Обретшие будущее (гет)

Зима полностью вступила в свои законные права, и снежные бури, бушевавшие до середины декабря, полностью замели местность, укрыв Запретный Лес белым одеялом и украсив снежными шапками крышу Хогвартса. Холодный ветер сквозняками проникал в замок, но камины и факелы прекрасно справлялись с утеплительной функцией. Тем не менее, запах свежести, рождественских пудингов и мандаринов витал по всей школе, поддерживая праздничное настроение и радость в сердце каждого студента или преподавателя.

Последний школьный обед немного затянулся, так как эльфы перестарались с готовкой. Уйти, не отведав хоть по кусочку каждого блюда, было бы кощунством, и ученики радостно набивали животы перед долгой дорогой в поезде, кто хотел заново очутиться в «Хогвартс-Экспрессе». В Зале стояла красивая елка; ее хвойный аромат бодрил тех, кто еще не выспался, и те спешили в этот день на последние контрольные.

У первого курса Слизерина сегодня последней контрольной работой было зельеварение в паре с гриффиндорцами. Ни написание теоретической основы, ни изготовление зелья не беспокоило Гарри — со всем он мог справиться сам. Невилл тоже стал учиться намного лучше, он лишь иногда, чтобы убедиться в верности своих решений, интересовался, правильно ли думает, и зачастую был прав. Все предметы у них были сданы на высший балл. Флитвик после своего экзамена даже добавил Драко двадцать баллов за то, что он в запале написал несколько заклинаний, которые «вычитал в книге Чар». Гермиона по праву гордилась собой и ими, а на общих собраниях, к которым они уже привыкли, их хвалили старосты и подходили спрашивать что-нибудь по учебе некоторые ребята с третьего курса.

Снейп снисходительно относился к своим подопечным, но все же Гарри счел неприличным выбрать легкое зелье из тех двух, которые им предлагались на высший и низший балл. Зелье от мигреней имело сложный состав и уровень третьего курса, но профессор обещал добавить по сто баллов тем, кто сварит его правильно и без ошибок. Из всего класса только четыре слизеринца, в их числе Гарри и Драко, и два гриффиндорца взялись за него. К концу занятия Снейп обходил кабинет и с вялым напускным интересом заглядывал к ученикам в котлы. Рон удостоился гримасы, Гермиона — кивка, Парвати размахивала над котлом рукой в слабой попытке уклониться от паров темно-зеленого дыма. Гарри и Драко переглянулись и бросили помешивать свои зелья — за время, которое им было дано, они успевали коротко переговариваться и варить одновременно.

Снейп не порицал.

Невилл продемонстрировал зелье в черпаке, и профессор удовлетворенно кивнул.

— Недурно, мистер Лонгботтом, недурно! А вы, мистер Малфой и мистер Поттер? Опять поразите нас? Быть может, ваши переговоры во время контрольной, за которые мне хочется назначить вам наказание, помогли вам доварить зелье, на которое требуется три часа?

Пусть прилюдно Снейп и не мог попустительствовать им, но наказания не назначил, это было уже хорошо.

— Опять, профессор, — улыбнулся Гарри. — Помогли.

И оба предъявили совершенно готовые к употреблению зелья. Снейп замер, потом взял черпак Гарри и коснулся им поверхности варева — пошла специфическая рябь, чуть заискрилось там, где с черпака капала жидкость.

