Против лома нет приема (гет)

Пробуждение было... суматошным, что ли. Будь моя воля — дрых бы как сурок еще часиков так пять. Но ко мне с боем прорывались Рон, Гермиона и Джинни. Мама мужественно прикрывала меня своей грудью (и видать уже не раз), но этого было заметно мало для защиты от жаждущих дорваться до моего тела друзей. Наконец она сдалась:

— Ладно уж, спиногрызы, идите к своему другу! Только меня не трогайте.

Я проводил тоскливым взглядом скрывшуюся за дверью медсестру и обреченно повернулся к ребятам. Джинни с воплем кинулась мне на шею:

— Гарри, милый, что с тобой случилось? Я места себе не находила, извелась вся, истосковалась. Еле дождалась конца занятий. Лаванда сказала, что ты в больничном крыле, — при этом она обильно орошала мою грудь слезами, будто я уже находился на смертном одре.

Нет, я конечно понимаю, что с моим образом жизни сей момент не за горами, но, по-моему, она немного переигрывает. Хотя, может у нее действительно темперамент такой? А, соплохвост его зает. С этими Уизли ни в чем нельзя быть уверенным. Бывает, как отчебучат что-то — диву даешься и в себя по пол часа приходишь. Особенно близнецы. Эти — вообще без башни, да и к тому же экспериментаторы. Я их даже немного побаиваюсь. Хорошо, что у меня с ними замечательные отношения и совместный бизнес. Я определенно сделал правильный вклад той тысячи галлеонов, заработанной на Тремудром Турнире. Но основной боец у них — глава семейства. Молли Уизли. Да-да, главная у них она, а не Артур. И это видно абсолютно всем. Нет, мистер Уизли вовсе не безхребетный подкаблучник, как может показаться. С его мнением считаются, но миссис Уизли — явный лидер. Что устраивает абсолютно всех. Очень интересная семья. А с Джин вообще не разберешь: то ли она в меня безумно влюблена, то ли коварно хочет захомутать, то ли просто прикалывается. А в головы я к ним принципиально не лезу. У меня тоже какая-никакая профессиональная этика есть.

О, слезоразлив пошел на спад.

— Джинни, со мной все в порядке, успокойся. Ничего особенного не случилось.

— Но мадам Помфри...

— Ой, а то вы не знаете как она любит преувеличивать! Ее бы воля — я бы здесь еще с месяц провалялся.

— А что случилось, дружище? — это уже Рон.

— Да ничего серьезного, говорю же. Банальный нервный срыв.

На меня вылупились как на живого мертвеца. Нет. ну ей богу, могли бы уже и привыкнуть. У меня что ни день — то нервное расстройство. Да и Рита вон в прошлом и позапрошлом году эту тему со всех сторон обсосала.

— Что значит "срыв"? Гарри, что произошло?! — а вот и Гермиона голос подала.

— Хм, пониаете, ребята... Рон, помнишь я вчера ушел в библиотеку?

— Ну как не помнить ТАКОЕ событие. — и лыбится, и лыбится, гад!

— Ты пошел в библиотеку? Сам?! — Герми в ауте.

— Да, решил сделать накопившиеся домашние задания. Хотел тебя порадовать.

Подруга аж покраснела от смущения и удовольстыия.

— Вообще-то, Гарри, ты так должен делать всегда. Но я понимаю, что просить о несбыточном — безнадежно. И все-таки, в чем дело то?

— Короче, я возвращался из библиотеки, а на половине дороги меня перехватила Макгонагалл.

— Профессор Макгонагалл.

— Да, да, Герм, профессор Макгонагалл. Она сказала, что меня ждет директор.

— А что профессору Дамблдору от тебя надо было?

— Да ничего серьезного. Спрашивал о той истории с Добби.

— Я же тебе говорила!

— Ой, Гермиона, не надо только об этом. Он сам напросился. К тому же сейчас абсолютно всем доволен. Ууу, вымагатель! — все рассмеялись, а Рон, успокоившись, недоуменно спросил:

— Так ты впал в истерику из-за домовика?!

— Рон, я тебе сейчас в глаз дам! Нет, не из за него, — я немного помолчал, делая вид, что собираюсь с силами. — Через некоторое время разговор зашел о Сириусе. Вот я и не сдержался.

Ребята сочувственно на меня посмотрели, а Джин погладила по плечу.

