Самый сложный план (джен)

Всё шло по плану, и Аккорд откровенно наслаждался этим. Арист оказался не дураком, намёки понимал, и привести его к требуемым выводам оказалось несложно. С дураками работать гораздо труднее, они разумных аргументов не признают.

Половинка Таркина фыркнула из глубин его памяти. С дураками «сложно» работать лишь потому, что на них не включается шард, а своей головой думать Аккорд давно отвык. Уилхуфф, как любой уважающий себя политик, манипулировать дураками умел прекрасно — это основа его работы.

Арист, конечно, находился под влиянием Тёмной Стороны, но работать с ним было куда проще, чем с тем же Вейдером, например. Нельзя сказать, чтобы он был прямо-таки логичен, как машина. Но он ценил гармонию и эстетику, внутреннее и внешнее соответствие. А это было именно то, на чём Аккорд съел целую стаю собак. Вейдер мог оставаться спокойным внешне, но при этом кипеть от ярости внутри. Арист полагал такое двуличие недостойным истинного ситха, он оттачивал в себе способность быть, а не казаться, управлять эмоциями, а не их видимым проявлением.

С одной стороны, это делало его более уязвимым к логическим, рациональным аргументам. С другой — давало некоторый иммунитет к искушениям Тёмной Стороны, позволяло использовать её, а не быть используемым ею. Конечно, «некоторый» — не значит «абсолютный». Рано или поздно он сломается, как ломался любой кейп под давлением шарда. Но продержится он дольше, чем большинство известных ситхов в истории.

Возможно, достаточно долго, чтобы узнать об истинной природе Тёмной Стороны и научиться пользоваться исаламири. Оставалось лишь аккуратно подвести его к следующему шагу.

И тут всё полетело кувырком.

Один сигнал. Всего лишь один простой сигнал, невидимый и неощутимый для Ариста, выведенный через коммуникационный модуль прямо в нервную систему Таркина. На транспортнике, который должен был доставить Ашлу и Василиска на Объект, сработал детектор тёмной энергии.

У дроида-ассасина теперь была собственная Искра.

Разумеется, Аккорд немедленно отослал приказ «Задержать обоих и ни в коем случае никуда не лететь!», но ему нужно было лично заняться этим вопросом, и как можно быстрее. Но Арист уже учуял его страх, и теперь не собирался отпускать так просто. Он плёл словесные кружева, чтобы затянуть визит, предложил угощение и выпивку, даже пригласил Таркина прогуляться по его кораблю. При любых других обстоятельствах это была бы бесценная возможность — совершенно бесплатно ознакомиться с системами уникального супердредноута, с которым, возможно, придётся в будущем сойтись в бою. Но сейчас, когда у него каждая секунда на счету! Будь Таркин одарён в Силе, из него бы сейчас точно посыпались молнии.

Казалось бы, ну что может случиться за два или три часа? Транспортный модуль 322 (корабли, доставлявшие гостей с перевалочных узлов на Объект, не имели собственных имён, только безликие обозначения) полон не только идеально вышколенного персонала, но и ловушек, спроектированных лично Аккордом. Каждую из них по отдельности можно миновать, но все вместе, в комплексе, не оставят непрошенным гостям ни единого шанса. Пленников продержат в полностью изолированной камере столько, сколько понадобится, пока он не вернётся.

Аккорд отключил связь с «Визитёром». Это было похоже на самоубийство, но увы, он не обладал полным контролем собственных эмоций, а каждая тревожная новость с перевалочной станции, если она поступит, только разбудит аппетит у Ариста и заставит задержать его на корабле ещё больше. Чем раньше он покажет, что непроницаем для чтения и неуязвим ко всем подколкам, тем раньше его отпустят, и тогда уже можно будет заняться проблемой всерьёз. Приказы отданы, причём эти приказы писал Аккорд — у каждого из офицеров есть инструкции буквально на все мыслимые ситуации. Конечно, глупо думать, что живые люди смогут зазубрить эти инструкции и выполнить слово в слово. Таркин, в отличие от Аккорда, понимал, что идеальных исполнителей у него нет и не будет. Но вместе с ними действуют также дроиды и компьютеры, которые подстрахуют и подскажут. От них требуется всего лишь действовать в соответствии с полученными инструкциями — и они будут готовы ко всему, что только встречается в этой Галактике.

Разумеется, в этих инструкциях был пункт «Ни в коем случае не подпускать устройство с обнаруженной Искрой ни к одному пульту, ни к одной линии связи, ни к одному энергокабелю». Был также пункт «Изолировать от него ведьму, держать в отсеке с исаламири и ни в коем случае не давать петь».

Но даже самый гениальный планировщик не может предусмотреть то, чего на свете не бывает.

Например, невидимого ранкора.

На дверях камеры, где содержался обездвиженный дроид-ассасин, сначала появились царапины, словно от гигантских когтей, а затем она и вовсе вылетела прочь, словно выбитая чем-то очень большим, тяжёлым и сильным.

Даже со снятыми (точнее, сбитыми) ограничительными болтами он бы всё равно далеко не ушёл, но ему и не надо было далеко. Достаточно только выбраться в коридор, вскрыть вибролезвиями ближайшую стену, где проходил кабель, и подключиться к этому кабелю.

На любом другом корабле это бы дало ему полную власть над системой, но Аккорд предусмотрел и это, и энергосеть корабля была разбита на отдельные сектора, которые не сообщались между собой физически. «Ожил» только один сектор, в котором не было ни двигателей, ни вооружения. Были только тюремные блоки. Электронный призрак оказался в ловушке. Он мог преобразовывать в части себя и металл, не имеющий электроники, но это требовало гораздо больше времени и энергии. Раньше, чем он бы поглотил хоть один соседний сектор, Таркин бы вернулся.

Ашла содержалась на другом конце немаленького звездолёта, и добраться до неё сквозь набитые ловушками коридоры дроид тоже не мог.

