Темнее ночи (джен)

После сражения с Эльфманом, в разгромленном замке разразился ожесточённый спор между нежитью и перевёртышем. Первый час Люси честно пыталась их успокоить и примирить, но парни упрямо стояли на своём и напрочь отказывались слушать доводы извне. Плюнул на них через полтора часа и Хеппи, отправившись помогать Хартфилии и черепушкам убирать библиотеку заново. И на исходе третьего часа интерес потеряли и сами спорщики, вместо криков и хоть каких-то мало-мальских аргументов они перешли на спокойный разговор, который сводился лишь к двум словам: «да» и «нет».

— Нет. — Грей был абсолютно непреклонен в этом вопросе.

— Всё, надоел, голова и так трещит, — выдохнул Драгнил, смотря снизу вверх на возвышающегося над ним неживого. Их спор так ни к чему и не привёл. — Пусть она сама решит. Люси?

Некромантка, зачитавшаяся очередной книгой по тёмным письменам, хмурилась, что-то шепча себе под нос, полностью абстрагировавшись от этой шумной парочки. Не сразу сообразив, что обращались к ней, она нехотя отвлеклась и недовольно посмотрела сначала на одного, а потом и на другого парня. То, что она являлась предметом их ожесточенных дискуссий, она успешно пропускала мимо ушей, не желая ввязываться в эту абсолютно детскую войнушку, где каждый карапуз перетягивал игрушку (которой являлась некромантка в данной ситуации) на себя.

— Что скажешь? Отправишься со мной в путешествие и увидишь мир во всей его красе или останешься чахнуть в этом покрытом паутиной замке? — резко захлопывая книгу и поднимая облако пыли, спокойно спросил Нацу.

— Спустя три с четвертью часа, вас, так рьяно решавших за меня мою судьбу, наконец-то заинтересовало и моё мнение? — не без доли иронии ответила вопросом на вопрос девушка, попытавшись то ли укорить, то ли устыдить ребят, что, собственно, было напрасно. — По большему счёту, мне совершенно всё равно.

— Что? — деланно возмутился перевёртыш.

— Вот и правильно, — одобрительно кивнул Фуллбастер.

— Люси, неужели ты забыла о нашем уговоре? — вопросительно вскидывая брови, продолжал Драгнил. Решив, что провокация в этой ситуации будет верным решением. — Неужели некроманты настолько неблагородны, что не могут сдержать собственных обещаний? Не ты ли буквально пару дней назад клятвенно обещала помочь найти моего брата? И всего-то несколько часами ранее хотела вернуть своё сердце? Ты такая непостоянная, странная Люси…

— Тебе-то какая от этого выгода? — видя, как просто Хартфилия повелась на столь очевидное подстрекательство, Грей поспешил вмешаться в этот цирк с дрессированными кракозябрами.

— Разве не очевидно? — уже серьёзно продолжил перевёртыш. — После всего, что я видел, разве могу просто так оставить кого-то настолько опасного без присмотра?

— Логично, — согласно кивнула Хартфилия, и Грей готов был подойти к чудом уцелевшему стеллажу и начать биться головой.

— Люси, я буду тем, кто снесёт твою голову с плеч, мои намерения не изменились, — подходя к ней, он сделал шутливый поклон и улыбнулся, почтительно протягивая к ней руку, словно приглашая на танец, — и твоя родословная этого не изменит, миледи.

— Я совру, если скажу, что внешний мир, о котором ты столько мне рассказывал, меня не интересует, и связанная обещанием я так же не могу позволить Нацу отправиться на поиски одному, — принимая руку перевёртыша, она посмотрела сердитому неживому в глаза и улыбнулась. — Поэтому, Грей, позволь мне увидеть своими собственными глазами тот мир, который ты так любил, вместе с тобой.

— Не смотри на меня так, — предупредил её Фуллбастер, понимая, что проиграл по всем фронтам. Девушка с самого начала знала, что выиграет в этой войне.

— Спасибо, — шире улыбнулась Хартфилия, вызывая тяжкий вздох у неживого. Всё же, он был перед ней беззащитен.

Отложив дальнейшее обсуждения на потом, они решили закончить с уборкой разрушенной библиотеки. Пока парни поднимали обрушившиеся стеллажи, а черепушки подметали пол и выносили опилки и щепки, некромантка копалась в ворохе книг и под самым низом нашла карту N-ого королевства и гримуар Энда, подробности о котором она утаила от Драгнила. Хеппи по мере своих сил старался помочь, смахивая с верхушек пыль своим хвостом при этом громко чихая и фыркая. Развернув карту, девушка положила её на пол, осмотрела территории и задумалась.

— Что-то не так? — закончив со стеллажами, подошли парни, и Люси смерила их долгим взглядом.

— Если мы не знаем, где сейчас твой брат, то почему бы не начать с этого королевства? Оно ближе всего к нам, — резонно заметила некромантка, на что саламандр нахмурился. Ему не очень нравилась эта идея, так как в свете новых событий их появление могло поднять нешуточный переполох.

