Я, Нотт (джен)

К вящему изумлению студентов Хогвартса, Квинтилиус Вард как-то резко сдулся и растерял свой агитационный запал. Магглорожденные и полукровки, раньше ходившие на его уроки, как на каторгу, теперь с удивлением смотрели на что-то тихо бубнящего за кафедрой учителя.

Все-таки мое инспектирование дало свои плоды. Ярый фанат чистой крови показал свою истинную сущность: обычного подхалима и труса, давшего задний ход при малейшем намеке на недовольство Главного инспектора!

Я вздохнул. Не хватало еще, чтобы маггловедение превратилось в новую Историю Магии, где учащиеся по большей части спят или делают домашку по другим предметам! Но, учитывая бездарность Варда, вряд ли что-то изменится в лучшую сторону. Очень сомневаюсь, что он возьмется за голову и начнет всерьез изучать магглов, чтобы его лекции приобрели хоть какой-то смысл!

Но это была самая малая моя головная боль. Куда больше меня беспокоил предстоящий ритуал, который я запланировал провести ночью, с 21 на 22 октября, и к которому предстояло подготовиться куда тщательней, чем к первому. Не в последнюю очередь потому, что я видел, как на полянке, где я призывал Стража Черного Леса, крутились какие-то мутные типы в штатском. Сомневаюсь, что их прислал Отдел Тайн — больно уж непрофессионально они действовали. Скорей уж было похоже, что мной заинтересовались ребята Дамблдора — этот его доморощенный Орден Феникса. Но в том, что место для ритуала придется менять, сомнений не осталось. А значит — и нычку для ингредиентов, и способы их доставки в Хогсмид.

Я раздраженно стукнул кулаком по стене. Все-таки бдительность терять ох как не стоило! Даже в отсутствие директора слежка за мной продолжалась. Кому-то же стукачок Вилли бегает докладывать! Не Дамблдору, так Хопкирку. А помимо последнего у «старика Крупского» еще много шестерок. Большинство из которых я просто не знаю: «канонный» состав Ордена Феникса еще не подрос, а нынешний по большей части не дожил до событий книг Роулинг.

А сразу после ритуала я планировал визит в Лютный переулок. Нужно было найти этого таинственного мистера Слиппери, который, по словам шерифа Норвэя, был каким-то образом связан с теми ребятами, что подсунули мне Стрелу Сансары с целью убийства. И когда я его найду, ему лучше сразу начать выкладывать всю подноготную! Потому что миндальничать с кем-либо я был не намерен.

Молли тоже добавляла головной боли. Только если раньше она сторонилась меня и ходила насупленной, то теперь её поведение сменилось на противоположное. Ей вообще было свойственно менять настроение семь раз в неделю. Так что теперь она при любом удобном случае пыталась заговорить со мной, взять под локоток или заглянуть в глаза. В какой-то момент я даже заподозрил, что её опять взяли под контроль, но, пройдясь по её поверхностным мыслям, успокоился.

Артур, глядя на это, все больше мрачнел, но не сказал ни слова. Только скорбно вздыхал и бросал на Мелиссу щенячьи взгляды. Таскаться за ней хвостиком он не перестал, но теперь девушка резко пресекала любые намеки на какую-то близость, кроме дружеской, особенно если в прямой видимости маячил я.

Будет, наверное, лицемерием сказать, что мне это не импонировало. Это, безусловно, было приятно. Глупо, конечно, так реагировать из-за того, что обставил наивного мальчишку, но я старался быть честным хотя бы с самим собой. А потому отрицание своей радости от происходящего посчитал глупостью.

Но, разумеется, я старался держать руку на пульсе, ведь девушки в этом возрасте чаще всего эмоционально нестабильны. Не так, как в тринадцать-четырнадцать лет, но менять объекты влюбленности все равно им свойственно. Сейчас ей по приколу влюбиться в Уизли, с которым они с первого курса ввязывались во всякие хулиганские авантюры, потом — в экстравагантного тридцатилетнего мужика, от которого прямо-таки веет Темными искусствами. А кто будет следующим? Темный Лорд? Дамблдор?! Не думаю, что удивлюсь хоть чему-то…

Поэтому я решил, что буду и дальше подогревать интерес Молли к себе: все-таки до следующей осени еще ох, как много времени, куча всего может произойти! А потому нужно потихоньку начинать «приударять» за своей невестой, дабы подростковая влюбленность просуществовала как можно дольше, а возможно, и переросла в нечто большее. А после свадьбы ей уже некуда будет деться: магия Ноттов предполагает, что муж и жена никогда не смогут изменить друг другу.

