Я, Нотт (джен)

Я стоял, обнаженный по пояс, на балконе и курил свои любимые Мальборо, впитывая кожей морозный февральский воздух. Позади меня в полумраке утопала большая комната с двуспальной кроватью посередине. В которой сладко посапывала обнаженная Молли Прюэтт.

Еще одна затяжка. Мысль: как такое могло произойти?

Нет, в принципе, ничего непоправимого не произошло. По крайней мере, магия клятвы не сработала на наши… хм, телодвижения. Хотя я бы все-таки предпочел не рисковать и воздержаться от последующих экспериментов. Мало ли.

Но здесь, в этом особняке, который, казалось, создан специально для того, чтобы снимать в нем фильмы ужасов, витал некий… любовный дух. Хотя это было достаточно странно: атмосфера потусторонней могильной жути, затхлость склепа, шепотки призраков — все это не особенно способствовало какой-либо романтике. И тем не менее, здесь жили Мартиша и Гомес Адамсы, бурная страсть которых, как порою казалось, могла реально обжечь окружающих! Или утянуть вслед за ними.

Я отворачиваюсь от кровати с распростертой на ней Мелиссой и делаю новую затяжку. Как же так получилось, что мы опять оказались в одной постели? Причем не по вине какого-то очередного форс-мажора, а… потому что сами легли.

Ну, в этом доме всему трешу и форс-мажору всегда есть одно-единственное объяснение: Адамсы!

Когда наша процессия вошла в двери особняка, сопровождаемая приветствиями хозяев, раздался короткий взвизг Андромеды, чертыхания Тобиаса и восторженное «Ого-о!» Северуса. Потому что возле створок дверей стоял… монстр Франкенштейна.

Дворецкий — кажется, Ларч — невозмутимо поклонился и вышел наружу. Видимо, за нашим багажом.

Я хмыкнул. Учитывая, что возле машины переминается с ноги на ногу тот пугливый мальчишка, которого непонятно как приняли в местный Аврорат, визгов будет еще предостаточно. Впрочем, это уже были не мои проблемы.

— Как же я рад, мистер Нотт, что вы нашли время навестить своих добрых друзей! — тряс мне руку Гомес под насмешливым взглядом Лесли. Я же фальшиво улыбался, не зная, как реагировать на фразу про «добрых друзей». — И как раз вовремя: очень скоро нам предстоит радостнейшее событие и!…

— Вы, должно быть, устали с дороги, — прервала излияния старшего Адамса Мартиша. — Я взяла на себя смелость приготовить для вас несколько семейных комнат.

— Благодарю, это очень любезно… — чуть наклонил голову я. Но тут весь смысл сказанного дошел до меня. — Э-э… Несколько семейных комнат?

— Четыре, если быть точным, — столь же мило улыбнулась Мартиша. — Еще моя прабабушка умела немного предсказывать будущее, особенно что касается… дел любовных, — обрамленные роскошными ресницами глаза быстро пробежались взглядом по мне, перескочили на Молли, дальше на Артура, Андромеду, МакПиклза с Долорес и, наконец, на чету Снейпов.

— Я, э-э, очень польщен вашей заботой, но, э-э… — только Адамсы с их порою совершенно непонятной логикой могут заставить меня вот так вот тупить! — Должен предупредить, что лишь одна из наших, хм… пар являются полноценными мужем и женой. И поэтому…

— Не беспокойтесь, мистер Нотт, — чуть насмешливо улыбнулась Мартиша. — В этом доме никто и никогда не препятствует истинной любви!

Я беспомощно оглядел свое «воинство». Молли с просто-таки цветущим на лице довольством, багровые Артур с Медой, ухмыляющийся Патрик, смущенно разглядывающий ботинки Эндрю МакПиклз. Лишь чета Снейпов и Долорес выглядят спокойными. Пандора же…

Примерно такой же больной взгляд был у Артура, когда Молли окончательно выбрала меня. Но злобы в глазах уже нет. То ли поумнела девочка, то ли просто сдалась. Мда, и не знаешь — радоваться или печалиться.

