Самый сложный план (джен)

На следующий день гранд-мофф раздал больше приказов, чем за весь предыдущий год. Основными препятствиями, как и на Земле Бет, были косные проверяющие, не желавшие понимать его гениальности. Но Таркин, в отличие от Аккорда, во-первых, изначально (на момент появления попаданца в своей голове) имел очень широкие полномочия, а во-вторых — был по своему характеру очень пробивным, харизматичным, решительным человеком. Он умел и любил устранять любые препятствия, которые появлялись у него на пути — будь то хищный зверь, пиратская эскадра или статья в законах.

Строители встретили обновления с восторгом — планы Аккорда дали им больше работы, а работа для геонозианца — всё. Служба безопасности проекта — со сдержанным скептицизмом, с её точки зрения реформа обороны посреди строительства была откровенным безумием, если не саботажем. Да, Таркин имел право отдавать такие приказы, и возможно, новая схема будет даже лучше… но коней на переправе не меняют. Что если нападение или диверсия случится именно в процессе перестройки?

Аккорд не мог им объяснить, что он учёл все сложности переходного этапа, и что оборона будет оптимально возможной не только в конце, но и в каждый выбранный момент. Это затруднило и замедлило перестройку (с десяти дней до трёх недель), потребовало дополнительных инструкций отдельным кораблям и инспекторам — но в итоге каждый из них был в каждый конкретный момент занят обеспечением безопасности, знал, что ему делать и к кому обращаться. Более того, зная ненадёжность человеческого фактора, Аккорд ещё и продублировал каждого исполнителя — если тот растеряется или поленится выучить новые инструкции, его работу выполнит другой.

Там, где люди играли всего лишь роль винтиков в системе, Аккорд чувствовал себя абсолютно уверенно. Да, он предпочитал хорошие, надёжные винтики — но мог использовать и плохие. Просто плохих надо больше, два или три крепления вместо одного, чаще заменять изношенные — но в распоряжении Таркина их было достаточно.

Вот только помимо винтиков тут нужна была ещё и отвёртка… а отвёртку заменить или продублировать у него возможности не было.

Носила эта отвёртка имя Дарт Вейдер. С одной стороны, Тёмный Лорд Ситхов был очень хорош там, где требовалось простимулировать сотрудников страхом. Он также представлял собой чрезвычайно мощную боевую единицу, которой можно было заткнуть почти любые дыры в обороне. В наземном бою, в абордажной операции или в догфайте истребителей Вейдер был тем же самым, чем Объект обещал стать в сражениях космических дредноутов — ультимативным оружием, которому просто нечего противопоставить.

Но… он Таркину не подчинялся. И теперь не подчинялся Аккорду. И если Таркина это просто раздражало, то Аккорда откровенно бесило. Киборга в чёрном шлеме нельзя было контролировать, а Аккорд ненавидел всё неконтролируемое. А вот он контролировать Таркина очень даже мог — он, собственно, за этим и был к нему приближен — и это бесило ещё больше, потому что Аккорд ненавидел, когда всякие профаны вмешиваются в его тщательно продуманную работу.

Формально Вейдер был не просто младше Таркина по положению — он формально был вообще никем. Посланник Императора по особым поручениям. «Комиссар» — всплыло в памяти слово из той, другой жизни. И даже этот статус (естественно, отсутствовавший что в военной, что в гражданской табели о рангах) не был зафиксирован ни в одном императорском указе. Формально любой штурмовик, не то, что гранд-мофф, мог послать Тёмного Лорда на все четыре стороны. На практике же делать так могли только законченные самоубийцы. Всё равно, что спорить с Котлом в его мире — женщина в шляпе, приходившая за теми, кто задавал слишком много вопросов, тоже не имела никакого официального статуса. Но «бука» хотя бы не мозолила постоянно глаза своим присутствием!