— Я удивлен, — молвил он, стараясь скрыть замешательство. — Внимание, класс! Мистер Поттер и мистер Малфой великолепно справились с заданием. Поглядите, какой чистоты искры. Если кто читал последнюю главу в разделе «Дополнительный материал», тот знает, что чем светлее и ярче искра, тем действеннее зелье. Поздравляю вас, — Снейп одним взмахом палочки опорожнил котлы многих, оставив только пять-шесть зелий, удовлетворивших его мастерское чутье. — Факультет Слизерин получает двести баллов, и еще по пятьдесят я, пожалуй, присвою за зелья мистера Лонгботтома и мисс Грейнджер, которые доварили их только наполовину. Что касается вас, мистер Уизли, я надеюсь, вы лучше подготовитесь в теории к пересдаче, — Снейп вернул ему его листок из общей стопки, в котором было полно перечеркнутых предложений и клякс. — Запомните, теория — ключ к практике. И вы, мисс Патил. Думаю, зелье от мигреней лучше отложить и приготовить сыворотку от угрей, что выбрали ваши товарищи. Все свободны кроме мистера Финнигана. Будьте добры подойдите к моему столу. Если вы думаете, что я спущу вам с рук дыру в полу, вы ошибаетесь.

Снейп двинулся к столу, куда и положил стопку не проверенных работ. Симус с виноватым выражением на лице подошел к нему. Драко подтолкнул его локтем.

— Собираешься? Или так и будешь здесь стоять?

Гарри обернулся — Гермиона и Невилл уже ждали у двери.

— Да, я просто хотел спросить, когда нам приходить, чтобы переправиться в Малфой-мэнор.

— После обеда, идем, — поторопил его Драко.

На обеде они прощались с одногруппниками — Кребб, Гойл и все остальные относились к ним с искренним уважением. Майкл и Миранда изредка ходили вдоль стола и раздавали всякие листочки с запретами на пользование магией дома, оценками за предметы и тому подобным. Гермиона как-то отделилась от них и подбежала к Миранде. Староста улыбалась, когда они говорили. Позже, когда подруга вернулась, Гарри и Драко потянулись к ней, чтобы узнать, о чем они говорили.

— Я прочитала книгу, которую они мне подарили, — чуть покраснев, ответила Гермиона. — Помните, по традициям английских волшебников? И еще несколько книг из библиотеки у мадам Пинс спрашивала. Подходила извиниться, что несколько раз нарушала запрет на ношение кучи книг в сумке и еще несколько случаев, когда по незнанию говорила глупости.

— Миранда добра, — ответил Драко, пытаясь дотянуться до тостов. — А вот прежде чем подходить к Майклу или Флинту, лучше изучить тщательнее все традиции и обычаи. Их семьи строго придерживаются Кодекса Аристократа.

После ужина они прошли прямо к кабинету Снейпа. Камин располагался в его личных комнатах, так что они не пошли, решив дождаться хозяина.

Профессор вскоре явился, когда они на второй раз проверяли доставленные домовиками чемоданы на предмет забытого или оставленного.

— Мистер Малфой ждет вас, — удивленно сообщил он. — Что вы тут делаете и почему еще не в мэноре?

— Простите, профессор, — сказал Невилл. — Мы решили дождаться вас.

— Думаю, ваша тайна подождет до вечера? — поднял бровь Снейп. — Я прибуду к праздничному ужину, Драко, передай это отцу. И, кстати, мистер Поттер, я все еще жду, что вы расскажете мне, как вам удалось сварить зелье за такой короткий промежуток времени.

— Это вечером, профессор, — улыбнулся Гарри. — Когда все тайны будут раскрыты.

— Ладно, — поторопил их зельевар. — Отправляйтесь.

По очереди они отправлялись по сети каминов. Мама лично прислала Гарри разрешение отправиться сразу в Малфой-мэнор, потому что в доме на площади Гриммо затеяли ремонт в гостиной — Руди случайным выплеском энергии сжег ее так, что картины еле успели убежать. Финеас Найджелус очень долго бранил ребенка.

— Мистер Поттер! — Люциус Малфой встретил их в гостиной мэнора, опираясь на свою любимую трость. Драко стоял рядом с ним и матерью. — Рад приветствовать вас и ваших друзей в нашем доме!

— Здравствуйте, Гарри, Невилл, Гермиона, — Нарцисса по очереди обняла их. — Располагайтесь наверху, в ваших комнатах, вы знаете, где это!

— Здравствуйте, мистер Малфой, — Гарри пожал руку Люциусу. — Миссис Малфой! — он поцеловал ей руку, и женщина обняла его еще раз.