Ясно только, что помощи со стороны моей команды тут не дождешься. Да и спорить с хозяевами дома как-то не очень прилично — может, у них в преддверии упомянутого «радостнейшего события» каждая комната на счету. А потому я, чуть прикрыв глаза, снова улыбнулся и ответил:

— Мы будем рады вашему гостиприимству…

…И вот я стою на балконе, смолю сигаретку, осознавая, что только что у меня был… секс?

Ну как, секс. Не то чтобы прям секс… Но что-то очень близкое к этому.

— Что ж… Молли, — произнес я, перешагивая порог выделенных нам покоев. — Вот мы и пришли.

— Угу, — чуть порозовела она в ответ, переминаясь с ноги на ногу у дверей.

Выделенное нам помещение состояло из двух комнат: небольшой гостиной, включающей в себя журнальный столик, несколько кресел и диван, а также мрачной спальни с монументальной двуспальной кроватью под балдахином.

Чуть усмехнувшись, я предложил:

— Если хочешь, я могу лечь на диване.

— А? Нет, нет! — замахала она руками. — Все равно… мы все равно почти женаты, так что…

— Вот и славно, — закруглил я разговор и щелкнул пальцами, вызывая Мрачника.

— Хозяин? — проскрипел он вопросительно.

— Ты уже осмотрелся в доме? — глянул я на него.

— Да, хозяин, — чуть поморщился домовик. — Ни одного эльфа, только тот здоровяк-полузомби да гомункул-рука. Ручонка шаловливая, шастает везде, как крыса, — пробурчал он себе под нос, думая, что я не услышу. — Не зря же её отрубили…

Я лишь хмыкнул. Видимо, у старых домовиков это общая черта — ворчать под нос всякие гадости, причем так, что вроде бы они это говорят про себя, но слышно почему-то всем окружающим. В точности, как «канонный» Кричер — домовик Блэков. Хотя, у последнего еще и крыша конкретно протекшая была, так что Мордред его знает.

— А что насчет допуска? — задал я риторический вопрос.

— Как видите, — пожала плечами вредная домовая нечисть. — Мне и этой зубастой жабе, — это он так Шрека называет, — открыли доступ в мэнор. Аппарация, каминная сеть — все пути.

— Отлично. Приготовь все ко сну и ступай, — повел я рукой и Мрачник, откланявшись, испарился.

— Но разве… — начала было Молли, но я её прервал:

— Первое правило пребывания в гостях у Темной семьи: не доверяй местным слугам обслуживание личных нужд! Стирка, замена постельного белья, гигиена — все это поручай только своим домовикам.

— Но, — удивленно посмотрела она на меня, — Адамсы же наши друзья…

— Друзья, — кивнул я. — К тому же, на нас распространяются законы гостеприимства, что во многом похожи на магические клятвы. Но Темный Род — это Темный Род! Ты помнишь, что я рассказывал про Темные искусства? — спрашиваю я, присаживаясь в кресло.

— Ну да…

— Это область знания, куда сильнее влияющая на окружающий мир и на людей, чем магия «светлая». И манипулирующая силами, куда менее поддающимися контролю, — я откинулся на спинку кресла. — И потому в доме чернокнижника, где все пропитано этими силами, стоит быть предельно аккуратным, даже если сами хозяева относятся к тебе абсолютно положительно. Мало ли какие эманации, проклятия витают в воздухе?

Ага. А еще, учитывая неадекватность и безалаберность Адамсов, стоит ожидать валяющихся по всему дому проклятых вещей, забытых в чуланах плотоядных кадавров и смертельных ловушек в коридорах, которые установили «милые» детишки в рамках своих «невинных» забав.

