О воспитании (гет)

— Нет, нет и нет!

Директор ходил кругами по своему кабинету. Благо, места было достаточно. Старик не мог успокоиться, что случалось с ним крайне редко. Он совершал вояж от одного угла стола мимо кресел для гостей до другого. В одном из кресел сидел декан Снейп, во втором — декан Спраут. Оба старательно вертели головами, как зрители на теннисном матче, следуя маршруту Дамблдора.

— Но почему? — невозмутимо вопрошал Снейп. — Не вижу веских причин для отказа.

— Вы уже шесть лет приходите сюда и требуете её перевода. А между тем, отец девушки взял с меня слово, что она ни при каких обстоятельствах не будет учащейся Слизерина.

— Тем более, — подхватила Спраут, — что характер у неё отвратительный, а манеры просто ужасны.

— А вы никудышный педагог!

— Три недели — три драки!

— Неужели так трудно за шесть лет выучить три простые вещи о Северной Ирландии?! Не оскорблять бога, католиков и северных ирландцев!

— Она заносчива и горда не по заслугам!

— Каких ЕЩЁ заслуг вы ждёте от неё? — Снейп выпустил Дамблдора из поля зрения и целиком сосредоточился на своей пухлой коллеге. — Вам видимо мало, что она лучшая из потенциальных выпускников, что она лауреат премии Мерлина и спит не более трёх часов в день, чтобы превзойти собственные успехи? Чего вы постоянно добиваетесь?

— Она вампир, и потому не спит по ночам, — не унималась Спраут, — а вовсе не от любви к учебе.

— А днём она становится эльфом и потому не спит? — Снейп давно утратил своё обычное спокойствие.

— А собственно, отчего такое пристальное внимание к учащемуся чужого колледжа? Не припомню, чтобы вы так ратовали за перевод других студентов. — Кроме того, она почти неуправляема. Или вы думаете, что при переводе её характер мгновенно улучшится, а поведение станет идеальным?

— Её поведение много лучше, чем могло бы быть, учитывая ваши старания. Вы не даёте ей спокойно дышать и не отпускаете. Понимаю, это первый случай за всю вашу практику. Единственная премия Мерлина за всю история Хаффлпаффа! Но раз вы каждый день жалуетесь на неё, не лучше ли отослать девочку? Вы же не хотели её даже зачислять! Что вдруг произошло? Избавьтесь от неё раз и навсегда! Хаффлпафф не станет первым, даже если у вас будут ещё учиться две Гласс и три Грейнджер!

— Уж не решили ли вы, что я из-за этого отдам лучшую ученицу вам?

— Она стала лучшей отнюдь не благодаря вашим попрёкам!

— Может быть, это ваши «прогулки за город» принесли ей много пользы? Да она почти не учится. На Гербологии я её видела месяц назад.

— В Хогсмиде она мне помогает, а не шатается по магазинам! И вы сами дали ей экстерн! — Снейп перешёл на крик. Спраут не отставала:

— Зато из подземелья она не выходит. Я видела её расписание: зельеварение с восьми утра до восьми вечера.

— Она готовиться к экзамену на мантию Мастера! За земельные работы не дают премий! Или вы хотели, чтобы она всю жизнь просидела между грядками!? Да ей вообще нельзя днём торчать в теплицах!

Дамблдор давно остановился и сейчас размышлял, что лучше: вмешаться или позволить профессорам «выпустить пар». Безусловно, мисс Гласс чрезмерно увлечена зельеварением. Да, у неё премерзкий характер. Да, Спраут давно утратила над ней всякий контроль. Но с другой стороны, Снейп просто хочет перетащить свою любимицу под своё крыло. Но сможет ли он управлять ею?

— Господа, тише. Вы привели её с собой? Я могу поговорить с мисс Гласс наедине?

Оба декана мигом замолчали, как будто лишь сейчас заметили Дамблдора.

— Безусловно. Она давно ждёт в приёмной.