Нет, конечно неофициальное решение проблем имеет свои преимущества. Что Таркин, что Аккорд это прекрасно знали — они оба и сами не любили бюрократов, и не раз прибегали к противозаконным методам в своей деятельности. Но чтобы строить на этом всю логику государственного управления… По мнению обоих, Палпатин чересчур заигрался, страдал головокружением от успехов — или может быть, джедайское покушение в конце Войны Клонов не только экстерьера ему стоило. Он всё-таки политик, публичное (и при том первое) лицо. Такой откровенный, демонстративный беспредел подавал плохой пример всяким несознательным элементам. Перевод Вейдера на легальное положение потребовал бы от Палпатина всего лишь одного росчерка светового пера и пары минут работы фантазии для придумывания громкого названия новой должности — Сенат у него давно с руки ест. Создал же он всяких там Инквизиторов и Рук Императора — никто и не пикнул. Но Вейдер по-прежнему оставался подчёркнуто вне любых иерархий — и тем не менее, ему требовалось оказывать всяческое содействие.

В мозгу тут же начали сами собой формироваться различные планы устранения ситха — но Аккорд усилием воли заставил шард заткнуться, переведя его на другие задачи. Во-первых, возможности Вейдера ему до сих пор толком не известны, а без нормальных вводных любой план будет просто лишней тратой серых клеточек. А во-вторых, прорабатывать способы убийства Тёмного Лорда в присутствии последнего — не самый лёгкий путь на тот свет. Этот парень из тех, о ком даже думать следует шёпотом. Читать мысли, насколько знал Таркин, даже пользователи Силы не умели (во всяком случае, не все умели). Зато почти все прекрасно ощущали направленные на них векторы агрессии — то ли эмпатия, то ли ограниченное предвидение будущего, то ли смесь первого и второго.

— И как вы объясните свой внезапный приступ организационной активности, губернатор Таркин? В том числе в областях, где вы не имеете профильного образования?

— Хорошему начальнику, друг мой, совершенно незачем профессионально разбираться во всех отраслях, которыми он занимается, — Таркин всегда общался с Вейдером в снисходительно-дружеском тоне, зная, как последнего это бесит, — да это и в принципе невозможно, если только вы не относитесь к долгоживущей расе вроде хаттов, ну или вам не помогает Великая Сила. И та, как мы знаем, не всемогуща — джедаи, например, оказались весьма посредственными полевыми командирами, хоть и непревзойдёнными бойцами. У хорошего начальника есть подчинённые, которые разбираются в том, чего не знает он. Пока вы искали по всей Галактике одарённую в Силе молодёжь, я искал одарённых в других областях. Порой талантливые самоучки из Внешних Регионов могут предложить не менее интересные вещи, чем выпускники лучших академий Корусканта. Я такие идеи записываю — не сам, конечно, для этого у меня есть дроид-секретарь — и когда вижу подходящий момент, применяю. Сейчас, на мой взгляд, вполне подходящий.

Это было правдой — Таркин действительно уделял много времени «поискам самородков», на него работали целые институты кадровиков.

— И вы, ни с кем не советуясь, применили разработки каких-то самоучек к самому важному стратегическому объекту в Галактике?!

— Мне казалось, что чрезвычайные полномочия были мне предоставлены именно для этого, — «удивлённо» приподнял бровь Аккорд. — Только конечно, не «не советуясь». Все мои инновации предварительно прошли проверку у сертифицированных специалистов высочайшей квалификации.

— У каких именно? — Таркин мог бы поклясться, что под безликим шлемом Вейдер буравил его взглядом, но с Аккордом эти трюки были в высшей степени бесполезны. В самом начале беседы он загрузил свой мозг продумыванием усовершенствований доспеха и протезов ситха. Благо, те сами напрашивались — придумать столь неуклюжую, неэффективную и негармоничную конструкцию мог разве что Технарь, который специализировался на садизме. Даже если бы Вейдер был настоящим телепатом, он вряд ли смог бы извлечь из мозга парачеловека что-то полезное для своего расследования. Слишком большой поток лишней, фоновой информации. А уж для всяких эмпатов это и вовсе пустая трата времени. Никакой мотивации, кроме предельной сосредоточенности на решении задачи, в его голове сейчас нет.

