О воспитании (гет)

Очередной год — очередная аттестация. Снейп не мог перечислить, сколько их было. Из Министерства постоянно приезжали проверяющие. Сидели на уроках, беседовали с учащимися. И каждый год кто-нибудь жаловался на него и его предмет. И каждый год он снова и снова вынужден был объясняться с Дамблдором. И о приближении аттестации можно было судить по ухудшению его настроения. Сегодня был ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ.

Гриффиндор и Слизерин получили разные кабинеты. Ибо каждый год из-за конфликтов между домами Хогвартс не мог получить звание Школы года. Дамблдор был несказанно рад, что Снейп получил помощницу. Хоть одно зельеварение пройдёт спокойно. Хотя, кто знает? Она может сорваться в самый неподходящий момент и всё испортить.

— Нет, — в один голос заявляли преподаватели устных дисциплин. — Особенно в последнее время она спокойна, как никогда.

И действительно. Маггловедение было сорвано из-за того, что класс слушал её ответ на тему «Медицина в жизни магглов». Когда потомственные волшебницы услышали, что магглов разрезают, чтобы вылечить, и многие умирают во время разрезания, в классе поднялся рёв. Преподаватель был забыт. Крис расхаживала по аудитории, и каждому, у кого находились видимые признаки болезней, лично объясняла, как бы его лечили в маггловой больнице. Особенно всех испугало описание стоматологии.

— А за что она получила премию Мерлина? — Гарри перегнулся через стол, чтобы достать котёл и спрятать шпаргалку. Он приклеил её с другой стороны стола, а напротив Рон приклеил зеркальце. Всю процедуру с фырканьем наблюдала Гермиона. Она всю ночь читала «Яды и противоядия», и терпеть не могла списывать.

— Изобрела лекарство для Снейпа, — как бы невзначай бросил Рон.

— Да её за это убить мало! — Гарри так резко выпрямился, что ударился головой о штатив.

— Вот. Я всегда говорила, что списывать вредно для здоровья, — тут же вставила Гермиона, — а разве он чем-то болел?

— После Азкабана, немного. Ну, она там что-то нахимичила, чтобы вернуть ему радость, которую дементоры сожрали. Теперь ей там платят официальное жалование, мне Перси рассказывал. Патент, и всё такое, — Рон помахивал в воздухе палочкой, отчего вокруг него образовалось зелёное облако с мятным ароматом.

— А разницы не видно. Что не был он рад, что вернули ему радость. Не понимаю, как он узнал, что вылечился? — Гарри пытался высмотреть в зеркальце хоть одну строчку, но, увы. Его зрение не позволяло ему разглядеть даже отдельные абзацы.

— Ну, очевидно Слизерин купается в волнах его любви и нежности. И вообще, это нас не касается, — Гермиона недовольно захлопнула книгу. — Хоть один урок пройдёт спокойно.

— Не радуйся. Студенты Слизерина нас ненавидят больше, чем Снейп. Может, она нас всех отравит.

— Нет, господа. Думаю, с этим вы сами справитесь.

От неожиданности Рон подскочил, выронил палочку, и класс наполнился мятным дымом.

— И спасибо, что ароматизировали воздух, — мимо Рона стремительно и довольно грациозно для своих габаритов промчалась старшеклассница. Она вспорхнула на кафедру и огляделась. Потом присела на край стола, совсем как Снейп. Класс замер. Мгновение они изучали друг друга. Она заговорила первой.

— Что притихли? Сразу хочу всех успокоить. Взысканий и наказаний не будет. Вредничать я тоже не собираюсь. Пока нет проверяющего, не желаете заключить договор о ненападении?

Все закивали.

— Я надеюсь, вы тоже не хотите опозорить Хогвартс. Намеренно. Поэтому расслабьтесь, успокойтесь и варите зелье. Нам не нужны смертельные случаи на аттестации. Представьте, что готовите суп. В конце урока каждый попробует своё творение. Поэтому, если в классе нет потенциальных самоубийц, лучше не добавляйте ингредиенты, в назначении которых не уверены. Теперь о главном. Невилл Лонгботтом присутствует?

