Я, Нотт (джен)

— Доброе утро. Присаживайтесь, мистер Нотт, — произносит старик в ярко-фиолетовой мантии, украшенной неизменными золотыми звездами. Дело происходило в конце января, в директорском кабинете.

На этот раз не было ни доброй улыбки из-под бороды, ни чайного сервиза, ни лимонных долек. Профессором же меня директор и раньше не называл — ни разу за все время пребывания в Хогвартсе. Видимо, подчеркивая, что я тут чужой и мне здесь не рады. А теперь и вовсе решил показать строгость и серьезность.

Я напрягся. Дамблдор, конечно, не безносый Тот-Кто-Распидарасил-Себе-Душу. Но даже безо всяких радикальных методов, вроде Непростительных или ядов, «старик Крупский» мог очень сильно подгадить!

Недаром в самом начале моего вступления во все эти игры я больше опасался как раз директора, а не далекого от меня на тот момент Лорда.

Потому что Лорд, как ни крути, оппозиция. И, несмотря на всю свою силу и могущественных союзников, не обладал главным ресурсом — административным. Которого я-маггл, бывший уроженец Единой и Неделимой, подсознательно опасался даже больше, чем всех и всяческих террористов с Темными Искусствами наперевес.

Дамблдор административным ресурсом обладал. Но до сих пор, несмотря на все произошедшее, у него не было серьезного повода применять его против меня. Старый директор считал меня фигурой незначительной, марионеткой брата, ничего собой не представляющей. Что и говорить, если он пропадал несколько месяцев на всяких международных конференциях, без опаски перекладывая слежку за мной на своих шестерок.

Лишь пропажа Хопкирка заставила его быстро свернуть дела и вернуться. И то он, скорее всего, поначалу копал в совершенно ином направлении. Теперь же…

А что «теперь»? Если Добрый Дедушка разгадал, кто строил против него козни в Хогвартсе все это время — то дело швах. Несмотря на декларируемую «светлость» директора, методы у него мало чем отличаются от аналогичных у Реддла. Если он увидит во мне серьезного противника — не станет миндальничать. Грохнет и все дела. Ну, может, при помощи какого-нибудь «светлого» способа. Учитывая, как он наносит превентивные удары по людям, которые являются всего лишь предполагаемыми противниками — вообще без вариантов.

Да уж, мое «попаданство» конкретно попортило Дамблдору карты. Хорошо бы и дальше делать вид, что я лишь марионетка, управление которой вполне реально перехватить, пусть и частично. Даже если я (тьфу-тьфу-тьфу!) приму Метку, то и в качестве Пожирателя не буду особенно угрожать директору — ну так он думает, по крайней мере.

Учитывая, что я продолжил свою подрывную деятельность даже после выхода Мефисто из игры — притворяться и дальше пустышкой будет трудно. Хотя…

Учитывая открывшиеся обстоятельства… Клуб… Таинственные силовики, стоящие за Муди… Может, стоит перевести стрелки на них?

Ну а что? Идея более, чем привлекательная, особенно что касается Муди. Пусть старый долькоед думает, что просчитался лишь в том, что я — марионетка отнюдь не брата, а этих таинственных сил, засевших в стороне от основного противостояния.

Заманчиво… И, по сути, мой единственный шанс реально проскочить между жерновов, как выразился Аластор.

При нашей беседе присутствовала МакГонагалл. Я мило улыбнулся ей — все же она лишь немногим старше меня, и была довольно милой ведьмой. Но в ответ я получил только прищуренный взгляд и непримиримо сжатые губы.

Впрочем, она уже давненько так глядит — с ноября где-то. Да и до этого возмущенно пялилась, вот только в открытую выступать пока не решалась. Так, ворчала немного, но, так как моя деятельность практически не отражалась на жизни школы, то и мне с её стороны предъявить было нечего. В ноябре же…

В ноябре же мне начал оказывать внимание Темный Лорд. И отношение немедленно изменилось. Видимо, она была в курсе данных фактов моей биографии. В изложении же Дамблдора они и вовсе выглядели, будто я уже стопроцентный Пожиратель, внедренный Лордом в школу, дабы вредить беззащитным деточкам. Так что негатив со стороны «жесткой и несгибаемой» понятен.

— Доброго дня, профессор, — кивок и улыбка в сторону МакГонагалл, несмотря на её явно неприязненный взгляд. — Директор, — такой же кивок Дамблдору. — Могу я узнать причину столь неожиданного вызова?