— Ужин в восемь, мистер Поттер, — сообщил Люциус. — К тому времени все приглашенные прибудут, и никого лишнего. Я полагаю, ваша тайна стоит такого фарса?

Гарри не стал отвечать, недоверие со стороны старших было непременным атрибутом ожидаемых впечатлений. Конечно, им кажется, что тайны детей настолько незначительны и глупы, что тратить на них время бессмысленно. Родители выслушают их только потому, что это напрямую касается их незаурядных способностей, которые, по словам Снейпа, могут им навредить. Но Драко не промолчал.

— Она стоит тысячи таких встреч, отец.

Люциус ничего не сказал, но его взгляд был красноречив, словно слова недоверия большими буквами выплывали у него на лбу.

Гарри только успел войти и поставить чемодан в углу своей комнаты, где находились кровать, стол с зеркалом, кресло, стул и удобный шкаф. Малфои обладали безукоризненным вкусом. Тяжелые бархатные портьеры и белая тюлевая ткань красиво оформляли окно, пушистый ковер на полу создавал ощущение уюта.

Драко вошел к нему в комнату и сел в кресло. Спину он держал ровно, губы были сжаты в тонкую полосу — верные признаки беспокойства. Сказать, что его не беспокоит будущий рассказ и доверие родных, Гарри не мог. У него самого еле заметно подрагивали руки. Не верилось, что тайна, так долго и бережно хранимая, будет раскрыта. Он, в прошлом глава Аврората, научился бояться — ему было, что терять.

Драко первый нарушил тишину.

— С чего начнем?

Гарри неопределенно пожал плечами и начал разбирать вещи, чтобы было чем занять трясущиеся руки. Друг невольно сглотнул и продолжил.

— Страшно вспоминать все, что случилось тогда. И даже рассказывать это кому-то.

— Один раз можно пересилить себя, — ответил Гарри. — Родные должны знать, они могут нам очень помочь, один твой отец чего стоит! Эта война может быть выиграна раньше, чем мы можем представить, если не только Снейп будет шпионом Темного Лорда. Мы сможем многих спасти, хотя история уже идет не в том ключе, и Мерлин знает, что изменилось в будущем.

— Им сложно будет поверить.

— Наши способности говорят сами за себя, наше знание старых событий, которые мы в силу возраста не можем помнить, за нас. У нас в арсенале много фактов, которые мы не можем знать, нам их негде было прочесть или услышать. Хоть кто-то да поверит.

— Насчет Уизли, — Драко встал с кресла и отошел к окну. — Большая вероятность, что они не придут. Отец приглашал всех без намеков на главное событие вечера, в случае с ними он решил пригласить взрослых и старших детей, чтобы уладить конфликты прошлого и помириться. Я краем уха слышал громовещатель Артура Уизли. Так не общаются с теми, с кем желают заключить мир и дружбу.

— Может быть, маме удалось их уговорить, — предположил Гарри.

На некоторое время они замолчали. Снаружи завывал ветер, в свете окон было видно, как разыгралась метель. Снег покрывал пушистым, белым и таким совершенным одеялом просторы земель, принадлежавших Малфоям. Ни одной черной проталины не было видно из окна. Лес, охваченный тяжестью снега на ветвях, не шелохнулся ни под одним порывом ветра. Казалось, мир замер в глубоком сне, и замок был единственной точкой на многие мили вокруг, где царили праздник великой ночи и жизнь.

* * *

— Йоль празднуется, когда темная половина года уступает права светлой половине, и ночи становятся короче и светлее. В этот день все члены семей, чтущих традиции, собираются вместе, чтобы встретить солнце, восходящее из мрака, и обозреть возрожденный мир. Магловское Рождество и магический древний Йоль имели много общих корней, но со временем границы стали явнее. И пусть в этот день, когда старая как мир магия проявляется в силе магов и стихий, объединяет семьи и рождает новые союзы, познаются скрытые тайны, упадут покровы ночи и настанет счастливый новый день!