И пытаться поймать величайшего планировщика Земли на мелочах — тоже безнадёжно. Аккорд преспокойно перечислил имена порядка пятидесяти консультантов, якобы одобривших эти изменения. Разумеется, все они существовали в реальности, все действительно имели соответствующую квалификацию и допуск секретности. Но вот беда, большинство было не досягаемо для быстрой проверки. А немногие досягаемые — получили соответствующие материалы и инструкции. Что-что, а подкопаться под него и на Земле Бет было невозможно. Исключая разве что Умников сравнимого класса. Контесса или Числовик, вероятно, смогли бы. Может быть Сплетница, при достаточном времени и ресурсах. Но сверхспособности Вейдера, хотя Аккорд и не склонен был их недооценивать, лежали в совершенно иной плоскости.

Тёмный Лорд ещё пару минут постоял напротив, не произнося ни слова, затем так же молча развернулся, и картинно взмахнув плащом, направился на выход. Это молчание само по себе было невысказанной угрозой, которая могла бы произвести впечатление на многих… но не на Таркина.

При всех недостатках гранд-моффа, одна слабость была ему совершенно неведома — страх. Уилхуфф прекрасно умел пользоваться страхом, чтобы влиять на других людей, но сам его не испытывал. Никогда.

И Аккорд после перемещения это качество от него унаследовал.

Следующие три дня он потратил на создание системы дроидов-сканеров и осмотр с помощью этой сканирующей стаи уже готовых частей Объекта.

Разумеется, эти машины тоже имели двойное назначение, чтобы его никто не обвинил в разбазаривании средств. Дав ему нужные ответы, они не пойдут в переплавку, а станут частью новой таможенной системы Геонозиса, мимо которой и мышь не проскочит.

А результаты сканирования подтвердили то, что он и так подозревал.

Когда шаттл Таркина совершил пробный гиперпрыжок за пределы системы, все его способности напрочь пропали. Как отрезало. Целых пять часов до возвращения он мог наслаждаться блаженной тишиной в голове.

Шард Аккорда находился на Объекте. Замаскированный отчасти под кайбер-кристаллы его энергогенератора, отчасти под главный компьютер и систему энерголиний, отчасти под пустые складские отсеки. При поверхностном осмотре всё было нормально, те части, которые обслуживаются техниками, выглядели так, как и должны были выглядеть. Функциональность Объекта ничуть не пострадала, гигантский симбиотический кристалл хорошо «вошёл в роль», передавая те сигналы и энергетические импульсы, которые и должен был передавать. Выработка энергии, конечно, упала, потому что часть кайбер-кристаллов исчезла в неизвестном направлении. Но шард эффективно перераспределил оставшиеся энергопотоки, увеличив КПД всех процессов, так что конечный энергетический выход остался на том же уровне, до пятого знака после запятой.

— Умник… — почти с нежностью произнёс Аккорд. В этой идеальной организации процессов он узнавал самого себя.

Но конечно, если кто-то вздумает провести глубокую инспекцию систем планетоида, его ждёт множество интересных открытий. Поэтому задача Аккорда — такой инспекции не допустить. К счастью, это вполне совпадало с основной задачей гранд-моффа — не позволить никому сорвать или замедлить процесс строительства. Чтобы добраться до слоёв, где залегал шард, уже построенные части станции пришлось бы жестоко раскурочить. А этому ни Вейдер, ни Кренник, ни сам Император не будут рады.

Быть гранд-моффом — круто.

Аккорд ненавидел молодёжный жаргон, но именно к его ситуации это слово наилучшим образом подходило. Круто. «Хорошо», «приятно» или «великолепно» не передавали всех оттенков смысла.