— Разумеется, — все же улыбнулся директор. — Как только мы дождемся четвертого участника нашего разговора.

Ох, не нравится мне эта улыбка! К тому же при упоминании «четвертого» глаза МагКошки так гневно сверкнули, будто я не пойми что сотворил с её семьей!

Хотя, Гриффиндор вроде бы тоже её «семья». Неужели она так отреагировала на нашу с Молли помолвку? Или прознала про наши занятия не самой светлой магией? Если последнее, то мне придется сейчас конкретно так отвечать за свои действия! Все эти «тайны чистокровных» и прочая «родомагия» по плану Доброго Дедушки Дамблдора, ни в коем случае не должны были стать достоянием честных и наивных гриффиндорцев! А то еще, чего доброго, они решат, что могут планировать свою жизнь самостоятельно. Без войн за «общее благо» и прочей мути. А тут — и слишком тесное общение с «плохими» слизеринцами, и изучение «неположенных» областей знаний, да много чего!

Дверь в кабинет снова открылась и раздался знакомый голос:

— Здравствуйте, профессор Дамблдор!

Артур Уизли. Что ж, как мне кажется, обсуждать мы сейчас будем отнюдь не дополнительные занятия, а вещи внешкольные.

— Присаживайтесь, мистер Уизли, — на этот раз голос «старика Крупского» прямо-таки сочился благожелательностью. Контраст с тем, как он только что обращался ко мне — разительнейший! — Собственно, раз все в сборе, — обвел он нас взглядом из-под очков-половинок, — можно начать наш небольшой разговор…

— Скажите, мистер Уизли, — явно не выдержала МакГонагалл. — Этот человек, — яростный взгляд на меня, — вас к чему-то принуждал? Он вам угрожал? Запугивал?

— Что?! — непонимающе вытаращился на своего декана Артур. — Н-нет, я…

— Минерва, — с укоризной покачал головой директор. — Ты слишком резка и категорична. Пока что мы не обвиняем ни в чем мистера Нотта, — на фразе «пока что» он сделал явное ударение. — Мы всего лишь хотим понять и обсудить… сложившуюся ситуацию. Наверняка имело место обычное недоразумение!

— Но Альбус! — воскликнула Минерва, явно не поняв или не пожелав услышать намеков своего патрона. — Ты сам показывал мне министерские выписки! Этот человек, — снова гневный взгляд в мою сторону, — обманул школьника! Вынудил его дать нерушимые клятвы! Он!...

— Мне не совсем понятно, профессор МакГонагалл, — я специально насмешливо выделил её звание, чтобы позлить — в отличие от остальных преподавателей Хога, мы с МакКошкой не называли друг друга по именам. — В чем же таком ужасном вы пытаетесь меня обвинить? Тем более, что Министерство, сосредоточие закона и порядка в нашей стране, и то не возражало против принесенных… эээ, нерушимых клятв. Кстати, не поделитесь, о каких именно клятвах идет речь? — хлопаю глазами я.

— Речь идет о том, — спокойно проговорил Дамблдор, чуть прищурив глаза, — о привязке на крови, которую вы провели на мистера Уизли и…

— Вы про вассальную клятву? — поднимаю бровь я. — Так это привязка целого семейства, мистер, — хотите поиграть тональностями голоса — извольте, — Дамблдор. При подписании контрактов присутствовали старшие братья мистер Уизли. Да и сам он согласился на подобный шаг совершенно добровольно, без малейшего принуждения, в трезвом уме и твердой памяти. Или я ошибаюсь, мистер Уизли?

— Нет, мистер Нотт говорит правду, — нахмурился Артур. Он явно нервничал, подсознательно чувствую некую вину за совершенный шаг. — Я принес клятву, как глава благородного Рода Уизли и полностью осознаю последствия своих действий…

— Мистер Уизли! — воскликнула потрясенная МакГонагалл. — Вы… вы ДОБРОВОЛЬНО участвовали в темном ритуале?!

— Ритуал вассальной клятвы официально разрешен Министерством, — встрял я.