Ну и, разумеется, раз уж я тоже после свадьбы подпишусь на верность одной-единственной рыжей оторве, мне будет гораздо комфортнее, если хотя бы не буду вызывать у супруги отвращения.

С моими планами по завоеванию Молли Прюэтт было связано и решение допустить её до участия в Самайне вместе со мной и Мефисто. Рискованное приключение, включающее в себя древние ритуалы и жутковатый флёр Темных искусств — гремучий коктейль, от которого невозможно отказаться!

Ну и, конечно, выказываемое мной доверие. Ни обожаемый молодежью директор, ни тем более отец Мелиссы, никогда не выказывали ей ТАКОГО доверия! Воспринимали её, как ребенка, оберегали, ограждали. А тут я, весь из себя крутой и красивый взрослый мужчина, недвусмысленно показывающий, что не считаю её ребенком, что она для меня уже взрослый, равный мне человек…

Ну и прочее психологическое дерьмо. В очередной раз понимаю, что тридцатилетний слизеринец почти всегда найдет способ манипулировать шестнадцатилетней гриффиндоркой. Я, конечно, испытываю определенную слабость к мисс Прюэтт. Но не настолько, чтобы забыть, что я циничная, хитрая сволочь! Хотя, наверное, именно эта слабость заставляет меня не стесняться в средствах достижения конкретно этой цели.

Стыдно ли мне? Возможно. Как я уже говорил, я и сам пока не разобрался в своем отношении к ситуации.

Глубоко вздохнув, я решил, что сейчас нужно сосредоточиться на обеспечении безопасности планируемого ритуала.

Мрачник несколько раз приносил мне кое-какие книги из библиотеки Нотт-хауса. Как это ни странно, но они были не темномагическими. Более того: они почти не касались магии в принципе! Потому что являлись… географическими справочниками по окрестностям Хогвартса.

Разумеется, у волшебников подобные справочники, особенно составленные в девятнадцатом веке и ранее, содержали помимо обычной информации еще и характеристику описанного ландшафта, его влияние на собираемые там ингредиенты, варимые там зелья и проводимые там ритуалы.

Конечно, юридически прикопаться к этим справочникам было трудно. Не знаю, насколько талантлив и въедлив должен быть следователь, чтобы убедить Визенгамот в незаконности хранения географического (!) журнала (!!). Но я подозреваю, что для Хопкирка и Дамблдора уже сам факт того, что эти альманахи были составлены в «дикую» викторианскую эпоху, время последнего расцвета Темных искусств в Британии, стал бы доказательством моей вины. Не говоря уж о том, что в них содержалось упоминание о некоторых… неблаговидных ритуалах.

В общем, хорошо, что директор и отставной мракоборец — не единственные люди в Визенгамоте и Аврорате. Остальных подобные рассуждения вряд ли вдохновят. Ну еще бы! Тогда ведь получится, что людей надо сажать уже просто за хранение старинных выпусков газет, где слово «грязнокровка» еще считалось вполне себе литературным и толерантным. Ну или вовсе за малейшее упоминание чего-то запрещенного, а то и просто за то, что они носят определенную, «темную», фамилию!

В любом случае, чтобы просто найти у меня эти справочники, нужно провести полноценный обыск. Потому что темный фолиант-то при помощи магии засечь можно. А вот обычный справочник или журнал — нет! На чем, собственно, и строился расчет. Кто в здравом уме, пусть даже это пьяный идиот Хопкирк, станет настаивать на обыске Главного инспектора Хогвартса?

И тут наверняка возникнет весьма логичный вопрос: а на кой мне эти справочники?