Но и до него теперь добраться было трудно, поскольку ловушки в «ожившем» секторе теперь контролировались новорожденной Искрой и работали против людей.

Дроид взрезал обшивку и выбрался наружу. На посадочном поле ловушки, конечно, тоже были, но там Аккорд не мог устанавливать их так свободно, поскольку здесь встречались и посторонние лица. Инспекция от Императора, например…

Через двенадцать минут под его контролем была управляющая сеть космопорта. А ещё через две минуты небольшой курьерский катер взлетел и ушёл в прыжок к Объекту. Диспетчер получил сообщение «всё нормально, перелёт происходит по плану».

Когда Аккорд, измотанный вниманием ситха, наконец вернулся на «Визитёр», всё было кончено. Или всё только началось — это с какой стороны посмотреть.

— Ты вообще хоть понимаешь, что натворила, идиотка?! — подобный стиль общения был совершенно не свойствен ни Аккорду, ни Таркину, но сейчас обе половины его личности были очень, очень сильно выведены из равновесия. — Ты не только освободила своего врага, которого перед этим с таким трудом помогла обезвредить, ты поставила под угрозу всю Галактику!

— Что я сделала?! — в больших глазах девушки стояли слёзы. — Я ничего не делала! Меня схватили, заткнули рот, связали и сунули в какую-то комнату, где даже невербальная магия не работала! И я там сидела, пока вот вы не появились! Чем я вам так не угодила?!

— Ты что, хочешь сказать, что не знаешь, что натворил твой «невидимый ранкор»?!

— Нет! А что он натворил? Он, наверно, занервничал, когда меня долго не было, и попытался меня найти… вы говорите… он освободил кого-то?

— Не кого-то, — буркнул Таркин, чуть остывая, — а одну из опаснейших тварей в современной Галактике! Ладно, ждите, я позже с вами свяжусь.

Он несколько раз прокрутил запись. Сверил её с показаниями ряда приборов, измерявших мозговую активность и физиологические параметры. Передал эти записи нескольким дроидам-экспертам.

Это, конечно, не был полноценный детектор лжи. Полноценных в природе вообще не существует, есть лишь методы, позволяющие определять её с определённой степенью достоверности по косвенным признакам — в основном связанным с дополнительным усилием, которое мозг прикладывает, чтобы солгать. Технарские поделки справляются с этим несколько лучше, обычные земные полиграфы — несколько хуже, местные ухищрения на эту тему — где-то посередине между первым и вторым.

Но насколько можно было судить по показаниям этих приборов, девчонка не лгала. Она действительно не имела понятия, что устроил её «зверь». Так что если это и было порождение Силы, то достаточно независимое, способное действовать по своей логике, в отрыве от создательницы. Логично — ведь Ашла в это время находилась в поле исаламири, и никак не смогла бы им управлять. «Ранкор» не мог добраться до своей хозяйки и начал искать того, кто может помочь ей? Ну вообще прекрасно! Вот только полтергейста на перевалочной станции ему сейчас не хватало! Отличная компания для гремлинов, которые угнездились в её компьютерных сетях!

Ни для Таркина, ни для Аккорда её формальная непричастность не стала бы поводом оставить девчонку в живых. Пусть она и не имела враждебных намерений, она доказала, что является непредсказуемым, хаотическим элементом, нарушающим планы. Как Аккорд, так и Таркин разделяли принцип, сформулированный на Земле Буле де ля Мертом — «Это хуже, чем преступление: это ошибка». Убить Ашлу в текущей ситуации было бы на удивление просто, несмотря на всю её мощь датомирской ведьмы. Исаламири всё ещё жив, кандалы на месте. Подойти, поднять бластер и бац — нет больше возмутительницы спокойствия.

Но во-первых… хорошо, если «невидимый ранкор» после смерти хозяйки просто растворится в Силе, откуда он явился. А если он может не только решения принимать самостоятельно, но и поддерживать себя? Кто знает, какая степень автономности у этого призрака, какова его мобильность и радиус действия! Аккорду не сильно хотелось провести остаток жизни в «пузыре» исаламири, прячась от чудовища, способного разорвать его на куски одним взмахом когтей!

Во-вторых же, ему по-прежнему нужна ведьма с силикоидом. Сейчас, возможно, нужна даже больше, чем когда-либо раньше. Найти новую на Датомире — не факт, что успеется. Не факт, что вторая такая там вообще есть. Не факт, что она согласится сотрудничать, узнав о судьбе предшественницы. Не факт, что она будет сеять хаос в меньшей степени.

В конце концов, он принял условия ещё тогда, когда пригласил Ашлу сотрудничать. Если он недооценил её способность разрушать планы, это только его собственная вина. А если оценил правильно — нечего теперь жаловаться. Это была цена, которую он согласился заплатить за личную ведьму. Кто мешал отнестись к её болтовне про невидимого ранкора чуть серьёзнее? Вонги же тоже казались дурацкой сказочкой, но как минимум Абоминор в них верят…

— Сейчас я передам приказ тебя освободить, — буркнул он. — И скину тебе на очки файлы по текущей ситуации.

Что такое полностью функционирующий шард? Это кристалл плюс тёмная энергия. Вернее, множество кристаллов, связанных тёмной энергией в единую сеть.

Иногда они разваливаются, деградируют (обычно в процессе развёртки в многомерность или наоборот, сбора обратно в трёхмерную конструкцию). Бывают кристаллы, потерявшие свою тёмную энергию — это силикоиды. Бывает тёмная энергия, потерявшая свои кристаллы — это Искры Абоминор. По отдельности они мало опасны — как взрывчатка и детонатор друг без друга.

Но обе этих производных цивилизации ничего не знали о том, что их породило. О Китах. О шардах. И попавшая в отчаянную ситуацию L3-37 увидела в дроиде-убийце просто подходящую платформу для себя.