Всю жизнь с момента триггера он страдал от того, что к его планам не прислушивались. Почти всю эту часть жизни он потратил на то, чтобы получить доступ к большим сложным системам, на которых его дар мог по-настоящему развернуться. Его не интересовала власть в том смысле, в котором понимало её большинство суперзлодеев Земли Бет — возможность доминировать, унижать, отбирать что-то у других, безнаказанно причинять боль. Просто все большие системы уже кому-то принадлежали. И этот кто-то не был склонен прислушиваться к рациональным аргументам. Хотя бы потому, что рациональны они были лишь с точки зрения Аккорда. В этом состояло его главное проклятие — он не был способен объяснить свои планы другим людям. Все они — даже Котёл — были слишком тупы, чтобы осознать бесчисленное множество связей, которое он учитывал за одно мгновение.

Чтобы решить эту проблему, ему понадобилось всего лишь… умереть.

Переместив в другую галактику, в тело другого человека, загадочный наниматель одним махом разрубил гордиев узел противоречий. Должность гранд-моффа затем и создавалась, чтобы принимать ключевые решения, никому ничего не объясняя. Сверхсектор был очень, очень сложной системой — на порядки сложнее, чем вся Земля Бет. Изучая его проблемы, шард Аккорда мурлыкал, словно кот, по уши обожравшийся краденой сметаной. Тут требовалось учитывать не тысячи даже — миллионы факторов! Аккорд представить себе не мог, как с ним справлялись обычные люди, не имевшие сил Умника. Знал, из памяти Таркина, что справлялись, но всё равно не представлял. Под руководством простого смертного тут всё должно было пойти вразнос не позже, чем через пару десятилетий. Возможно, Великая Сила могла тут что-то исправить, но скорее всего, Палпатин и сам не понимал, какую бомбу он закладывает под своё правление, одобряя «Доктрину Таркина».

Нет, сама идея «править не силой, а страхом перед силой» — безусловно была правильна. Аккорд и сам знал толк в запугивании, это был один из основных элементов его репутации — всякий, кто переходил ему дорогу, даже в мелочах, вскоре по уши обрастал проблемами.

Но её практическая реализация применительно к этой Галактике… Но связанная с этим идея тотальной централизации управления в руках немногих доверенных лиц…

К большому кнуту должен прилагаться столь же большой пряник, это даже без суперсил было понятно. А вот с пряниками у Империи в ближайшее время должны были возникнуть огромные проблемы.

«Старая Республика была легендарной Республикой, более великой, чем само пространство и время», — говорилось в одной старинной (и запрещённой) хронике.

С величием там, конечно, преувеличили, но Республика и впрямь худо-бедно смогла протянуть пять тысяч лет. Весьма, весьма уважаемый срок, что по местным меркам, что для Земли. Империи, увы, подобное не светило. И вовсе не потому, что Республика была «хорошей», а Империя «плохой».

Дело в том, что сам термин «республика» к сложившейся в Галактике системе управления подходил мало. «Федерация» — было бы уже ближе, а «конфедерация» — ещё точнее.

Никто никогда не проводил полной переписи населения Галактики, но по очень приблизительным подсчётам, основанным на косвенных данных, оно составляло около ста квадриллионов разумных. Ни одно государство не смогло бы учесть их интересы и обеспечить всех соответствующей правовой защитой и социальной помощью, собрать с них налоги, указать им, что делать…

Поэтому гражданами Республики были не отдельные разумные, а обитаемые звёздные системы. Внутри себя каждая система сама решала, как обеспечить порядок и процветание. Где-то могла процветать жуткая тирания с рабством и геноцидом, а где-то — демократия с песнями и плясками. Республика в это не вмешивалась — при всём желании она и не могла бы вмешаться. Она решала только конфликты МЕЖДУ системами. И даже в этой ситуации она занимала позицию «главноуговаривающего». Если две планеты воевали между собой, были этим совершенно довольны, и дружно занимали позицию «свои собаки грызутся — чужая не встревай» — Республика их не трогала. Нет, она, конечно, присылала послов, пыталась убедить стороны сесть за стол переговоров… но если этих послов убивали, а Республику с её инициативами посылали к ситху — она как раз туда и шла. Не особо при этом расстраиваясь.