— Многое из того, что разрешено Министерством, давно пора запретить! — категорично отрезала декан Гриффиндора. Все-таки дочь пуританского пастора остается таковой даже в мире волшебников. Фанатичка до мозга костей! Только теперь вместо христианства головного мозга у неё Дамблдор того же головного мозга! «Свет и Тьма», «святой директор», «есть два мнения: мое и неправильное» — ну и прочие прелести. Таких, как она, я еще в прошлой жизни не переваривал, а уж теперь…

— И тем не менее, — холодно смотрю на МакКошку я, — это официальная процедура, перед которой мистер Уизли прошел все обязательные тесты на наличие в организме зелий, приворотов, ментальных закладок, — на этой фразе я не удержался и посмотрел на Дамблдора, — и прочие процедуры, установленные законом. Могу даже предоставить копию протокола расследования ДМП об отсутствии факта шантажа со стороны сюзерена при принятии клятв. Есть еще какие-то вопросы?

Вопросы были, и много — это прямо-таки читалось на лицах директора и его заместителя. А учитывая то, как Дамблдор хмурился, глядя на Артура — он сейчас наверняка пытался прочитать мысли мальчишки, но не мог. Спасибо моей предусмотрительности с артефактом!

— Мистер Уизли! — наконец «родила» МакГонагалл. — Но как?... Почему?!...

— Мне нужно думать о будущем, профессор, — буркнул Артур, удивив своим голосом даже меня. — За моей душой ни гроша, а я хочу пойти после Хогвартса учиться дальше. Вассалитет у дома Нотт дает неплохие шансы…

— Но… Но!... — хватала ртом воздух МакКошка. — А как же?!...

— Минерва, — прервал её Дамблдор. — Думаю, вопросов у нас больше нет ни к мистеру Нотту, — кивок в мою сторону, — ни к мистеру Уизли. Все свободны.

— Но, профессор! Это же козни!...

— Все. Свободны! — лязгнул сталью голос директора и декан Гриффиндора осеклась.

Уже выходя из кабинета директора, я исподтишка обернулся.

Непримиримый взгляд МакГонагалл и прищуренные глаза под очками-половинками. Если первое сулило неприятности, то второе… Второе сулило ОГРОМНЫЕ неприятности!

В груди родился неприятный холодок страха — тот самый, что я испытывал, смотря в глаза Темному Лорду.

Похоже, пора вспомнить о том, что даже в Хогвартсе со мной может произойти много весьма неприятных вещей…

А следующей замечательной новостью было письмо… Барабанная дробь!... От шерифа Норвэя, дядюшки Патрика! В котором он описал все, что ему было известно про семейку Адамсов. А заодно и просто описал обстановку в волшебных Штатах.

Да-да, я попросил шерифа раскопать не только информацию по семейству моего адвоката, но и разузнать, что вообще происходит сейчас в США. Точнее, в её магической части. Потому что политическое противостояние в Британии вот-вот могло скатиться в настоящую гражданскую войну — спасибо одному не очень аккуратному демонологу с памятью о прошлой жизни — и потому пора было срочно начинать нашу операцию по уничтожению хоркруксов. А для этого мне нужно как раз поехать в Америку, на переговоры с чикагским Гринготтсом.

Осведомленности старого сквиба с внешностью Талахасси я уже не особенно удивлялся — тот явно имел нехилые знакомства в МАКУСА, да и не только там. Каким образом Норвэй связан с Муди и его компанией — я еще выясню. Но несостоявшийся Грозный Глаз и сам шериф вроде бы высказали мне свою поддержку. Если не зарываться и не выказывать агрессии, то мы вполне можем сотрудничать. Это, все-таки, не фанатики, вроде МакГонагалл или Хопкирка, а вполне разумные и адекватные люди. Сработаемся.

Тем более, что скоро в строй вернется Мефистофель — и тогда…

Впрочем, ничего особенного тогда не произойдет. Мне просто не нужно будет больше ломать голову над всеми этими политическими дрязгами, и я, наконец-то, смогу вплотную заняться компанией подростков, которых я последовательно сбиваю с «пути истинного».

А ведь, если подумать, начиналось все просто с попытки помешать моей невесте наделать глупостей! Когда я из обычного агента влияния в Хогвартсе превратился в довольно активного игрока, вмешивающегося в происходящие события и радикально меняющего судьбы персонажей «канона»? Наверное, как раз в тот момент, когда заболел брат. Жизнь заставила, что называется.

Мефисто уже делал попытки вставать и ходить самостоятельно. Впрочем, сейчас он в основном спал — его телу и магии нужно было восстановиться. Так что пока действовать предстояло по-прежнему мне.