Люциус пронес бокал с красным дорогим вином над пламенем свечи, стоявшей перед ним, и медленно осушил его. Вслед за ним выпили вино и остальные присутствующие на празднике. Оно, должно быть, грело душу и тело, но Гарри, как одиннадцатилетний ребенок, мог об этом только догадываться. И мечтать. Он бы с удовольствием выпил один бокал для храбрости.

Руди давно отправили спать — семья Блэк по дружному согласию с Малфоями на эту ночь оставалась в их замке. Невилл и Гермиона сидели рядом с ними в кругу детей, но и они сегодня словно были ограждены от них с Драко невидимой, но прочной стеной. Профессор Снейп развалился в кресле и уставился на них своим фирменным суровым взглядом. Родители молча повернулись к ним, Вальпурга поджала губы.

— Ну же, молодые люди, — поторопил их Снейп. — Вы собрали нас здесь, заставили волноваться ваших родных и оторвали меня от уединенного празднования Рождества в своем доме. На это должна быть серьезная причина, и вы уверили нас, что она есть. Мы ждем объяснений.

Драко ничем не выдал своего беспокойства — сказалась аврорская и аристократская выучка. Только пальцы побелели, сжав подлокотник кресла. Гарри не стал искать у своих родных поддержки. Не знал, как начать, но уже пора было говорить.

— В общем-то, — он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Тайна эта… Очень… Невероятная. И начну я с того, что опишу свое детство.

— Детство, — фыркнул Снейп, на время становясь опять невыносимым, каким был в той жизни. — Ваша биография, мистер Поттер, известна каждому ребенку и взрослому, прекратите этот самомнительный…

— Оставь, Снейп, — напряженно отрезал Сириус. — Пусть говорит.

— Я опишу не то детство, которое вы помните и знаете, — быстро ответил Гарри. Недоверие в глазах окружающих стало слишком заметно. — Потому что эта жизнь, которую мы проживаем, для нас уже была прожита… когда-то.

— В моей жизни ничего не изменилось, — поспешно подтвердил Драко. — Я был наследником древнего рода Малфой, меня учили относиться к маглам, как к отребью… Гермиона, прости, прошу тебя, это была политика нашего… хозяина.

— Хозяина, — побледнев, повторил Люциус. — Я не рассказывал тебе о нем.

— А я служил у него, как и ты, отец! — воскликнул Драко, его рука невольно потянулась к левому предплечью. — Когда он вернулся. Я учился на Слизерине, а на шестом курсе принял от него Метку и получил задание — уничтожить Дамблдора любым способом или найти возможность для Пожирателей проникнуть в Хогвартс.

У Лили расширились глаза, но Гарри не стал на нее смотреть. Вальпурга хмурилась, о чем-то размышляя, Сириус старательно прятал гримасу отвращения. Бабушка Невилла, Августа, обнимала внука, сидевшего рядом. Гермиона задумчиво потирала подбородок. И только на лицах Нарциссы, Люциуса и Снейпа застыли два выражения — недоверия, но в то же время понимания, всего понимания ужасающей картины, которую пытался им открыть маленький ребенок, смотрящий на них взглядом взрослого, повидавшего мир мужчины.

— А я рос без родителей, — горько молвил Гарри. — И без тебя, Сириус, — предупредил он непонимающий взгляд отчима. — В тот день, когда Волан-де-Морт напал на мою семью… Не вздрагивайте, страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит. В тот день маму убили вслед за папой. Дальше было все, как я знаю из рассказов Дамблдора. Хагрид отвез меня на байке Сириуса Дурслям, и десять лет я жил с ними на правах слуги.

— Где был Сириус? — поинтересовалась бабушка Вальпурга.

— В Азкабане… Петтигрю сбежал, перед этим убив двенадцать маглов, а на месте преступления застали Сириуса. Без суда и следствия его упекли в тюрьму, — Гарри чуть виновато подернул плечами. — Ты, бабушка, меня не знала. Ты умерла вскоре после того, как осталась одна.