— Потом, после бурной истерики профессор отправил меня в больничное крыло. И сейчас я проснулся. Вот и вся история.

Друзья переглянулись и уже через пару секунд мы переговаривались о ничего не значащей ерунде (Рон рассказал о том, что мама наорала во время завтрака на директора, но никто не понял почему. Так держать). Чуть позже я проголодался и решил пойти на ужин.

Отпросившись у мадам Помфри (она только притворно обиженно что-то буркнула из-за двери), мы пошли в большой зал.

По дороге мы весело болтали и смеялись, но тут я увидел Драко Малфоя. Он со своей свитой нас не заметил и скрылся за дверью. А я вспомнил свой разговор с дедом.

*Ретроспектива*

— Чего ты вообще с Малфоем стал возиться?

— Ну, у меня будет еще шпион у Волан-де-морта, к тому же, он весьма богат и влиятелен...

— А теперь реальную причину.

— Ты о чем?

— Ты меня прекрасно понял. Денег у тебя самого куры не клюют, влияния, что у меня (в определенных кругах), что у Мальчика-который-выжил (при должном усилии) — хоть отбавляй. А еще один шпион тебе не так уж и нужен.

Некоторое время я помолчал, а потом начал отвечать.

— Ты прав. Мне было бы легче его убить. Да и выгода от этого была бы немалая. Я убрал бы одного из ближайших пособников Темного Лорда, перекрыл ему главный источник финансирования, да и панику бы поднял...

— Но?

— Но. Во-первых, я не убийца. И не блещу желанием им становиться. Во-вторых, у Малфоя действительно очень хорошие связи в Министерстве Магии. Ну а в-третьих... — я снова замолчал.

— Ну, договаривай уже.

— Я не хочу оставить Драко сиротой. — со вздохом признался я.

— Это младший Малфой?

— Да.

— О, и на сколько все серьезно?

— Деда! Я же не в этом смысле. Он мне просто нравится. По-человечески.

— Ну-ну.

— Дед!

— Ладно, ладно. Не обращай внимания.

Я еще раз глубоко вдохнул и продолжил.

— Понимаешь, я его приметил еще в одинадцатилетнем возрасте, а подружиться не мог по сам-знаешь-каким причинам. Но это не мешало мне приглядываться к нему, анализировать поведение, делать выводы... Ты знаешь, я бы хотел иметь такого брата.

— Кто знает, как оно там будет. К тому же никто не мешает тебе подружиться с ним в качестве дель Драго, моего внука. Все равно нужно будет выводить тебя в свет.

— А это — идея. Спасибо!

*Конец ретроспективы*.

День закончился так же бестолково, как и начался. Ребята так и не отошли от меня вплоть до самого вечера. Я еле отбил себе право помыться в душе одному. Рон так и порывался составить мне компанию. Я даже заподозрил его в плохих намереньях, и только после их озвучивания он от меня отвязался. Мда, еще никогда мысль о том, что пора валить, не была такой ясной как сейчас. А в Хогвартсе еще учиться и учиться. Нет, на Рождество я тут точно не останусь, а то действительно загнусь.

В таких мыслях и прошел вечер. За ним другой, третий. И, не успел я опомниться, как осознал, что скоро Сочельник. И вопрос о том, как отмазаться от посещения Норы или кукования в школе, стал ребром. К этому времени я уже отказался от предложенного дедом сумасшедшего плана помахать всем ручкой и нагло сбежать прямо на глазах у персонала.

Решилось все само собой. Причем в выигрыше, казалось, остались все. Дамблдор вызвал меня к себе в кабинет и мило сообщил, что на каникулы я отправляюсь на хату к Снейпу учиться защите и окклюменции. Если честно, сначала я просто офигел от такого заявления. Как и сам зельевар, сидевший рядом. А потом мы очнулись и, согласно нашим ролям, устроили концерт по заявкам. Я орал и брызжал слюной, Снейп «плевался ядом» и обливал все окружающее сарказмом с большой долей презрения, но, в конце концов, мы оба дали себя уговорить и разошлись по своим углам. Договорившись с Северусом о всех деталях предстоящей поездки, вплоть до способа связи на случай форс мажорных обстоятельств, я отправился собирать вещи, плакаться друзьям о «своей нелегкой доле» и готовиться к незабываемым каникулам в кругу семьи. Наконец-то у меня будет нормальное Рождество.