Обретшие будущее (гет)

Йоль прошел, хотя празднование продолжалось еще несколько дней. Старый год уходил, вместо него чистыми, еще не писанными страницами открывался новый. Такой волшебный, пахнувший пудингами, в готовке которых особо отличился расстаравшийся Добби. Новый год отдавал ярким хвойным запахом ели, стоящей в главном зале замка, и свежестью наступивших морозов; похрустывал снегом под копытами лошадей, принадлежавших семье Малфоев, и звучал бубенчиками запряженной тройки, весь день катавшей обрадованных детей по просторам снежного поля перед мэнором, величественно возвышавшимся над окрестностями.

Утро Йоля не праздновали, но для детей, собравшихся в замке, Люциус все же решил устроить сюрприз. Позже Гарри задумывался, как он сумел пойти против вроде бы нерушимых традиций семьи, но сказать, что его такие изменения не обрадовали, не мог.

В такое утро грех было не поспать подольше, но аромат пудинга и пирогов с изюмом, которые наверняка были покрыты — м-м-м! — белым, тающим во рту белковым кремом, разбудил Гарри скорее, чем справились бы Пробуждающие Чары. Такие ароматы витали по всему замку, так что спать, вдыхая их, стало невозможным, вдобавок заурчало в животе. Ребенок в нем радовался, а вот аврор что-то уже просчитывал. Гарри сел на кровати и свесил ноги, коснувшись ими ковра. Сегодня, он это сразу вспомнил, должен прибыть самый нужный и заветный подарок. По традиции, под елку. Елки в его комнате не было, она находилась в большом зале. Одевшись в брюки, рубашку и сюртук на всякий случай, Гарри спустился.

Гермиона, Невилл и Руди, радостно перекликаясь и ахая, разбирали рождественские подарки, красиво уложенные под елкой. Вокруг летала бумага, рождественские заколдованные шутихи, и они вызывали у Гермионы настоящий восторг — девочка никогда раньше не бывала на Рождество у волшебников. Пол был усыпан цветастыми конфетти, а на камине висели длинным ровным рядом большие, красные с белой оторочкой носки. Люциус, довольный устроенным праздником, сидел у камина и вместе со Снейпом потягивал огневиски. Профессор зельеварения морщился, когда Гермиона и Руди особо громко ахали или мимо пролетала искрящаяся шутиха, но и он в какой-то мере был доволен рождественским утром. Нарцисса в дальнем конце зала предводительствовала над десятком домовых эльфов, занимавшихся сервировкой и украшением стола. Маленькие домовички тоже получили подарки — каждый был одет в чистую новую одежду рождественских цветов. Гарри ухмыльнулся — когда-то и он решил подарить Кикимеру подарок, не освобождая его от службы. Столько о себе он ни от кого в жизни не слышал, зато потом домовик готов был его на руках носить, если хозяин попросит. Мальчику было интересно, сколько плача, криков и молитв перетерпел Люциус, пока сумел вставить хоть слово о том, что это подарок без какого-либо дурного подтекста.

Драко стоял у дверей — он только что вошел и теперь изумленно хлопал глазами, разглядывая творящийся в гостиной полухаос-полупраздник, доселе невиданный. Гарри хмыкнул и подошел к нему.

— Доброе утро, — поздоровался Драко, кидая на отца вопросительный взгляд. — Что здесь происходит, Поттер?

— Обычное рождественское утро. Честно говоря, сам я так давно праздновал Рождество, что и мне не по себе.

— Хорошо, что теперь не придется прикидываться, что мы искренне и по-детски радуемся этому.

— Ой, брось, — отмахнулся Гарри. — Как бы там ни было, ты ребенок, и все равно где-то в душе хочется не устраивать праздник детям, а вместе с ними праздновать и вскрывать подарки.

Люциус махнул ему на елку. Драко немного постоял еще в замешательстве, а потом хитро улыбнулся.

— Будь по-твоему, Поттер. Ай да к подаркам!

И, разметав полы сюртука, бросился к елке. Гарри устремился за ним и лишь на миг отстал — первым подарка коснулся все же Драко.

— Аврорские навыки не устаревают? — усмехнулся он. — Что-то ты давно не тренировался.

— Драко! — Гермиона налетела на них, как ураган, и повисла на шее у парня. — Спасибо! Эта книга просто великолепна!

Под внимательными взглядами Снейпа и отца Драко зарделся и постарался отлепить ее от себя, но это было не так просто.

— Посмотри, что я тебе подарила! — она указала рукой на бумажный пакет у самого ствола елки.

— Не задуши его, — полушутливо произнес Гарри, и Гермиона со счастливой улыбкой отпустила его.

Драко первым делом развернул ее подарок. Это оказалась огромная сфера из хрусталя, внутри которой — верно, магическим способом — вился снег, даже если ее не встряхивать. Внутри шара расположились, точно на объемной магической карте просторы Хогвартских земель, усыпанные снегом. По внутреннему двору и у внешних стен носились маленькие фигурки — едва различимые копии тех, кто на каникулы остался в замке.

— Гермиона, — Драко не находил слов. — Это прекрасно…

— Я сама сделала, — покраснела девочка. — Купила простую сферу и прочитала много книг, чтобы сделать такое. Сделала и вторую, послала подарком родителям. Они еще никогда не получали такой красоты.

— Действительно красоты, — подтвердил Драко. — Гермиона, спасибо тебе огромное! Ты прекрасная волшебница!

Гарри отошел от них, чтобы поискать свои подарки. К нему тут же пристал Руди, протягивающий какую-то машинку.

— Поиграй со мной! — попросил брат.

Гарри взял и осмотрел ее — обычная магловская машинка на радиоуправлении. Подарок Гермионы, скорее всего. Стоит ли говорить, что в батарейках пульт управления не нуждался?

— Как в нее играть? — спросил Рудольф, и Гарри присел на корточки рядом с маленьким братом.

Пульт оказался у него в руках, и мальчик нажал на кнопку «Вперед». Машинка поехала, и брат проводил ее изумленным взглядом.

