Я, Нотт (джен)

— Мисс Прюэтт, мисс Фримэн и мистер Уизли. А вас я попрошу остаться, — голосом Мюллера из «Семнадцати мгновений весны» произнес я, когда раздался звук колокола, и студенты потянулись к выходу.

После нашего с Хопкирком скоротечного поединка он молча встал, отряхнулся и, не глядя мне в глаза, продолжил урок. Но больше спаррингов в этот день не было, только теоретическая часть, что заметно разочаровало большинство учеников.

Прытко Пишущее перо продолжало строчить, я продолжал наблюдать за уроком. Единственное, что радикально изменилось по сравнению с началом занятия — это практически гробовая, давящая на мозги тишина. Ну и характер взглядов, которые на меня бросали студенты.

За пять минут до конца пары экс-аврор, по-прежнему не глядя на меня, скомканно пробурчал что-то на тему «домашнее задание на доске» и скрылся за дверцей, ведущей, видимо, в его апартаменты. Чуть заметно ухмыльнувшись, я убрал пергамент и Перо, наблюдая, как ученики начинают шевелиться, собирая принадлежности в сумки.

Прозвучал колокол, означавший конец первого урока, и они двинулись на выход, с любопытством поглядывая на троицу, которой я велел задержаться.

Наконец, когда даже самые любопытные посчитали за лучшее скрыться в коридоре, избегая моего тяжелого взгляда, мой взор обратился на троих гриффиндорцев.

— Итак, молодые люди, — начал я, откидываясь на спинку стула и поигрывая пальцами на навершии трости. — В какие дни вам будет удобнее всего? Учтите, что я смогу заниматься с вами только один или два раза в неделю.

Уизли сглотнул, Молли нахмурилась и покраснела, а чернокожая Дора Фримэн как всегда смотрела волком.

— Думаю, что для начала, — продолжил я, поняв, что реакции от них ожидать не приходится, — мы назначим занятия на вечер субботы. Никаких особых мероприятий, насколько мне известно, в это время не предвидится. Предупредите мистера Диггори, если не трудно.

Троица кивнула, и я жестом отпустил их восвояси.

Остаток недели: а поединок с Хопкирком состоялся в четверг — прошел более буднично. На последующих уроках второго сентября, а также в пятницу третьего, я не особенно выделялся, хотя ученики и учителя настороженно косились в мою сторону.

Если честно, то изначально на урок ЗОТИ шестого курса в первый же день я идти не намеревался, собираясь, в соответствии с составленным планом, начать с первокурсников. Но искушение как можно скорее поставить преподавателя Защиты на место, да еще и на глазах будущей невесты, было слишком велико!

Мальчишество? Пожалуй. Но ничего поделать с собой я не смог.

Профессор Флитвик на занятии вел себя крайне сдержанно и вежливо, урок вел грамотно и обстоятельно. Объяснял, правда, слишком просто и художественно, на мой вкус. Но оно и понятно: одиннадцатилетним детишкам, особенно магглорожденным, именно так основы и преподают. Так что полугоблина я оценил на этом занятии на высший балл.

На гербологии было довольно забавно наблюдать за молоденькой пышечкой, Помоной Стеббль, когда та, боясь даже смотреть в мою сторону, тараторила о свойствах мандрагоры и по десять раз проверяла, хорошо ли сидят на первогодках защитные наушники. Немного снизив оценку за суетливость, я, в принципе, остался ею доволен.

Правда, пришлось править написанное Пером фамилию преподавателя. Потому что я-прошлый, привыкший к русифицированным названиям, про себя называл Хаффлпафф Пуффендуем, Рэйвенкло — Когтевраном, а профессора Спраут — профессором Стеббль. Хотя на английском языке эти слова звучали в первом варианте. Видимо, прежний Балтазар Нотт, выпустившийся из Хогвартса больше десяти лет назад и не употреблявший названия факультетов в повседневной жизни, уступал в этом Балтазару-из-прошлой-жизни, который эти же десять лет читал тонны фанфиков.

Придется исправляться и активней вспоминать школьные годы. Не хватало еще брякнуть где-нибудь про Kogtevran или Puffendui! Выставлять себя дураком не очень-то хочется.