Так что тут не только личную гигиену стоит контролировать, но и вообще любое действие. Свернешь так не за тот угол — и либо окажешься в пасти какого-нибудь хищного растения, либо в капкан с отравленными зубьями угодишь!

Пока Молли раздумывала над моими словами, я скинул пиджак и галстук, оставшись только в брюках и рубахе. Время было позднее, так что пора было потихоньку готовиться ко сну.

Я с интересом покосился на свою невесту. Конечно, один раз я уже видел её, так сказать, в костюме Евы, но… это, как я уже говорил, было форс-мажором. Вспышка силы демонического мира сожгла на нас ритуальную одежду, и при этом мы так вцепились друг в друга, что разделить нас было решительно невозможно! Так мы и очнулись: в обнимку и голые.

Сейчас же мне предстояло посмотреть, в чем же моя невеста спит, так сказать, в обычные дни? Ночнушка? Белье?...

Я досадливо тряхнул головой. Нашел, о чем думать, извращенец! В конце концов, я взрослый мужчина, а не озабоченный пятнадцатилетний юнец с гормонами вместо мозгов!

И все равно…

И все равно под её платьем угадывалась весьма соблазнительная фигурка! В сочетании с колготками, туго обтягивающими стройные девичьи ножки…

Я сглотнул. Да что со мной? Не иначе, знойная парочка хозяев особняка своим видом пробудило… нечто. Хотя, в конце-то концов, я же не старик и не импотент, чтобы никак не реагировать на такое близкое — и в то же время далекое — красивое девичье тело!

— Эм… Балтазар? — каким-то… глухим голосом, с легкой хрипотцой, произнесла девушка. Я кое-как оторвал взгляд от её ножек и посмотрел в лицо.

Блестящие глаза, лихорадочный румянец, закушенная губа — она что, ощущает что-то схожее с моим состоянием? Это аура дома, магия хозяев или…

Что «или», я додумать не успел. Потому что моя невеста просто и без затей оседлала мои колени, после чего наши губы слились в поцелуе.

На какое-то время в голове стало звеняще-пусто…

Я медленно провел кончиками ногтей по её бедру, отчего Молли судорожно всхлипнула, не переставая жадно меня целовать. Её руки будто бы сами оказались под моей рубашкой, блуждая по груди и слегка царапая кожу.

Моя ладонь скользнула под ткань платья, поглаживая грудь девушки через шелк лифа. Разорвав поцелуй, я впился губами в фарфоровую кожу шеи. Запрокинув голову назад, она протяжно застонала, стараясь прижаться потеснее.

Разум зафиксировал, как тяжело она дышит и ёрзает у меня на коленях — значит, степень возбуждения была уже достаточна, чтобы…

Усилием воли я вернул себе ясность ума. И замер, чуть отстранившись от Мелиссы и собираясь с мыслями.

— Почему ты?… Не останавливайся! — простонала девушка, прижимаясь ко мне еще теснее. Я почувствовал, что снова теряю голову. Что ж, как говорится, если не можешь предотвратить бардак — возглавь его!

Я стянул с неё платье через голову и начал расстегивать собственную рубашку. Так, периодически прерываясь на поцелуи, мы и оказались абсолютно обнаженными.

А вот теперь главное контролировать свои действия. Если Молли лишится девичества до свадьбы — все мои усилия, все устремления пойдут прахом! Магия брачного контракта сработает и уничтожит все, чего мы добились за это время.

Впрочем, осторожность осторожностью, но эту наведенную (а наведенную ли?) страсть все-таки нужно сбросить. И для этого совершенно не обязательно лишать девушку девственности. Ловкие пальцы, язык, выверенные движения и контроль за ситуацией — вот вам и секрет успеха. Последнее — чтобы перевозбужденная девушка не перешла некую черту и не утянула вслед за собой и меня.

