Слизеринская грязнокровка (джен)

Паника Эрики не утихла, даже когда девочка с большим трудом выполнила задуманное. Хоть Люциус и лежал сейчас без сознания в гостиной Слизерина, Эрика чувствовала, как вокруг него разлита угроза. Она пыталась понять как именно будет защищать его, если нападения могут происходить когда и где угодно. Тем более, что она сейчас живет в Хогвартсе. Ей просто повезло проходить мимо той лестницы и заметить нападение. Эмоции захлестывали девочку. Ее бросало из отчаяния в ярость и бесило собственное бессилие.

Люциус пошевелился и открыл глаза. Эрика с улыбкой на лице сделала шаг к нему, но наверное слишком резко, потому что Люциус затравленно отшатнулся от девочки и, что уж совсем поразило ее, вжался в диван, отвернулся и зажмурился, как если бы она замахнулась и собиралась его ударить. Эрика остановилась на полпути, не зная, что ей делать дальше.

— Я разобралась с эльфами, — тихо сказала она. — Я могу вам еще как-то помочь?

— Что? — прошептал Люциус.

Эрика нервно сглотнула.

— Я использовала ваше заклинание, чтобы дать эльфам отпор, — пояснила она. — А сюда вас переместила левиосой. Мы ее как раз на прошлой неделе проходили. Я не знаю исцеляющих заклинаний, но если такие есть, то...

Эрика осеклась. Малфой повернулся к девочке и пристально посмотрел на нее. Кровь медленно стекала по его щеке, пачкая диван и ковер. Он поверить не мог тому, что говорила Эрика.

— Что ты делаешь? — спросил он у нее, морщась от боли, но пытаясь это скрыть. — Ты всего два месяца учишься в Хогвартсе. Я от тебя ничего не требую, по крайней мере в ближайшее время.

Девочка топталась на месте, порываясь что-то сказать, но не решаясь на это. Люциус сделал едва заметный жест рукой, как бы разрешая ей взять слово.

— Вы же хотите воспитать меня охранником вашей семьи? — прямо спросила она Малфоя. — Я прочитала о Беллатрисе и о войнах с Темным Лордом. Вы же хотите, чтобы я защищала вас?

— Да, но в будущем, — ответил Люциус. — Я не требую от тебя немедленных результатов и побед на дуэлях.

Он вдруг только сейчас осознал, что сделала Эрика. Если бы она не вмешалась, то эльфы бы его убили там, на лестнице. Страшно представить, что бы стало с его семьей, если бы он погиб. И погиб неимоверно глупо, от каких-то домовых эльфов. А та, что предотвратила катастрофу, все стояла перед ним чуть ли не по стойке смирно, в ожидании нового приказа. Все это ошеломило Люциуса.

— Спасибо, — тихо сказал он.

— Пожалуйста, — ответила девочка и немного расслабилась.

Люциус хотел было сесть на диване, но у него так сильно закружилась и заболела голова, нет, все тело, что он рухнул на него и опять выглядел затравленным.

— Вот ваша палочка, — сказала Эрика и протянула трость колдуну двумя руками, торжественно.

Но от попыток исцелиться самостоятельно Люциусу пришлось отказаться. Его мысли слишком путались, у него темнело перед глазами. Подумав, колдун все же озвучил девочке нужное заклинание. К его удивлению она сначала потренировалась на своем порезанном пальце и только когда у нее получилось его вылечить, робко, но одновременно решительно подошла к нему.

— Эпискеи! — произнесла Эрика.

Девочке показалось, что на исцеление Малфоя у нее ушла вся магическая энергия, а возможно так и было. Вдобавок ко всему она сегодня и так уже часто колдовала. Но все же Эрика довела дело до конца. Последним взмахом своей волшебной палочки она вылечила разбитую голову Люциуса, остановила его капающую на диван и ковер кровь.

— Не перетрудись, — обеспокоенно сказал колдун, глядя на то, как девочка бледнеет от магического истощения, но пытается это скрыть и не позволяет себе ни одного лишнего движения или эмоции.

— У вас очень красивые глаза, — вдруг выпалила девочка. — Серые такие.

Эрика тут же смутилась и мысленно поругала себя за то, что не сдержалась. Малфой же только усмехнулся, но это еще больше смутило девочку. Колдун помахал палочкой, очищая диван и ковер от своей крови. Потом создал воду словно из ничего и, не стесняясь Эрики, умылся, особенно тщательно отмывая от засохшей крови свои длинные волосы.

— Староват я стал для таких падений, — посетовал Малфой.

— Это очень опасно, — согласилась Эрика. — Тем более, если у вас уже были серьезные травмы.

Малфой замер и уставился на девочку. Та опять смутилась, но все же продолжила фразу.

— Я видела в книге вашу колдографию в Азкабане, — тихо сказала она. — После битвы в Министерстве вы получили серьезные травмы рук и шеи. Падать с лестницы после такого опасно.

Эрика замолчала, больше не в состоянии выдавить из себя ни слова.