Все очень просто: в каждом альманахе из принесенной Мрачником подборки были карты предгорий, на которые выходила опушка Запретного леса, противоположная замку. Хог все-таки располагался в Шотландии, причем именно в горной её части, считающейся менее обжитой и более дикой. И раз ближайший к школе район леса для меня временно закрыт, придется изгаляться и тащить все ингредиенты к горам. И там уже проводить ритуал призыва.

Я мысленно снова пересчитал смету ритуала и вполголоса выругался. Мы, конечно, не нищие, но такими темпами очень скоро ими станем!

Вдох-выдох, вдох-выдох… Небольшая окклюментная связка для успокоения… Я снова в норме.

Как я надеялся, это будет последний ритуал, который сожрет СТОЛЬКО денег и при этом выдаст довольно посредственный КПД. Почему я в этом был уверен? Да потому что ко мне прилетела потрепанная сова с общественной почты, несущая весточку от Эйлин Снейп. В котором она выражала готовность к сотрудничеству.

Когда я читал это письмо, я усмехался. Все-таки голод — не тетка! Снейпам пришлось проглотить свою пролетарскую гордость и согласиться на подработку в волшебном мире. Тем более, что я предлагал им не подачку и уж тем более не милостыню, а полноценный заработок! Сначала только для Эйлин, а в перспективе и Тобиасу дело найдется. Так что, если все пойдет, как надо, то ко временам Мародеров малыш Северус будет уже не тем жалким оборванцем Нюниусом из «канона». А Нотты обзаведутся собственной Черной Библиотекой.

Мелькнула мысль о том, что можно было бы обойтись и, так сказать, традиционными методами экономии. Которые, скажем так, не блистали гуманностью. Ну там, гекатомбы жестоко умерщвленных жертв, кровь девственниц и христианские младенцы на алтарях — в этом случае ритуал призыва того же Стража будет стоить раз в семь, а то и десять дешевле! А магглов для этой цели наловить просто — все равно, что самим магглам червяков для рыбалки накопать.

Но, поморщившись, я отмел эту мысль почти сразу. Не из-за какого-то чистоплюйства, нет: магглы ведь тоже бывают разные, и наловить таких подонков, которых не будет особенно жалко, было тоже не сложно. Про девственниц и младенцев это я для красного словца на самом деле ляпнул — потусторонним силам было плевать, чья кровь лилась на алтарь. Лишь бы она лилась.

А вот проблем с законом тогда было бы не избежать. Наши доблестные стражи правопорядка вполне могут спустить на тормозах факт свершившегося темного ритуала, проведенного на заменителях. Ну демона призвали, ну опасного, приходите, когда убьют — знакомая песня?

Но расследование ритуала, проведенного по всем правилам, с настоящими жертвами — а их нужно немало! — очень быстро станет для Министерства делом №1. И вести его будет отнюдь не ДМП — оно пойдет прямиком в Аврорат! А уж мракоборцы будут землю рыть, чтобы найти того, кто у них под носом в наглую мочит магглов и призывает всякую гадость! И разбираться, кто был выбран в жертву: невинная школьница или насильник-педофил, не будут. Маги не лезут к магглам — и точка! Статут Секретности, все дела…

Помнится, последнего юного мстителя, который при помощи магии пытался вершить справедливость в мире простецов, упекли на пожизненное в Азкабан. Просто за сам факт нарушения Статута. И мотивы его поступков на суде даже не рассматривались.

А если бы он не просто мочил гангстеров и всякую шваль, а еще и проводил при этом темные ритуалы, его, как пить дать, и вовсе к поцелую дементора приговорили!

Я не настолько безбашенный и самоуверенный, чтобы провоцировать Министерство и Орден Феникса таким идиотским образом. По крайней мере, пока — нет. Уж лучше раскошелиться и найти альтернативные способы сэкономить. Когда демонов будет больше, станет проще. Но и в этом случае не уверен, что решусь на жертвоприношения.

Просидев пару вечеров над картами предгорий, я вроде как наметил местечко, подходящее для ритуала. Объемная волшебная картинка позволяла рассмотреть неглубокую пещеру на склоне одной из гор. Если верить составителям журнала — а волшебники девятнадцатого века были ребятами скрупулезными — то рядом не наблюдалось каких-либо мощных Мест Силы, так что проблем с этим быть не должно.

