Я могу умереть, могу устать и выбиться из сил, — её голос оставался твердым, но аура вокруг дрожала, словно отражая истинные чувства, — всё, что у меня есть — это большой запас магии и слабое, почти человеческое тело. Меня может подкосить банальный сквозняк и простуда. Не верь деревенским байкам, ты ведь и сам всё видишь. Сейчас я не могу наколдовать себе даже пару ботинок.

— Тогда, — Нацу едва ощутимо дрожал то ли от злости, то ли от иных чувств. В одно мгновение он накинулся на Хартфилию, опрокидывая её на землю, прямо в промерзшие, хрустящие листья и нависая сверху, сжимая хрупкие запястья, — что мне мешает убить тебя сейчас?

— Ничего, — она смотрит на него спокойно, разжимая ладони в бессильном доверии. В ней нет страха и малейшего намека на сопротивление, — ты волен делать всё, что пожелаешь. Я обещала, что не буду сопротивляться.

— Ответь мне здесь и сейчас, — рычал Драгнил куда-то в район её ключиц, склоняя голову настолько низко, чтобы она не увидела его постыдного смятения и нерешительности во взгляде, — кто ты? Человек? Сущность? Добро или зло? Кто ты, Люси?

— Я не знаю, — девушка расслабилась под ним, смотря в беззвёздное небо сквозь ветви голых деревьев, — не знаю.

— Чтоб тебя!

Выругавшись, Драгнил отпустил её, сев рядом, ударил себя раскрытыми ладонями по щекам, приводя в чувство. Он не должен был раскисать, не здесь, когда потенциальный враг где-то близко. Вдохнув прохладный воздух, перевёртыш обернулся вполоборота, посмотрел на всё ещё лежавшую Хартфилию, и сердце его стиснуло в нехорошем предчувствии. Когда-нибудь он обязательно об этом пожалеет, но сейчас... он снял свои ботинки и протянул их ей. Приподнявшись на локтях, она с недоумением смотрела на обувь, не решаясь задать вопрос. Драгнил просто отдал их, отвернувшись в сторону, смущенный своим же поступком. Надев их, Люси только тогда поняла, как сильно замерзла. Обувь саламандра была ей не по размеру большой и очень тёплой. Держась рукой за ствол дерева, некромантка попыталась встать, но ноги дрожали и не хотели слушаться. Хартфилия растерянно смотрела на них, не понимая, почему это происходит и что с этим делать.

— Ну ты даешь, — беззлобно проговорил Нацу, проводя рукой по своим всклокоченным волосам. Неужели она совсем не заметила, что настолько выбилась из сил? Она ребенок, что ли? — Иди сюда.

Покраснев от неловкости, перевёртыш опустился на колени и подставил спину некромантке, которая только и делала, что хлопала глазами. Неуверенно протянув к нему руки, она обхватила его за шею и уселась на спину. Нацу вздрогнул от холода её ладоней, а внутренний голос просто орал о том, что это неправильно. Н е п р а в и л ь н о! Подхватив её под коленки, он выпрямился и пошёл в сторону замка. Драгнилу она показалась очень лёгкой, будто и вовсе ничего не весила, а может дело в том, что он попросту привык к сложностям. Холодные пальцы Хартфилии прошлись ему по груди, вызывая табун мурашек, но на этом она не остановилась, смущая парня ещё больше, некромантка уткнулась носом в его шею, щекоча дыханием. Ему, воину расы саламандр, никогда не было так неловко, сердце разрывалось от бешеного ритма, и Драгнил с паникой молился, чтобы она этого не почувствовала и не застыдила его ещё больше. Как неразумный мальчишка, ей богу!

Пока Драгнила терзали внутренние демоны, а лицо покрывалось несвойственным ему румянцем, Люси поудобнее устроилась на его спине, даже не подозревая о страданиях перевёртыша. Она скользнула ладонями по его ключицам и переместила руки на плечи, сжимая их. Уткнувшись носом в шею (чуть ниже роста волос), вдохнула мускусный аромат, включающий в себя отголоски дыма, соли от пота и мяты. Впервые с ней такое случилось, она просто чувствовала быстрое сердцебиение, наслаждаясь ритмом и звуком живого человеческого сердца, вбирала тепло его тела и успокаивающий аромат, присущий только ему.

— Так что он хотел? — стараясь говорить ровно, спросил Драгнил, немного успокоившись.