— Ты все знаешь, но все равно не передумала быть на моей стороне? — спросил колдун девочку. — А как же нападения Пожирателей на магглов? Мои нападения? Это тебя не отвращает от меня?

Эрика молчала. Малфой опять захотел проверить ее решимость на прочность.

— А если бы я напал на твоих родителей? — манерно протянул Люциус. — Они у тебя магглы. Как бы ты поступила, если бы я на них напал? Или моя жена? Или мой сын?

— Надеюсь, что вы с моими родителями никогда не встретитесь, — тихо ответила Эрика.

— Тебе за них страшно? — допытывался колдун, а его красивые серые глаза отливали стальным блеском.

— Я боюсь... — Эрика запнулась. — Я боюсь, что они не примут новую меня со всей моей магией. И вас не примут, и то, что я с вами общаюсь. Я не хочу... не хочу, чтобы вы видели мой дом, чтобы вы знакомились с моими родителями. Это может испортить ваше впечатление обо мне. Два мира, волшебный и мир магглов, не должны пересекаться.

— А все-таки, если бы я на них напал, что бы ты сделала? — спрашивал Люциус.

Это было жестоко, давить на девочку, которая только что спасла ему жизнь и потратила все магические силы на его лечение. Давить на ту, которая обожала его. Но это обожание нужно было проверить на прочность. Малфой не мог поверить в ее полную искренность. Она была или слишком расчетлива, или слишком наивна. Люциусу казалось, что она что-то скрывает.

— Я больше боюсь, что сама нападу на них когда-нибудь, — проговорила Эрика чуть эмоциональнее, не сдержавшись. — Боюсь, что, когда они опять будут бить меня, я дам им отпор и моя магия их покалечит. Боюсь, что меня за это посадят в тюрьму, — лицо Эрики исказилось и выражало ее отчаяние и злость. — А я обязательно дам им отпор, не смогу терпеть их плохое обращение со мной, не смогу больше подчиняться им, покажу им на их место. Заставлю себя уважать.

— Они так сильно тебя бьют? — спросил колдун уже без прежнего напора и провокаций.

Эрика нервно кивнула.

— На каникулах ученикам нельзя использовать магию вне Хогвартса, — сказал Люциус. — Нарушение этого правила грозит исключением из школы.

Эрика совсем отчаялась и потеряла самоконтроль.

— А можно мне не возвращаться домой на каникулы? — срывающимся голосом спросила она. — Можно мне больше никогда туда не возвращаться, к этим людям? Я же там загибаюсь, они же меня ломают.

— Твоя мать ведет себя так же как женщина, кричавшая на тебя на церемонии распределения? — догадался колдун.

Девочка кивнула.

— А отец? Что делает твой отец?

— Целыми днями работает, — ответила Эрика. — Потом ругается с моей матерью, они бьют посуду на кухне. Часто бьют и меня. За плохие оценки, за любую мелочь, за неповиновение. Через какое-то время родители передо мной извиняются, но все опять повторяется. Они не понимают, что мне больно, что я страдаю, они меня не слышат. Зачем они вообще заводили ребенка, если не любят детей и у них мало денег? Если бы ко мне не прилетели совы, как бы я жила? Как бы выжила там?

Девочку колотил озноб.

— Значит, если бы я напал на твоих родителей, то ты была бы мне благодарна? — с усмешкой спросил Люциус. — Я тебя правильно понял? Я сделал бы то, чего и ты сама хочешь?

— Получается, что так, — согласилась девочка.

— Да ты садись, — колдун указал на свободное место на диване рядом с собой, — ты же еле на ногах стоишь.

Поколебавшись, девочка села рядом с Малфоем. Тот провел пальцами по ее щеке.

— И что же мне с тобой делать? — лукаво спросил Люциус.

Эрика снова смутилась. Она в каком-то забытьи дотронулась до левой руки колдуна, моля о защите и покровительстве. Девочка выглядела безумной и потерянной. Малфой, заметив, что Эрика случайно прикоснулась к черной метке, хотел отвести руку.

— Не надо ничего прятать, — сказала девочка, догадавшись о причине его волнения. — Все нормально.

И тут Люциуса накрыло. Маска невозмутимости слетела с его лица. Он смотрел на эту безумную и верную ему девочку и плакал. Последние годы довели его до предела. Эта травля от Темного Лорда, а потом от союзников Поттера угнетала его. Его хотели разорить и упечь в Азкабан, род Малфоев мог прерваться, он сегодня мог умереть из-за домовых эльфов. Его жизнь была абсолютной катастрофой. Но появилась Эрика и подарила ему надежду. Это было глупо, наивно, это было его последним шансом избежать нервного срыва. Они могли наладить жизни друг друга, дать друг другу все необходимое.

Внезапно в камине слизеринской гостиной вспыхнуло зеленоватое пламя. Эрика вздрогнула и посмотрела на камин. Из него вышла женщина, которую она уже видела на страницах книги.

— Здравствуйте, миссис Малфой, — машинально сказала Эрика.

— Ну зачем же так официально, — ответила женщина. — Можно просто Нарцисса.