— А это нормально? — Люси с Греем переглянулись, не совсем понимая причины такого беспокойства.

— Почему бы и нет? Хеппи же иксид поиска, не так ли? — кот мягко спикировал ей на голову и утвердительно кивнул. — Он вмиг найдёт твоего брата, если он там.

— Нет, я о том, что это твоё родное королевство, и могут возникнуть проблемы, — Нацу видел недопонимание в её взгляде, вспомнил, что она выглядела сейчас как точная копия покойной королевы, и вздохнул от собственных мыслей. — О чём это я, они точно возникнут.

— Хеппи, что тебе нужно для поиска? — игнорируя испускающего отчаяние саламандра, спросил Грей.

— Мне нужна вещь, хранящая ауру искомого существа, и я найду его даже на тёмной стороне! — не без самодовольства и излишней скромности ответил иксид.

Драгнил задумался. Было ли у него с собой что-то от Зерефа? Он рассеянно осмотрел библиотеку, словно она хранила в себе все ответы, и где-то под грудой мусора, пыли и книжных томов завалялся, к примеру, старый меч брата, который тот подарил Нацу на его двенадцатилетие. Перевёртыш улыбнулся и, подойдя к дальнему углу, подобрал ранее небрежно отброшенное и теперь уж безвозвратно поломанное оружие.

— Сгодится? Правда, я долго использовал его, поэтому, — замялся Драгнил, когда Хеппи подлетел к нему и обнюхал отломанное лезвие и рукоять. Люси неотрывно следила за ними, со стороны могло даже показаться, что она настолько сосредоточилась на происходящем, вовсе забывая при этом дышать. Всё-таки от безумного гения, по мнению самого перевёртыша, в ней куда больше, чем от ведьмы или же некроманта. Её увлекали эксперименты и изучение пугающих своими объёмами книг и дневников известных колдунов. Нацу считал эту одержимость знаниями даже немного милой чертой, присущей ей.

— На нём две ауры, вторая едва заметна, но я её чувствую, — нахмурившись, котёнок забрал рукоять и подлетел к карте. Паря над ней, он что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Этот язык больше напоминал мурчание, чем разговор, слова друг от друга были неотличимы.

Над картой возникла сиреневая, вписанная в магический круг пентаграмма, древние руны в ней (Драгнил даже не был уверен, что эти письмена принадлежали этому миру, слишком странно они выглядели) светились и двигались по часовой стрелке. Хеппи опустил в её центр обломок меча, и тот рассеялся, обратившись в мелкую сверкающую крошку, которая хлопьями осела на карте. Люси хмурилась, изучая происходящее, и казалось, что она мало понимала структуру этого заклинания. Для неё, как и для Нацу, это было в новинку, и оба с нетерпением ожидали, что же произойдёт дальше. Фуллбастер на этот счёт был куда проще: засунув руки в карманы брюк, он скучающе наблюдал за собирающейся в одном месте на карте железной крошкой и предчувствовал неприятности. Грей слишком долго жил и научился различать переход одной эпохи в другую и одну опасности для мира, сменявшие друг друга. Ощущение, что Отец где-то рядом, маячило на периферии сознания и скребло изнутри что-то, что можно было назвать подобием души. Его пробуждение означало гибель всего живого в этом мире. Хаос, Адам, Отец и десяток других имён, который Грей уже и не помнил, принадлежали ему, и издавна люди в благоговейном ужасе тряслись при мысли о нём. И не зря. Если он пробудится от сна, то всё, что когда-либо развлекало Фуллбастера, исчезнет, а этого он допустить не мог. Абсолютная пустота куда скучнее этого мира.

— Это же прямо во дворце, — голос Драгнила отвлёк нежить от неутешительных размышлений о судьбе этого бренного мира.

— Тогда нам просто нужно отправиться туда и спросить кого-нибудь, — просто ответила Люси, с блеском восторга в глазах смотря на рассеивающуюся пентаграмму. Её едва ли не трясло от возможности изучить данную магию поиска. Хеппи устало спикировал на раскрытые ладони перевёртыша, немного опасаясь хищного взгляда девушки.

— Всё не так просто, этот дворец хорошо охраняется, и просить аудиенцию у короля Джудо — всё равно что ждать дождь в засуху, — осадил некромантку Грей, широко зевая. Его порядком утомило происходящее, а от мысли, что придётся куда-то идти и что-то делать, усталость становилась в разы сильнее. Всё же время, проведённое в этом замке, его разбаловало, и он изрядно обленился.

— Я знаю принца и немного общался с королём, когда выполнял задания в тех землях. У нас неплохие отношения, думаю, с этим проблем не будет, — кладя кота себе на голову, освобождая тем самым руки, Нацу посмотрел на Люси. — Только всё ли нормально будет с Люси?

— Нацу, мы уже говорили, что нет ничего страшного в том, чтобы пойти туда. От того, что там мои кровные родственники, мне ни тепло, ни холодно. У меня нет сердца, чтобы думать о таких формальных вещах, — пожимая плечами и подбирая подол платья, девушка перешагнула карту и пошла в свою комнату, чтобы собрать вещи.

