Благословенны падшие (джен)

— Маги слишком тихо ведут себя в последнее время. Что думаешь?

Хоук, как и всегда, избегала смотреть ей в глаза. Мередит отчего-то нравилось это, как нравился прямой взгляд Каллена. Словно две стороны верности. Рыцарь-капитан признавал ее достойным командиром, но и сам не желал уступать. А магесса то ли изображала полную покорность, то ли и правда полностью подчинялась. Хоук одернула рукава темной мантии и сложила руки на груди, почти обнимая себя. Вечно растрепанные черные волосы оттеняли ее лицо, делая его еще более бледным. «Она же выходит из Казематов практически одной лишь ночью, и только по моим заданиям», — рассеянно вспомнила Мередит.

— Я бы предложила казнить каждого пойманного. И каждого, кто попался на попытке, — бархатистый голос Хоук гладил кожу.

«Такой же мягкий, как ее волосы», — все время на ум приходила непрошенная мысль и воспоминание о коротком миге в темнице, и Мередит гнала ее, как прогоняла кошмары, голос красного клинка и собственные сомнения.

— Отличная идея.

Магесса соглашалась с неприязнью Мередит к магам, будто готовая испытывать те же чувства и к себе самой. Она убивала — беспощадно, видя в них лишь чудовищ и врагов. Делала то, чему многие храмовники учились не один год.

Пришло ли умение без раздумий убивать детей и молящих о пощаде сразу после смерти матери?

— Да. Хорошо, — Мередит кивнула, позволяя себе улыбку. — Немедленно отдам соответствующие распоряжения. Хоук… — она подвинула к себе новую стопку бумаг, намереваясь отдаться работе на ближайшие несколько часов, — сходи в город, отнеси мою куртку портному, нужно зашить. Не торопись — прогуляйся, загляни домой. Твое слишком частое и слишком заметное присутствие нервирует некоторых храмовников. Все понятно?

— Да, рыцарь-командор, — Хоук слегка поклонилась и уже взялась за дверную ручку, как Мередит еще раз окликнула ее:

— Хоук.

— Да?

— Раньше, когда я только следила за тобой, до меня доходили слухи, что ты общаешься с отступниками. Это так?

С каким же удовлетворением командор заметила, как магесса замерла и закусила губу.

— Не лги мне, — холодно произнесла Мередит.

— Я бы никогда вам не солгала! — почти взмолилась Хоук, и снова ее кажущаяся искренней преданность поставила в тупик.

— Я знала отступника по имени Андерс, — тише заговорила она, — он лечил больных бедняков в Клоаке. Он много чего замышлял против церкви и храмовников, но он пропал. Еще тогда, когда я начала убивать магов. Сказал, что я убила кого-то не того, быть может, так и было… — она потерла лоб и дергано улыбнулась, что не вязалось с ее растерянным видом. — На самом деле сейчас мне намного легче, теперь, когда вы направляете меня…

— Правда? — воззрилась на нее Мередит, обдумывая услышанное. — Так ты действительно считаешь, что мои решения вернее твоих? Ты подчинишься любому моему приказу?

— Я думала, что дала понять это сразу, монна рыцарь-командор.

— Слов мне недостаточно, — сухо сказала Мередит, — впрочем, об этом позже… Иди, не показывайся мне сегодня больше на глаза.

В ту ночь Мередит не ложилась — ожидала вестей. Послала Хоук разобраться с шайкой малефикаров — для нее привычно, должна справиться быстро. Мередит могла бы послать отряд храмовников, но те наделали бы шуму, да и в сражении с малефикарами солдатам приходилось куда тяжелее, чем с теми, кто еще не начал использовать магию крови.

Мередит ждала. Не шло даже легкое желание сна, от которого на ресницах чувствовался песок.

Когда Хоук вошла в кабинет — совершенно незаметно, словно тень, скользнувшая из одного угла в другой, — Мередит сразу поднялась из-за стола, следуя неясному порыву. Шаг, другой, третий — и она стояла рядом с Хоук, и тяжелый металлический запах кружил голову. На губах магессы проступала синева, похожая на легкий утренний иней, в ранние морозы покрывший окно. Глаза жарко блестели. Хоук покачнулась, и Мередит схватила ее за плечи.

— Тебе нужен лекарь, — на мгновение сжав губы, произнесла она.

Горячая кровь выступала темным пятном на одеянии, окрашивала в закатно-алый белую кожу.

— Нет, все в порядке. Неразумно будет показывать лекарям мои раны, рыцарь-командор, — голос Хоук шелестел слабо, но уверенно.

Мередит смолчала. Кровь стекала по бледным кистям магессы. Та была права — обязательно пойдут слухи.

— Тогда разберусь сама, — она обхватила Хоук, сначала жестко, но затем ослабив хватку.

И словно на самом деле боясь навредить еще больше, Мередит довела магессу до дивана. Бинты и мази появились в руках мгновенно, как и бутылочка со спиртом.