Кристалл действительно тряслась в приёмной Дамблдора уже почти час. Спраут, фыркая и ворча, привела её утром, велев ожидать приглашения. Проходя мимо, Снейп одним взглядом дал ей понять, что приложит все усилия для её вызволения. Но надежды мало. И вся безнадёжность ситуации мгновенно отразилась на её личике. Недаром её имя означало «стеклянный кристалл». И те, кто хоть раз видел её и говорил с ней, сразу замечали, что оно ей полностью соответствует. Совершенно не умевшая скрывать свои чувства, прямая и открытая, со своим твердым, резким характером, сияя внутренним светом, она была подобна прозрачному кристаллу. Снейп сразу отметил её незаурядные способности, взял её под контроль и сейчас требовал её перевода в Слизерин. Но отец и Дамблдор не давали разрешения на подобный шаг. И Кристалл, ужасно страдая, продолжала учиться в Хаффлпаффе. Сначала она просто не понимала, за что ей такое наказание. Колледж был полон выходцев из семей фермеров. Ей всегда казалось, что в колледже пахнет землёй и навозом. И муравьи. Везде были садовые муравьи. Но это ещё полбеды. Ещё там никому ничего не было нужно. Выпускники Хаффлпаффа не хотели стать никем. Их не волновала ни карьера, ни власть, ни богатство. После выпуска они пополняли ряды лифтеров магических лифтов, уборщиками чужих кабинетов, копателей чужих огородов. Её новые соседки по комнате казались ей ограниченными идиотками. Стоило им увидеть её клыки (кстати, довольно милые), как тут же подняли вой. Прибежавшим старостам они кинулись наперебой доказывать, что ночью их загрызёт соседка по комнате. Она ничего не понимала. В её прежней, маггловой школе её улыбки вызывали восторг. Во всех школьных спектаклях ей поручалась роль вампира. А в рождественской постановке аж самого Люцифера! Собственно, это были даже не клыки, а просто чрезмерно развитые передние зубы. Когда она улыбалась, выражение её лица становилось игривым, слегка хищным, оставаясь при этом милым. Она смотрелась черным пятном на фоне соломенно-рыжего соцветия Хаффлпаффа. Ей не о чем было говорить с однокурсниками. Они слушали разну музыку. Читали разные книги. Имели разные цели.

Спраут её ненавидела. Лицо девочки казалось ей ехидным. Она приняла её сдержанность за спесь, упорство за упрямство, а поразительную работоспособность, которая загоняла девочку в библиотеку на долгие часы, она объясняла нежеланием контактировать. Ей ничего не оставалось, как проводить всё свободное время в самом тёмном углу библиотеки, выполняя домашние задания, читая, иногда засыпая за книгами.

— Итак, мисс Гласс, вы знаете причину вашего нахождения здесь?

Кивок.

— И что вы сами думаете по поводу вашего перевода?

— Я жду его с первого дня учёбы.

— Чем вы можете объяснить такое странное желание переселиться в Слизерин? Обычно его боятся, как огня.

— Там учится почти пятьдесят человек, чем они объясняют своё желание?

Дамблдор нахмурился. Действительно, глупый ответ на глупый вопрос.

— Разве вам плохо живется на природе, среди веселых детишек?

— У нас с «детишками» разные суточные ритмы. Я мешаю им спать ночью, они мне — заниматься днём.

— У вас не детский лексикон, милая.

— Он достался мне по наследству. Генетическая память, знаете ли.

— Ваш батюшка знает, что вы увлеклись сатанизмом? — дректор кивнул на кулон-пентакль.

— Он сам мне его подарил. Это викканское.

— Я думал, — директор удивленно поднял на неё глаза, — что вы католики?

— Мы крещеные и ходим к мессе, — уклончиво ответила Крис, — но вообще, мы викканцы. Нам не принципиально, а местных напрягать нельзя. Три простые вещи….