У бедняги от одного упоминания его имени затряслись руки. Он с трудом поднялся, попутно уронив пару пузырьков.

— Теперь понятно, — буркнула себе под нос Кристалл, — будьте добры показаться, мисс Гермиона Грэйнджер.

Гермиона вскочила, как ошпаренная. Что ещё придумал Снейп?

— Будьте добры, займите первую парту.

Оба, согнувшись и гремя котлами, перебрались на указанные места. Девушка подошла совсем близко, велев всем остальным готовить рабочие места. При этом она как-то странно посмотрела на Гарри.

Она взяла Невилла за руки, сложила их, как для молитвы, и, пристально глядя ему в глаза, почти шепотом заговорила:

— Ничего не бойся, Невилл. Урок длинный, тебя никто не торопит. Ты окружен друзьями. Если что — тебе помогут. Я, мисс Грэйнджер, все в этом кабинете готовы прийти тебе на помощь в любую минуту, — при этом она слегка покачивалась, и Невилл вместе с ней. Он впервые за годы учебы почувствовал себя в безопасности. Страх ушёл, Снейп остался где-то далеко позади. В другой жизни. Появилось непривычное чувство покоя.

Она выпустила его руки и протянула ему прозрачный флакон.

— Пей.

— Что вы ему даёте? — не выдержала Гермиона. Она сразу почувствовала флюиды заклинания Успокоения.

— Сыворотку Храбрости по моему рецепту. Пей, не бойся. Не отравишься.

Невилл покорно опрокинул флакон, в котором было всего несколько капель безвкусной жидкости. И тут же почувствовал себя львом. Мгновенно появилась уверенность в том, что он сможет свернуть горы. Тем временем Кристалл уже обходила класс. У стола Гарри и Рона она немного задержалась. Легко ударила по краю рукой, как бы невзначай, и пошла дальше. Гарри уже готов был провалиться от стыда, поняв, что его фокус с зеркалом раскрыт, не успев начаться. Но тут заметил, что в зеркале отражается довольно крупный текст. Все буквы видны так чётко, что можно различить типографский брак на бумаге. От удивления у него даже очки запотели.

Тем временем обход позиций закончился, и Кристалл заняла своё прежнее место.

— И последнее. Делайте всё очень осторожно, тридцать раз подумал, один раз добавил. Записывайте каждый шаг. Так вам будет легче найти ошибки, если они будут. Итак. Три раза глубоко вздохнули. Начали!

При этих её словах дверь распахнулась, и в класс вошёл проверяющий. Кристалл приветствовала его лёгким кивком, класс поднялся. Он занял своё место за последней партой, и аттестация началась.

Шорох, звон и дым наполнили класс. Кристалл успевала везде. Непонятно как, но ей удавалось быть одновременно в нескольких точках класса. У самой на столе кипел котёл с таким же ядом, рядом стояло несколько бутылочек с противоядием. Невилл купался в волнах покоя. Впервые ничего не разбил, не взорвал и не испортил. Гермиона пару раз напомнила ему о незначительных мелочах, но в основном он справился сам. Урок подходил к концу. В качестве последнего штриха каждому был предложен кусочек хлеба, возникший из воздуха, для дегустации яда. Сама Кристалл без колебаний отправила в рот этот экзотический сандвич, давая понять, что отказываться от угощения неприлично. Проверяющий приподнялся на месте, показывая, что вполне доволен и так. Но все уже дожевывали свои бутерброды. Потом каждый поймал прямо из воздуха кубок с противоядием.

— Теперь, кто мне скажет, почему я отравила именно хлеб?

Гермиона потянула было руку, но так и застыла от удивления с приоткрытым ртом и согнутой рукой. Невилл, который и в обычной-то жизни не часто проявлял инициативу, сейчас даже встал, чтобы его рука поднялась выше остальных.