Правовое поле Республики действовало только там, где о нём просили. Если хотя бы одна из сторон конфликта обращалась на Корускант с просьбой о защите — вот тогда мощные бюрократические механизмы приходили в движение по-настоящему. Сенат готовил соответствующий закон, но задолго до его принятия в зону кризиса вылетала парочка рыцарей-джедаев — и разруливала конфликт. Обычно весьма эффективно разруливала — и не потому, что у них были световые мечи, а потому, что была эмпатия, предвидение и воздействие на разум. Девяносто процентов конфликтов с участием джедаев решались без единого выстрела. Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО умели найти решение, более-менее устраивающее все заинтересованные стороны. А принятый Сенатом закон уже постфактум закреплял выработанный ими компромисс.

Если же одна из сторон принципиально отказывалась прислушаться к разумным аргументам и настаивала на решении проблем исключительно методом планетарных бомбардировок — ну, тогда на этой стороне как-то внезапно менялась власть. На более сговорчивую. Как правило, джедаям в таких случаях даже нельзя было инкриминировать вмешательство во внутренние дела — они просто защищались. И да, десяток изрубленных на куски телохранителей и один тиран — крайне малая цена за сохранение мира для целой системы. Можно считать такие решения практически бескровными (тем более, что при применении светомечей и правда не проливается ни капли крови).

В ещё более редких случаях, когда агрессор применял насилие только против своего соседа, но принципиально отказывался напасть на рыцарей, а контроль разума на него не действовал — его устраняли какие-нибудь мятежники или даже криминальные элементы, формально не имеющие к Республике ни малейшего отношения. Весьма уважаемая Гильдия охотников за головами, которая специализировалась как раз на решении подобных проблем за сходную плату, существовала столько же времени, сколько и сама Республика — и как подозревал Аккорд, была совершенно необходимой её частью.

Очень, очень сбалансированная и продуманная система.

Но в ней были две неустранимых уязвимости, которыми и воспользовался Дарт Сидиус, начиная Войну Клонов.

Во-первых, она слишком полагалась на Великую Силу, так же как Котёл на способности Контессы. Пока джедаи видели свой путь к победе, им нечего было противопоставить. Но стоило Сидиусу затемнить его, как Орден начал совершать глупейшие ошибки — вредя себе даже не столько прямыми последствиями этих ошибок, сколько связанным с ними падением авторитета. Стоило Галактике понять, что «Акела промахнулся!», как Приказ 66 стал лишь вопросом времени. Если бы его не отдал Палпатин, он бы всё равно реализовался — возможно, в другой форме, руками других людей, но столь же неукоснительно. Да, Сидиус, предположительно, погиб в конце войны, возможно с его смертью рассеялось и созданное им затмение — но даже если джедаи вернули себе предвидение в полном объёме, восстановить репутацию они уже не успевали в любом случае. Из главной надежды Галактики они превратились в главную угрозу для неё. Люди со светомечами и чрезвычайными полномочиями могли наломать очень много дров — что они, собственно, в Войну Клонов и продемонстрировали очень хорошо. А покушение на канцлера доказало, что добровольно они ни мечи, ни полномочия сдавать не готовы.

Во-вторых, вся система была слишком заточена на подавление проблем в зародыше. Решать кризисы на уровне планет, максимум систем. Республика была абсолютно не готова к тому, что ей будет противостоять сравнимое по масштабам объединение звёздных систем.