— Знаю, выучил, — усмехнулся Дмблдор, — католики, ирландцы и бог.

Она кивнула.

— И потом, если я вампир, это ещё не значит, что я с утра до ночи думаю, кого бы укусить, а по ночам взываю к Люциферу.

Дамблдор задумался, разглядывая учащуюся. Надо же, пришла такая маленькая. А сейчас это одна из самых крупных девочек в Хаффлпаффе. И снова на складе нет формы её размера. Старательно прикрытые чёрными кудрями острые ушки, почти белая кожа местами покрыта солнечными ожогами. Огромный синяк под правым глазом. Во время разговора хорошо видны острые клыки. Чистокровная. День и ночь она работала, чтобы прославиться и разбогатеть. Хоть через драку, хоть через учебу. И слава шла за ней по пятам. Премия Мерлина не за кулачную расправу дается, знаете ли! Если бы не крайние обстоятельства — первый кандидат на обучение в Слизерине. К сожалению, Люциус Малфой тоже следует по пятам.

— Попробуем зайти с другой стороны. Профессор Спраут уверена, что вы просто упрямитесь. Не можете установить контакт с однокурсниками. Но перевод не решит ваши проблемы.

— Профессор Спраут говорила со мной пять минут за шесть лет. Откуда ей знать о моих проблемах?

— Но ведь это совершенно не важно, что у вас за факультет! — улыбнулся директор. — Важно, что вы сами делаете. Учиться можно где угодно, главное, как учиться.

— А почему тогда все вместе не учатся? И если разницы нет, то почему мне просто вещи не перетащить? Я и дорогу знаю. Вы же с деканом знакомы. Замолвите словечко?

— Не забывайтесь, мисс.

— Я неправа? Сожалею. Давайте принесём Распределяющую шляпу. Когда я услышу от неё, что моё место в Хаффлпаффе, я перестану сопротивляться.

Удар ниже пояса. Шляпа немедленно отправит её в Слизерин. Нужно было действовать по-иному. Но как?

— А с чего вы взяли, что шляпа определит вас именно в Слизерин? Может, ваше место в Когтевране? У вас высокий интеллектуальный потенциал.

— Мне сходить за шляпой? — она вопросительно подняла бровь.

— Вы же каждую неделю деретесь с учащимися Слизерина!

— Да, мне тоже интересно, как эти два дебила, Кребб и Гойл оказались на таком хорошем факультете.

— Не скрою, вы самая сложная ученица за мою практику. Вы, наверное, в курсе, что ваш батюшка не хочет вашего перевода? Знаете, почему?

— Он давно закончил колледж. И учился в Слизерине. Как видите, это ему не помешало. Малфой в курсе, что я поступила в Хогвартс. И ничего! За шесть лет ни одной попытки похищения. Замок был нужнее меня. И все равно я уже взрослая! Я могу себя защитить!

— Но я не могу принять такое решение один, мисс. Я должен направить запрос в Министерство.

— Должно быть, оно завалено вашими запросами, если по любой фигне писать. Двести человек студентов, и каждый что-то просит, — тон её перестал быть сдержанным. Появились истерические нотки. Прежде, чем Дамблдор успел что-либо сделать, она оказалась рядом со Шляпой. Та прямо спрыгнула со стены ей на голову, и кабинет огласил вопль:

— Слизерин!

За всю свою практику Дамблдор не сталкивался с таким развязным ребенком. Обычно все хотели остаться в школе, и только ей было плевать. Она хотела в Слизерин, а если нет — то к черту школу. «Вот же стервоза!» — мелькнуло у него в голове.

Тем временем Кристалл сняла шляпу, аккуратно повесила её обратно на стену, и ничего не говоря, вышла из кабинета директора. У него не хватило сил встать, чтобы помешать ей. Он почувствовал себя очень старым. Вероятно, девочка послала какое-то проклятие в качестве мести.