— Вы отравили хлеб, потому что яд на вкус как тмин. Жертва принимает его вкус за приправу и не беспокоится.

— Отличные познания и отменная наблюдательность, мистер Лонгботтом. Я, к сожалению, не могу добавить баллы, но я передам своё мнение профессору Снейпу.

Невилл был на седьмом небе. Его никогда не хвалили на зельеварении. Работы были собраны, Кристалл бегло просмотрела их все, и вернула с небольшими поправками. Гарри развернул свой свиток, и прочитал на полях: «Мистер Поттер, я надеюсь, это был последний раз. При вашем зрении нужно учить, а не списывать» Решив, что бог наконец заметил и его, Гарри выбежал из класса, красный, как свёкла.

Кристалл присела в кресло профессора и оглядела опустевшую аудиторию. При этом неубранные пузырьки сами собой вернулись на свои места, котлы выстроились у стены, а пятна от пролитого яда исчезли без следа. Полюбовавшись своей работой, она прикрыла глаза.

— Нравится моё кресло? — вкрадчивый голос её нисколько не испугал. Она привыкла, что Снейп появляется в неожиданных местах в самый неподходящий момент.

— А как же. Берегитесь! У меня есть на него виды!

— Пошла вон! Сатана! — Снейп как всегда вспыхнул в момент. — Место ей моё понравилось! Ещё вернётся в колледж новым преподавателем по Защите от тёмных сил. Нахалка!

Крис с удовольствием наблюдала очередной приступ гнева любимого педагога. В такие моменты она купалась в волнах его энергии.

— Спокойно! Без эпилепсии. Сейчас встану и уйду. Отчёт по занятию занесу вечером. Как всегда.

— Не смей опаздывать, — уже совершенно спокойно проворчал профессор, — ты знаешь, чем тебе это грозит.

— Да, сэр.

Каждый день они ругались насмерть. Он выкидывал в окна её записи, кричал и топал ногами. Он, который славился своим хладнокровием, грозился выгнать её из Слизерина за малейшие провинности.

Но каждый вечер они как ни в чём ни бывало встречались, чтобы выпить кофе и поиграть в шахматы. Это были только их вечера. Даже, если бы взрывом разрушило весь колледж, они всё равно доиграли бы партию. Ей нравилась такая зависимость от малейшего его пожелания. За всю жизнь ей не было ни в чём отказа. Отец предоставлял ей полную свободу. Он как никто понимал её. Знал, что на любое насилие она ответит мощным сопротивлением. Каждое лето она убегала из дома к своим новым друзьям — актёрам, чтобы не встречаться с отцом, который обрёк её на пребывание в ненавистном Хаффлпаффе. Каждый день ей говорили, что она как Волан-де-Морт, а это напрягает, знаете ли. Не на жизнь, а на смерть сражалась за признание. А сейчас единственное, чего она действительно боялась, что её выставят из Слизерина. Слишком тяжело досталось. Таким образом, без малейшего принуждения Снейп, тем не менее, крепко держал в руках её поводок. Но она не была бы собой, если бы оставила своё упрямство и наглость за порогом его кабинета. Он называл её Сатана. И обращался с ней соответственно. Она в долгу не оставалась. Но это только для «внутреннего применения». На публике неизменные «мисс» и «сэр». Так, постоянно испытывая терпение друг друга они вполне органично сосуществовали в одних стенах.

— Вы почти опоздали. Мне почти пришлось ждать, мисс! — Снейп недовольно воззрился на любимую ученицу. — Надеюсь, в отчёте нет грамматических ошибок?

Она протянула ему свиток. Он углубился в чтение, знаком показывая ей её место у камина за шахматной доской. Она поёжилась. У неё всегда начинала слегка гореть шея, когда он обращался с ней, как с нашкодившей первокурсницей. С одной стороны, он был предсказуем до жеста. С другой, мог выискать ему одному понятный дефект пергамента и заставить переписать весь отчёт к утру. Но сегодня он, видимо, был в сносном настроении.