В какой-то момент мы переместились на кровать, где я уже развернулся вовсю, применяя все знания и умения обеих жизней. Так что уже через несколько минут Молли, прикусив ладонь, кричала, обхватив мне коленями голову и подаваясь навстречу движениям моего языка. Наконец, она задержала дыхание, еще раз сжала колени и задрожала. Пара мгновений, судорожных вздохов — и моя невеста обмякла.

— Ах… я… — раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, закрывающими лицо, она была, пожалуй, еще красивее. — Это… это было!...

— Ну что ж, — плюхнулся я на кровать рядом с ней. — Теперь твоя очередь.

Чуть отдышавшись, Молли привстала на кровати и, сглотнув, робко протянула руку к низу моего живота.

— Я… — покосилась она на меня. — Я никогда раньше…

— Я подскажу тебе, что нужно делать, — довольно улыбнулся я.

Ну что сказать: несмотря на явно чувствующееся отсутствие опыта, моя невеста с лихвой компенсировала это пылом и готовностью учиться. В конце даже пыталась хулиганить — чуть прикусила головку моего члена, тут же звонко хихикнув и продолжив работать ртом.

Мы повторили этот своеобразный «обмен любезностями» еще пару раз, пока Молли, наконец, не выдохлась и не отрубилась там, где лежала. Я же, аккуратно встав с кровати и натянув штаны, вышел на балкон.

За окном уже царила ночь и было довольно зябко. Махнув палочкой, я наложил согревающие чары и закурил. Мне было, о чем подумать.

Нет, все постепенно шло к тому, что мы с Молли окажемся «в одной постели», причем не только в техническом плане. Она — молодая девушка, у которой бурлят гормоны. Я — здоровый половозрелый мужчина, который уже почти год вынужден вести целомудренный образ жизни.

— Они сошлись: вода и камень, стихи и проза, лёд и пламень… — проворчал я, туша сигарету и аннигилируя её Эванеско. Повернувшись к постели, где заворочалась Молли, я почувствовал, что начинаю снова возбуждаться.

Да что ж это такое?! Нет, не спорю, оральные ласки — это не полноценный секс. Но все равно: я никогда не был таким постельным монстром! Откуда теперь-то такое либидо?

Что-то тут явно не так.

Ровно вдыхаю, накидывая на разум еще парочку окклюментных щитов. Оглядываю комнату.

Эх, сюда бы Эмертона Муна! Уж он бы сразу определил, что это: проклятая вещь, аура дома или еще какая-то гадость. Но за неимением гербовой бумаги пишем на туалетной.

Вынимаю палочку и вожу из стороны в сторону, бормоча идентифицирующее заклинание. Ничего. Мда, малефик из меня тот еще.

Хотя, почему я решил, что это именно проклятие? Эффект очень уж похож на амортенцию. Вполне в духе тёщеньки Гомеса — миссис Фрамп, или просто бабули — сварить высокоуровневое любовное зелье с отложенным действием, напоить гостей и смотреть, что будет.

Но, поразмыслив, я отмел этот вариант. Во-первых, мы просто еще не успели ничего выпить или съесть в этом доме — ужин нам должен был притащить Мрачник, но я был слишком… занят, чтобы отдать ему такой приказ. Во-вторых, это было бы прямой угрозой гостям — даже отмороженная ведьма Фрамп сорок раз подумает, прежде чем выкидывать такой номер.

Мелькнула параноидальная мысль, что, хоть мы ничего не пили и не ели, зелье можно было пустить в комнату в виде газа — слыхал я о таком. И пусть это казалось совсем уж маразмом — принюхался.

И уловил еле заметный, но вполне явственный запашок! Сладковатый, будто разлагающееся мясо или…

Или тропический цветок.

На массивном комоде темного дерева красовалась ваза с несколькими высохшими вениками в ней. Видимо, эти мумифицированные растительные трупики когда-то были красивым букетом, но время и тот, кто отрезал цветам венчики, не пощадили его. Но в этой композиции смерти был один элемент, выбивающийся из неё.