— А она еще летать умеет, — подскочила Гермиона. — Дай покажу!

Оставив подругу с Руди, Гарри встал на ноги и повернулся к горе подарков. За всей этой суматохой он так и не смог добраться до главного. Руки деловито перебирали свертки, коробки, пакеты, откладывая в сторону свое и отодвигая ненужное. Маленький серебристый сверток лежал в самом дальнем конце и был завален другими подарками. Взяв в руки пакет, Гарри взвесил на руке его — знакомый вес, давненько он не касался заветной мантии отца. К свертку прилагалась записка, и Гарри развернул пергамент.

«Дорогой Гарри! — гласила она. — Многие годы эта вещь лежала у меня и ждала своего часа, пока я смогу вернуть сыну вещь его отца. Об одном прошу — не показывай ее матери и отчиму. Стыжусь, что в день, когда она могла спасти жизнь твоего отца, находилась у меня.

С Рождеством, Гарри!

А.Д.»

— Ты не изменился, старик, — пробормотал Гарри и порвал оберточную бумагу.

На руки упала драгоценная, давно желанная ткань. Следовать просьбе Дамблдора Гарри и не подумал и тут же накинул на плечи легкую мантию. Прошло немного времени — полминуты, наверное — прежде чем заметили, что у него нет тела.

Гермиона вскрикнула, и все как по команде, повернулись к нему. Снейп выпрямился в кресле, Люциус сдержанно поднял бровь. Невилл и Нарцисса удивленно разглядывали его, Гермиона побледнела. Драко, много раз на службе видевший, как друг надевает ее, даже бровью не повел.

— Мантия отца, — пояснил собравшимся Гарри. — Дамблдор прислал.

— Отличная вещь, мистер Поттер! — молвил Снейп. — Теперь, однако, и мне многое ясно из школьных времен.

— Она много раз помогала мне на заданиях, — похвастался мальчик, складывая ее обратно в пакет. — Один из Даров Смерти, принадлежащий нашему времени. Я вчера рассказывал…

— Мы помним, мистер Поттер. И мы хотели бы с вами еще раз кое-что…

В зал вышли мама и Сириус счастливые и выспавшиеся. По очереди обняли детей, пожелали всем счастливого Рождества и перемолвились парой слов с Люциусом. Снейп, собиравшийся задать Гарри какой-то вопрос, махнул рукой и отложил разговор на потом.

Дальше был завтрак, за которым, по задумке Нарциссы, каждый должен был рассказать какую-нибудь рождественскую историю. Гарри давно так не смеялся, когда Сириус, увлекшись, рассказал историю, случившуюся с ним на шестом курсе, частично неприличную. Мама пыталась его урезонить, но тоже улыбалась. Гермиона и Невилл старательно делали вид, что ничего не поняли, но красные уши выдавали их с головой. Бабушка Невилла уехала домой, сказав, что оставить книззлов одних не может надолго, но внука оставила в гостях у Малфоев.

Рождественское утро не было испорчено мрачными разговорами и воспоминаниями из прошлого, и за это Гарри и Драко были благодарны родным. Матери устроили настоящий праздник, а Сириус, Снейп и Люциус смогли, почти позабыв былую вражду, удалиться в кабинет Люциуса, чтобы побеседовать. Женщины остались наедине с детьми.

— Ушли, — улыбнулась Нарцисса.

— Может, к десерту вернутся? — понадеялась мама Гарри.

— Вряд ли. Зная Люциуса, могу сказать, что они еще долго будут распивать огневиски из личного запаса мужа, который тот старательно прячет от меня, — усмехнулась Нарцисса. — И курить кальян.

Две женщины, отлично общавшиеся и раньше, крепко сдружились. Гарри до школы часто видел маму в компании Нарциссы, выбирающую из каталога журнала «Ведьмополитен» новые наряды, а Нарцисса часто звала их в гости. Видя такое дело, Гарри начинало казаться, что все налаживается, что все ошибки той жизни исправляются, а в этой идет так, как всегда должно было быть в идеале.

— Ну, может, покатаемся на лошадях? — спросила Нарцисса у детей. — У нас есть отличная тройка и большие просторы. Как смотрите?

— Давайте!

У Гермионы загорелись глаза, и Драко невольно обратил на нее внимание. Под мантией-невидимкой Гарри незаметно для всех пнул друга. Пусть теперь у него на лице выражение возмущения, зато не глупого детского обожания.

— Одеться тепло! — строго скомандовала Лили. — На улице холодно. Палочки не брать, не приведи Мерлин сломаете!

На улице и впрямь было холодно. Они могли бы наложить на сани сферу Тепла, но какой же тогда был прок от их занятия. Кони, запряженные в сани с бубенцами, похрапывали и переступали с копыта на копыто, готовые к веселью. Гермиона что-то радостно рассказывала насчет забав, которые приняты у маглов, и одновременно пыталась залезть в сани вперед Невилла и Руди. Гарри бросился помогать брату, Драко — Гермионе, и вскоре веселая потасовка обратилась в игру в снежки. Нарцисса и Лили, пришедшие чуть позже в конюшни, переглянулись и задорно поддержали детей. Невилл оказался не у дел, но ему периодически доставалось и от той, и от другой команды сражавшихся.

Победили Нарцисса, Драко и Гермиона и, как победители, первые заняли в санях лучшие места. Впрочем, другие тоже не остались обиженными.

Весь день они катались по сугробам и заметенным просторам земель Малфоев. Вечерело быстро, сумерки незаметно подползли. Солнце село, и на безоблачном ясном небе зажглись первые вечерние звезды. Гарри впервые ездил на лошадях, и это ему напомнило полеты на метле, только не вверх и вниз. Чувство свободы, когда впереди он видел снежное поле и темную стену леса, зашкаливало. Морозный ветер восторженно трепал его выбившиеся из-под шапки волосы. Где-то сзади весело визжали Гермиона и матери, все продолжавшие игру в снежки на ходу движения саней. Руди подзадоривал его ускорить бег коней, Драко и Невилл давно перебрались повыше к нему и собирались, пока за ними не смотрели, прыгнуть в седла…

Замерзшие и усталые, они вернулись в замок, но им было хорошо. Нарцисса сразу позвала домовиков и велела приготовить молочное какао, чтобы согреться. Лили отправила Гарри помочь Рудольфу раздеться. Гарри, улыбаясь, повел брата в свою комнату. Он почитал это за счастье — ведь они знали, что он уже был взрослым, но относились к нему с прежней лаской и заботой.