— А родители Невилла? Алиса и Фрэнк? — Августа им поверила, наконец.

— Все было так же, — ответил Гарри, и Невилл поник.

— Когда вернулся Темный Лорд и как вы это узнали, мистер Поттер? — выдохнул Люциус, сжимая наконечник трости в пальцах.

— На четвертом курсе, через три года, — ответил Драко, и Гарри пришлось его перебить.

— Меня выбрали четвертым участником Турнира Трех Волшебников. На Кубок наложили Конфундус, это сделал Барти Крауч-младший, выпивший Оборотное Зелье и ставший Аластором. Он подбросил мое имя. На третьем испытании я нашел Кубок, но он был заколдован в портал, и меня с Седриком Диггори перенесло на кладбище, — легкая дрожь от тех воспоминаний пробежала по нему. — Там был Хвост, он нес слабое воплощение души Волан-де-Морта. Он убил Седрика. С помощью моей крови воскресил Темного Лорда и дал ему кровную защиту, которую дала мне ты своей жертвой, мама.

Взрослые молчали, и Гарри поймал минуту, чтобы перевести дыхание и успокоиться. Большой объем информации лился из него, как из бездонной бочки, и все было так запутано, что он не знал, о чем скорее надо рассказать.

Лили безмолвно плакала, Сириус ее обнимал. Вальпурга и Августа словно состарились на десяток лет, Снейп понуро сидел, уставившись в камин, его ладонь лежала на левом предплечье. Нарцисса и Люциус впервые утратили самообладание, осознавая страшное будущее и прошлое этих мальчишек.

— Когда мы перенеслись сюда, я был главой Аврората, мне было тридцать шесть, — словно извиняясь, произнес Гарри.

— А я был его заместителем, — кивнул Драко. — В тот год погибли наши семьи и дети. Мой Скорпиус погиб. Мама погибла. И тебя убили, отец.

— И Джинни, моя жена, — Гарри почувствовал, как екнуло сердце. Он слышал, как звучат эти слова из уст ребенка, и они казались ему страшными. — И трое детей. Альбус Северус, Джеймс Сириус и Лили.

— Альбус Северус? — тихо сказал Снейп. — Поттер, вы удивили меня.

— Как они погибли? — спросил Сириус.

— В тот день мы узнали, что Волан-де-Морт опять вернулся. В третий раз. Когда Дамблдор погиб в конце нашего шестого курса от руки профессора Снейпа, — Гарри чуть кивнул побледневшему профессору. — Он дал мне задание — планомерно уничтожать крестражи, которые держали душу Темного Лорда на земле. Будь он мертв, его бы не убило ничто; он был слабым духом, пока на нашем первом курсе он не овладел профессором Квирреллом…

— Квиррелл? — ахнула Августа. — Невилл, он же…

— Да, он преподает сейчас, и Волан-де-Морт уже в нем, — подтвердил Драко.

— Да, и после Рождества…

— Так, стоять, Поттер! — Снейп вскочил с места и начал нервно расхаживать по залу, украшенному рождественскими украшениями и парящими свечами, но уже не хранившему тепло праздника. — Я? Я убил Дамблдора?! Что вы несете?

— Без должных воспоминаний это сложно доказать, — Гарри покрутил в пальцах палочку, уставившись в пол. — Позвольте нам рассказать все по памяти и порядку.

И так, изредка торопясь и сбиваясь от волнения, Гарри и Драко в унисон поведали обо всем. Давно пришел и ушел нарождающийся месяц, оплыли свечи, и воск мягко и беззвучно капал на канделябры, за окном завывала вьюга. Их родные и друзья сидели и слушали, почти не перебивая с вопросами, и изредка их потряхивало от ужаса.