Что ж, осталось решить вопрос с ингредиентами. Вряд ли, конечно, орденцы смогли найти предыдущую нычку, но появляться в этой части Запретного леса я в ближайшее время совершенно не собирался.

Что ж. Хорошо, что у меня есть домовик. Учитывая этот фактор, все становилось гораздо проще. За оставшееся время я вполне найду местечко у подножия гор, где можно будет на пару дней оставить тот же порошок Ибн Гази, не боясь, что в тайник заглянет какой-нибудь излишне любопытный оборотень или голодная мантикора.

Вечер перед ритуалом почти полностью походил на предыдущий раз, когда я готовился к вызову демона. Только теперь я не стал скрытно пробираться в лес, а совершенно официально уведомил директора, что на выходные собираюсь домой. После чего, выйдя за границы антиаппарационного барьера, перенесся к Нотт-хаусу.

Там уже ожидал чуть бледный Мефисто, который молча передал мне костяной ларец с порошком Ибн Гази. После этого я двинулся вглубь дома, к специальной комнатушке, из которой можно было незаметно аппарировать.

Нет, разумеется, были методы, чтобы отследить и эту аппарацию. Но для этого нужно было как минимум ворваться в Нотт-хаус, что было, по очевидным причинам, достаточно трудно. А уж если учесть, что перед финальным перемещением я еще намеревался рандомно поскакать по старушке Британии, дабы запутать возможных преследователей…

Забегая немного вперед, могу сказать, что мой случай оказался наглядной иллюстрацией фразу «сам себя перемудрил».

Но по порядку.

Выпотрошив свою нычку, я двинулся к месту назначения. По мере продвижения вперед почва становилась все более каменистой, а тропа — все более узкой и крутой.

И вот, после очередного поворота, из-за скалы показался вход в намеченную мной ранее пещеру.

Хм. Все-таки даже мастера-картографы викторианской эпохи способны ошибаться. То, что на волшебной карте выглядело, как просто очень большая ниша в каменной стене, сейчас являлось глубоким, теряющимся во мраке, проходом в толще горы.

Хотя, подозреваю, причина в том, что на момент составления карты это и была всего лишь ниша. Просто за сотню лет ветер, вода и интенсивные магические эманации Запретного леса выточили из неё полноценную пещеру.

Не теряя времени даром, я вынул палочку и, пройдя чуть вглубь, быстро очистил каменный пол от мусора и каменных обломков, после чего положил ларец с порошком на землю и откинул крышку. Время начинать.

Взмахи волшебной палочкой, рисующие на каменном полу септаграмму. Звуки демонического языка, разносящиеся под сводами пещеры. Золотистый порошок, что тонкой струйкой тянется из ларца, заполняя начертанные канавки.

Я понял, что что-то не так, только когда в центре моей фигуры начал формироваться знакомый комок первозданной Тьмы. Нет, сам ритуал шел своим чередом! Но что-то не давало мне покоя…

И уже через пару мгновений я понял — что!

Слух, обостренный близостью к Потустороннему, уловил шорох камней и приглушенные шаги у входа в пещеру.

— Дик, если ты ошибся, и окажется, что я зря встал посреди ночи с постели — то, клянусь Мерлином, ты пожалеешь! — послышался до меня знакомый голос.

Мэт, мать его, Хопкирк! Что он-то здесь делает?!

На этот вопрос отвечать было совершенно некогда. Не прерывая речитатива, я параллельно пытался судорожно высчитать промежуток между формулами контроля и призыва, в который можно было втиснуть какое-нибудь отвлекающее заклинание. Мордред! Вот сейчас бы очень пригодился перуанский порошок мгновенной тьмы! Мне и надо-то всего ничего: пара мгновений на завершение ритуала, причем так, чтобы двое крадущихся сюда магов не увидели моего лица и не успели передать весточку Дамблдору! Ну и не прервали сам ритуал, конечно. Уж на это их дурости и необразованности хватит!

Лоб покрылся холодной испариной. Это был один шанс из тысячи, но я готов был рискнуть! Если Хопкирк и этот неведомый Дик ворвутся на стадии запечатывания демона в пергамент — будет куда хуже! Потому что тогда-то я точно ничего сделать не смогу: ни прерваться, ни метнуть в них что-нибудь, ни защитить себя. А потому, когда шаги и голоса раздались у самого входа в пещеру, я, подгадав мгновение между формулами, рявкнул, направив палочку в их сторону:

— Flagellum Tentacles!