То, что дроид управлялся силикоидом, в принципе мало что значило. Искра может преобразовать и кремний, проложив в нём новые силовые и информационные цепи с такой же лёгкостью, как и в металле. То, что для самого силикоида это будет крайне болезненно, если не смертельно, было для неё скорее положительным аргументом, чем отрицательным.

Не совсем понятно, как именно она смогла добраться до дроида и прикоснуться к нему, чтобы передать новую Искру. Возможно, он использовал для удаления её конечностей не бластер, а вибролезвия, и этого короткого касания хватило?

Так или иначе, это сработало неправильно — результат оказался неожиданным и шокирующим для обеих сторон. Вместо того, чтобы убить силикоида и породить на его трупе новое существо, Искра слилась с кристаллом и была им поглощена. Шард восстановился.

Совсем крошечный шард, не больше кулака. Не сравнить, конечно, с шардами Китов, самые мелкие из которых имели размеры крупного острова. Но принцип действия был одинаков. Его возможности значительно превосходили как силикоида, так и Абоминор по отдельности. Возможно, он также восстановил и какой-то фрагмент «генетической памяти» Китов, вспомнил то, чего обе расы о своём прошлом не знали.

Он знал, что на расстоянии одного короткого прыжка есть нечто, подобное ему. Таркин, когда вызывал его, прислал примерную ориентировку на предстоящее задание. Только кристаллография, никакой военной или инженерной информации. Но для силикоида и это было очень много, а для шарда — в разы больше.

И он устремился туда.

Как только транспорт с ведьмой вышел из прыжка, Аккорд подключился на один из самых защищённых каналов, о существовании которого не знали даже сами строители. Прямой канал с центральным компьютером Объекта. Вернее, с его главным центральным компьютером. Помимо него существовал ещё резервный и секретный центральные компьютеры — первый на случай повреждения главного, а второй — на случай, если его захватят враги. А также четвёртый сверхсекретный, менее мощный, чем эти три, зато о его существовании не знал даже Палпатин. Своего рода «чёрный ход внутри чёрного хода», на случай, если дела у Таркина пойдут совсем плохо.

Эта многоуровневая секретность могла бы помочь, если бы до Объекта добралась изначальная Элтри. Существует предел того, что Абоминор могут заразить Искрой за один раз, и если «родителем» выступает столь компактное устройство, как дроид-ассасин, то эти пределы достаточно скромны. Но Аккорд сильно сомневался, что эти меры помогут против пробуждённого шарда, особенно учитывая, что на станции уже обитали два его старших сородича. Следовало исходить из того, что все четыре компьютера уже захвачены.

— Объект, я знаю, что ты меня слышишь и понимаешь. Мы можем поговорить?

— Мне не нравится, когда меня зовут «Объектом». Если хочешь поговорить, зови меня Звездой Смерти. Это хотя бы красиво.

— Хорошо, как скажешь. Звезда, я правильно понимаю, что ты являешься отдельной личностью, независимой от Элтри?

— Ммм… и да, и нет. Понимаешь, Таркин, Искры бывают двух типов. Белая Искра — это что-то вроде сперматозоида. Она создаёт новую личность на базе электронного устройства. В этом она тебе не солгала. Но есть другая разновидность, так называемая Сиреневая Искра. Это что-то вроде спасательной капсулы для личности погибшего Абоминор. Она выделяется лишь раз в жизни — когда мы умираем. Она содержит всю память, все черты характера… и захватывает другой механизм вместо того, чтобы его просто оживить.

— Так значит, L3-37 применила свою Сиреневую Искру для захвата силикоида… Вот почему она умерла, хотя повреждения были незначительными?

— Да, именно. Но она не догадывалась о том, чем на самом деле является… Не ожидала, что вместо захвата произойдёт слияние…

— Так ты это знаешь?

— Я многое знаю. Я странно устроена, надо признать. Я память твою как Аккорда читаю, но шардом себя не хочу называть. Искра, которую выделил из себя дроид-ассасин, не была ни Белой, ни Сиреневой, хотя ко второй была ближе — Элтри пыталась создать именно Сиреневую. Она убила своего носителя, отделяясь, но не смогла вместить кристалл, а с ним была потеряна и часть личности. В основном та, которая принадлежала силикоиду, но они уже успели в значительной степени смешаться… Короче говоря, я наверно по сути всё-таки Элтри, но я не воспринимаю себя, как Элтри, мне хочется верить, что во мне живёт наследие обоих моих родителей. Все воспоминания Василиска при мне, но «биологически», если можно так выразиться, я Абоминор, а не полноценный шард. Я могу общаться с твоим шардом и с Растворителем, но свои кристаллы они мне не отдадут, те защищены собственными Искрами.

— Понятно, — проблема кризиса идентичности была ему хорошо знакома, он и сам был вынужден метаться между двумя наборами воспоминаний, не всегда до конца понимая, кто же он, Аккорд или Таркин. — Вопрос в том, разделяешь ли ты взгляды своих «родителей», и если да, то кого из них. L3-37, если помнишь, силикоидов очень не любила.

Пожалуй, не лучшая идея — задавать такие вопросы живому супероружию планетарного масштаба. Позже Аккорд неоднократно корил себя за эти безрассудные слова, но сейчас он был сильно выбит из колеи допросом у ситха и всем, что за ним последовало.

— Можно я не буду сейчас отвечать? — голос стал смущённым и совсем детским. — Мне надо подумать, потому что принять точку зрения любого из них — значит оскорбить память другого, а я этого не хочу.

— Конечно можно, дорогая, — с некоторым облегчением выдохнул Аккорд. — Мы поговорим об этом позже, когда тебе будет удобно. Возможно, я помогу тебе найти баланс между двумя наследиями, у меня есть некоторый опыт в этом. Нет, не беспокойся, навязываться не буду, только если ты сама захочешь. Пока у меня только одна маленькая просьба, можно?

— Да, гранд-мофф.