Неживой бесшумной тенью поплыл за ней, тактично ничего не сказав, оставляя озадаченного Драгнила вместе с его сомнениями позади. Тяжело вздохнув, перевёртыш взъерошил волосы на затылке, как делал всякий раз, когда искал решение очередной проблемы. Хеппи мягкими подушечками лап несколько раз шлёпнул парня по лбу, ободряя и напоминая о своём присутствии, чем заслужил почёсывание за ушком. Вслушиваясь в тихое урчание, Нацу расслабился и пришёл к выводу, что проблемы следует решать по мере их поступления и плевать на первые звоночки в дверь. Если идти под трибунал, то с музыкой, и неважно, если она похоронная.

— У меня ощущение, что это будет фиаско, — пробурчал Драгнил, переступая карту и поднимая остатки меча.

— Айа! — утвердительно вскрикнул Хеппи.

— Кстати, — он огляделся и приметил двух затаившихся в углу черепушек, наблюдавших за ними. — а где моя лошадь?

Черепушки переглянулись и зловеще застучали челюстями. В эту секунду Драгнил готов был поклясться, что они смеялись на манер злобных гениев. Если перевёртыш и подозревал о незавидной судьбе своей любимой кобылы, о которой он благополучно позабыл на долгие три месяца, то увидеть её кости готов не был. Перемалывая солому жёлтыми зубами, она взирала на своего хозяина чёрными глазницами и радостно закивала головой в беззвучном ржании. Пока Нацу с раскрытым от шока ртом смотрел на то, как его любимица ковыляла к нему, Хеппи хрюкнул и спрятался в его капюшон. Черепушки, стоявшие позади, с наигранным сочувствием похлопали того по плечу. Это стало последней каплей в его и без того маленькой чаше терпения.

— Эсмеральда! — отчаянно завопил Драгнил, подрывая яростным пламенем саламандры старую конюшню с перекошенной крышей.

В воздухе пахло жжёным сеном, отсыревшим деревом и обуглившимися костями. Ночной ветер уносил в небо прах, а в люсином замке стало на пару контрактов меньше.

* * *

Стоя посреди спальни, Хартфилия чересчур сосредоточенно разглядывала своё отражение в зеркале. Она буравила долгим взглядом новый, совершенно непривычный для неё наряд. В романах и повестях главные героини, оправляясь в путь, выглядели немного иначе на иллюстрациях. Вот только понять, что именно в её образе не так, она не могла. Красные штаны из лёгкой и тянущейся ткани были, безусловно, удобней пышного подола юбки, но укороченная рубаха с просторными рукавами три четверти оголяла живот и не скрывала обезображенные руки. Решив, что длинные перчатки из мягкой кожи лишними никак не будут, она сдалась. Для неё внешний мир и живущие в нём люди — загадка. И уж ей, той, которая никогда не покидала стен этого замка, никак не разобраться в быту и моде людей только по картинкам из книг. За пределами кованного забора абсолютно иная жизнь. И ей как можно скорее хотелось увидеть это собственными глазами. По правде говоря, Хартфилия никогда не задумывалась о том, чтобы уйти из замка; у неё не было никакой определённой цели. Не было планов, а мечтать о чём-то она попросту не умела. Её более чем устраивала жизнь здесь, в окружении неупокоенных душ, что так восхищенно смотрели на неё и всячески поддерживали, говоря, какая она красавица в этой людской одежде. Они сопровождали её на жизненном пути и, по сути, были друзьями. Но главное, — здесь был Грей. Грей, который заботился о ней, и всё хорошее, что она помнила, было связано с ним. Неживой заменил ей родителей и был для неё самым важным существом на свете. Частые незваные гости, приходившие за её головой, ворохи книг и обсидиановая ночь, правившая на этой земле — во всём этом состоял маленький мир некромантки.

А потом появился Нацу. Единственный живой не человек в её царстве мёртвых. Он одним своим присутствием перевернул уклад размеренной и уютной жизни девушки. Шумный, нерациональный, отчаянно смелый и целеустремлённый перевёртыш раз за разом охотился за её головой с серьёзным намерением убить. Ослабь Фуллбастер бдительность, и её голова покатилась бы с плеч. Драгнил никогда не шутил в этом вопросе, истинно желая её смерти. И вопреки ненависти, защищал с не меньшей страстью от чужаков. В общем, Нацу был единственным, кого Хартфилия так и не смогла понять до конца. Он был сильным воином, с которым не всякий колдун справился бы, но не это пугало девушку и заставляло его сторониться. Его поступки вводили её в ступор, а принятые решения не поддавались анализу, и именно поэтому она его боялась. Боялась неизвестности, не зная, в какой момент он подаст ей руку, а в какой перережет горло.

— К слову о перерезанном горле, — задумчиво пробубнила некромантка, вспоминая о поломанном мече Драгнила.

