Слизеринская грязнокровка (джен)

На уроке по истории магии Эрика единственная не заснула, слушая нудную лекцию профессора-призрака. Напротив, она с интересом писала конспект его лекции и даже спрашивала, если ей было что-то непонятно. Профессор Бинс не привык к такому рвению учеников, но был ему рад. По сути они все занятие общались между собой. Темой урока был статут о секретности. Эрику очень интересовало, как магический и маггловский мир существовали до статута и после него.

— Вы на меня странно отреагировали, мисс Питти, — вдруг сказал профессор Бинс.

— Как это? — озадачилась Эрика.

— Вы же родом из семьи магглов, — пояснил профессор Бинс, паря в воздухе, — а не удивились моему призрачному состоянию. Я помню вас на церемонии распределения. Вы почти не удивлялись магии вокруг, по сравнению с другими детьми. Это странно.

— Я приняла магию как факт, — ответила Эрика.

— Любить факты очень правильно, мисс Питти, — похвалил ученицу Бинс. — Магия в первую очередь наука со своими законами, она не терпит лирики. Только факты и их доказательства имеют значение.

Девочка кивнула. Занятие кончилось. Когда профессор замолчал, ученики начали просыпаться и, еще будучи сонными, брать свои вещи с парт. На этом уроке присутствовали только слизеринцы и они все смутились, когда поняли, что придется спрашивать у Эрики конспект урока. Слизеринцы и радовались такой своей однокурснице, и беспокоились о ней. Эрика все же была грязнокровкой. Не все чистокровные родители слизеринцев были в восторге от такого соседства их отпрысков в Хогвартсе. Многие пускали слухи и сплетни про семью Малфоев, называли их предателями крови из-за общения с Эрикой. Многие богатые и влиятельные семьи хотели разорить и опозорить Малфоев, а Эрика была только предлогом для этого.

Но позора не происходило. Дни шли один за другим, а Эрика все лучше осваивалась в Хогвартсе. Наибольшей проблемой для нее стало зельеварение, к которому у нее не оказалось склонности. Преподавателем был невзрачный волшебник, совсем не напоминавший профессора Снейпа, о котором Эрика читала в книге по истории Хогвартса. Почти все книги были в новых исправленных и дополненных изданиях. Нет, Эрика не расплавила свой несчастный оловянный котел, но зелья у нее не получались. Она следовала инструкции в учебнике, но что-то было не так. Не тот цвет варева и не та консистенция. Если по истории магии, заклинаниям и трансфигурации девочка делала феноменальные успехи, то как раз зельеварение портило ее средний балл. Но Эрика утешала себя тем, что учебный год еще только начался и она вполне может подтянуть сложный для нее предмет.

Иногда Эрика думала о своих родителях и о том, как ей свободно дышится без них. Девочка словно стряхнула с себя оковы, проявила настоящую себя. Больше не было никаких драных башмаков, не нужно было давиться черствыми кусками хлеба, Эрика больше не была в плену бедности. Девочка приняла магию как факт, а вот факт изменения своего социального статуса принять все еще не могла. В ней было еще живо то забитое и затравленное неимущее существо, и это существо не сдавалось. Эрика вспоминала слова Люциуса о том, что предстоит много работы. О том, что ей надо отучаться смотреть на мир снизу вверх. Эрика соглашалась с этим всей душой, но понимала, что на ее перевоспитание могут уйти и уйдут годы. От самосознания бедняка тяжело избавиться, тем более ребенку.

Через две недели после разговора с Макгонагалл Эрика наконец смогла попасть на урок полета на метле и это оказался второй сложный для нее предмет. Эрика скомандовала своей метле подняться, та ей подчинилась. Девочка села на метлу и пока ничего не предвещало проблем. Они начались, когда Эрика взлетела над полем для тренировок и обнаружила, что ей сложно поворачивать метлой влево и вправо.

— Можно мне взять другую метлу? — спокойно спросила Эрика у мадам Трюк, спускаясь на землю.

— Других метел нет, — резко ответила мадам Трюк. — Если вас не устраивают школьные метлы, мисс Питти, — мадам Трюк с издевкой произнесла фамилию ученицы, — попросите мистера Малфоя купить вам новую метлу. Хотя, вы же помните о правилах и о том, что первокурсникам нельзя иметь собственные метлы.

— А как же я буду тренироваться на сломанной метле? — невозмутимо спросила девочка.

— Метла не сломана, не выдумывайте, — холодно ответила мадам Трюк. — Вам не хватает умения, чтобы летать на ней. Или таланта.

Лицо Эрики было бесстрастно. Девочка стояла посреди поля, покрытого зеленой травой, и молча смотрела на преподавательницу, держа в руке метлу. Но Аманда Шелби не была столь спокойна.

— Наши метлы неисправны, — сказала Аманда. — Из них же прутья вылезают. Вот, видите, — Аманда показала дефекты метлы преподавательнице.

— Уж какие есть, — мадам Трюк пожала плечами. — Чем богаты, тем и рады. Летайте на этих метлах.

— Глупость какая-то, — проворчал Стивен Конли. — Вы нам нарочно дали самые плохие метлы в Хогвартсе? На прошлых занятиях вы тоже нам их подсунули.

— Минус одно очко Слизерину, — отчеканила мадам Трюк. — Недопустимо так разговаривать с учителем.

Ученики зароптали.

— За каждое следующее возмущение я буду снимать еще очки, — добавила мадам Трюк. — Это не в ваших интересах.