Письмо шерифа мне принес Мрачник: с некоторых пор я не рисковал пользоваться совами, даже неприметными сипухами с хогсмидской почты. В отправке писем домовиком тоже был свой риск — особенно из Хогвартса, где любой факт эльфийской аппарации контролируется директором. Но, по крайней мере, эльфа перехватить куда сложнее, чем сову.

К тому же, это вам не психически нестабильный Добби с кашей в голове! Мрачник, даже если «старик Крупский» каким-то образом поймает его и попытается допросить, скорее умрет, чем предаст семью, которой служит. Так что канал связи был самым что ни на есть надежным.

Ну что можно сказать? Про Адамсов информация соответствовала тому, что я и так знал. То есть — древнее семейство чернокнижников, специализирующихся на некромантии и зельеварении, а также баловавшихся на уровне дилетантов демонологией. Мэнор расположен в пригородах Чикаго и совершенно открыт для любого желающего. Ну, в смысле, для любого, кто рискнет туда заявиться. На свой страх и риск.

А так — Адамсы с удовольствием общаются как с магами, так и с магглами, одинаково эпатируя и тех, и других. Что говорить, если авроры и обливиаторы штата Иллинойс хватаются за сердце при одном упоминании этой фамилии!

Также шериф упомянул, что клан это довольно многочисленный и состоящий в родственных отношениях почти со всеми чистокровными семьями Севера и Канады, а также проникающий отдельными ветвями на Юг, в область Луизианы, Карибского бассейна и Мексики. И это еще не упоминая многочисленных полукровок и маггловских родственников!

Причем под полукровками в данном случае понимаются как дети от смешанных браков волшебников с магглами, так и волшебников с представителями нечеловеческих рас! Адамсы, несмотря на несомненную «темность», были, пожалуй, самым толерантным семейством по обе стороны Атлантики.

Впрочем, общая информация по Адамсам лишь подтвердила те знания, что остались у меня с прошлой жизни.

А вот данные о политических раскладах в Северной Америке были уже поинтересней.

Конечно, до накала страстей, как в старушке Британии, дело пока не доходило. Но четкое размежевание по идеологическому принципу уже было вполне очевидно.

Волшебные Штаты всегда отличались куда большей закрытостью от обычного мира, чем даже их бывшая Метрополия. Связано это было, в первую очередь, с повышенным риском рассекречивания мира магии — в стране, куда стекаются потоки мигрантов с разных концов света, в том числе колдунов, контролировать всех и каждого крайне трудно. А после инцидентов вроде Салемского судилища и ситуации с Доркас Твелвтрис там и вовсе запретили любые сношения с магглами!

И только сейчас, во второй половине двадцатого века, после отмены радикального Закона Раппопорт, в Штатах намечалась некоторая оттепель в этом отношении. По крайней мере, близкие отношения с простецами больше не были под запретом — а ведь каких-то тридцать лет назад за это могли посадить на очень долгий срок или вовсе казнить!

Эта оттепель и послужила поводом для конфликта: между теми, кто лоббировал смягчение законодательства и сторонниками дальнейшей изоляции. Ну и, конечно же, масла в огонь подливало столкновение интересов различных группировок: «светлые» и «темные» семьи, этнические группировки, общины нечеловеческих рас и прочие, прочие, прочие — все тянули одеяло на себя.

В принципе, ничего особенного: все то же самое, что и в любом другом уголке мира. Ничего такого, что бы выходило за рамки обычной внутриполитической грызни. И уж точно этот конфликт не дотягивал до той бури, что вот-вот готова разразиться на многострадальном Острове!

Мягкость противостояния, помимо всего прочего, объяснялась еще и привычкой американцев решать внутренние конфликты путем политической борьбы и дебатов. Помнится, еще в прошлой жизни читал какого-то автора, что рассуждал об истоках американского самосознания и народовластия. В стране, где у каждого второго при себе заряженный ствол, конфликтовать на пустом месте дураков нет. Те, что появляются, очень быстро получают свои десять грамм свинца в лоб. Ну или Аваду, если говорить про волшебников — как я уже говорил, в ряде штатов это Непростительное вполне себе разрешено.

Так что янки стараются свои противоречия решать относительно мирно, а государственные институты, разные группировки и кланы предпочитают по большей части договариваться с простым людом полюбовно, а не путем запугивания или принуждения. Это вам не безоружная Европа, Россия или Азия — тут народец, чуть что, может и бостонское чаепитие припомнить.