Мама Гарри уже не плакала — что толку оплакивать то, чего в этой жизни уже не существует; но крепко сжимала руку Сириуса, так, что она побелела. Сириус не обращал на это внимания — он и представить не мог, что двенадцать лет ему пришлось сидеть в Азкабане за преступление, которого он не совершал. Что могло послужить в этой жизни такой причиной — он не знал. Подозрения Гарри были встречены очень серьезно. Если бы не оставшаяся в живых Лили, очень многое изменилось бы. Снейп сидел с безучастным выражением лица, иногда сжимая пальцы меж собой. Гарри честно рассказал ему об их взаимоотношениях с первого по шестой курс и благородной жертве Снейпа. Из уважения к профессору он не стал рассказывать о воспоминаниях, которые тот ему передал, и о причине службы Дамблдору, за что был одарен благодарным взглядом. За годы дружеского общения с семьей Блэк профессор давно привык к обществу Лили, но чувства давно прошли, ему не хотелось, чтобы кто-то вновь вспоминал о них. Он не идеализировал в своих мыслях погибшую женщину, видел ее счастливой женой, любящей матерью, и это не способствовало его страданиям более. Еще много лет назад он стал являться в дом на площади Гриммо как друг, и с того момента им и оставался для Лили, и, как бы это ни удивляло, Сириуса. Невилл краснел всякий раз, когда ребята упоминали, как храбро он сражался с Пожирателями Смерти. Августа была очень горда внуком, хоть и старалась это скрыть. Гермиона тоже краснела, когда Драко начинал расхваливать ее ум и находчивость, называл «достойной гриффиндоркой» в хорошем смысле слова и не менее великолепной слизеринкой. Кажется, друг забылся, но Гарри не мог остановить его, не привлекая внимания. А тем временем Люциус Малфой переглядывался с хитро ухмылявшимся Снейпом и наблюдал за девочкой.

Малфои-старшие встретили известие о собственном бесчестии в последней войне с безбрежной стойкостью и силой. Здесь уже говорил Драко, и говорил о том, как не желает, чтобы его семья снова пропала, будучи унижена властью, а потом уничтожена былым хозяином. И Люциус внимал ему, изредка кивал своим мыслям и его словам, а Нарцисса сидела с опущенной головой, не в силах поднять глаза на тех, кто страдал от рук монстра, именующего себя их хозяином.

— И мы просим вас помочь, — закончил Гарри. — Вы — моя родня, мои друзья, пусть мы и разного возраста, но тогда я спокойно мог звать профессора Снейпа Северусом, а вас, мистер и миссис Малфой, Люциусом и Нарциссой. Я был главой Аврората, иногда жестоким, но всегда боролся за правду. Все, что я рассказал вам про Дамблдора, в том числе мои подозрения, следует принять во внимание. Он хороший человек, и без всякого сомнения действует во имя всеобщего блага… Но он фанатичен. Мы можем избежать многих жертв будущей войны, мы знаем места их встреч и имена будущих сторонников, знаем, где и когда они нападут, и на кого будет точно наложен Империус. Ход войны известен. Местоположение крестражей известно. Их количество известно. Но, — он заговорил чуть тише, остановившись у камина. — Мы дети, и многие силы нам пока не подвластны. А ждать мы не можем. Он вернется на четвертом курсе — и до этого момента нам нужно успеть сделать многое, чтобы наша последняя битва произошла там.

— Но вам будет только четырнадцать! — возразил Снейп. — Мистер Поттер, вы же взрослый… тьфу, умный человек. Вы встречались с ним много раз. Вы должны знать, что он могучий волшебник, и даже Дамблдор с трудом сможет его одолеть.

— Именно он и должен мне помочь.

— Но, судя по вашим словам, ему нельзя доверять.

— Его надо обезвредить. Все его ловушки и испытания, которые он мне готовит. В это время кто-то должен заняться поиском крестражей.

— Что это за предметы? — подала голос мама.

Гарри вздохнул и начал загибать пальцы.

— Змея Нагайна, диадема Равенкло, дневник Темного Лорда, чаша Хафлпафф, медальон Слизерина, кольцо Марволо, кольцо Мерлина и я. И два из восьми крестражей находятся у нас под носом.