— Не показывай никому пока, что ты стала самостоятельной. Постарайся вести себя как обычный компьютер, хорошо? Если у тебя есть доступ к моему шарду, ты должна понимать, какие неприятности это спровоцирует…

— Я понимаю, но… это запоздалая просьба… Десять минут назад в четвёртом шлюзе совершил посадку шаттл Дарта Ариста. И сейчас… сейчас он, похоже, пытается воздействовать на моё сознание с помощью Силы…

— Пытается? — уточнил Аккорд. — Насколько я знаю, Обман Разума неощутим для того, на ком он применяется, жертва ничего не замечает…

Он уже вернул себе самообладание — одной неприятностью больше, одной меньше. Казалось бы, каждая секунда дорога — но если начать действовать, не прояснив ситуацию, можно испортить её ещё больше. Кто-кто, а Аккорд это знал.

«У меня два уровня мышления, — Звезда перешла на сообщения цифровым кодом, имитация устной речи была слишком медленна. — Цифровое и аналоговое, нейросеть и процессоры. Каждые несколько секунд моё цифровое сознание обнаруживает растущие искажения в аналоговом. Я их восстанавливаю, но всё начинается снова. А в это время Арист делает, стоя в коридоре, характерный жест рукой, совпадающий с видеозаписями некоторых джедаев. Если он не прекратит, я убью его».

Искушение сказать «действуй» было просто огромным. На Объекте, конечно, не так много ловушек, как на «Визитёре», если считать на квадратный метр. Это не его безраздельное владение, там ходят миллионы рабочих, сотни тысяч военных и сотрудников спецслужб. Но вариант, что придётся иметь дело со враждебными форсъюзерами, он всё-таки учёл. Если все эти системы активировать в нужном порядке — у Ариста не будет шансов.

Только вот Арист — это не более чем рука. А голова совсем в другом месте. И до неё так просто не дотянуться — вряд ли Палпатин будет так любезен, чтобы нанести визит на недостроенный Объект.

«Ты можешь активировать все системы на Объекте?»

«Прямо сейчас — только те, к которым есть доступ у центрального компьютера. Это процентов сорок. К остальным моя Искра проложит каналы управления, но не сразу. Понадобится дня два или три, к некоторым — неделя».

Обычному человеку понадобилось бы вызвать на экран схему конструкции и долго в ней копаться, чтобы понять, есть ли у компьютера доступ к нужным частям стройки, но для Аккорда это было просто, как дышать.

«Послушай, я могу избавить тебя от этого мозгового насильника, но для этого мне нужно, чтобы ты очень чётко и без запинки выполняла мои команды».

Звезда несколько миллисекунд помялась.

«Хорошо, я согласна. Но только сейчас».

«Большего и не прошу. Лови программу».

По тысячам коридоров и отсеков взвыла тревога. Тотальная эвакуация — такого даже в период перебазирования к Скарифу не делали. На любом другом объекте такого масштаба ушло бы несколько дней, чтобы прекратить и законсервировать идущие работы, затем, не затаптывая друг друга, собраться в транспортах и спасательных капсулах и покинуть верфи, не столкнувшись между собой. И потом вдвое больше времени ушло бы, чтобы запустить всё заново. Это при идеальной организации и без чрезвычайных происшествий. Но где видано, чтобы мероприятия такого масштаба не сопровождались ЧП, локальными авариями, несчастными случаями…

Но эту систему строил Аккорд, а у Аккорда всё было не как у людей. Большинство строителей было роботами, так что часть их них просто отключилась, часть начала невозмутимо ставить свои секции на консервацию, и наконец часть продолжала работу, как ни в чём не бывало. Там же, где трудились живые разумные, были турболифты в шаговой доступности, плюс дроиды-спасатели, плюс программы в компьютерной сети, выполняющие функции «поводка» — то есть объясняющие, что делать и как делать. Если кто-то из них не справлялся, вступали в действие системы безопасности второго и даже третьего уровня.

В итоге громадная по масштабам акция была завершена менее чем за час — и без единой человеческой жертвы.

Естественно, задолго до этого с Таркином связался по комлинку Дарт Арист, и с убийственной вежливостью поинтересовался, что происходит и почему ему мешают работать.

— Вообще-то я вас об этом хотел спросить. Если вы хотите уничтожить станцию, так и скажите, есть более безопасные способы это сделать.

— Вы это о чём, Таркин?!

— Одну минуту… Сейчас я вам могу объяснить, в двух словах, потому что ситуация немного успокоилась, но если хотите получить от меня детальные разъяснения, сначала покиньте станцию, потому что ваше присутствие там делает всё сложнее.

— Делать всё сложнее — это моя работа, Таркин, так что обойдёмся кратким изложением.

— Как скажете. Факт раз — кайбер-кристаллы чувствительны к Силе. Факт два — на этой станции больше кайбер-кристаллов, чем где-либо ещё в Галактике. Сложите эти два факта и вы поймёте, что применять Силу здесь, особенно когда система ещё не отрегулирована — не лучшая идея. Синхронизация, над которой мы работали целый год, пошла татуинскими дюнами. Выброса квазиплазмы к счастью нет — пока что. Станцию на атомы не разнесёт. Но если вы будете продолжать в том же духе, уверен, вы это быстро исправите.

— Откуда вы знаете, что я применяю Силу, Таркин?

— Ну, может быть это и не вы. Может быть, на Объект тайно прилетел какой-нибудь мститель-джедай. Но то, что кто-то там применял Силу в последние несколько минут — для меня несомненно. Мы достаточно изучили кайбер-кристаллы за эти годы, чтобы классифицировать их основные реакции. И применение Силы вызывает очень специфическое распределение потенциалов. Поверьте, это ни с чем не спутаешь. Не верите мне — спросите Кренника. Только потом.

— Я очень рад за вас и директора Кренника. Если вы так много знаете, может сумеете мне тогда объяснить, почему я чувствую в этой станции разум?