Мередит расстегнула плотное одеяние, без промедлений задрала промокшую рубашку и недовольно уставилась на неглубокую рану в животе.

— Тебе стоит научиться лечить себя. А если бы не дошла?

— Вы волнуетесь? — Хоук улыбнулась и посмотрела ей прямо в глаза. Хоук могла смотреть ей в лицо. Ее взгляд проникал в самую душу, но она будто ощущала — Мередит больше нравится, когда она покорно склоняет голову.

«Дрянь. Змея», — Мередит сощурилась и будто бы случайно слишком сильно задела рану. У Хоук на мгновение окаменело лицо, но она не издала ни звука.

— Надеюсь, ты справилась с заданием, иначе все мои старания сейчас напрасны. Зачем лечить тебя, если ты бесполезна? — сухо объявила Мередит, накладывая повязку.

Ее пальцы то и дело касались еще двух шрамов на животе магессы. Один походил на звезду — наверняка прямой удар чем-то острым. Второй — белая толстая линия. Вот-вот начнет извиваться, подобно личинке. Мередит всегда казалось, что кожа у магов чистая: дерутся они на расстоянии, а если враг пробивает их защиту и подбирается ближе, живым колдун выходит из драки редко.

Но Хоук явно дралась куда больше своих собратьев-магов. Быть может, шрамы украшали и ее спину, и даже бедра. А вот полосы от запястий до локтей можно было не считать. От одного их вида Мередит подташнивало.

— Я убила всех, — выдохнула Хоук, откидываясь на спинку дивана, — их там было больше, чем мы с вами думали. Сначала расправилась с основной группой, но потом увидела других. Было мало времени, я решила закончить начатое.

Мередит, до этого яростно перематывающая бинтом израненные запястья, воззрилась на магессу.

— Надо было отступать.

Такой бы приказ она дала любому храмовнику.

— Но я же справилась, — возразила Хоук.

— Ты могла умереть, — Мередит произнесла это, прислушалась к эху слов и дала себе пару секунд на осознание того, что сказала. — Как же тогда то, что ты делаешь? Спасаешь людей от магии? Знаешь хоть, что мало кто из моих солдат делает это лучше тебя? Разве ты борешься, чтобы так легко умереть?

— Я сражалась, потому что вы приказали исполнить задание до конца, рыцарь-командор, — Хоук склонила голову.

Мередит посмотрела на нее пристально, неосознанно сжав руку, будто пытаясь не дать скрыться правде. Неужели магесса без раздумий готова подчиняться всем ее приказам? Хорошо, очень хорошо, но вот бы точно знать, что преданность ее безгранична и искренна. От таких мыслей грудь наполнило странное тепло, словно кошка легла рядом и замурчала, а голова закружилась на секунду.

— Только у самых истовых верующих я замечаю подобную целеустремленность. Но ты же не веришь. Разве что с той нашей встречи что-то успело измениться, — она обратила все внимание на рану.

— После тех минут проведенных в церкви, — прошептала Хоук, — я обрела веру… в вас.

Мередит показалась себе камнем, навеки скованным силой природы. Слышала ли она только эти слова, или ей почудилось? Отступница, отвратительный малефикар верит в нее так, что готова умереть? Мередит не могла, не хотела верить ей, но Хоук смотрела с таким искренним восхищением, что казалось — в ее глазах сияют звезды.

Амелия глядела так на нее. Мередит всегда умела ее защитить, утешить, помочь. И Амелия взирала на нее, словно на посланника небес, хотя Мередит и была младшей.

«Создатель одарил тебя светом, сестра, — говорила она, — чтобы спасать проклятых и падших, таких, как я».

Мередит резко встала, обнаруживая, что держала Хоук за руку все это время. Она сделала несколько шагов от дивана и отвернулась, чтобы скрыть сжатые в ниточку губы и вспотевший лоб.

— Думаю, для тебя это шаг навстречу Создателю, — наконец, Мередит обернулась, — ведь я всю жизнь преданно служу ему. Надеюсь, когда-нибудь ты обретешь истинную веру.

«Но пока Создатель будет говорить с тобой через меня».

— У меня для тебя есть еще задание, — Мередит подошла ближе, стараясь больше не смотреть в ярко-синие глаза, следящие за каждым ее движением.

Она могла приказать больше никогда не поднимать на нее взгляд, но не хотела.

— Кого мне убить? — сразу же выпрямилась Хоук, словно готовая помчаться исполнять приказ прямо сейчас.

— Отступника, — голос Мередит зазвучал сталью.

— Кого?

— Того, чья смерть докажет твою веру.

Хоук не дернулась и не спросила. Тяжело встала, поклонилась и вышла.

Через неделю стражники сообщили об очередном убийстве в эльфинаже, а Хоук принесла Мередит кусочек срезанной кожи с валласлином на ней.