Последним предметом на этой неделе у первачков числилась трансфигурация.

Ну, что сказать? Минерва МакГонагалл произвела на меня двойственное впечатление. С одной стороны, дисциплину она навела на своем уроке прямо-таки железную — и это, прошу заметить, на самом первом занятии, со шкодливыми и непривычными к такому первогодками! Хотя, помнится, её отец был маггловским пастором-пуританином, так что таланты в подобных вещах были неудивительны.

С другой стороны, преподавала она откровенно скучно. Парочка девчонок с Рейвенкло, правда, чуть ли не в рот ей смотрели весь урок, но остальные дети явно маялись от скуки.

Правда, учитывая, что сейчас она была моей ровесницей, то есть молодой тридцатилетней ведьмой, я хотя бы развлекся, бросая на неё наглые заинтересованные взгляды. Отчего строгая профессорша периодически пожимала губы и немного розовела, не отвлекаясь, впрочем, от урока.

Прытко Пишущее перо, повинуясь моим мысленным командам, вывело строку в графе «достоинства»: отвлекающие факторы игнорирует, продолжает вести урок. Объективность, объективность и объективность! Хе-хе…

В общем зачете у преподавателя трансфигурации оценка работы с первогодками вышла где-то пятьдесят на пятьдесят. Ладно, остаются еще шесть курсов…

Тем временем первый урок Защиты от Темных Искусств в этом году не обсуждал только ленивый, немой или глухой!

Как я понял из услышанных на переменах разговоров, мнения насчет нашего с профессором ЗОТИ поединка разделились. Сторонники первого мнения, в том числе почти весь Гриффиндор, считали, что мне просто повезло или что мой приемчик с Жидким камнем был нечестным. Мда, зря я, наверное, ограничился обычным Петрификусом Тоталусом в финале, надо было приложить малыша Мэтью чем-нибудь посерьезней. Глупо и нефункционально, но зато вышло бы куда зрелищней! Юнцам нравятся спецэффекты в стиле голливудских боевиков, а тут я с каким-то жалким Петрификусом!

Хотя, жахни я чем-нибудь действительно темным, из арсенала демонолога например, то эффект был бы еще хуже! Потому что студенты, особенно гриффы, восприняли бы это как несомненное читерство. Это я еще не вспоминаю о проблемах с законом после такой выходки!

Вторая половина учеников осторожно высказывалась, что, вообще-то, все правила дуэли были соблюдены, и что победа была вполне себе честной. А что Хопкирк, будто сопливый новичок, отвлекся от противника и словил грудью банальное парализующее заклятье — так это его собственный косяк.

Впрочем, агрессивно настроенные гриффиндорцы чаще всего просто затыкали тех, кто высказывался в подобном ключе.

Третьей части учеников было откровенно плевать на отношения приезжего Инспектора и преподавателя ЗОТИ. Те же пуффен… то есть, хаффлпаффцы просто с любопытством ловили слухи и наблюдали за перепалками Гриффиндора и Слизерина. «Барсукам» не хватало только попкорном начать хрустеть при этом — картина была бы полной. Представители Рейвенкло тоже не особенно рвались участвовать в конфликте, выжидая и не вмешиваясь. Все же «орлы» были ребятами рассудительными, к тому же интересовавшимися в основном новыми знаниями и умениями, а не скандалами и межфакультетскими войнушками.

В общем, за какие-то два дня школа уже начала бурлить от обсуждений и конфликтов. О, Мерлин, как же я скучал по всему этому! Возможно, когда я учился в Хоге, таких страстей еще не наблюдалось, но уже тогда между «львами» и «змеями» нет-нет да мелькали искры.

Когда вечером пятницы я, наконец-то, сумел вернуться в свои апартаменты и, свалившись в кресло, вытянул ноги к горящему камину, меня уже ждал Мрачник со стопкой писем. Вздохнув, я отложил мысль о стаканчике — а лучше не одном — огневиски, в сторону, и потянулся к корреспонденции.