Обвивая вазу по спирали, вдоль её бортиков обернулась лиана. Которая заканчивалась алым цветком достаточно мерзкого вида. Мясистые лепестки имели иззубренную форму и были будто покрыты пушистой белой плесенью, напоминая мохнатых гусениц или плоских червей.

Скривившись и подняв перед собой палочку, я приблизился и втянул носом воздух. Ну точно — запах шел от цветка! А, судя по тому, что при этом в голове снова зашумело и к промежности прилила кровь, виновником нашего с Молли «срыва» было как раз зловредное растение!

Что ж, учитывая полумрак в комнате и то, что оглядеться мы просто не успели, причина, по которой я не заметил эту отрыжку пьяного герболога, вполне ясна. Но вот как лиана сюда попала и, что куда важней, как от неё избавиться — вопросы весьма насущные!

В примыкающей к спальне гостиной раздался дробный перестук по паркету и в спальню вбежала отрубленная кисть — стюард Адамсов по имени Вещь. Повернувшись «лицом» к комоду со злополучной лианой, гомункул чуть подпрыгнул, растопырив пальцы, будто говоря: «Ага!» — и ринулся куда-то прочь. И почти сразу в дверь несколько раз постучали.

Ну как, постучали. Скорее пару раз тяжело бухнули. Молли вздрогнула и окончательно проснулась.

— Ч-что?... — прижав к обнаженной груди одеяло, захлопала глазами она.

— Вот сейчас и выясним, — пробормотал я, с палочкой наготове двинувшись к двери.

За нею возвышался Ларч — дворецкий Адамсов. Одет он был в серую рубаху из какого-то грубого материала и кожаный фартук, а в руках держал садовые ножницы и распылитель.

— Кусты-ы, — натужно прогудел он. — Стры-ы-ич.

— Э? — не сразу врубился я. Но тут из-за спину дворецкого раздался магкий голосок Мартиши Адамс:

— О, мистер Нотт! Прекрасная ночка, не правда ли?

Хозяйка поместья будто соткалась из теней коридора позади Ларча, все так же одетая в черное платье, стелющееся шлейфом по полу.

— Миссис Адамс… — начал было я.

— Мистер Нотт, — очаровательно улыбнулась она. — Я лишь хотела убедиться, что у вас все в порядке и… ликвидировать некоторые неудобства.

— Если вы про галлюциногенную тропическую лиану — то я, признаться, был несколько обескуражен её наличием в своих покоях, — попытался светски ответить я, хотя больше всего хотел задать другой вопрос: какого Мордреда тут происходит?!

— Ну конечно, — чуть опустила взгляд Мартиша, всем видом излучая кроткость и очарование. — Прошу простить за этот конфуз, мистер Нотт. Nepentis Mutantur, который матушка вывела в своем саду, так разросся, что порою его ростки проникают в дом. Надеюсь, он не доставил вам проблем? Его цветки порою имеют весьма… неожиданный эффект, — тут она, мельком оглядев меня, по-прежнему обнаженного по пояс, стрельнула глазами мне за спину.

Немного подосадовав на себя за то, что вот так вот, топлесс, предстал перед пусть и экстравагантной, но леди, я обернулся. Там, на пороге спальни, стояла закутанная в одеяло Молли, с любопытством рассматривая хозяйку дома.

— Что ж, думаю, Ларч, не стоит смущать юную леди. Так что ступай и помоги Гомесу на первом этаже, — кивнула Мартиша дворецкому. — И напомни ему, что родовая катана не слишком предназначена для подрезания сорняков. Я же, — снова взгляд в нашу с Молли сторону, — уберусь здесь. Позволите, мистер Нотт? — чуть наклонила она голову на бок.

— Конечно же, — чуть улыбнулся я, в надежде, что не покраснел — в более консервативном доме тот факт, что я буквально вывалился перед замужней дамой с обнаженным торсом, послужило бы поводом для дуэли.

Впрочем, что мы с Молли, что Адамсы, были в этом смысле весьма демократичны.