— Понятия не имею, — прикрыв глаза, девушка положила голову на его плечо, — я проснулась от того, что почувствовала постороннее воздействие на банку. Открыв глаза, уже сидела на стуле. Он предложил чаю и говорил о разного рода ерунде. Не думаю, что я была его целью.

— Тогда что ему нужно? — задумавшись, отозвался парень.

— Это нам и предстоит узнать, — засыпая, прошептала она. Нацу промолчал, идя вперед и думая, что что-то здесь явно не так.

* * *

Из зеленого тумана появилась мужская фигура, поправив лацканы своего чёрного костюма-тройки, он неторопливо прогуливался по коридорам замка, насвистывая веселый мотив одной старой детской считалочки. Грей откинулся на стуле, сцепив пальцы в замок на груди, он дожидался старого прохвоста, задумавшего очередную глупую игру. Не сказать, что неживой был рад этой встрече, скорее это вызывало в нём вселенскую усталость.

— Bonjour, mon cher frère, — вскидывая руки в радостном жесте, кричал Локи, буквально влетая в спальню Фуллбастера, — как давно мы не виделись, mon ami.

— А ты за века не изменился, — без удовольствия отметил Грей, хмурясь, — всё играешься.

— Ты такой злой, братишка, — с наигранной обидой надув губы и давя слезу из глаз, плаксиво ответил на выпад мужчина. — Я искал тебя так долго, а ты даже чаем не угостишь?

Смотря на этот цирк одного актёра, неживой ничего не сказал, только саркастично ухмыльнулся, выпрямился на стуле, перекинув ногу на ногу и подперев голову рукой, так он делал всякий раз, когда становился серьезным, внимательно следил за каждым движением кицунэ. Тот ещё пару минут ломал трагикомедию, но, не возымев никакого эффекта, замер, дурацкая улыбка исчезла с лица, уступая место хитрой усмешке. В прищуре его зелёных глаз, скрытых за голубыми линзами очков, пробежали насмешливые искры. Всё же они знали друг друга слишком хорошо и были похожи если не во всем, то во многом. Выдохнув, Локи свалился на рядом стоящий стул напротив Фуллбастера. Сняв очки, он потёр переносицу с красными отметинами от очков, и продолжил.

— Тут по всему потустороннему миру прошел слух, что проклятое дитя королевской семьи, погибшее семнадцать лет назад, на самом деле выжило, — его глаза приобрели поистине лисий прищур, что совершенно не трогало неживого. Грей всё так же расслабленно сидел, ни мимикой, ни взглядом, ни жестом не выдавая заинтересованности. Его лицо было отстраненным и надменным, словно он слушал неинтересный ему пересказ детской сказки, — согласно предсказанию Оракула, если её принести в жертву, то боги подарят невиданную силу той расе, что предала огню проклятое дитя.

— Хорошо, что это слухи, — беспричастно ответил Фуллбастер, чем вызвал улыбку у сущности.

— Аха-ха-ха, — не сдержался Локи, щелкнув пальцами, он наколдовал два бокала и бутылку вина, что витала в воздухе и по волшебству наполняла бокалы самостоятельно, — ну а если серьезно, то ей не хватает одной маленькой детали. Из-за этого она не может взять свою силу под контроль, это может быть опасно.

— Всё сказал? — принимая бокал, проницательно поглядел на брата Грей.

— Мне нет дела до того, как ты развлекаешься, к тому же вы, неживые, всегда были падки на исключительную кровь, — глядя на тёмно-бардовую жидкость, неторопливо проговорил перевертыш, — дело в другом. Сейчас уже никто не знает, кто же такие некроманты, ошибочно наделяя их не существующими магическими финтифлюшками, делая из них кубки для победителей. Тёмный мир пришел в движение, и наши дети начали игру.

— Я давно выполнил свой долг, — перед внутренним взором Фуллбастера предстал багрово-алый тронный зал и склоненные у его ног головы нежити, череда скуки и принятия неинтересных решений. Он тут же прогнал образы прошлого, презрительно глядя поверх краев бокала, — и оставил достойного приемника.

— Ты прав, он был прекрасным правителем: мудрым, рассудительным, справедливым. Сын, достойный своего отца, вот только он был убит в прошлом месяце, — голос Локи тут же потерял всякие нотки наигранности и веселости, только холодная констатация факта. Грей не удивился, даже не посмотрел на брата, новость не шокировала его, да, расстроила, но не более. — Вместе с моей старшей дочерью. Сущности, жившие в мире и согласии, решили нарушить баланс сил. Деревня саламандр истребляет всю нежить, ведьм, колдунов. Это не нравится четырём главным кланам. Зреет война.