Первым же лежало письмо от Мефисто, который в нейтральных выражениях высказывал желание видеть меня на воскресном семейном ужине в Нотт-хаусе. Прищурившись, я еще раз перечитал послание брата. Если уж он начал писать таким ничего не значащим светским тоном, то на нашем личном негласном языке это означало: почту могут перехватить, ничего важного в письмах не указывай, остальное по плану.

Что ж. Ожидаемо. Ход с назначением меня Главным инспектором наверняка насторожил очень и очень многих. Аврорат же, после щелчка по носу в виде публичного унижения Хопкирка, и вовсе заимел на меня зуб. Гадать, кто конкретно из многочисленных недоброжелателей перехватывает почту и следит за мной, смысла не было. Во-первых, угадать не получится. Во-вторых, в стенах Хога отслеживать мои действия с тем или иным шансом на успех может только директор. Но даже «старик Крупский» вряд ли контролирует каждый мой чих! А потому…

Я потер переносицу. Что ж, видимо, поход в Запретный лес придется предпринять уже завтра ночью. То, что я задумал, не сотворить при свете дня, а потому придется тащиться туда сразу после дополнительного занятия с моими новоиспеченными падаванами.

Кстати, про них. Сейчас, когда я немного освободился от своих обязанностей Инспектора, стоило подумать, что я им могу дать?

Изначально я задумал эту эпопею с дополнительными занятиями в рамках своего плана по влиянию на студентов Хога в общем, и одной рыжей бестии в частности. Что-то вроде того «Отряда Дамблдора», который куролесил в «каноне» на пятом курсе Золотого Трио. Ну а что? Сдамблдорил у Роулинг одну идею, так нечего прекращать! Тем более, что цель у меня примерно такая же: улучшить навыки учащихся в тех дисциплинах, которые мне кажутся важными, а также вправить им мозги.

Правда на этот раз Отряд будет действовать не против Инспектора, а во главе с ним, но это уже частности.

Вот только вставал вопрос: а чему я буду их учить?

Вздохнув, я махнул рукой Мрачнику, чтобы тот тащил виски и сигары. Чапай думать будет.

После первого стакана голова прояснилась, и я потихоньку вошел в состояние легкого окклюментного транса, в котором привык обдумывать все свои действия и решения.

Итак. Цель занятий? Раскрытие врожденных талантов нашей «Великолепной Четверки», родовых даров и, само собой, идеологическая обработка. Точнее, обработка здравым смыслом, чтобы никакие престарелые «рэволюцыонэры» или психованные змеемордые фашисты не смогли запудрить им мозги.

В идеале, конечно, хорошо бы спровоцировать возрождение парочки Древних Родов, вроде тех же Уизли, но Мордред его знает, получится ли? Не станет ли мальчишка Артур сопротивляться этому благородному начинанию? Помнится, по «канону» они с Молли были не просто идейными Предателями Крови, а одними из самых преданных последователей Дамблдора и его бредней!

Самым проблемным персонажем в их компании была Пандора Фримэн — та самая грязнокровка с непонятными мне комплексами. Разъяснить этой непримиримой Черной Пантере традиции и порядки волшебного мира будет ох как непросто! Особенно тот факт, что нормально устроиться в нем ей удастся либо в поместье какого-то Рода, либо на панели, в местечке вроде Лютного переулка. А что, в последнем случае она пойдет нарасхват! Это в Америке чернокожие девочки — обычное дело, а тут, в консервативной Британщине, они пока что экзотика. Отбоя от клиентов не будет!

Жестоко, скажете? Ну простите, такие вот суровые жизненные реалии! Волшебный мир не так велик, как хотелось бы, а вот волшебников в нем пока что достаточно много, и у большинства есть дети и родичи, которых надо пристраивать. И они уж точно не станут жертвовать будущим и карьерой своих родных ради какой-то грязнокровки, которая, видите ли, «тоже человек и имеет права».

Я, конечно, утрирую, и работы для магглорожденных, в принципе, хватало. Но вряд ли перспектива работать «вечной официанткой» вдохновит мисс Фримэн больше, чем карьера в одном из борделей Лютного.