Впрочем, все это не отменяет подковерной грызни, манипулирования сознанием масс и прочих прелестей политики. А помножив все это на магию — и вовсе выходит такая солянка с плутонием, что страшно становится!

И вот в это все мне предстояло погрузиться. Потому что, арендовав у чикагских гоблинов сверхзащищенный сейф, я по любому привлеку внимание ряда очень влиятельных шишек! Не говоря уж про дамблдоровский «интернационал», который, по информации Норвэя, тоже набирал силу в магических Штатах.

А где фениксовцы, там могут быть и агенты Пожирателей. Вот уж кто землю будет носом рыть, когда Лорд прознает о пропаже хоркруксов! Соотнести это событие с тем, что маг из Британии положил в банковскую ячейку нечто настолько ценное, что понадобилось выкупать сейф на нижних уровнях Гринготтса, для них будет не сложно.

Впрочем, пока о пропаже он не узнал. И это дает мне определенную фору. Но и она мне не поможет, если мы как можно скорее не соберем оставшиеся хоркруксы вместе!

Надо плотненько подумать над тем, как перенаправить Пожирателей по следу фениксовцев. Помнится, я изначально хотел так и сделать: убедить Темного Лорда в том, что это Орден и Дамблдор похищают куски его души.

Но тогда придется придумать себе алиби. В смысле, оправдание моего пребывания в Штатах. Визит к Адамсам — как вариант, но скорее самый крайний. Не особенно хочется связываться с этой чокнутой семейкой больше, чем нужно.

Я уже привычным жестом сжал тонкий пергамент письма, после чего оно вспыхнуло и опало невесомым пеплом в камин. Информация получена и усвоена — никогда не жаловался на память. Сажусь в кресло и глубоко вздыхаю, проводя окклюментные упражнения по структуризации сознания — мне нужно было расписать для себя план на ближайшее время.

Сейчас, пока «старик Крупский» остается в школе, надолго уезжать куда-то было нельзя: судя по тому, что он вызывал нас с Артуром, мои «завоевания» в школе директору не понравились. Конечно, пара школьников, перетянутые на «темную» сторону — не настолько критичное деяние в масштабе планов Дамблдора. Но спускать мне это он точно не станет.

Да уже не спускает — начавшееся противостояние с ОД тому подтверждение! Но действовать он будет опосредованно. Таким образом, чтобы любое мое действие можно было подать под соусом «злобный темный маг обижает детишек, а те ему героически противостоят». Дамбигад классический! Избранного только не хватает, но для него время еще не пришло. Надеюсь, что и не придет никогда.

Значит, для моих американских дел придется обеспечить тылы. Таким образом, чтобы или удалить из школы директора, либо каким-то образом защитить моих падаванов от его влияния. А для этого мне нужен был союзник.

Что ж, видимо, настало время и мне сделать шаг навстречу Муди и тем, кто стоит за ним. Надеюсь, что не ошибся в мотивах этих ребят — иначе нам с Мефисто придется ох, как не сладко!...

— Профессор Муди, — произношу я, увидев светловолосого аврора в одном из коридоров замка. — Прекрасное утро, не правда ли?

— Что-то хотели, мистер Нотт? — чуть усмехнулся он в ответ, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Причем в его исполнении обращение «мистер» звучало куда благожелательней, чем из уст Дамблдора.

— Да так, есть пара… организационных вопросов, — усмехаюсь в ответ.

Пауза в моей фразе не укрылась от внимания Муди и он коротко кивнул:

— Хорошо. Тогда предлагаю обсудить их в моем кабинете.

Что можно сказать про кабинет Аластора Муди? По количеству и силе навешанных на него защитных экранов он соответствовал скорее образу «канонного» Грозного Глаза — параноика и психа — чем тому ироничному молодому законнику, которого узнал я. Видимо, паранойя всегда была с ним, просто после войны и ранений она у него вошла в, так сказать, терминальную стадию.

Но в данном случае эта паранойя играла мне на руку — я был почти полностью уверен, что никто нас не подслушает. Даже директору проделать такое незаметно вряд ли получится — защитные заклинания стояли не самые сложные, но их было много и наложены они были на совесть.

— Итак, мистер Нотт, — пройдя между рядами парт, Муди оперся о край своего стола. — Вы, видимо, наконец-то созрели для сотрудничества?

— «Созрел»? — приподнимаю бровь я. — Что вы имеете ввиду?