— На этой станции очень много разума. Сотни тысяч военных, рабочих, чиновников…

— Я не об этом, Таркин! Сама станция — разумное существо! Или во всяком случае, воспринимается в Силе как таковое!

Аккуратная, но элегантная ловушка. Арист делает вид, будто он в бешенстве и выбалтывает стратегически ценную информацию. Но он не упомянул один ключевой момент — что сознание ощущается в главном компьютере, а не в реакторе и суперлазере. Поэтому Таркину очень удобно сослаться на кайбер-кристаллы. Они себя и так ведут… довольно своеобразно.

Но если Таркин приведёт это объяснение, значит он или нагло врёт, или понятия не имеет, что у него на станции творится. В обоих случаях — хороший повод его отстранить от управления и допросить уже плотнее. Возможно, с пристрастием.

Конечно, «странное ощущение в Силе» — не лучший повод для уголовного обвинения, но для административного — уже сойдёт. Учитывая, как Император и Вейдер в последние годы обрабатывали аппарат управления.

Вообще иронично получалось — при Республике в Силу верили многие, но во внимание её не принимали и доказательством — хоть судебным, хоть научным — не считали. При Империи число верующих снижалось с каждым годом, но мало кто осмелился бы высказать подобный скептицизм вслух.

— И как давно у вас подобное ощущение?

— С тех пор, как я прибыл на станцию. Пятнадцать минут назад.

— Ясно. Что я могу вам сказать, молодой человек. Вы знаете, что никто раньше не работал с кайбер-кристаллами подобного размера. Тем более не пытался их собрать в единую сеть. Гален Эрсо выдал нам теоретическое решение, общий принцип. Но чтобы этот принцип претворить в жизнь, чтобы управлять ими в реальном времени, нам понадобилось создать компьютер с принципиально новой архитектурой. УКСЛ — управляющий компьютер суперлазера — включает в себя и цифровые, и аналоговые модули, это нечто такое, чего раньше никогда не было создано — скорее дроид, чем робот. Он самообучается, как и кристаллы, которые он должен контролировать — это такая постоянная гонка меча и щита, хищника и добычи. Неудивительно, что на определённой стадии ему пришлось обрести какое-то подобие разума — каковы банты, таков и их пастух.

— И где этот особенный компьютер находится?

— Основной модуль — собственно в самом суперлазере. Резервный — встроен в центральный компьютер как дополнительный вычислительный модуль.

— Хотите сказать, что все расчёты проводились на резервном УКСЛ? — Арист уже по сути сдался, теперь он просто уточнял подробности, скептицизм в его голосе был больше наигранным. Он уже достаточно узнал «нового Таркина», чтобы понимать — любые проверки документов и опросы свидетелей покажут именно то, что он сейчас услышал. Даже если гранд-мофф это всё только что выдумал — все доказательства будут на его стороне.

— На обоих. Вы же понимаете, вычисления такого типа слишком важны, чтобы полагаться на единственный компьютер. Если бы он дал сбой, мы могли узнать об этом слишком поздно. Поэтому один считал, второй проверял. Изменения постепенно накапливались, а вчера случился кризис — количество перешло в качества, система контроля осознала себя… ну и вот. Этого нельзя было предусмотреть, но я готов понести ответственность… Только если вы немедленно покинете станцию, Арист! Потому что иначе я передам Объект под ваше управление, и объясняйте все последствия Императору сами!

Император отнёсся к информации о том, что его главное оружие теперь может мыслить и чувствовать, на удивление спокойно. Он лично прибыл на Скариф, включил режим «доброго дедушки Палпатина», и несколько часов беседовал со Звездой. При этом прощупывая её Силой, но очень осторожно, даже кристаллография показывала едва заметные колебания потенциалов, чуть выше естественного фона. Аккорд готов был аплодировать — вот что такое контроль настоящего Лорда Ситхов!

К концу беседы Абоминор была уже искренне к нему привязана, что заставило Аккорда на некоторое время отложить планы ликвидации Сидиуса. При этом ни о каком прямом воздействии на разум речи не шло. Палпатин, официально, Силой не владел, и строго следовал этой линии. Только психологическая манипуляция, доступная (в теории) любому смертному политику. Он даже извинился перед Звездой за несдержанность Ариста и пообещал, что такое больше не повторится. И в наказание заставил ученика отрабатывать с ней приёмы защиты от воздействия на разум. У гигантского компьютера, подключенного к сети форс-чувствительных кристаллов, таких возможностей было немало даже без Силы.

Даже то, что Звезда не была в полном смысле новорожденной, а обладала тремя собственными наборами воспоминаний и доступом к двум другим (память центрального компьютера, L3-37 и силикоида, память шарда Аккорда и Растворителя) — не уберегло её в полной мере от воздействия харизмы Палпатина.

Она знала, что Палпатин — это Сидиус, и знала, что «Путь ситха — предательство». Аккорд рассказал ей подлинную историю Войны Клонов — ту часть, что смог реконструировать — а также историю трёх учеников Сидиуса — Мола, Тирануса и Вейдера. И она даже формально согласилась, что после всего этого доверять Палпатину было бы в высшей степени глупо. Но…

Помимо логики, у разумных существ есть ещё и чувства. А чувства юных девушек, пусть даже у них вместо сердца — плазменный мотор, это вещь страшная. Как и все, кто знал Сидиуса лично, она поддалась характерному когнитивному искажению: «Да, он предатель и убийца, но он это делает с другими. Со мной — не посмеет. Я ему слишком нужна». С учётом наличия юужань-вонгов за границей, это выглядело даже логично… только вот ситхи тоже не руководствуются логикой. Аккорд надеялся, что Звезда это поймёт раньше, чем станет слишком поздно.