Потерев переносицу, я решил, что придумывать что-то изощренное для первого занятия — не лучшая идея. Для начала хорошо бы просто познакомиться и посмотреть, что ребята умеют. А там посмотрим. В конце концов, пускать пыль в глаза и красиво болтать я умею не хуже Дамби и его шестерки Хопкирка. А то и лучше.

Большую часть субботы я провел, готовясь к ночному походу в лес. Сходил в Хогсмид, забрал с общественной почты несколько свертков от брата. Затем пару раз гонял Мрачника в Нотт-хаус, Косой и Лютный переулки. Не напрямую, разумеется! Сам директор вряд ли настолько прогружен в магии домовиков, чтобы отследить точку их аппарации, но попросить какого-нибудь местного Добби он вполне может. Так что я не хотел рисковать.

Отследить все свертки и посылки, что я собрал в своей комнате, было практически невозможно. Тем более, что большая часть из них содержали в себе вполне обычные и безобидные ингридиенты, купленные в аптеках Косого переулка. Оставшаяся часть, хоть и была не совсем обычной, но вполне законной и неподсудной. Конечно, мог возникнуть вопрос: зачем Главному инспектору Хогвартса кровь вампира или, скажем, пыль с Калинова Моста?

Последняя, кстати, могла все же вызвать вопросы по поводу таможенных деклараций. Калинов Мост находился на территории Советского Союза, конкретно в Украинской ССР, и поставка ингредиентов, собранных в этом Месте Силы, являлась нерушимой монополией славянских, а потом и русских магов, вот уже на протяжении полутора тысяч лет! Ну и стоили эти ингредиенты, как взрослый дракон! Это еще без учета объема бюрократии, которую надо было собрать, чтобы протащить их через границу.

Но, к счастью, Мефисто знал пару шустрых ребят из Лютного, которые не только раздобыли нам Пыль впятеро дешевле, чем это было бы по официальным каналам, но и состряпали все необходимые бумажки под это дело.

Контрабанда — она и у волшебников контрабанда!

А помимо алхимических ингредиентов я в школу ничего и не протаскивал. Свиток, что прислал мне брат, и еще пару фонящих темной магией вещиц, я заранее отнес в Запретный лес, на место предполагаемого ритуала. Аура Леса, темная по своей сути, отлично скрывала любые эманации.

Чуть позже, ближе к вечеру, Мрачник перенесет оставшиеся ингредиенты к условному месту, где я их и заберу.

Время близилось к ужину, после которого, в одном из тренировочных залов Хогвартса, должно было начаться первое дополнительное занятие.

На месте я был за полчаса до начала. На пробу взмахнув палочкой, я ощутил отклик выбранного класса: механизмы помещения работали исправно, на мгновение проявив в центре светящийся круг-ристалище. Кажется, это был один из классов, предназначенных для уроков по самозащите и практике дуэлинга.

Трансфигурировав из одной из ветхих старых парт себе стул, я уселся и стал ждать.

Впрочем, ожидание продлилось недолго. Вскоре я услышал приглушенный голос, принадлежавший Молли:

— Вроде пусто. Заходим!

Аха. Они меня явно не заметили. Ну конечно, черная мантия и черные волосы на фоне полумрака помещения.

— А ты уверена, что это здесь? — раздался неуверенный юношеский басок. Ага, мистер Диггори.

— Амос! — раздраженно прорычала девушка. — Хватит уже ныть! Мы на месте, это точно.

— Какого Мордреда мы вообще здесь делаем? — раздраженно прошипела мисс Фримэн. — Как ты вообще повелась на разводку этого… чистокровного?!

Последнее слово она произнесла с такой ненавистью и болью, сквозящую не только в тоне голоса, но и в поверхностных мыслях, что я в очередной раз убедился: с девочкой что-то не так! Вот только что? Выяснить бы…

— Ну, Молли так смотрит на этого мистера Нотта, — пробасил здоровяк Диггори, даже не подумав, что его слова возымеют совершенно ошеломляющий эффект на окружающих. Молли вспыхнула, Уизли резко обернулся, хмурясь, я же…

Я снова уловил поверхностные мысли мисс Прюэтт. Хотя, ebaniy rott, как это по-русски говорят, не мог, никак не мог их улавливать! Но теперь я убедился точно: я слышу её мысли. Несмотря на серьги-блокираторы.