Закинув ещё пару магических книг, сменный комплект одежды и расчёску в походную сумку, она подхватила её и пошла в сторону кладовой. Сбежав по лестнице вниз, Хартфилия пробежала мимо старого чулана и резко остановилась. Подсобное помещение, где хранились мётлы, вёдра, сломанная мебель и старые магические артефакты разрушительной силы, освещало несколько факелов. Заглянув туда и споткнувшись о метлу, девушка чертыхнулась. Пробираясь сквозь залежи пыли, паутины и гробов с запечатанной нечистью, она нашла заветный сундук. Обмотанный десятком проржавевших цепей, он одиноко стоял у задней стены. Стоило к нему приблизиться, как руку пронзила вспышка боли, и ядовито-алые руны побежали по его поверхности. Защитное заклинание было сложным, высокоуровневым и имело несколько десятков магических кругов. Цепи последовательностей, словно в издёвке, разъедали своим ярким светом глаза, не давая сосредоточиться. Люси нахмурилась. Тот, кто наложил это заклинание, был не просто искусен. Он был гением. Хартфилия точно знала о содержимом этого сундука и не собиралась сдаваться. Души вокруг неё засуетились, перешёптываясь друг с другом.

«— Он не достоин!»

«— Чужак!»

«— Не отдавай наше сокровище, ведьма!»

Перед ней мелькали дымчатые силуэты. Они были одержимы яростью и гневом, тянули свои скрюченные пальцы к её горлу и желали смерти. Люси глубоко вдохнула и чихнула от пыли и кислого запаха сырости. Закрыв глаза, она воссоздавала в голове последовательность активаций, читала руны и видоизменяла структура заклинания, внося в них собственные элементы. Души бесновались, шипели беззубыми ртами и кляли её. Некромантка не обращала на них внимания. Их было не спасти. Они навечно привязаны к этому артефакту, и даже она здесь бессильна. Ненависть, алчность и желание обладать этим, превратили души в чудовищные сущности. Сущности, обречённые на вечные скитания и ненависть.

«— Хозяин не позволит!»

— Хозяин?

На секунду она осеклась, широко раскрыв глаза. Тёмный силуэт у стены, облачённый в накидку, тихо засмеялся, и чудовища затихли. Сверкавшие из-под капюшона глаза не скрывали интереса; Люси вздрогнула всем телом. Не в силах отвести взгляд, она смотрела на него с трепетом, словно на старого друга. Он был ей знаком, но некромантка была уверена, что не видела его прежде. Это была не душа, не неживой и не нечисть. Абсолютно иная сущность. Воздух вокруг задрожал, магические потоки завихрились и шёлковыми лентами окутали фигуру незнакомца. От него не веяло ненавистью и злобой. Он не желал ей зла, но его бездействие было лучшим доказательством силы. Единственное, что Хартфилия могла сказать наверняка — это был настоящий монстр. Если бы он пожелал, он бы уничтожил её мановением руки. Вся магия в этом мире будто была его собственной, безоговорочно подчинялась. Люси на автомате разрывала одну цепь за другой, переписывая магические круги.

— Он достоин, — пересохшими губами проговорила Хартфилия, твёрдо уверенная в своих словах. Сущность одобрительно кивнула и двинулась к ней. Летя над полом, он рассеивался чёрной дымкой в воздухе, и прежде чем раствориться полностью, потрепал некромантку по голове.

— Я верю, дитя, — низкий мужской голос прозвучал над головой и исчез.

Когда последняя проржавевшая цепь рухнула, девушка выдохнула. Чудовища исчезли, прячась по углам в ужасе перед хозяином. Только сейчас, стоя перед деревянным сундуком, она поняла, насколько устала. Холодный пот стекал по вискам, руки дрожали, а в голове появилась неприятная лёгкость. Это было одно из самых сложных заклинаний, которые она разрушала. Было бы глупо оставлять этот артефакт в пустом замке, когда лучший кандидат на его обладание бродил где-то рядом (фактически разрушал этот самый замок). Открыв крышку, Люси достала пару тёмно-коричневых плащей с глубокими капюшонами, но стоило ей взяться за рукоять священного меча, как руку обожгло до белого волдыря. Даже сквозь перчатку, она не способна была его коснуться. Подхватив кожаный ремешок ножен, она обернула его в один из плащей. Древняя книга не лгала. Нечестивый дух не способен взять в руки священный меч Дюрандаль, но Драгнил сможет. В этом она не сомневалась.

— Эсмеральда!

С заднего двора послышался отчаянный вопль Нацу, и некромантка на минуту отвлеклась от собственных размышлений. Магия вокруг замка заколебалась от постороннего вмешательства, расходясь волнами по воздуху. Люси впервые ощутила на себе контраст от столкновения двух диаметрально противоположных природных сил, не являясь непосредственным участником. Помимо этого, правую руку разрезало тёмными рунами, лианой опутывающими до самого предплечья, обозначающими разорвавшиеся контракты с душами. Поморщившись от этого болезненного ощущения, поставила себе мысленную галочку. Стоило поговорить с Драгнилом по поводу уничтожения скелетов ещё в самом начале. А сейчас желательно остановить его до того, как он разнесёт весь замок до основания. Наспех захлопнув крышку сундука, некромантка развернулась и побежала на звуки разрушений, старательно игнорируя взгляды сущностей из кладовой.