— Что я предполагал такой вариант — сотрудничества с вашей… организацией. Тем более, что мы, в принципе, тоже нуждаемся в нем.

Вон оно что, Михалыч… Ничего себе переход: от настороженного нейтралитета до открытого предложения дружбы!

— Весьма… внезапно, — осторожно произношу я. — Мне казалось, что ваше объединение скорее настроено наблюдать и не вмешиваться, чем выступать на чьей-то стороне.

— Так было. До недавнего времени, — поморщился Муди. — Вы читаете «Еженедельный Пророк»?

— Периодически, — отвечаю я. На самом деле, к своему стыду, я не смог заставить себя регулярно изучать эту пропагандистскую писульку — уж очень скулы сводит от бравого идеологического бреда про возросшие надои у гиппогрифов и колосящуюся мандрагору. Каждый раз продираться через ворох бесполезной шелухи, чтобы найти зернышко действительно стоящей информации — на это меня не хватает.

— Периоди-ически, — усмехнулся Муди, пародирую меня. — В общем, — почти сразу посерьезнел он, — похоже, война уже началась.

Он протянул руку куда-то на свой стол и кинул мне свернутую в трубку газету. Судя по дате — сегодняшнюю.

Бегло пробегаю взглядом несколько страниц и недоуменно поднимаю взгляд.

— Страница пятнадцатая, — пояснил аврор.

— Инцидент в Вайт Чеппел, — прочитал я заголовок мелкой статьи, задвинутой в середину номера и стиснутой между двумя другими. — Столкновение в баре… вызов патрульных… непростительные… Больше похоже на описание пьяной потасовки, — пренебрежительно бросаю газетенку на парту. — Гопота из Трущоб перепилась и начала швыряться Авадами — такое сплошь и рядом случается!

— В местах вроде Лютного или Трущоб — запросто, — фыркнул Аластор. — Но не в маггловском баре среди бела дня! К тому же, — глянул прямо мне в глаза аврор, — правда об этом… «инциденте» до редакции «Пророка» просто не дошла.

— Вот как, — чуть сощурил глаза я. — Что же там произошло на самом деле?

— Столкновение Ордена Феникса и Пожирателей Смерти, — ответил Муди. — Это уже не мелкие теракты против магглов — это настоящая война!

— И Министерство, чтобы не допустить паники, действует в своем репертуаре — то есть засовывает голову в песок, — я покосился на лежащую на парте газету.

— Именно, — кивнул аврор. — А самое паршивое, что слишком многие в ДМП и Аврорате сейчас откровенно симпатизируют одной из сторон. И открыто желают войны!

— Но я думал… — нахмурился я, но был прерван досадливым взмахом руки:

— Мистер Нотт, если бы ВЕСЬ Аврорат и ДМП были на нашей стороне — проблем бы не было. Мы бы просто разогнали этот доморощенный Орден, а потом вплотную занялись бы Пожирателями и их лидером! Но в том-то и проблема, — снова поморщился он, — что половина авроров — это почти точная копия известного вам Хопкирка! То есть магглорожденные и полукровки из бедных семей, жаждущие «все отобрать и поделить».

— А вы чистокровный, профессор? — я уселся на парту и, склонив голову набок, посмотрел на него.

— Мой отец был сквибом, — чуть прищурился он в ответ, — и жил в мире магглов. Работал в полиции — знаю, вы в курсе, что это такое. Так что моя чистокровность — вопрос точки зрения.

— Значит, вы не сочувствуете Дамблдору и его идеям?

— Поймите меня правильно, мистер Нотт, — со вздохом произнес аврор в ответ. — Мне не особенно нравятся многие порядки волшебного мира. Но, как говаривал мой старик: а кому сейчас легко? — на этой фразе я не удержался и улыбнулся. — И я не тупой вояка, вроде покойного Мэта Хопкирка! Мне вполне хватает соображалки, чтобы понять: если начать менять сложившийся многовековой уклад путем ломания об колено — добра не жди. Можно сломать что-то, чего не видишь и не понимаешь, а в итоге вся конструкция тебе же на голову и рухнет!

Я с новым интересом взглянул на Аластора Муди. Какие на удивление умные и рассудительные речи для потенциального психа с ПТСРом! И ведь, судя по некоторым признакам, в будущем, пойди все по сценарию Роулинг, он имел все шансы действительно стать «канонным» Грозным Глазом.