Если бы не хлынувший на меня поток разрозненных мыслей и девчачьих фантазий со мной в главной роли, я бы, наверное, обратил внимание на это маленькое несоответствие. Но я, признаться, несколько… растерялся.

Твою же ж мать, мисс Прюэтт… Мелисса… Молли!... Что за каша царит у тебя в голове?!

Тряхнув головой, я решил, что подслушивать разговоры молодежи дольше, чем это необходимо, не слишком этично в моем случае. А потому снова включил «подсветку» ристалища. «Великолепная четверка» как раз подошла к границе, разделяющей половину класса, заполненную остатками парт, и свободную от мебели.

— Ну что ж, — раздался мой голос, усиленный акустиков помещения. — Начнем, молодые люди!...

Поляна в глубинах Запретного леса была разведана нами с братом заранее, ещё когда Совет попечителей заседал по поводу кандидата в Главные инспекторы. Конечно, те же кентавры или расплодившиеся с подачи кретина Хагрида акромантулы, могли доставить мне неприятностей, но и с теми, и с другими я планировал справиться.

Кстати, скорее уж я опасался первых, чем вторых. Здоровенные, не особенно разумные пауки, вряд ли могли надолго задержать мастера Хаоса, способного, при столь знатном прикрытии, как аура Запретного леса, попросту распылять всё живое вокруг (да и не живое, да и вообще все что ни попадя) на молекулы.

А вот вполне себе разумные кентавры могли насолить не столько прямой агрессией, сколько банальным стукачеством. Народ Провидцев, они были чертовски непредсказуемы! С этих непарнокопытных пидарасов станется, как прикрыть мои похождения в Лесу, так и полностью выложить все подробности Министерству! Так что я вступал в Лес с очень противоречивыми чувствами.

Интересно, в Азкабане моё знание фени и тюремных «понятий» сыграют роль? Ох, что-то я сомневаюсь... Вряд ли дементоров разжалобит обращение «гражданин начальник».

Как же быстро две моих жизни слились воедино! Я уже даже не вижу особой границы между мной-прошлым и мной-… эээ, тоже-прошлым, но жившем-в-этом-мире-до-обновления.

Две жизни, два мира, два одинаковых, но в то же время разных человека! Они слились воедино, породив…

Породив меня. Меня, сохранившего имя одного из «них», живущего в мире и реалиями этого «одного», но при этом осознающего, что было в моей «прошлой» жизни...

Как-то само собой начали появляться образы из той жизни.

Отец и мать. Суровый советский военный и строгая школьная учительница.

Младший брат, рукастый мастеровой, способный сделать что угодно из, простите, nihuya! Будь он здесь, со мной, в этом мире, и обладай магией, он бы за какой-то год получил бы звание Мастера Артефакторики!

Нинка, жена. Спортсменка, комсомолка. Бойкая «общественница», журналистка, гражданская активистка. В обществе «Международного Красного Креста» прошла курсы первой помощи, теперь там подвизается. Когда началась заварушка в Сирии, думал, с ума сойду, когда она с этими ребятами туда отправились! Это же Ад!

Постоянные бомбежки со всех сторон, химатаки и прочие прелести. А это мы еще не берем в расчет исламистов, которые все вышеперечисленное применяют в сочетании с массовыми пытками и изнасилованиями!

Представили картину? Отправили бы туда свою любимую женщину? Вот уж сомневаюсь…

А эта рыжая дура!…

Стоп.

Рыжая. Дура. С шилом в заднице. С привычкой нарываться на неприятности! Способная дерзить в лицо и упоротым исламистам, и Ордену Феникса, и Пожирателям Смерти!

…Выстрел. Боль в груди.

Мысль: Нинка расстроится…

Итак. В очередной раз.

Я — Балтазар Артемиус Нотт. И никто иной. Никакие образы прошлого не повлияют на этот факт!

Или повлияют?

Ох… Я подумаю об этом завтра. Сейчас у меня куча дел...