— Ради Мерлина! Сделайте что-нибудь со своим ужасным почерком! Что вы там возитесь? Забыли, как ходят фигуры?

Она улыбнулась, пользуясь тем, что сидит к нему спиной. Такой нервный! Потрясающе!

С тех пор, как ей любезно позволили носить собственную одежду, у неё возникло сразу несколько проблем. Во-первых, нужно было везти с собой много вещей, в то время как раньше ей достаточно было одного маленького чемодана. Во-вторых, её гардероб преимущественно составляли концертные костюмы. Слишком откровенные для учёбы. Пришлось совершить набег на ближайший магазин, где она набрала гору мужских рубашек и джинсов, очень удобных и практичных. Единственная дорогая вещь, которую она взяла с собой из дома — чёрное бархатное платье. Длинное и с угрожающе высоким разрезом. Здесь она его носила, как домашний халат. Есть что-то прикольное в том, что тебе в шестнадцать говорят, что пора одеваться как взрослой. Если нет прелестного личика, то нужно показать то, что есть — прелестные формы. Не то чтобы ей очень льстило мужское внимание. Его было в избытке в мире магглов. Но здесь она была окружена потомками эльфов и прекрасными вейлами. Тяжело быть дурнушкой на таком фоне. Особенно в Слизерине. Она могла превзойти любую из местных красавиц в уме. Но когда на каждом углу попадаются целующиеся пары (иногда однополые), а ты всё ещё одна, чувствуешь себя либо синим чулком, либо первой уродиной. Отец просил Дамблдора не загружать её заданиями, чтобы у Крис появилось время ходить на свидания. У неё подошел брачный возраст, и с приданным вроде все налаживалось. Он уже предлагал дочери рассмотреть возможные варианты. Но декан почему-то не спешил освобождать её от дополнительных занятий. Напротив, встречая её в компании молодого человека, он всякий раз находил повод отправить её в подземелье, попутно снимая баллы с колледжа — нарушителя чужих границ. На резонный вопрос Дамблдора, Снейп возражал: «В Слизерине тоже есть достойные кандидатуры. Нечего ей делать рядом с грязнокровками». Что тут можно возразить? Действительно, в Слизерине не было ни сквибов, ни простолюдинов, ни полукровок. Чистая кровь к чистой крови. Неизвестно, что сказал бы Дамблдор, если бы узнал, что и в Слизерине мало кому светит близкое и частое общение со стипендиаткой Мерлина. Снейп занимал её любой работой, вплоть до отмывания пробирок, лишь бы никого к ней не подпускать.

— Ну, вы уже вспомнили, как выглядит пешка? — недовольно произнёс он, сопровождая свою речь фирменной кривой улыбкой.

— Да, осталось выяснить, что это за чёрные и белые квадраты. Вы не в курсе? — с самым невинным видом она воззрилась на декана, пощипывая кружевной воротник халата. Она выбирала вещи с высокими воротниками, чтобы закрывать татуировку. Едва ли Снейп обрадуется, когда обнаружит орнамент на теле любимой ученицы. Исключит в две минуты. Может быть. Ох уж эти вечные сомнения!

Снейп занял своё место за доской. Фигуры подняли головы и уставились на него в ожидании приказов. Во время игры он разглядывал свою любимицу. Вот она, сидит так близко, что можно рассмотреть рисунок сетчатки глаза (он сам выбрал самый маленький стол). С её появлением у него исчезло ощущение пустоты. Появилось чувство дома. Все годы работы он жил, как в гостинице. А сейчас, когда у него в личных покоях воцарилась эта бестия, шумная, постоянно раскидывающая вещи, неуправляемая, комнаты вдруг приобрели вид обитаемой пещеры и стали значительно уютнее.

Каждый раз, когда она удаляла очередную фигурку с поля, он наступал под столом ей на ногу.