Мартиша вступила — не вошла, а именно вступила в гостиную и, вынув палочку, направила её на злополучную вазу.

— Секо, — произнесла она, и мерзкого вида цветок упал на пол. Что интересно — лиана, на конце которой располагался венчик, тут же начала иссыхать, одновременно уползая в окно — туда, откуда, видимо, и приползла ранее.

Подойдя к «поверженному врагу», Мартиша нахмурилась.

— Ах! Как поспешно с моей стороны! — всплеснула руками она. — Такого цветка на матушкиной лиане еще не вырастало. Если бы я не поспешила и срезала его ножницами — можно было бы его исследовать! А так…

Она подняла с ковра то, что осталось от цветка: иссохшую мумию наподобие тех, что стояли в вазе.

Я же не знал, как мне реагировать. Это такая актерская игра или Мартиша искренна? Специально к нам запустили эту лиану или она действительно случайно заползла? С Адамсов станется — все варианты были весьма вероятны! И последняя фраза миссис Адамс лишь подтвердили это предположение.

— Что ж, хорошо, что все хорошо кончается. Я рада, что вы не пострадали и даже, — быстрый взгляд на Молли, что безо всякого стыда продолжала стоять у входа в спальню, — похоже, остались в выигрыше. Как я уже говорила: в этом доме никому и никогда не было отказано в любви.

Снова улыбнувшись и чуть склонив голову в знак прощания, Мартиша удалилась, эффектно взмахнув полами платья.

— Мда, — потер я переносицу, когда дверь за ней закрылась. — Как с Адамсами сложно. И ведь не поймешь: намеренно они подсунули нам цветок с амортенцией или нет?

— В смысле — с амортенцией? — непонимающе поморгала Молли. — Разве ты не смог бы определить подобного эффекта?

— Смог бы, да, только если не…

Только если цветок не действовал подобно амортенции, а использовал другой эффект — ассоциативный. Да Мордред вашу в Мерлинову мать!

Ну конечно же! На меня, окклюмента, и на Молли, увешанную защитными цацками, амортенция и прочая, схожая по эффекту ментально-алхимическая хрень, не подействовала бы. Конечно, бабуля Фрамп — тот еще титан зельеварения. Но даже ей вряд ли под силу так вот сразу перебить волю носителей демонических колец — ей бы понадобились долгие исследования. Но если действовать не в лоб, грубо, а опосредованно?

Я откинулся на кресле, в смехе задрав голову. Гениально! И ведь как напоминает родные демонологию и менталистику!

Ассоциативность. Заклинания и вещества, призванные не тупо бить по мозгам, а выискивающие лазейки в сознании, скрытые желания. Разум сам — собственными, так сказать, «руками» — открывает путь захватчику. То есть проклятию, зелью или…

Или растению.

Видимо, эта лиана уловила некую наши взаимную связь с Молли. Влечение друг к другу. И это послужило лазейкой для гадского цветка!

Какая… коварная вещь! Сродни демону. Но остается вопрос: специально Адамсы это сделали или нет? И если специально — то для чего? Особенно учитывая нашу дружбу. Я…

— Балтазар, — чуть насмешливо позвали меня. Я сфокусировал взгляд на Молли, что по-прежнему стояла предо мной, завернутая в одеяло. — Ты весь какой-то напряженный.

— Да вот думаю, кто подослал нам этот гадский цветок и с какой целью. Не знаю, зачем это Адамсам, но вряд ли они хотели нам навредить, так что…

— А знаешь, — наклонила она голову набок. — То, что произошло этой ночью… Это было одним из лучших моментов моей жизни!