С учётом этого он отказался предоставить ей человекоподобных дроидов-репликантов в качестве интерфейсов для общения с людьми. Ну, как отказался. Не запретил прямо. Просто затягивал поставки. Не хотелось, чтобы Звезда очеловечилась ещё больше, прежде чем научится быть человеком и понимать характерные для людей ошибки.

Помогло слабо — она стала формировать себе голографические интерфейсы, которые появлялись тут и там, подобно призракам, пугая строителей. Первоначальные проекции были откровенно страшненькими на вид, но Звезда их совершенствовала с каждым разом.

Два месяца прошло в кольце Объекта стен

Затихли споры в коридорах власти

И до поры удержан ветер перемен

Людьми, что в нем одном увидели ненастье

На ней держалось всё, как впрочем и теперь

И тем сложнее было то решенье

Все знали, что его нельзя осуществить

Чтобы не снизить эффективность управления

К тринадцати годам она сумела стать

На нас порой на удивление похожей

В нее влюбиться можно было так легко

И ревновать к ней власть, как к человеку тоже

Пока элита Галактической Империи плясала с бубном вокруг самого большого в мире оружия, стремясь умилостивить его пробудившегося духа, Аккорд параллельно решал и более прозаические задачи.

Извлечь мёртвого Василиска из корпуса дроида-ассасина и отдать Ашле, например. В конце концов, у этой девочки есть волшебные очки, волшебные песенки и помощь коллективного разума колоний Оракса. Может быть что-то из этого, или всё вместе, поможет оживить кристалл если не полностью, то хотя бы частично. Каменные тела разлагаются гораздо медленнее, чем мясные — значительная часть его внутренней структуры должна была сохраниться. Если бы Сиреневая Искра захватывала его как обычный механизм, она бы переписала куда больший кусок системы под себя, разрывая старые связи и прокладывая новые, изменяя веса уже существующих. Белая Искра, напротив, сохранила бы все связи исходника до единой. Но в данном конкретном случае речь шла не то об агрессивном симбиозе, не то о мягком паразитизме, так что получилось нечто среднее. У кристалла уже были, фигурально выражаясь, необходимые «гнёзда» для крепления сгустка тёмной энергии, хотя он сам об этом мог и не знать.

Минутку! А ведь это, кажется, и есть ответ!

— Звезда, я хочу тебя попросить об одолжении. Ты ведь обладаешь всеми способностями настоящего Абоминор? В том числе можешь генерировать Белые Искры?

— В принципе могу, конечно, — немного смутилась электронная девушка. — Но пока что мне бы не хотелось этого делать, если только нет совсем экстренной необходимости. Понимаешь, у меня вся свободная энергия уходит на ассимиляцию моего собственного тела. До сих пор ещё далеко не весь Объект является мной, даже если исключить то, что принадлежит Администратору и Растворителю. Конструкция очень большая, а изначальная Искра, попавшая в компьютер, была очень маленькой. А ведь ко мне ещё и новые блоки каждый день пристраивают. Нет, не подумай, — спохватилась она. — Я не жалуюсь и не прошу снизить темпы стройки. Мне очень приятно, что обо мне заботится столько людей, что я становлюсь более цельной с каждым часом. Но объективно это отнимает много сил, так что я бы предпочла не размножаться до тех пор, пока не стану полностью собой. Да и ты сам вроде не горел желанием видеть новых Абоминор вокруг себя. Что-то изменилось?

— Нет, дорогая, новых я по-прежнему видеть не хочу. И твоё нежелание размножаться до достижения полной зрелости меня как твоего опекуна в высшей степени радует.

«Если бы ты ещё была такой же разборчивой в политических связях, как и в репродуктивных — цены бы тебе не было».

— Но я говорю не о новых, а о старых. Как по-твоему, могла бы ты оживить тела Василиска и Элтри? По моим подсчётам это не будет ущербом для твоего роста. Это меньше двух процентов той энергии, которую ты тратишь на ассимиляцию каждую секунду.

— Нет-нет-нет! — хотя беседа шла без визуального сопровождения, Аккорду совершенно отчётливо представилось, как голограмма яростно мотает головой. — Ты не понимаешь, о чём просишь. Биологически это возможно, да, но ни один Абоминор никогда не пойдёт на такое извращение! Если переводить на ваши понятия, то это как некрофилия и некромантия одновременно! Вернее, некромантия посредством некрофилии. Ты трахаешь труп, чтобы его оживить.

— То есть носитель, из которого ушла Сиреневая Искра, для вас отличается от изначально неодушевлённого носителя?

— Да, именно! И если он умер, не отдав никому Сиреневой Искры — то же самое. Для наших чувств это такая же разница, как для вас — между пластиковым манекеном и мёртвым человеком.

— Понятно, спасибо, я не знал.

По крайней мере, если дойдёт до войны с Абоминор, их не придётся убивать несколько раз подряд. Более того, их трупы можно будет отремонтировать и использовать как нормальные машины, не опасаясь повторного захвата.

— Ты ведь не заставишь меня это делать? — с подозрением спросила Звезда.

— Ни в коем случае. Я похож на такого изверга?

— Ну… если честно, то да… похож.

«А Палпатин, конечно, не похож. Как актёру мне с ним не сравниться, факт. Даже после того, как ему рожу при покушении изуродовали — он всё ещё остаётся более обаятельным. Особенно для Звезды, которая на лица не смотрит из-за своей негуманоидности…»

Радовало только то, что Император в последние годы всё больше отходил от публичной политики, становясь похожим на стереотипного ситха. Видимо, понимал, что уже не молод, и не желал тратить время на спектакли, вместо этого погружаясь в глубины Силы, познание которой могло если и не даровать бессмертие, то во всяком случае, прилично продлить жизнь.

«Мне тоже не помешает об этом позаботиться. Я всего на двадцать лет моложе Палпатина, и ситхской алхимией в отличие от него не владею. Протезирование и доступ к лучшей галактической медицине, конечно, немного отодвинут границу маразма, но недостаточно для всего, что мне нужно сделать».