— Ради Мерлина! Сколько места вы занимаете! Мне надоело, что ваши туфли постоянно путаются у меня под ногами.

— Что вы предлагаете?

— Попробуйте избавить меня от этого неудобства, или…

— Или?

— Это приказ.

Высшая стадия спора — спор без аргументов. Она послушно скинула домашние туфли, оставшись босиком. При этом состроила самую невинную (из заготовленных специально для Снейпа) мордочку.

— Что это за лицевая гимнастика? — профессор удивленно вскинул брови.

— Не понимаю, о чем вы. Шах.

— Не спешите с фейерверком по этому поводу. И что вы там делаете со своим воротом? Нервы? Положите руки на стол, чтобы я их видел.

— Думаете, я вытащу лишнего ферзя?

— Ну! Мне просить дважды?

«Хорошо, что уши и щеки прикрыты волосами. Иначе ими можно было бы освещать помещение». Тем не менее маленькие ладони заняли остававшееся на столе свободное место.

— Вы сегодня невыносимы, — рычал профессор, выполняя очередную защиту, — заняли всё свободное пространство. И куда мне прикажете деваться?

«Ну, есть варианты».

— Пожалуй, я устроюсь сверху, — он быстро накрыл одну руку своей ладонью, другой подпер голову, наблюдая за произведённым эффектом. А эффект был незначителен. Безусловно, если бы профессор знал, чем его партнёрша по шахматам занимается во время каникул, он не удивился бы отсутствию элементарного стеснения. Но Дамблдор предпочел не афишировать эту информацию. А для Крис, привыкшей переодеваться в присутствии десяти-пятнадцати мужчин, эти манипуляции были как прививки в протез. Её несколько смущала пикантность ситуации. И только! Она сама не знала, чего хочет. Вернее, в природе своих желаний она была более чем уверена. О приключениях Снейпа ходили слухи далеко за пределами Хогвартса. В Слизерине не было студентки, не мечтавшей оказаться сейчас на её месте. И уж они точно не стали бы тратить время на шахматы. Интересно, как бы они действовали? Совращение собственного учителя не является предметом обязательной программы. Тут нужно фантазию применить. Ох уж эти фантазии! Интересно, что гласит по этому поводу устав Хогвартса?

— Как реализуются матримониальные планы вашего батюшки? — он старался говорить спокойно. Но внутри у него все напрягалось, сопротивлялось этому знанию. Что, если жених уже найден?

— Буксуют, — равнодушно отмахнулась она, — я замуж не пойду вообще. По крайней мере, не сразу после школы.

Он удивленно поднял бровь. Но в животе развязался тугой узел, отлегло.

— Я тут пашу, как папа Карло, не для того, чтобы потом осесть в чьей-то пафосной вампирской семейке в качестве породистой кобылы, — огрызнулась она. — У меня другие планы. И я ещё не определилась, какую семью хочу. Значит, пока никакую не хочу!

— А родители что говорят?

— Отец говорит, ищи вампира, не порть породу. А мать молчит и плачет. Они же без любви поженились, из-за чистоты крови. Я не понимаю, они прошли через весь этот кошмар, даже не будучи влюблены друг в друга. Как?! Я бы не смогла, наверное.

— Значит, будешь искать любовь? — он улыбнулся уголком рта.

Она надолго замолчала.

— Я вам не мешаю? — язвительно поинтересовался Снейп.

— Н-нисколько.

— Вы только что срубили собственную ладью. С вами всё в порядке? — при этом он слегка поглаживал её кожу, делая вид, что считает пульс.

— Извините. Я могу её вернуть? — первая неловкая попытка высвободить ладонь ни к чему не привела.

— Нет! В следующий раз будете внимательнее, — он немного поднял рукав, делая вид, что ничего особенного не происходит.

Крис ничего не оставалось делать, как расслабиться и наслаждаться моментом. От каждого его движения по телу разливалось приятное тепло. Не говоря уже о невероятных ощущениях, о которых она раньше не имела ни малейшего представления. И будь она божественно прекрасна, она бы не задумываясь, выпрыгнула из платья. Но, увы. При тех скромных данных, коими она располагала, она даже мечтать не смела о Снейпе.