— А не в ваших интересах наша неуспеваемость по предмету, — произнесла Эрика и посмотрела преподавательнице прямо в глаза.

Мадам Трюк приняла максимально чопорный вид.

— Не думайте, мисс Питти, что попали в сказку и что покровительство мистера Малфоя поможет вам в жизни, — сказала она. — Вы наживете себе много врагов и заработаете много проблем. Вы сделали неправильный выбор факультета и жизненного пути. Вы предали свою семью. Вы огорчили Гарри Поттера и всех в этой школе. Вы довели Джинни до слез, вы были грубы с мадам Помфри и вы сейчас грубите мне. К вашему сведению, мисс Питти, теперь Малфои не такие богатые и влиятельные как раньше. Если вы, предав семью, решили наладить с их помощью свою жизнь, то вы просчитались. Как вам не стыдно уже в таком юном возрасте быть такой невыносимо лицемерной, мисс Питти? Как вам не стыдно даже заикаться и мечтать о дружбе с семьей Малфоев? Как вам не стыдно за свое поведение и отсутствие моральных ценностей? Вы духовно прогнили, мисс Питти, и никакая опрятная школьная форма этого не скроет.

Слизеринцы пораскрывали свои рты от шока. Аманда задрожала то ли от негодования, то ли от бессилия.

— Вы считаете меня духовно прогнившей потому, что я не порадовалась травле Люциуса, которую вы устроили на церемонии распределения? Как именно я должна была поступить? Унизить его? Посмеяться над ним? Что я должна была сделать? — Эрика говорила громко и четко. — Война с Волан-де-Мортом уже пять лет как закончилась, а вы все никак не оставите Малфоев в покое, хотя если бы не вмешательство Нарциссы и ее ложь Темному Лорду, то Гарри бы не победил.

— Да что ты знаешь о войне, маленькая нахалка? — взвизгнула мадам Трюк. — Ты не видела разрушение Хогвартса в той битве. Не видела тел мертвых учеников и членов Ордена Феникса. Ты ничего не видела, а смеешь судить нас? Кто ты такая? Кем ты себя возомнила?

Мадам Трюк входила в раж.

— Первый раз вижу ребенка из бедной семьи, который бы вел себя подобным образом, — сокрушалась мадам Трюк. — Какая из тебя новая Гермиона! Ты не стоишь ее мизинца. Ты никто по сравнению с ней. Ты уже в таком возрасте продалась Малфоям, — мадам Трюк скривилась и поморщилась, — ты серьезно не понимаешь, почему поступила плохо. Ты духовно прогнила, ты духовно больна, Эрика. Бедное, бедное испорченное дитя. Как жаль твоих родителей, как жаль! Они не заслужили такого позора.

— Вы не в праве унижать своих учеников, мадам Трюк, — сказала Эрика. — И не вам судить о моей жизни и поступках. Вы должны только научить меня летать на метле. Как вы можете быть такими невыносимо лицемерными, мадам Трюк?

Слизеринцы все еще пребывали в шоке. Мадам Трюк демонстративно рассмеялась Эрике в лицо.

— Ты, конечно, сразу побежишь жаловаться мистеру Малфою, да? — спросила она девочку. — Будешь брать пример с его сына, да? «Мой отец узнает об этом», — мадам Трюк еще раз рассмеялась, — его любимая фразочка. Ты будешь говорить «мой покровитель узнает об этом», да? Бедное, бедное бездушное дитя! — мадам Трюк вытерла выступившие слезы рукавом мантии.

— Не слушай ее, — пролепетала Аманда Шелби, обратившись к Эрике.

Урок полетов на метле оказался полным кошмаром. У всех слизеринцев было такое ощущение, будто им плюнули в души. Они еле доплелись до своего общежития и гостиной. Замок школы Хогвартс показался им Азкабаном. Стены школы психологически давили на них, а живые портреты совсем не веселили.

— Но директору об этом сообщить все же надо, — сказал Стивен Конли после того как назвал пароль. — Такое поведение преподавателя недопустимо.

— Если это не сработает и нас продолжат унижать, то я могу сообщить об этом моему отцу, — поддержал однокурсника Уилфрид Диккерсон. — Он не такой влиятельный как Малфой, но тоже имеет вес в Министерстве. Он этого так не оставит. Кем она себя возомнила?

— А до того как я пришла на урок мадам Трюк так себя не вела? — спросила Эрика, садясь на диван в гостиной.

— Нет, — ответила Аманда Шелби. — Она только дала нам старые метлы. Это тоже недопустимо, специально мешать нам учиться.

Вечером, уже ложась спать, Эрика и Аманда еще немного поболтали. Аманда спрашивала однокурсницу про ее семью, ей никак не давало покоя происхождение Эрики из семьи магглов. Рассказывать было особо нечего, но Аманда запоминала каждую мелочь. Только теперь спустя несколько недель девочки чуть-чуть подружились. Аманда не произносила этого вслух, но она хотела всю учебу держаться около Эрики, надеясь, что та поможет ей выжить в школе. Семья Аманды была чистокровной, но переживала не лучшие времена. Более того, семья Шелби была замечена в приверженности идеалам Пожирателей смерти. Аманда была тихой и робкой и не совсем соответствовала чаяниям своих родителей. Сейчас на Слизерине на старших курсах учились два ее брата, Кристофер и Джервис, вот они-то как раз были гордостью своей семьи. Оба тоже постепенно привыкали к Эрике Питти.