Разумеется, джедаи не были полными идиотами, и большинство подобных объединений исчезало раньше, чем новость о них разбегалась на сотню парсеков. Да, Республика не вмешивалась, пока её не звали, но при любом объединении таких масштабов всегда будут недовольные — как на самих объединяемых планетах, которые облагают новыми налогами, так и среди соседей, недовольных возвышением нового гегемона. Достаточно намекнуть, что ты готов вмешаться, чтобы просьбы о помощи потекли потоком.

Но они не могли и не хотели давить объединения полностью мирные, торговые. Даже наоборот, Сенат поощрял подобную интеграцию, поскольку чем больше торговли, тем больше налогов, а налоги (плата за охрану от пиратов и за обеспечение гарантий сделок) были хлебом Корусканта. Методы предотвращения милитаризации подобных структур были за пять тысяч лет неплохо отработаны. Опять же, всегда находился конкурент, готовый наябедничать, что «корпорация такая-то строит у себя на верфях не пассажирские лайнеры, а боевые корабли». Ну, а дальше — дело техники.

Но опять же, как только джедайское предвидение начало отказывать, вся эта продуманная система посыпалась, как карточный домик. Кризис Торговой Федерации был лишь одним симптомом — параллельно начали милитаризоваться десятки торгово-экономических альянсов во всех уголках Галактики. Это была цепная реакция. Чем больше оружия было в ходу, тем меньше веры было Республике, чем меньше верили Республике, тем больше возрастал спрос на оружие.

Что же со всем этим сделали Таркин и Палпатин? В идеале они бы хотели превратить конфедеративную по сути Республику в настоящее государство, с единым гражданством, единой валютой, едиными законами от Ядра до Неизведанных Регионов. Но оба прекрасно понимали, что это невозможно и для тысячи Империй. Можно взять под прямой контроль любую планету, но не все — их просто слишком много. 3,2 миллиарда обитаемых систем — это один Звёздный Разрушитель на 64 тысячи систем! Вдумайтесь в эту цифру, произнесите её, попробуйте на вкус. Шестьдесят. Четыре. Тысячи.

Ещё немного занимательной математики. В Империи около 50 сверхсекторов. В каждом сверхсекторе — около 50 секторов. В каждом секторе — около 50 обитаемых планет (Планет! Даже не систем!). Любой школьник легко сосчитает, что таким образом Империя контролирует что-то в районе 125000 обитаемых миров. Ага. Из трёх с лишним миллиардов. Одна подотчётная планета на 25600 неподотчётных систем.

Что же в таком случае пытался контролировать Палпатин, и как ему помог в этом Таркин?

Вышеуказанные сто с лишним тысяч миров находились вдоль главных гиперпространственных течений Галактики — самых оживлённых «супермагистралей» межзвёздного сообщения. «Вам не нужно контролировать капилляры, если вы держите все артерии». В мирное время контроль над этой сетью позволял без проблем собирать налоги со всей Галактики — во всяком случае, со всех её планет, которые активно участвовали в космической торговле и нуждались в быстрых сообщениях. В военное — относительно небольшой имперский флот из пары десятков тысяч Разрушителей мог с лёгкостью перекрыть сообщение в любой сектор, и с некоторым трудом — в любой сверхсектор. Опять же, только БЫСТРОЕ сообщение — противник по-прежнему мог бы использовать медленные путешествия по слабым течениям. Но мобильность на войне — это всё, так что Империя, имеющая возможность оперативно пробросить свой флот к любой цели, просто переманеврировала бы врага.

Хорошая идея. Толковая идея. По сравнению с платой за посредничество, которую взымала Республика — выигрыш в прибылях почти на три порядка. При этом налоги с отдельного мира не сильно возросли бы — просто небольшую часть пришлось бы платить и системам, которые раньше оставались за пределами внимания Корусканта.

И тем не менее, Аккорд видел, что эта идея погубила бы Империю.