«Скорее всего, он делает все это машинально, так невротичные магглы теребят носовой платок или билет в кино», — вот единственное объяснение, которое она находила знакам внимания профессора.

И лучшее, что она могла сделать, это тихо ловить кайф, делая вид, что ничего не происходит.

Надо было видеть, как при этом бесился бывший Пожиратель Смерти. Он не был ни красив, ни богат. Чтобы получать тех женщин, которых он хотел, ему приходилось стараться. И он старался. В итоге, в его постели бывали такие красавицы, о которых большинство мужчин слыхом не слыхивали. Он регулярно получал записки от своих учащихся обоих полов. Если бы он хотел, мог бы сколотить приличный гарем. И сейчас он искал ключ к дверце по имени Кристалл. Но чем большие старания он прилагал, тем больше становился похож на кэрроловскую Алису, которая вырастала, оставляя ключ на полу, и уменьшалась, при этом забыв, что ключ на столе. Сначала задача представлялась ему смехотворной: нищая дурнушка. Что может быть проще? Дай ей внимание и деньги, и она твоя. Ан нет! Внимание она принимала, как должное. Вот они, аристократы! Он добился для неё министерской стипендии, а это было непросто. Спраут не ударила для этого и пальцем о палец. Так что пока бумаги прошли все министерские коридоры, девочка уже получала дивиденды со своего авторского зелья, да ещё премия Мерлина, чуть больше миллиона галеонов. К тому же она наработала хогвартский максимум по баллам, и за это так же получала стипендию от попечителей. А за её статьи и рецензии Министерство само стало ей доплачивать, минуя кассу Хогвартса. Так что его финансовый вклад стал последним и был незначителен.

Он влюбился в неё, когда ей едва исполнилось тринадцать. Произошло это при обстоятельствах, далеких от романтики. Был вечер дополнительных занятий, незадолго до получения премии Мерлина. Открытие уже было запатентовано, и декан очень гордился своей студенткой, но она его подбешивала своей самоуверенностью. Крис вела себя как оторва, у неё полным ходом шел пубертатный период. Коса нашла на камень во время толкования одного из рецептов на древнегерманском. Постепенно спор между стипендиаткой Мерлина и деканом Слизерина перерос из перебранки в бодрый ор без аргументов. В качестве последнего средства Снейп схватил со стола её записи и выбросил в слуховое окно мощным Вингардиум Левиоса. Девочка, пнув котел, выскочила из подземелья. Декан нашел её на полутемном заднем дворе, она собирала бумаги, сидя прямо на земле в грязи. Увидев своего обидчика, она сгребла, сколько могла раскисших свитков, и, проходя мимо, одним мощным броском швырнула ему в лицо. После чего, совершенно спокойно отправилась в Хаффлпафф и не появлялась на дополнительных занятиях три дня. За эти-то три дня декан понял, что мечтает хотя бы о её присутствии. Ему было странно и стыдно думать, что так же он когда-то смотрел в спину удаляющейся матери. Так же искал её одобрения. И так же не получал.

Сперва он не отнесся к своему чувству серьезно. Бывают такие странные дружеские отношения между очень взрослыми бездетными людьми и подростками. Но вскоре он понял, что именно дружить с девочкой ему мало. Все девочки расцветали в её возрасте, а она просто оформилась. Но для него она была прекрасна дикой угловатой подростковой красотой. И с тех пор искал то, что люди называют «изюминкой». Ничего же особенного. Но именно неуловимость той самой изюминки и притягивала. Что же это? Она решительно ничего привлекательного из себя не представляла. Ну, разве что умна. Но для женщины это скорее недостаток. Ну, они одной крови. Предки Снейпа тоже вампиры. Правда, у неё генетические проявления ярче. А уж наглая! Любую помощь принимает так, как будто оказывает великую честь. Сатана! И совершенно лишена чувства страха. И признательности. Правда, иногда в её взгляде мелькает что-то, отдаленно напоминающее благодарность. И тут же исчезает. С трудом удалось найти ниточку для управления. И та не сегодня-завтра оборвется. Год только начался, но этот год — последний. Назначил её старостой, бросил ей под ноги весь факультет. Представил ей все свое свободное время. И что? Даже спасибо не услышал.