Нычка с ингредиентами, которую устроил Мрачник, находилась под стволом поваленного дерева. Сундучок с кучей отделений, в которые было разложено все необходимое.

Отдельно лежал костяной ларец, покрытый тонкой рунической резьбой. Порошок внутри него невозможно содержать иначе, кроме как в окружении определенной последовательности рун, иначе через несколько часов он превратится в обычный песок. А учитывая время и силы, потраченные на его изготовление, не говоря уж про деньги…

Вообще, призыв демона — штука не только сложная и опасная, но еще и чертовски затратная! Мои предки выбрали весьма дорогостоящее хобби, ставшее впоследствии родовым талантом. Впрочем, учитывая возможности тварей из-за Кромки, оно того стоило! Главное, суметь этих тварей удержать.

На поляне я был за два часа до полуночи. За оставшееся время нужно было начертить ловушку для демона, разложить принесенные ингредиенты, да и вообще — приготовить все необходимое.

Вопреки сложившимся стереотипам, самой распространенной фигурой в прикладной демонологии была отнюдь не пентаграмма. Пять лучей — слишком мало для того, чтобы гарантированно удержать призванное чудовище. Нужно быть волшебником уровня как минимум Архимага, чтобы этого хватило! Так что большинство демонологов использовали септаграмму — семилучевую звезду.

Ну и я, конечно, тоже не стал выпендриваться. Все же Архимагом я не был, а жить еще хотелось.

Вы когда-нибудь чертили сложные геометрические фигуры на неровной, покрытой рытвинами и клочками травы, земле? Даже при помощи палочки — то еще удовольствие! Ведь нужно не просто начертить звезду четко и ровно, надо еще учесть её положение в пространстве, учитывая неровность ландшафта, а также сориентировать лучи по сторонам света!

Хорошо хоть, полянку эту мы с Мефисто выбрали в отдалении от различных Мест Силы, которыми так богат Запретный лес, а то пришлось бы еще делать зубодробительные расчеты по переориентации всей конструкции с учетом их близости!

Да, демонология — это вам не дурацкое махание палочкой, перефразируя «канонного» Снейпа. Сам ритуал занимает максимум полчаса, но его предваряет многочасовая подготовительная работа: расчет фигуры, места, ингредиентов, формул заклинаний призыва и удержания! В конце концов, не с розовыми пони дело имеем. Демонолог, он ведь как сапёр — ошибается всего один раз.

Наконец, когда луна оказалась почти в зените, я глубоко вздохнул и, перепроверив все еще раз, поднял палочку и начал нараспев зачитывать первую связку формул.

Приводить здесь перевод, а уж тем более оригинальное звучание произнесенных той ночью заклинаний, было бы не лучшей затеей. Все-таки додревние языки, вроде парселтанга или старшего гоблидука — не для ушей и глаз простых смертных. Что уж говорить про наречия Нижних Планов, на которых принято взывать к существам из-за Грани! Человек неподготовленный может повредиться умом, даже просто услышав пару слов на этих языках! Или схлопотать сильный ожог сетчатки, глянув на изображение одной из рун демонического алфавита!

Впрочем, в Европе правильно начертанные темные руны нынче можно отыскать разве что в парочке старинных гримуаров, хранящихся в некоторых темных семьях, вроде Виттельсбахов или Распутиных.

Повинуясь взмахам моей палочки, крышка костяного ларца распахнулась и золотистый порошок тонкой струйкой начал наполнять прочерченные в земле канавки, обрисовывая блестящий контур септаграммы.

В тот момент, когда, по моим расчетам, наступила полночь, воздух над поляной явственно потяжелел. Тени сгустились и исчезли все звуки, характерные для ночного леса.

Слова на демоническом наречии продолжали звучать, сопровождаемые пассами волшебной палочки, уже не расчерчивающей септаграмму, а набрасывающей все новые нити на появившийся в центре звезды черном сгустке энергии.

Наконец, последний каркающий слог был произнесен и пятно первозданной Тьмы как бы схлопнулось, оставив вместо себя…

Силуэт. Искореженный, покрытый иззубренными шипами силуэт, отдаленно напоминающий человеческий.

Демон явился на зов.