— Что вы делаете?

Вопрос так и повис в воздухе, как повисла одна из обуглившихся черепушек, на ветвях горевшего дерева. Изумлённая Хартфилия с открытым ртом смотрела на пепелище родного сада и дерущихся Драгнила и Фуллбастера. Неживой заморозил недавно посаженные клубничные мандрагоры, которые некоромантка с таким трепетом выводила в своей лаборатории. Большинство побегов сладкого картофеля, мяты и малины догорали у самой земли. Бушующие парни напрочь игнорировали появившуюся Хартфилию, трясущуюся от гнева. В уголках её глаз собрались едва заметные слёзы досады, когда Драгнил ударил неживого в живот и тот отлетел в сторону отползающих из последних сил черепушек. Рассекавшая руку боль отрезвила девушку, и придя в себя, некромантка первым делом открыла одну из магических книг. Чёрно-фиолетовые руны заплясали вокруг неё, создавая цепи последовательностей и магические круги. На чернильном небе с полной луной образовались грозовые облака, затмевавшие сверкавшие вдалеке звёзды. Стоило девушке вскинуть руку вверх, по небу покорно разнёсся рокочущий гром. Некромантка указала пальцем на несшихся на встречу друг другу драчунов, и ослепительно яркая молния ударила точно по ним. Драгнил рыкнул и отлетел прямо в дотлевающее дерево, сбивая несчастную черепушку. Грею повезло меньше, он ударился затылком в кирпичную стену замка, сползая по ней и оставляя грязно-алую полосу.

— Что. Здесь. Произошло? — прорычала Хартфилия, с громким хлопком закрывая книгу и сбивая спесь с парней.

Испуганно переглянувшись, парни указали друг на друга пальцами и на манер маленьких детей крикнули в унисон: «Он первый начал!». Люси почувствовала разрастающуюся мигрень и боль от ещё одного разорвавшегося контракта. Это будет ещё одна чертовски долгая ночь.

* * *

— Так всё и было, — подытожил Фуллбастер, держа смоченную холодной водой тряпку у разбитого затылка. Благодаря регенерации кровотечение остановилось, но боль никуда не делась.

— Да говорю же, я не причём! — возмутился Нацу, послушно опустив голову, пока маленький скелет вытаскивал у него из волос листья и ветки. Именно он приносил ему воду ранее. — Я пошёл проведать мою Эсмеральду. Эти чёртовы черепушки убили её и превратили в себе подобных! Тут-то я и не выдержал. Поджарил пару костлявых задниц, а потом этот упырь накинулся на меня. Завязалась драка, а потом уже и ты со своей дурацкой молнией. Я ни в чём не виноват!

— Ты только что признал свою вину, ящерица, — буркнул Грей, но замолчал под рассерженным взглядом Хартфилии. Сейчас они оба сидели на коленях, виновата поглядывая на расчерчивавшую пентаграмму некромантку. По её мнению, эта поза раскаяния должна была помочь им ощутить тяжесть их проступка. Неживой подумал, что слишком много упустил в воспитании этого ребёнка. Нужно было жёстче контролировать её одержимость мангой с бессмысленными и беспощадными наказаниями.

— Нацу, это не повод разрушать мой сад! — как маленького ребёнка отчитывала его Люси, заканчивая магический круг. — К тому же, из-за тебя было утрачено много контрактов с душами. Пожалуйста, постарайся этого не делать в дальнейшем. Поумерь свой пыл!

— Ну так перезаключи их заново, — продолжал как маленький ребёнок дуться Драгнил и упрямо смотрел в сторону.

— Если бы всё было так просто, тупица. Ты уничтожил скелеты! Без вместилища душу не привязать. Теперь им придётся до конца мироздания бродить по планете, молодец, дубина, — шипел на него Грей, и вот-вот должна была начаться ещё одна потасовка.

— Кого ты назвал тупицей, а, упырь? — взъерепенился Драгнил, но притих под испепеляющим взглядом девушки. — Да что это за дурацкие правила такие?

— Из-за тяжести проступков, некоторые души не способны вознестись и вынуждены блуждать по земле. Заключая контракт, я даю им шанс искупить свои грехи и упокоиться в царствии небесном, — сверяясь с рисунком из книги, спокойно объяснила Хартфилия, и Нацу притих. — Я несу ответственность за сохранность душ, не говоря о том, что насильное прерывание контракта извне имеет отдачу.

— Отдачу? — переспросил Драгнил. Теперь ему действительно было совестно, и он другим взглядом посмотрел на маленькую черепушку, крутящуюся рядом. Это мракобесие предстало перед ним не просто как прихоть некроманта, управлять марионетками, а как шанс изменить своё будущее после смерти.

— Так как я заключаю договор кровью, его расторжение так же требует моей крови, — пояснила девушка, убирая книгу в сумку и с трудом снимая перчатку.