— И что, — спокойно продолжал он, — с факультета никто не нравится?

— Да я как-то не присматривалась, — она погрустнела, — и там все, ну, не знаю, красивые.

— И?

— И все. Просто красивые. Я у вас одна такая, на жабу похожа. У меня в выпускном альбоме это будет упомянуто, наравне с премией Мерлина. «А так же самая стремная студентка по версии великого и прекрасного Драко Малфоя. Выпуск 1996».

— Нравится Драко? — насторожился декан.

— Терпеть его не могу, — прыснула она, — на следующей дуэли ногу ему сломаю, наверное.

— То есть вовремя я вам драки запретил, — он многозначительно глянул на неё. Студентка изобразила понимание, — ну да, чего суставы на руках зря разбивать? Магией намного больнее можно сделать!

— Я бы вас очень попросил не накалять отношения с мистером Малфоем, — назидательно напомнил он, — его отец к вам так же неравнодушен. И он может сделать вам намного больнее. И не только вам.

— И что мне теперь, все терпеть?

— Ругаться можно, драться нельзя. А иначе вы рискуете быть съеденной, — он помрачнел.

— Так и знала, что вы питаетесь учащимися. «Главное не паниковать!»

— Могу укусить. В качестве поощрительного приза. Если очень попросите. Потом. Сперва нужно кое-что проверить.

— Могу я узнать, что вы собираетесь проверять?

— Всего лишь моё скромное снадобье. Понимаю, слишком дорогой подопытный кролик — стипендиатка Мерлина. Но сейчас поздно искать другую жертву. Волосы соберите, мешать будут! И расстегните воротник.

— А не хотите принести себя в жертву науке?

— Ещё чего! Если я покроюсь зелеными пятнами?

— А на мне их никто не заметит? Ну, спасибо!

— Всегда пожалуйста. Ну, мне ещё долго ждать?

— Пожалуй, будет лучше, если вы воспользуетесь уже открытыми участками.

— Я вас за язык не тянул! — стол исчез, Снейп вытащил откуда-то из потайного кармана маленький пузырек с сильно пахнущим ванилью и тиной зельем. Впечатление от ароматов дополнял неприятный цвет. Крис, поняв, что экзекуции избежать не удастся, послушно убрала с лица волосы. Профессор начал медленно втирать жидкость в кожу девушки. За каждым мазком оставалась светлая полоса абсолютно чистой кожи. Очень скоро вся её мордочка приобрела сияющий вид, а движения стали больше напоминать ласку. Крис уже порядком расслабилась, откинулась в кресле, сосредоточившись на своих ощущениях. Она даже не представляла, что на лице так много нервных окончаний. Она и не заметила, что другой рукой Снейп гладит её волосы, как тогда, во сне. Теперь она всё видела сквозь туман. Голова начала приятно кружиться. Крис невольно начала отвечать на ласки. Он провел пальцем по губам. Она слегка приоткрыла рот и почувствовала привкус ванильного ликёра. Это её немного насторожило. Что за зелье, в состав которого входит ликёр? И когда это зелья имели такой аромат?

— Какое своеобразное родимое пятно, — голос звучал где-то далеко, — покажи, расстегни воротник.

«Пятно? У меня нет никаких пятен. Тем более на шее. Иначе, как бы я сделала там тату?» ТАТУИРОВКА! При мысли, что сейчас её вышибут из Слизерина «за нанесение магических и ритуальных знаков на тело», она резко подскочила. Приятная пелена пропала. Первое, что она увидела, лицо профессора так близко, что можно было разглядеть мелкие морщины.