По мере спуска обратно в зал Гарри слышал все громче голоса. Руди, уцепившийся за его руку, с ребячьим недоумением глянул на него, но брат ничего не мог ему сказать. Слышались голоса Снейпа и Люциуса, к ним присоединился и голос Сириуса. Их тон был тревожным.

— Поттер! — из-за угла коридора вышел Драко и махнул ему рукой. — Мама просила не вмешиваться, идем на кухню, там поужинаем.

— А что случилось? — поинтересовался Гарри, тащивший за собой с усилием упирающегося Руди.

— Я к маме хочу! — возопил он, когда за дверями зала послышался голос Лили.

— Руди, нельзя! Так в чем дело, Драко?

— Отцу из Министерства прилетела сова, один из друзей прислал сообщение, что на завтра назначена проверка нашего замка.

— А почему его это тревожит?

— Потому что у нас дома не только картины да елки, Поттер, — раздраженно откликнулся Драко. — Наша семья — потомки черных магов, к тому же у нас крестражи. Потерять их мы не можем.

— Почему Люциус не может отказаться от досмотра и уплатить штраф? — Гарри опять говорил как глава Аврората.

— Потому что это попущение вступит в силу только лет через десять-одиннадцать, и я напомню тебе, что именно ты в роли заместителя главы Академии Аврората подписывал его.

— Запамятовал, — пожал плечами Гарри. — Тогда унесем их в дом на Гриммо, двенадцать. Нас никто не станет обыскивать.

— Дело в том, что за три дня до обыска камины отслеживаются, не проносят ли в дом темномагическую вещь. Мне ли тебе напоминать, как мы схватили Рубенсона и де’Коссе? Всего лишь слежка, на тот уже момент усовершенствованная. Камины нас оповестили, что в дом проносятся оборотные зелья и запрещенные законом предметы из Лютного переулка, среди них по протоколу череп, скрывающий в себе тайник с ядами, гипнотизирующая трость…

— Да-да! — воскликнул Гарри. — Помню. И лампу с мифическим джинном, на деле оказавшуюся распылителем смертельно опасного яда. Хорошо, мои ребята, идя на это дело, съели по безоару.

— Не суть, — отмахнулся Малфой. — Вчера Сириус принес медальон. Камины его почувствовали.

— Его не идентифицировали?!

— Нет, как я уже говорил, заклинание не усовершенствовано еще. Аврорат только получил сигнал, что что-то темное было пронесено в дом и не вынесено. Выносить нельзя, иначе Министерство заблокирует камины и занесет вашу семью в список подозреваемых.

— Знаю… Руди, там шоколадный торт! В нем сюрприз! И что нам делать?

— Что-что… Это я у тебя хочу спросить.

Братик успокоился, и Гарри спокойно завел его на кухню, где уже сидели Гермиона и Невилл. Лили торопливо накрывала на стол, но было видно, что спешила.

— Гарри, там небольшие проблемы, посмотри за Руди, я должна бежать…

— Мама, я с тобой, — уверенно ответил Гарри. — Гермиона, Невилл, присмотрите за Руди?

Гермиона согласно кивнула, но мама казалась непримиримой.

— Сынок, там, правда, взрослое…

— Я знаю, что там происходит и по какой причине. Я взрослый, мама, давно уже. Мне одиннадцать лет, — улыбнулся он, смягчая жесткие слова.

Лили заколебалась.

— Ладно, идем. Гермиона, деточка, присмотри, пожалуйста, за Рудольфом.

Они поднялись по лестнице в главный коридор и пошли к дверям зала. Голоса мужчин не стали тише, когда Лили осторожно открыла дверь. Нарцисса сидела в стороне и читала пергамент, видимо, письмо друга из Министерства. Люциус встревоженно ходил по залу, из кармана его мантии торчал черный дневник, на руке болтался на цепи медальон.

— Может быть, я попробую унести их порталом? — предложил Снейп.

— На Хогвартс наложены Следящие Чары, — возразил Сириус. — Мы с Джеймсом как-то пытались протащить туда адамант…

— Не суть, — остановил его Люциус взмахом ладони. — Грозный Глаз увидит их, даже если сделать крестражи и пару иных темных предметов невидимыми…

— Аластор будет? — с порога поинтересовался Гарри. — Аврора неподкупнее нет.

— Нам это известно, мистер Поттер, — сообщил Люциус и с интересом повернулся к мальчику, который тут же сел на диван с Драко. — Кстати, раз уж вы здесь, может, просветите нас, каков образ мыслей у главы Аврората? Может, есть шанс как-то проскочить.

— Начальник мыслит как человек, — хмыкнул Драко. — Я, без пяти минут глава Аврората, точно могу сказать — он не думает дни напролет, как бы изловить всех преступников, а как человек, хочет скорее вернуться домой к семье.

— Грюм не человек, — убежденно известил его Люциус.

— Он своеобразный аврор, — пожал плечами Сириус. — Пусть строг и иногда фанатичен, но не безумен. Отличный парень, если хорошо с ним общаться.

— Я бы не сказал, — буркнул Снейп. — Как с ним ни общайся, делу это не поможет, если ты в списке подозреваемых. А Грюм на Малфоев давным-давно зуб точит.

— Может быть, Лили и Сириус выступят с заверениями, что это Гойл или Кребб принесли к нам что-нибудь простенькое? — выступила с предложением Нарцисса.

— Что? — поинтересовался Люциус. — Оно должно было остаться дома, а подставлять Крэббов или Гойлов даже чем-то мелким — нехорошо.