— Какое это отношение имеет ко мне? — скучающим тоном продолжал помешивать вино в бокале Грей, не желая влезать в разборки.

— Ты, как один из сыновей Адама, прародитель нежити, собираешься просто смотреть, как наши детишки играют в войнушку? — вскинул светлые брови Локи, продолжая, — Леон, твой первый внук, вскоре станет приемником, и тогда войны с перевёртышами, магами, духами и чёрт знает ещё с кем не избежать. Вздорный мальчишка верит, что если убьет тебя, то станет сильнейшим.

— Фактически, мы с тобой братья, — так и не отпив ни капли, Грей ставит бокал на стол, — и ты как никто другой понимаешь меня, а значит должен был догадаться, что я не собираюсь ничего делать. Это скучно — ввязываться в игру с детьми.

— Кто бы мог подумать, что ты бросишь свой клан ради того, чтобы растить девчонку-некромантку, — присвистнул Локи, откидываясь на спинку стула и глядя с восхищением на неживого. Он всегда любил в брате его чрезмерное спокойствие и надменность. — Ты знаешь, я тебе не враг и буду придерживаться версии, что в этом замке живет ведьма с подручным неживым.

— Как ни посмотрю, а азарт в тебе поубавился вместе с хвостами, — глаза перевёртыша вспыхнули зелёным огнем, а улыбка превратилась в хищный оскал.

— Твои клыки тоже затупились, mon ami, — беззлобно хохотнул Локи, — тебе лучше всего известно, что у вечности тоже есть свой предел.

— В нас угас дух авантюризма, — смотря прямо в лицо сущности, усмехнулся Фуллбастер.

— Грей, всё же, очень интересное время пришло, — вставая, пропел Локи, идя к выходу, — Adieu, mon cher frère.

— Лео, — существо замерло в дверях, как же давно он не слышал своего настоящего имени.

— М?

— Кто? — Грею не требовалось уточнять или же заканчивать вопрос. Локи всё понял и яростно оскалившись, ответил.

— Саламандры.

Исчезнув так же быстро, как и появился, перевёртыш оставил Фуллбастера в гордом одиночестве с двумя бокалами и бутылкой вина. Глядя в тёмно-бардовую глубь, он обдумывал сказанное и почти скорбел по сыну. Сильвер был действительно достойным неживым, который умел подчинять себе без жестокости, обладая феноменальным даром убеждения. В том, что Лео искал его ради того, чтобы рассказать новость и узнать его мнение, не было сомнений. Они не будут вмешиваться в борьбу за погремушку, им оставалось лишь наблюдать.

"— Отец, ты уже уходишь? — вопреки разнице в возрасте, Сильвер выглядел во много раз старше и серьёзней своего вечно молодого скучающего отца.

— Да, надоело, — безразлично оглядывая свои покои, Фуллбастер взял небольшую сумку и переоделся в одежду простых людей.

— Я боюсь не справиться без тебя, — нехотя признал неживой, когда Грей пошел к выходу. — Ты не просто глава клана, но...

— Хватит, — зевая, прервал душевные терзания Сильвера тот, — Я воспитал тебя достойной нежитью, ребенок.

— Ты вернешься? — напоследок задал вопрос мужчина.

— Ну, вопреки всем байкам людей, земля-то круглая, — улыбнулся правитель, махая на прощание рукой сыну, — когда встретимся в следующий раз, я хочу увидеть, как ты наваляешь своему старику и, возможно, тогда я верну тебе твою безделушку из внешнего мира.

Мужчина промолчал, сдерживаясь, чтобы не сказать очередную колкость в сторону своего непутёвого отца. Ему было тяжело расставаться с ним, но Сильвер верил, что это к лучшему. Из года в год он видел надменного, холодного, непобедимого правителя, который смотрел на этот мир через призму скуки, хоть и был бесспорным лидером, умным и расчетливым. Вздохнув, он проводил взглядом спину отца, улыбнулся краешком губ, веря, что однажды они встретятся, и Грей поведает ему историю своих приключений."

Сняв с шеи кулон в виде креста, Грей отпил вина, провёл пальцами по холодной поверхности серебра и прикрыл глаза, прогоняя воспоминания смешливого мальчугана лет ста двадцати. Вздохнув, он почувствовал, как Люси и Нацу вошли на территорию замка. Убрав бутылку и стерев малейшие магические следы присутствия Лео, он приготовился к их встрече. Эта ночь была одной из самой долгой за последние шесть сотен лет. По-крайней мере для Грея точно.