— Что такое? — почти ласково, очень тихо спросил он.

— Уже поздно. А у меня ещё сочинение по заклинаниям не готово. Мне Флитвик голову оторвёт. Я пойду. Извините. Я забыла, что вы хотели? Ах да! Я возьму с собой, если позволите. Потом представлю полный отчёт, — она торопливо выбиралась из весьма пикантной позы, несколько раз споткнувшись о ноги Снейпа.

— В четырёх экземплярах и к утру! — голос стал снова резким, тон саркастическим.

— Конечно. Обязательно, — и она бросилась к двери.

— Мисс! Туфли!

— Сейчас принесу, — не понимая, что от неё требуется, откликнулась Крис.

— ВАШИ туфли. Вы пойдете к себе босиком?

Она только сейчас вспомнила, что её восточные домашние туфельки остались под столом. Где же, действительно, туфли?

— Вы без меня собственную голову не найдёте, — Снейп приближался, неся изящные шлёпанцы с загнутыми носами. — Позволите?

— Конечно, носите на здоровье, — растерянно пробормотала она.

— Яду мне! Как вам удалось добиться таких результатов при вашей понятливости?

— Попросила у Санта Клауса, — сознание возвращалось, а вместе с ним и чувство юмора.

Снейп присел, и, действуя довольно бесцеремонно, обул упирающуюся стипендиатку Мерлина.

— Убирайтесь!

«Чёртов упрямый ирландский колдун!»

Всё ещё чувствуя лёгкое головокружение, Крисс припустилась по коридору, мечтая только об одном: забраться под одеяло и провалиться в сон. Но бог и богиня были сегодня настроены недружественно. Пришлось переждать, пока по коридору, кряхтя и ругаясь, прошел Филч со своей кошкой. Девочка давно прикормила миссис Норрис. И та, почуяв знакомую, сделала вид, что ничего не замечает. В общей гостиной Слизерина уже никого не было. Она быстро прошмыгнула к своей двери и провела рукой по замочной скважине. Дверь осталась запертой.

— Скажи пароль, и войдёшь! — раздалось из-за двери.

— ПАРОЛЬ, — она совсем забыла, что сегодня у неё уроки придворной интриги от самого Кровавого Барона.

Дверь распахнулась, пахнуло подвальной сыростью. Как и все призраки, Людовик приносил с собой холод и смрад.

— О! Вы опоздали, но я вижу, что не зря ждал. Ну, как продвигаются дела?

— Извините, милейший Людовик. Я совершенно забыла о времени, — пролепетала она, кутаясь в меховую накидку.

— Видимо, была веская причина, — призрак вальяжно расположился в кресле. Даже после смерти барон сохранил «вкус к жизни». В руке он держал бокал с прокисшим вином, к подлокотнику была приставлена сломанная шпага. — Я опоздал на дуэль из-за ваших амурных похождений, милая. Но как можно сердиться на даму?

— Оставьте, барон. Какие амуры при моих скромных достоинствах?

— Позвольте другим определить, каковы ваши достоинства. Я был неоднократно женат, и женился бы на вас немедленно, если бы не был мёртв.

— Ну, вас никто не тянул за язык. Если останусь старой девой, после смерти найду вас и призову к ответу.

— Я буду ждать, милая. А сейчас позвольте откланяться. Вижу, вам нужно выспаться. Завтра вас ожидает трудный день.

И, презирая законы гравитации, барон покинул комнату через потолок. Крис ещё немного посидела, дрожа всем телом. Нужно что-то придумать, чтобы на уроках Людовика было теплее. Так. Что там завтра с расписанием? Ничего сложного. Как всегда, много зельеварения, чуть-чуть защиты от тёмных искусств, немного гербологии (хм, как она тут оказалась?). О, капелька превращений (ну, это уж совсем просто). Ничего необычного. Отчёт напишем завтра. А сегодня спать, спать и ещё раз спать.