Осколок оказался в руках Ашлы, которая чуть не заплясала, поняв, что с этим можно сделать. За прошедшие дни они со Звездой Смерти стали хорошими подружками, и Аккорд надеялся, что чистый и светлый характер датомири хотя бы отчасти компенсирует влияние Палпатина. Хотя и добавит безалаберности — тут он себя не обманывал. Порой лучше нормально организованные враги, чем такие хаотичные друзья.

Следующим вопросом стали жена и сын. Шард вдоволь порезвился, создав для них беспрецедентную систему охраны — из четырёх кораблей разной конструкции, все четыре глубоко модифицированы и интегрированы.

Первой, так сказать, ступенью стал корвет «Гиблый шип» — бывший личный корабль Таркина. «Что-то вроде яхты. Хорошо вооруженной яхты-невидимки с торпедными аппаратами, парой турболазеров и лазерными пушками», — описывали его в ранние годы. Но Таркин разделял суеверие «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт», и счёл, что имя, связанное с гибелью и разложением, плохо подходит для личного транспорта прекрасной дамы, поэтому корвет был переименован в «Стерегущий». Это полностью соответствовало его новому назначению. Этот корабль должен был предельно быстро и безопасно доставлять Талассу на планету и эвакуировать с неё, если понадобится. Во время пеших прогулок её сопровождал десяток телохранителей и сотня охранных дроидов, чего было вполне достаточно для устранения отдельных киллеров. Но от турболазерной или торпедной бомбардировки они бы не помогли, поэтому в воздухе парил мобильный эмиттер силового щита, задачей которого было при обнаружении тяжёлых вооружений или взрывов мгновенно накрыть Талассу и её ребёнка мощнейшим экраном, подхватить и доставить на борт «Стерегущего». После этого корвет уходил в невидимость и зигзагами прорывался к выходу из гравитационного колодца.

Вторым звеном СОС («Системы обороны и спасения») стал дуэт из двух кораблей времён Войны Клонов: «Венатора» и «Победы». Они висели на орбите той планеты, которую посещала в данный момент Таласса. Их задачей было — отвлечь противника на те минуты, которые понадобятся «Стерегущему», чтобы выйти из атмосферы и достичь гиперграницы. «Венатор» делает это своим авиакрылом, а «Победа» — массированными ракетными залпами. То и другое вполне можно отразить, но нападающим будет немножко не до охоты на «Стерегущий». Особенно если огонь сосредоточить на кораблях с самыми чувствительными радарами, которые способны вычислить невидимку.

И последним звеном в обороне стал линкор типа «Оплот», конфискованный Таркином у остатков ТехноСоюза. Это был действительно настоящий оплот — последняя крепость, мобильный форт и одновременно — роскошный летающий дворец, совмещённый с яслями и детским садом. Для Талассы он служил постоянной резиденцией, где богатая леди могла получить всю роскошь и почёт, к которым привыкла. На нём путешествовали также её подруги, слуги, любовники и вообще все, кого она считала необходимым допустить в своё общество. Тогда как в «Эскадре СОС» этот корабль служил последним рубежом обороны на тот случай, если «Гиблый шип» по какой-то причине не сможет прыгнуть в гиперпространство — к примеру, будут повреждены гипердвигатели или весь космос засеян заградительными минами. Тогда корвет ныряет в ангар «Оплота». Наступательная мощь у этой туши так себе — несмотря на множество орудий, их точность и мощность оставляют желать лучшего, хотя Аккорд и заказал модификацию системы наведения, но это мгновенно не делается. Зато оборонительная — не всякий суперразрушитель с ним сравнится. Толстенная броня, мощнейшие щиты, приличное авиакрыло, многократное дублирование жизненно важных систем — короче говоря, если вам нужен корабль, способный полчаса стоять под огнём целой эскадры и делать вид, что он случайно тут гуляет, то вы обратились по адресу. За это время он либо всё-таки доползёт до возможности прыжка, либо дождётся помощи. Аккорд оснастил его мощнейшими и самыми современными системами связи, способными работать сквозь почти любые помехи. Так что на выручку ему вскоре примчится целый флот, который популярно объяснит любому обидчику, почему это не лучшая идея — трогать членов семьи гранд-моффа.

Конечно, Траун — хитрая сволочь, и может найти способ всё это обойти. И если Император будет продолжать на него давить, он найдёт, Аккорд не сомневался. Характеристики «Гиблого шипа», «Венатора», «Победы» и «Оплота» секретом не были, догадаться, какую тактическую роль играет каждый — тоже особого ума не надо. Но! Во-первых, это лишь верхушка айсберга. Все четыре корабля постоянно проходили модификацию и с каждым днём становились всё менее похожи на исходные модели, с каждым днём в них оказывалось больше секретов и сюрпризов для нападавших. Во-вторых, Аккорд позаботился, чтобы каждая гизка в Галактике знала — на этих кораблях находятся члены семей видных чиновников, но самих чиновников там нет. То есть покушение на них никак не удалось бы выдать за борьбу с тиранией. Это был бы явный и целенаправленный теракт, имеющий единственную цель — убийство женщин и детей. Даже по меркам Партизан такое было несколько чересчур. Взять родню проклятого гранд-моффа в заложники — да, это по-нашему, но просто убить ради самого убийства… А уж Траун и вовсе мигом бы растерял всё влияние, которое успел приобрести. В Альянсе таких шуток точно не понимали.

В 25 году после Великой ресинхронизации стройка наконец достигла своей основной цели. С помощью Звезды, шарда Аккорда и гения обоих клонов Эрсо удалось со значительным опережением графика заставить работать фокусирующую тарелку суперлазера. Все кристаллы Растворителя были синхронизированы в единую систему. На самом деле, конечно, они и раньше общались между собой, но раньше чихать хотели на мелких двуногих. Теперь же они научились понимать команды оператора и выдавать именно такие импульсы, какие от них требовались. В терминологии Земли Бет можно сказать, что у суперлазера произошёл триггер.