Шар Тьмы закрыл собой вход в пещеру, заставив Хопкирка и его дружка вскрикнуть. И было отчего: из шара начали появляться дымные щупальца, чем-то напоминающие мои любимые Адские Цепи, которые со страшной силой били во все стороны, со свистом рассекая воздух и кроша камень.

Отвлекся я, казалось бы, на пару мгновений… но и этого хватило, чтобы ритуал потерял стабильность!

Я стиснул зубы, судорожно пытаясь удержать дестабилизированный портал Вовне. Сущности, что обитают там, уже явно почуяли слабину и, помимо призванного мной Стража, на которого собственно и были рассчитаны все расставленные мной ловушки, в наш мир ломилась еще целая стая неведомых мне тварей! И если сам Страж, опутанный мною сдерживающими путами, наоборот пытался убраться от своего мучителя подальше, то неучтенная мной орда вовсю старалась расширить проход и попасть в наш мир!

Возможно, я бы сумел удержать Врата. Возможно, я бы даже смог не потерять почти стреноженного Стража. Но тут со стороны входа в пещеру, еще занимаемого призрачным спрутом, раздался разъяренный голос Хопкирка:

— Ну нет уж, Нотт, сука! На этот раз ты не отвертишься!

И почти сразу после этого сквозь призванный мной шар Тьмы полетел красный луч какого-то заклятья.

Время как будто замедлилось. Хотя, скорее уж, это мои мысли при приближении опасности приобрели фантастическую скорость. Я видел летящее в меня заклятье, как в замедленной съемке, и думал, что, даже если это банальный Экспелиармус, то мне все равно конец. Стоит хоть на мгновение ослабить контроль — и ворвавшиеся через Врата твари порвут меня на тысячу маленьких Ноттов!

А потому, за мгновение до того, как красный луч коснулся меня, я аппарировал.

Переместился я несколько неудачно. Хотя, учитывая, что аппарировал я по случайным координатам в пределах Британских островов — неудивительно. А потому уже через секунду после моего появления в каком-то лесу, я кубарем покатился по склону глубокого оврага, измазываясь в земле, мокрой глине и нещадно расцарапывая о торчащие корни всё, что только можно расцарапать.

Наконец, я с руганью рухнул в мелкий ручей, что тёк на дне оврага. Роскошная мантия была разодрана в клочья, а волосы представляли собой склизкое нечто: смесь глины, черной земли и осенних листьев. Судя по вспышке боли в ноге при попытки встать, я повредил голень. Ссадины и ушибы на всех частях тела тоже не добавляли оптимизма. Одно хорошо: палочку я каким-то чудом умудрился не сломать.

Правда, это была единственная хорошая новость. Потому что почти сразу же над моей головой, на гребне оврага, куда я аппарировал, раздался жуткий потусторонний вой!

Я сглотнул. Потому что так выть может только одна-единственная тварь из всех мне известных.

Гончая. Адская Гончая.

Я судорожно заковылял на другой берег ручья. Бежать я даже и не думал: и здоровый-то человек не способен уйти от этих тварей, а уж с поврежденной лодыжкой…

Но проточная вода даст мне небольшую фору, чтобы попытаться как-то сдержать преследующего меня демона до тех пор, пока я не найду способ срочно связаться с Мефисто!

Что ж, это был хоть какой-то план. Жаль, не вышло его воплотить.

Существа из иных миров вообще в принципе могут хоть как-то существовать в нашем измерении только в одном-единственном случае: если что-то, хоть какая-то мелочь, роднит их родной мир с нашим. В случае с демонами это почти всегда Магия!

Ведь демон — это тварь, которая существует на физических и энергетических принципах, совершенно невообразимых в нашем мире! Чтобы удержать демона в нашем мире и тем более сделать так, чтобы он приобрел какую-то форму, нужно приложить огромное количество усилий. И все эти усилия построены на том неоспоримом факте, что и у нас, и там, в неведомой Бездне за пределами нашего мира, есть Магия!