Под ошарашенный взгляд Драгнила, она выставила исполосованную руку вперёд, в самый центр пентаграммы капая кровью, активируя магические круги. Грей вздохнул, этот перевёртыш раздражал слишком сильно, а похвастаться такой высокой оценкой со стороны неживого могла не всякая сущность. Нацу сглотнул ком в горле, как заворожённый наблюдая за кожаной перчаткой, под которой буквально образовалась лужа крови. Он затравленно перевёл взгляд на израненную руку, изуродованную рваными шрамами с тёмными рубцами. То, что она всегда скрывала за длинными перчатками, было сложно назвать человеческими конечностями. Даже у самых закостенелых воинов, прошедших настоящий ад на поле боя, не было таких увечий. Её маленькая, хрупкая ладонь была изрубцована, светлая кожа натянута и казалось, что от малейшего движения готова лопнуть. У Хартфилии не было ни линий жизни, ни отпечатков пальцев, ни даже ногтей. Одно месиво из ран и ожогов, будто ей долго и упорно выжигали на теле то, кто она есть. И все эти раны — не последствия заклинаний и тёмных сил. Драгнил знал это точно. Такое могли сотворить только люди. Понимание этого разжигало в нём лютую ярость, которую он не мог усмирить. Перевёртыш чувствовал, как удлинились клыки, впиваясь в нижнюю губу. Чувствовал, как хрустят фаланги и суставы в руках, плотно сжатых в кулаки. Каждый вдох давался с трудом, грозя превратиться в огненное дыхание саламандры. Ему хотелось найти каждого, кто сотворил это с ней, и разорвать собственными руками. Он не знал, что видела сейчас в нём Хартфилия, но безмятежность исчезла с её лица, а взгляд стал глубже и темней. Как две бездны, поглощающие малейшие отблески света.

— Что, настолько страшно? — словно смутившись, она невнятно передёрнула плечами и подняла перчатку, поспешно надевая обратно.

Драгнил ничего не ответил, продолжая свирепствовать внутри себя. Атмосфера вокруг них стала напряжённой. Аура Нацу, подобно пламени, едва ли не искрилась от эмоций, а у Хартфилии наоборот. Аура была спокойной и лишь едва заметно колебалась, выдавая её беспокойство. Фуллбастер сморщился и закатил глаза. Думая о том, насколько быстро эта парочка сведёт его с ума и никакая потусторонняя сила ему не помощник, он решил переключить внимание на себя. И не без удовольствия отвесил Драгнилу мощный подзатыльник со смачным шлепком, от которого у любого нормального человека голова бы просто отсоединилась от тела. Нарочно громко вздохнул и скрестил руки на груди.

— Вот поэтому я пытался тебя остановить, тупая ящерица, — последнее слово в этой вакханалии абсурда было за Фуллбастером, и все присутствующие были ему благодарны.

— Да понял я, понял! — шипел саламандр, но попытки отомстить не предпринимал. — Люси, а что ты делаешь?

— Ну, это заклинание перемещения. Оно отправит нас в нужную точку на карте, — видя недовольство на лице Драгнила, девушка нахмурилась. — Что? Если хочешь, мы можем поехать на лошадях, чтобы не привлекать много внимания.

— Люси, это скелеты! Да они не только привлекут не нужное внимание, они посеют панику в городе! — Нацу действительно не ожидал, что некромантка не понимала таких простых вещей.

— Но разве конные прогулки не типичное дело в мире людей?

— Это не прогулка, а какое-то шествие мёртвых!

— Тебе не угодишь! Заклинание не хочешь, на лошадях не хочешь! — вспылила Хартфилия, притопнув ногой.

— Да потому что любой нормальный человек до смерти испугается этих треклятых черепушек! — вскочил на ноги Драгнил и встал напротив недовольной некромантки. Вся неловкость между ними потонула в жгучем споре. Тем временем Фуллбастер закурил одну из своих папирос и попросил у Отца терпения, чтобы не поубивать их обоих.

— Хочешь сказать, что я не человек? — не уступала Хартфилия. К слову, Драгнилу давно стоило понять, что неспящая Люси — капризная Люси, но парень был попросту идиот.

— Хочу сказать, что ты ненормальная! — не сдержался перевёртыш, и Хартфилия, желавшая разразиться новой тирадой, умолкла. По блестящим праведным гневом глазам некромантки было понятно, что ещё один заход молнии не за горами. — Нет же, я не о том, прости. Ты не ненормальная. Чутка странная, немного чокнутая, и у тебя замашки злобного гения. Но не ненормальная. Просто, не знаю о каком мире рассказывал тебе упырь, но сейчас всё круто изменилось. Все четыре королевства — не те, что были прежде. Не только тёмная магия, любая сейчас под строжайшим запретом. Только придворные маги имеют право использовать её, для этого они проходят тщательный отбор и многолетнее обучение.

— А что с теми, кто этот отбор не прошёл? — Люси задала этот вопрос так просто, с присущем её голосу спокойствием, что Драгнил усмехнулся про себя. Быстро же она сменяла гнев на милость. — Ведь, магов куда больше, чем может принять в свои ряды армия, не так ли?