— Мы согласны заступиться за вас, — молвила Лили.

— Мистер Поттер, — обратился к нему Снейп, подняв руки, чтобы установить тишину. — Ваше слово. Есть ли способ в обход Аврората вынести из замка опасные вещи?

— Нет, — просто ответил Гарри. — Но есть способ спрятать их так, чтобы даже глаз Грюма был бессилен увидеть их.

Люциус, до сих пор меряющий гостиную шагами, остановился. Тихо звякнул на цепочке медальон.

— Я само внимание, мистер Поттер.

Но ответил ему Драко.

— По долгу службы я иногда проносил домой темномагические вещи. Как заместителю Поттера мне это было дозволено, а вот как бывшему Пожирателю Смерти из семьи, бывшей в списке особо опасных сторонников — нет. Закон расходился во мнениях насчет меня, это чуть не привело к расколу Аврората на две части, одной из которых руководил бы Уизли. Поттеру приходилось проверять мэнор, чтобы не допустить этого. Я нашел способ сделать хранилище, не без помощи Поттера, конечно. Зеркало в моей комнате можно заколдовать и разместить там некоторые предметы, а заклятие Отражения не даст Грюму увидеть, что находится в магическом хранилище.

— Заколдовать зеркало заклинанием Отражения? — переспросил Сириус. — Это же боевое заклинание.

— Его используют и для того, чтобы создать магические зеркала, — пояснил Гарри. — Поэтому простое зеркало или магическое будет, Аластор не обратит на него внимания. Зеркала вне его компетенции.

Молчание длилось недолго. Люциус что-то просчитывал, Снейп сосредоточенно о чем-то думал.

— Отлично, мистер Поттер, — наконец, он вынес вердикт, и Гарри позволил себе улыбнуться. — Теперь нужно отправить вас домой, потому что присутствие в доме посторонних не добавит доверия.

— Мы понимаем, — кивнула Лили, но Гарри остановил ее.

— Аластор нужен нам. Он благоразумен — да, Люциус, он весьма разумный человек! Он может стать сильным союзником и сильным соперником. Я бы предпочел видеть его в рядах друзей.

— И что вы предлагаете? — поинтересовался Люциус. — Или мне обращаться к вам по имени, мистер Поттер?

— Привычка, — заступился за друга Драко. — Не сердись, отец, Гарри не раз приходилось тебя допрашивать. Надеюсь, в этой жизни такого не случится.

Люциус пожал плечами и повернулся к Гарри. Все присутствующие тоже, как один, перевели внимание на мальчика.

— Нужно убедить его, — уверенно молвил Гарри. — Рассказать то же, что мы рассказали вам.

Еще минута в тишине.

— Гарри, — мягко заговорила Нарцисса. — Вы обладаете большой силой убеждения, но все же… Мы поверили вам, потому что вы наши дети. Вы рассказали много фактов о том, что не могли помнить даже в теории. Вы хотели позвать Уизли, но если бы они пришли — как им можно сказать все и не показаться выдумщиками? И если откровенно, именно Артур Уизли, получив приглашение от нас, насторожился и послал Аластора к нам. А как вы убедите Грюма?

— Так же, как собирались убеждать Уизли, — пожал плечами Гарри. — Доверьте это мне.

Дальнейшее было решено — и спорить не о чем.

* * *

— Проснись, ты!

Гарри ощутил толчок под бок и резко сел на кровати. Рядом стоял Драко, под его черной мантией угадывалась смешная пижама с розовыми слониками. Гарри посмотрел на свою — ничуть не лучше, котятки. Стыдиться вроде бы нечего.

— Поттер, просыпайся! Какие слоники?!

Наверное, все эти мысли он произнес вслух.

— Что случилось? — поинтересовался он, приходя в себя.

— Полчаса до прихода Грюма, — оповестил его друг и бросил ему мантию. — Одевайся.

Сонный и мерзнущий Гарри спустился в гостиную, где уже нервным, сбивчивым шагом расхаживал Люциус.

— Вот и вы, мистер Поттер, — молвил он. — Крестражи спрятаны, подставной темномагический предмет создан. Грюм будет думать, что именно его принесли вчера. Это книга из библиотеки Блэков, на которую наложены чары, навевающие крепкий сон. Не страшное заклинание, но камины вполне могли его обнаружить и принять за темный артефакт.

— А палочка, которой делали это заклинание? — спросил на ходу Гарри. — Вы достаточно ею колдовали, чтобы она не откликнулась на Приори Инкантатем?

— Северус сейчас этим и занят, — Люциус сжал набалдашник своей трости. — Вам нужно что-нибудь?

— Нет, просто пусть делает свое дело.

Гарри ушел из зала, убедившись, что все хорошо. Мама на время отправила Руди обратно домой, к Вальпурге, и они с Сириусом приготовились встречать Аластора. Ее взволнованный взгляд провожал сына до двери, и Гарри чувствовал, как свербело в спине. Сириус тихо пожелал ему удачи. Снейп ушел через каминную сеть в Хогвартс — здесь он явно был лишним.

Его план был прост — зная Грюма, он мог заставить его поверить во что угодно, если удастся продемонстрировать силу, которой ребенок его лет обладать не может. А Грюм станет при удачном стечении обстоятельств сильным союзником. Мощь Аврората будет в его руках, что даст лишние шансы на прикрытие дома Малфоев, который уже по умолчанию стал их штаб-квартирой, куда не вхож Дамблдор. Авроры смогут выполнять секретные задания, а в случае опасности быстро придут на помощь. Министерство и Аврорат на памяти Гарри были почти две разные организации. Власть и сила. Политики и армия. И теперь, если удастся убедить Аластора, получится и окончательно разъединить эти два столпа магического общества. Так крепче держаться будет. Тогда, если Волан-де-Морт захватит власть в Министерстве, Аврорат не подчинится ему. Уверенный в своей правде, Гарри пришел в нужный коридор и скрылся в тени…

Темноту коридоров не освещал тусклый свет факелов, специально приглушенных и развешанных с завидной редкостью. Под потолком клубился дымный чад, шипел магический огонь. Коридор делился на светлые и темные островки, и каждый воспринимался, как прыжок в мир света или сквозь завесу тьмы. Тихо раздались шаги в конце закругленного коридора северной башни, и на свет вышел Грюм. Старый аврор, слишком много повидавший на своем веку, чтобы воспринимать спокойно подобную обстановку, крался, готовый к удару из-за поворота. Тени от неровного света факелов избороздили его лицо шрамами и углубили морщины так, что он казался еще старее и страшнее, чем был. Он все приближался.