Снейп всё ещё ругался со Спраут, и не заметил, как Кристалл прошмыгнула мимо. Она не стала его прерывать. В её голове хаос сменился единственным верным по её мнению решением. Если мир не принимает тебя, отойди и не мешай! В её вещах было много маггловских предметов. В том числе и набор для шитья. Маги не пользуются такими. Если у них нет домашних эльфов, то они предпочитают магические обряды или очень старые волшебные приборы для рукоделия. Придя к себе, она достала со дня чемодана шкатулку. Там были ножницы, немного ниток, разные иглы. Но сейчас она искала лезвие. Сначала она думала о яде. Но потом решила, что Снейп может пострадать, если учащаяся отравится. Ему всегда доставалось за всё, что так или иначе было связано с зельями.

Она прошла через гостиную мимо учащихся, которые отодвигались при её приближении, и направилась в закрытую дамскую уборную. Единственная её подруга — Плакса Миртл, сидела на краю умывальника и подвывала. Она слабо улыбнулась, едва завидев знакомую фигурку у дверей.

— Крис! Ты пришла в гости? Поплакать?

— В твоём туалете есть свободный унитаз для меня? — почти спокойно поинтересовалась Крисс.

— О! Ты решила утопиться?

Кристалл давно заметила, что у них с Миртл много общего. Сарказм, например. Даже после смерти Миртл не утратила немного мрачного чувства юмора. Кристалл едва ли ни каждый день приходила сюда поплакать. Отец учил её никому не показывать своих чувств. И единственным местом, где в Хогвартсе можно было побыть в одиночестве, была закрытая уборная. А Миртл была рада новой знакомой.

— Нет. Пить хочу, — буркнула девушка, — как ты себе представляешь меня, торчащей из толчка?

Миртл засмеялась сквозь слёзы. Действительно, даже для старшеклассницы Крисс несколько полновата. Она не могла отказаться от еды и ела как бы про запас. Летом, в деревне, она немного «сдувалась».

— Но зачем тебе свободный унитаз?

— Посидеть, подумать.

— Сиди здесь.

— Извини, Миртл. Мы скоро много времени будем проводить здесь, вместе. Сейчас мне нужно просто побыть одной. Понимаешь?

Миртл надула губы, но махнула рукой на последнюю кабинку. Кристалл заперла дверь, хотя отлично знала, что замок для Миртл не преграда, и разложила на полу свой арсенал: полотенце, лезвие, книгу «Арадия» в обложке от Библии, и записку для отца.

«Странно. Через час меня не будет. Неужели ничего не изменится? Мир не рухнет, Хогвартс не развалится, ничего не произойдёт. Я — ничто».

Миртл с интересом наблюдала за ней, паря над кабинкой. Она давно поняла, что скоро ей придётся потесниться ради новой соседки. Нельзя сказать, что она была не рада. Крис ей нравилась. Но она привыкла жить одна. Быть «звездой» дамской уборной. А если здесь появится ещё одно приведение, что тогда будет с её «эксклюзивностью»? И поскольку Миртл и при жизни отличалась склочным характером, её вдруг кольнуло, и она, покинув уборную, направилась в кабинет директора. Спраут вздрогнула, когда Миртл влетела в приёмную. Снейп поморщился. Не обращая на преподавателей внимания, Миртл проследовала прямо к Дамблдору. Тот явно был удивлён её визитом.

— Миртл? Это ты?

— У вас ещё есть учащиеся, которые умерли страшной мучительной смертью во время учёбы?

— Разве твоя смерть была мучительной?

— А вы думаете, приятной? — Миртл раздраженно фыркнула. — Так вот, если вам не нужен ещё один призрак в дамской уборной, пойдите и предотвратите неизбежное.

Дамблдор привык к некоторой преувеличенности её комментариев и жалоб. Ещё при жизни Миртл славилась своим умением из любой мелочи сделать трагедию шекспировского масштаба. Но сейчас он насторожился. Снейп и Спраут также удивлённо глядели на привидение.