— Если они продолжают изучать заклинания и использовать магию нелегально, то их признают ведьмами и тёмными колдунами, а после… прилюдно казнят на площадях. — Открыто смотря ей в глаза, без какой-либо утайки, абсолютно честно, ответил Драгнил. Люси поморщилась от его слов, но взгляд не отвела. Фуллбастер на это только клыкасто усмехнулся. Люди за столько лет ни капли не изменились. — В связи с этим популяризировалось во всех королевствах относительно новое изобретение Макарова, верховного мага хранителя N-го королевства, «ловец нечисти». Оно буквально на каждом шагу, улавливает даже самые слабые ауры нежити и нечисти, а также другие виды любого, в том числе и тёмного колдовства по примеру: амулетов, артефактов и прочей дряни. Ты же Люси — ходячий сгусток тёмной магии.

— И что ты предлагаешь? — растерянно спросила Хартфилия, раздумывая над ситуацией и продумывая варианты как обойти эти устройства.

— Если ты подойдёшь к королевству слишком близко, они сработают незамедлительно, и охоты не избежать, — подвёл итог Грей, с вызовом глядя в спокойное лицо Драгнила, что снимал свой широкий тёмно-коричневый браслет из грубой кожи.

— Я думал об этом, и вот, — он взял руку некромантки и надел его на её запястье. Поначалу тот болтался и был ей велик, но спустя пару секунд уменьшился, садясь точно по руке. — Этот браслет помогает контролировать молодым перевёртышам их трансформацию. Твой магический потенциал он, конечно, не сдержит от слова совсем, но тёмную ауру скроет до момента, пока мы не найдём что-то посущественней.

— Но как? — некромантка рассматривала браслет на своём запястье, задаваясь вопросами, как работала эта магия и какая последовательность заклинаний была на него наложена.

— Я заметил, что у тебя две ауры: одна тёмная, совсем как у сущностей, при использовании магических заклинаний она исходит от тебя особенно сильно и пахнет сыростью и гарью. Вторая аура — чистая, светлая, прямо как сейчас, и пахнет горечью с сандалом. — Люси выразительно на него посмотрела, не понимая о чём речь. Как в одном живом существе могут умещаться две ауры? — Я думал над тем, что сказал этот упырь ранее, что твоя аура от рождения тёмная, так как ты часть мира той стороны, и это правда, но сейчас я окончательно убедился в своей теории. Люси — ты рождена человеком, если с помощью амулетов, а в данном случае, браслетов, скрыть поток тёмной ауры, которая перекрывает твою человеческую, ты для устройств будешь незаметна.

— Но почему они скрывают только тёмную? — не совсем понимая, как это работало, Хартфилия продолжала хмуриться и рассматривать браслет. Чуть проведя по его поверхности рукой, она задела едва заметные руны: они вспыхнули чёрным и тут же погасли, активируя вложенное в них заклинание.

— Незарегистрированные волшебники тоже используют такие блокирующие амулеты, чтобы их не засекли другие. Моя аура, так как я перевёртыш и являюсь кровным наследником прородителя четырёх рас, так же есть малая часть силы того мира. Поэтому браслет направлен на рассеивание не просто тёмной магии, а на её полную блокировку, тем самым давая мне возможность использовать физические преимущества сущности без перекидывания в животную форму. В твоём случае тёмная сила не то что в разы, в сотни тысяч раз сильнее моей. Браслет не сможет её сдержать и запечатать, но рассеять с внешней стороны и скрыть внутри твоего тела должен осилить. Но ты ни в коем случае не должна использовать магию. Иначе нас всех ждёт живописная прогулка к эшафоту.

Некромантка кивнула и сильнее стиснула в руках обёрнутый в плащи меч. Ранее не ведомая ей дрожь прошла по всему телу от мысли, что люди действительно могли их убить. Для неё человек — неизвестная форма жизни, которую хотелось как можно скорее изучить. Она прекрасно понимала, какую опасность они могли в себе нести раньше, но не теперь. По крайней мере для неё. Стоило ей пожелать, и процветающее королевство обратилось бы в обитель мёртвых. Этот простой факт успокаивал. Люди больше не причинят ей боль. Она этого им не позволит.

— Что это за тряпки? — заметив, как отстранённо Хартфилия глядела сквозь него, Нацу решил перевести внимание на что-то позитивное.

— Это плащи из кладовой, я подумала, что они подойдут для путешествия, — всё ещё не глядя ему в глаза, прошептала Люси. Девушка старалась отогнать от себя неприятные воспоминания, которые всё ещё тенью следовали за ней сквозь время.

— Кстати, этот наряд тебе очень идёт, — широко улыбнулся Драгнил, и неживой позади фыркнул.

— Спасибо.

Они оба замолчали, не смотря друг на друга. Нацу думал, а не переборщил ли он тогда с «чокнутой», тем самым обидев девушку. Хартфилия же прикидывала, сколько потребуется времени и сил, чтобы сравнять такое большое королевство с землёй. Когда как Грей смотрел за пролетающими мимо светлячками, декларируя у себя в голове отрывки из популярных трагедий, успокаиваясь. Хеппи просто ел жуков.