 — Здравствуй, Аластор.

Прохладное приветствие разлетелось по коридору резким, неприятным звуком, и глава Аврората вздрогнул. Вглубь коридора полетел красный луч Оглушающего заклинания.

— Кто здесь? — рявкнул он. — Люмос Салем!

Из кончика его палочки вырвался яркий луч солнечного света и разогнал тьму коридора. Из темноты выступил Гарри, державший в руках палочку.

— Гарри Поттер, — назвал он себя с ноткой дружелюбия в голосе. — Опусти палочку, Аластор.

Грюм, казалось бы, вздохнул с облегчением, но его палочка, чуть дрогнувшая, чтобы опуститься, опять нацелилась на мальчика.

— Что сказал мне восьмилетний Гарри Поттер, когда мы встретились впервые?

Гарри позволил себе улыбнуться. Грюм оставался прежним.

— Видит ли ваш глаз истину, скрытую лжецами.

— Гарри, вот Мерлин же, — удивленно опустил палочку Грюм и подошел к нему. — Что ты делаешь тут один? Я видел, конечно, в холле твоих родителей, но не думал, что тебя тоже привели. Спокойно бродишь по замку темных магов?

— Жду тебя, Аластор. Поговорить бы.

— О чем? — Грозный Глаз относился к Гарри, как дедушка. Добрый, строгий дедушка. — Я при исполнении.

— О заговоре, который проглядел Аврорат и не увидит еще много лет. О глобальном плане, который приведет современное общество к таким изменениям, что его будет не узнать.

— О чем ты, Гарри?

Гарри был ребенком, который нес околесицу, в которую не поверили бы, даже будь ему двадцать пять. Грюм был главой Аврората. Было, наверное, много способов доказать ему, что к мальчику стоит прислушаться, но Гарри выбрал только один.

— Экспеллиармус!

Во взгляде Грюма успело лишь мелькнуть изумление, когда он отбил выпад. Дальнейшие заклятия произносились невербально, а коридор озарился вспышками. Немало Гарри потратил сил, прежде чем Грюм из глухой обороны перешел в наступление.

— Кто ты, черт возьми?! — выдохнул он, когда ему едва удалось отбить три разных заклинания высшего уровня. — И где Гарри Поттер?

— Гарри Поттер я, — ответил Гарри, прекратив атаки. — Я с детства таков. Не стоит удивляться.

Но Грюм пустил в него заклятие Пут, которое мальчик, впрочем, отбил без труда.

— Еще раз повторяю! Где Гарри? — рявкнул он. — Где настоящие Лили и Сириус? Это ловушка, я прав?

— Не совсем. Ты готов слушать ребенка, который тебе с самого начала предложил поговорить?

— И что же ты мне скажешь? Пожиратель Смерти!

— Загляни в мои воспоминания, и ты поймешь, что это я, дядя Аластор, — вздохнул Гарри и откинул палочку в сторону. — Ну же!

Грюм колебался лишь мгновение, держа на прицеле ребенка, а после в грудь Гарри ударило мощное заклинание Легиллименс. Перед глазами быстро замелькали картинки прошедших недель, месяцев, лет, именно на тот момент, о котором старый аврор его спрашивал. В этой жизни мальчику редко приходилось открывать кому-то свою память, но он ясно вспомнил, как точно также начиналось его путешествие в новую жизнь. По мере просмотра воспоминаний лицо Грюма все больше вытягивалось. Наконец, он опустил палочку, и Гарри вздохнул с облегчением.

— Что с тобой случилось, сынок? — аврор опустил палочку и подошел. — Откуда у тебя столько сил?

— Вот об этом, Аластор, я и хотел с тобой поговорить, — ответил Гарри, поднимая палочку. — Отошли авроров.

— Нас прислал министр, — возразил Грозный Глаз, но послушно пошел вслед за ним. — Мы не можем уйти, не осмотрев весь замок.

— Вам есть, что искать, — подтвердил Гарри. — Но я прошу тебя выслушать нас с Драко, прежде чем ты перевернешь замок вверх дном. Артефакт тебе все равно не найти, а едва ты узнаешь, что это за вещь, и услышишь нашу историю, как сам возьмешься оборонять это место от Министерства.

Драко их уже ждал в выделенной им под беседу с Грюмом Люциусом комнате. Он вежливо поздоровался с неприятным ему аврором, но Аластор принципиально не обратил на него внимания.

— Итак? — он оперся о стол и скрестил руки на груди. — Гарри, у тебя есть пять минут, после чего я забираю вас с Драко в Министерство и отдаю под суд Визенгамота.

Это была его излюбленная манера пугать. Когда-то, притворяясь ребенком, Гарри делал вид, что его это страшит. Даже мама иногда не чуралась попугать Авроратом, его вотчиной и третьим домом (после Гриммо и Хогвартса). Они переглянулись с Драко, друг ухмыльнулся и запер дверь. Аластора ждал очень серьезный разговор…

* * *

— Хельга! Деннис!

Из коридоров, уходящих в разные части замка, вышли двое и вытянулись по струнке. Гарри почти удалось скрыть ностальгическую улыбку. Грюм, перед которым стояли его главные помощники, медленно прошелся по коридору, заложив руки за спину, а потом гаркнул:

— Собирай своих. Уходим. Дом Малфоев отныне под личным наблюдением Аврората, без всякого касательства со стороны Министерства.

Хельга, темноволосая молодая женщина с пучком а-ля МакГонагалл, выступила вперед.