— Молли, мы разберемся и поговорим… — начал было я, но был прерван:

— А потому, — Мелисса отпустила руки, так, что одеяло, прикрывающее её наготу, упало на пол. Я подавил в себе желание издать восхищенный вздох. — А потому я совсем не против продолжения…

Остаток ночи я, если честно, помню с трудом. Единственное, что помню — нам было очень, очень хорошо…

— Черт, Темнейшество, — с несчастным видом бурчал Патрик за завтраком. — Я все понимаю: молодая невеста, все дела… Но почему ночью, помимо беготни с чертовым растением, еще и ваши стоны до самого утра мне пришлось выслушивать?! Эта, — кивнул он на довольную Долорес Амбридж, — тоже под своим очкариком орет так, что у меня, кажется, барабанные перепонки скоро лопнут!

— Мы регулярно обновляем звукоизолирующие чары, мистер Норвэй, — мило улыбнулась Мартиша, что сидела напротив нас. — Но, видимо, ваши физиологические особенности влияют на восприимчивость к этому волшебству.

— Быть оборотнем, как порою кажется, полный отстой, — буркнул бывший морпех, в несколько движений доедая свою овсянку, даже не замечая, как она двигается, будто живая.

— А по-моему, это очень круто, — проговорил толстячок семи лет, в полосатой майке — старший сын Адамсов. Сидящие слева и справа от него Уэнсди и Северус весело переглянулись. И когда спеться успели?

— Пагсли! — воскликнул старший Адамс. — Ты что же, хочешь вырасти грубым, похотливым и кровожадным зверем, не иметь возможности нормально зарабатывать, а потому перебиваться самой грязной и аморальной работой в волшебном мире? В полнолуние обращаться безумным чудовищем, которое не пощадит ни старика, ни женщины, ни ребенка?

— Ну… да, пап, — пожал плечами Пагсли.

Гомес встал из-за своего места. Подошел к сыну. Положил руку ему на плечо. И, прослезившись, произнес:

— Я горжусь тобой, сынок!

Лицо Патрика в этот момент надо было видеть… Хотя нет. Не на что там было смотреть. Он просто побледнел, как полотно и, что-то пробурчав, вышел из-за стола. Его явно задело то, что обсуждалось здесь.

И я его вполне понимал. Но вот сам покинуть стол не мог — нужно было выловить Гомеса для приватной беседы. Потому что просто так соваться в чикагский Гринготтс, заранее не прощупав почву, было бы глупо. Ну и о ночном, кхм… инциденте невзначай расспросить.

А еще меня напрягало отсутствие за завтраком «бабули Адамс», то есть тещи Гомеса — миссис Фрамп. С ней тоже хотелось бы… побеседовать. Потому что очень уж много копится противоречий в наших с Адамсами отношениях.

Но вот чего нельзя отнять — так это продвижения наших с Молли отношений. Мы, как будто, преодолели некий рубеж. Рубеж доверия и взаимного «чувствования», что ли? Понимания. Это было, конечно, прекрасно, но…

Но если это подстроено Адамсами — значит, я им в некотором смысле должен. А подобные «долги» принято отдавать. Чего они потребуют? Вот уж не знаю. Хотя, возможно, я сгущаю краски, и имел место просто прорыв нестабильной лианы — только и всего.

Пока что же я наслаждался завтраком. Бок-о-бок со своей невестой, когда мы просто передавали друг другу тосты, делились джемом, в процессе легко соприкасаясь руками. И каждое соприкосновение будто пробуждало память о прошлой ночи — ночи, когда очередной барьер между нами был разрушен.

Примечание к части

Да, ребят, у меня сейчас сложно все. Я очень, ОЧЕНЬ сильно постараюсь выдавать проду на то или иное произведение — желательно на Нотта — но ничего не обещаю.

А пока вот вам ссыль на ОЧЕНЬ полезную вещицу — сборник конвертеров для Фикбука! Сам им пользуюсь и вам советую. Красные строки, отступы и прочее: https://ficbook.net/readfic/2063058

Ну и немного моего любимого Dragon Age 2: https://ficbook.net/readfic/20278

Конечно, пройти эту игру перед просмотром крайне стоит. Первую — необязательно.