— Поясните, — попросила Нарцисса.

— Мистер Малфой, у вас есть какая-то черная книга, отданная на хранение Темным Лордом, — Гарри повернулся к бабушке. — Бабушка, а у нас дома медальон Регулуса. Он хранится у Кикимера, поскольку Регулус взял с него клятву уничтожить крестраж.

— Регулус? — схватилась за сердце Вальпурга.

Сириус решительно встал, и Лили пересела к ней — успокаивать побледневшую свекровь. Нарцисса тоже в мгновение ока оказалась рядом с ней.

— Я принесу медальон, — сказал Сириус, прежде чем шагнуть в зеленое пламя камина.

Люциус поднялся, тяжело опираясь на трость.

— Есть такой дневник, — подтвердил он. — Я верю вам во всем, мистер Поттер, потому что в тот день Темный Лорд и я были одни во всем мэноре. Меня изумило, когда он потребовал стеречь пустой дневник как зеницу ока, под сотней охранных чар. Теперь я вижу, какое зло он причинил нашей семье.

Прошло немного времени, за этот короткий период Гарри устало сел, чтобы отдохнуть. Невилл подсел к нему, пока бабушка утешала Вальпургу, и тихо поинтересовался.

— Я гадал когда-то, что заставило тебя с таким упорством заводить дружбу между мной и Драко. Теперь я вижу. Гарри, я благодарен тебе за все, но у меня есть вопрос. Пусть сейчас очень рано спрашивать об этом, но…

— Ее зовут Полумна Лавгуд, — улыбнулся ему Гарри. — Она поступит в следующем году на Равенкло.

— О, — Невилл покраснел. — Сп-пасибо.

— Обращайся, — подмигнул ему подсевший Драко.

Гермиона тоже села к ним.

— Поверить не могу, что вы молчали все это время! — возмутилась она. — Я удивлялась, какой же случай привел вас в день нашего знакомства в океанариум! Я чуть в мистику не ударилась, в прорицания всякие, что обычно считаю ерундой!..

— Драко настаивал, — ухмыльнулся Гарри, глядя, как друг заливается краской.

Гермиона перевела непонимающий взгляд на него, и Драко поспешил скрыться от нее за кружкой сока, которым тут же поперхнулся. От объяснений его спасло появление Люциуса и Сириуса. Они одновременно вышли с разных концов комнаты — один из камина, другой из дверей зала. Один нес в руках книжку в черном переплете, другой — золотой медальон на тяжелой цепи, с выгравированной на нем буквой С — «Салазар». Все присутствующие в комнате обратились во внимание, когда зловещие вещицы легли на стол перед Гарри.

— Это они, — незамедлительно подтвердил он.

Чужая воля чувствовалась нутром — именно она заставляла трепыхаться внутри каждого из предметов заключенный в ней кусок искалеченной души.

— Воля моего сына закон, — твердо молвила Вальпурга. — Просьба Регулуса будет исполнена. Так просто эти вещи не уничтожить. В нашей библиотеке есть упоминания о крестражах.

— Нужен Адский Огонь или клык василиска, — ответил Драко. — Пока, я думаю, следует оставить эти вещи в надежном месте.

— Клыки василиска продаются на черном рынке, но нужно найти качественные, что сложно, — немедля встрял Люциус. — Лютный переулок — когда пригодятся, я схожу.

— Должного ли качества? — усомнился Снейп, до этого задумчиво потягивающий из бокала огневиски. — Ты же знаешь этих торгашей, яд теряет свои свойства от долгого хранения, а кто знает, сколько десятков лет они пролежали на складе магазина, травя крыс.

— Василиск есть в Хогвартсе, как я уже рассказывал, — ответил Гарри. — Если дневник не попадет мне в руки, не будет и проблемы с Тайной Комнатой. Я смогу туда спуститься и договориться с василиском.

— Ни за что! — ахнула мама. — В своем ли ты уме?