Конечно, в «каноне» он уже был человеком Дамблдора, членом Ордена и так далее. Но кто сказал, что так было всегда? И кто знает, что заставило его перейти на сторону сил «света»? Тем более, что в «канонной» магической Британии и альтернатив-то особых не осталось: все условно нейтральные силы были стерты с лица туманного Альбиона начисто! Остались только две полноценные группировки: Пожиратели Смерти, с которыми Аластору было не по пути уж точно, и Орден Феникса. Выбор, как говорится, невелик.

Вообще, чем дальше, тем больше мне хочется отнести книжки про Гарри Поттера к жанру Постапокалипсиса. Ну в самом деле: описанный в них мир волшебников такой обрезанный, такой скудный, такой… вымерший. Как после масштабной войны. Часть волшебников погибла, значительная часть сбежала за бугор — а те, что остались, борются за руины прежнего мира, попутно доламывая то, что еще не доломано. Были уничтожены целые культурные пласты, потеряно целое поколение — и это за какие-то двадцать-тридцать лет! Хотя, если вспомнить маггловские революции и последующие за ними гражданские войны… Вон Европа после каждой из Мировых Войн была буквально уничтожена и рождена заново! Потому что каждая из этих Войн радикально меняла мир — и по большей части не в лучшую сторону.

Я на мгновение прикрыл глаза, отставляя ненужные рассуждения в сторону. Нужно было прояснить некоторые моменты.

— Шериф-сквиб, — проговорил я. — Аврор с отцом-сквибом, который также работает в маггловской полиции. Очень странные совпадения.

— Вы догадливы и наблюдательны, мистер Нотт, — ухмыльнулся мой собоседник. — Наша… хм, организация действительно имеет своих людей не только среди авроров Британии, МАКУСА и некоторых других стран. Среди нас много сквибов, работающих в силовых ведомствах простецов. Хотите больше информации — подайте запрос в Отдел Тайн, — закончил он с веселой усмешкой.

А меня будто холодом обдало.

Отдел Тайн, ну конечно же! Я мог бы и раньше догадаться, что это странное «объединение силовиков» — не стихийное образование, а прикрытие для чего-то большего.

Конечно, волшебные спецслужбы сильно отличались от своих маггловских аналогов, хоть наверняка и контактировали с последними. Все-таки магия и общение с потусторонним накладывало свой отпечаток. Но основные цели и задачи оставались прежними. Как и методы.

— То есть, — медленно произношу я, — это что — вербовка?

— Мерлин упаси! — поднял руки ладонями ко мне аврор. — Поверьте, в Отделе Тайн вербуют совсем по-другому. Самолично убедился в этом, — мрачновато хмыкнул он. — И у них есть какой-то свой заковыристый список критериев, под которые вы, насколько мне известно, не попадаете.

Я несколько расслабился.

— Вы так говорите, будто не являетесь сотрудником Отдела, — осторожно продолжил беседу я.

— Я что-то вроде… внештатного сотрудника, — снова невесело хмыкнул Муди.

Осведомитель, проще говоря. Или сексот — не помню, как это в маггловском КГБ называлось в моей прошлой жизни. Наблюдатель и доносчик — не самая почетная должность. Так что понятно, почему Аластор тяготится ею.

Вот кстати, это может также послужить объяснением, как «канонный» Муди оказался в рядах Ордена. Шпионил для Отдела Тайн! В среде Пожирателей таким же был Руквуд, если мне память не изменяет.

Я лихорадочно начал вспоминать все, что я знаю про эту во всех смыслах закрытую организацию.

Обыватели волшебной Британии знали про неё ровно то же, что написала в моей прошлой жизни Роулинг. То есть, что это один из отделов Министерства, самый таинственный из всех, вроде как занимающийся исследованиями различных закрытых разделов знания, по типу прорицания и путешествий во времени.

Но представители влиятельных семейств знали, конечно, несколько больше, чем простые люди. В том числе о том, что даже в волшебной Великобритании есть свой Большой Брат, который, конечно же, следит за нами. Не так тотально и пристально, как в тех же Советах, но следит.

Теперь все вставало на свои места.

Задача спецслужб — защищать свою страну от внешних и внутренних врагов, верно? Хранить её от потрясений и прочее, и прочее. Теперь понятно, откуда растут ноги рассуждений о том, что волшебникам не нужна война!

Так что Пожиратели и Орден — головная боль не только министра, но и Отдела Тайн.