Так вот, о проточной воде. Вода для демона не то чтобы не опасна… Для него сама по себе вода просто не существует! Но зато существует Магия, которая так или иначе взаимодействует на окружающую действительность, и сама меняется вслед за ней.

Ручеек, который тек у моих ног, когда-то был полноводной рекой. Которая веками несла свои воды куда-то в сторону океана. И Магия, которой был наполнен этот лес, подстроилась под это движение.

Так что в магическом, кхм… «диапазоне», сейчас между мной и Гончей располагалась сплошная движущаяся стена Магии, повторяющая изгибы ручья.

Хороший был план… Но, как я уже говорил, он не сработал.

А все потому, что рассчитан он был на одну, максимум две твари. Но когда я уже перевел дух и начал обшаривать карманы в поисках чего-нибудь, что поможет наладить связь, Адские Гончие появились на дне оврага. И было их не две, не пять, и даже не десять!

Их было несколько десятков. В голове промелькнули строки из средневекового учебника по основам демонологии, где говорилось, что шесть — число Дьявола, и Гончие в своем мире всегда ходят стаями, в которых их всегда ровно шесть раз по шесть…

Тридцать шесть инфернальных тварей, которых я же сюда и призвал. Которые, на вполне законных основаниях, жаждут моей крови. Потому что, стоит им прикончить призвавшего их демонолога, у этих демонов будет открыт карт-бланш на полный и тотальный беспредел в нашем мире! Ну, до тех пор, пока британские маги уровня Дамблдора или Фламеля не засучат рукава. Ну или пока Министерство не наймет соответствующих специалистов по демонологии (профессия запрещена на территории Соединного Королевства) за границей.

Питаемые силой Стаи, Гончие медленно, будто издеваясь, пересекли ручей. Я же, судорожно дыша и выставив бесполезную теперь палочку, отступал к противоположному склону оврага.

Как выглядят Адские Гончие?

Сходу определить породу этого, с позволения сказать, пса, не представлялось возможным. Возможно, из-за размытых очертания — все порождения Изнанки были какими-то нечеткими, будто излучающими черный дым. Как Цепи Ада, которые я призвал против Снейпа, как Плетеног, которым я закрылся от Хопкирка.

Так и здесь.

Очертаниями эти чудовища напоминали Большую Венди — читал как-то я про эту собаку, рекордсмена-бодибилдера среди собак. Силуэт гончей, но как будто скрещенной с догом или ротвейлером, настолько массивными они казались!

Но, тем не менее, это были гончие. Точнее, Гончие! Черные дымные силуэты, горящие алым глаза, капающая на землю ядовитая слюна — все намекало на то, что их Охота достигла своей кульминации.

Я скрипнул зубами. Как жаль, что этой гребанной «кульминацией» оказался я.

Из строя обступивших меня полукругом тварей вышла самая крупная. Вожак? Похоже.

Я сглотнул. Похоже, приходит конец Балтазару Артемиусу Ноту…

Не тратя время на прелюдии, вожак прыгнул, сопровождаемый воем стаи!

Вопреки всем инстинктам волшебника, в тот момент во мне победила моя маггловская половинка, что вот уже несколько месяцев отравляла и одновременно оживляла мою жизнь. Потому что, вместо того, чтобы поднять палочку и попытаться заколдовать существо, на которое обычная магия попросту не действует, я рефлекторно выставил перед собой руку!

И заорал от боли… в пальце.

В пальце?!

Я резко открыл глаза (я что, зажмурился?!) и уставился на следующую картину.

Вожак, тряся головой, отступал от меня, а его стая неуверенно порыкивала в мою сторону. Мой безымянный палец на левой руке вдруг покрылся странным черным дымом — явно демонического происхождения. Волны боли расходились именно от этого пальца!

Да что там, боли… БОЛИ, мать вашу через пень да в «канон»!

Адские Гончие заметно заволновались, но я уже не особенно обращал на это внимание: боль в пальце распространилась на всю руку, а оттуда — на грудину и голову. И эта боль нарастала в арифметической прогрессии!

В какой момент я заорал — уже не помню. Просто боль перешла из разряда «просто мучительная» в разряд «адская»!