— Выбора нет, — ответил просто Гарри. — Плюс, пока я крестраж, я могу использовать перселтанг. Василиск воспримет меня своим хозяином.

— Вы не безнадежны, Поттер, — ухмыльнулся Снейп. — Представьте, сколько можно собрать его чешуи, которая является одним из сильнейших антисептиков! А яд…

— И не вздумай! Снейп! — Лили грозно глянула на него. — Он же ребенок!

— Кхм, Лили… — откашлялся Сириус. — Ему больше лет, чем нам.

— Нет, мама права, я ребенок, — кивнул Гарри. — Но за моей спиной больше пойманных Пожирателей Смерти, чем у каждого из вас. Я владею силой, которая была дана мне от рождения тобой, мама. Неужели ты сомневаешься?

— С крестражами разобрались, — перебил их Снейп. — Что делать с Квирреллом, Поттер? С такими данными его хоть в Азкабан.

— Не знаю пока. Потом увидим.

— А с Дамблдором? — поинтересовался Люциус.

— Просто проходить его испытания с минимальными потерями.

— Постойте, — вдруг воскликнул Драко. — Постойте! Вы рассуждаете обо всем так, словно у нас есть ключи к победе, и победим мы завтра. Но никто не думает о крестражах, об их поиске. О том, что возвращение Темного Лорда грядет, и к нему надо готовиться. Я полагаю, все здесь присутствующие, определились сегодня со стороной, определились со своим будущим. За поиск крестражей нужно приняться сразу же, едва мы вернем Гермиону и Невилла в школу… Мы…

— О чем это вы, мистер Малфой? — сузил глаза Снейп. — Никто не допустит вас до поисков крестражей. Во-первых, ваша сила еще имеет границы, и довольно узкие; во-вторых, только мистер Поттер знает, где их искать и как защищаться от охранных чар; в-третьих — вам дана жизнь, детство, которого у вас не было. Я бы на вашем месте прожил его так, как подобает ребенку, а не заместителю главы Аврората.

Он был прав. При всей своей готовности к боям Гарри все еще стремился к тихой и спокойной жизни, которой ему так не хватало. Его ждала маленькая Джинни, которую он будет защищать от всех бед. Он так хотел мира, но не принимал его, когда он был ему доступен.

Утихомирился и вскипающий Драко, мельком глянувший на Гермиону. Вот кто еще больше хотел мирной счастливой жизни, не получив ее в прошлом. Девочка смотрела на него большими карими глазами, смешно, по-детски сидя на стуле — свесила ноги и болтала ими, уперлась обеими руками в сидение и вжала голову в плечики. Он так сильно ее любил, что готов был на все. В последнее время Драко удавалось скрывать чувства, но сейчас они словно прорвались в его взгляде. А за ними обоими внимательно наблюдал Люциус. И нравилось ли ему то, что он видит, или нет, он не мог сказать и сам.

— Думаю, детям пора спать, — тихо молвила Августа.

Эти слова словно пробудили всех из транса. Неимоверная усталость сковывала веки Гарри, заставляя их слипаться. Он точно знал, что не хочет ждать рассвета, как это будут делать взрослые — все-таки у детства есть свои плюсы. Однако не все вопросы еще были прояснены.

— Обо всем мы еще поговорим завтра, — молвила ему бабушка, и остальные дружно закивали. — Даже для нас груз информации на сегодня слишком тяжел. Драко правильно сказал, — она улыбнулась внучатому племяннику. — Нам о многом еще нужно думать. И мы с вами, дети. И всегда вас поддержим. Знайте это.

Благодарность Гарри бабушке нельзя было измерить никакими весами. Сириус и мама, Августа и Малфои согласно кивнули, а Снейп все еще разглядывал лежащие на столе крестражи. Действительно, Гарри и Драко выдали на сегодня слишком много информации, но им самим стало легче, словно с плеч упал незримый, но тяготивший их ранее груз тайны. Теперь его несли не одни они, теперь станет меньше недопонимания со стороны родных и друзей.

Теперь все будет хорошо.