Но тут возникает одно из краеугольных отличий волшебных спецслужб от маггловских. А именно — при всех своих ресурсах, при всех возможностях и засекреченности всегда есть шанс того, что какой-нибудь одиночка с немеряной волшебной силой и тараканами в голове учудит что-нибудь, чему тот же Отдел Тайн противостоять не сможет.

Вот интересно, как они Реддла в свое время упустили? Могли если и не ликвидировать, то уж завербовать. Как в том анекдоте: почему все хотят переместиться в прошлое для того, чтобы убить маленького Гитлера, но никто не хочет сделать это, чтобы научить его хорошо рисовать?

Хотя, сразу после выпуска он был просто крайне талантливым пареньком, потом ринулся путешествовать. А когда вернулся — тут уж не его, а он сам вербовать начал. А сейчас и вовсе бесполезно.

А тот же Дамблдор? Как они позволили ему набрать такую мощь?

Одно слово — волшебники!

— То есть Отдел Тайн предлагает нашему обществу сотрудничество и помощь? Я правильно понял? — вернулся к теме обсуждения я.

— Именно, — ухмыльнулся Муди. — Поверьте, для вас и ваших… ммм, друзей это идеальный выход! В распоряжении Вы-Знаете-Кого — невероятное личное могущество и сторонники из многочисленных темных семей, тоже не обделенных силушкой. На стороне Дамблдора — численное и моральное превосходство, а также административный ресурс. Да и маг он тоже не слабый! А что есть у вас?

— Не так уж и много, — вынужден был признать я.

— Разве что внезапность, — махнул рукой Муди. — У нас ресурсов побольше — да хотя бы кое-какие административные ниточки! Если нас поддержит этот ваш Клуб…

— То вы получите поддержку входящих в него чистокровных, с их секретами и библиотеками, — медленно проговорил я. — Но вы же должны понимать, что ни о каком доступе к настоящим секретам наших семей вы не получите.

— Это само собой, — фыркнул аврор. — В Отделе работают отнюдь не идиоты, мистер Нотт. Мы знаем, что такое уважение интересов друг друга.

— В таком случае я донесу до Клуба ваше предложение. А пока что…

Договорить я не успел, потому что меня скрутило внезапной болью — палец с черным перстнем будто полыхнул огнем!

Но боль, полыхнув один раз, тут же поутихла, оставив меня судорожно дышать, держась за парту.

— Мистер Нотт, — тут же подскочил ко мне Аластор. — Что-то случилось? Что с вами?

— Молли, — внезапно понял я. — С мисс Прюэтт что-то не так!

— Но как?... — непонимающе нахмурился аврор, но не успел закончить свой вопрос: в дверь кабинета громко застучали.

— Профессор Муди! Профессор Муди! — закричали с той стороны — стучавший явно был из числа студентов. — Скорее! Там!...

Муди мгновенно оказался возле двери и распахнул её. На пороге стоял старшекурсник в гриффиндорском галстуке. Он изумленно вытаращился на меня.

— А… Э-э… — захлопал глазами он, но был возвращен в реальность хорошей встряской за плечи.

— Что стряслось?! — рявкнул ему в лицо аврор.

— Так это, — пробормотал студент. — Нападение! Кто-то проклял студентку!

— Мордред! — рявкнул Муди и, махнув мне рукой, ринулся вперед по коридору.

— Кто? Где?! — на ходу кинул он еле поспевающему за ним ученику.

— На перекрестке… возле Большого Зала… Это…

Договорить он не успел — мы как раз выскочили из-за поворота и уперлись в спины толпящимся студентам, что разглядывали лежащее на полу тело девушки…

…Девушки с гриффиндорским галстуком и копной рассыпавшихся по полу рыжих волос. Молли Прюэтт.

Но не успел я осознать увиденное, как коридор пронзил яростный вопль:

— Он! Это он сделал!

Профессор МакГонагалл, стоявшая над Молли, прожигала меня яростным взором и обвиняюще указывала пальцем мне в грудь.

Да как она смеет?! Моя невеста лежит без чувств — ранена или вовсе мертва — а эта сухая селедка с кашей в голове еще смеет обвинять меня в чем-то?!

Я почувствовал, как на кончиках пальцев заискрилась яростная сила, а на грани сознания радостно взвыли Гончие. Само Разрушение рвалось из глубин моей души, готовое выплеснуть на несчастную школу всю ярость мага Хаоса!...