Уже проваливаясь в обморок, я успел увидеть, что из дымного облака, обхватившего мой палец, в сторону мечущихся Гончих устремляются светящиеся зеленые нити, свивающиеся в странный узор.

«Экие занятные глюки можно словить на пороге смерти» — мелькнула дурацкая мысль. Последняя мысль в этот день.

По закону жанра, очнулся я не сам по себе. Очнулся я оттого, что мой слух что-то раздражало. Какой-то рваный шелестящий звук, прерываемый завываниями! Ну и, конечно же, вода. Много воды. На руках, на лице, на... кхм, да, одеяле. Ну и ощущение чьей-то слюнявой физиономии в обрамлении пушистых волос на моем плече.

Ч… что-о-о?!

Распахиваю глаза и резко вскакиваю… Точнее, пытаюсь резко вскочить. На самом деле я просто дернулся чуть вверх и тут же глухо застонал и рухнул обратно на подушки, стараясь воспринять мир, который вертится вокруг меня, не извергая содержимое желудка.

— М-мистер Но-отт!!! — провыл чей-то зареванный голос мне на ухо, вызвав просто жесточайший приступ головной боли. Правда, тошнота при этом как-то резко отступила. Да и голос я узнал.

— Мисс Прюэтт, — кое-как прохрипел я. Это что, мой голос? Да инферналы четче разговаривают! — Ч-что вы здесь… делаете? — говорил я с перерывами, но уже потихоньку приходил в себя. — Что пр… произошло?

— Вы… Вы-ы-ы!..., — снова не смогла сдержать истерики рыжая и внезапно обняла меня, уткнувшись носом куда-то в район шеи.

Спустя минут двадцать обнимашек (приятность которых я, в силу состояния полной прострации, оценить в полной мере не смог), всхлипываний и причитаний, у меня в голове сформировалась некоторая картина происходящего.

Во-первых, я жив. Не знаю, как вам, а для меня эта новость была просто как ангельская песнь! Мордред возьми: Я — ЖИВ! После того, что я пережил, весьма неожиданный выкрутас судьбы.

Во-вторых, я лежу в своей комнате в Нотт-хаусе. Кто меня сюда притащил из того маггловского леса, каким образом, и вообще где гребанные Гончие — вопросы, ответы на которые я бы не отказался получить.

Ну и в-третьих. Как Мефисто допустил до меня Молли? Пустить её на Самайн в Нотт-хаус, на совершенно официальный ритуал (Да, мы регистрируем демонологические обряды, проводимые на Самайн, Йоль и прочие годовые вехи, в Министерстве, и что? Эти олухи реально думают, что это чисто дань традиции. По крайней мере, до этого года всё так и было…) — это одно! Но ввязывать её в откровенно криминальную историю, с нелегальным Темным ритуалом, у которого внезапно появились ненужные свидетели — о чем мой брат думал?!

Я устало закрыл глаза и застонал. Не знаю, что я за слизеринец и черный маг такой, но в данный момент — да, в тот самый момент, когда лежу пластом, чуть не расставшись с жизнью и душой — я думаю о Молли Прюэтт. Которая сейчас попросту рыдает на моем голом плече. Испытывая истинно гриффиндорское облегчение от того, что я, Балтазар Артемиус Нотт, темный маг, демонолог и просто циничный урод, остался жив. Жив, не смотря ни на что.

В какой-то момент я притягиваю это рыдающее рыжее чудо к себе и баюкаю в кольце своих рук, при этом не прерывая размышлений.

Циничный урод, да? Маг или маггл — я все равно остаюсь тем самым циничным уродом, мудаком и гандоном. В той жизни, в этой — разницы нет.

Что я там на лорда Принца гнал по поводу контрацептивов? Так вот, батенька, чья бы корова мычала! Я, по сути, втянул Молли в настоящую кабалу!

Возможно, это маленькое рыдающее чудо, которое я сейчас поглаживаю по алым волосам, не осознает, ЧТО произошло, когда… когда!...

Когда Стая кинулась на меня, и я рефлекторно поднял руку в защитном жесте, сработало ни что иное, как мое кольцо. Да, помолвочное кольцо. У магглов на помолвку только жених дарит кольцо невесте. У магов же это — одна из стадий ритуала по соединению двух людей, а потому кольца дарятся взаимно.