Именно из-за того, что Палпатин считал главным достоинством плана — резкого увеличения доходов. Император не учёл, что административная система у него остаётся прежняя, республиканская. Абсолютно не рассчитанная на такие сверхприбыли. Чиновники и бизнесмены магистральных миров, допущенные к делёжке пирога, начнут жиреть, как на дрожжах. А делать что-то ради блага простого народа они не то, что не хотят — не умеют даже. Будет возрастать неравенство, а с ним и недовольство. Моффы и гранд-моффы начнут тратить деньги на подкуп расквартированных в их системах армий — сначала для того, чтобы подавлять народное возмущение, затем, поняв, что заполучили себе личное войско — на взаимные разборки, и наконец — на сепаратизм против Центра.

Конечно, к слишком наглым будет приходить Вейдер, или даже прилетать Объект. Но это то же самое, что затыкать пальцем щель в рушащейся плотине. Вейдер у Императора один, Объект тоже будет один — а мятежников будет генерировать сама имперская система, и тем активнее, чем лучше будет работать его план.

Нужно менять всю общественно-политическую конструкцию, сверху донизу. И Аккорд — единственный в Галактике, кто может хотя бы попытаться провернуть такую авантюру.

Для начала ему следовало найти обоснование, чтобы проводить побольше времени на Объекте. Конечно, дни без подсказок шарда в голове, дни, когда он мог побыть обычным человеком — восхитительны, но надо и работать, а не только отдыхать. Таркин посещал Геонозис с инспекцией один раз в год и проводил в системе около трёх дней. Можно увеличить этот срок до недели без особых подозрений. Но если он решит перебраться сюда надолго, это вызовет подозрения у всех заинтересованных лиц — включая Вейдера, Кренника, Палпатина и Великого Визиря Маса Амедду.

Конкретно сейчас у него было хорошее оправдание — три недели на перестройку оборонительной системы и ещё месяц — на изменение проекта самой станции. Надо же проконтролировать, как исполняются его указания. Но на следующие годы с этим что-то необходимо будет сделать.

Хорошо хоть, заниматься проблемами своего сверхсектора он мог эти недели прямо с Геонозиса, не вызывая никаких подозрений. Было бы странно, если бы гранд-мофф увлёкся чисто техническим проектом настолько, что забыл о своих прямых политических обязанностях. Кстати, реальный Таркин был к этому достаточно близок — при всех его достоинствах, администратором он был посредственным, и «перекладывание бумажек» всегда по возможности сваливал на заместителей.

Аккорд взялся за дело решительно, но не слишком поспешно — опять же, чтобы не привлекать к себе внимания и не возбуждать подозрений. Изменения в экономике сверхсектора Большая Сесвенна станут заметны только через полгода, а реальный эффект проявится через полтора. И Таркин формально почти не будет иметь к этому отношения. Кого-то арестуют по коррупционным делам, кто-то, наоборот, возвысится. Некоторая собственность на биржах перейдёт из рук в руки. Одни предприятия будут приватизированы, другие, наоборот, национализированы, третьи просто разорятся, четвёртые будут закрыты указом сверху.

Но в результате всех этих изменений, мало связанных между собой и с губернатором, по сверхсектору возникнет около ста миллиардов новых рабочих мест. Он мог бы легко переманить работодателей из других сверхсекторов, но это означало просто подложить самому же себе свинью в будущем — ведь насколько повысится уровень жизни здесь, настолько упадёт там, а Аккорду и их проблемы придётся решать со временем. Он (как и его шард) предпочитал игры с ненулевой суммой. Да, организовать новые доходы из ничего — несколько сложнее, чем перераспределить их, но именно сложность и была его пищей.