— Что именно должно произойти в дамской уборной, что требует моего вмешательства? — осторожно осведомился Дамблдор.

— У меня может очень скоро появиться новая соседка. Думайте сами, я сказала достаточно, — и Миртл, хохоча, испарилась.

Минуту в кабинете стояла тишина. Первым очнулся Дамблдор.

— Видимо, кто-то из учащихся решил подшутить над бедняжкой. Но нужно посмотреть. Мисс Спраут, вам не стоит тратить время на такие мелочи. Вы свободны.

Когда взъерошенная Спраут покинула кабинет, Дамблдор засуетился:

— Быстрее, профессор. Бегите в дамскую уборную, вытащите свою любимицу из кабинки. Мерлин с вами обоими. Пусть учится в Слизерине. С её отцом я поговорю лично.

Снейпа не пришлось подгонять. Проклиная строителей и заклинателей, которые не снабдили Хогвартс системой быстрого перемещения, он опрометью кинулся в указанном направлении. По дороге он повторял про себя слова викканской молитвы. Это служило примерным ориентиром. Если девушка решила покончить с собой, она наверняка сейчас молится. Девчонки любят сентиментальные сцены и красивые жесты. За Крис этого раньше не водилось, но сейчас это было бы очень кстати.

Миртл кивком головы указала нужную кабинку. Очень вовремя, потому что в исполнении Снейпа молитва стала ещё короче, чем была. На словах: «Где ожидают меня мои предки. Аминь» он рванул на себя дверь. Хлипкий замок не выдержал и сломался. От неожиданности девочка выронила лезвие, и Снейп наступил на него. Что-что, а резать себе вены грязным лезвием она не станет. Его школа!

— Чтобы через десять минут стояла у меня в кабинете! В чистой мантии и без вот этих вот соплей!

Крис не знала, радоваться ей или начинать паниковать. С одной стороны, она таки рассчитыала, что её спасут. С другой, Снейп смотрел на неё сейчас, как будто она ограбила его лабораторию. Возможно, она «входит в клетку к тигру».

— Итак, мисс, какую идиотскую чушь вы скажете в своё оправдание? — его тон подтвердил вариант с тигром. Но Кристалл Гласс не была бы собой, если бы не имела козырного туза в рукаве. Таким тузом была её наглость. Да не простая, а фамильная. Снейп сразу выделил эту черту её характера, как основную. Стоило начать давить на девочку, или просто проявить обычную строгость, как она «срывалась с поводка». И дальше хаотично носилась по сложной траектории, пока не успокаивалась самостоятельно. Первый раз он столкнулся с её стилем общения на вторую неделю занятий. Он наслаждался покоем после уроков, когда она пришла в подземелье. Сначала он удивился, ибо студенты не рвались сюда толпами. Потом решил, что она что-то забыла. Но её наглость повергла его в шок.

— Обещайте, что не убьете меня!

От неожиданности Снейп не нашелся сразу, а девочка продолжала:

— Могу я просить вас о дополнительных занятиях по вашему предмету? — Она теперь говорила почти без акцента, и он удивился той лёгкости, с которой она от него избавилась. Придя в себя, он включил свой сарказм на полную катушку, и процедил:

— Я смотрю, вы научились говорить? Да как громко! Может быть, научитесь читать? Там на двери написано: «Вход во внеурочное время запрещён!»

— Там ещё написано: «Дополнительные занятия по расписанию».

От такой наглости он пришел в бешенство. Сопливая девчонка приходит и цитирует его собственные объявления. Ну, чем не повод для отчисления?

— Тогда, может быть, окажете мне честь, и научитесь писать? Завтра вы должны сдать работу по отворотным зельям, не так ли? Для вас эксклюзивное задание. Работу на шести свитках я ожидаю в начале урока. Убирайтесь! Кстати, десять баллов с Хаффлпаффа.