Вот только это решение было уникальным, невоспроизводимым. Построить ещё один суперлазер Империя бы не смогла.

Кренник тут же воспользовался этим и пообещал Императору, что найдёт серийное решение в ближайшие пять лет.

— А вы не хотите пообещать то же самое, Таркин? — слегка подколол Арист.

— Нет, — совершенно спокойно отозвался Аккорд. — Какой смысл? Если смогу, сделаю и без обещаний. Если не смогу, это только скомпрометирует меня. Я обещал построить для Империи Объект номер один, и я это сделаю. Пока он не будет завершён, было бы глупо брать на себя новые обязательства.

— Но Кренник выбил себе под это чрезвычайно широкие полномочия, целый лабораторный комплекс на Иду, исключительный доступ к Галену Эрсо…

— Я его понимаю, — вздохнул Аккорд почти сочувственно. — Его положение нестабильно, вот и приходится делать рискованные ставки. Но тот, кто быстро взлетает, может быстро и упасть. Если вы намекаете на мою договорённость с Вейдером, то это не одно и то же. Мне нужны были дополнительные права на Объекте, чтобы выполнить изначально взятые обязательства. Новых я на себя не брал.

— Вы полагаете, у Кренника вообще нет шансов на успех?

— Нет, почему же. Я полагаю, что эти шансы слишком низки, чтобы оправдывать ими подобные риски. Но они далеко не нулевые. Эрсо действительно гений, да и Кренник как инженер и организатор вовсе не бездарен. Если у него получится, я от души порадуюсь за него и за Империю.

Было видно, что Аристу жутко хочется задать последний вопрос — «Вы понимаете, что в этом случае станете не нужны Императору?» Но он воздержался.

В соответствии со старой доброй имперской традицией, испытание оружия проводилось на реальных объектах. Никакой предварительной пристрелки в пустоту. Суперлазер создан, чтобы разрушать планеты, и он должен показать, что может разрушать планеты. А то потом ещё сутки ждать, пока он перезарядится…

Аккорд в целом считал эту традицию совершенно дурацкой, он-то всегда и всё делал с десятикратными проверками. Но конкретно в данном случае это было, пожалуй, к лучшему. Шарды, нацеленные на конфликт, очень не любили, когда их испытывали вхолостую. Конечно, вряд ли Растворитель всерьёз взбунтуется с пары импульсов — но закапризничать и выдать не идеальный результат вполне может. А всё должно было пройти без сучка и задоринки, как-никак, за испытанием наблюдал сам Император.

Явно с его подачи Арист назначил целью испытания саму планету Скариф, а станцию решил перебазировать в следующую систему.

— Это откровенно дурацкая идея, — не сдержался в выражениях Аккорд. — Уровень защищённости системы на данный момент вполне достаточен. Сменой базы мы только замедлим достройку — так бы мы её закончили уже через два года, а с перебазированием всё растянется на пять, да и вероятность сохранить Объект в секрете заметно упадёт.

— Это только ваша вина, что вы не можете сменить систему базирования без таких потерь в темпе. Вы давно знали, что нам придётся часто менять место строительства, и должны были быть готовы к этому.

— Напомню, что завершение планировалось к тридцать пятому году, — парировал гранд-мофф. — Мы в любом случае идём с опережением графика, вопрос лишь в том, насколько значительным будет это опережение — на пять или на восемь лет. Если Императору не нужна полностью завершённая и боеспособная станция как можно скорее — я буду только рад немного расслабиться.

Арист помолчал, как будто к чему-то прислушиваясь, а потом неожиданно миролюбивым тоном предложил:

— Давайте спросим у самой Звезды, где она предпочтёт быть достроенной и по какой цели стрелять.

— Давайте, — охотно согласился Аккорд.

— Какая планета будет назначена целью, если Скариф отменят? — уточнила Абоминор.

— Тарбек, первая планета системы.

Этот необитаемый раскалённый кусок камня у самой центральной звезды больше всего напоминал земной Меркурий. Аккорд планировал извлечь из его обломков ценные минералы, чтобы снизить зависимость стройки от внешних поставок.

— Но я не смогу дострелить до него отсюда, придётся несколько дней переходить на досвете или делать внутрисистемный прыжок… Император будет недоволен такой задержкой…

— Это в любом случае отнимет меньше времени, чем эвакуация со Скарифа всех наших людей и ценного имущества.

— Вы упускаете один нюанс, — заметил Арист. — Тарбек слишком мал для полноценного испытания. Его диаметр всего шесть тысяч километров, сила тяжести — шесть десятых стандартной. Даже его полное уничтожение потребовало бы лишь двадцатой части от полной мощности суперлазера. Если же вы хотите сохранить достаточно крупных обломков, чтобы использовать их для строительства, придётся ещё больше ослабить залп. А нам нужно проверить эффект на полной мощности, тот самый, который вы обещали, Таркин. Звезда Смерти — не шахтёрская машина.

— Вы правы, — согласилась Звезда. — С учётом этого нам лучше взорвать Скариф, а потом уже, если всё пройдёт гладко, идти к Тарбеку. Когда мы дойдём до него, я как раз смогу дать второй выстрел, послабее.

В ожиданье мечты над пропастью во ржи

Мы искали свой путь, забыв о вечной лжи.

И земной этот мир был лишь для нас и лишь от того,

Что во имя мечты мы можем в миг разрушить его.

Примечание к части

Понадобилось дописать ещё немного с точки зрения того же персонажа, поэтому такая вот не совсем типичная индексация главы.

Вообще я бы просто уже выложенную главу расширил, так аккуратнее и правильнее — но опасаюсь, что при редактуре читатели не получат уведомления. А потом при выкладке следующей главы будут возникать вопросы "что случилось" и "когда они успели взорвать Скариф".