— Что писать в отчете Фаджу?

— Что-что! — рявкнул Грюм. — Сочините всем отделом, вместе с Алфеей.

— Алфея уходит в отпуск с завтрашнего дня, — предупредил низенький, коренастый, но очень крепкий на вид молодой человек, Деннис.

— У аврора не бывает отпусков. У нас вся жизнь — это работа. Так и передайте, скажите, еще на неделю отсрочиваю.

Два серебристых Патронуса, воробей и бык, двумя струями света вылились из палочек авроров и разлетелись в разные крылья замка. Хельга и Деннис с уважением кивнули и двинулись прочь из коридора, к камину, через который прибыли. Туда же стали подходить и все авроры, присутствующие на обыске, и, один за другим, исчезали в зеленом пламени. Только одна женщина, очень напомнившая Гарри манерами и внешностью Деметру, обернулась к Аластору.

— А вы, мистер Грюм? — даже ее голос чем-то напоминал молодую, расторопную девушку, ходившую под началом Драко в должности секретаря. — Вы останетесь?

Взгляд Аластора, прежде такой мрачный и угрюмый, немного потеплел. Женщина улыбнулась мальчикам, и Драко нетерпеливо ткнул Гарри локтем в бок.

— Ай! — зашипел он. — Да вижу я, вижу.

— Алфея, прости за восьмую отсрочку отпуска, — повинился Грозный Глаз и махнул рукой на них. — Выяснилось нечто из рук вон выходящее… Ты же знаешь, нам без тебя никуда. Помню, что у Деметры день рождения через три дня. А знаешь, я зайду к вам. И… да, в этот день, так и быть, будет тебе выходной!

Алфея заулыбалась еще ярче, и сходство стало еще более очевидным. Забавно, но Гарри никогда не думал, кто родители Деметры, училась ли она в Хогвартсе в его годы, был ли он с ней знаком. Она была гораздо младше них. Скорее всего, в Хогвартс она поступила, когда они были на шестом курсе.

— Привет Деметре передавайте, — вдруг молвил Драко и тут же густо покраснел.

Мать Деметры радостно кивнула и помахала им, когда зеленый огонь поглотил ее, а к Грюму тут же вернулся его грозный облик.

— А что не так с этой девочкой? — спросил он.

— Все так, — усмехнулся Драко. — Просто она так похожа на мать. Деметра работала у меня секретарем, отличная девушка.

— Даже не заглядывайся! — предупредил его Грюм и кивнул на дверь.

Вскоре они оказались в зале, где, собственно, все и началось. Аластор со всей возможной скоростью хромал вслед за ними, опираясь на посох, но здесь в силу своего роста и возраста ни Гарри, ни Драко помочь ему не могли. В зале их уже ждали семьи. Мама заулыбалась, когда увидела, как сын подал ей знак, что все прошло хорошо. Расслабилось и семейство Малфоев. Драко прошествовал к гордому отцу.

— Покажите мне эти артефакты! — без предисловий повелел Грюм.

Нарцисса, до этого уже доставшая крестражи из зеркала Драко и пронесшая их мимо авроров в зал, покорно положила перед ним на стол обе вещи. Старый аврор поддел палочкой золотую цепочку и поднял в воздух каким-то неизвестным заклинанием. Тяжелый, отливающий густым золотистым блеском медальон переливался в свете тысяч свечей, паривших под потолком, и пламени камина. Тихо звенели кольца цепочки в наступившей тишине — и в ней же слышался голос рока. Странный шелест, словно шепот, исходил от медальона, и звучание его было неприятно. Гарри не знал, слышат ли его другие или только он, благодаря крестражу в голове, чувствует его.

Книжица, дневник Тома Реддла, тоже взмыла в воздух.

— А я поверил тебе еще тогда, Поттер, когда ты начал рассказывать свои подозрения про Дамблдора, — вдруг молвил Грюм, и крестражи опустились на стол подальше от людей.

— Я знал, что не ошибусь в тебе, дядя Аластор, — просто признался Гарри. — Ты один из тех людей, которых я хотел бы видеть рядом с собой в будущей борьбе. Ты стал когда-то моим учителем. Постоянная бдительность нам не повредит, — и улыбнулся.

— Кто еще знает? — в упор спросил Грюм у Люциуса, и тот надменно поднял подбородок. — Пусть вас выбирал Поттер за какие-то заслуги, которых вы не совершали в этой реальности. Я не верю вам.

— Снейп, — прохладно сообщил Люциус и отвернулся от него к окну. — Вальпурга, Августа, двое детей, Гермиона и Невилл, они вернутся сегодня под вечер. И все присутствующие здесь.

— Аластор, — Лили мягко коснулась его локтя. — Мы должны доверять друг другу. Прошу тебя.

Грюм окинул Люциуса неприязненным взглядом и передернул плечами.

— Меня попросил ускорить проверку Артур Уизли, — сообщил он, словно нехотя. — Возможно, вам следует поговорить и с ним, ребята. Особенно тебе, Гарри. Насколько я понял, тебе лучше налаживать отношения с этой семьей.

Гарри почувствовал, как заалели уши.

— Всенепременно.

— Артур Уизли не ответил на мое приглашение, — вновь подал голос Люциус. — За пределами мэнора эта история не должна повторяться. В целях соблюдения тайны.

— Я сам скажу ему придти, — гаркнул Грюм больше по привычке. — Но вот что скажи мне, сынок. Почему ты так стремишься к дружбе с Дамблдором? По твоим словам, он преступник, упекший Сириуса в Азкабан.

Лили снова побледнела, как случалось с ней всякий раз, когда она слышала о своей судьбе или судьбах Сириуса и Вальпурги в памяти мальчиков.

— Он стал моим наставником, — вздохнул Гарри и оперся о стол. — Как бы там ни было, он первый узнал про крестражи. Он привел нас к победе, какими бы горькими ни оказались ее плоды. И потом, я верю, что ему по силам излечить Рона.

Драко закатил глаза, и они с Люциусом понимающе переглянулись, но это мало кто заметил.