— Ой, точно, — отвлёкшись от воображаемой картины падения замка и огненных рек, Хартфилия развернула меч и ткнула его рукоятью в грудь перевёртыша. — Это тебе. Взамен сломанного меча.

— Люси Хартфилия, ты не можешь отдавать священные реликвии кому попало! — увидя до боли знакомый артефакт, Грей вскочил на ноги и приблизился к абсолютно невозмутимой подопечной. Он редко кричал на неё, но в этот раз она переплюнула даже затею с яйцом.

— Да ладно тебе, Грей, он всё равно лежал без дела. — Отмахнулась некромантка, перехватывая рукоять меча и направляя остриём ножен прямо в лицо опешившему Драгнилу. — Очень глупо оставлять такое орудие пылиться в кладовой, когда достойный его обладатель снуёт совсем рядом.

— Как ты вообще вскрыла тот сундук? Там же защита высшего уровня! — Фуллбастеру казалось, что его попросту разорвёт на части от негодования. Этот ребёнок не переставал его удивлять.

— Я просто переписала его, — пожала она плечами, словно это был сущий пустяк, а не высокоуровневое вмешательство в сложное заклинание. Грей в очередной раз укорил себя, что не те книги давал читать ей в детстве, ой не те.

— Да о чём вы вообще? — Драгнил с сомнением посмотрел на почерневшую от времени кожу ножен. Проржавевшая и покрывшаяся белым налётом цепь, нисходящая от самой рукояти, осыпалась. Одно из звеньев отвалилось прямо на его глазах.

— Он даже не понимает его ценность! — в последний раз попытался воззвать к голосу разума некромантки неживой, но безуспешно.

— Нацу, твой меч сломался, не так ли? — парень утвердительно кивнул. — С твоим нравом очень сложно подобрать оружие. Это священный меч Дюрандаль. В его рукояти сокрыты три чуда, а именно мощи святых. Легендарный меч рыцаря Роланда, который по прочности и силе сравним разве что с самим Экскалибуром. Его не сломать, не сточить и не затупить. Помимо прочего, его главный и неоспоримый плюс в том, что он уничтожает любое порождение нечисти, нежити и в принципе всего касающегося той стороны. Отлично подходит тебе, да?

— Угу, — рассеяно кивнул Драгнил, впечатлённый её словами.

— Что ж, — она занесла меч над его головой.

Люси улыбнулась ему одной из своих резких улыбок, возвращая его в воспоминания дня их первой встречи. Тогда она была его врагом, чудовищем и Хладной королевой мира мёртвых. По сути, для него она была такой же сущностью, как и Фуллбастер. Перевёртыш не видел в ней человека. От этих мыслей Драгнил вздрогнул всем телом. Смотря ей прямо в глаза, без какой-либо команды, лишь по собственному велению сердца, преклонил колено. Он испугался. Испугался собственных чувств и поступков. Склонив голову, и доверительно подставил ей шею, Нацу открылся, и возжелай Хартфилия, она могла бы тут же срубить ему голову с плеч. Драгнил бы не воспротивился. Незаметная для него перемена эфемерной цепью окутала его. Это пугало его до дрожи, но казалось однозначно правильным решением. Так и должно было быть.

— Нацу Драгнил, я вверяю тебе священный меч Дюрандаль, — перевёртыш ощутил тяжесть меча на своих плечах, но голову так и не поднял. Опустив взглядом в клочок земли, сжимал кулаки, коря себя за эти ощущения и мысли. — Клянёшься ли ты заботься о нём, как о единственной возлюбленной, и чтить его, как своих потомков?

— Клянусь.

Он поднял голову и замер. Девушка перед ним улыбнулась так открыто и доверчиво, что не было в тот момент ничего важнее. Контраст образов настоящей Люси — страшной ведьмы или странной некромантки — выбивал почву из-под ног. Драгнил ощутил, что внутри него что-то окончательно сломалось с противным, чересчур громким хрустом. Сейчас Люси казалась ему как никогда прекрасной: с лёгким румянцем на бледных щеках и сверкающим искренностью взглядом. За эти неполные три месяца, без колдовства и тёмного искусства, Хартфилия смогла сделать то, что не удавалось никому за долгие годы. Ещё пару месяцев назад Нацу видел настоящее зло, пустые, холодные глаза марионетки. Думал, что нужно только перетерпеть какое-то время в этом замке, и она непременно совершит роковую ошибку. Её жизнь в его руках, и он вершил здесь правосудие. Однако колено преклонил Драгнил.

Нацу подтвердил свою присягу. Искренне и без лукавства, предав свои принципы, традиции и возложил душу на тёмный алтарь. Он признал её своей королевой и единственной хозяйкой. В эту самую секунду заржавевшие шестерёнки истории сменили свой ход. Начиная новую историю с чистого листа.

— Клянусь, Люси.