Она ушла, что-то бурча себе под нос.

На другой день Снейп уже потирал руки, предвкушая, что сейчас он лишит Хаффлпафф ещё десятка-другого баллов, а заодно проучит Спраут, которая думает, что умеет ладить с детьми. Интересно, эта соплячка такая же нахальная в родных стенах?

— Ну, сдавайте работы. Мисс Гласс?

— Да сэр.

— Бегите сюда, тащите ваши жалкие почеркушки. Или вы не готовы?

На стол ему лёг довольно увесистый сверток. Он брезгливо начал развязывать ленту, когда увидел её испуганную мордочку. Она была мала ростом, и со своего места он мог видеть только её голову.

— Вам что-то нужно, мисс?

— Извините, профессор. Я несколько не рассчитала свои силы.

— Да неужели? — елейным голосом произнёс Снейп. — И что же случилось?

— Я сократила, как могла. Но меньше восьми свитков не получается.

В это время лента развязалась, и на стол Снейпа посыпались плотно свернутые пергаменты, исписанные мелким почерком (О УЖАС!) с двух сторон. Когда прошло первое удивление, он раздражённо напомнил всем собравшимся, что много — ещё не значит хорошо. Но баллы снимать не стал. Более внимательно изучив работу на досуге, он убедился в том, что отец действительно отлично подковал девочку в плане зельеварения. Работа была интересно написана и содержала много ссылок на книги, которых не было в библиотеке для первокурсников.

На следующем уроке он подозвал её к столу.

— Отец занимается с вами дома?

Девочка кинула. Она спокойно отодвинула профессора со своего пути, ловко протиснулась ему под руку и, просмотрев все учебники в классном шкафу, решительно сунула ему «Зельеварение. Путь к бессмертию. 7 курс».

— Вот, похоже, что до этого учебника все прошли.

Ещё раз удивившись, Снейп решил, что было бы глупо отстранять действительно способного ребёнка от дополнительных занятий. И хотя первокурсники не входили в группу, для Кристалл было сделано исключение, ведь, фактически, по своей подготовке она первокурсницей уже не была. Единственным затруднением в её обучении был отвратительный почерк. Ей сразу было запрещено приносить работы больших объёмов. Но она вышла из положения, удлинив один свиток. Все очень смеялись, когда она первый раз развернула в классе сочинение, длиной четыре ярда. Но что удивительно, Снейп не мог на неё сердиться долго. Первое мгновение было самым опасным. Потом он видел её личико над потрёпанным воротником, глаза её всегда сияли, и выражение было самое спокойное. Она действительно говорила то, что думала. Ещё она делала, что хотела. Когда хотела и как хотела. Сладу с ней не было решительно никакого.

Поэтому сейчас Крис без особого трепета в голосе выдала своё очередное творение:

— Не буду пускать своих детей в дамские уборные. Вырастут ябедами.

Снейп трижды глубоко вздохнул. Это всегда помогало ему справиться с приступом ярости.

— Ты хотя бы понимаешь, что могло случиться?

— Ничего. Снова когда-нибудь реинкарнирую.

— Потрясающе! Давайте совершим коллективный суицид! Давайте делать это каждый день!

— Зачем так нервничать, профессор?

— Я не нервничаю. Никогда! От твоих фокусов я поседею. Я уже начал жалеть, что тебя перевели. Пожалуй, стоит попросить Спраут взять тебя обратно, — каждая последующая фраза была на пол тона громче предыдущей.

До неё только сейчас дошло. ЕЁ ПЕРЕВЕЛИ!

— Надеюсь, это твоя последняя выходка? Я не потерплю никаких вольностей в Слизерине. Будем считать, что ты получила от меня индульгенцию. Тем более, что учиться осталось считанные дни. Но следующий год — выпускной. Попробуй обойтись без лишних телодвижений. Договорились?

Крис попыталась всем видом выразить готовность подчиняться правилам.