— Я начну собирать сведения о кольце Мерлина с завтрашнего же дня, — поведал Аластор, медленно приближаясь к камину. — Быть может, удастся обнаружить и следы змеюки Темного Лорда, Нагайны. И естественно, все в строжайшей тайне!

— Спасибо тебе за все, дядя Аластор, — с искренностью ответил Гарри. — Я рад, что смог, наконец, тебе открыться.

— Аластор, — позвал Люциус его. — Уизли я жду не раньше завтрашнего вечера. Пусть вспоминают манеры.

— Пусть возьмут с собой близнецов и Джинни, — крикнул ему Драко.

— И приходи почаще к нам на чай! — позвала Лили.

Грюм исчез в пламени камина, прежде кивнув каждому, кто к нему обратился. Рейд Аврората завершился успешно.

* * *

А на следующий день Уизли прибыли к семи часам вечера, точно к ужину. Тяжел был откровенный разговор с ними, даже для Драко, который не питал к ним никаких дружеских чувств или привязанностей. Чистокровный сноб, он таким и оставался, но прекрасно умел ставить себя на место других. И страшнее всего было видеть выражение отчаяния в глазах Молли, взгляд Артура, полный ужаса за содеянное Дамблдором; мир близнецов, в котором кумиром выступал директор Хогвартса, рушился на глазах. И Джинни. Маленькая еще для таких разговоров, откровенно скучающая, даже она поняла, что что-то не так с Роном. И в этот вечер Гарри не стеснялся сидеть с ней рядом, потому что чувствовал, что она нуждается в поддержке. А ее родителей утешали Лили и Сириус.

Встреча Уизли и Люциуса была прохладной, но по мере рассказа Артур стал по-другому смотреть на Драко, и даже потеплел немного к Люциусу. Этого было недостаточно, чтобы разрушить крепкую стену, многие лета выстраиваемую двумя семьями, но начало было положено.

Как и Лили, Молли отреагировала на известие о собственной, уже невозможной, к счастью, смерти с ужасом. В эти минуты говорить стал Драко. Он рассказал о Черной Росе и о том, что обнаружили в итоге подведомственные ему авроры.

К концу того вечера они приобрели еще нескольких союзников. Не каждому ведь удается узнать свое будущее, а потом исправить его. Эти люди получили шанс.

Но, несмотря на мрачные обсуждения и страшные воспоминания, дни проходили отлично. Рождественские каникулы кончались, но дети не упустили ни дня, и вволю порезвиться и развлечься им удавалось с блеском. Конечно, пришлось и делать нудные домашние задания на каникулы. Несколько свитков с сочинениями на каждый предмет были написаны однажды за завтраком и заброшены в чемоданы, чтобы в итоге сдать их преподавателям и получить высшие оценки. Темы были простейшими, и лучше всех рассуждал Драко.

— Да ты на этом собаку съел! — восхитилась Гермиона, когда он закончил длинное и интересное повествование за завтраком восьмого января о простейших преобразованиях нумерологических формул заклинаний.

Драко подавился и закашлялся, так что Снейпу пришлось стучать ему по спине. Его укоризненный взгляд смутил девочку. Люциус недоуменно переглянулся с Нарциссой, и из всех присутствующих на завтраке только Лили и Гарри рассмеялись.

— Никого я не ел! — возмутился Драко, незаметно утирая капли чая, вылившиеся из носа.

— Это… такое выражение, Драко, — утирая выступившие слезы смеялась Лили. — Оно означает, что ты большой специалист в данной области.

И в дальнейшем Гермиона старательно фильтровала свои фразы, чтобы не попасть в такое неловкое положение.

Но день отъезда настал, и в уговоренный час ребята собрались с чемоданами в зале, чтобы в последний раз пообедать с семьями. Лили и Сириус, загостившиеся дольше, чем планировали, тоже собирались домой. Вальпурга принесла свои самые вкусные пирожки, чем очень порадовала Люциуса, весьма жалующего домашнюю выпечку. Августа тоже пришла, чтобы проститься с внуком и наказать им не влипать в неприятности. Руди устроил истерику, что тоже хочет в Хогвартс, и был наказан — лишен десерта. Грозный Снейп в предчувствии конца тихих, приятных каникул явился за студентами, но был заманен Люциусом в комнату со спрятанными втайне от Нарциссы запасами огневиски, что тайной ни для кого не являлось, и милостиво остался на обед. Грюм тоже пожаловал по приглашению и также отдавал дань уважения выпечке Вальпурги.

— Итак, мистер Поттер, — заговорил Люциус, первым нарушивший молчание после анекдота Снейпа про Оборотное Зелье и сказочный Пень-Зубоскал. — Многое стало нам известно о вас и Драко. Многие ваши поступки стали понятны. Но беспокоиться за вас и моего сына мы меньше не стали, даже узнав, какими силами вы обладаете. Понимаете, к чему я веду?

— Понимаю, — ответил Гарри, культурно отставив чашку на блюдце. — Но легче от ваших слов мне не становится. Я должен убить Волан-де-Морта — да хватит вздрагивать! — Это мое предназначение. И первый шаг к нему — забрать Философский Камень, к чему меня и ведет Дамблдор, думающий, что я ничего не понимаю.

— Гарри…

Лили тяжело вздохнула. Сириус сжал ее руку и кивнул.

— Мы понимаем, Гарри. И лишь об одном просим. Будь осторожен.

— Философский Камень окружен охранными чарами, — жестко молвил Грюм, тут же принявший установленную на ближайшее будущее задачу. — Без авроров не пройти. Дамблдор особо не распространяется, но я слышал, там сильные чары.

— Ничего такого, — хмыкнул Гарри. — Я даже скажу последовательность заклинаний. Гармониа Салем, Люмос Максима, Акцио, Сектумсемпра, маленькая бутыль слева и Авада Кедавра.

— Прозрачная крайняя справа, Поттер. И кого вы собрались убивать? — сузил глаза Снейп.