Было бы легко и перехватить часть доходов от транспортировки по магистральным гипертечениям (чего в Империи только ленивый не делал), но это опять же привлечёт внимание Императора и Визиря, что делать пока рано. Одно дело — коррупция ради собственного обогащения, на это Палпатин, будучи реалистом, смотрел сквозь пальцы. И совсем другое — распыление прибылей в обществе. Не то, чтобы Император был против благотворительности из принципа, как утверждали некоторые оппозиционные сенаторы — просто чтобы накормить триллионы бедных понадобилось бы украсть в разы и даже на порядки больше, чем лично для себя.

Вместо этого поднимутся из безвестности и расцветут в крупные корпорации несколько фирм, давно уже существовавших в секторе, но перебивавшихся «на подножном корму». Специализируются эти фирмы на переработке промышленных и химических отходов, а также на очистке окружающей среды и экоформировании. Для существующих компаний они конкурентами не будут, поскольку Большая Сесвенна — сектор в основном промышленно-добывающий, и существующие индустриальные гиганты будут только рады скормить кому-то свои отходы по бросовым ценам.

В результате будут получены триллионы тонн высококачественной дюрастали, полезных химикатов и удобрений, а также чистые, цветущие планеты, пригодные для заселения и туризма. Естественно, они не окупают переработку (иначе ею бы занимались сами корпорации-производители). Но процентов тридцать вложенных средств отобьётся.

А остальные семьдесят процентов оплатят… те самые гости из других секторов, с которых Император собирается взымать налоги. Экипажи сходят «на берег», отдыхают, тратят деньги. Деньги эти попадают к туристическим фирмам, которые и рассчитываются ими с экологическими предприятиями… благодаря которым «берег» и стал для астронавтов привлекательным. Круг замыкается. Фокус в том, что внутрипланетные сделки налогами не облагаются — а значит, и к правительственным чиновникам эти деньги не попадут.

Естественно, чтобы этот круг завертелся, необходимо вложить в него начальные средства — потому что очистка планет проводится сейчас, а прибыль от отдыхающих пилотов и пассажиров пойдёт в самом лучшем случае года через три. Но кредит на это — с превеликой радостью — выделит Банковский Клан. В обмен на то, что Таркин не станет его окончательно разорять.

А люди Таркина в это время будут потихоньку трясти моффов и их приближённых, выбивая средства на строительство Объекта. Публично, и можно даже сказать, демонстративно. Это Император только одобрит. Поскольку доходы моффов от перехода на имперскую модель всё равно будут расти (просто немного медленнее, чем у их коллег в других сверхсекторах), они сильно возмущаться не будут. А с теми, кто попытается повысить налоги, чтобы компенсировать потерянные прибыли — разговор будет короткий. Вейдеровский. Желающих на их места найдётся более чем достаточно.

Самое главное — все эти изменения будут складываться из такого количества мелких сдвигов на местах, что отследить связи между ними будет практически невозможно. Многие допустят, что сверхсектор процветает благодаря мудрой политике губернатора, но вряд ли кто-то сможет сказать, в чём конкретно эта мудрая политика заключается. Разве что предположат, что он перевешал казнокрадов, разогнал мятежников, недобитых сепаратистов и пиратов, и тем самым создал благоприятную обстановку для бизнеса. Тогда как в реальности это необходимое, но далеко не достаточное условие.

Подготовка всех этих мероприятий заняла всего один день — третий день, проведённый им в системе Геонозиса. И если в первый день Аккорд глотал снотворное, то теперь наоборот — с трудом убедил себя не приказывать меддроиду смешать коктейль какого-нибудь наркотика, ускоряющего мышление. Так мало времени в контакте с шардом, и так много ещё надо сделать.

С другой стороны, сам шард — и есть самый эффективный наркотик. Аккорд составил план действий на следующие дни — безумно сложный, с тысячами развилок и исключений, но такой, чтобы ни одна секунда не пропала даром. И лишь после этого успокоился.

Конец четвёртого дня и весь пятый этот план отводил кайбер-кристаллам, и человеку, который за них отвечал — директору Орсону Креннику.