Ну мы с Молли, по ходу, и подарили… Мда, неосознанно. Темные кольца.

Суть в том, что «кольца», которыми мы с Мелиссой, ввиду форс-мажорных обстоятельств, обменялись, не принадлежали миру людей. Они принадлежали миру демонов.

Специфика ритуалов на родовом камне Ноттов, что поделать!

Но, опять же, во-первых, я не помню никакого обмена кольцами. Мордред! Невеста вообще была без сознания, её свели со мной практически помимо воли! Какой уж обмен…

Но кольца все-таки были. И, как бы я ни хотел отмести от себя эту мысль, они… были странными.

Скажем так, я почти не сомневаюсь, что именно внезапно появившееся на безымянном пальце левой руки кольцо — то самое, не принадлежащее нашему миру «серебряное» помолвочное кольцо — стало причиной жуткой боли, пронзившей меня во время нападения Адских Гончих.

Но, Мордред…

Я ранен и на моем голом торсе лежит и плачет прекрасная девушка, которую я…

Которая небезразлична мне и моей семье! Точка. И хватит уже думать о себе лучше, чем я есть на самом деле.

Все же, демонолог — это сапер не только в жизни. Это сапер и в собственной психике. Мы, Нотты, может, и не призывали демонов каждый день со времен принятия Статута Секретности, но медитировали и погружались в ИХ мир точно!

Интересно, может именно поэтому на меня подействовала Стрела Сансары?

Трудно остаться вменяемым, когда твари, будто сошедшие со строк книг По, Лавкрафта и Кинга — говорят с тобой. На полном серьезе вторгаясь в твои сны, в твое сознание, в твои повседневные мысли.

И тут вопрос: кто кого. Три варианта.

Первый: покориться и сгинуть. Имена тех Родов даже произносить противно! Они уже, по сути, даже не люди.

Второй: сопротивляться и проиграть. Ну, там, силенок не хватило, мозгов или воли, но результат один — безумие и смерть. У Лавкрафта этот вариант описан чуть ли не в каждом рассказе. В общем, тоже ничего хорошего.

Ну и третий: победа и порабощение твари, с которой ты схлестнулся. Этот вариант практикуется Ноттами вот уже на протяжении тысячи лет.

Хотя, если так уж подумать, то моему Роду повезло. Сколько волшебников пытались заниматься демонологией? Подчинить себе тварей Изнанки? Сотни! Но получалось далеко не у всех. Точней, почти у всех НЕ получалось!

А мои предки смогли. У них получилось. Они смогли вычислить методологию поимки и дрессировки чудовищ, которые были чужды самой ткани нашего мира! Так что предками я гордился — они были воистину гениями.

Сколько при этом погибло магглов, магов и самих Ноттов, я предпочитал не думать. Первые два варианта оставались актуальны даже для нашей семьи. Для отдельных её членов точно. Примеров было множество! И основная победа нашего Рода была в том, что членов семьи, пошедших по первым двум вариантам, было за всю историю все же в разы меньше, чем по третьему.

И я не собирался менять эту статистику. Особенно теперь, когда я понял, что такое невеста-друид!

Но я подумаю об этом завтра. Сейчас, когда Молли, перестав всхлипывать, отрубилась и теперь мирно сопит у меня под боком, я и сам понял, что глаза слипаются. Слишком велико было истощение, слишком мирная и спокойная обстановка окружала меня теперь.

Уже вырубаясь, я почувствовал какое-то шевеление в безымянном пальце. А вместе с ним — скулёж тридцати шести собачьих глоток, доносящийся как будто из самой глубокой части сознания. Будто свора щенков просила простить их и не наказывать за изгаженный ковер и опрокинутый сервиз.

Если бы я не был настолько уставшим и истощенным, я бы, наверное, обратил внимание хотя бы на тот факт, что я откуда-то знаю, что воображаемых собак было именно тридцать шесть. А потом соотнес бы этот факт с предыдущими событиями.

Но в тот момент этот щенячий концерт только ускорил приход сна. Всю прелесть и неоднозначность возникшей ситуации я смог оценить только наутро…