— Если там будет Квиррелл, — пояснил Гарри. — Кровной защиты матери у меня нет, от моих прикосновений он не испепелится. Следовательно, есть только один верный способ.

— Не убивай, Гарри, — подала голос Августа, бабушка Невилла. — Ты говорил, что единственное ваше различие с Тем-Кого-Нельзя-Называть в том, что у него расколотая многими убийствами душа, а у тебя цельная и чистая. И ты должен сохранить ее такой, чтобы было легче победить.

Гарри не мог не признать — слова миссис Лонгботтом были полны разумности и правды.

— Оставьте Квиррелла мне, Поттер, — мрачно ответил Снейп на невысказанный вопрос. — Я с ним посчитаюсь.

— Северус, ты не можешь раньше времени раскрыть себя перед ним, — тихо молвила Лили. — Ты Его шпион, ты наш шпион. У него не должно быть и тени сомнения насчет тебя.

— Оставьте его мне, — поднял руку Люциус. — Я член Попечительского Совета школы. Драко даст мне повод, и я сделаю так, что он к школе и отдельно к Гарри не приблизится и на двести лиг. И перед Темным Лордом чист останусь.

На том и порешили. Чай давно был выпит, а чемоданы, неприятно напоминающие, что детям пора, стояли у камина. В последний раз были прочитаны наставления и просьбы поберечься. Матери и бабушки обнимали детей, Люциус по-аристократски прощался с сыном — почти без проявления чувств. Гарри оглянулся, чтобы никто не видел его, и подмигнул брату.

— Руди! Иди-ка сюда!

Рудольф, всеми забытый и обиженный, все же подбежал, видимо, в надежде, что его возьмут в Хогвартс. Гарри коварно улыбнулся.

— На моем стуле за скатертью стоит фужер с мороженым. Ешь, пока не видят!

И крепко обнял любимого брата. Руди что-то прошептал ему о шоколадной лягушке в заднем кармане его чемодана и бросился искать фужер. Гермиона, не только увидевшая, но и услышавшая, о чем они говорили так тихо, подозрительно сузила глаза, но не могла ничего сказать, глядя, как счастливо за ножкой стола уплетает мороженое ребенок. Только улыбнулась и погрозила пальцем. Гарри перевел взгляд на Драко — тот опять уставился на нее.

Один за другим ребята стали исчезать в камине. Лили и Сириус нашли Руди, который спрятал фужер, но, увы, не вытер губы, и теперь ругали его. Вальпурга отдавала эльфам указания касательно уборки — как дальний родственник, она имела на это право. Августа о чем-то беседовала с Нарциссой в стороне.

— Эй, ты уснул? Давай за мной сразу, — махнул ему рукой Драко. — До встречи, отец! Подземелья Хогвартса!

И исчез в зеленом пламени.

— Мистер Поттер!

Зеленое пламя камина потухло, и Гарри разжал кулак над горшком, высыпая Летучий Порох. Люциус медленно приблизился к нему и встал рядом. Видно, что ему неудобно было говорить, но все же вопрос мучал его.

— Я не мог спросить об этом у Драко. Он бы не понял и осердился на меня. Но все же ответьте — кем была его супруга? Мать моего внука?

Гарри отставил горшок на каминную полку и взглянул на него. Когда он уже сможет смотреть на людей с равного уровня, а не снизу вверх?

— Это была Астория Гринграсс, — осторожно сообщил он. — Но Драко не был с ней счастлив. Он любил всю жизнь и любит другую.

— Астория — хорошая партия. А Малфой должен повиноваться традициям.

— Вы сделаете его несчастным, если вновь заключите их помолвку, — прохладно ответил Гарри. — Он взрослый человек, по воле судьбы ставший опять ребенком. Он многое пережил, многое такое, о чем мы вам не рассказали. Он имеет право на то, чтобы хоть эту жизнь прожить счастливо.

— Кто его избранница, мистер Поттер?

— Гермиона. Гермиона Грейнджер.

Люциус не двинулся — только на лбу сошлась глубокая морщина. Хитрый слизеринец всегда все просчитывал, но во всех своих расчетах следовал традициям. Принять выбор Драко для него означало нарушить заветы предков. Наверное, они в гробу бы перевернулись, дай он согласие на их помолвку. Гарри его понимал.

— Гермиона вовсе не так плоха, единственный ее минус — происхождение, — молвил он, применив всю силу своего убеждения. — Она отличная волшебница, старательная и умная девушка, весьма высоко поднялась в обществе после войны… Она еще не любит Драко, но если вдруг ему удастся заполучить ее внимание — моя просьба к вам, как мужчины к мужчине — не препятствуйте им. Видеть ее счастье — радость и для меня. Гермиона погибла на моих глазах, когда Пожиратели Смерти захватили платформу девять и три четверти. Она заслоняла собой детей. Если не достойна она — никто больше не сделает Драко счастливым. Подумайте, Люциус.

И ушел в зеленое пламя, полыхнувшее навстречу знакомым теплом, оставив отца его друга размышлять над сказанными словами. Поттер и не сомневался в том, что он примет верное решение. Не раз и не два Гарри замечал, как Люциус наблюдает за друзьями, и если Гермиона еще как-то смущалась от его взгляда, то Драко, будучи полностью поглощенным наблюдениями за ней, не видел ничего. Друга надо было спасать, и Гарри надеялся, что сделал все верно.

— Чего долго так? — спросил Драко, когда он вышел из камина в кабинете Снейпа. — Отец тебе огневиски предложил? Других причин такой задержки я не вижу.

— Нет, просто спрашивал, как мы добьемся союза с Дамблдором, — отговорился Гарри. — Пошли вещи разбирать.

Они наперегонки бросились из кабинета своего декана в гостиную Слизерина. Оба соскучились по школе, хоть и не признавали этого. Были рады встретить даже двух гриффиндорцев, угрюмо направлявшихся на отработку наказания к Филчу. Мелко поругавшись с ними, ребята зашли в гостиную и в свои комнаты.

Хогвартс, второй дом, вновь встретил их.